Читать книгу: «Блокада Ленинграда: Размышления о подвиге и трагедии», страница 3

Смерть из-под облаков

 
Щели в саду вырыты,
Не горят огни.
Питерские сироты,
Детоньки мои!
Под землей не дышится,
Боль сверлит висок,
Сквозь бомбежку слышится
Детский голосок.
 

Анна Ахматова

С приближением гитлеровцев к Ленинграду ранее мирный и тыловой город всё больше превращался в передовую. На его улицах стали рваться снаряды, с неба сыпались бомбы. К тому времени авиация Ленинградского фронта понесла тяжёлые потери и была в плачевном состоянии. Вступивший в командование Ленинградским фронтом генерал Жуков (будущий маршал Победы) сообщал в Ставку, что у него имеется всего лишь 268 самолётов, из которых исправны только 163. Причём почти все они устаревших марок с изношенными моторами.

Всё это позволило асам Люфтваффе практически безнаказанно бомбить городские кварталы. Вражеские аэродромы находились в непосредственной близости от Ленинграда: в Сиверской, Любани, Луге и других населённых пунктах. Через пять минут после взлёта немецкие бомбардировщики уже были готовы сбрасывать свой смертоносный груз. Прекрасным ориентиром для вражеских пилотов была Октябрьская железная дорога, выводившая их точно на центр города.

Сигнал воздушной тревоги

Первый массированный воздушный налёт состоялся 8 сентября. Тогда немецкая авиация разбомбила Бадаевские склады. Но всё было гораздо страшнее 19 сентября. В этом авианалете приняло участие до 276 самолётов. Точнее, налётов было шесть. На смену одной группе вражеских бомбардировщиков тут же прилетала другая. Сирена воздушной тревоги звучала практически постоянно. В этот день бомбы попали в Мариинский театр, Гостиный двор и во множество жилых домов. Однако самая страшная трагедия произошла на Суворовском проспекте. Здесь две мощные авиабомбы попали в госпиталь, который размещался в большом пятиэтажном здании Академии лёгкой промышленности. К моменту налёта в нём находилось более тысячи раненых.

По всей вероятности, в госпиталь попали не только фугасные, но и зажигательные бомбы. Пожар разрастался стремительно. Здание окутал чёрный дым. Сквозь него из окон вырывались языки пламени. Раненые пытались спастись через ещё не охваченные огнём окна и проломы в стенах, прыгали с верхних этажей. На Суворовском проспекте белели пятна подушек и простыней, выброшенных взрывной волной. По улице Красной Конницы (ныне Кавалергардская) мчался поток воды из повреждённого водопровода. Вскоре рухнули перекрытия. В огне погибли 442 человека, в том числе 160 работников госпиталя. В 1994 году в память о погибших на фасаде восстановленного здания установили мемориальную доску.

Пожар в здании Академии лёгкой промышленности на Суворовском проспекте

По распоряжению руководства города истинные последствия бомбардировок от населения скрывались. Но от этого было только хуже. Новости распространялись из уст в уста в трамваях, на рынках, в очередях, причём чаще всего в искажённом или сильно преувеличенном виде. Ходили слухи о тысячах вражеских диверсантов, заброшенных в Ленинград. Во время ночных бомбардировок они ракетами обозначали цели налётов.

После попадания авиабомбы

И диверсанты, и ракетчики в городе действительно были, хотя далеко не в таком количестве. В Ленинград они приходили вместе с беженцами. На ракетчиков по ночам шла настоящая охота. И если кого-то ловили – пощады не было. Били до смерти прямо на месте преступления. Спасти диверсанта мог только подоспевший патруль. Правда, ненадолго. По законам военного времени их всё равно расстреливали.

В борьбе с ракетчиками нашли простой и очень остроумный способ. Как только в небо взлетали сигнальные ракеты, обозначающие объект бомбардировки, специальные группы тут же начинали выпускать ракеты того же цвета. Их было так много, что вражеские лётчики не могли сориентироваться и сбрасывали бомбы как попало. И вскоре действия ракетчиков прекратились вовсе.

Кого-то ещё можно спасти

После трагедии на Суворовском жители уже не питали иллюзий о надёжной защите города от вражеской авиации. Они ждали повторения ударов и новых трагедий. Но неожиданно наступило затишье. Немецкие самолёты сосредоточились на уничтожении кораблей Балтийского флота. А вскоре большое число танков и авиации гитлеровцы перебросили под Москву. Конечно, Северную столицу продолжали бомбить, но уже гораздо меньшими силами. Гитлер перестал считать это направление чем-то для себя важным и значимым. Перед своими войсками он поставил задачу задушить Ленинград «костлявой рукой голода».

Артиллерийский террор

 
На Невском надписи пестрели,
Кричала каждая стена:
«Внимание! При артобстреле
Опасна эта сторона!»
 

Михаил Дудин

Весной 1944 года, едва ли не сразу после снятия блокады, в Ленинграде в Соляном переулке открылась экспозиция, посвящённая жизни блокадного города и подвигу его жителей. Одним из экспонатов был искорёженный взрывом фашистского снаряда вагон трамвая. В расположенной рядом витрине можно было увидеть окровавленные фрагменты одежды, кошельки, документы, хлебные карточки – всё, что осталось от его пассажиров. Это были жертвы одного из варварских обстрелов Ленинграда.

4 сентября 1941 года в осаждённом Ленинграде раздались взрывы. Жители недоумевали: в небе не было самолётов с крестами, не звучал и сигнал воздушной тревоги. Они не сразу поняли, что теперь на улицах рвутся снаряды вражеской артиллерии. С того дня город стал обстреливаться практически ежедневно, днём и ночью. По мнению Гитлера, это должно было сломить моральный дух и защитников, и мирного населения.

Разбитый трамвай

Со свойственной им педантичностью немцы разбили город на квадраты, а целям присвоили номера. Так, Государственный Эрмитаж имел № 9, Аничков дворец – № 192. Номера имели даже жилые кварталы. Особое внимание уделили госпиталям и больницам: кружочки с присвоенными им номерами (например, 89 – больница Эрисмана или 96 – Первая психиатрическая) были заштрихованы красным карандашом. В особом перечне значились координаты оживлённых перекрёстков и улиц, а также многолюдные трамвайные остановки. Недостатка в ориентирах у неприятеля не было. Ими являлись купола и колокольни соборов, шпили Адмиралтейства и Петропавловки. Огонь вёлся из районов Тосно, Красного Села, Стрельны, Урицка (Павловск), Пушкина.

В отличие от авианалётов, о которых предупреждала сирена воздушной тревоги, артиллерийские обстрелы всегда начинались внезапно. Обычно они продолжались по 8-10 минут, после чего наступало несколько часов затишья. Затем всё повторялось вновь. Иногда вражеские батареи били залпами, иногда беглым огнём. Гитлеровцы знали, что в их прицелах огромный город и промаха просто быть не может.

Чаще всего обстрелы происходили по утрам или вечерам, когда люди шли на работу или возвращались с неё. Немецкая разведка установила, что именно в это время можно уничтожить больше жителей. После одного из обстрелов поэтесса Вера Инбер записала в своём дневнике: «Снаряды с дьявольской точностью ложились в центре города, главным образом на перекрестке Невского и Садовой, у трамвайной остановки. А в то время там кишело народом… Первый же снаряд попал в трамвай номер двенадцатый… Там было 28 убитых и 62 раненых…» Пересечение Невского и Садовой обстреливалось ещё не раз. Горожане даже назвали это место «кровавым перекрёстком».

В укрытие не успели

Спасаясь от артобстрелов, более 100 тысяч жителей переселились из южных и западных районов города в северные. Трамвайные остановки с перекрестков стали переносить в глубь улиц. А на стенах домов появились надписи: «Граждане, при артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Одну из таких надписей можно и сегодня увидеть на Невском проспекте на стене дома № 14. Её сохранили в память о блокаде.

Интенсивность обстрелов нарастала. Если в январе 1942 года враг выпустил по городу 2696 снарядов, то в феврале уже 4771, а в марте эта цифра достигла 7380. На Пасху в ночь с 4 на 5 апреля гитлеровцы подвергли обстрелу и бомбёжке многие городские храмы.

В минуты затишья

Летом пал Севастополь. Крупнокалиберные орудия, которые использовались при его осаде, стали перебрасывать под Ленинград. 17 августа 1943 года город подвергся самому длительному обстрелу. Он длился более 18 часов. Тогда на город упало 2000 крупнокалиберных снарядов.

У захваченного монстра

Уже гремели раскаты операции «Январский гром», уже бежали гитлеровцы от наших наступающих частей, бросая свои позиции, а вражеская дальнобойная артиллерия продолжала обстрелы Ленинграда. В январе 1944 года она выпустила по городу почти 1500 снарядов. Последние из них разорвались на рассвете 23 числа. Тогда погибли два человека и были ранены трое. Это были последние жертвы артиллерийского террора.

При спешном отступлении многие многотонные монстры гитлеровцы эвакуировать не успели. Захваченные дальнобойные орудия были перевезены в Ленинград и выставлены на Дворцовой площади.