– Забудем, Свет, – мне как-то становится стыдно, за прошлый раз, когда я ей признавался в любви и чуть ли замуж не звал, а она смотрела на меня с почти что каменным лицом и холодно отвечала, о том, что слишком рано говорить на эту тему и что пока мы просто друзья. Теперь говорит, что любит… не поймешь этих женщин.

– Ну что, пойдем прогуляемся?

– Ой, Сем, я такая уставшая, пойдем в кафешке посидим, м? Пошли в «Багиру»?

Я машинально и не заметно провожу рукой по карману, с собой трешка, откладывал на новый спортивный костюм и кросы, старые совсем уж износились.

– Да, конечно, пойдем, только может не в «Багиру»? Мерзкое место как по мне, все сидят напыщенные и бычат друг на друга, атмосфера там не айс…

– Семен, ты чего? Это же самое элитное заведение в городе, мне там очень нравится, да и днем там народу нет вовсе…

Элитное, мать вашу… Излюбленное место упырей со всего города, вся нечисть стекается туда, чтобы нажраться в усмерть и устроить дебош, несколько раз даже стрельба была, но закрыть гадюшник не могут, Армен – хозяин заведения, близкий друг главы администрации города и этим все сказано, а еще это любимое заведение его сыночка.

Послушно киваю, и мы, взявшись за руки, медленно бредем в сторону злополучного места, попутно болтая о всякой ерунде. Как же я обожаю эти моменты, я забываю обо всем: о ненавистной работе, нищете, даже о болезни матери. Дурманящий запах её духов дополняет эту картину, и я словно в раю… иногда мне кажется, что, если бы ни она, я бы давно потерял смысл жизни.

В «Багире» как всегда полумрак и эта, адски трешовая, восточная музыка.

Света, как всегда, не стесняется в заказе, а у меня в голове лишь одна мысль вертится: лишь бы денег хватило, прикинул: вроде бы и сдача останется, но про кроссовки конечно стоит забыть.

– Как мать поживает, не пошла на поправку?

Я сотню раз объяснял Свете, что мать уже не поправится никогда и что дальше будет только хуже, но при каждой встрече она задает этот вопрос, забывая об этом… или ей просто плевать

– Все стабильно, с братом присматриваем за ней.

– Слушай, скоро в кино фильм зашибенный выходит, с Натали Портман, сходим? – не дает мне она закончить.

– Да, конечно.

– Что даже не спросишь, как называется и о чем? – немного надув губы, интересуется она.

– Я всецело доверяю твоему вкусу в этом вопросе, – откровенно вру я.

Разговор перебивает завибрировавший телефон: СМС от брата: «Мог бы предупредить, что уходишь раньше обычного, я хотел поговорить кое о чем, позвони, когда сможешь»

Долго я его приучал к общению по смс, раньше в самые неподходящие моменты трезвонил, теперь вот культуре обучился. Черт, на часах уже пол четвертого, как быстро летит время.

– Прости, мне пора идти, время поджимает. – Сожаление съедает меня изнутри.

– Да, понимаю, судя по всему, работаешь все там же? – в голосе её звучит небольшая усмешка.

– Да, выбора особо нет.

Расплачиваюсь по счету, тепло прощаемся, у меня снова возникает надежда на то, что все у нас получится, и мы будем вместе, на то, что меня не используют и не крутят на бабло.

Еле успеваю на работу, начальник мой, Михалыч, мужик хоть и хороший, но опозданий не одобряет не в коем виде…

– Ну что сегодня в планах? – Интересуюсь у своих коллег, нас обычно четверо, но сегодня одного нет, что очень странно, мы держимся за это место, что есть мочи.

– Михалыч инструктаж еще не проводил.

– Слушайте, а где Макс? Не звонили ему?

– Семен, ты чего, не слыхал еще? У Макса брат в больницу попал, врачи говорят какую-то хрень курнул, типа анаши, так его в школе еле откачали… в сортире школьном дергался, как эпилептик.

– Ни хрена себе, вот это поворот – по коже пробегает легкий холодок, от того, что Юрка мог быть на его месте.

– Так, мужики, завязывайте с разговорами. – Михалыч был явно не в духе из-за отсутствия одного из работяг. – Едем на склады на окраине, там четыре фуры выгрузить нужно будет, я обещал, что часов за пять управимся, но как видите случилось, что случилось. Поэтому давайте поднапряжемся, без Макса выходит по рублю на рыло, но это при условии, если не закосячим. Выгружаем счетчики какие-то, стоят дорого, так что не рукожопте особо. Все, давайте, поехали.

Работа оказалась на редкость плевой и заняла у нас ровно обещанные пяток часов, пахали без устали с шутеечками и прибаутками, особо-то и устать не успели, как по тысяче упало на карман. Работодатель был доволен и обещал звать нас при каждом удобном случае. На дворе не было еще и десяти вечера, и мужики решили скоротать вечерок в местном пивняке, я, как обычно, вежливо отказался, уже несколько лет не выпивал, Михалыч меня поддержал, и мы покинули дружную компашку, быстро поймав маршрутку.

Микроавтобус был почти пуст, а дорога вовсе не близкой, поэтому у нас быстро завязался разговор.

– Как думаешь, чего нынешней молодеже в жизни ни хватает? – задумчиво спросил Михалыч.

– Ты о брате Максима? Не знаю даже, они с Юркой в одном классе учатся… учились. Нормальный здравый паренек, не бухал и не курил по подворотням, что его к этому толкнуло, ума не приложу…

– Жизнь его толкнула, Семен… жизнь. Она настолько паршивая стала, что многим насточертевает еще с малолетства, поэтому народ спивается, скуривается, скалывается. Знаешь, сейчас модно кричать на каждом углу какая молодежь паршивая, мол нет у них ни совести, ни стыда. А я вот, что тебе скажу… себя вспомни в их годы? Такой же ты был, и я такой был, и каждый из этих долбаных морализаторов таким был… Времена проще были, как-то на поверхности все было, понимаешь: мы легко могли мир разделить на черное и белое, что плохо, а что хорошо. Может, конечно, это просто идеология была, а мы обычными зомби, но твою ж мать, это было проще… а сейчас? Да я сам потерялся уже, не знаю я где, что и как. Все это черное и белое слилось в одну картину, и ты не знаешь, как быть в этом сером мире, чувствуешь себя дальтоником, переходящим дорогу: если не смотреть по сторонам и не знать расположения цветов, то твой шаг может и последним оказаться… Да вот беда, жизнь не светофор и подсказок она таких явных не дает…

– Может ты и прав, страшно все это… Я как представлю, что на его месте мог быть Юрка, так аж до костей пробирает.

– А это наша вторая проблема, главное, чтобы у нас все было хорошо, а на остальных плевать, даже когда ты говоришь эти слова сожаления, в душе ты понимаешь, что срать ты хотел на проблемы окружающих.

– Да ну, загнул ты уже через чур…

– Ладно меня обманываешь… себе не соврешь… Все, моя следующая, давай до завтра, телефон поближе держи, может раньше понадобишься.

Дальше я ехал в одиночестве и думал над философским порывом Михалыча, а ведь прав во многом мужик, покопавшись у себя в душе поглубже, я понял, что плевать я хотел на это происшествие, не жалко мне никого из окружающих, даже плевать мне на их судьбу, а все эти слова по поводу того, как жаль мне их… все это ширма, покрывающая толстый налет безразличия на моей душе…

Дома меня встретила тишина, хотя было всего одиннадцать вечера, значит у матери не было приступа… ну хоть сегодня обошлось. На столе, как всегда, стоял заранее заготовленный ужин. Наконец-то лягу пораньше, уже и забыл каково это не бороться с сонливостью, но планам моим не суждено было свершиться… В мусорном ведре увидел блестящий пакетик, похожий на те, в которых продают одноразовый чай, и что-то в тот момент заставило меня узнать, что это, вытащив пакетик серебряного цвета, на котором красовались иностранные надписи, я перевернул его, и на меня уставился глаз, нарисованный на пол пакета, внизу была надпись «spice».

Твою мать, внутри у меня все вскипело, пакет был не вскрыт, но он как-то попал в это ведро, и ответ был один. Я, еле сдерживаясь, чтобы к черту не разнести всю кухню, тихо вышел, вдохнул и медленно, но уверенно, направился в комнату братца. Я тихо вошел, поплотнее закрыв дверь, Юрка спал крепким сном, настольная лампа как обычно у него выключена не была. Я медленно подошел и труханул его что было мочи, он было попытался громко возмутиться, но я тут же закрыл ему рот ладонью.

– Что ж ты, скотина, делаешь? В глазах от злости даже туман стоял.

– Ты про что? Семен, из ума выжил что ли? – глаза его были пусты и наивны, он явно не понимал, что происходит.

– О чем я? Сейчас я тебе освежу память, я швырнул ему в лицо пакет спайса, ты где это взял, сволочь? Я уже не спрашиваю, откуда у тебя такие бабки? Говорю сразу, начнешь брехать, я не посмотрю, что мы братья, я тебе морду разобью душевно.