Читать книгу: «Одиночка»

ГЛАВА 1

Меня зовут Виктор Буров, мне 12 лет. Слегка худой, с лицом, постоянно скрытым под маской, на котором выделялись зелёные глаза, смотрящие на всех с опаской. Рост метр шестьдесят, с чёрными волосами, постриженными ёжиком. Мы с мамой живём на краю посёлка «Лесной» в пятистах метрах от леса. Отца у меня не было, как и у множества детей. Мама – стройная, высокая блондинка с карими глазами. Как могла, стараясь заполнить этот пробел в жизни, но не всегда у неё это получалось. Я всё равно рос нелюдимым подростком, со всеми вытекающими последствиями. В то время мы жили в доме на краю посёлка, и у меня был своеобразный ритуал: каждую пятницу после школы я ходил гулять в лес. На нашей с мамой поляне, у пустой сосны, где мы иногда с ней отдыхали, я читал литературу по разным единоборствам и пробовал тренироваться по ней. Однажды я понял, что если что, смогу за себя постоять. В один из таких дней мой своеобразный ритуал был нарушен.

Гуляя по лесу, задумался и не заметил, как вышел на поляну с отдыхающими. И как это всегда бывает, постарался незаметно пройти мимо, но не вышло. На поляне вокруг костра отдыхала компания: двое мужчин, двое парней и две красивых незнакомых девушки. Парней я узнал – Валентин и Василий из старшего класса. Оба, как по лекалу, мускулистые и высокие, с одной только разницей: Валерий – длинноволосый, скуластый и с металлического оттенка серыми глазами. Валентин же наоборот: с мягкими чертами лица, голубыми глазами и поведением добряка, пока не выпьет. Рядом с компанией стоял импровизированный стол, на нём стояла водка и нехитрая закуска. Взрослые явно подливали подросткам. Один из взрослых, болезненно худой, лысый и с впалыми глазами, заметил мои попытки уйти.

– Эй, парень, присоединяйся, водки на всех хватит.

– Извините, но я откажусь, мне надо домой, меня ждут.

– Да ладно, подождут, выпей с нами, или ты нас считаешь недостойной компанией?

– Меня и правда ждут.

Разговор привлёк остальных, и они с интересом ждали развязки.

– Так значит, с нами выпить не хочешь, не уважаешь? Так я тебя научу, как старших уважать!

Предлагавший выпить уже почти встал, как его остановил Валентин.

– Игорь, не стоит, тебя за него ещё посадят, а я его научу, как старшим отказывать.

Под угодливое хихиканье Васи он встал, и меня сковал ступор. Подойдя без предупреждения, ударил в плечо, но то ли ударил не сильно, то ли много выпил, но я устоял, тем самым, видимо, очень его разозлил, потому что его следующий удар меня буквально согнул пополам. Но всё же я стоял на ногах, и тут Василий покраснел от злости, а с поляны донёсся голос Валентина.

– Не так надо бить!

Когда он подошёл, на меня обрушились удары с двух сторон. После того как я упал, они на этом не остановились и продолжили меня избивать. Боль буквально скрутила меня в позу зародыша, и мне не осталось ничего, как закрыть лицо. Не знаю, сколько прошло времени, но с поляны донёсся голос девчат.

– Да что он вам сделал, прекратите!

Её перебил мужской голос.

– Молчи! Твой день – восьмое марта, и место твоё у плиты!

Его оборвал звонкий шлепок, а за ним последовал яростный рёв и девичий визг. Стало понятно, что там не "цветы дарят".

– Что ты творишь, урод, оставь Аньку в покое.

– А ты умолкни!

– Сам умолкни, или позвоню в полицию.

– Ну, всё, и ты напросилась.

А когда до меня дошло, что из-за меня страдают девушки, во мне будто что-то оборвалось. Боль от наносимых ударов ушла на второй план, в голове всё прояснилось, и во мне проснулась холодная и несгибаемая ярость. Время будто стало тягучим, как мёд, ногу Василия я перехватил и рывком вскочил, тем самым лишив его опоры. Пока он падал, ударил раскрытой ладонью в грудную клетку. Когда же он оказался на земле, пол-оборота перехватил летящий кулак Валентина, рванул его на себя и локтем ударил в подмышечную впадину. Он взвыл от боли, заскочив ему за спину, двумя кулаками ударил его между лопаток, отправил его на друга, когда они оба оказались на земле, в два прыжка оказался возле взрослых.

Девушки рисковали не только красотой, но и целомудрием. Одним прыжком я вклинился между кряжистым с большими руками и его жертвой, ударом ноги в пресс отправил его в полёт через импровизированный стол, а второго просто схватил за ремень и броском самбиста отправил в полёт к собутыльнику. После чего, стараясь не смотреть на них, прикрывающихся остатками одежды, стал помогать девушкам встать, одежда на них в некоторых местах была порвана, когда они уже стояли и со страхом и смятением смотрели на меня, одна из них взвизгнула.

– Осторожно! У него нож. Берегись! Когда я обернулся, мужики двигались на меня, а в руке у худого, действительно, был нож. Всё, что я успел сделать, так это инстинктивно выставить ему навстречу правую руку, а дальше произошло нечто: в паре сантиметров от ладони нож, будто наткнувшись на преграду, лопнул. Худого отбросило, он врезался спиной в коренастого, и их обоих отбросило по дуге за пределы поляны. Я не успел ничего осознать, как меня накрыло отступившей болью, а вслед за ней будто ударило что-то, и я провалился в темноту.

Я очнулся и не узнал места, где нахожусь. Это была чья-то комната, я лежу на кровати, накрытый чем-то вроде пледа. То, что это не больница, стало ясно, как только осмотрел комнату. Рядом с кроватью стол, возле которого странный стул, видимо вырезанный из пня, в углу очаг из камней. В ногах деревянный сундук, в правом углу от окна что-то вроде насеста, слева от двери оленьи рога, в окно без стекла виден утренний лес. И вдруг мне стало ясно, что у меня ничего не болит, хотя всё тело должно болеть после всего, что было. Как только я это осознал, меня захлестнули воспоминания о том, что произошло.

И возникли вопросы: как я мог один справиться с четырьмя противниками? Да ладно, это можно списать на адреналин, многие в состоянии адреналинового опьянения делают немыслимые вещи. Но как смог отбросить, не касаясь двух лбов, да ещё и сломать нож? Где я и как здесь оказался? Ладно, с этим разберёмся потом, надо выяснить, где я и смогу ли встать после всего, боль могла отступить от шока. Сев, понял, что на мне, кроме трусов и какого-то странного лубяного корсета, нет другой одежды, последующие вопросы "умерли в зародыше", так как в окно с клёкотом влетел ястреб, чем меня очень напугал. Но ему, видимо, мой испуг был по боку, он приземлился на насест и приступил к чистке перьев, не успел я прийти в себя после его неожиданного появления.

Дверь открылась, и вошёл почти двухметровый дядька в плаще мышиного цвета, чёрные волосы до плеч обрамляли волевое лицо, а синие, как безоблачное небо, глаза смотрели испытующе и в то же время понимающе.

– Смотри, пернатый, а наш гость пришёл в себя.

Его голос вывел меня из оцепенения.

– Извините меня за бестактность, но где я и как сюда попал?

Поняв, что я не представился, тут же исправился.

– Меня зовут Виктор.

– Смотри-ка, а он не страдает от отсутствия воспитания. Правда, крылатый?

С этими словами он снял плащ, повесил его на рога, вслед за ним отправился крепившийся к поясу арбалет, а вслед за ним и колчан со стрелами, крепившийся ремнями к левой ноге. Под плащом оказались серая кофта и такие же штаны, заправленные в сапоги, одежда не смогла скрыть перевитое мускулами тело атлета. После того как он повесил плащ, арбалет, колчан, он сел напротив, подвинув для этого стул.

– Отвечу на твои вопросы по порядку: ты, как, наверное, уже понял, у меня в гостях. Я тебя нашёл в лесу и, из-за того, что ты, во-первых, нуждался в помощи, во-вторых, я не знал, что с тобой делать, принёс тебя к себе. Предотвращаю твой следующий вопрос: меня звать Егор, а это мой ястреб Яся, и ещё ты проспал полдня и всю ночь. А теперь скажи мне, как ты себя чувствуешь, что болит?

– Спасибо, дядя Егор, но ничего не болит, хотя это и странно.

– Да, это странно. Я думал, что тебе ещё долго будет не особо хорошо, ну да ладно, давай-ка мы тебя посмотрим.

Егор подвинул стул почти вплотную к кровати и, заведя руку мне за спину, что-то нажал между лопаток, и стягивающий корсет, со щелчком раскрывшись, упал ему на колени. И сразу запахло какими-то травами, видимо, он меня чем-то смазал вроде мази. На теле не было ни единого синяка, ни кровоподтёка, хотя после ударов на мне не должно было быть от синяков живого места. Дядя Егор удивлённо хмыкнул и стал пальпировать там, где только что был корсет, а от пальцев, там, где он касался, расходилось тепло, как на воде круги, и уходило куда-то вглубь. Он предотвратил мой вопрос о его целительных навыках.

– Все вопросы потом, Виктор, а сейчас посиди немного, я скоро.

Дядя Егор встал и, взяв корсет с колен, молча вышел, оставив меня с ястребом и вопросами, впрочем, ястребу до меня дела не было.

– А твой хозяин очень странный человек, так запросто взял, принёс к себе в дом незнакомого парнишку, да ещё и лечил, не задаваясь вопросами, а зачем это всё?

Ястреб мельком глянул на меня своими жёлтыми глазами и вернулся к чистке перьев. Странно это, ну да ладно, будем всё решать по порядку. Из раздумий меня выдернул вошедший гостеприимный хозяин, положил возле меня мою одежду, на стол же поставил деревянную кружку.

– На, вот, оденься и попей.

После чего он снова вышел, оставив меня одеваться, через мгновение и ястреб вылетел. Став одеваться, я понял, что вещи выстираны и пахнет от них лесом. Только успел одеться, как дядя Егор вошёл с котелком, в котором что-то плескалось, подвесил его на крючок в очаге. Достал из-за очага поленья, уложил их под котелок, разжёг огонь, который тут же весело занялся. Пока он проводил манипуляции с очагом, я выпил то, что было в кружке. На вкус как ромашковый чай, только с какими-то примесями. Егор снова вышел, а когда вошёл, то нёс миску из дерева с мелко нарезанным мясом и овощами, содержимое тут же отправилось в закипевший котелок. Последующий час прошёл с тем, что Егор постоянно заходил и выходил, я же, как воспитанный человек, предложил ему свою помощь. На что он мне ответил, что я его гость, и он, как радушный хозяин, позаботится обо всём сам.

В итоге он накрыл на стол. И только когда возле меня оказалась миска с вкусно пахнущим супом, до меня дошло, как я голоден. Когда мы поели и попили что-то вроде травяного чая, Егор собрал посуду.

– Виктор, ты пока посиди тут.

Но когда он снова вышел, долго я просидеть не мог, и, к тому же, мне стало интересно, где же всё-таки нахожусь, да и гостеприимством злоупотреблять не стоит. К тому же, мне надо домой. Встав, я, подойдя к двери, вышел и сразу заскочил, как ошпаренный, обратно. Причиной моего столь поспешного бегства был БОЛЬШОЙ медведь, вышедший из лесу, а снаружи послышался голос Егора, как будто к нему каждый день выходит из лесу медведь.

– Привет, Потапыч, ну вот, напугал моего гостя. Виктор, выходи, не стоит бояться, Миша – мой друг, и он тебя не тронет. Мне понадобилось десять минут, чтобы прийти в себя, а спокойствие и железная уверенность в словах дяди Егора убедили меня выглянуть, и я увидел, что "лесной исполин" лежит рядом с ним как ручной. Что совсем не вяжется с тем, что это, на минуту, вообще-то, медведь, царь леса, природная машина для убийства, вооружённая острыми когтями и не менее острыми клыками. Из оцепенения меня вывел голос Егора.

– Витя, подойди, не бойся, после того как он нёс тебя почти всю дорогу на себе, его не стоит бояться. А если всё ещё боишься, то посмотри ему в глаза, и всё поймёшь.

В его словах я не уловил ни капли смеха, а только уверенность, и мне как-то стало спокойно, я вышел полностью из дому, посмотрел медведю прямо в глаза. Наши взгляды встретились. И в глазах медведя не было злости или ярости, а только какое-то звериное спокойствие, оно каким-то образом передалось мне вместе с тем и осознание того, что он мне не желает зла. Только потому, что он мог меня давно порвать, если бы у него было желание, а так у него в глазах читалось любопытство. Спустившись с крыльца, я подошёл к ним и протянул руку раскрытой ладонью к носу медведя. Его голова, лежащая на лапах, доходила мне до пояса, медведь сначала понюхал воздух, потом сделал то, что мне никогда не забыть: он лизнул мне ладонь, после чего подставил лоб, которым он может выбить любые двери, мне под руку. Так что она коснулась его грубой шерсти, тут же я понял, что мне от него ничего не грозит, в ответ на это я его погладил. Я посмотрел на дядю Егора и увидел, что он сидел весь собранный, как пружина, готовый в любой момент вмешаться.

– Вот это да, вы будто давние друзья, я не ожидал такого.

– Так вы всё-таки сомневались, что он так отреагирует?

– Я, конечно, знал, что он тебя не атакует, но чтобы он тебя сразу признал, это для меня шок. Мне его благосклонность пришлось добиваться месяц, а тебе понадобилось пять минут. Видимо, я не ошибся, и в тебе что-то есть, а теперь тебя надо проводить до выхода из моих дебрей, тебя, наверное, обыскались.

Встав, дядя Егор ушёл в дом, оставив меня с медведем наедине, его не было минут двадцать, всё это время я машинально перебирал шерсть на лбу медведя. Когда же он вышел, медведь встал, сразу же подтвердив свой статус лесного хозяина: полтора метра в холке, двести килограммов веса, к тому же от природы вооружённый внушительным арсеналом из зубов и когтей. Мне очень повезло, что такой исполин на моей стороне, такого как Он лучше иметь в союзниках, нежели во врагах. Подойдя к нам, дядя Егор протянул мне мешочек, из ткани, затянутый в горловине. Сам он был снова в своём плаще, и на его плече сидел ястреб Яся.

– Виктор, вот тебе смесь трав. Заваривать как чай и пить вместо чая, как только захочется пить. Ну а теперь нам пора выдвигаться, а то скоро в лес пойдут люди, а чтобы было быстрее, ты поедешь на друге, ты ведь не против, Мишаня?

Сказать, что я обалдел, это нечего не сказать. Ступор – вот самое то. Медведь же на такое заявление отреагировал и вовсе странно, чем меня окончательно добил. Медведь подогнул передние лапы и вытянул голову к земле. Дядя Егор подхватил меня и усадил ему на шею. Медведь сразу выпрямился и без промедления развернулся в сторону леса. Егор, идя рядом, засмеялся, глядя на меня, видимо, у меня было очень глупое выражение лица, а какое должно быть лицо у двенадцатилетнего паренька, которого усадили на шею медведю? Медведь вышагивал, как ни в чём не бывало, оно и понятно, вес ребёнка никак не отразится на том, кто может нести и дикого кабана. Так мы и пошли: взрослый мужчина с ястребом на плече и медведь с ребёнком на шее, до неприметной тропки. Выйдя на неё, медведь остановился и лёг на землю. Егор, видя, что я ещё в ступоре, снял меня с него, а медведь ткнул меня носом, чем окончательно вывел меня из ступора.

– Виктор, ты бы себя видел со стороны, это было что-то. Ты будто сидел не на шее медведя, а на действующем вулкане. Ну да ладно, тебе пора, а то твои родители, наверное, места себе не находят.

Этими словами он привёл меня в чувство, и я вспомнил, что он прав, меня ведь всю ночь не было дома. Мама, наверное, себе места не находит. Вместе с этим до меня дошло: дядя Егор мне ведь жизнь спас, а я его не поблагодарил.

– Дядь Егор, спасибо вам огромное, что вы мне жизнь спасли, не знаю, как вас благодарить.

– Вить, твоя благодарность будет заключаться в том, что ты никому о нас не скажешь, мне дорог наш покой, правда, ведь ребята?

– Дядя Егор, я скажу матери, что просто задремал у костра, а кроме неё мне некому говорить, так что не беспокойтесь. Ещё раз огромное вам спасибо и тебе, Миша, огромное спасибо.

Пожав руку Егору и погладив медведя, вышел на протоптанную тропу, а, обернувшись, не увидел ни медведя, ни Егора. Кусты их полностью скрывали, если бы сам не вышел из-за них, ни за что бы не догадался, что там тропка.

Через полчаса я уже подходил к дому, стараясь придумать, что говорить маме, в голову ничего не шло, столько всего произошло. Но когда мне пришлось открывать дом запасным ключом, стало понятно, что врать и не надо, мамы дома нет, на столе в подтверждение всему стояла укутанная кастрюля, а на ней записка.

– Сынок, я уехала в город, ужин разогреешь, ты у меня взрослый.

Буду в воскресенье вечером, не забудь уроки сделать.

МАМА.

Ну, всё понятно, поехала отца искать, ну да ладно, она имеет на это полное право, зато врать не придётся. Убрав кастрюлю в холодильник, а полотенце на крючок, разулся и прошёл к себе, по ходу погладив нож отца, висящий на стене, единственная вещь, которая от него осталась. Переодевшись в домашнее, приготовил учебники и тетрадки, вышел на кухню, поставив чайник, открыл мешочек, данный Егором, отсыпал три щепотки травяного сбора в заварник. Как только вода вскипела, заварил и, накрыв заварной чайник колпаком, сел за уроки. Через два часа, закончив с уроками, выйдя на кухню, сделал себе чай, собрался было сесть и попить чаю, как в дверь позвонили. Зная, что мама приедет только завтра, вышел в коридор на стороже.

– Кто там?

– Витёк, открывай, мы знаем, что ты дома, тебя видели, как ты пришёл.

«Принесла нелёгкая Васю и Валю, какого лешего им надо? Ладно, спокойствие, только спокойствие, я ведь их побил.

– Что вам надо?

– Открой, поговорить надо.

– О чём мне с вами разговаривать?

– Открывай, ты знаешь о чём.

– Мне с вами не о чем говорить, и всё тут, и не открою, разговор окончен.

– Так, короче, если ты растреплешь о том, что было в лесу, твоя жизнь в школе превратится в ад, имей в виду…

«Так, вроде ушли, ну вот блин, нажил полноценных врагов, хотя задирать они меня теперь не посмеют, побоятся всё-таки, я им хорошо бока намял».

Дождавшись, когда во дворе хлопнет дверь в воротах, вернулся на кухню, выпил отвар и снова ушёл в свою комнату, взяв отцовский нож, положил его на стол и вынул из ящика набор для ухода за лезвиями ножей. Разложив принадлежности на столе, вынул клинок, который блеснул на солнце ухоженной сталью, так как каждую свободную минуту отцовский нож подвергается чистке. Удостоверившись, что нож по-прежнему острый, смазал лезвие маслом и, взяв ворсистый лоскут ткани, приступил к шлифовке. Когда лезвие стало отражать блики заходящего солнца, вернул клинок в ножны, выйдя на кухню, разогрел суп, поел, помыл за собой посуду и убрал всё на место, лёг спать. Уснул только глубокой ночью, пережитое дало о себе знать… Проснувшись утром, умылся, позавтракал, попив отвар, заварил новый, приготовил себе на понедельник портфель. Переодевшись и перелив отвар в термос, вышел во двор, целый час просто просидел на крыльце, периодически отпивая из термоса. После чего, взяв грабли, стал приводить огород в порядок, до шести вечера с перерывами на обед и питьё отвара, привёл в порядок двор. Убрав инвентарь в сарай, сел на крыльцо, и тут только ощутил, что рёбра отзываются слабой болью, ничто не проходит даром. Но всё же дядя Егор, видимо, целитель, так вылечил, что тело должно было исходить болью, только слабо ноет, "СПАСИБО ВАМ ДЯДЯ ЕГОР" – всю жизнь буду вспоминать, вернувшись к себе, сел в кресло. «Так что мы имеем в сухом остатке: адреналиновое опьянение дало силу, допустим, об этом есть много фактов, но как я смог, не касаясь, сломать нож и отбросить на несколько метров двух здоровых мужиков? И что с девушками произошло после того, как я упал без чувств? Егор мне не говорил про них, а я ведь и не спрашивал? И что значат его слова: "в тебе что-то есть"?» Мои раздумья прервал скрип ворот, выглянув в окно, увидел, что мама открыла ворота, в них въехал чёрный внедорожник, когда она закрыла их, из машины вышел представительный мужчина. Крепкого телосложения, чёрные глаза, волосы с проседью, ну, в общем, мама моя не промах. Самое главное, чтобы она не была его любовницей, а хотя мама сама знает, что ей надо, вмешиваться не буду. Вынув из портфеля учебник по литературе, открыл на прошедшем занятии, так как не хотелось выходить больше никуда из комнаты. А тем временем мама с мужчиной достали из машины пакеты, по всем признакам, по полной затарились. Пока они закрывали машину, подстраховался, взял отцовский нож, положил на стол и рядом водрузил комплект, так как мама, если видит на столе отцовский нож, меня не трогает, если уроки не помогут отмазаться от знакомства, то уж отцовский нож точно поможет. А они, судя по голосам, были уже в доме. Мужской глубокий голос спросил: – Оля, куда поставить пакеты? – Влад, отнеси их на кухню, а я сейчас подойду. Когда мама зашла ко мне, я прям затылком почувствовал её разочарование, когда она увидела нож отца, но она не подала вида, подойдя ко мне, обняла со спины. – Привет, сынок, ты кушал, уроки сделал, не обиделся, что меня не было все выходные? – Привет, мамуль, всё ок, поел, уроки почти сделал, осталась литература, ты имеешь полное право устраивать свою жизнь и не смей себя хоронить. – Сынок, какой же ты у меня уже взрослый, мне повезло с сыном, но всё же Влад поживёт с нами какое-то время. И она замолчала, в воздухе повисло напряжение. – Мам, ответь мне, тебе с ним хорошо? – Да, очень, и это взаимно. – Мама, я приму всё, что тебя делает счастливой, и хватит об этом, я буду очень рад, если твоя жизнь наладится. Но только не проси меня, пожалуйста, выходить к ужину: мне после уроков надо заняться ножом отца, надеюсь, ты не обидишься. Если он захочет познакомиться, то пусть заходит.

Глава 2

– Сынок, конечно, хотелось бы, чтобы ты с нами посидел, но раз ты просишь, то, конечно. Влад скоро к тебе зайдёт, и ещё, Вить, мы с ним очень любим друг друга, будь с ним добр, он мне дорог. Я отвечу на твой вопрос: я у него не любовница, и это правда.

– Мама, я очень буду рад, если у вас с ним всё сладится, но не рассчитывай, что я его буду называть отцом.

– Витюша, я знала, что ты поймёшь и не требую от тебя называть его отцом. Просто присмотрись к нему, ладно? Он сейчас зайдёт, если захочешь, выходи на кухню.

Как только мама вышла, мне стало немного легче. Убрав учебник в портфель, взялся за чистку ножен. Через две минуты в комнату вошёл Владислав, я, встав, протянул ему руку.

– Витя.

– Влад.

Поздоровавшись, мы сели: я на стул, он на кровать. Минутное молчание прервал Влад.

– Будем знакомы, твоя мама мне о тебе много рассказывала, и я склонен верить ей во всём. Надеюсь, ты не против того, что мы будем жить с Олей вместе?

– Отчего же, если мама счастлива, то мне не о чем беспокоиться, ведь вы ей не причините боль?

– Виктор, как ты мог о таком подумать? Дороже твоей мамы для меня нет человека на всём свете, а дорогим мне людям я не причиняю боли, наоборот, стараюсь сделать всё, чтобы они были счастливы.

– Тогда с моей стороны в вашу сторону зла не будет, это я вам гарантирую. Но я надеюсь, вы меня простите, что сегодня я не присоединюсь к вам за столом?

– Прощу, только если ты больше не будешь меня звать на вы.

– Договорились, Влад.

– Ну, вот и хорошо, твоя мама правду сказала: ты паренёк смышлёный не по годам, и это приятно удивляет. Я рад за твою маму, что у неё такой сын. Ну ладно, не буду тебе мешать, я вижу вещь твоего отца в надёжных руках.

Показав на нож, Владислав вышел и тем самым приятно меня удивил, а он не страдает навязчивостью…

Неделя прошла как обычно, если не считать того, что в школе ребята смотрели на меня зверями, но самое главное – они меня не задирали, и это радовало. В пятницу, как обычно, сделав уроки и поев, вышел во двор. Перед этим заметил, что мама с Владом как-то странно на меня всю неделю смотрели. Оглядев двор в поисках каких бы то ни было дел, не найдя таковых, собрался пойти в лес, как во двор вошёл наш участковый, а за ним – женщина в форме и папкой в руках.

– А, Витя, привет! Мама дома? Нам с ней надо поговорить.

– Здравствуйте.

Ответить я не успел: вышедшая на крыльцо мама сама за себя ответила.

– Здравствуйте. Пройдёмте в дом, там будет удобней говорить, а ты, сынок, сходи, погуляй, только не опаздывай к ужину.

– Ладно, мам, как скажешь.

«Что-то тут не так: участковый пришёл, да ещё не один, это не к добру, ну ладно, это отложим на потом, а сейчас пойду к пустой сосне и подумаю о том, что со мной было неделю назад». Идя в сторону леса, задумался и не заметил, как ступил под его гостеприимные кроны. Из раздумий меня вывел хруст ветки в кустах и полетевший в меня камень. Инстинктивно выставил руку навстречу снаряду. Воздух около руки будто сгустился, и камень, столкнувшись с ним, упал, не долетев до меня, а из-за кустов вышел дядя Егор. – Здравствуй, Витя.

– Добрый вечер, дядя Егор, как же я вас рад видеть. Может, вы мне объясните, что со мной происходит? И мне кажется, вы знаете ответы на мои вопросы, я должен знать, что со мной. Почему, не касаясь, отбросил двух здоровенных мужиков и этот камень, я ведь его даже не трогал?

– Виктор, ты прав, я могу тебе помочь в твоих изысканиях, но мне надо знать, действительно ли ты хочешь это знать? Если это так, то иди за мной и не задавай вопросов, пока не придём.

Егор направился в сторону островного болота, я же последовал за ним, так как мне очень надо было знать ответы на мои вопросы. Примерно через час мы вышли к болоту, к тому месту, откуда прекрасно виден поросший дубами остров. Егор сел на ствол упавшей ели и молчал с минуту.

– Витя, ещё раз ответь, ты готов узнать ответы на свои вопросы?

– Да, и очень, больше ничего меня не волнует.

– Ну, тогда ладно, но имей в виду, что обратной дороги нет.

Он встал и подошёл к топи, оказавшись напротив острова, сделал приглашающий жест, рукой подзывая меня к себе. Когда я оказался рядом, он притянул меня к себе вплотную. В воздухе вдруг резко поднялась температура, и нас окутал взявшийся неоткуда туман, это длилось мгновение, когда туман рассеялся, мы оказались на берегу острова, а берег болота за нами.

– Вить, если ты не передумал, то иди меж дубами до котлована, а там поймёшь, что делать, иди же, теперь всё в твоих руках.

Почему-то я знал, что он мне плохого не посоветует, и с этой мыслью пошёл вглубь острова, пройдя между дубов. Через сто метров оказался около котлована, как и говорил Егор. На краю которого стояло что-то вроде столба высотой в полметра, будто обрезанного, а на срезе был выбит круг с какими-то знаками и кругами, образующими что-то вроде печати. При моём приближении печать слабо засветилась, будто неоном, и я вдруг понял, что мне надо делать, подойдя к столбу, положил ладонь на срез, в ту же секунду ладонь окутало белым светом, который впитался в столб, как вода в изголодавшую землю. А через мгновение котлован напротив вдруг очистился ото мха и веток, посредине оказалась что-то вроде круглой площадки, в центре которой тоже была печать, только больше. Если в неё встать, то окажешься в середине, окружённый письменами и знаками.

Они мерцали, как оказалось, в такт с моим сердцем, после седьмого удара я понял, мне надо спуститься в котлован в центр печати, как только я это сделал, то печать подо мной буквально вспыхнула. Я оказался внутри столпа света, внутри которого прямо-таки бушевали знания, которые я отчётливо понимал и запоминал, будто мой мозг компьютер. Когда световой столп погас, я уже знал не только ответы на свои вопросы, но и многое другое, от всей этой информации голова пошла кругом. Сев на землю, обхватил голову ладонями, когда голова перестала кружиться, встал и отряхнувшись вышел из котлована. Немного постояв, вышел на край острова и не застал Егора, сначала запаниковал, но потом в голове всплыло знание, как можно перебраться через болото. Подойдя к камню, наполовину выступавшему из земли, стоило мне это сделать, как на нём засветился бело-синим светом рунный круг.

В голове вспыхнуло знание, что с помощью этого камня я смогу переправиться на тот берег и не только. Прикоснулся к рунному кругу, и сразу же по камню пошли светящиеся неоновым светом полосы, и камень отделился от земли и завис в воздухе. Он чем-то напоминал мотоцикл, но без колёс. Сев на него, осознал, что могу им управлять с помощью мыслей.

«Ну что же, полетели от острова на твёрдую землю».

Камень послушно развернулся на месте и полетел, светясь неоном над болотом, когда камень завис над берегом, осмотревшись, Егора не увидел и понял, что он ушёл к себе.

«Ну, по сути, он правильно сделал, ответы на свои вопросы я получил, а большего я от него и не просил».

Как только я слез с камня и убрал с него ладонь, он перестал светиться и осел на землю, став обычным камнем на берегу болота. В голове роилось столько информации, что мозг просто кипел, и мне надо было всё осмыслить, а это можно сделать только на нашей с мамой поляне у пустой сосны.

Но для начала немного повеселимся. Подойдя к камню, я снова его активировал и, оседлав, полетел над топью болота, отдавая мысленные приказы, совершая манёвр за манёвром. Камень вёл себя как живой, откликаясь на мысли мгновенно, это было поистине великолепно и полностью поглотило меня, а когда я очнулся, солнце уже клонилось к закату. Поняв, что мне всё-таки пора домой, направил камень на берег, приземлившись, слез с него и поспешил домой, переполненный эмоциями. Выйдя к просеке, с которой видно наше село как на ладони, увидел, что дядя Егор стоит в тени деревьев и загадочно улыбается.

– Дядя Егор, я теперь всё знаю, это классно!!!!!

– Я очень рад за тебя, но это накладывает на тебя кое-какие обязательства, надеюсь, ты это осознаёшь?

– Да, осознаю, но это того стоило. Я так понимаю, вы что-то ещё хотите мне сказать?

– А ты проницателен не по годам, у меня для тебя есть кое-что.

С этими словами он достал из кармана какой-то брелок в форме остроугольного плетеного овала, пустого внутри. Подойдя, Егор надел его мне на шею. Как только кулон коснулся тела, он вспыхнул неоновым светом, будто внутри него был источник энергии, сияние не вышло за пределы овала, будто он сдерживал её. Взяв его в руку, я увидел, что всё плетение было испещрено рунами, которые слабо светились, они сдерживали ту мощь, что пульсировала в нём в такт моему сердцу.

– Витя, сконцентрируйся и погаси сияние, чтобы оно не привлекало внимание.

Спустя десять минут попыток, сконцентрировавшись, я погасил сияние до маленькой, еле видимой искры, и это у меня получилось не без труда, слишком большая сила таилась внутри.

– Виктор, я оказался прав, что отвёл тебя к ответам на твои вопросы, а то, что у тебя на шее, это что-то вроде аккумулятора, если вдруг тебе не к кому будет обратиться за помощью. То просто сожми его в кулаке, и помощь придёт, но не стоит им пользоваться без особой на то причины, это может быть самым опрометчивым поступком с твоей стороны. Я могу надеяться, что ты будешь осторожен?

В его голосе не было весёлости, а только лишь наставнические нотки, и я понял, что он очень серьёзен. Ответил ему так же серьёзно, прекрасно осознавая правильность его слов.