Читать книгу: «Трехсекундная зона», страница 2

Глава 3. Руслан.

– На дворе середина лета, а ты заставляешь меня тащиться на баскетбольную площадку, – протестовал я. – Мы провели большую часть года с мячом в руках и последний месяц лета ты хочешь потратить на этот же мяч? – я развернулся, чтобы посмотреть на Снежку, и меня встретили два черных жалобных омута.

– Ну люби-и-имый, – протянула моя девушка и надула губки.

– Так нечестно! – буркнул я, пораженно откинувшись на водительском кресле.

– Я месяц ждала, когда сниму эту отвратительную штуку, – она покрутила на указательном пальце бандаж и тот на последнем круге слетел, минуя задний ряд, и приземлился где-то в багажнике. – Туда его! – радостно завопила Снежинка.

Признаться честно, я каждый раз удивляюсь этой девушке, а точнее ее разнообразию эмоций. Ну просто невозможно испытывать столько всего за короткий промежуток времени. Секунду назад она грустила из-за пятна на кроссовке, а теперь радуется выброшенному бандажу, как ребенок подарку на Новый год.

– Ты Королева, – вскользь бросил я, выворачивая руль и смотря в зеркало заднего вида.

Тишина… Слишком долго для этой машины. Я повернулся к девушке и увидел на ее лице немой вопрос вперемешку со смущением. Внезапно по салону разлетелся неприятный звук пищания парктроника, сигнализирующий о приближении к объекту. Я вернул взгляд к зеркалу, чтобы закончить парковку.

– Почему Королева? – тихонько спросила моя Снежинка.

Заглушив двигатель, я отстегнул ремень и повернулся к ней. Легкий румянец еще присутствовал на ее щеках, и я провел по ним большим пальцем, стараясь задержать его на мгновение. Она прильнула к моей руке, как кошка, и я громко выдохнул. До Снежаны у меня были девушки и ко многим я испытывал симпатию, но то, что пробуждала во мне Рыжова, было для меня неизведанным. И это не было похоже на животную похоть или желание обладать, то есть, они, конечно, были, но это не то чувство. Мне хотелось ее беречь. Как берегут редкие цветы в Красной книге. Уверен, Леон⁴ бы сейчас ляпнул что-то наподобие: «Рус, ну ты и раскис!». И я бы ответил: «Отвянь, Дон Жуан. Сам не лучше!». Мы бы оба посмеялись и признались, что влипли в любовь по самые уши.

– Ты Снежная Королева. Моя Снежная Королева. Иначе я не понимаю, как я повинуюсь всем твоим приказам, – улыбнулся я и с нежностью провел большим пальцем по нижней губе Снежинки.

Она приоткрыла рот и по коже пробежал теплый ветерок. Но в следующее мгновенье она слегка прикусила мой палец, хитро улыбаясь, а я в очередной раз поразился молниеносной смене ее эмоций. Не девушка, а ураган, честное слово.

***

– Так, и что ты хочешь от меня? – уперевшись руками в колени, я в полусогнутом состоянии ловил воздух ртом.

Только что мы пробежали три километра и, нет, это была не вся тренировка, а только, блин, разминка. Я уже готов снять трусы и махать ими, как белым флагом, надеясь на помилование.

– Немного потянемся и сделаем пару парных связок, – бодро отвечает Снежинка, и на ее лице нет ни малейшего намека на усталость.

– Можно-я-просто-посижу? – страдальчески протянул я и упал задницей прямо на резиновую дорожку.

– Мне нужно тренироваться, чтобы привести себя в форму к сентябрю! – не взглянув на меня, Снежа начала тянуться возле железной шведской стенки.

– У тебя прекрасные формы!

Она обернулась и метнула в меня убийственный взгляд.

– Что?! – вскинув руки, истерично выкрикнул я.

– Это не смешно!

– А я и не смеюсь. У тебя отличная форма и то, что ты провела две недели с лангетой и неделю с бандажом, никак не отразилось на тебе, – я подскочил на ноги и, отряхнувшись, подошел к своей девушке, нежно притянув ее за талию. – Ты отпахала весь сезон от и до, и то что ты получила травму, не делает тебя отстающей, – спрятав за ухо выбившуюся прядь волос, я взглянул Снежинке в глаза, пытаясь донести свою мысль. – Поправь меня, если я не прав. Все девчонки отдыхают и даже Наталья Михайловна вместе с Никитой Сергеевичем укатили на Шри-Ланку. Потому что вы все отработали крутейший сезон. Милая, пора отдохнуть. Даже твой организм просит пощады.

– Но Женька… – начала Снежа, но я ее перебил.

– У Жени и Леона другие обстоятельства. Уверен, они мечтают об отдыхе и воплотят свои планы, когда вернутся обратно.

Снежинка несколько раз открывала и закрывала рот, явно придумывая, как возразить. На мгновенье она задержала дыхание и так долго всматривалась в мои глаза, что мне захотелось ее встряхнуть. Я словно через рентген видел, как крутятся ее шестеренки в голове, пытаясь уступить мне. С самого начала нашего знакомства я осознал, что она сильная и упрямая. Это снаружи она выглядит как ангелочек, внутри – настоящий Сатана, который никогда не сдастся и тысячу раз взвесит все за и против прежде чем согласиться с чужим мнением.

Выйдя из транса, Снежа прильнула ко мне, крепко обнимая за плечи.

– Ты прав… Но мне надо быть еще лучше, – тихонько произнесла она, будто не хотела, чтобы я услышал.

– Ты и так лучшая, – поглаживая ее спину, я пытался понять, кто заставил ее сомневаться в себе. – Если ты забыла, то именно ты забрала награду за количество результативных передач в этом сезоне. Не представляешь, как я гордился тобой, когда ты вышла забирать награду.

– Попрыгала, если быть точнее. Я была кривым кузнечиком, – усмехнулась она мне в плечо.

– Тогда самый красивый на свете кузнечик, – отстранившись, я поцеловал ее в нос и она мило сморщилась.

– Мне повезло с тобой, – с нежностью произнесла Снежа и поцеловала меня в губы.

Моя усталость моментально улетучилась и я углубил поцелуй, раскрывая ее губы языком. Я стянул с ее волос резинку и зарылся в них пальцами. Запах пиона окутал меня и мне захотелось съесть мою девочку. Я слегка прикусил губу Снежаны и она издала еле слышимый стон, который сорвал мои ограничители. Мои руки на автомате сползли на ее бедра и, схватив их, я усадил Снежану на торс. Она обхватила ногами мою талию, уничтожая крошечные сантиметры между нами.

– Милая, – нехотя отстранился я, жадно хватая ртом воздух. – Я тебя очень хочу, но давай отложим нашу страсть до дома, а то порнушка на спортивной площадке жилого комплекса – не самая лучшая идея. По-моему, у той бабули, – указываю взглядом на пожилую даму, сидящую на скамейке за металлической стенкой баскетбольной площадки, – сейчас инфаркт случится от увиденного.

Снежинка хихикнула и слезла с меня, поправляя задравшуюся майку. Я помог ей собрать инвентарь и мы направились к машине, все еще мечтая продолжить то, что начали на баскетбольной площадке. И это я не про тренировку.

– Если мы не будем тренироваться, тогда надо придумать, чем мы будем заниматься оставшееся лето. И еще, не смей меня откармливать, иначе аскеза закончится.

– Ничего не могу обещать, – я притянул к себе Снежу и оставил на ее щеке сладкий поцелуй. – Это одно из моих любимых занятий – смотреть, как ты мило ешь, – Снежана ткнула меня пальцем в ребро и я согнулся пополам от щекотки.

– Обычно я ем!

– Очень даже необычно. Особенно фрукты. Сначала ты их рассматриваешь, потом долго нюхаешь и только потом кусаешь, причем делаешь такой маленький укус, как котенок, – показываю маленькое расстояние пальцами. – Это чертовски мило.

– Женька была права, вы с Леоном маньяки, – смущаясь, пробубнила Снежинка.

– Я раньше не замечал, чтобы ты переживала за съеденную еду, – меняя тему, отметил я и почувствовал, как в моей руке сжалась ладонь Снежи.

Боковым зрением я заметил, как моя девочка начала нервно покусывать губу, продолжая неосознанно сжимать мою руку.

– Милая, – я остановился и поднял пальцами подбородок Снежи, пытаясь установить зрительный контакт. – Все в порядке?

Она робко кивнула и, выдавив из себя улыбку, потащила меня за руку к машине, старательно делая вид, что все хорошо. В этот момент я осознал, что что-то упускаю из виду. Я отношусь к тому типу людей, которые стараются решать все на берегу и сразу обсуждать все вопросы, чтобы спустя время не возникло недопониманий и не звучала фраза: «накопилось». Но как бы сильно я не хотел сию секунду узнать правду, я не буду допытывать Снежану. Ее что-то гложет и, когда придет время, я надеюсь, что она расскажет мне. Другой вопрос, что или кто заставил ее думать об этом?

Глава 4. Снежана.

– Я так скучала по тебе, – набросилась я на подругу, сжимая ее в медвежьих объятиях.

– Я тоже, – сжала Женя меня в ответ, – но ты меня сейчас раздавишь.

Я отпустила подругу и принялась осматривать ее. За трехнедельный сбор в Эстонии она успела подсушиться, загореть и набрать пару килограммов мышц.

– Над вами там опыты ставили? – улыбаясь, спросила я, отчего Женька на меня покосилась. – Ты просто изменилась, – разводя руками, указала взглядом на зеркало в прихожей. Мы обе взглянули на отражение.

– Ты просто давно не видела меня, – отмахнувшись, Женька перевела тему. – А вот ты снова в форме! Как нога?

– Хорошо, на удивление. Даже не беспокоит, бывает, поднывает после длительных тренировок, но лед и ибупрофен мои лучшие друзья, – усмехнулась я.

– Я покажу тебе пару упражнений для укрепления стоп. Мне посоветовал реабилитолог.

– Мне тебя не хватало.

– А мне тебя…

За три недели мы практически не общались. Женя и Леон работали на износ и сил подруги хватало максимум на сообщения и редкие кружочки. Я считала дни, чтобы мы наконец-то увиделись и поделились всеми новостями. Точнее, одной новостью. Меня до сих пор не отпускал тот странный телефонный звонок. Руслану я не решилась рассказать и надеялась, что подруга сможет избавить меня от тревожных мыслей.

По всей видимости, я настолько глубоко ушла в размышления, что пропустила половину рассказа Женьки о сборах. Из колеи раздумий меня вытащил ее встревоженный голос:

– Сне-е-еж, с тобой все в порядке? – дотронувшись легонько до моего плеча, спросила лучшая подруга.

– Кажется, мне звонил отец, – тихо проронила я, сомневаясь, что она вообще меня услышала.

Подняв глаза, я увидела замешательство на лице Жени. Были видно, что она хотела что-то спросить, но не решалась. Неудивительно, я практически ничего не рассказывала друзьям о своей семье, тем более об отце. Максимум, что они знали, что он ушел, бросив нас.

– Что он сказал? – неуверенно спросила она.

– Практически ничего. Сначала было долгое молчание, а потом он назвал меня так, как всегда называл в детстве: «Снежуля», и я сбросила.

– Почему ты сбросила? – в еще большем недоумении спросила она.

– Не знаю, я растерялась. Я не видела и не слышала его двенадцать лет и тут звонок с неизвестного номера. Как он вообще его нашел? Для чего звонил?! – из меня вырвался истерический всхлип.

Женя в секунду подскочила ко мне и обняла, аккуратно поглаживая по волосам в попытке успокоить.

– Почему он звонил мне, а не маме? Я его ненавидела всегда! – выкрикнула я, не в силах сдерживать подступающие слезы. – Он всегда уходил и возвращался. Мама постоянно его прощала, но не я. Она верила, что мы сможем стать образцовой семьей, а когда я поняла, что в этот раз он уйдет и точно не вернется, я помогла собрать ему вещи. Мне было семь лет. Папа зашел в комнату и достал чемодан, повторяя фразу: «так будет лучше». Тогда я подошла к нему, взяла его паспорт и положила в чемодан со словами: «так будет лучше». Я не плакала. Я сидела молча на кровати, бросая в его сторону вещи, а когда он захотел поцеловать меня на прощание, оттолкнула его.

– Девочка моя, почему ты никогда об этом не рассказывала?

Я отстранилась от подруги и посмотрела в ее глаза.

– Когда я перешла в ваш класс, у меня не было друзей. Вы с Богданом были такими дружными, как и ваши семьи, и я боялась, что такая брошенка не впишется в эту идиллию. Поэтому предпочитала не рассказывать правду. Для меня отец и правда был мертвым. По крайней мере до недавнего звонка.

– Ты дурочка, – Женя прижала меня к себе так крепко, что сделать вдох получалось через раз. – Мы бы ни за что не отказались от тебя. Для меня и Богдана ты – настоящая семья. Моя мама так вообще считает тебя второй дочерью.

– Прости, – прошептала я, вытирая слезы о ее майку.

– Руслан ничего не знает?

– Нет, – вновь всхлипнула я, понимая, что он заслуживает знать правду. Но страх, преследовавший меня в девятом классе, преследует до сих пор. Я ужасно боюсь не вписаться в идеальную семью Руслана Коновалова.

Когда в квартиру зашел Богдан, то застал картину из двух ревущих подруг, так что он стал вторым человеком, который узнал всю правду о настоящей Снежане Рыжовой.

– Так давай ему сейчас позвоним и узнаем, что он хотел? – обнимая одной рукой меня, а другой Женьку, с неподдельным энтузиазмом предложил он.

– Я заблокировала его номер и удалила, а потом сменила симку.

– Точно, совсем забыл, – грустно выдохнул друг.

– Можно попробовать погуглить его в интернете, – предложила Женька.

– О, а это план, – поддержал ее Богдан и, оставив нас на несколько секунд без своего тепла, вернулся с ноутбуком в руках. – Как зовут твоего отца?

– Алексей Степанович Рыжов, – стоило мне произнести эти слова, как тело покрылось мурашками, что не осталось незамеченным друзьями.

Мы ждали пару секунд пока интернет выдавал фотографии и новостные рубрики. Богдан кликнул на первую новость и мы втроем уставились в экран ноутбука: «Сегодня мы берем интервью у Алексея Степановича Рыжова, совладельца сети автомобильных салонов.

– Алексей, добрый день.

– Добрый день!

– Поздравляю вас с рекордными продажами. В этом квартале вы превзошли конкурентов. В чем ваш секрет?

– Спасибо. Вы правильно заметили, что это секрет, а секреты необходимо хранить. Но так уж и быть, приоткрою завесу. Ничего бы этого не было без поддержки моей дорогой жены, которая вместе со мной развивает бизнес».

Я не нашла в себе силы дочитать интервью и, забрав у Богдана мышку, кликнула на закрытие вкладки. Перед глазами сразу возникла подборка фотографий, которые выдал поиск по нашему запросу, и на меня смотрели карие глаза, точь-в-точь такие же, как и мои. Отец выглядел ухоженным, солидным и счастливым. Пока он строил карьеру, мама собирала свое сердце по кусочкам, а я собирала деньги с обеда, откладывая их на подарок брату. Он нашел новую семью, а мы нашли силы на новую жизнь.

– Дурацкая была идея, – захлопывая крышку ноутбука, пробубнила Женя.

– Нет! – слишком громко ответила я. – Теперь мне легче, – друзья уставились на меня, и на их лицах читалось непонимание. – Я его ненавидела, желала ужасные вещи. А теперь, смотря на него нового, я рада, что мои желания не сбылись. Я бы не простила себя, узнав, что у него все плохо. Теперь мне просто все равно. У нас разные жизни и пути.

– Зачем же тогда он звонил? – спросил Богдан то, что висело вопросом в голове у каждого из нас.

Глава 5. Руслан.

– Нужен совет друга, – обратился я к Леону, забрасывая трехочковый в розовое кольцо.

– Что-то новенькое, – удивился друг, ловя мяч. – Ну давай, порази меня.

– Женя скрывала что-то? – я отправил мяч в корзину, но тот отскочил от кольца и прилетел Змеевскому прямо в руки.

Хмурый взгляд Леона был устремлен на меня, мол, поясни сказанное.

– Вот черт, неправильно выразился, – почесав затылок, я постарался подобрать правильные слова, – было ли такое, что сначала Женя была открытой и жизнерадостной, а в следующий момент закрывалась и уходила в себя?

– Это же девушки, – закатил Леон глаза, – у Крис вообще семь пятниц на неделе.

– Такой себе ответ, друг, – буркнул я, бросив в него мяч.

Леон, не ожидая такой реакции, не успел увернуться, и мяч прилетел ему в плечо. Выругавшись, он кинул его в ответ, но в отличие от Змеевского, я успел увернуться.

– Какая собака тебя укусила? – выругался он. – Так ты рад видеть своего лучшего друга?!

Не ответив на вопрос, я упрямо пошел за мячом, который очень удачно расположился на маминой клумбе. Реакцию Леона можно понять. Я и сам не догоняю, с чего сорвался на него. Просто вся эта ситуация со Снежаной последний месяц ставит меня в ступор. Я познакомился с самоуверенной и дерзкой девчонкой, а сейчас замечаю какие-то звоночки по поводу фигуры, еды и недооцененности.

– Прости, – протянув руку, я ждал ответа от Леона, но тот явно испытывал мое терпение.

С таким характером ему однозначно подходит только Женя, потому что перебесить его может только она. Эти двое буквально были созданы друг для друга.

Я уже хотел было опустить ладонь, но не тут-то было: Леон дернул меня за руку и, обхватив корпус, принялся чесать макушку костяшками свободной руки.

– Отпусти, гад, – начал брыкаться я, стараясь повалить друга на землю, но, прежде дрищ, Змеевский стал крепче за прошедший месяц.

– Вот так ты со своим капитаном, – продолжал посмеиваться надо мной друг.

– Ты уже не мой капитан, – прорычал я и сделал максимально крысиный поступок – укусил его за ягодицу.

– Ты чудовище, – наконец-то отпустив меня, взывал Леон, поглаживая место укуса.

Мы оба стояли согнувшись пополам. Он – от боли, я – пытаясь отдышаться. Наше внимание привлекла Эвелина, которая театрально откашлялась. По ее выражению лица было понятно, что она наблюдала сцену от и до.

– Больные, – сестра скривила рожицу, а мы, встретившись взглядами с Леоном, заржали во весь голос.

Эви покрутила пальцем у виска и направилась в дом. Я вновь протянул другу руку и в этот раз он ее пожал. Обожаю этого придурка! И буду скучать…

Мы зашли в дом, где нас ждали куриные крылышки, приготовленные по спецзаказу. Мама всегда была рада гостям, а особенно Леону, который за четыре года нашего совместного обучения стал для нас родным человеком. Как-то раз на одной из посиделок друг восхвалял мамины крылышки, и теперь каждый его приезд мы едим это блюдо. И кстати, о родственных понятиях. В прошлом году я проходил мимо комнаты Эви и дверь оказалась открытой. На стене, над рабочим столом висела фотография Леона, а вокруг куча сердечек. Я хотел выколоть себе глаза, чтобы развидеть это, но, к сожалению, этот момент останется в памяти навечно. Помню, когда Леон приехал к нам в гости с Женей, сестра психанула и закрылась в комнате. На следующей день фотография друга лежала разорванной в клочья в мусорном ведре, и я тогда с облегчением выдохнул.

– Теперь расскажи нормально, что у вас со Снежаной? – разливая пиво по бокалам, поинтересовался Леон.

Сделав глоток для уверенности, я поставил стакан на стол и попытался собрать мысли воедино:

– Мне кажется, что Снежана мне что-то недоговаривает. Недавно она зачем-то сменила сим-карту. Я решил не задавать лишних вопросов, ну знаешь, если захочет – сама расскажет. Только вот не рассказала. – Нервы начали брать верх, и я вгрызся в куриную ножку. – Еще я заметил, что она начала сомневаться в себе, появились какие-то комплексы и неуверенность. Не понимаю, что я делаю не так, – жуя, пробубнил я. – Для меня она настоящая королева, идеал идеалов.

– Успокойся и прожуй, пожалуйста, а то подавишься, помрешь и не услышит всех этих слов твоя необыкновенная.

Нахмурившись, я послушался друга и прожевал. Внутри снова начала закипать злость на самого себя, на Леона, который не понимает меня, и на Снежинку, которая что-то недоговаривает.

– Как ты понял, советчик я так себе. Я сам чуть не потерял Женьку, и спасти ситуацию помогла бывшая девушка. Такой расклад, даже если захочешь, сложно представить. Так что единственное, что могу посоветовать – разговаривайте. В отношениях все должно обсуждаться.

– А если она не захочет?

– А если бы да кабы! – передразнил меня друг. – Действуй! Как говорится: «не попробуешь, не узнаешь».

– Советчик ты и правда так себе, кэп, – усмехнулся я, принимаясь за новую ножку.

– Я больше не твой капитан, – подмигнул он мне. – Но все еще твой друг и всегда смогу выслушать.

Глава 6. Снежана.

Я не собиралась плакать. Но вот она я стою в аэропорту и рыдаю в объятиях Руслана. Жене и Леону предложили контракт на год в баскетбольном клубе Эстонии, и мы мужской и женской командами пришли проводить их на рейс. Мы подготовили коллаж из общих фотографий, оставив на обратной стороне наши пожелания. И стоило нам его вручить, как Женя заплакала, а за ней я. Руслан и Леон громко выдохнули, высказывая свое негодование, но им нас не понять. У парней нет такой привязанности, как у нас, девушек.

По громкой связи объявили окончание посадки, и слезы, как по команде, полили с еще большей силой. Основная компания уже разошлась, и возле выхода остались только родители, Руслан, я и Богдан. Все начали обниматься по заключительному кругу, и самой последней была наша троица.

Мы стояли обнявшись и склонив лбы друг к дружке. Богдан старался выглядеть сильным, но его глаза были красными, казалось, еще мгновение – и он сорвется. Женька и я уже даже не пытались остановить слезы, они просто текли по щекам, оставляя разводы от туши и подводки.

– Я понимаю, что мы расстаемся не навсегда, но сердцу это не объяснить, – заикаясь, произнесла Женя.

– Замолчи, пожалуйста, – голос Богдана прозвучал истерично.

– Вы мои лучшие друзья, – всхлипнув, добавила я, и мы замолчали на несколько минут, каждый запечатлевая в памяти лучше моменты.

– Лапочка, нам пора, – раздался ласковый голос Леона, который был так ему не свойственен.

Он позволял быть себе нежным только с Женей, и я была спокойна за подругу в другой стране. Всегда серьезный капитан, с которым мы когда-то чуть не подрались, стал самым близким человеком для подруги. Это ли не любовь?

Вокруг моей талии обвились большие и уже такие родные руки, и сердце, словно почувствовав себя в безопасности, начало заживать. Последнее время Руслан был необычно молчалив, но по-прежнему нежен и заботлив со мной. Поэтому я решила не донимать его вопросами, захочет – расскажет.

Ребята шагали по телескопическому трапу, а мы неустанно продолжали махать им вслед пока они окончательно не скрылись из виду.

– Поехали домой, я куплю твои любимые пирожные и заварю успокаивающий чай, – раздался шепот над моим ухом.

Неуверенно кивнув, я вымолвила:

– Только без пирожных.

Я почувствовала, как руки Руслана напряглись, и боковым взглядом заметила, как сжались его челюсти. Что не так?

– Поехали, – бросил он и, отпустив меня, вылетел из аэропорта за считанные секунды.

***

Мы завезли Богдана и направились домой. За всю дорогу Руслан не проронил ни слова, кроме прощания. Я надеялась, что причиной его плохого настроения стал отъезд друга, а не я. Потому что просто не представляю, что сделала не так.

Ладонь Руслана лежала на ручке коробки передач, и мне захотелось накрыть ее, показав, что я рядом и понимаю его чувства. Прикоснувшись пальцами к его коже, я удивилась, насколько она была холодной, а в следующую секунду он отдернул руку.

– С тобой все хорошо? – взволнованно спросила я.

Он обернулся на меня, открыл рот, явно намереваясь ответить, но в следующую секунду встряхнул головой и вернул взгляд на дорогу.

– Слушай, если это из-за Леона, то я понимаю твои чувства. Не обязательно держать все в себе из-за того, что ты большой и сильный мужчина.

– Нет!

– Что нет? – удивленно спросила я, таращась на его профиль.

– Это не из-за Леона, – сухо ответил мой парень.

Я не нашла, что ответить. Оставшаяся дорога прошла в напряженной обстановке. В воздухе буквально можно было увидеть искры. Одно слово – и все вспыхнет.

Резкий поворот во двор вырвал из меня испуганный вскрик, но Руслан и бровью не повел. В два движения он припарковал автомобиль и вышел из него, демонстративно захлопнув дверь. Все это время я сидела словно в коконе и боялась пошевелиться.

– Выходи! – резко бросил Руслан, открыв мою дверь.

Я зажмурилась, повторяя про себя: «Это не правда, он не такой». Сознание откинуло меня на год назад.

– Снежана, я просил тебя не носить мои футболки! – донесся раздраженный крик из соседней комнаты.

Звук приближающихся шагов слышался все отчетливее, пока надо мной не нависла тень. Подняв глаза, я таращилась на рельефный пресс Паши, покрытый росинками воды.

– С легким паром, красавчик, – улыбнулась я и потянулась к нему с объятиями, но он проигнорировал и отмахнулся от меня как от мошки.

– Я же просил не надевать мои футболки, – протянув вещь мне, Паша отчитывал меня как провинившегося котенка. – Не смотри на меня так, – он закатил глаза. – Я не могу носить вещи, которые пахнут женскими духами, к тому же на них часто остаются твои волосы. Это ужасно бесит!

– Прости, больше не буду. Просто твоя одежда такая большая и уютная, словно я нахожусь в твоих объятиях. А еще я люблю оверсайз.

– Кстати об оверсайз, – перебил он меня. – Я увидел в мусорке пакет из бургерной. Ты снова обедала чизбургером и картошкой фри?

– Да, после тренировки была голодной как крокодил. Ты тоже хотел?

– Ты же знаешь, я не ем эту гадость. Имея такое тело, – он напряг бицепсы, демонстрируя их мне, как спортсмен на соревнованиях по бодибилдингу, – нельзя пихать в себя мусор в виде фастфуда.

Теперь пришла моя очередь отмахнуться от него. В этой жизни больше спорта я любила только есть. И да, была подкой на какую-нибудь вредную пищу. Но учитывая количество и продолжительность моих тренировок, получить ожирение мне не светило.

Паша подошел ко мне и протянул руки. Взявшись за них, я встала и мы вместе подошли к большому зеркалу в пол. «Вы красивая пара» – часто слышали мы. Я никогда не понимала стандартов красоты. Как по мне, все люди красивые, каждый по-своему.

– Смотри, что эта еда делает с твоей фигурой, – он повернул меня лицом к зеркалу.

– Ты о чем? – я непонимающе покосилась на него. Все это казалось таким абсурдным и нелепым, что мне захотелось засмеяться, но я сдержалась.

– У тебя появился целлюлит, – Паша сжал пальцами переносицу и выдохнул, будто он, а не я терпел в данную секунду унижение.

Посмотрев еще раз в зеркало, я перевела взгляд на своего молодого человека и отшатнулась. Настолько сильно он был неприятен мне в данную секунду, что захотелось закрыться в душе и тереться мочалкой до крови, чтобы смыть этот презрительный взгляд.

– Знаешь что? Иди-ка ты лесом! – огрызнулась я, снимая с себя его футболку и швыряя ему в лицо.

Я убежала в свою комнату и, захлопнув дверь, заперлась. Открыв портфель, я подошла к шкафу и начала срывать с вешалок свои вещи. Вся эта сцена выглядела комично, напоминая мне, как отец точно так же уходил от нас.

– Выходи!

– Ла-а-дно, не хочешь по-хорошему, будет по-моему! – раздался властный басистый голос Руслана, вырвавший меня из жутких воспоминаний.

Коновалов просунул руки под моими коленями и поясницей и, подхватив меня на руки, вытащил из машины.

– Что ты делаешь?! – воскликнув, я попыталась высвободиться из его ручищ, но все было тщетно.

Толкнув бедром дверь машины, он понес меня домой. Прохожие оборачивались на нас. Кто-то шептался, кто-то умилялся, и их можно было понять. Уверена, вся эта картина со стороны выглядела как новая часть «Кинг-Конга» или «Халка».

– Отпусти, – хрипло произнесла я, скрестив руки на груди.

– Помолчи, – парировал он.

– Не указывай мне!

– То же самое могу сказать тебе! – пробухтел Руслан.

Я не придумала ничего лучше, чем показать язык, и боковым зрением увидела, как Рус еле сдержался, чтобы не усмехнуться. Он молча отворил дверь, и если честно, я удивилась, как он справился одной рукой, и донес меня до кровати, аккуратно опуская на нее. Я хотела обрадоваться нашему перемирию, но столкнулась с его строгим взглядом.

– Раздевайся! – властно произнес он, отчего мое тело окатила волна мурашек. Мне было страшно и интересно одновременно.

– Не буду! – я постаралась вложить всю уверенность в свой голос.

– Это была не просьба!

Я попыталась подняться с кровати, но на мои плечи легли руки Руслана. Слегка надавив, он усадил меня обратно. Я старалась дышать ровно, не давая панике пробраться в сознание. Это же мой Руслан. Он не сделает мне больно. Теплые пальцы коснулись моего подбородка и приподняли его, устанавливая зрительный контакт.

– Ты меня боишься? – раздался хриплый голос.

Я неуверенно кивнула.

– Почему?

– Ты странно себя ведешь, – тихонько проговорила я, сглатывая образовавшийся ком в горле.

– Последнее время ты тоже ведешь себя странно, – Рус опустился на одно колено, – но я тебя не боюсь, – второе колено тоже оказалось на полу, и наши глаза поравнялись.

– Я не понимаю, – прошептала я.

– О-о-о, сейчас ты все поймешь! – руки Руслана оказались на моих бедрах.

Я наблюдала, как его пальцы медленно тянутся к ширинке моих джинсов, и невольно подалась ему навстречу.

– Сиди ровно, – на миг отвлекся он, пригвоздив меня взглядом к кровати.

Молния расстегнулась, и я почувствовала легкий холодок на ягодицах.

– Привстань, – раздался новый приказ.

Я слегка приподнялась, и джинсы в считанные секунды оказались на полу. На одно мгновенье Руслан всмотрелся в мои глаза, словно ожидая согласия, а в следующее – его губы принялись оставлять мурашки на внутренней части моего бедра. С каждым пройденным им сантиметром узел внизу живота сильнее затягивался. И когда его дыхание коснулось моих трусиков, я громко выдохнула.

Рус оторвался от моего тела, и я заметила дьявольские огоньки, пляшущие в его карих глазах. Он поднялся на ноги и с нежностью, противоречащей его образу, снял с меня футболку и вновь опустил на кровать.

Не успела я опомниться, как его губы снова коснулись моего тела, только теперь возле пупка. Я старалась дышать ровно, но когда он задевал языком кожу, нестерпимо вздыхала. Зажав мои ноги своими бедрами, Руслан стянул с себя футболку, демонстрируя мне свой шикарный торс. Я была готова прямо сейчас закончиться. Широкая грудь и плечи нависли надо мной. Он обхватил руками мои запястья и поднял их. Нас разделяли считанные сантиметры. Дыхание парня обжигало мои губы и, не выдержав, я впилась в них, забирая свое. Решив проучить его за дурацкие игры, я прикусила губу, получив невероятное удовольствие.

Руслан распахнул глаза и отстранился. Облизав губу, он ухмыльнулся и накрыл губами мой сосок, который просвечивал через кружевную ткань бюстгальтера. Я всхлипнула от накатившего возбуждения и, почувствовав свою власть, Руслан легонько прикусил его. Из моей груди вырвался очередной вздох, и я выгнулась навстречу ему. Наши тела вновь соприкоснулись и я ощутила, как сквозь джинсы в меня упирается член парня.

– Вот что ты делаешь со мной, – потеревшись стояком о мой обнаженный живот, прохрипел он над моим ухом. – Ты такая красивая, – губы Руслана сомкнулись на моей мочке. – Каждый сантиметр твоего тела – это мой личный эндорфин, – теплое дыхание отпечаталось на шее. – Я не просто хочу тебя, Снеж. Я люблю тебя. Люблю твои ямочки на пояснице, твою родинку над грудью и твоих тараканов я тоже люблю, – он коснулся моего лба своим, переводя дыхание. – Я не знаю, кто вбил тебе в голову мысли о твоем несовершенстве. Но я точно намереваюсь их оттуда выбить, – он оставил легкий поцелуй на моем лбу. – Ты прекрасна, и я тебе это докажу!