В этот день на работу я не пошел, от звонился, сказал, что болен. Встретил впервые за много месяцев брата из школы, прогулялся с ним, поболтал о жизни, пополоскал ему мозги на правах старшего брата, и вместе мы направились домой. Домой вернулись и до вечера там провозились, от чего мать несказанно была рада.

– Уроки-то хоть иди подучи, отличник, – ухмыльнулся я.

– Так вот, буквально через пять минут, собирался – не поверишь, а ты что? Собрался куда?

– Да так… решил навестить старого друга, я не на долго, не переживай.

Я быстро спустился по лестнице и выскочил на улицу, чуть не сбив соседа с ног, учтиво извинился, на что в ответ получил лишь презрительно-брезгливый взгляд и направился в «Багиру». Именно там я мог найти того самого «друга». До клоаки оставалось еще метров двести, а на уши уже давила мерзкая музыка вперемешку с пьяным гоготом мужиков и бабьим визгом. М да, вечером тут еще хуже, чем днем, ступеньки кажется и не отмывают от запекшейся крови посетителей, которые бьют друг другу рожи в пьяном угаре. На входе тут же столкнулся плечом с местным завсегдатаем, он было начал что-то мямлить и пытаться предъявить, но рассмотрев меня и узнав, быстренько ретировался, сославшись на отсутствие претензий. Знали меня в городе еще со школьной скамьи и боялись многие. В глубине глотки «Багиры», в углу, который местные метко окрестили «блатным», восседал Шуруп в обнимку с девушкой, в окружении своих трех верных друзей – каждый как на подбор выходец из семьи богатого папы, но его папа, конечно, богаче всех. Подойдя ближе и, рассмотрев девушку, меня как из ведра окатило – это была Света! Я застыл столбом, эмоции бурлили во мне, сменяя одна другую, набравшись сил, я направился к столу.

Света, увидев меня слишком поздно, даже взвизгнула от неожиданности и скинула руку своего ухажёра с плеч, от чего Шуруп растерялся не меньшее нее, думаю, видок у меня в тот момент был еще тот, и напугать я мог знатно.

– Семен, ты что здесь делаешь? – её, обычно прищуренные глаза, были неестественно широки.

– Тебе чего надо? Один из верных мушкетеров сыночка главы города тут же решил показать свою удаль, видимо предварительно перед этим плотно откушав водяры, но Шуруп тут же на него шикнул и уставился на меня с большим интересом.

– Не бойся, Светлана, не из-за тебя с здесь, к твоему парню есть разговор.

– Не в духе я болтать с трезвенниками, Семен, ты лучше садись с нами, выпей, глядишь, и разговор пойдет.

– Я не бухать сюда пришел, ты моему брату наркоту сунул?

– Ну и че? Пусть молодые кайфанут, я им считай дал ключи от нового мира! – Рожа Шурупа растянулась в мерзкой улыбке.

– Ложил я на твой мир, думаешь тебе все можно? После этой фразы все застолье заметно напряглось.

– Ты бы за словами следил, а то, неровен час, проблемы накликаешь своим помелом, – улыбку с его рожи пропала в доли секунды.

– Не надо, Семен, – еле слышно пискнула Света, я на мгновение пересекся с ней взглядом и увидел неподдельный ужас в её глазах.

– Короче, Шуруп, не лезь туда, куда не просят и меня ты перед собой не увидишь

– А то че? – Он не дал мне закончить.

– А то мы оба пожалеем, – ответил я без раздумий, злобно сверля его взглядом.

– Ах ты, мразь! – С обезьяним воплем он швырнул в меня рюмку, от которой я без труда увернулся, и тут же, ломанул на меня через стол. Пыл я его охладил быстро – хорошим правым боковым в челюсть, у бедняги «свет потух» в момент. Понимая, что это не конец, с локтя пробиваю одного из его дружков, сидящих поближе, от чего тот уютно ложиться на пол. Оставшиеся двое раздуплив, что стряслось кидаются на меня, может быть я их и положил, да сзади опустилось на голову что-то тяжелое и дальше темнота…

Пришел в себя в палате нашей местной больницы, казалось голова вот-вот расколется на триллион мелких кусочков.

– Проснулся, наконец! – рядом сидел Юрка, с синяками под глазами и мертвецки бледный.

– Сколько я так провалялся?

– Целые сутки почти, тебе чуть голову не пробили в том ресторане! И чего ты поперся только туда, сам же говорил, забыть об этом, – на глазах его блеснули слезы.

– Ладно, не реви, не в том возрасте ты. – Я попытался сесть на кровати, но резкое головокружение остановило меня. – Как мать отреагировала?

– Я ей сказал, что ты в командировку отъехал на недельку, очень обиделась, что ты ничего ей ни сказал… умнее ничего не придумал.

– И не нужно было, поддерживай эту легенду, я думаю, еще пару дней здесь поваляюсь и оклемаюсь окончательно. Позвоню ей вечерком, извинюсь. Здоровье у нее не пошатнулось?

– Нет, изменений нет, так же пьет таблетки горстями, лучше не становится, но и хуже тоже.

– Стабильность не так уж плохо.

Тут в палату ввалился Палыч в полном обмундировании: – Здравствуй, Семен. Слушай малец, мне с твоим братцем потолковать надо кое о чем.

– Юр, иди домой, завтра зайдешь после школы.

Юрка вытер глаза и немного всхлипнул: – Поправляйся, Семен.

– Да куда я теперь уж денусь. Счастливо!

Палыч закрыл дверь за братом и взгромоздился на стул, подперев тем самым дверь.

– Я же тебе говорил – не наломай дров, куда ты полез, дурак? – он так сильно нахмурил лоб, что брови его слились воедино.

– Вышло так, я поговорить просто пришел, что бы им в голову не пришло на малого бочку катить.

–Ты в курсе, что Шурупенко старший мне всю плешь проел, что бы я тебя запрятал ко всем херам за средней тяжести? Твое счастье, что молодой считает западлом заявление писать – иначе с койки прямо на нары поехал бы. И поверь моему опыту, вкатали бы тебе от души, зная какие закадычные друзья они с нашей судьей.

– Значит повезло – на душе было паршиво, сам понимал, что наломал дров, не обдумав все возможные развития событий.

– Повезло… Дать бы тебе по башке, да видно болит она у тебя и так. Ладно, ты тут поправляйся, а потом как выпишут зайди ко мне.

– Палыч, ну что ты заладил…

– Я сказал – поправляйся, все, давай, не балуй тут.

Я молча лежал и думал о том, какой же я на самом деле дурак, что подставил всех своих родных людей, и, если бы не ложь во благо моего брата, мог бы и мать загнать в могилу, о Светлане, которая тем злосчастным вечером показала свое истинное лицо. Мысли роились у меня в голове, причиняя еще большую боль. Через пол часа в палату пришел мой сосед по-несчастью оказаться в стенах сего славного заведения, он оказался еще тем говоруном и до самой ночи втирал мне о прогнившей стране и врачах подонках, которые не способны облегчить его адские мучения, впрочем, чем он так серьезно болен я так и не узнал. После того, как я выслушал весь этот бред – отзвонился матери, успокоил её и извинился, сославшись на отсутствие денег на балансе и пообещал к концу недели вернуться домой. Позвонил на работу и выслушал от Михалыча весь его матерный лексикон, но после пяти минут непрерывного мата он все же окстился и пожелал мне скорейшего выздоровления и, конечно, еще скорейшего выхода на работу. Всю ночь я провалялся в полу дреме, в голову лезла всякая погань и я с трудом дождался утра.

Врач пришел на обход в семь утра, по-быстрому осмотрел меня, не забыв при этом отметить, что башка у меня, как чугун, сослался на то что у меня сотрясение средней тяжести, что лечить им меня особо не чем, да и не зачем – мол, сам дурак, меньше шляться по ночам нужно, но капельницы он мне все равно назначит. На что я послушно кивал гривой и в конце уточнил, могу ли я отчалить в свободное плаванье через хотя бы пару дней. Сошлись на трех днях.

Брата я так и не дождался, в четыре дня позвонил ему, но ответа так и не услышал, в тот момент я не предал этому значения, хотя, наверное, должен был. В шесть вечера раздался звонок от матери:

– Тебе Юра не звонил? – голос ее немного дрожал, и я понял, что дома брат так и не появился.

– Нет мам, может с друзьями загулялся?

– У него телефон выключен, обычно он хотя бы звонит…

Неприятное чувство начало закрадываться в душу, но надежда на то, что ничего серьезного не случилось все еще жила.

– Не переживай, мам, я друзьям его позвоню – узнаю где он шляется, и через пол часа он будет дома, как штык. Можешь ставить разогревать ужин и всыпь ему за меня за такую безответственность.

– Спасибо, сынок, ты всегда можешь успокоить, у тебя там все хорошо? Скоро домой вернешься?

– Да, мам, еще пару дней и закончу свои дела.

– Семен, в каком ты хоть городе, скажи?

– Мам. дома все расскажу в подробностях, потом, все потом. Ладно, вечером еще позвоню, а сейчас разыщу эту бестолочь. До вечера.

– Пока, Семен, – голос ее был уже не таким взволнованным и дрожащим, что меня хоть немного успокоило.

Я тут же начал обзванивать всех одноклассников Юрки, но все как один повторяли, что после школы не видели его. Чувство тревоги нарастало с каждым последующим звонком, и дурные мысли уже вытеснили все остальные, надежда оставалась лишь на Влада, где ему еще быть как не у закадычного друга. Ответа долго не было, но, наконец, я услышал его долгожданный голос.