Ты – Мой Яд

Глава 15

Две недели спустя.

Ближе к ночи, я на своей недавно отремонтированной машине еле плёлся по зимней опустевшей дороге шумного города, освещенной белым светом фонарей. Когда требовалось, слегка поддавал газу, не торопясь двигался по главной трассе вперед, возвращаясь уставшим после работы домой. Видимость была хреновой из-за снежной пелены, но, безусловно радовало отсутствие пробок.

Опустил со своей стороны стекло, удобнее устроив локоть на дверце и, уперев подушечки пальцев левой руки в кожаный спортивный руль, плавно управлял тачкой, а правой рыскал в поиске пачки сигарет, залезая в консоль, бардачок, оглядываясь на заднее сидение, пока раздраженный случайно через лобовуху не наткнулся взглядом на знакомый мне белый с гос.номерами шестьдесят третий мерин, стоящий на ближнем светофоре. Мгновенно выбросил из башки, что хотел курить, взяв тотчас в фокус своего зрения автомобиль, который раннее я лично чинил.

Мигаю передними фарами, загоревшись желанием привлечь внимание владелицы иномарки, но, той всё по нулям. Секунда, светофор загорается для водил зелёным и, стерва жмет газ, звучно идя на обгон спереди стоящей легковушки, а я срываюсь за ней. Колёса Мерса из-за резкого старта на месте пару раз проворачиваются, разбрасывая в стороны комья снега, а вскоре на всех парах несут аппарат к направлению центрального проспекта.

Тупик. Круг вновь замыкается, стоило мне снова её встретить. Внутри даю трещину, утрачиваю перед собой четкость очертаний, напоминая жалкое подобие здравомыслящего человека. Сразу становлюсь невменяемым, изменившись до неузнаваемости.

Сука! Она ж заметила меня и, всё равно на предельной скорости гонит тачку, круто виляя на пустой заснеженной проезжей части жопой Мерина, лихо проскакивая на красный свет.

Губы лукаво медленно разъезжаются в задорной улыбке.

– Не на того напала бестолочь… Не убежишь, не скроешься от меня, – весело заржал на весь салон, с головой окунувшись в ловлю девчонки.

Определенно, в данный момент рассудительность не была в приоритете.

Тогда что?

Острые эмоции, бьющие через край на полную катушку, приносящее незабываемое удовольствие к жизни. Ощущение вспыхнувшего адреналина в отравленной от экстрима крови с ярким вкусом азарта на языке.

Плотно сжав челюсть, резко растерял весь задор, когда передо мной в скоростном режиме мощно разворачивает на триста шестьдесят белоснежную иномарку, волчком вращающуюся по трассе.

– Блядь! – непроизвольно шепчу и, думаю только о том, чтоб не нажала на тормоз, иначе, пизда.

Дрифтуя, рывком зигзагом ухожу в сторону, слишком круто закладывая вираж влево и, освобождаю прямой участок ей для манёвренности.

Время в ту же минуту, словно останавливается. Один миг длиной в бесконечность…

Практически, на свободной дороге нас обоих крутит, тачки пролетают в опасной близости от возможного столкновения, а мы серьёзным взглядом сосредоточенно через боковые стекла своих машин смотрим в глаза друг другу.

Вскоре, глядя на меня, она по сучьи усмехается и, подносит ко рту с приподнятыми уголками губ распечатанную бутылку конины, хлебая из горла бухло, как воду.

Понятия не имею, какое в данный момент у меня было выражение собственного ебала, когда увидел отмороженную идиотку с алкашкой в руках на дороге, и, раннее не заметив её пассажира на соседнем месте.

Надо признать, что очканул. Были опасения, что въебется в столб, забор или вылетит на пешеходную часть. Она ебанутая без тормозов. Ей похуй от слова совсем. Глаза ледяные, непроницаемые. Будто, и не знакома была со мной.

Безумная девица живо выворачивает руль и ловко справляется с управлением, заставляя все же меня немного прихуеть.

Я её ни разу не встречал на треке. Однозначно бы запомнил. А гонять, она умела мастерски, наверняка, не привыкла за кем-то плестись в хвосте и всматриваться в задний свет фар. С одного взгляда было ясно, что про гонки девчонка знала не понаслышке.

Морозова безбашенно мчалась по проспекту, а я, упав ей на хвост, летел за ней. На спидометре две сотки, нахуй.

Четвертая передача и, стерва, до маячившего спереди поворота перестраивается в левый ряд, резко с визгом залетая в переулок.

Пятая передача. На спидометре двести сорок боком и я следом за ней. Двести шестьдесят, выровнив на дороге тачку и пронзительный рёв колес, чтоб в следующий момент столкнуться нос к носу на обочине с патрульной машиной ДПС, включившую оглушительную сирену и, по сигнальному говорящему устройству указывает Мерину немедленно сбросить скорость и остановиться. Но, ебанашка внаглую съебывает от ментов, высовывая из своего окна руку с выставленным средним пальцем.

Досадливо поморщился.

– Бля, пизда! – хрипло выдыхаю и мчу за ними. – С тобой одни неприятности! – в пустоту выговариваю сквозь зубы.

Позже, где-то через пару минут, все же возле Технопарка Академгородка Мерседес блокирует патруль. Вслед за ними затормозил и я. Не заботясь, как попало бросил открытую машину, не удосуживаясь захлопнуть дверь, от того, как почувствовал на себе душащий мороз, накидывающий петлю с камнем на шею и, прокатывающейся неприятно по спине. Поспешно кинулся к двум типам в форме, грубо задерживающих девчонку. Командир тут же жёстко её скрутил, после того, как она, обманчиво прилежная с невинным выражением лица и грацией дикой кошки эффектно выбралась из тачки с полупустой в руке бутылкой сорокаградусного алкоголя. Даже, в длинном бежевом распахнутом плаще не по сезону, угадывалась красивая с чувственными изгибами тонкая талия, а черные высокие на сплошной массивной платформе ботфорты до колен подчеркивали худые ноги от ушей.

– ЭЭЭ?! – громко и коротко свистнул капитану при исполнение, но перетянул внимание второго его напарника на себя. – Отпустите её!

Заметно, что эта дура, мало того что превысила скорость и пыталась скрыться от сотрудников ДПС, в добавок ко всему прочему была не трезвая. Но, не успев достаточно близко приблизиться к ним, на расстояние разобрал тихий неразборчивый голос Морозовой, и мгновенную ответную на её слова неоднозначную реакцию патрульных. Мужик с вытянутым ебалом, будто чумной, отпускает и резко отшатывается от девчонки, как от прокаженной. Недовольно поджимает губы и судорожно поднимает в сдающимся жесте с раскрытыми ладонями на уровне плеч руки. Второй, попросту пятится задом и расшаркивается перед вертихвосткой, выворачиваясь, как ишак.

– Произошла ошибка. Просим нас извинить!

Что, блядь?!

В последний миг сбился с шага. Ошеломленно вскинув брови, на секунду словил дикий ступор от внезапно абсурдных действий инспекторов и охуевшей дерзости этой суки.

– Капитан, не угостите милую девушку сигареткой? – нахально заявляет стерва, откинувшись спиной на свою машину. Издевательски лыбится и стреляет сигарету у того, кто ещё секунду назад желал её повязать и упечь за решётку.

С трудом удалось сбросить с себя морок и, только сейчас с усилием воли сделать широкий шаг ближе к чокнутой, которая так и осталась для меня загадкой. Через неделю после проведенной с ней ночи, пытался через своих по базе пробить за неё, но, все старания оказались впустую провалены. С каких сторон не подступись, меня неизбежно ожидал прокол. Нет такого человека, как и номера на её тачках отследить невозможно.

Вот и сейчас присутствовало четкое ощущение, что данный инцидент под любым предлогом будет замят.

Глава 16

– Конечно! – время погодя, глухо отзывается капитан. – Грех не угостить барышню, если просит… – едва слышно усмехается, а я, вслед на его слова, тут же опасливо прищуриваюсь, уже готовый выбить из рук, вытащенную из кармана зимней униформы пачку «Парламента».

– А она, просит! – девчонка отчетливо глумилась над гаишником, скрестив руки на груди.

Не возможно было не заметить её издевательского тона. Хоть, и была явно не трезвая, эта змея внимательно всматривалась в мужика средних лет, игралась, будто, желала наблюдать, как продажный чертила будет выкручиваться из положения, в которое загнала она.

– Ооо-йй-й… – Морозова издает наигранно печальный вздох, сильно переигрывая и, понуро выпаливает первое, что приходит на ум, когда ей протянули сигарету. Надо заметить, сказанное не от большого ума. – Я такую дешевку не курю, – с издёвкой в глазах, демонстративно отхлебывает из горла коньяк. – Да и вообще, я забыла, что с карманными шестёрками никогда не веду диалог! – чуть не поперхнулась пойлом, тихо зло засмеявшись, побуждая нас всех троих напрячься возле идиотки.

– Блядь, заткнись дура! – вплотную подошел и с бешенством в глазах угрожающе прошипел, нависнув над наглой девицей.

– Еще раз нас извините. Мы пойдем, – несуразная скомканная фраза сказанная невзрачным чужим голосом прилетела мне между лопаток.

Молчал, вглядывался в ангельскую внешность с черной насквозь погнившей дьявольской душой, пока она уставилась в упор безразличным взглядом в район моей грудной клетки. Я не развернулся, когда мусора, как крысы расселись в тачке и, по-шустрому свалили от нас. Сразу было ясно, что все последствия в лучшем виде замазаны кем-то сверху, инцидент закрыт и, в данный момент урегулирование неосторожных с нашей стороны действий, нарушивших закон – не требовалось.

– Что ты творишь? – обратился к ней.

– О-о-о! Благоверный объявился! – фыркнула пренебрежительно и ненавистно принялась испепелять взглядом, просверливая между глаз дыру.

Отрешенная. Холодная. Одним словом, снова невыносимая сучара.

– Какого, хуя, ты за мной увязался?

Нет. Она не спрашивает. Сходу едко обвиняет, оставляя после себя привкус кисляка во рту. На каком-то уровне восприятия, что ли, почувствовал её напряжение рядом с собой. Впервые такое ощ⁵утимое и сильное.

Морозова упорно подавляла желание зарядить мне по ебалу, периодически сжимая пальцы в кулак. Иногда, бывает такое, что хватает одного взгляда человеку в глаза, чтоб расшифровать, как он всем своим существом тебя на дух не переносит.

– Я вопрос тебе задал, что ты творишь?!

Неожиданно даже для самого себя, резко вырвал из рук ненормальной коньяк и, что есть сил зашвырнул бутылку на безлюдный, расчищенный от снега асфальтированный тротуар. Звон разбитого на мелкие осколки стекла не отрезвил собственный разум, зато развеселил отбитую на всю башку сумасшедшую искательницу приключений.

– Бе-едный… – ничуть не растерявшись, жалобно тянет, придав своему выражению лица страдальческий вид. – Ты испугался? Да, брось. Это ведь, всего-навсего, детские шалости. Я сейчас не в ресурсе, двигаюсь на своем вайбе.

– Че-е-его? – скривился от услышанного, от зашкаливающей тупости.

– Хоспади! Какой же ты деревенщина… И, из какой ты олух только дыры вылез…

– Ты чё, мне тут втираешь?! – начал неумолимо закипать. – Ты знаешь, человеческий язык? А? Включи уже наконец-то свой мозг, если, он конечно, вообще у тебя существует!

Ответа я не получил, так как, только сейчас еще одно пьяное или закинутое под чем-то недоразумение показалось из машины и опершись руками на водительское место, сверкнуло довольной рожей из салона мерса.

– Ки-и-ис? – шкура с красными глазами, сидевшая на переднем сидение, окликнула пискляво, судя по всему, свою подружку. – А это, что ещё за абориген нарисовался?

– Не заморачивайся, зай! – в тон ей отозвалась Морозова.

– Ну мы как, дальше-то поедим тусить?

– Конечно! Обожди еще минуточку, – захлопнула дверь машины со своей стороны, закрыв прямой обзор на наркоманку.

– Я ей сейчас башку сверну и тебе впридачу.

– А я-я-я, – тянет весело, кося под безмозглую тёлку. – Сейчас, как начну хуячить-феячить и, тебе враз мало места станет. Не нарывайся, а? – очередной срач устраивает между нами.

Резко толкаю девчонку назад к машине, прижимая её тело к холодному металлу своим и, рукой схватив за длину распущенных волос, с силой тяну вниз. С безумной внутри яростью, запрокинул голову чокнутой, чтоб без труда впиться глазами в приоткрытые, поблескивающие влагой, немного пухлые мягкие губы.

– Че палишь? Посасаться хочешь? Увы… Разовая акция прошла.

Изрядно вжался в неё, вышибая весь дух, и медленно заскользил пальцами свободной правой руки по изгибу тонкой шее, спускаясь по кромке джемпера в глубокий вырез между полной груди. Близкое горячее дыхание девицы дьявольски щекотало собственные нервы, обжигало изнутри, а в голове уже давно творилась полная неразбериха.

– Не задирай нос… – на этой полемике кинутой ей в ответ, впиваюсь зубами в мочку уха, и шумно втягиваю в себя женский не назойливый пряно-алкогольный аромат рождественского кекса.

Дыхание перехватывает от ведьмы и её духов, бросает в жар и кружит голову, как мелкий срывающийся снег с ночного звездного небосвода. Очередной новый запах, словно, каждый отдельный вкус под настроение королевы-ебанутости.

Морозова недовольно со свистом вдохнула в себя воздух и с отвращением всем телом поежилась от соприкосновения со мной.

– Ты попутала? – отклонился и мрачно заглянул в её стеклянные неподвижные зелёные глаза. – Не переигрывай! – сухо высказался.

– Отойди от меня, – процедила чуть ли не по слогам и вцепилась ногтями мне в кисть, с остервинением нещадно раздирая до крови.

– Тебе от этого легче становится? – глазами стреляю на наши руки. – Ты заводишься от грубости? – незримо изменившись, подавлял девчонку одним своим тяжелым взглядом. – Тебе же, именно это нравится? Хочешь, чтоб с тобой жёстко, как с последней тварью? Тебя только так заводит? Нужно унижать и трахать?

– Закрой пасть, сука! – шипением обрывает и пытается вырваться из крепкого захвата, вкладывая всю свою агрессию, ненависть, бьет рукой в плечо. – Всё что связано с тобой, мне не может нравится! Ты не вызываешь у меня ничего кроме отвращения!

– Да ты что? – злобно насмехаясь, наигранно удивился. – Извини дорогая, но, не верю… Помнится мне, что ты пару недель назад пела ту же песню, а после всего так гро-оо-омко орала и кончала на мой член. Раз за разом. Снова и сновааа, – развязно глумился над лживой фантазёркой.

Я даже среагировать не успел, как мне прилетел увесистый звонкий удар по лицу. Эта сука снова влепила мне пощечину.

– Ты умоешься кровавыми слезами, я тебе гарантирую это! – с омерзением выплюнула банальное обещание.

После удара, силуэт девчонки крошится на мелкие части и вата забивается в ушах. Стремительно вскинул руку и неимоверно больно сжал её горло. Верил и знал, что больно, но она и глазом не моргнула, снова всё сносила, как должное, демонстрируя, какая сильная, крутая, что хуй кто её сможет сломать. Я вообще с трудом понимал, какого черта продолжаю таскаться за этой бешеной гадиной.

Драть хочется во все щели? Так, она не последняя тёлка в этом городе и дырка у неё не золотая.

– Слышь, ты, животное? – с расстановкой тихо говорю. – Я тебя разве не предупреждал прошлый раз, чтоб руками не махала? – смерил невменяемым взглядом. – Я не хороший мальчик, который будет хавать твое дерьмо, терпеть ебанутые заскоки и, с жадностью заглядывать тебе в рот. Ударила? Значит, при любом раскладе получишь в ответ. Как? Я сам буду решать. Но, во всех случаях тебе будет больно и неприятно! Ты усекла меня? – взял за шкирку и хорошо встряхнул, в желание вставить ей мозги на место. – Я буду обращаться с тобой так, как захочу, как исключительно ты заслужила!

– Хотеть не вредно, ублюдок! Я тоже хочу, чтоб ты мне отлизал! – и мгновенно захохотала на всю округу, выпуская пар изо рта.

– Знаешь, что я понял? – всерьез чётко выговорил. – Ты годна только для того чтобы рот пошире раскрывать и член мой глубже заглатывать.

– Вот, поэтому, я вас одноклеточных дебилов и ненавижу. Вы – тупое стадо думаете только о своих хуях, которые суете без разбора каждой кто ноги раздвинет и мокрой пиздой поманит. Дегенераты, которые только и может мыслить членом. Ваши мозги на уровне ширинки, – оскорбляет, пытаясь сделать больнее.

Отрезвляет. Отравляет. Выворачивает наизнанку.

– Что у тебя за тупое восприятие мира? Какая же ты всё-таки, овца, Лер…

– Петушня! – отбивает, совсем не подумав.

Тьма сгустилась в глазах, совершенно размывая картинку перед собой.

– Ты совсем охуел?! – дико заорала она, когда я, с равнодушной гримасой собрал копну волос на затылке и поволок её к своей открытой на ходу заведенной бэхе. – Да, отъебись же ты от меня! Исчезни! Как ты не поймешь, что меня от тебя воротит?!

– Я разве не сказал, что ты будешь за каждое слово и действие отвечать?! Цитируя тебя, я – одноклеточный баран везу выебать тебя.

– Да кто ты мать твою?! С чего ты решил, что вообще имеешь право мне указывать? – яростно упиралась, отчаянно сопротивлялась, замахивалась ногами и силилась поставить подножку, ударяя руками куда придётся. – За что?! – громко взвыла, будто не мне, а обращалась к кому-то сверху. – За что, он мне?! – продолжала бесноваться. – За твое отсутствие я успела по рукам пойти! – на одном загнанном дыхание ляпает, когда затолкал в машину, безэмоционально отбиваясь от ее рук и ног, пытаясь закрыть дверь.

– Значит, одним больше членом – одним меньше. Разницы не почувствуешь, – не узнал свой серый неживой голос.

Решительно с её стороны хлопнул дверцей и размашистым уверенным шагом пошёл к водительскому месту, оставив, мерин девчонки с обдолбанной шкурой внутри на пустой дороге.

Глава 17

В конечном итоге, мы вновь в нашем замкнутом бесконечном круге, из которого вырваться нет возможности. Нет пути назад. Пожалуй, я понимал, что у нас с ней ничего не выйдет, не получится никаких здоровых отношений, но, ничего не мог с собой поделать, когда я, в данную минуту, прикладывая усилия, неподобающим образом снова нелюбезно запихнул девчонку в свою съемную квартиру. В прошлый раз была комната для отдыхающих, в этот – хата. Делаем успехи! Двигаемся в правильном направление.

Коротко про себя хохотнул, глядя на то, как, эта дикая кошка опасливо пятится от меня назад, определённо, зная уже, чем её слова могут для нас двоих обернуться.

В тишине тёмной пустой двухкомнатной квартиры, громко хлопнул дверью и, зашвырнув связку ключей на подвесную висящую с зеркалом тумбу в коридоре, в состояние аффекта, так сказать, на старых играющих внутри дрожжах, с предвкушением медленно принялся наступать на неё.

– Не приближайся ко мне, скотина! – для убедительности заторможено качает головой.

– Не зарекайся… – выразительно выгибаю бровь и тяну улыбку в хищном оскале. – Сама ещё просить станешь.

– Нет! – на ощупь шла спиной вперёд и забрела в пустую гостиную комнату, в которой единственно лежал на полу ковёр и в углу стоял мой рабочий стол с ноутбуком. – Не буду! – отрицательно быстро мотает головой. – Просто, выпусти меня сейчас. Ты ведешь себя, как дикарь, только что выбравшийся из зверинца. Ты вообще, знаешь, что такое, когда тебе говорят – нет?! Когда, твердят, что тебя не хотят?! Вообще! – выразительно подчеркивает последнее, переходя на фальцет.

Шагнул вплотную к Морозовой, своей массивной фигурой накрывая, загоняя её в угол. Возвышаясь над девчонкой, зажал возле стенки и, в нетерпение протянул пальцы к круглому миловидному лицу, откидывая ей за спину мягкие пряди волос.

– Я понимаю… Как и то, что ты хочешь меня. А ещё, пытаешься загнать под каблук и помыкать, дёргая за ниточки, как вздумается твоей больной голове, – вполголоса нравоучительно уверяю ненормальную.

Взбешенно прикрывает глаза, медленно с паузами выдыхая, словно боясь, что от наполняющей её ненависти нас двоих подорвёт на мине отвратительных эмоций. Хмыкаю, и весьма ощутимо очерчиваю большим пальцем полные дразнящие губы, тонкую шею, затвердевший под белым джемпером сосок, подрагивающий впалый живот. Сопротивляется. Извивается, как змея пока всю лапал её. Настырно пытается брыкаться, противостоять мне, но, тело не слушается команд сумасбродной девчонки, женский организм давно дал сбой и, она невольно вздрагивает, выгибаясь дугой навстречу моим рукам.

– Я смотрю, ты упорно не признаешь бюстгальтера… – произнёс вслух, побудив ведьму вымученно открыть зелёные глазища и, я не выдержав, тотчас стремительно врезаюсь в чувственный небольшой рот.

Жадно сминаю, потеряв остатки терпения, чувствую, как слетаю с катушек. Собственные губы горят от жара чужих красных податливых губ со вкусом спелой вишни. Напрягшийся стояк в черных джинсах болезненно дергается от нетерпения, а раскалённый воздух давит тяжестью в парашюте лёгких, мучительно обволакивая в плену противной слабости. С шумным сбитым дыханием углубляю наш поцелуй, и с напором протолкнув язык в рот с вяжущим привкусом табака и алкоголя, с двух сторон жёстко зажимаю в капкане своих рук голову чертовски сексуальной дряни. Я будто за эти две недели страшно изголодавшийся по искушающему меня девичьему телу, пытался схавать девчонку. Удерживая руками, вертел под разными наклонами и, по-настоящему страстно расплющивал губы, кусал линию подбородка, с неконтролируемым рычанием облизывал щёки, спускаясь к горлу с гулко бьющейся синей венкой.

– Сука, как же, ты меня заводишь с пол-оборота! – внезапно вспылил и, обхватив сзади за шею, грубо бросил гадину на бежевый ковёр в комнате.

У самого от невыносимого чудовищного голода, аж скулы сводят. Быстро стянул через голову тёмно-синее широкое с капюшоном худи и, поспешно ринулся к ней, поймав в последний момент тяжёлой рукой за щиколотку, когда попыталась мгновенно от меня отползти.

– Иди к чёрту! – энергично лягается ногами от проворных наглых рук, открывая через просвечивающиеся колготки вид на черные стринги, впившиеся в гладкие складки. Короткая серая трикотажная в рубчик юбка задралась и скрутилась на поясе, усложняя в два раза хуже ситуацию и увеличивая звенящее во мне возбуждение.

Между нами завязалась борьба, пока я, нехорошо так, отталкивающе сощурившись, за ноги рывком не перевернул эту козу на живот и в медвежьей хватке всем телом не вдавил в мягкий ковёр. Мигом уткнулась лбом в пол, восстанавливая частое дыхание. Подмял под себя, распластал под собой и, задыхаясь рукой пополз к дырке между ног.

– Почему ты такой тупой?! – озлобленно рыкнула и предприняла ещё одну попытку вырваться, скинуть меня с себя.

– Успокойся… – левой рукой зажал рот девицы, которая будто только этого и ждала, чтоб тут же впиться в кожу между большим и средним пальцем, прокусывая. – Ссссс… – поморщился от боли. – Лера-а-а! Угомонись или я тебя угомоню! – правой рукой сильнее давлю на таз девчонки, прижимая к полу, фиксируя, как будет удобнее мне.

– Я же говорю, ты дикашара… Из какого только приёмника сбежал?! – сдавленно мычит, не имея возможности полноценно говорить.

Уже порядком не соображая, спускаю по длинным стройным ногам колготки с нижним бельем, но встречаюсь с очередной преградой.

– Раздвинь ноги шире! – приказываю, но, эта мерзавка, только сильнее сводит, несмотря на то, что я одним своим правым коленом расталкиваю их в разные стороны. – Да, блядь, не сопротивляйся ты! – рявкаю ей в ухо, утратив контроль над эмоциями. Зашёл слишком далеко и, сам не заметил, как оказался во власти змеюки.

– Пошёл ты нахер, придурок!

Давится глухой бессвязной речью, растеряв всё напускное высокомерие, когда звякнул бляшкой ремня и расстегнул ширинку. Направляю подрагивающий тяжелый с налившейся кровью головкой член в промежность и до упора с первого толчка наполняю девчонку. Приняла глубоко внутри себя, сжимая пульсирующий ствол внутренними мышцами влагалища. У меня то ли потроха, то ли сердце ухнуло в пятки от слепящего с рябью в глазах удовольствия, а у Морозовой вкупе со мной вырывается болезненный стон из горла. Смазки было слишком мало, причиняя ей своим увитым напряженным органом со вздувшимися венами дискомфорт. Не вынимая ствол, пульсирующий член поршнем залетал в лоно.

Сегодня она решила не тянуть и сразу проявить эмоции.

– Так, чё, ты там на дороге несла? Тупое стадо, которое только драть привыкло? – обжигаю одну трясущуюся в такт грубым толчкам ягодицу режущим ударом ладони.

– Ди-и-има! – противно оскаливается, ощерив зубы и, впивается вновь в кожу на руке из-за моей извращенной пытки.

– Не нравится? Так, был разговор и том, что ты будешь отвечать за свой длинный язык и действия. Сейчас малой кровью отделаешься, Морозова! – последнее прошептал и, между нами воцарилось молчание, только обоюдные стоны и её крики разносились в квартире при тусклом свете уличных фонарей, пробивающихся через стекла окон, за которым непрекращая падал снег.

В одном темпе бегло врезался в промежность, думая исключительно о своём желание и совсем не заботясь о ней, не прислушиваясь к телу девчонки. Не было красиво. Мы не занимались любовью. Я с голодухи от жажды власти трахал её, с громким звуком орудуя членом в мокром влагалище. На звериных инстинктах вытаскивал и обратно резко на всю длину загонял ствол, шлёпающими ритмичными ударами вдавливался мошонкой в увеличившийся твердый клитор. Зубами впивался в её мученический профиль, в порыве жуткого влечения и потребности к ней, стоя у своей персональной пропасти, тянул за волосы, зарывался в них пальцами у корней, нюхал, вожделел её всю. Хотел до ослепляющего разума. Как сумасшедший, нездорово пялился на поблескивающие розовые складки, туго обхватившие меня и, наращивая бешеный темп, двумя пальцами прокручивал под белой кофточкой заостренные соски.

– Потерпи-ии… ещё немного – зашептал и закатил глаза, чувствуя, как уже совсем близко подкатывается всплеск настоящего взрыва, расслабление, моё личное успокоение.

Изливался внутри девчонки теплой спермой и ощутил, как она старалась ещё больше усилить агонию шедшего на сход моего удовольствия, сокращая внутренние стенки разгоряченной плоти. Нет, не кончила вслед за мной. В данный момент, подумала обо мне и предприняла попытку подарить наслаждение.

Перекатившись на пару секунд на бок, развернул на спину девчонку и, ртом слегка впившись в её искусанные соблазнительные губы, не разрывал между нами прямого откровенного взгляда. Колючий неспокойный взгляд зелёных ведьминских глаз, вспарывал в этот миг жилы.

– Спасибо, – приглушённо коротко усмехнулся уголком губ и, нащупав большим пальцем клитор, в круговую провёл пару раз. Следом, спустившись ниже на миллиметры, им подцепил промежность и прихватил кожу на лобке, растягивал членом и пальцем влажную дырочку.

– Дим, я тебя ненавижу.

– А по громким мокрым звукам так сразу и не скажешь.

Она текла на меня, когда я смотрел ей с дерзкой наглостью в глаза и неспеша очень медленно входил и, вновь вытаскивал неумолимо поднимающийся стояк. Большим пальцами тёр изнутри верхушку влагалища чередуя с ласками на чувствительной горошине пульсирующего клитора. Девчонка виляла, крутила бёдрами, увеличивая трение на тяжёлом стволе и, половыми губами оглаживала мокрую от соков твёрдую плоть.

– Я себя ненавижу. Тебя! Я не говорю про секс. Я не о том, что ты трахаешься плохо. Классно! Но, на этом всё. Понимаешь? Ты можешь это уяснить и принять? – от жёсткого моего толчка в ней, она запрокинула голову и протяжно застонала вслух.

– Лер… – начинал беситься. – Ты глупости сейчас говоришь. Расслабься и просто кайфуй, – в полудиком порыве схватил за волосы и повернул её голову на себя. – Ты – пиздатая, – с твёрдостью заключаю ей в глаза. – Сейчас, вот в этот момент, мне хорошо с тобой. Мне так охуенно, как никогда, ни с одной. Улавливаешь?

Воздуха не хватало, чтоб сейчас ковыряться в её башке. Выхожу до конца и погружаю обратно эрегированный орган .

– Что за лирику ты гонишь?! – скривилась и попыталась меня оттолкнуть, но, я резко поменял наши положения и, завалившись набок, оказался у неё за спиной.

– Не лирика – правда!

Она меня возбуждала. Я дурел от неё и чувствовал острую страсть, упирающимся лезвием мне в горло. Неосторожный шаг и мертвец.

– Заткнись, а… – злится.

– Ты сегодня в ударе! – схватил пятерней за подбородок и, повернув к себе, всматривался в зрачки. – Я надеюсь, ты только алкоголь употребляла?

– Надейся, сколько тебе влезет. Мне-то что?

Просунул левую руку под ней, прикасаясь к голому теплому лобку, а второй правой принялся массировать нежные складки и легонько бить ладонью по половым губам.

Серьёзно всматриваясь в меня, не уводит от меня своих глаз, а я не разрывая наш контакт, облизываю и кусаю ободок маленького уха. Мы лежали боком, и из-за моих рук, которые покоились на её вмиг увлажнившейся промежности, плетью обвили хрупкую талию. Девчонка задышала часто, грудь ходуном и ноги дрожат.

– Зачем, мне сопротивляешься? Мне даже на точки твои давить не нужно, чтоб ты потекла и кончала. Давай, – подтолкнул приказывая, чувствуя, как трясёт всю в предоргазменной судороге.

Двумя средними пальцами вбивался в сокращающееся влагалище, а второй пощипывал выпирающие пики возбужденных сосков. Дразнил рукой, игрался с ними кончиком языка и тычусь членом меж одинаковых упругих половинок жопы в тугое кольцо сфинктера, когда чертовка резко замерла, а вскоре надрывно застонала. От пиздатого вида вообще не хотел выпускать эту дрянь из своих рук. Только и думал, как стояком между сисек, меж мокрых складок и аппетитных трясущихся булок. Столько всего хочу, а ночь, как назло подходила уже к концу.

– Ты и впрямь животное, – хохотнула и с громким возгласом перекатилась от меня набок, сворачиваясь на полу калачиком, все еще подрагивая после оргазма.

Не сильно разобрал брошенные слова. Вскинул на неё тягостный прищуренный взгляд и, поднявшись, резко с легкостью подхватил девицу на руки.

– Пошли в душ… – буркнул и с шумом вдохнул возле её уха наш смешанный запах потных от секса разгоряченных тел.

Женский возглас потонул в требовательном поцелуе, когда по пути в ванную набросился в коридоре на стерву, лихорадочно стаскивая с нас одежду.

Обессиленные упали на кровать после контрастного душа и десятиминутного очередного забега, где нагнул раком, с агрессией натянув на член, после того, как вновь упомянула про встречу на дороге.

У меня сердце на запредельных оборотах часто бьется в глотке, перекрывая кислород. Мы оба с ней лежали на животе. Я задумчиво смотрел на неё, она – отвернутая от меня к окну, где лунный свет оттенком падал на женское изящное без изъянов тело. Ощущал, как моё собственное наполняет приятная невесомость и, ленивая нега разжижала взбудораженную кровь. Осознавал, что впервые за долгие годы, для меня не имело значения какой сейчас год, день недели или сколько времени. Я начинал бредить мыслями о ней, рядом с ней и гадал, какого хрена она видит мир в чёрном свете.

– Лера? – в тишине раздался мой вкрадчивый серьёзный голос.

Не отвечает. Решил, что уснула. Провел невесомо подушечками пальцев по голой коже в районе выпирающих рёбер и, она тотчас конвульсивно дергается от щекотки, но так и не стала поворачиваться ко мне.