Мартин наслаждался полётом. Казалось бы, уже давно забытое ощущение, полностью вытесненное последующими испытаниями, вернулось, едва Отец Альбатрос взмахнул своими острыми крыльями. Разрезая воздух, могучая птица несла их навстречу новому приключению. Мартин оглянулся и зажмурился, Отец Солнце помахал ему с высоты. Совсем немного времени прошло с тех пор, как Отец Солнце ввалился рано утром в пещеру, такой же уставший как всегда, но более счастливый и яркий, чем обычно. Даже свет, исходивший от него, был мягким. Он по-отечески обнял мальчугана и улыбнулся всем остальным. Они позавтракали все вместе, много смеялись и, получив благословение светила и великого кузнеца, отправились в путь. И вот теперь под крыльями альбатроса раскинулось зелёное море дремучих лесов. Огромные вековые стволы-великаны нежились в лучах ласкового солнца, приветливо покачивая кронами. Чащоба простиралась до самого горизонта, и казалось, не было конца и края зелёному морю. Посреди великого леса виднелась опушка. В эту проплешину и направился Отец Альбатрос, неся на своей спине мальчика с притаившимся за пазухой вороном. Между столетних стволов стоял небольшой покосившийся домик. Странное дело, из дома доносился шум, но не было видно ни дымка, ни огонька. На крылечке, пригорюнившись, обхватив голову руками, сидел человек в одежде из шкур. Он не обратил никакого внимания на упавшую с неба огромную белую птицу с седоком на спине. Мартин оттянул ворот и выпустил ворона наружу. Тот, облетев вокруг дома, плюхнулся на ступени перед сидящим человеком:

– Почему грустный-то такой? – напрямую спросил ворон.

– Да вот, поселилась в норах земных и дуплах древесных нечисть всякая, силы тёмные, злые, враждебные. И нет от них спасу ни человеку, ни зверю, ни духу. Появляются из ниоткуда, спутывают ноги, треплют волосы, зажимают нос, а в доме устраивают кавардак! – запричитал охотник.

Альбатрос нетерпеливо щёлкнул клювом, прерывая его стенания.

– Прогони их! – предложил ворон.

– Чего я только не перепробовал. Одного поймаю, а их ещё с десяток из каждой щели выглядывает. И как с ними бороться? Я троих в мешок, сунусь за четвертым, а первые трое уже из мешка выпрыгивают.

– Выставь их за дверь, и подмети за порогом веником, а веник сожги, тогда они дорогу забудут, – Мартину бабуля рассказывала, как можно прогнать таких нежелательных гостей.

– Эти-то забудут, а другие найдут, – махнул рукой охотник. – Их слишком много.

– Кажется, у меня есть идея, – не сдавался Мартин.

– Какая? – охотник впервые удивлённо посмотрел на него, а ворон подобрался поближе.

– Поймай мне одного, а там видно будет, – загадочно ухмыльнулся мальчик. Новый знакомый поднялся со ступеней, отряхнул свою одежду от налипшего снега, отворил дверь и сделал приглашающий жест. Путники проследовали за ним. В доме был страшный разгром. Причём такого беспорядка Мартин никогда не видел. Он, конечно, и сам не очень любил прибирать у себя в комнате, но такого развала не мог себе и представить. Охотник, недолго думая, одним ловким прыжком покрыл все расстояние до печи, и, пошарив за ней рукой, вытянул за шкирку нечто чумазое, брыкающееся и голосящее.

– А ну руки убери от меня, дылда. Я сейчас братьев-сестёр позову, они вмиг тебя затопчут, загрызут, растерзают, – писклявым голоском верещал комок сажи.

– Стой, стой, не кричи, – Мартин поднялся и миролюбиво развёл руки, – мы не причиним тебе вреда. Вы победили. Мы уходим. И как раз хотели вам об этом сказать.

Охотник потерял дар речи, открывал рот как рыба на суще и хлопал глазами. Глаза ворона хитро поблёскивали, он догадался, что задумал Мартин, но молчал, дабы все не испортить.

– Уходите? Скатертью дорожка! – пробурчал дух. – Так и знайте: мы самые могучие на этом свете духи. Нет нам равных ни в одном из трёх миров. Уходить будете, только дверью не хлопайте.

– Конечно, о Великий! Позволь нам, смиренным странникам, наблюдать все величие твоей семьи и разнести весть об этом по всему свету. Призови их всех, и мы никогда более не усомнимся в вашем могуществе.

Дух благодушно залопотал что-то по-своему. И из каждой щёлочки, из каждой дырочки повылазила нечисть разная, грязная да чумазая.

– Откуда вас так много свалилось на мою голову, – посетовал охотник, собирая вещи.

– Да, расскажите, это так интересно, – польстил нечистому духу Мартин.

– Внемлите и потомкам своим расскажите, – начал хвастаться грязнуля. – Живём мы долго на земле. Раньше пакостили по всему миру. Не было ни под землёй, ни на небе, ни под ним, уголочка, куда бы мы не добрались. Но случилась вдруг напасть. Объявился человек, назвавшийся Хранителем. Обманул он нас. Поставил он небольшой кувшин и сказал, что даст всем, кто поместится в нем, по золотой монете. Золото нам ни к чему, но тут дело принципа, как иначе доказать наше всемогущество. И мы, все как есть, попрыгали в этот кувшин, а он сидит рядом и считает, чтобы все без обману было. Считал, считал, устал считать. Спрашивает: «Все?».

А мы ему – нет, ещё не все, ещё с дальних далей не припрыгали. Сейчас они на подходе уже. Он снова спрашивает «Все?».

«Нет», – ответили мы, – одного не хватает, он у нас хроменький».

В третий раз вопросил Хранитель: «Все?».

«Все», – ответили мы. Тогда он поднялся и захлопнул крышку кувшина. Так провели мы в темноте и тесноте многие и многие века. Однажды все затряслось, и мы упали. Падали мы долго. Но кувшин ударился о крышу этого лесного дома и разбился. И вот мы тут. Мы прогнали тебя верзила, прогоним всех в этом лесу. Мы самые великие и могучие, потому что нас все боятся.

– Я даже и представить себе не мог, каково истинное величие вашего народа. Смиренно склоняем голову перед вашими талантами. Только позвольте на минутку усомниться в вашем рассказе, – покраснев, пролепетал Мартин.

– В чем дело? – нечисть немного обиделась.

– Но как вы смогли поместиться в кувшин? Никак не пойму. Или вас не так много, как вы хвастаетесь, или кувшин был настолько огромен… не понимаю…

– Ты ещё сомневаешься? – пискнул дух. – А ну-ка, родичи, все за мной. Покажем этому верзиле силу нашего могущества.

– Вот, господин, – Мартин принял из рук охотника маленький глиняный кувшин и поставил его на стол. В подобном кувшине бабуля обычно приносила ему молоко с рынка. Закружился чёрный вихрь по всему дому, прошёлся по стенам и потолку, заглянул во все тёмные места и закоулки и нырнул в кувшин, весь без остатка.

– Все ли поместились? – Мартин прислушался.

– Все! – крикнули глупые духи.

– Вы на самом деле самые великие во всех мирах, – закрыв кувшин крышкой, улыбнулся своим друзьям Мартин.

– Ура! – донеслись приглушенные возгласы из кувшина. – Мы самые великие во всех мирах.

Сосуд на столе заходил ходуном.

– И что нам теперь с ним делать? – осторожно спросил охотник.

– Спрятать его. Знаю я одно надёжное местечко, – ворон, склонив голову, хитро поглядывал на растерянного охотника. – Нам как раз по пути, и мы могли бы оставить его там, в обмен на небольшую услугу.

– Конечно, конечно, только скажите. – Если позволите, мы хотим попросить на время ваши волшебные лыжи, – при этих словах лицо охотника покинула улыбка и он растерянно посмотрел на ворона, затем на Мартина, – без них нам никак не достигнуть того места и не сокрыть этот кувшин навеки.

– Но как же…Я каждый вечер надеваю эти лыжи в надежде поймать и привести в дом хозяина лесов, чудесного оленя с золотыми рогами и восемью ногами. Без лыж я не смогу преследовать его по хрустальному небесному куполу.

– А, может быть, вам хоть раз за все эти бесчисленные ночи отдохнуть? – предложил Мартин.

– Ну что вы такое говорите, – обиделся охотник, – это все равно, что сказать Отцу Солнце не выходить по утрам. Испокон веков так повелось. Без нас ночью не вспыхнут звезды, не расчертит темноту падающий метеор. А, коли звёзды гореть не будут, моряки потеряют дорогу, путники собьются с пути, время остановит свой бег. Когда люди, подняв голову к небу, увидят только бархатную черноту ночи, все мечтатели в этом мире кончатся и жизнь прекратится.

– Что вы, что вы, – Мартин и замахал руками, – вы нас не поняли. Мы выйдем вместо вас на небесную охоту, возможно, нам улыбнётся удача, мы сможем поймать чудесного зверя и привести его вам.

– С начала времён я каждую ночь выхожу на охоту. Никто кроме меня не справится, –покачал головой охотник, – Я благодарен вам за помощь, но вашу просьбу выполнить не могу. Никто из обитателей срединного мира не может участвовать в небесной охоте.

– Никто, кроме Хранителей, – поправил его Карак.

– Хранителей? – удивился охотник. – Конечно, но где же их взять-то в этой глуши.

– Позвольте представить вам Мартина, юного Хранителя северных земель, – ворон указал крылом на мальчика, – нас сопровождает Отец Альбатрос, вы должны были слышать о нем. И ваш покорный слуга, праправнук Отца Ворона, Карак.

Ворон церемонно раскланялся.

– Не верю своим глазам, – улыбнулся охотник. – Но как же вас занесло в наши края?

Карак вкратце пересказал их приключения, начиная с потухшего маяка. Закончил он тем, что Мартин уже посетил два мира и остался последний, где хранится в небесной Хрустальной башне душа бабушки Августы. Пока ещё не поздно её вернуть.

– Теперь вы понимаете, почему нам необходимы ваши чудесные лыжи? Мы побежим за оленем за вас. А вы, тем временем, отдохнёте и немного приберётесь в доме после нашествия нечистой силы, – Карак покосился на кувшин, который Мартин до сих пор держал в руках. – Заодно избавим вас от непрошеных гостей.

– Хорошо, – поразмыслив, произнёс охотник, он протянул стоявшие у дверей широкие лыжи Мартину, – берите, пока не передумал.

Тёплый ветер обдувал лицо, взъерошивал волосы. Такой лёгкости Мартин не ощущал уже давно. С самого начала их путешествия. С самого первого полёта. Великое древо, появившись у самой линии горизонта, с каждым взмахом могучего крыла медленно приближалось, пока его крона не заслонила собой половину неба. Альбатрос начал медленно снижаться кругами. Пронзив насквозь промозглые облака, они оказались над мерцающей гладью зеркального озера. Чуть коснувшись крыльями воды, Отец Альбатрос скользнул к дереву-исполину. Мартин спустился по крылу, как по трапу, на сушу и побежал к стволу наперегонки с вороном. Тот насиделся во время долгого заточения под курткой и теперь летел впереди. Он, то кружился над головой мальчика, то срывался и облетал вокруг ствола могучего дерева, радовался свободе. Дух-хранитель ждал их у самых корней. Дерево тихо шелестело, наполняя воздух вокруг прекрасной и чуть грустной мелодией. Как и в прошлый раз, они расположились на беспорядочно разбросанных вокруг древесного ствола валунах. Крошечный хранитель дерева был так рад видеть путников, что перепрыгивал с места на место, пока, запыхавшись, не уселся перед Мартином. После он попросил поведать ему все, что случилось с друзьями за время их путешествия. Он вздыхал, вздрагивал, поддакивал, всем своим видом показывал такой интерес, что польщённые вниманием друзья наперебой рассказали и этому благодарному слушателю все, что с ними приключилось. В долине по-прежнему было безветренно. Отец Солнце скрывался за линией горизонта, его макушка ещё виднелась и отражалась в зеркальной глади озера. Листья шелестели. Было так спокойно, что Мартин не заметил, как крепкий сон, приобняв за плечи, навалился на него тёплой мягкой периной. Дух-хранитель что-то прощебетал на своём языке, нижние ветви дерева опустились и, подхватив мальчика, укачивая и убаюкивая, бережно отнесли, и положили его в тотчас отворившееся просторное и сухое дупло. Неутомимый ворон спланировал вслед за Мартином и устроился поближе к выходу. Он некоторое время ещё провозился, устраиваясь удобнее, подгребая большим клювом сухие листья для своего уютного гнёздышка. Альбатрос дремал у самых корней, спрятав голову под крылом. А дух-хранитель дерева долгое время сидел на краешке холодного камня и неотрывно смотрел на гладь Зеркального озера. Его глаза-бусинки светились в темноте.

Мартин проснулся ближе к полуночи, так хорошо он давно не спал, даже в своей уютной постели на втором этаже большого дома в безымянном посёлке на морском побережье. Ворона в дупле не наблюдалось.

Дух неожиданно выпрыгнул перед ним:

– Как спалось?

Мартин улыбнулся:

– Отлично! Так отдохнул и выспался, как никогда. И если честно, я не отказался бы перекусить.

– Конечно, конечно, – дух исчез из виду, нижние ветви замелькали в причудливом танце, и на плоском камне, напоминающем стол, возникли всевозможные яства. Мягкий свет взошедшей луны придавал пиршеству некую отрешённость от мирской суеты. На больших мясистых листьях лежали ягоды, орехи, стояли большие красные цветы на манер бокалов, до краёв наполненные светящейся золотистой жидкостью. Мартин с аппетитом налёг на предложенное угощение. Орехи и ягоды были бесподобны, ничего лучшего мальчик не ел. Жидкость оказалась сладковатым нектаром с дубовым привкусом, она бодрила и придавала сил.

– Сейчас бы чаю горячего, – задумчиво пробормотал Мартин.

– С чаем все непросто, – произнёс ворон. – В этом месте огонь разводить запрещено.

Мартин с любопытством посмотрел на него, а дух-хранитель дерева, немного помрачнев, согласно кивнул.

– Это история опять поведает о моем предке, Отце Вороне, – выдержав театральную паузу, продолжил Карак. – если вы не против, я расскажу её. Давным-давно Отец Ворон, спасаясь от погони, пролетал над этим местом. Следом летел Отец Гром и бил мечом о железный щит. Стоял невообразимый грохот, искры летели с неба и тонули в глубине Зеркального озера, но одна упала прямиком на сухой лист дерева, и занялось пламя. Оно пожирало все на своём пути. Деревья, цветы, траву, а с ними гибли и духи-хранители, а коли зверь попадался на его пути, то и он сгорал. Огонь все разгорался и разгорался, и никто не в силах был его остановить. Мать Земля умоляла Отца Ветра погасить пламя, он не смог отказать ей, ибо по-прежнему любил её. Он ринулся в южные земли, известные своими большими тучами, полными до краёв живительной влагой и тропическими ливнями. Раскинул, словно сеть, свой невидимый плащ, схватил все тучи и поспешил в обратный путь. Он подоспел вовремя. Огонь начал подбираться к великому древу. Развернув свой плащ, он одну за другой выжал все огромные дождливые тучи на пожарище и пламя постепенно угасло. Остался маленький тлеющий уголёк в сухой полой тростинке. Эту тростинку нашёл человек и принёс в своё холодное жилище. Первый людской очаг познает тепло небесного огня. Отец Ветер, довольный своим отважным поступком, поспешил назад в южные земли. Но за время, что он отсутствовал, земля на юге оставалась беззащитной перед палящими лучами Отца Солнца. Облака исчезли, ни одна капля живительной влаги не упала на иссушенную землю. Все погибло и превратилось в песок, хрустящий под ногами. Отец Ветров, увидав, что стало с некогда прекрасной землёй, поклялся больше не прилетать в долину Зеркального озера. Он отправился странствовать по всему свету, а облака, прилипшие к изнанке его плаща, так и следуют за ним до сих пор.

– Тогда мы чудом спаслись, – горько изрёк дух, и ветви закачались, словно соглашаясь с каждым его словом. – С тех самых пор на разведение огня в этом священном месте наложен строжайший запрет. Ибо, однажды нарушили это правило, и мир перестал быть прежним. Никто не знает, какие новые напасти может принести следующее нарушение, с умыслом или без оного.

– Я вас понимаю, – после минутной паузы учтиво произнёс Мартин, – простите, если обидел вас. Возможно, мои слова показались вам невежливыми, а желания неуместными.

– Что вы, что вы, молодой человек. Знания и опыт Хранителя приходят с годами. Только вам по силам найти решение, которое не повергнет наш мир в хаос, и не перевернёт все с ног на голову.

Мартин покрутил головой, неужели она забита песком? Знакомые слова, но непонятные значения. Так у него бывало в школе на особенно трудных предметах.

– Позвольте объяснить на примере, – древесный дух понял, что мальчик растерялся, и решил попытаться снова. – Ваше путешествие началось с того, что погас маяк. Что в этом страшного могло бы быть, скажете вы, погас и погас. Всего-то и дел, что зажечь его снова. Но украдена душа маяка, его искра, и просто зажечь маяк – это не выход. Мир изменился, уже никто не вспомнит о сути маяка и его значения для людских душ. И вы отправляетесь в погоню за украденной сказкой. За волосом Отца Солнца. Получить его и не ослабить светило – это задача, и вот вы пошли вместе с ним по темным мирам. С вашей помощью он приобрёл новых союзников – Жаро-Птицу и Первозданный Меч, отделивший небо от всего остального. Они-то и уравняли пошатнувшийся баланс сил для Солнца, он отдал и получил, теперь мы знаем, что завтра он снова появится на небосклоне…

– Я, кажется, понял.

Дух просиял. Мартину все на самом деле стало ясно. И их бесконечно долгое странствие наконец-то начало обретать очертания чего-то большего, более значительного и важного, больше чем «просто путешествие». Это был Путь сохранения хрупкого равновесия этого мира. Слова бабули, которая, по вечерам читая сказки, говорила о Хранителях. Туманные намёки Карака. Тяготы и невзгоды, которые пришлось преодолеть. Наконец-то всё это сплавилось в одно кольцо – Предназначение. На миг у него закружилась голова. Смысл его существования. Он не пустое место, не просто проживает жизнь! Сразу вспомнилась давняя притча, рассказанная бабулей у маяка, о камне, лежащем у дороги.

– Вот это да! – произнёс он. – Круто!

Это все, что он мог сказать в этот момент. Но ворон со свойственной ему прямотой нарушил величие момента:

– Я все думаю… – он щёлкнул своим большим клювом очередной орех. – А как мы будем ловить оленя с золотыми рогами?

– Мне тут Великий кузнец верёвку положил, – Мартин, раскрыл рюкзак и, пошарив в нем рукой, протянул поочерёдно духу, ворону и альбатросу лёгкий серебристый моток. – Инмар сказал, что она очень прочная и с её помощью можно кого угодно поймать.

– Чудесная верёвка, – глаза духа блестели, – она выкована из лунного света, серебра и дыхания ветра. И обладает волшебными свойствами. Теперь-то я знаю, как вам совладать с чудесным зверем.

– Но, чтобы поймать и связать, надо подкрасться незамеченным. Это сложно. А как догнать его, если у него восемь ног? – ворон сомневался. – И чуть что, он скакнёт на небо, а если мы его не заарканим, даже с помощью лыж на небо не попадём. Он должен нас втянуть туда, а там мы уже на лыжах да по небу и до небесной башни. Заодно и кувшин с неугомонными духами пристроим.

– Я смогу лететь почти так же быстро, как золоторогий олень бежать, но я не уверен, что смогу остановить его, – добавил альбатрос.

– Подождите, – дух замахал ручонками, – вы все не о том говорите. Вы ищете простые решения. А вам нужно попасть в верхний мир. Чтобы попасть в него, нужно перейти границу, разделяющую миры. Эта граница может быть как вверху, так и внизу.

– Что вы имеете в виду? – три головы повернулись к нему, ожидая продолжения.

– Вам не надо подкрадываться или ловить чудесного зверя, вам нужно пересечь границу, а олень вам в этом только помощник, – продолжал дух-хранитель. Странники все ещё не понимали и дух начал терять терпение. – Оглянитесь!

Они повиновались.

– Что вы видите? Это священное место. Это озеро и есть граница. Вам не надо прыгать вверх, чтобы оказаться на небосклоне, для этого вам нужно прыгнуть вниз.

Мартин переводил полный сомнения взгляд с ворона на духа, затем на притихшего альбатроса и вновь на ворона. Ему показалось, или не только он ничего не понял из сказанного? Ворон слишком часто щелкал клювом, выдавая своё смятение. А что касается альбатроса, тот хранил каменное молчание. Дух уже отчаялся быть понятыми чуть в сердцах не начал кусать свою бороду:

–Забудьте, просто его не поймать. Мартин, надевай лыжи охотника, как только появится небесный олень. Появится он на вершине ближайшей горы, совсем скоро, так что времени у вас немного. Набрось свою чудо-верёвку на его отражение в зеркальном озере. И держись крепче. Глядите-ка он, уже появился! За дело!

Мартин оглянулся и увидел великолепного оленя. Он был огромен, поступь его была легка и величественна, ветвистые рога светились, озаряя всю долину мягким светом. Он поднял голову к тёмному небу и издал громогласный рёв, такой, что на дереве затрясся каждый листочек.

– Скорее, Мартин, – умоляюще прошептал дух, – отражение.

Мартин сделал все, как советовал дух. Набросил верёвку на отражение оленя в зеркале воды. Она, словно змея, оплела рога и шею могучего зверя. Олень встрепенулся и помчался по вершинам гор; миг и он, запрыгнув на небо, уже нёсся по куполу, высекая искры, которые метеорным потоком падали на землю. Мартин крепко держал верёвку, чувствуя себя глупее некуда. Ворон суетливо пытался проникнуть под куртку и ничем не мог помочь своему другу. Верёвка вдруг резко натянулась. Рывок – и Мартин уже рассекает лыжами гладь Зеркального Озера, миг – и верёвка целиком ушла под воду, потянув его за собой. Он задержал дыхание, но едва успел уйти под воду, как тут же оказался по другую сторону отражения. Такие же ощущения у него были в доме Отца Моржа после падения в его волшебную прорубь. А верёвка тем временем с прежней силой тянула его вверх. Он сжал её в руках и подбросил на плечах съехавший рюкзак. Ворон наконец-то устроился и высунул голову из ворота, а лыжня позади них рассыпалась Млечным Путём. Только сейчас Мартин, как следует, разглядел своего проводника. Могучий зверь, наклонив вперёд голову с ветвистыми рогами, стремглав мчался по куполу неба, его ноги мелькали с такой скоростью, что казалось, будто их не меньше сотни. И там, где ступало копыто золоторогого оленя, ярко вспыхивала звезда, переливаясь, словно капля росы на утренней траве. Мартин посмотрел вниз, у него закружилась голова, и тогда он ещё крепче схватился за верёвку. А Карак крикнул сквозь шум погони:

– Смотри, Мартин! Впереди!

Мальчик бросил взгляд поверх золотистых рогов и увидел большую неуклюжую повозку, запряжённую парой медлительных серебряных волов. В повозке восседал юноша и безучастно разбрасывал в разные стороны цветные камешки, словно засевая невидимое поле. На секунду зависнув на небосклоне, они скатывались вниз, по пути разгораясь ярче и ярче. Достигали земли, а там погружались кто куда: в морскую пучину, снег, песок. Мартину рассказывали в школе о метеоритах и даже показывали эти оплавленные кусочки неба. А бабушка говаривала, что раньше люди находили эти лунные семена, оплавленные небесным огнём, и считали их чудом. Доходили слухи, что для одного, самого большого небесного камня, умелые люди южных земель построили огромный дом. И до сих пор идут к нему поклониться силе, его создавшей. Некоторые земные мастера умудрялись расплавлять эти лунные осколки и изготавливали из них оружие, не знавшее поражения в бою, или орудия труда, облегчающие труд простого человека. Или украшения-амулеты, которые оберегали людей от темных сил, ведь нет ничего более страшного для тьмы, чем сила праведного небесного огня.

– Это Братец Месяц, далеко ушедшая тень Отца Солнца, – пояснил ворон.

Мартин отпустил чудесную верёвку и заскользил на лыжах по направлению к повозке.

– А где этот недотёпа-охотник? Вечно он сваливается мне на голову,– удивился Братец Месяц. – Кто ты, и что тут делаешь?

– Здравствуйте, – поздоровался Мартин, – мы путники. Великий Охотник одолжил нам на одну ночь свои чудесные лыжи, дабы мы могли проникнуть в хрустальную башню.

– Отец Солнце и Инмар шлют привет младшему брату, – высунул голову ворон.

– Спасибо, очень приятно, – вздохнул юноша, и улыбка тронула его бледные губы.

– Прошу прощения, мы так долго гнались за чудесным оленем, очень устали и вспотели. Ужасно хочется пить, не найдётся ли у вас немного воды?– Мартин расстегнул куртку, так ему было жарко.

– Вода-то есть, только кувшин зачарован, как только я ни пробовал, из него не вылилось ни капли воды, – Месяц протянул кувшин.

Это был небольшой серебряный сосуд с узким горлышком, на самом донышке блестела вода. Мартин покрутил его в руках, перевернул вверх дном, но вода по-прежнему не выливалась, а издевательски поблёскивала и побулькивала внутри.

– Да, задачка, – задумчиво произнёс Мартин. – И что будем делать?

Месяц сидел на телеге, поникнув головой и опустив плечи. Весь вид его показывал полную уверенность в безуспешном окончании суеты вокруг проклятущего кувшина.

– Позвольте, – ворон постучал клювом о кувшин. Он прыгнул на открытую суму Братца Месяца и вытащил один из небесных камней. Склонив голову, поднёс камешек к горлышку кувшина и уронил его внутрь. Камень звонко прокатился и с глухим бульком достиг воды. Настала очередь второго камня, затем третьего…

Волы неспешно тянули серебристую телегу по хрустальному куполу неба. Месяц печально поглядывал сквозь разрывы облаков на тёмную землю и вздыхал. В голове Мартина роилось уйма вопросов, и он не смог выбрать с какого начать. А делать все равно было нечего. Ворон таскал и опускал бесконечные камни, Месяц грустил. А мальчика разрывало любопытство:

– Можно вас спросить?

Месяц, очнувшись от мечтаний, поднял свои голубые глаза, так похожие на глаза Отца Солнца, к мальчику.

– Почему вы грустите, глядя на землю?

Месяц молча изучал Мартина минуту-другую:

– Есть множество причин… – загадочно и тихо произнёс он.

– Можете привести хоть одну? – Мартин решил не отступать.

– К примеру, дух приливов, Набегающая На Берег Волна. Когда она резвится на каменистом берегу, разбрызгивая солёные капли, я с тоской наблюдаю, как молчаливые прибрежные валуны поддаются её чарам, принимая различные причудливые формы.

Он помолчал и мечтательно продолжил:

– Я всегда наблюдаю с высоты за её играми. Но я и не догадывался, что она каждую ночь резвилась на каменистом берегу только лишь для того, чтобы я её заметил. Однажды я не вытерпел, спустил к ней с неба по волнам лунную дорожку, но она не прошла и половины пути, ночь закончилось, а до неба было ещё далеко. С тех пор и повелось, что волны тянутся к небу, вызывая приливы, особенно, когда я в самом расцвете. Её отец, Царь морской, был против нашей любви, и он так заговорил мой походный кувшин, что теперь я никак не могу напиться, вода из него не выливается.

Ворон все продолжал складывать один за другим камешки на дно кувшина.

– А ещё вопрос?

– Конечно, – безразлично ответил Месяц.

– Зачем вы засеваете небесное поле камнями, все равно из них ничего не прорастает?

– А что ещё мне делать в пустом и холодном небе? Когда-то на земле я был землепашцем, и это дело было мне по душе. А сейчас сплошная тоска.

– Вы были на земле?

– Конечно. После пленения Отца Солнца в стране теней, земля погрузилась в беспросветную тьму, и я долгое время жил там, среди людей. Однажды ехал я на этой телеге, по дремучему лесу, раздался страшный вой, и со всех сторон замелькали горящие зелёным светом глаза и оскаленные пасти голодных волков. Они набросились на волов и начали отрывать острыми клыками куски мяса от бредущих животных. Они попытались схватить и меня, но я взмахнул наотмашь серебряным хлыстом, стеганул по крутым бокам своих быков. Те, от испуга, подпрыгнули прямо на небо. Волки остались ни с чем, и с тех пор, как нас увидят, воют. Думают, что мы от страха упадём вниз.

– Вам не хватает земной жизни? – Мартину вдруг стало не по себе. Он подумал, насколько Братец Месяц одинок. Как неуютно, должно быть, ему одному на холодном ночном небосклоне.

– Пойми меня правильно. Я могу спуститься и заглянуть в любое окно, осмотреть любое место. Да что и говорить, я побывал в таких землях, о которых жители срединного мира могут только догадываться. Только…– он на минуту задумался.

– Только что? – поторопил его Мартин.

– Представь, что ты проживаешь сотни и сотни жизней подряд, помня все и каждую из них. Ты знаешь, сколько ты проживёшь ещё и когда возродишься. Мне отпущено всего двадцать восемь земных дней и вся вечность в придачу. Новорождённого, меня везут эти чудесные быки. Я взрослею, в который раз влюбляюсь, смотрю, как жизнь проходит мимо меня. А я живу чужими впечатлениями, воспоминаниями, страстями. Старею и ухожу в небытие, не сходя с этой телеги.

– А почему?

– Так повелось. Своих путей, в отличие от вас, мы не выбираем. Брат-Солнце согревает землю, даёт всему тепло, жизнь. Но люди каждый день видят его, путешествующего по небесному склону, вскоре они забывают о скоротечности жизни, а я призван напомнить об этом. Нетрудно посчитать всю мою жизнь. Двадцать восемь дней – от рождения до возрождения. Оттого мой небесный путь люди прозвали месяцем. Путь солнца меряется сезонами: весна, лето, осень, зима. Когда люди долго не видятся, говорят: «Сколько лет, сколько зим».

– Я помню, в старинных книгах писали «в лето такое-то случилось то-то и то-то». А я-то думал, почему все всегда случается летом. И так завидовал людям древности, которые не знали зим, а только ласковое лето.

– Совершенно верно, – улыбнулся Братец Месяц

– Получилось! – крикнул ворон, ликуя.

– Что получилось? – не понял Мартин, и удивлённо повернулся к Караку. Он даже на время позабыл о своём спутнике.

– Смотрите, вода, – тот гордо показал на кувшин, из горлышка которого выплеснулось немного воды. – Теперь он всегда будет полон, – заключил довольный собой ворон. Пока все говорили, он набросал столько камней, что они заполнили весь кувшин, вытолкнув воду к самому горлышку, и теперь из зачарованного кувшина можно было пить. Сейчас-то они смогут утолить жажду. Впервые Мартин увидел, как лицо Брата Месяца озарила счастливая улыбка

– Нам пора, – заметил ворон, он указал на хрустальную лестницу, уходящую ввысь.

– Приятно было пообщаться, – на прощание улыбнулся Братец Месяц. – Знаете, когда люди смотрят на ночное небо, я чувствую каждый взгляд. И вы не забывайте, мне будет очень приятно. Передавайте привет моим братьям. Я не виделся с ними с начала времён. А теперь прощайте.

– До встречи, – хором ответили путники. Ворон высунул голову из ворота меховой куртки Мартина, куда успел забраться, а мальчик, помахав рукой на прощание, оттолкнулся от высокого борта телеги и покатился по куполу неба к лестнице.