Протокол допроса: Крыса в норе

– Фельдшер Нюнюкин. К нам доставили вашу девушку. И доктор подозревает перелом ноги. Её следует отправить в военный госпиталь. Дело может оказать серьезным.

Шварц перевел слова фельдшера.

– Черт знает что! – вскричал Рипке. – Только этого мне не хватало!

– Но я могу доставить фройлен Шрат в ближайший армейский госпиталь, герр майор.

– Правда? Вы сделаете это, герр лейтенант?

– Почту своим долгом. Если мне выделят транспорт, то я берусь доставить фройлен Шрат в госпиталь.

– Идемте к начальнику станции, лейтенант. Я выбью вам транспорт!

Майор Рипке был рад, что Шварц освободил его от хлопот…

* * *

Военный госпиталь.

Доктор Рихман.

Еву доставили в госпиталь, где фройлен Шрат осмотрел военный врач подполковник Рихман. Он же являлся и начальником этого заведения.

– С вашей ногой все в порядке, фройлен. Небольшой ушиб. Какой идиот направил вас в госпиталь? Здесь достаточно простой повязки.

– Местный врач из станционного медицинского пункта сказал, что дело серьезное, – ответила Ева.

– Понятно. Не захотел утруждать себя. Эти русские не хотят ничего делать, а только получают пайки.

– Я могу обратиться к вам с просьбой, доктор? – спросил лейтенант Шварц.

– Вы имеет отношение к этой девушке, лейтенант?

– Я её жених, – ответил Шварц. – И мне через неделю нужно убыть в свою часть на фронт.

– И вы хотите, чтобы я задержал фройлен в госпитале? – Рихман понял, зачем они все это придумали с травмой.

– Всего не несколько дней, доктор. Нам не нужен госпиталь, но нужен документ из госпиталя.

– То о чём вы просите, лейтенант, воинское преступление.

– Доктор, Ева будет работать в канцелярии генерального комиссара. И несколько дней они вполне могут обойтись без неё. А нам вы подарите несколько дней вместе.

– Один день, лейтенант. Только день. А затем фройлен убудет по месту службы в Ровно. И не просите меня о большем. Я и так нарушаю приказ. Выпишу вам справку о растяжении, фройлен.

– Спасибо вам, доктор.

* * *

Седоков все проверил. Никакой слежки за Евой не было. Он сказал Шварцу:

– Ева чиста. Никакой слежки нет. Она может отправляться в Ровно.

– Но что делать с доктором Рихманом? Ведь я представился ему как жених Евы.

– Я не забыл про это, Федор. Доктор слишком много знает и если у гестапо возникнут вопросы по Еве, они обязательно зададут их доктору Рихману. А Рихман не забудет про молодого лейтенанта – жениха фройлен, которого нет в её легенде. Да и самого лейтенанта связи Шварца в штабе нет, и никогда не было. Нужно чтобы про него никто и не вспомнил.

– Но капитан Мольтке из фельдполиции видел мои документы.

– Его устранение поручено «Ликвидатору». И судя по его характеристикам Мольке уже нет среди живых.

– Значит и Рихмана?

– А что такое?

– Мне жаль доктора. Он показался мне хорошим человеком.

– Твоего доктора я думаю похитить и через партизан переправить в наш тыл. Но если не получиться и возникнут осложнения, то сам понимаешь, Федя, я его ликвидирую. И моя рука не дрогнет. Не стоило хорошему человеку приходить сюда с армией Гитлера…

Глава 6
Штурмбаннфюрер Вильке

Ровно.

Октябрь, 1943 год.

Управление службы СД.

Пан Казамеж Войцех.

Штурмбаннфюрер^[39] СС Фридрих Вильке только месяц назад был назначен на должность в службу СД города Ровно при генеральном комиссаре Эрихе Шёне.

Вильке имел отличные рекомендации от бригаденфюрера СС^[40] Вальтера Кубицки и потому его приняли хорошо. Шеф гестапо оберфюрер^[41] Генрих Танцман возлагал на Вильке большие надежды, связанные с ликвидацией подполья большевиков. Вильке слыл большим специалистом по розыскной работе и внедрению агентов к врагу.

За дело в Харькове осенью 1942 года^[42] Вильке отметил сам рейхсфюрер СС Гиммлер. Он получил железный крест и звание штурмбаннфюрера СС…

* * *

Вильке нашел ценного сотрудника, который уже год работал на СД.

Это был поляк Казимеж Войцех, в прошлом агент Дефензивы (польской секретной службы), который был опытным провокатором. Он больше десяти лет находился на нелегальном положении, и умело скрывался среди украинского правого крыла националистов. Он выдавал Дефензиве лидеров ОУН в конце 30-х годов, и один раз был на грани провала. Но сумел вывернуться, и служба безопасности ОУН не смогла его вывести на «чистую воду».

Войцех тогда ушел благодаря немецкой разведке, которая увидела в нем перспективы на будущее. Польша пала в 1939 году и была присоединена к рейху под названием генерал-губернаторства. Абвер «вспомнил» про бывшего агента Дефензивы и привлек его к работе. В 1941 году Войцех оказал немецкой разведке неоценимые услуги.

И вот теперь в 1944 году, после ликвидации Абвера, Войцех уже работал на СД и гестапо.

– Мне рекомендовали вас как опытного человека, пан Казимеж, – сказал Вильке.

– Говорите прямо, что вы хотите, герр Вильке. Я специалист по провокациям. А хорошая провокация в нынешних условиях сделает больше чем полк солдат, герр Вильке. Я тот, кто в прошлом году стравил поляков и украинцев. Они до сих пор режут друг друга. Я со своим отрядом спровоцировал эту резню в данном регионе.

– Именно это мне и нужно, пан Казимеж. Хорошая провокация.

– Вас волнуют советские партизаны? – спросил Войцех.

– Да. И мне нужно чтобы украинские формирования стали воевать с советами и забыли о немцах.

– Это можно сделать. Но для масштабной провокации, а вам нужна именно такая, моих людей будет мало, герр Вильке.

– Я помогу вам с людьми, пан Казимеж. В нашей тюрьме есть как раз то, что вам нужно.

– Уголовники? Это самый лучший контингент. Скольких вы можете мне выделить?

– Около ста человек.

– Хорошо. Но это должны быть люди владеющие оружием и не слишком разборчивые в средствах.

– Именно таких для вас и отберут, пан Казимеж. Но дело должно быть сделано чисто.

– Я не умею по-другому, герр Вильке.

– Вы слышали о сотне УПА «Перша варта»?

– Кто о ней не слышал.

– Мне нужно чтобы люди именно из этой сотни воспылали ненавистью к советам.

– Они и так не питают к советской власти большой любви, герр Вильке.

– Но мне нужно чтобы они ненавидели не просто советскую власть, но конкретно партизан из Сарненского отряда.

– Вы говорите об отряде советских партизан «Молот»? Я вас понял герр, Вильке. И я знаю села, где живут родственники сотни «Перша врата». Мы сработаем под советов.

– И сработаете чисто.

– Можете не сомневаться, герр Вильке. Если я берусь за дело, то достигаю результата.

– Это я понимаю, пан Казимеж, но нужно, чтобы и потом информация об акции нигде не всплыла.

– Вы говорите о том, что уголовников после дела стоит ликвидировать? Я это сделал бы и без вашего напоминания, герр Вильке. О них точно никто жалеть не станет. А за своих людей я отвечаю. Они будут молчать.

– Отлично, пан Казимеж. Вы уже собрали своих?

– Да. Мы готовы выдвинуться хоть завтра.

– Местом вашей дислокации определен Зеленый бор. Вот здесь, – Вильке показал точку на карте.

– Я хорошо знаю это место, герр Вильке.

– Вы с вашими людьми расположитесь здесь. И сюда к вам прибудут люди, освобожденные мною из тюрьмы.

– Чем их вооружать?

– Я уже распорядился отправить в Зеленый бор несколько ящиков с советским оружием.

– Автоматы ППШ?

– Автоматов ППШ и ППД мало, пан Казимеж. В большинстве это винтовки Мосина.

– Мне нужны автоматы, герр Вильке.

– Вы сможете взять их для ваших людей, пан Казимеж. И кроме всего я выделю для вас два новых пулемета МГ-42. Для ликвидации последствий акции.

– А вот за это отдельное спасибо, герр Вильке.

* * *

Вильке выполнил всё, что обещал Войцеху. Он прислал ему и оружие, и людей, и боеприпасы в достаточном количестве. Через две недели отряд пана Казимежа был готов выполнить задание штурмбаннфюрера СС.

Помощник Вильке оберштурмфюрер Зергель не верил в успех акции, но разубеждать своего нового начальника не стал. Этот офицер прибыл из Харькова и там зарекомендовал себя с лучшей стороны. Его даже наградили железным крестом. Вот и пусть показывает, как нужно работать.

Вильке отдал Зергелю приказ принести ему все документы по убийству офицера Абвера капитана Паульзена. Дело было на контроле в Берлине.

– Вы принесли документы, Зергель?

– Здесь всё, герр штурмбаннфюрер.

Зергель положил на стол папку.

– Это все? Всё что вы сделали, Зергель?

– Герр штурмбаннфюрер, есть версия, что гранату в автомобиль Паульзена бросил украинский националист.

– Вот как? И кто он?

– Павел Иванюк. Он состоит в Организации украинских националистов.

– И зачем оуновцам нужен начальник Абверштелле в Ровно?

– Политического мотива убийства офицера Абвера у него не было.

– А какой был мотив? – спросил Вильке.

– Женщина.

– Женщина? – удивился Вильке.

– Иванюк был женихом девушки, что предпочла капитана Паульзена. Она провела с капитаном ночь, и Иванюк счел себя оскорбленным. И решил отомстить.

– В этой папке изложена данная версия, Зергель?

– Наши офицеры провели расследование. И данная версия подтвердилась, герр штурмбаннфюрер.

– А документы, которые были при капитане Паульзене?

– Документы сгорели. Нападавший бросил гранату в машину. Его целью был сам капитан Паульзен, но не его портфель.

Вильке сказал на это:

– Я не думаю, что все так просто, Зергель. И я понимаю, отчего кое-кому выгодно представить дело именно так. У вас слишком много провалов и еще один вам не нужен. Но я прибыл сюда не для того чтобы составлять отчеты! Я привык работать, герр Зергель! И завтра у меня доклад оберфюреру.

Зергель обиделся:

– Я жду ваших распоряжений, герр штурмбаннфюрер!

– Мне нужны действия, а не красивые отчеты. По вашим бумагам, Зергель, выходит, что подполья в Ровно давно нет! Но оно есть! И знаете почему?

Зергель молчал.

– Потому что арестованные и казненные вами люди не имеют к нему никакого отношения. Много отчетов и много бумаг! Но нет дела! И убийство капитана Паульзена это звено в цепи. И я не думаю. Что его совершили националисты. Это дело советских диверсантов!

* * *

Ровно.

Октябрь, 1943 год.

Управление службы СД.

Оберфюрер СС Танцман.

Генрих Танцман получил выговор от рейхсфюрера. В Ровно два дня назад произошел инцидент – диверсант бросил гранату в автомобиль начальника Абверштелле-Ровно капитана Паульзена. Офицер Абвера погиб и с ним были уничтожены важные документы. Адмирал Канарис нажаловался фюреру. Обвинил СД в бездействии и неумении обеспечить порядок. Гитлер устроил разнос рейхсфюреру СС и тот «отыгрался» на Танцмане.

– Вы неспособны обеспечить порядок, Танцман! Я уже начинаю жалеть о том, что назначил вас на эту должность!

– Следствие ведется. Рейхсфюрер, и я уверяю вас…

– Мне не нужны наспех сфабрикованные дела и отчет о казни преступников. Я знаю, как вы это делаете. Адмирал Канарис говорил о важных документах, что были у Паульзена.

– Они уничтожены, рейхсфюрер, – сказал Танцман.

– Вы уверены в этом?

– Да, рейхсфюрер. Расследование на месте преступления произведено со всем тщанием!

– Канарис же утверждает, что документы могли попасть к врагу.

– Нет, рейхсфюрер!

– Хорошо если так!

– Это так, рейхсфюрер!

– Что по расследованию? Кто стоит за этим преступлением?

– Красная разведка, рейхсфюрер!

– Вы уверены в этом?

– Так точно, рейхсфюрер! Мною привлечены к расследованию лучшие сотрудники. И среди них штурмбаннфюрер Вильке!

– Вильке? Этот офицер служил в Харькове? – спросил Гиммлер.

– Так точно, рейхсфюрер!

– Я его помню. Он награжден железным крестом. Дельный офицер.

– Ныне он работает под моим началом, рейхсфюрер.

– Все обстоятельства расследования докладывать лично мне, Танцман!

– Есть, рейхсфюрер!

– Хайль!

Гиммлер прервал разговор. Танцман положил трубку на рычаг и вытер пот со лба свежим платком…

* * *

И вот пришло время. Вильке представил отчет о расследовании.

– В городе действует хорошо законспирированная подпольная организация, герр оберфюрер, – начал доклад Вильке.

– Это мне известно и без вас, штурмбаннфюрер! Мы вышли на след этой организации и на её предполагаемого руководителя. Это некий человек по прозвищу Антиквар.

– Но мой предшественник не смог взять Антиквара.

– Ваш предшественник, герр Вильке, утверждал, что группа Антиквара раскрыта, а сам Антиквар скрылся у партизан.

– Я уверен, герр оберфюрер, что это не так. Подполье действует до сих пор. И убийство капитана Паульзена – звено в цепи. Также звенья цепи – диверсии на предприятии Тангольца и взрыв на перроне ровенского вокзала.

Недавно на вокзале немцы разгрузили несколько вагонов с бутылями с азотной кислотой. Партизаны заложили мины замедленного действия, и после первого взрыва, кислота из разбитых бутылей потекла по деревянному настилу перрона. Прибыли пожарные команды, но сделать ничего не смогли. Пламя охватило весь перрон.

– И что дало уже ваше расследование, герр Вильке?

– Организация Антиквара успешно работает у нас под боком, герр оберфюрер. Но ниточки я все же нашел.

– Ниточки? Говорите яснее, штурмбаннфюрер.

– Через агентов я узнал, что организация Антиквара снабжает партизан медикаментами, перевязочными материалами и хирургическими инструментами.

– И вам известен канал этого снабжения?

– Пока нет. В Ровно слишком много русских врачей, герр оберфюрер.

– И это все?

– Я планирую выйти на диверсантов именного благодаря этому каналу.

– Вот как?

– И мне в этом поможет отличный набор хирургического инструмента, который по моему приказу скоро доставят в Ровно.

Танцман ожидал большего.

– Герр штурмбаннфюрер, вы служите под моим началом уже месяц, – сказал он.

– Так точно, герр оберфюрер. Что-то не так?

– Скажу вам честно, я ждал большего за такой срок.

– Большего, герр оберфюрер? Но специфика моей работы в Харькове была иной. Там совершенно другие условия. Харьков это большой город. Восточная Украина лесами бедна. А здесь, на Западной Украине, есть база для широкого партизанского движения. И мне нужно время чтобы войти в курс дела. Да и не это главное.

– А что же?

– В Харькове у меня были помощники.

– Но под вашим началом целый штат агентов! Я дал вам много больше, чем имеют другие, учитывая ваше личное знакомство с Кубицки.

– Мой помощник оберштурмфюрер^[43] Зергель совсем не годится для своей работы.

– Зергель член НСДАП ещё с 1931 года!

– Но это не делает его профессионалом. Он исполнитель и не более того.

– Однако у Зергеля были успехи в борьбе с партизанами до вас, герр Вильке.

– Если вы говорите о том, что он почти каждый месяц ликвидирует диверсионные группы красных то это полная ерунда, герр оберфюрер

– Что? Вы отдаете себе отчет, штурмбаннфюрер…

– Отдаю. Я просмотрел все его дела. Это никакие не диверсанты. Я согласен, что это не были друзья рейха. Но к диверсантам этих людей, которых повесили по приказу Зергеля, отнести нельзя. Они не имеют отношения к советской разведке. А Ровно нашпигован советской агентурой. И настоящей агентурой, а не теми, кого подал вам Зергель.

– Пока ваши слова ничем не подтверждены, герр Вильке. А у Зергеля дела! И в них признание вины обвиняемых!

– Герр Танцман. Так мы с вами не поймем друг друга. Вы сами сказали мне, перед началом моей службы здесь, что ситуация тяжелая. Красные диверсанты убивают немецких офицеров средь бела дня. Партизаны совершают диверсии на железной дороге. В городе листовки и саботаж. И всё это, не смотря на победные рапорты Зергеля. Диверсий, меньше не становится. Разве это результат?

– Но где ваши усилия, герр Вильке? В конце концов Зергель ваш подчинённый.

– Я не хочу чернить оберштурмфюрера Зергеля, герр оберфюрер! Он по- своему радеет за дело. И не его вина, что он не слишком умен. Как исполнитель он мне пригодится.

– Я рад, что вы не просите его сменить, штурмбаннфюрер. Что конкретно вы предлагаете сейчас? Помимо набора медицинского инструмента, который еще не доставили в Ровно.

– У меня есть план мероприятий по борьбе с советскими партизанами, герр оберфюрер. Но для его реализации мне нужны полномочия.

– Мне только сегодня звонил генеральный комиссар Шёне. А он высказал мнение самого рейхскомиссара Коха. Они требуют обезопасить наши тылы и особенно железные дороги! Два дня назад на магистрали была новая диверсия!

– Готов начать приводить в исполнение мой план.

– В чем его суть, герр Вильке?

– Советские партизаны имеют базы в Сарненских лесах, которые раскинулись на сотни километров.

– Мне это хорошо известно.

– Но судя по карте, в этих лесах есть много хуторов с постройками.

– Хуторов хватает, но добраться до них не так просто. Я уже ставил там заслоны из местных полицейских. Но партизаны легко громят их. Расстояния слишком велики, а сил в нашем распоряжении мало для обеспечения охраны такой территории.

– Я говорю не о заслонах, герр оберфюрер.

Вильке подошел к карте, висевшей на стене.

– Вот здесь стоит боевой отряд из УПА. А вот это – место дислокации крупного советского партизанского отряда.

– И что? Выяснить точное расположение советского отряда нам пока не удалось. Дело в том, что они быстро меняют место основной стоянки.

– А дислокация украинского отряда? – спросил Вильке.

– Такие сведения у меня есть. Я получил их от нашего агента.

– У вас есть агент? Внедренный?

– Да.

– Как долго он работает?

– После того как партизаны застрелили прямо у входа в рейхскомиссариат имперского советника финансов доктора Карла Геля и его адъютанта майора Винцеля. Мне нужно было знать, чья это работа, советов или ОУНовцев.

– И ваш агент среди ОУН?

– Внедрен в отряд «Первая стража», или как они сами называют себя «Перша варта».

– И кто же убил имперского советника?

– Советские партизаны, штурмбаннфюрер.

– Значит вот это место на карте – это дислокация «Варты»?

– Здесь стоит «Перша варта» – самое боеспособное подразделение УПА-Север. Но наша первоочередная цель – советские партизаны и подпольщики, герр Вильке.

– Я предлагаю натравить украинский отряд на советский. Все сделаем чужими руками.

– Думаете, мы не пытались этого сделать, Вильке? Пытались и не один раз.

– Но на этот раз за дело возьмусь я.

– Вы хотите сказать, что у вас есть план действий?

– Да, герр оберфюрер.

– Я готов вас выслушать, штурмбаннфюрер.

Вильке показал точку на карте:

– Вот в этом месте находится хутор Зеленый бор, герр оберфюрер.

На столе оберфюрера зазвонил телефон.

– Танцман у аппарата! Это вы Хартман? Я слушаю вас. Да не кричите так в трубку. Я ничего не могу понять. Что? Какое нападение? Зеленый бор?

Вильке поднял голову, когда услышал название. Танцман спросил его:

– Что у вас было в Зеленом бору, штурмбаннфюрер?

– Отряд, собранный для важного задания.

– Нет больше вашего отряда.

– Как нет?

Танцман сказал еще несколько слов в трубку и прервал разговор. Он повернулся к Вильке и сказал:

– Черт знает что! Партизаны атаковали хутор Зеленый бор. Тот самый, про который вы мне говорили Вильке.

– И что наш отряд? – вскричал Вильке.

– Наш? Но, по словам майора Хартмана, там был какой-то сброд.

– Это были наши люди из поляков, герр оберфюрер. И этот отряд должен был выполнить важное задание. Я две недели его готовил!

– Что делать если партизаны вас опередили. Хартман из фельдгестапо^[44] сказал, что они прибыли слишком поздно.

– Как много людей из отряда убито?

– Все.

– Как это все? – не понял Вильке.

– Хартман сказал, что партизаны не оставили никого. Правда есть несколько раненых. Но сброд из поляков меня волнует мало. Главное, что не погиб ни один из наших солдат.

– Но вы сами требуете результатов, герр оберфюрер. Я подготовил людей. И это было не так легко.

– Соберете новый отряд, Вильке. Сброда в этих местах хватает. Смею вас уверить.

– Но кто напал на них?

– Этого Хартман выяснить не смог.

– Я должен сам выехать на место боя.

– Вы? Зачем? У вас достаточно офицеров для такой работы. Пошлите Зергеля. Хоть вы невысокого мнения о его способностях, но с таким простым делом он справится.

Оберфюрер вызвал своего адъютанта. Тот вошел в кабинет.

– Клаус!

– Герр оберфюрер!

– Срочно свяжитесь с оберштурмфюрером Зергелем! Передайте ему мой приказ срочно во главе оперативной команды отправляться в Зеленый бор! Его задача провести следствие на месте! Результаты доложить штурмбаннфюреру Вильке!

Вильке понял, что его план, столь тщательно продуманный, рухнул. Все придется начинать сначала.

– Генеральный комиссар требует от нас решительных действий! – продолжил Танцман. – И на каждую акцию партизан и террористов мы станем отвечать еще более жестко!

– Вы предлагаете казнить заложников?

– Мы подадим их не как заложников, но как виновников нападения. Да я почти уверен, что среди них есть коммунисты или те, кто работает на большевиков. Жаль, что приказом Генерального комиссара нам запретили казнить захваченных нами ОУНовцев.

– Запретили? – удивился Вильке. Он знал, что совсем недавно по приказу оберфюрера повесили нескольких националистов.

– Запретили. Генеральный комиссар Шёне сказал, что это распоряжение самого гаулейтера Коха. У них там наверху что-то поменялось. По моим сведениям сюда прибыл важный чин из Абвера.

– Кто?

– Я не знаю. Он прибыл тайно. Все время эти крысы Канариса портят нам игру. Но вы, как я слышал, работали с Абвером.

– Приходилось. В Харькове в 1941 году.

– И каковы были успехи такого сотрудничества?

– Тогда для меня это закончилось не совсем хорошо. В итоге в Харькове погиб генерал фон Браун.

– Вот как? А я слышал про это! Громкое было дело. Тогда партизаны обыграли Абвер как детей. Фон Браун со своим штабом взлетел на воздух и сам рейхсфюрер был в ярости.

– Эту ярость я ощутил на себе.

– Вы, Вильке? Но бригаденфюрер^[45] Кубицки говорил, что вы удостоились личной благодарности рейхсфюрера.

– Это было позже. Уже в 1942 году…

* * *

Ровно.

Октябрь, 1943 год.

В тот же день.

Офицерское казино.

Город Ровно особенно красив в осеннее время. Это совсем не Харьков с его высокими домами и широкими проспектами. Дома в Ровно в основном одноэтажные и только на центральных улицах стояли двух и трехэтажные строения. Именно там располагались гестапо, фельджандармерия, управление полиции, казино и рестораны для офицеров вермахта.

Вечером Вильке посетил офицерское казино. Ему сразу по прибытии в Ровно посоветовали это место, но времени у штурмбаннфюрера постоянно не хватало.

И вот после разгрома отряда у Зеленого бора и провала столь тщательно подготовленной операции, Вильке понял, что ему необходимо выпить. Он слишком устал.

«Нужно посетить офицерское казино! Разгрести всё, что мне досталось от моего предшественника, не так просто. В городе действует довольно крупная подпольная организация. А я еще радовался, что мое новое место службы – небольшой город. А проблемы здесь не меньше чем в Харькове».

В казино как обычно было много офицеров.

Вильке подошел к стойке и заказал коньяк.

– Два коньяка! – раздался знакомый голос у него за спиной.

Штурмбаннфюрер обернулся. Перед ним стоял в форме военного врача майор Абвера Альфред Лайдеюсер.

– Герр…, – Вильке понял, что произносить имя Лайдеюсера не стоит, – герр капитан.

– Капитан медицинской службы Вилли Гармер. А вас как величать?

– Я и здесь Фридрих Вильке, герр капитан.

– Вас можно поздравить, герр штурмбаннфюрер.

Лайдеюсер обратил внимание на петлицы, Вильке. Слева четыре кубика, справа – молнии СС.

– Уже два месяца. А вы?

– Я служу там где и служил, герр штурмбаннфюрер.

– И что привело вас в Ровно?

– Работа, герр Вильке. Что еще могло привести меня в эту глушь.

– Но все же странно видеть вас в форме военного врача. И я думаю, что вы знали, что я буду здесь.

– Я хожу сюда уже в четвертый раз, герр Вильке. И я наделся, что мы встретимся. И вот мы с вами говорим.

– У вас ко мне дело?

– Да.

– Но вы знаете, что отношения между Абвером и СД в последнее время еще более наряженные, чем были в 1941 году.

– Но и Абвер и СД служат Германии.

– Вы хотели сказать – служат фюреру и рейху?

– Пусть так. И мое дело здесь поможет делу фюрера и рейха. Да и вам я окажу содействие, в котором вы явно нуждаетесь.

– Нуждаюсь я? С чего вы взяли?

– А с того что происходит на улицах этого городка. Я имел возможность это наблюдать лично. Ваш шеф, оберфюрер Танцман, ничего здесь не контролирует. Красные диверсанты в Ровно как у себя дома.

– Могу я пригласить вас к себе домой, герр капитан?

– Домой?

– Мне кажется, что наш разговор нужного вести в ином месте.

– Согласен. Я заметил ваш «Опель-адмирал» у входа. Там вас ждет шофер?

– Нет. Я отпустил его в казарму. Я сам буду за рулем.

– Отлично. Я принимаю ваше предложение…

* * *

Ровно.

Октябрь, 1943 год.

Фридрих-штрассе.

В тот же день.

Квартира Вильке.

Квартира Вильке в Ровно была на Фридрих-штрассе недалеко от здания, где размещалось управление СД.

Вильке хоть и не показывал вида, но был рад встрече с Лайдеюсером. Он помнил этого офицера Абвера как умного человека. А такой был ему сейчас нужен.

– Прошу вас, герр Лайдеюсер. Здесь можно говорить. Коньяк?

– Спасибо, герр Вильке.

Они выпили и продолжили разговор.

– Итак, герр Лайдеюсер, вы здесь с заданием Абвера.

– Да.

– И это вы тот самый высокий чин Абвера, про которого говорил мой нынешний шеф Танцман?

– С высокими чином он явно перегнул. Вы ведь помните наш провал в 1941-ом году, герр Вильке?

– Мне не дают этого забыть, герр Лайдеюсер. Да и не назвал бы я этот провал нашим. Ни моей вины, ни вашей в тех взрывах не было. Нас просто сделали крайними. Вот и все.

– Но моя карьера с тех пор закатилась. С важной и интересной работы меня перевели в абвершколу в Брайтенфурт. Сунули как собаке кость в виде звания майора. И вместо настоящей работы пошла рутина.

– Но готовить агентов важная работа, герр Лайдеюсер.

– Их эффективность столь мала, что и говорить не хочется.

– Но сейчас у вас снова настоящее задание, герр Лайдеюсер.

– Я прибыл для координации действий наших структур в борьбе с партизанами.

– И я здесь именно для этой цели, – сказал Вильке. – Но не могу похвастать успехами. А вы?

– Я лишь навожу справки и наблюдаю, герр Вильке. И пришел к выводу, что вам будет сложно выполнить вашу задачу.

– С чего такое мнение?

– А с того, что база у красных партизан здесь отличная. Все мероприятия местного федьдгестапо малоэффективны. Партизанские отряды мобильные и быстро меняют место дислокации. Кроме того у них отличная агентура в городе. А в Ровно, где такое количество штабов и служб можно добывать полезные сведения для красных.

– В этом вы правы, герр Лайдеюсер.

– И каковы успехи вашей службы по поимке вражеской агентуры?

– А «успехи» местной абверкоманды, герр Лайдеюсер? Они больше чем «успехи» СД?

– Нет. Недавно в машину начальника Абверштелле-Ровно капитана Паульзена некто бросил гранату. Причем человека этого не поймали. В итоге погиб офицер Абвера и уничтожены все документы, что находились в его портфеле.

– Об этом инциденте я наслышан, герр Лайдеюсер. И что там были за документы? – спросил Вильке.

– Данные о военнопленных, отобранных для абвершкол. Результат трехмесячной работы, герр Вильке. И я думаю, что это покушение не случайное.

– Я принимал участие в расследовании смерти капитана Паульзена. И есть версия, герр Лайдеюсер, что на этот раз дело совсем не касается разведки и политики.

Лайдеюсер усмехнулся. Он слышал версию местного гестапо, что убийство офицера произошло из-за женщины. Это выдавали за месть ревнивого поклонника из местных националистов.

– Им выгодно подать это в таком свете, – сказал Лайдеюсер.

– Согласен с вами. У местного начальника гестапо и так слишком много провалов. Недавно партизаны уложили начальника вспомогательной полиции Ровно и его заместителя. И вот убийство капитана Паульзена из Абверштелле.

– А еще побег военнопленных из местного лагеря.

– Массовый побег. Также организован партизанами. И помимо всего прочего, из здания администрации лагеря похищены две печатных машинки с немецким и украинским шрифтами. На это наши внимания не обратили. Но я сразу понял к чему это.

– Фальшивые документы, – согласился Лайдеюсер. – Как я слышал, они настоящие матера подделок. И печати и подписи как настоящие.

– Даже лучше настоящих. И делают они это не в Москве, герр Лайдеюсер. А здесь в своих лесах! Отпускные свидетельства, пропуска, направления на работы, освобождения от работ.

– Потому я и предлагаю вам помощь, герр Вильке.

– В борьбе с партизанами и диверсантами?

– Да. И в этом также.

– У вас есть для этого возможности?

– Да, – ответил Лайдеюсер.

– С вами много людей?

– Нет. Но эти люди знают свое дело. Но и мне нужна помощь СД, герр штурмбаннфюрер. Неофициальная помощь. Я не хочу впутывать в дело высокое начальство. Мне не нужно чтобы мне мешали.

– Я вас понял, герр Лайдеюсер. Вы посвятите меня в свой план?

– Конечно. Как же без этого, герр Вильке. Я намерен бороться с советскими партизанами руками украинских партизан.

– Вот как? И мои планы были такими же, герр Лайдеюсер.

– Я слышал про Зелёный бор, герр Вильке.

– Я подготовил отличную провокацию. Но меня опередили партизаны.

Лайдеюсер понимающе кивнул головой и сказал:

– Местные ОУНовцы уже и сами вышли на гаулейтера Коха. Даже он начинает понимать, что эти силы можно использовать.

– В последнее время Кох благоволит к АКовцам. Он провоцирует конфликты поляков с украинцами. Они стали активно резать друг друга.

– Но я хочу направить силы ОУН и УПА против большевиков, герр Вильке. И для этого мне нужна информация о подразделениях УПА.

– Ваши агенты уже работают?

– Да. Один среди отряда под названием «Перша варта».

– Вот как? – удивился Вильке. – Так скоро?

– Я же сказал, что привез с собой профессионалов.

– Это ваша единственная цель, герр Лайдеюсер?

– Вы догадливы, штурмбаннфюрер. Конечно, есть еще.

– И что это?

Лайдеюсер ответил:

– Мне нужен красный резидент. Тот самый, что прибыл в город совсем недавно.

– А вы уверены, что в город кто-то прибыл?

– Уверен. Красные сейчас активизировали свою деятельность в области агентурной разведки. Они используют нашу же тактику 1941 года. Поэтому на мне форма капитана медицинской службы, герр штурмбаннфюрер. Кстати сегодня днем на улице мое внимание привлек один офицер.

– Офицер?

– Да. На нем был летний мундир и пилотка. А все наши офицеры в Ровно перешли на шинели и фуражки. Пилотки носят только на передовой, герр Вильке.

– Но если этот офицер только прибыл с передовой?

– Возможно. Но возможно, что это был агент большевиков. Хотя держался офицер – обер-лейтенант – уверенно и по виду настоящий немец.

– Это вы определили по лицу?

– Не только. Я задал ему вопрос, и мы недолго разговаривали. Его немецкий просто безупречен.

– Возможно потому, что он немец? – пошутил Вильке.

– Возможно, – серьезно ответил Лайдеюсер. – Но вы задумывались, герр Вильке, как они передают информацию?

– Из Ровно?

– Из Ровно к партизанам. А от партизан по рации в Москву. Ровно отделяет от отряда не менее чем сто километров. За сколько преодолеет такое расстояние обычный курьер?