Цитаты из книги «Ананасная вода для прекрасной дамы (сборник)», страница 8

Доказать, что тень — переодетый свет, было просто. Тень не могла существовать без света, а свет без нее — сколько угодно. Именно это Левий Матвей мог бы ответить Воланду на крыше библиотеки им. Ленина, имей он отношение хоть к чему-то серьезному, кроме иудейской налоговой службы.

И вдруг я понял, что Бог — это единственная душа в мире, а все прочие создания есть лишь танцующие в ней механизмы, и Он лично наполняет Собой каждый из этих механизмов, и в каждый из них Он входит весь, ибо Ему ничто не мелко.

На улице было необычайно мало машин, и воздух был полон той нежнейшей московской тоски по незаметно прошедшему лету, которая одновременно щемит сердце и примиряет с жизнью. Мне было почти хорошо.

Шмыга расстроенно произнес сложное матерное ругательство...настолько грязное, что я вдруг вспомнил, как беззащитен человек перед лицом природы и как страшна его биологическая судьба.

Любая либеральная реформа в России имеет своим предельным конечным результатом появление нового сверх богатого еврея в Лондоне.

В традиционном обществе чиновник был поэтом и воином, а не российским уклюжим вором, постоянно стремящемся поднять как можно больше вони, чтобы скрыть свое воровство.

(о каком-то писателе): уже не жидорукоподаваемый, но ещё путиноприглашаемый

...жирные интонации чтеца какой-нибудь FM-радиостанции. В уме возникал образ в меру наглого, скользко-оборотистого и хитрожопо-нахрапистого субъекта рыночных отношений, вооруженного смартфоном последней модели.

Перед лицом мучительной смерти как-то перестаешь бояться зубной боли.

Если всем людям вместе суждено определенное количество счастья и горя, то чем хуже будет у вас на душе, тем беззаботнее будет чья-то радость, просто по той причине, что горе и счастье возникают лишь относительно друг друга.