Сестра спрыгнула с потолка, тихо и практически бесшумно склонилась перед Шрамом, выставила щупальца, окружавшие зубастую пасть, и закрыла глаза. Шрам стал тихонечко напевать детскую песенку и чистить жвала. Сергей начал представлять, как бы это выглядело со стороны, как вдруг кто-то заговорил на японском, переходя на крик:

– Тикусемо! Синдзимаэ!

Это была та самая раненая девушка с детским лицом, но полная решимости, которая требовала что-то на своем:

– Рэйдзи!

Сестра приготовилась к прыжку и, как только Шрам понял ситуацию, преградил ей путь и, обращаясь к девушке, сказал:

– Мы тебя спасли, тут безопасно, опусти оружие! – и он сделал шаг вперед с открытыми ладонями.

– Ватаси ва аната тасуке о хитсуоси шитай! – грозно смотря, говорила девушка, в конце добавив. – Ахо!

Сестра аккуратно сделала шаг в сторону и сказала:

– Кажется, она хочет убить только тебя.

Но девушка, мотнув стволом, указала жестом встать обратно.

– Аната ва дарадесукаааа?

– Про суку я не поняла! – сказала Сестра и, рассчитав траекторию прыжка, прошипела. – Я ее порву, если она не опустит ствол, нечего в меня тыкать оружием.

Шрам, чувствуя растущее напряжение, ухватился за конечность Сестры и шепотом прошептал:

– Не надо, она кажется напугана, не торопись.

Тут же девушка крикнула:

– Окина кое де ханасите! Ахо!

– Чего путного бы сказала, мы тебя не понимаем!

– Громче говори, чтобы слышать! Ахо!

– Опусти ствол, и мы поговорим!

– Ахо! Мне нечего говорить такие, как вы. Как ты приручать тварь? Нагаку като симасу! Ахо!

Сестра злобно зашевелила жвалами и, скрипя страшнее обычного, проскрежетала:

– Твари твоя пуколка нестрашна, башка на пол упадет раньше, чем ты успеешь нажать на курок, это не угроза. Даю тебе пять секунд на размышление! Три.

Шрам, вцепившись еще сильнее в Сестру, прокричал:

– Мы хотим добраться до кораблей, мы расчищаем путь.

И в подтверждение раздался оглушительный взрыв, маленький гриб возник над кладбищем, сдетонировали уличные мины, которые создали коридоры лабиринтов для тварей. Девушка отвлеклась, и Шрам на полном ходу влетел в нее, брошенный молниеносным движением Сестры. Шрам легко поднялся. Пару раз Сестра швыряла его с крыши на крышу, при этом он сам был не рад такому перемещению. Конечно его тело стало намного крепче, раны быстро затягивались, модифицированный скелет по ощущениям мог выдержать и падение с седьмого этажа без последствий. Но дух каждый раз перехватывало.

Оружие валялось рядом, девушка, отлетевшая в сторону, поднималась, а перед ней уже стояла Сестра, ощетинившаяся всеми конечностями, быстро передвигаясь из стороны в сторону. Шрам поднял оружие, проверил его на целостность и, отряхивая бронник от штукатурной пыли, подошел к девушке, забившейся в угол.

– Один, – торжествующе радостно скрежетала Сестра.

– Ваташи ва суденти буки о сагемашина.

– По-нашему говори, а то действительно голову отсеку, – сказала Сестра.

Девушка с фиолетовыми волосами с укором посмотрела на Сергея и произнесла:

– Я опускать оружие. Вы не говорить.

Шрам с улыбкой посмотрел на Сестру и сказал:

– Ну ты меня и швырнула, каждый раз пугаюсь, – откашлявшись, засмеялся Сергей. Убрав оружие и подав руку как джентльмен, Сергей ожидал благодарности, но девушка легко поднялась, а второй рукой мгновенно залепила пощечину. Сергей явно не ожидал этого, он еще не отошел от полета и на его лице расползлась гримаса удивления.

– За то, что глазеть на мое тело! Ахо!

– Ладно, в расчете, скобы не разошлись, как тебя зовут?

– Камико! Мико! Я не болеть, хорошо. Скобы нет.

– Хорошо, меня зовут Сергей, позывной Шрам, а это Сестра!

– Сегуй—Срам и Сэстра.

Сестра без интереса поползла обратно к наблюдательному посту, лишь видно было, что девушка ей чем-то не понравилась, но она ее не убила, и это было хорошо. Сергей настоял на проверке раны и, когда Мико, сняв одну из повязок, показала небольшой розовый шрам, Сергей все понял. Регенерация девушки происходила на глазах. Сергей снял все повязки, лишь большая рана на животе выглядела еще нехорошо. Мико, успокоившись, долго болтала, рассказывая обо всем, как выживала, как пряталась, как питалась. А потом Шрам услышал нервный скрежет жвал Сестры, вызывавшей его обратно на смотровое место. Он бесцеремонно остановил девушку и сказал:

– Ты знаешь, где ты?

– Башна, бальш Башна! Кусо!

– Лахта Башня, не кусо!

– Знаю. Кусо – дурак! Ты дурак.

Сергей рассмеялся, напряжение немного спало, и он с улыбкой произнес:

– Гребаный мир, мне даже такое не могло присниться, что я спасу японку, и она будет меня постоянно ругать. А еще удивляет твоя наивность, ты правда считаешь, что ругательства в конце каждого предложения сделают тебя тут своей?

Мико большими глазами, удивленно и с недоверием посмотрела на него и добавила:

– Ахо! Тут все ругать, магазины ругать, такси ругать, дома ругать. Ругать силы давать.

– Уже не важно, говори, как удобно, это смешно. Никому еще не давали ругательства сил.

– Ты ругать, я слышала.

– Отчаянье, непонимание, что с тобой делать – вот что ты слышала! Запомни, если надо дать пизды – дай. Если надо всё сжечь дотла… пусть горит. Вот – уже философия.

– Писды дать? – Мико удивленно посмотрела на Сергея, не понимая значения слов. Тот лишь махнул рукой и сказал:

– Тебе с нами не по пути. Мы дальше двигаемся в Улей, в центр стадиона, там будет очень опасно. Тебе надо выбираться из города, оружием и продовольствием поможем. Все понятно?

– Ахо! Я с тобой, тебя засисять, я скоро здоров.

– Мико, еще раз скажи слово «Защищать»!

– Засисять. Тебя засисять. писды тебе дать!

– Мико, – Шрам посмотрел ей в глаза. – Мы оттуда не вернемся скорее всего. А писды, как ты говоришь, дают врагам, мы тебе не враги.

– Тикусемо! Синдзимаэ! Срам, я мстить там всем, я сильна. Я всем писды давать. Я не хошу выживат одна.

Шрам, улыбнувшись, достал из нагрудного кармана шарик мутагена и протянул Мико.

– Ты смешная, как ты тут выжила, ладно, пей лекарство, некогда мне.

Мико хотела что-то сказать, но Шрам развернулся и пошел к Сестре, про себя думая: «еще эту неврастеничку таскать с собой придется».

– Мико, иди отдыхай, еду в рюкзаке найдешь, потом поговорим, – кинул через плечо Шрам.

Сестра одобрительно кивнула, Шрам лег на лежанку и, поднеся бинокль, увидел картину раненых тварей, обратно бредущих через мост в сторону стадиона. Обращаясь к Сестре, он сказал:

– Взрываем мост или еще подождем тварей?

Сестра коснулась плеча Шрама, и тот, взяв детонатор, нажал тангенту. Двутавровые балки, объединённые между собой с помощью верхней соединительной плиты в одном сегменте моста, рухнули от взрыва, стекла завибрировали, по зданию пронеслась легкая вибрация. Монстры проваливались в обрушенный сегмент, подпираемые сородичами. Но на этом разрушение не остановилось, и под действием вертикальных нагрузок и смещения центра тяжести опоры начали складываться, нагромождаясь и уходя в воду, таща за собой уцелевшие части. Через десять минут все было кончено, скрежет разрываемого металла прекратился, остатки искореженных конструкций ушли глубоко под воду, оголив бетонные опоры. Течение уже уносило барахтающихся тварей. Шрам улыбался, как нашкодивший ребёнок, в первый раз запустивший фейерверк. Хотя на этой стороне оставалось еще очень много мутантов, Шрам знал, что скоро они будут искать другой путь, где их ждет очередной сюрприз. Задачи уничтожить всех мутантов не было, а вот выманить и изолировать полуостров была. Сергей лег на спину, отложил бинокль и задумчиво сказал:

– Интересно, мутанты сразу в обход пойдут на следующий мост или начнут через туннели пробираться обратно?

– Мне всего тринадцать, откуда я знаю, какие у тварей на кораблях планы, лучше сам расскажи.

– Он не хочет, чтобы его рабы-мутанты сдохли зря, глупо рассчитывать, что они еще раз попадутся на уловку с подрывом. Так что, разведка пройдет, а потом можно взрывать! Как думаешь, у наших все хорошо там?

Шрам глянул на Сестру, висевшую под потолком, пристально вглядывающуюся куда-то вдаль, в сторону заката. Красный диск солнца потихоньку пропадал за горизонтом, слившись расплывчатым маревом пожаров, охвативших мертвый город.

– Ты меня слушаешь? – возмущённо сказал Сергей

Сестра немного спустилась и, совсем тихо, скрепя нервно жвалами и оторвавшись от заката, сказала:

– Ты знаешь, мне было тринадцать лет, когда начались мутации. Мне сейчас пятнадцать или шестнадцать, а я даже этого не знаю. Я была дурная, избалованная девчонка. А сейчас – просто инструмент для убийства себе подобных.

– Мы все инструмент в чужих руках, поэтому ты грустишь? – сказал Шрам, не открывая взгляда.

– Нет, я просто думала, что я во сне. Я и сейчас так иногда думаю. Я конечно хочу убить того, кто это все сделал, но еще мечтаю проснуться нормальной. Я это осознала, увидев Мико.

Шрам отвел взгляд. Так ему казалось, что он говорит с человеком и даже ее скрипучий голос не раздражал. Он вынырнул из раздумий и продолжил:

– Понимаю, на надежде построено все наше общество. Я думал, что ты уже не чувствуешь ничего. Ты вроде ее убить хотела вначале?

– Да, хотела, Шрам, я еще ребенок! Знаешь, каждый новый день, проведенный вот так, отделяет меня от всего человеческого.

– Я тебя не совсем понимаю, расскажи.

– Когда это только началось, я верила, что проснусь и буду нормальной, думала это пройдет. Изменения вначале не были столь радикальными, все ухудшалось постепенно. Я постоянно об этом думала, и это стало моей жизнью. Первое время отец прятал меня в шкафу от соседей и друзей. Но я все видела. Моя мама страдала. Ночами я слышала, как она плачет. Так отец начал пить, не в силах что-то изменить.

На Сергея сверху упали две капли, и он понял, что Сестра плачет, голос ее задергался и она продолжила:

– Я все понимала: бессилие родителей, паника, отсутствие каких-либо лекарств, блин, нам жрать нечего было, а потом такие, как я, начали убивать своих же родителей. Я ушла к мутантам, не хотела, чтобы родители страдали.

Шрам хотел что-то сказать, но, не найдя слов, просто стал смотреть на город. Минуты шли, молчание порождало молчание, и Шрам, не выдержав урагана мыслей и переживая за существо, что не раз спасало его, сказал:

– Если собираешься рассказать всю правду о себе, то расскажи ее полностью. Это как волшебное лекарство: наполовину оно лечит хуже, чем вообще без него. Тебе станет легче, я знаю.

– Мне легче уже не станет! – злобно скрежетала Сестра, сжавшись в комок.

– Хочешь, почитаю тебе книжку? – сказал мягко Сергей, вытаскивая из рюкзака книгу про волшебника из страны Оз.

– Ты хочешь узнать, как выпали зубы и ногти, хочешь услышать, как хитин начал рвать кожу и росли новые конечности, как сложно было терять человеческий облик? Я ела живых людей, Шрам. Иди спать!! Не трогай меня!! – ревела Сестра.

Глава IV. Дар.

21 мая 2027 года.

Земля. «Разрушенный небоскреб – Лахта Центр». 56 этаж.

Сергей Чирков, позывной «Шрам»

Встав со спальника, Шрам вышел в холл к лифту, девушка спала в холле, подмяв под себя мешок с провизией, он аккуратно залез в мешок и вытащил бутылку воды. Мико сразу открыла глаза, но тут же снова улеглась поудобней. Опустошив бутылку до дна, он подошел к окну: на улице светало, лучи весеннего солнца медленно заливали пепелище города, что нарядно еще пылал кострами. Сестра была на посту и, не оборачиваясь, бросила:

– Второй мост подорвали, туннели, ведущие к полуострову, затопили, твари застряли на поверхности.

Вторая часть плана на полуострове не была четко продумана, так как никто не знал, что там ожидать, и предполагалось, что группы зайдут с разных сторон. Шрам не переживал за отца, Сета и Ареса, они не раз показывали свою живучесть выходить из самых опасных ситуаций. Даже по одному они могли просачиваться сквозь орды мутантов, но вот надолго их маскировки не хватало, так Отец потерял одну из ног. Вопрос, который волновал всех «сможет ли Сергей управлять инопланетным кораблем, теоретически подчинявшимся той же логике, что и мутанты. По случайному стечению обстоятельств один из кораблей находился уже долгое время внутри Улья». Сергей знал, что тут их пути расходятся, он возвращается в башню техническими туннелями, а дальше старается выжить и выбраться из города. Его не интересовало, какие планы у пришельцев, не видел он себя в рейде самоубийц на корабль, желающих ценой жизни покарать нависшее зло. Он слишком поздно понял, что хочет вернуться к жене, дочке, по которым сильно соскучился.

Взяв бинокль и вглядываясь в светло-голубое небо, что прогоняло тьму ночи, он заметил маленький, быстро приближающейся огонек на горизонте, а потом заметил еще один. Оставляя за собой красивый серо-бурый узор, предмет приближался со значительной скоростью.

«Это баллистические ракеты?!», – пронеслось у него в голове и он, выкинув бутылку, побежал к лифтовой шахте.

– Быстро вставай, Мико!! Сестра, уходим в туннели, город бомбят.

Мико томно привстала и сказала:

– Чё орёшь, Срам?

– Город бомбят! Все в низ!

В этот момент здание тряхнуло, волна ударила по ушам, Шрам выронил карабин в шахту лифта, чуть сам не провалившись туда. Сестра, растопырив конечности, жестко закрепилась, но даже ее изрядно кидало, а под ее конечностями крошилась штукатурка и бетон. Мико швырнуло в сторону шахты лифта, лишь цепкие конечности сестры остановили ее скольжение. Здание раскачивало, колебания сопровождались хрустом и звоном бьющегося стекла. Все утихло на пару секунд, и новая волна, оказавшаяся уже чуть ближе, ударила еще сильнее, но все уже были готовы. Шрам, обвешенный сумками, спускался по тросу в шахте лифта, Сестра с Мико спускались уже на несколько этажей ниже. Мико дергалась и ругалась на японском, лишь изредка говорила что-то понятное типа «не роняй», «не роняй», переживая, что в один из очередных ударов Сестра выронит ее, и та упадет на самое дно шахты лифта. Замирая при ударах и продолжая свой стремительный спуск, группа достигла первого этажа в ожидании обвала конструкции. Небольшая заминка при спуске в технический туннель была из-за перекореженной двери, которую Сестра смогла вырвать из петель.

Все обошлось, город бомбили, небольшие сколы и трещины появлялись на стенах и потолке, периодически осыпая путников бетонной крошкой. В местах разрыва гидроизоляции появились небольшие ручейки. Скоро группа вышла в тоннель, соединяющий полуостров, вибрации пугали своей интенсивностью, а струйки воды превратились в обильный дождь. Тоннель быстро заполнялся водой, так им приходилось уже по пояс продвигаться в воде. Аварийное освещение, запущенное Сетом, уже давно отключилось и лишь изредка мигало. Только узкий свет налобного фонаря разрывал тьму. Мико шла самостоятельно сзади всех, раны затянулись, бешеная регенерация девушки залечивала даже тяжелые раны. По словам Сестры, на ее глазах кости Мико вправились, а шрапнель из осколков, почти разорвавшая девушку пополам, стремительно затянулась, и уже, потравив все ресурсы, регенерация замедлилась. Она была прижата тем самым Жнецом, что принял большую часть удара. Да, Мико была та самая жертва, которую поймали мутанты. Попытки убедить Мико остаться не дали результата, и не желая отставать, она схватила сумку с провизией мертвой хваткой, каждый раз показывая язык Шраму при попытке убедить ее вернуться. Мико уже не выглядела раненой, она была лишь слегка обеспокоена скоростью затопления туннеля. Бомбёжка спутала планы, наверное, хорошо проредив скопления мутантов. Шрам лишь об одном молил, чтобы в стадион и в улей ни одна из таких ракет не угодила, а то мог сорваться призрачный шанс захватить корабль. После ответвления в сторону маяка тоннель стал уже и через полчаса на половине пути, воды стало по плечи Шраму. После очередного удара стало понятно, что ракеты бомбят полуостров, так как вибрации уже ощущались с двух сторон. Сестра настороженно остановила группу, прислушиваясь к странным всплескам сзади, но не желая выяснять причину, вынудила всех ускориться. Через пару минут интенсивного продвижения вперед послышались плескания воды, которые уже слышали все. Шрам достал одну гранату, зажег фальшфейер и, бросив назад, стал присматриваться, но Сестра дернула его вперед, сама же поползла назад. Мико молчала, натужно дыша и еле передвигая ногами, как друг из темноты вынырнула Сестра, крича, словно раненый зверь, и крутясь, как волчок, скидывая с себя маленьких паразитов, облепивших ее как муравьи сладкое:

– Паразиты, беги Шрам! – и, подхватив Мико, помчалась на полном ходу. Шрам лишь успел вжаться в стену, охваченный секундным замешательством, вспомнив, как первый раз он видел этих мелких существ, пытавшихся залезть под костюм Принцу, невольно дернулся и бросился догонять Сестру, мчавшуюся, словно не по затопленному туннелю, а по открытому пространству. Сергей знал, что ее надолго не хватит при таком темпе с грузом в конечностях, и лишь несгибаемая воля или жажда мести придает ей сил. Жуткие приближавшиеся всплески играли с фантазией летчика, он начинал ощущать, что паразиты уже карабкаются по его одежде. Не выдержав натиска, он на ходу бросил фальшфейер, густо чадящий дымом, но дававший столько света, что он разглядел плотную волну маленьких тварей, ползущих по стенам и барахтающихся в воде. Страх и ужас быть сожранными придали ему решительности, и он с удвоенной силой стал прорываться, разрезая воду и стараясь не выпустить оружие. Пару раз он хотел бросить автомат бесполезный в текущей ситуации и даже мешавший, но остаться без него пугало еще сильнее. Сестра быстро передвигалась конечностями, напоминавшими длинные острые лезвия, она помогала себе отталкиваться от потолка, изредка замирая и прислушиваясь. Шрам старался не отставать, но волна мелких паразитов потихонечку догоняла их. Вот он уже слышит их мерзкое шелестение хитиновых панцирей, хлопки об воду, прыгающие со стен паразиты становятся все ближе. В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение и Шрам не исключение.

– Не хочу отвлекать, Сестра, – задыхаясь, кричал Шрам, – но скоро они меня схватят и сожрут.

Надо взрывать туннель, тогда будет шанс вырваться. Шрам на ходу достал один из заготовленных самодельных «Бадабумов», стал выставлять таймер две минуты. И не сговариваясь, Сестра, поняв план Шрама, бросила Мико, на ходу развернувшись и помчавшись в обратном направлении, злобно скрипучим голосом проревев:

– Ставь 30 секунд!

Шрам выставил 30 секунд и точным броском отправил «Бадабум» уже удалившейся Сестре на десять метров, облепленной мелкими паразитами. А сам развернулся и, не жалея сил, дал ускорения, что было мочи, про себя считая секунды.

Вот он уже догнал Мико, вот он тянет ее за собой, сердце выпрыгивает из груди, в ушах бьют барабаны, он сам не понял, как закричал «Воздух!» и нырнул, заставляя Мико тоже погрузиться в воду. В этом момент ослепительная вспышка озарила весть туннель, они пролетели полкилометра, подхваченные волной. И ударная волна выстрелила ими из туннеля, словно пулей в технический зал. Барахтаясь, он смог встать на колени, рядом старалась подняться Мико, жадно глотающая воздух. Шрам, не раздумывая, бросил себе в рот шарик мутагена и, зачерпнув воду ладонью, проглотил. Из ушей шла кровь, свист в голове был остаточным явлением контузии. Мелкие твари начали приходить в себя, барахтаясь и выползая на незатопленные поверхности. Вода убывала, туннель, как показалось Шраму был перекрыт или обвалился, запечатав источник воды. Шрам быстро сел на колени и закрыл глаза, подключаясь к сети. В сети на поверхности бушевало пламя, сознания мутантов метались и гасли сотнями, и он решил сосредоточиться только на маленьком участке пространства вокруг себя. Он быстро нашел себя уже окруженным тысячами мелких капелек энергии, жаждущих убивать. Увидел энергию Сестры и Мико, радостно отметил для себя, что обе живы и уже вклинились в бой с паразитами, периодически снимая особо быстрых с него. Он давил их, заставлял убивать себе подобных, разрывал сознания на части, отбрасывал их ментальными ударами. Сознания паразитов лопались, словно мыльные пузырьки. Но их не становилось меньше, лишь все новые ползли со всех щелей. Шрам уже чувствовал, что через пару минут они проиграют. В его голове пульсировало, из носа пошла кровь, сознание Мико выдавало болезненные импульсы, Сестра металась в агонии, разрываемая мелкими тварями. Секунды утекали, безнадежность давила и Шрам, шепча одними губами, собирал всю ярость в себе:

– Ты, блядь, никогда ни перед чем в жизни не отступал, даже когда, возможно, стоило. Ты должен их спасти, соберись, блядь, всегда есть выход.

Сознание Мико металось от боли, окутанное паразитами, и он словно услышал ее мысли: «самурай без испуга должен идти на копья и стрелы врага, навстречу смерти, если таков зов долга»!

И Шрам стал копьем, а потом распался на тысячи копей, которые понеслись по сети, убивая окруживших паразитов. Чувство удовлетворения настигло его тогда, когда он открыл глаза и тысячи поверженных врагов плавали вокруг. Мико помогала Сестре перебинтовать оторванные конечности, вообще на Сестру было страшно смотреть. Часть лицевых щупалец брызгала маслянистой жидкостью, пару конечностей висели плетьми, хитин местами дал трещины. Грозная и быстрая машина-убийца выглядела, как подбитый танк, старающийся не показывать вида, но и ей было больно. Шрам из нагрудного кармана достал два красных шарика и протянул Сестре, та отрицательно махнула головой, и Шрам вытащил два золотых. Сестра, проглотив мутаген, замерла и улеглась на пол, Мико продолжала бинтовать раны, маслянистая жидкость уже так не брызгала. Шрам по оскалу Сестры понял, что мутаген сработал, и она сейчас чувствует эйфорию, мелкие биороботы восстанавливают повреждение.

Закончив c Сестрой, Мико кинулась бинтовать руку Шрама, его тоже зацепило, хоть и не сильно. Поверх раны был наложен бинт, туго стянувший порез, наверное, руку распороло в тот момент, когда их несло ударной волной. Большую часть работы сделал мутаген, и Шрам закрыл глаза, давая себе установку отдохнуть пару минут, голова гудела. Очнулся он от того, что его трясет Мико. Где-то вдалеке он слышал ее голос.

– Сегуй, Сэстра ушла.

– Когда? Долго я спал?

– Ахо, не надо орать, я не следить рядом. Час назад уходить, час спать.

Шрам задумался, слух возвращался, это хорошо, но вот Сестра куда-то ушла, надо двигаться за ней. Шрам встал, поднял автомат, с него ручьем лилась вода. Ругаясь вслух, сказал Шрам:

– Так с оружием нельзя обращаться, может подвести в любой момент! Мико, знаешь почему даже неработающее оружие надо таскать с собой?

– Нет, Сегуй.

– Как говорил мой инструктор: «даже если не выстрелит, таким всегда можно дать по голове», – и уже на полтона ниже, словно для себя, Сергей продолжил. Хотя я сомневаюсь, что это так сейчас сработает, и, найдя более-менее сухой бетонный блок, быстро разобрал и собрал оружие, проверил кобуру с пистолетом, проверил гранаты и, убедившись, что он в боевой форме, жестом показал Мико, что надо идти вперед.

Мико, пока Сергей занимался оружием, успела выжать одежду и снять с себя все повязки, надеть запасную разгрузку и нацепить еще один фонарик. Вода уже практически вся ушла, лишь маленький ручеек тек из туннеля. Разгрузка явно была велика девушке, и он не сразу понял, что она ее одела на голое тело, а лохмотья и так разорванной майки лежали неподалеку. Шрам поймал себя на непристойных мыслях и с трудом оторвал взгляд от выпирающей упругой девичьей груди. Мысли немного заметались, и Шрам силой воли успокоил разволновавшихся дракончиков, требующих еще раз оглядеть девушку.

Рука Сергея не беспокоила, еще пару часов и он тоже снимет повязку, сковывающую его действия. Вытащив из своего рюкзака майку, он дал ее Мико, не глядя в глаза, чувствовал какое-то стеснение, вдруг одолевшее его, как школьника перед первым свиданием. Его потупленный взгляд заставил Мико улыбнуться. Она, погасив фонарик, быстро переоделась. Сергей в это время смотрел в темный туннель, пытаясь осознать простую мысль, что пути назад нет, но всегда есть выбор, куда идти дальше.