Читать книгу: «Единение»

Неожиданность. Варамли

…Мы идем по коридору. Впереди Д’Бол, а позади лязгают сапоги воинов, хотя сейчас они палачи. Отлично знающие об этом, осознающие свою роль, только еще не ведающие, что и их жизнь заканчивается. Мои руки лежат на активаторах плазменных гранат. Я иду спокойно, ведь влитый в меня медикамент не оставляет места сомнениям и терзаниям.

Все-таки кажется мне, что во время обучения именно на такой вариант кто-то и рассчитывал. Слишком специфические у меня знания, слишком многое я умею именно по инженерной части, чего мне, на первый взгляд, не нужно. Я же наставник, и объяснить, зачем мне нужны инженерные навыки по взлому сетей, почти невозможно.

О чем-то не том я думаю, идя на смерть. Позади уже остался тамбур, подковы моих ботинок цокают по полу рукава, а вот Д’Бол, похоже, забывает включить магнитные захваты и плывет по галерее под издевательский смех стражников. Пока их внимание приковано к нему, я готовлюсь. Большие пальцы рук вжимают активаторы до щелчка, и, стоит сыну оказаться внутри, не удержавшись на ногах в поле искусственного тяготения, я замираю. Лиара расположена так, что не увидеть ее невозможно. Я шепчу слова прощания, а потом резко разворачиваюсь к непонимающим происходящего воинам. Они уже срываются с места, но кулак врезается в рычаг аварийной заслонки, срывая его, и в следующее мгновение пальцы отпускают активаторы гранат, чтобы сделать меня историей. Я еще успеваю заметить ужас в глазах все понявших воинов, прежде чем…

И падаю на железный пол. В первое мгновение даже не поняв, что произошло, я ощущаю себя лежащим на полу в боевом моем комбинезоне. Вокруг разливается вязкая тишина, руки мои пусты, но так не бывает! Меня взрывом должно было на атомы распылить, а я нахожусь неизвестно где. При этом сразу же понимаю, что это совершенно точно не церемониальный корабль кхраагов – белесое редкое освещение для них не характерно. Рифленый железный пол прямо перед моими глазами тоже для них нехарактерен. Интересная жизнь после смерти.

Я поднимаюсь на ноги, оглядевшись по сторонам. Широкий коридор уходит вдаль с одной стороны и упирается в мощный люк, у которого я лежу, с другой. Любопытство прошибает даже блокиратор эмоций. Надеюсь, с Д’Болом все хорошо… а пока надо понять, где я и что делать дальше. В малыше я уверен, Лиару он спасет, так что пока о несбыточном не думаем.

Ноги у меня дрожат, поэтому я опираюсь на стену, ощутив очень непривычный, едва прикрытый краской металл. У нас такие звездолеты были на заре космических путешествий, а сейчас уже давно нет. Учитывая, как меня ведет в сторону стены, гравитация здесь может быть обеспечена, как в дремучие времена – вращением. Тоже любопытно. Но если предположить, что я на корабле древности, то за спиной у меня шлюз, а двигаться нужно в сторону рубки.

Выглядит, конечно, фантастично, но что я знаю о жизни после смерти? Поэтому спасибо избавляющему меня от эмоций медикаменту, спокойно двигаюсь по коридору, переходящему, кажется, в галерею. По крайней мере, бросить взгляд вниз удается, и вот там я вижу толстую, что-то мне напоминающую трубу. Впрочем, смысла останавливаться нет, потому что впереди заметно нечто напоминающее обзорную галерею. Вот туда я свои стопы и направляю.

Все-таки хорошие у нас медикаменты – спокоен, как дохлый кхрааг, а вот передо мной планета. Большая планета, похожая на прародину химан, откуда по легенде мы все и пришли. При этом никакой активности на орбите я не вижу, а что творится внизу, не рассмотреть из-за низких облаков. Кстати, такие облака, как на Велласоне, тоже не самое обычное дело. На планете-тюрьме они возникли из-за рытья шахт методом взрывов, а что случилось здесь, сказать сложно.

Слева и справа видны фермы, на которых явно что-то висело, но затем было практически уничтожено. Значит, я не на звездолете нахожусь, а на орбитальной платформе, возможно даже станции, но почему-то совершенно пустой. Не помню я, как происходило переселение химан, поэтому что-то точно сказать не могу, да и вряд ли планета внизу именно прародина наша. Поэтому стоит дойти до модуля управления и хотя бы разобраться, что у меня есть, ибо умирать от голода мне не нравится.

Решено, двигаюсь вперед. По идее, тут должны быть указатели, поэтому заблудиться будет сложно. Вопрос только в том, работают ли лифты. Ответ я получаю минут через десять и, помянув кхраагов со всем их потомством и ритуалами, поворачиваю налево. Мне нужно пройти двадцать шесть уровней станции, причем исключительно пешком и «вверх». Если бы хотя бы гравитация не работала, но такой радости у меня не будет точно. Не может везти во всем, так что нужно идти.

Не молод я, чтобы козлом по ступенькам скакать, потому останавливаюсь часто. Хорошо хоть аварийный запас воды с собой. Комбинезон мой, он в том числе и аварийный скафандр, так что несколько секунд жизни даст даже в космосе. И вода в нем, разумеется, есть, поэтому, останавливаясь, присаживаясь, я постепенно взбираюсь на самый верх. Ну не сказать, что совсем самый, но мало не кажется. И думаю я в процессе подъема, что мне из комнаты управления надо будет систему жизнеобеспечения запустить, тогда ползать по ступенькам больше не придется.

Интересно, как так вышло с Лиарой? Не знать, чья она дочь, кхрааги не могли, значит, хотели именно такого эффекта? В сумасшествии я их раньше не замечал, а тут мне достаточно в прямом эфире одно слово произнести, а эфир должен был быть прямым, ибо сильнее гневить предков кхрааги вряд ли стали бы. Так что… Что-то с этим жертвоприношением не так, и как бы не было это все чужой игрой. А кто мог бы взять под контроль кхраагов?

Вот лезу я все выше, обдумывая этот вопрос. И выходит у меня, что если кто-то контролировал зубастых, то либо химан, либо аилин. Химанам вот именно так провоцировать вряд ли есть смысл, могли просто смонтировать и на планете показать, а вот аилин… Для остроухих мы однозначные враги, понятно почему, так что технически могли, ну а что случилось на самом деле, я, пожалуй, не узнаю.

Выползаю буквально на нужный уровень и ложусь на пол, чтобы дух перевести. Сейчас в себя приду и дальше двинусь. Кстати, пустой управляющий уровень на космической станции – это невозможная ситуация, а значит, я тут действительно один. Не скажу, что это меня огорчает.

***

Сидя за огромным пультом в центре управления, сказать я могу следующее… Во-первых, учили меня не зря, ибо мастер-пароль я взломал. Правда, особо взламывать не пришлось – он стандартным оказался, из учебника. И вот я сижу за пультом, являясь главным администратором станции. Да, я уже знаю, что это станция и называется она так же, как столичная планета: «Омниа». Управляет ею вычислитель, древний, как ископаемое, но при этом вполне живой. Управление, правда, только руками, никакого голосового, поэтому я сейчас опрашиваю системы.

Реактор протянет еще лет пятьдесят, благо на полную мощность его выводить не надо. Запасы продуктов питания длительного хранения – достаточно, воды тоже. Станцию бросили свыше трех сотен лет назад, а все законсервированное сохранилось, как ни странно. Итак… Что у меня дальше?

Лифт я включил – мне и одного хватит, каюту робот приведет в порядок. Огромная каюта, адмиральская скорее всего. И в целом на этом хорошие новости… А нет, к станции пристыкован звездолет, причем на команды он отвечает. Надо будет попозже посмотреть, что это за звездолет. Имеются два катера, внутрисистемных. А зачем они имеются, интересно, ведь у таких станций, насколько я помню, орбитальный лифт был.

Вот именно что был. Нет у нас лифта, обрыв троса, явно давнишний. Это действительно праматерь химан. Совпадает очень многое, но при этом я с удивлением узнаю, что переселялись мы не добровольно. Можно сказать, химан были изгнаны с планеты, на которой горел огонь войны. Это очень интересно, потому что история таких подробностей не сохранила. Значит, нужна разведка поверхности, а затем… затем я сяду в звездолет и отправлюсь на поиски малыша и дочери. Там посмотрим, что и как получится, но шанс у меня есть, примерное расположение нашей системы я себе представляю.

Значит, нужно посмотреть, в каком состоянии пристыкованный звездолет, что на нем имеется для долгого поиска, и только потом отправляться в путь. Интересно, почему его оставили? Думаю, на борту ответы найдутся. Значит, для начала я сажусь к телескопу, включая сканер систем связи, а сам уже глазами рассматриваю поверхность, где возможно. Возможно не слишком, облака сильно плотные, но мы справимся, не в первый раз подобным делом занимаюсь.

Несмотря ни на что, кажется мне, что планета обитаема, хотя не должна быть. За три-то сотни лет да после войны должны были они вымереть. Ощущение, правда, внутреннее есть, что найдется там внизу кто-то живой. Вопрос только кто? Но это я выясню, а пока выпью тонизирующего напитка и отправлюсь на безымянный звездолет.

Роботы здесь есть. Технических три штуки, которых еще нужно расконсервировать, и один сервисный. Так называемый робот-слуга, на химана внешне похожий. Его никто не консервировал, просто отключили, вот я и включаю, кнопкой. Он мне сейчас напиток тонизирующий приготовит, затем каюту уберет, ну и по мелочи ждать будет. Можно сказать, с комфортом устроюсь. С техническими так не получится, но там и принципы другие, поэтому их я трону, только когда пойму, зачем они мне нужны.

– Готов к выполнению приказа хозяина, – сообщает мне робот, будто и не был отключен три сотни лет.

– Приготовь тонизирующий напиток, – приказываю я. – И принеси мне.

– Слушаюсь, – глаза его загораются зеленым, и он уходит, стуча сочленениями по железному полу. Звонко так получается.

Им задания надо давать точные, короткие и не предусматривающие двойного толкования. Зато можно голосом, что уже хорошо. А пока робот ходит, я возвращаюсь в зал управления станцией, на полсотни химан рассчитанный, чтобы узнать, что из передач и в каком диапазоне удалось перехватить. Если, когда уходили мои предки, тут кипела война, а сейчас я ее не замечаю, то либо населения не осталось, либо выжившие пытаются свести концы с концами. Не скажу, что это меня сильно беспокоит, но посмотреть надо. Возможно, обнаружу технику какую-нибудь, да и оружие – все пригодится в пути.

Усевшись за пульт, обнаруживаю, что планета живет. Правда, в почти ископаемом радиодиапазоне, но живет. А это означает осторожность при ее обследовании. Сейчас послушаю, о чем говорят потомки древних химан, и буду думать. Ведь если внизу опасно, тогда будет иметь смысл просто перейти на безымянный звездолет… Стоит ему дать имя, кстати.

Первая моя мысль о погибшей жене, вот только я ее помню едва-едва. Только тот факт, что она была, раз дети родились, и это опять возвращает меня к нехорошим мыслям. Дело в том, что шпионов аилин уже ловили, и если моя жена внедрилась, то, во-первых, я не вспомню ее лица, а во-вторых – зачатие детей тоже будет вопросом сложным. Интересно, почему я не задумывался об этом раньше? Неужели смерть сбила какую-то блокировку? Поразмыслю об этом позже, а пока…

Робот цокает и чашку большую несет. Видимо, какую нашел. Правда, эта предназначена для праздничных хмельных напитков, но я как-нибудь переживу. Не мешаю ему сервировать, чтобы не сбить программу, после чего он отходит к стене, а я отпиваю маленький глоток, ощущая, как меня буквально продирает от головы до пят. Крепкий очень, ну да мне как раз сейчас такой и нужен.

А звездолет я назову именем доченьки моей любимой в надежде на то, что она жива. Да, так и поступлю. Вхожу в меню учета транспортных средств станции и вбиваю новое имя пристыкованного звездолета – «Лиара». Будет корабль у меня девочкой. Задаю себя капитаном, указываю особый статус, при котором инструкции не действуют. Это для того, чтобы не было необходимости подтверждать допуск, а то сгорит вычислитель от моего жетона, выданного на триста лет позже, чем его базы данных предполагают.

Вот и хорошо… Я включаю воспроизведение перехваченных записей и поначалу не слышу ничего сверхъестественного. Обычные переговоры транспортников, запросы на проезд, на заправку. Звучит все как историческая запись, конечно. Так бывало очень давно, когда химаны еще жили двумя расами и назывались совершенно иначе.

– Мясо только мелкое, десять голов, – слышу я, и становится мне не по себе.

Я ведь наставник кхраага, а мясом те называли строго определенных существ. Наверное, поэтому я сейчас думаю совсем не о животных. Но тут уже ничего не поделаешь, привык я к такому восприятию, поэтому надо будет посмотреть своими глазами, чтобы убедиться в том, что одичавшие химаны не едят себе подобных. Да, надо в этом обязательно убедиться!

Такая работа

Д'Бол Синицын

Предстоит мне, конечно, месяц скуки. Минус того, что Синицыны – это почти Винокуровы, как куратор говорит. Поэтому забабахают меня далеко-далеко. Ну и учитывая мой внешний вид, который я менять не захотел, хотя предлагали. Саша, в честь которого меня и назвали, изменил себя, став человеком по расе, а мне моя зубастость нравится. Мамочке его, кстати, тоже. Она нас с сестренкой спасла, потому было бы нечестно меняться.

Так вот, учитывая мою зубастость и банальную логику, приходим к выводу о возможном месте практики. Выпуск уж был, но перед службой у нас традиционная практика, а потом уже распределение по подразделениям, хотя учитывая, как в мою сторону тетя Маша посматривает, тут тоже сюрпризы будут сильно вряд ли. Поэтому иду я сейчас по коридору в сторону кабинета дяди Вити, вполне уже ожидая того, что мне предстоит.

Дядя Витя Винокуров командует флотом Человечества. Единственные мы среди Разумных, сохраняющие мощный боевой флот. Традиция такая, ну и сам Флот полон традиций и инструкций, хотя последние годы тихо стало. Как на грани эпох разобрались с остатками расы Лин – это одичавшие древние – так и утихло все. Патрулируют «устье» закрытой вселенной, из которой больше никто не появляется давно уже, да и все. Квазиживые кхрааги по службам и планетам разбросаны, их едва осознавшими себя глупые дикие на произвол судьбы бросили, но наши, конечно же, не оставили. Я, кстати, не единственный зубастый. И сестренка такая, и мама, да еще обнаруженные дети и яйца уже и в школу ходят. Но все равно мы все – Человечество, которое от расы не зависит, потому что мы все разумные.

Иду, отмахивая традиционное приветствие. Здороваюсь с офицерами, среди которых и иллиане, и аилин, и люди, и ка-энин. Это норма, на самом деле, на Главной Базе кого только нет. Десантная группа квазиживых куда-то слаженно топает, а вон экскурсия – детей привезли боевые корабли показать. Я же спокойно вхожу в подъемник, который сам знает, куда мне надо. Разум Главной Базы все знает, а без дела шатающихся здесь просто не может быть.

Подъемник возносит меня на командный уровень, где меня и ждут. Сейчас посмотрим, прав ли я в своих построениях или нет. Десять лет назад, когда шестая эпоха началась, выяснилось, что наставник дяди Саши жив. Вот с тех пор его и ищут, но новые друзья не сообщили, куда именно его забросили, а только «в начало начал». Так что искать можно хоть всю жизнь. Тоже цель, почему бы и нет. Изображение наставника Варамли известно каждому, но я, честно говоря, не верю в то, что его найти удастся, мало ли «где» и «когда» то самое начало начал… Стоп, мне сюда.

– Товарищ адмирал! Лейтенант Синицын! Представляюсь… – традиционный доклад звучит музыкой, думать мне совершенно не мешая.

– Д’Бол Синицын, – констатирует знающий меня как облупленного дядя Витя. – Маша чувствует в отношении тебя что-то необычное, поэтому поступим так: практика у тебя будет патрулем в «устье», а место службы – группа Контакта. Вопросы?

– Вопросов нет, – по традиции отвечаю я, поставив себе плюсик.

Не ошибся я: сначала мне грозит очень скучный месяц, а потом уже интересная работа. В группе Контакта хоть какое-то движение, в отличие от других служб, так что не заскучаешь. А пока товарищ адмирал меня напутствует, выдавая допуск-индивидуалку, что удивляет, конечно. Юный лейтенант, только-только после Академии, и вдруг самостоятельное управление. Звездолет наверняка маленький, но личный, а это очень серьезно. Можно сказать, подсластили пилюлю.

– Звездолет у тебя пока безымянный, сам назовешь, – предлагает мне дядя Витя.

– А можно «Верой» назвать? – тихо интересуюсь я.

Это не совсем правильно, именами у нас крайне редко корабли называются, но это же мама. При рождении у нее другое имя было, ну так то при рождении… Я вижу задумчивость адмирала, затем он улыбается. Он меня очень хорошо, на самом деле, понимает, потому что такое отношение к маме – обычное в нашей семье дело. А Синицыны и Винокуровы – это, почитай, одна семья.

– Регистрация, – сообщает дядя Витя свое решение. – Бортовой три девятки два нуля сорок шесть, присвоить наименование «Вера». Командир – Д’Бол Синицын, подчинение – группа Контакта, Гармония.

– Регистрация завершена, – отвечает ему разум Главной Базы. – Бортовой три девятки два нуля сорок шесть, наименование «Вера». Наложений нет.

Это значит, что нет других звездолетов с таким же именем, что очень хорошо, потому что название корабля – штука уникальная. Сейчас мне последние инструкции выдадут, и отправлюсь я скучать в Пространстве, потому что заняться у «горловины» или «устья» совсем нечем.

– У тебя сутки отдыха, – информирует меня дядя Витя. – Побудь с мамой, это важно. Возьми кристалл синтезатора, потому что у тебя там все новое, муха не…

Любит он такие словечки, но он прав, а то я мог и забыть. Все-таки тепло семьи и забота – это очень важно, о чем дядя Витя напоминает мне даже сейчас. Поблажек мне, понятно, не будет, но он все равно заботится… ну а я прощаюсь, отправляясь… К звездолету своему новому я отправляюсь. Надо хотя бы осмотреться да произвести начальную настройку. Может, и домой на нем полечу, похвастаюсь заодно.

Есть во мне что-то подростковое еще, есть, как будто и не вырос. Но дядя Витя, по-моему, все учитывает, а родители и так знают. Именно поэтому я сейчас спешу к своему новому звездолету, параллельно запрашивая с коммуникатора его параметры. Кое-что мне кажется странным, когда я ответ получаю. Во-первых, это разведчик. Причем разведчик скоростной, а такое бывает редко. Пушка у него, кстати, есть, и системы защиты мощные. При этом даже собственный катер, хотя куда его там приткнули, даже не представляю себе.

«Звездолет оснащен мозгом типа А шестого класса, имеет вспомогательные мощности», – это вообще сказкой звучит, потому что мозги такого класса, насколько я помню, только на крейсера и выше ставили. Значит, уже необычный корабль. Но еще веселее то, что у него есть установка временного смещения. Это, кстати, метод Семенова – в случае экстренной ситуации скользнуть в прошлое. Курсант Семенов пять лет назад на экзамене по боевому искусству такой метод применил, до него до такого никто не додумался, отсюда и название метода.

Вот и моя ласточка, моя «Вера», в мамину честь названная. Увидев, как выглядит звездолет снаружи, через экраны галереи, я моментально в него влюбляюсь. Ну красиво же!

Виктория Абакумова

Вышибут меня теперь как не явившуюся на практику. Точно вышибут… И буду я напланетницей, не иначе. И опоздала же совсем ненамного, но этого оказалось достаточно – люк буквально перед носом закрылся. Не захотели практикантку ждать. Правильно, опоздала же. Что теперь будет, не представляю даже. Ведь чувствовала же я, что командир «Волопаса» меня с ходу невзлюбил, так нет, надеялась еще на что-то. Вот и получила…

Я врач… Ну, почти. Практика у меня перед защитой диплома, месяц на звездолете. Распределили на «Волопаса», а там командир, Вячеслав Игоревич, злой такой. Вот увидел меня и сразу невзлюбил. «Незачем экипаж расхолаживать», – сказал. Ну еще много чего. Так нет, решила же доказать! А рейсовый на кольце задержался, вот и опоздала я. Никто ничего даже слушать не захотел, просто закрыли люк перед носом, и все… Вон он, маневрирует в очереди на выход из Базы.

Прижавшись спиной к стенке у самого люка, плачу. Постороннему человеку не видно, что я плачу, меня только уши выдают, но с ними ничего не сделаешь. Правда, ходящим вокруг разумным не до моих прижавшихся к голове ушей, они делом заняты, а я просто не знаю, что теперь будет. Кажется, рушится моя мечта, доказывая папину правоту. Он так и сказал, что я слишком красивая для Пространства. Наверное, оттого и все мои беды – видят красоту и неспособны воспринять ум.

– Что с тобой? – вдруг слышу я мужской голос совсем рядом. – Что случилось?

Тревога искренняя в этом голосе звучит, и я поднимаю голову. Передо мной стоит кхрааг, их еще «зубастиками» называют. Он смотрит на меня… Как-то по-особенному смотрит, но мне просто спрятаться хочется. Одет зубастик в комбинезон флотский, с отметками командира корабля и шевронами лейтенанта. Значит, недавно из Академии, почти как я. Почти, потому что он закончил, а я еще нет. Вот, тянет портативный анализатор из кармана. Придется признаваться, а то он сейчас медслужбу на уши поставит, и будет стыдоба вообще на весь Флот.

– На корабль опоздала, – тихо отвечаю я ему. – На «Волопаса», а он…

– Пойдем, расскажешь, – зубастик мягко берет меня за руку, ведя в какой-то другой люк.

За люком коридор небольшой, две каюты и рубка. Дальше тоже коридор есть, но что там, я не вижу. Значит, звездолет или местный, или поисковый. На разведчиках экипажа почти нет, так что очень похоже. Но доктором на разведчике – это очень престижно, именно потому что нет экипажа, сюрпризы могут быть самые разные, поэтому они часто только Вэйгу обходятся.

– Присаживайся, – он почти силой усаживает меня на диван небольшой прямо в рубке. – Рассказывай. «Вера»! Расконсервировать системы, – командует зубастик явно только что полученному звездолету.

– Производится расконсервация систем, – отвечает ему звездолет приятным женским голосом. Это значит, что разум осознавший себя, иначе бы голос был без обертонов вообще.

– Я… – я не знаю с чего начать, а потом просто вываливаю ему и о Вячеславе Игоревиче, и о том, что задержали рейсовый у кольца, и о том, что выгонят. – А он просто люк закрыл перед носом, и все!

– Интересненько, – задумчиво тянет незнакомый пока командир звездолета. – Плакать заканчиваем и думаем, как исправить ситуацию.

– Да как тут исправишь… – всхлипываю я.

– Есть варианты, – хмыкает он. – Ты не в пустыне живешь. «Вера», запрос «Щиту» о причинах задержки у кольца рейсового.

– Запрос выполнен, – отвечает ему разум звездолета, а я просто замираю, забывая плакать.

– Дальше… Запрос адмиралу Винокурову разрешить Д’Болу Синицыну прибыть срочно, – продолжает он отдавать приказы, и вот тут до меня доходит: он для меня это делает.

Он может все то же самое через коммуникатор сделать, будет даже быстрее, но он это делает специально для меня, чтобы я все слышала и не чувствовала себя одинокой и брошенной. Он… Он… Он, как папа! Вот в точности так же действует! И я действительно не плачу уже, а слушаю. Д’Бол получает разрешение от адмирала, но сразу никуда не спешит, а… Он спрашивает, не голодна ли я!

– Нет, я ела недавно, – отвечаю ему. Но сам факт вопроса, заботы, тепла этого необъяснимого, буквально размуркивает, хотя мурчать мне не с чего.

– «Щит» не имеет информации о плановых задержках, – звучит голос звездолета, а у меня пол из-под ног уходит. Как так? Ведь именно из-за этого я задержалась! Слезы буквально сами текут, хотя теперь пугаюсь я только того, что он подумает, я неправду сказала.

– Соединить со «Щитом», – будто поняв, что я чувствую, Д’Бол приобнимает меня, и мне совсем не хочется вырываться. Он меня поддерживает. – Подозрение на преднамеренное нарушение навигации.

Кому-то покажется – при чем тут щитоносцы, но на самом деле обвинение страшное. Преднамеренное нарушение навигации это опасность для всех, поэтому, хотя код не назван, но «Щит» будет реагировать немедленно. Так и случается – приходит сигнал-требование немедленной связи, и на экране появляется сам Синицын. Глава всех следователей! Легендарный просто человек. Ой, а у Д’Бола та же фамилия…

– Что случилось, внук? – интересуется легендарная личность, никак на меня не отреагировав.

– Стажер медслужбы опоздала на «Волопаса» по причине нештатной задержки у кольца, – докладывает Д’Бол. – Странности: «Щит» утверждает, что штатной задержки не было, командир звездолета продемонстрировал непрофессионализм по отношению к девушке, причина задержки не была принята в расчет, а люк закрыт просто перед ее носом.

– Согласен, подозрительно, – кивает ему, получается, дед? – Спасибо. Так с котенком что?

Это он меня так ласково называет. Даже шипеть не хочется, хотя я не маленькая давно, но действительно же ласково. Я себя вдруг такой защищенной чувствую, прямо как в папиных руках, отчего слезы исчезают и плакать совсем не хочется. Я не улыбаюсь еще, но уже успокаиваюсь.

– Запросил дядю Витю о встрече, переведу к себе, – лаконично отвечает ему Д’Бол.

– «Щит» подтверждает, – кивает товарищ Синицын. – Так и передай.

– Так и передам, – улыбается его внук, а потом спрашивает уже меня: – Ну что, пошли?

Глупых вопросов я, конечно, не задаю, понятно же куда. Встаю с дивана, чувствуя себя совершенно необыкновенно, а он мне негромко объясняет, что я живу не в пустыне и важна не только своим родителям, но и другим разумным, а поступать нечестно нельзя. Тем более если он прав, то ситуация может быть намного сложнее.

Проходя с ним рядом по галерее обзорной, вижу, что «Волопас» уже никуда не летит, а медленно мигрирует в сторону парковочной области, при этом рядом с ним патрульный Службы Движения. Быстро они…