Эту историю рассказал мне Павлик из соседнего подъезда. Я вообще люблю разговаривать с мальчиками и девочками о всяких необычных событиях, случившимися с ними. Надеюсь, никто из вас не будет спорить, что самые удивительные события и приключения всегда случаются именно с мальчишками и девчонками, пока они сами способны в них поверить. То есть, пока они не повзрослели и не перестали верить в чудеса. Например, в Деда Мороза, приносящего подарки под Новый Год. Или в сказочных добрых фей, справедливых эльфов, красавиц русалок, добрых волшебников и вообще во всё, что взрослым может показаться детской фантазией. Когда сын или дочь рассказывают что-то необычное, большинство родителей воспринимают их слова скептически, а то и просто безразлично. Некоторые даже, иногда, говорят своим детям, что этого не может быть потому, что этого просто не может быть, отмахиваясь от их рассказов. Не огорчайтесь, ребята, и не обижайтесь на них. Это потому, что большинство взрослых уже забыли, как сами были детьми, как с ними тоже происходили самые невероятные приключения. Да и заботы у взрослых совсем другие, чем у детей. Наверное, я сам ещё не до конца стал взрослым, потому что верю рассказам моих юных друзей, и Павлику в том числе.

Павлик сам нашёл меня через других ребят, когда прочитал книжку «Лабиринт Гроя». До того раза, когда он подошёл ко мне во дворе, мы знакомы не были. Видеть я его во дворе видел, но мы не общались.

– Вы, правда, считаете, что в параллельных пространствах могут жить похожие на нас, но отличающиеся существа? – смущаясь и запинаясь, спросил меня, представившись, Павлик.

– Поясни, что ты имеешь в виду? – не понял я его вопрос.

– Ну, Вы же написали про Гроя…

– Вот ты о чём! А сам ты как думаешь? Может такое быть на самом деле или нет?

Павлик задумчиво помолчал, чисто автоматически расковыривая подсохшую царапину на коленке, потом серьёзно посмотрел на меня и заявил:

– Наверное, мир Гроя есть на самом деле. И другие, про которые вы написали, тоже есть. Вы бы не смогли всё это просто выдумать, потому что…

Он замолчал и посмотрел на меня так, словно оценивал, стоит ли продолжать говорить дальше. Я немного испугался, что он сейчас встанет и просто убежит, поэтому поспешно сказал:

– Мы ещё много не знаем о мире, в котором живём. Все сказки, легенды, книги не могут быть чистой выдумкой. Всегда в основе любой сказки лежит что-то такое, что произошло на самом деле. Так и в книжке про Гроя тоже есть настоящее, хоть, конечно, и не всё. Ты сказал, что я не мог всё выдумать, потому что… Так, почему?

– Потому, что такие миры есть на самом деле… – глядя мне прямо в глаза, прошептал Павлик, и ещё тише добавил: – У меня есть друг – он настоящий эльф…

Конечно, всю историю за тот короткий разговор я не услышал. Скажу честно, заявив это, он тут же убежал, оставив меня в состоянии ребенка, которому только что пообещали конфетку, но обманули и не дали. Я, как мальчишка, сначала даже обиделся на Павлика. Ну ещё бы! Намекнул на интересную историю, а сам тут же смылся! Но следующие дни стали для меня настоящим праздником: едва я появлялся во дворе, как Павлик подходил ко мне и начинал рассказывать свою историю. Весь рассказ уложился в несколько дней таких бесед.

– Вы мне верите? – спросил Павлик в конце рассказа.

– Верю! – честно ответил я.

– А больше никто не верит, – вздохнул мальчишка.

– Это несправедливо, – кивнул я и решил рассказать его историю всем, кому это хоть капельку интересно и кто верит, что чудеса на самом деле возможны.

Ой, простите, забыл сказать, что кроме Павлика в этой истории есть ещё один мой юный друг. Здесь он зовётся Рэмкой, хоть на самом деле его зовут, как и меня. Ну, вот так мне захотелось, а он согласился, чтобы не путаться с одним именем. Кажется, у нас получилось.

Часть 1. … и ты получишь крылья.

1. Глухолесье

Тихо покачивающийся на ленивых волнах поплавок вдруг застыл на пару секунд, потом медленно стал погружаться в воду. Павлик замер и, не сводя с него глаз, удобнее перехватил удилище, готовый в любой момент сделать подсечку. По поведению поплавка он понял, что это не мелочь теребит наживку, а что-то покрупнее. Он уже почти два часа сидел на берегу с удочкой и за это время поймал только три плотвички и одного окуня. Когда плохо клюёт, рыбалка кажется скучным и нудным делом, пустой тратой времени. Но это хоть какое-то развлечение в богом забытом посёлке, куда родители сплавили его до конца лета и где Павлик жил уже четвёртый день.

Первые две недели каникул Павлик не вылезал из-за компьютера, играя в онлайн-игры и болтая в чатах на самые разные темы. На ворчание родителей по поводу такого времяпрепровождения, их попытки отправить его поиграть во дворе или просто погулять, лишь отмахивался и обещал выйти на улицу «как-нибудь потом». Они вздыхали и качали головами, но силой отрывать его от экрана не решались. Так продолжалось до тех пор, пока он не стал во сне бормотать и разговаривать, как будто всё ещё находился в какой-то игре. Предки перепугались, что у него от компьютерных игр может поехать крыша, и приняли радикальное решение: отправить любимое чадо в такое место, где нет интернета и доступа ко всем этим цифровым благам цивилизации.

Когда они объявили Павлику своё решение, он только ухмыльнулся и пожал плечами. Он искренне думал, что таких мест на планете уже не существует. Однако такое место нашлось и называлось оно «Глухолесье».

Посёлок, куда его привезли, на самом деле находился где-то в глуши, среди дремучих лесов и вдали даже от районного центра, до которого было не меньше полусотни километров. Павлик подозревал, что его на картах нет и никогда не было. Когда-то давно здесь была то ли засекреченная воинская часть, то ли какая-то не менее засекреченная военная лаборатория. Очень давно, когда страна называлась СССР. О воинской части или лаборатории напоминали сейчас лишь несколько обветшалых двухэтажных зданий на краю поселка, обнесённых не менее обветшалым кирпичным забором с большими ржавыми воротами, на которых ещё можно было прочитать надпись: «Запретная зона! Проход запрещён!» Но в обшарпанной будке у ржавых ворот до сих пор сидел старик сторож и никого не пропускал на запретную территорию.

Сам посёлок, что примыкал к этой запретной зоне, был небольшим. Две короткие улицы по два десятка обычных деревенских домов с приусадебными участками и невесть как появившимися здесь пятью вполне современными двухэтажными коттеджами, расположенными отдельно в паре сотен метров от поселковых улиц, образуя третью. Между деревенскими улицами и коттеджами расположился небольшой магазинчик, где можно было купить самое необходимое для жизни и более-менее сносного существования. Магазин выполнял ещё и функции почтового отделения. Электричество в посёлке было. Был и газ из больших красных баллонов. Даже был свой водопровод – на окраине посёлка возвышалась водонапорная башня, куда поступала вода из скважины и разбегалась по трубам в каждый дом. Кроме того на улицах посёлка было несколько колодцев, откуда немногочисленные жители тоже брали воду. Примерно треть домов стояли с заколоченными досками окнами – там уже никто не жил.

Папа сдал Пашку с рук на руки тёте Лизе, которая оказалась то ли двоюродной, то ли троюродной тётей. Не ему, Пашке, тётей, а его папе. Для самого Пашки, получается, тётя Лиза была двоюродной бабушкой (или троюродной), а он ей получался кем-то вроде внучатого племянника. Он до сих пор не понимал, как правильно её называть: бабушка или тётя? Для бабушки она была не такой уж старой – всего пятьдесят три года. Сама она жила в этом посёлке третий год. Не вообще третий год, а после того, как вернулась в посёлок. Она выросла здесь, а потом уехала учиться в большой город. Потом работала там учительницей русского языка и литературы в школе. Три года назад, когда умерла её мама, жившая в Глухолесье, вернулась сюда и осталась насовсем. Дом был хороший, большой, хоть и одноэтажный. Целых три комнаты и кухня. А ещё большой сад и огород. У тёти Лизы был старший брат, который тоже давно жил в большом городе и в посёлок приезжал редко, не чаще одного раза в год. Обойдя все комнаты в доме, Пашка загрустил. Тут и вправду не было интернета. Он хотел, было, даже заплакать и устроить скандал, чтобы папа забрал его обратно домой, так как совсем не представлял, что ему делать здесь до конца лета, но передумал. Передумал потому, что, во-первых, сам согласился на поездку сюда после уговоров родителей, а, во-вторых, вспомнил, что ему уже одиннадцать лет и в этом возрасте плачем и слезами добиваться своего как-то совсем уж неприлично. А ещё не хотел показаться тёте Лизе, с интересом наблюдавшей за ним, плаксой и нытиком. Горестно вздохнув, пошёл разбирать свои вещи. Раз согласился на временную ссылку, то давать обратный ход как-то глупо. Может, действительно, он найдёт себе тут хоть мало-мальски интересное занятие.

Папа укатил на следующее утро, пожелав напоследок хорошего лета. Какое хорошее лето может быть в таком захолустье, он не объяснил. Пошатавшись бесцельно по дому и двору, Пашка выбрался за ворота, решив исследовать посёлок, в который его забросила судьба. Оказалось, здесь были и другие дети. По улице прокатил на велике мальчишка лет восьми. Затормозив около Пашки, он представился Васькой и тут же выдал всю нужную информацию: где что в посёлке находится, и кто ещё из детей приехал на лето. Оказалось, что кроме него с сестрой есть ещё три мальчика шести, семи и девяти лет и четыре девочки, самой старшей из которых десять лет. Сам он направлялся на речку купаться и предложил Пашке составить компанию. Так он узнал о речке и дорогу до неё. На следующий день в сарае нашёл две старых удочки, вспомнил давние уроки папы и привёл их в порядок. Сегодня была его первая рыбалка.

Поплавок так и замер в полупритопленном состоянии. Может, зацепился за травинку или корягу в воде? Пока Павлик раздумывал, вытащить удочку или нет, поплавок вдруг резко нырнул, потом вынырнул и метнулся в сторону ближайших камышей. Павлик потянул удилище, но поплавок успел забраться в камыши, и, видимо, крючок за что-то зацепился. Подергав удочку, Павлик убедился в этом. Обрывать леску и терять крючок не хотелось, их в запасе было совсем немного.

Чертыхнувшись и почесав затылок, стал раздеваться. Придётся лезть в воду. Скинув футболку и бриджи, попробовал воду ногой. Вроде бы не холодная. Шагнул вперед и сразу погрузился по колени. Дно тут было илистым и по ногам от ступней вверх побежали пузырьки воздуха. Сделав ещё пару шагов, оказался в воде по пояс. Когда добрался до запутавшегося в траве поплавка, вода уже доходила до груди. Распутав леску, освободил крючок. Рыба, конечно, уже сорвалась. Подумал, не искупаться ли, раз уж влез в воду, но отбросил эту мысль. В месте, что показал ему Васька, купаться было приятнее, чем здесь. Там и дно было песчаное, и место без лишней травы в воде.

Выбравшись на берег, снова забросил удочку. Потом огляделся, нет ли кого поблизости, выжал мокрые трусы и, подумав, пристроил их сушиться на ветку. Что кто-то застукает его на берегу в таком виде, Павлик не опасался. Люди здесь ходят очень редко, он успеет заметить, если кто-то вдруг появится неподалеку. Сел на траву рядом с удочкой и снова уставился на поплавок, не забывая иногда оглядываться вокруг. Ему удалось поймать ещё две плотвички, а потом клевать вообще перестало. На поплавок уселась голубая стрекоза и Павлик стал наблюдать за ней. Стрекоза то взлетала в воздух, то, сделав небольшой круг, снова усаживалась на поплавок. Интересно, что её там привлекало? Может, стрекоза просто играла, а, может, сама пыталась разобраться, что это за чудо такое покачивается на воде. Задумавшись и немного сомлев под жарящем солнцем, Павлик не заметил, что на берегу уже не один. Он даже вздрогнул от неожиданности, когда у него за спиной раздался голос:

– Здравствуйте! Удачна ли сегодня ваша охота?

Резко обернувшись, Павлик увидел незнакомого мальчишку и облегчённо выдохнул, так как успел перепугаться, что его в голом виде застали девочки.

– Привет. Ты чего подкрадываешься? – не очень любезным тоном ответил Павлик.

– Подкрадываюсь? – удивлённо переспросил мальчик. – Это как?

– Придуриваешься? – теперь уже Павлик уставился на незнакомца.

– Придуриваюсь? – растерянно и непонимающе повторил мальчишка. – Не понимаю… Я вам мешаю? Или что-то нарушил?

– Здесь не запретная зона, чтобы её нарушать. Просто не надо подходить к незнакомому человеку неожиданно. Ты меня чуть не испугал.

– Извините, я не подумал, что могу испугать вас. Я гулял, потом увидел вас, как вы ловите стрекозу, и подошёл посмотреть. Если мешаю, то могу уйти.

Павлик открыл, было, рот, чтобы ответить что-то насчёт ловли стрекоз, но, посмотрев в лицо мальчишке, не проронил ни звука. Чем дольше он рассматривал его, тем больше понимал, что мальчишка какой-то необычный. Никогда ещё Павлику не встречались такие мальчики. На вид лет десяти, стройный, красиво сложенный, можно сказать – фигурка спортивного типа, но, в то же время, кажущаяся необычайно хрупкой. Кожа покрыта красивым загаром необычного, слегка золотистого цвета. Ну, так показалось Павлику, пока он рассматривал незнакомца, стоящего под солнечными лучами. На мальчишке была салатного цвета футболка и коротенькие шортики абрикосового цвета. Вся одежда плотно обтягивала тело мальчишки, как будто он был в гимнастической форме. На ногах белые носочки и обычного вида сандалии.

Самым необычным было лицо мальчишки. Павлик сам был, по утверждению девочек класса, вполне красивым и привлекательным мальчиком, но этот мальчишка был по-настоящему красивым! Огромные глаза на тонком, заострённом к подбородку лице, даже издалека поражали своей голубизной. Пышная копна светлых волос полностью скрывала уши, что придавало утончённым чертам лица особую красоту, какую Павлик не смог определить одним словом. Если бы тут присутствовали девочки, они наверняка сразу влюбились бы в этого пацана. А голос… голос тоже был необыкновенным! Мягкий и приятный на слух, красивый, можно сказать даже какой-то «тёплый». И ещё в нём, как будто, звенели маленькие серебряные колокольчики.

Стрекоза, тем временем, взлетела с поплавка и улетела по своим стрекозиным делам.

– Ой, кажется, я спугнул вашу стрекозу… – прозвенели колокольчики с виноватыми нотками.

Павлик оглянулся на покачивающийся поплавок, потом снова уставился на мальчишку, соображая, говорит тот серьёзно или продолжает валять дурака. Но мальчишка всем своим видом показывал, что он действительно огорчён.

– Э-э… слушай, друг, ты на самом деле думаешь, что я ловлю стрекоз?

– А разве нет? У нас так их ловят. У вас, наверное, смола на ловушке высохла, поэтому стрекоза не прилипла и улетела.

– Смола? Какая ещё смола?

– Липкая. Она, наверное, на солнце высохла.

Пашка в каком-то непонятном ступоре уставился на поплавок, представляя, как на него можно ловить стрекоз. А, главное, зачем ему их ловить, тем более таким экзотическим способом – на смолёный поплавок?

– Ты это серьёзно? – повернулся Пашка к мальчишке. – О смоле и стрекозе…

– Если плавун намазать свежей смолой, то ещё можно будет поймать.

– Плавун? Слушай, откуда ты такой взялся?

– Какой?

– А вот… такой…

– Не понимаю…

– Забудь. Иди сюда, расскажешь, как правильно на плавун стрекоз ловить, а то я сам в первый раз…

Мальчишка нерешительно посмотрел на него, словно тоже что-то прикидывая в уме, потом улыбнулся и спустился к Павлику, сел рядом на траву.

– Стрекозы хорошо ловятся на смолу, в которую подмешана пыльца голубого лотоса или сок из лепестков любых ночных цветов.

– Зачем это в смолу подмешивать? – Пашке стало интересно, чем беседа закончится.

– Как зачем? Их запах привлекает самых крупных стрекоз. Если в смолу подмешан сок цветов или пыльца, то все стрекозы с округи слетятся.

– Понятно. А зачем стрекоз ловить? Тебя, кстати, как зовут? Меня – Павел. Можно просто Пашка.

– Ой, извините, что сразу не представился. Меня зовут Элфиногор.

– Как?!

– Элфиногор. Мама зовёт меня Элик, а друзья иногда просто Элькой.

– Ого! Впервые вижу человека с таким именем! Раньше никогда даже не слышал.

– Я знаю, что моё имя редкое, – улыбнулся мальчик, – но родители никогда не спрашивают детей, каким именем их назвать.

– Это точно, – кивнул Павлик. – А ты откуда сюда приехал?

– Я только вчера прилетел. Вы – первый ребёнок, которого я здесь встретил.

– Слушай, Элфигор, кончай ты говорить это взрослое «вы». Кто тебя так научил общаться? Я же не взрослый дядька, а такой же мальчишка, как ты. Ненормально это, когда мальчики друг другу «выкают», все ребята будут сторониться тебя или, того хуже, смеяться начнут. Будь простым мальчишкой, не показывай это своё… воспитание, в общем…

– А… как это? – растерялся мальчишка.

– Да просто говори нормальным языком, как все. Я же тебе не «выкаю», вот и ты обращайся проще, говори «ты». Все так говорят. А это своё «вы» оставь для взрослых.

– Но меня учили, что с незнакомыми надо всегда говорить уважительно. А обращение на «вы» и есть уважительное.

– Тебя правильно учили, но не всегда правила нужно исполнять строго. В нашем случае это не обязательно. К тому же, мы уже не незнакомые. Пять минут назад мы познакомились. Или ты забыл? Ты назвал мне своё имя Элфигор, я тебе своё – Пашка. Значит, мы уже познакомились, так к чему все эти церемонии?

– Элфиногор… Мое имя Элфиногор, а не Элфигор.

– Извини, я не нарочно. Не запомнил сразу такое сложное имя. Можно я буду называть тебя Элик или просто Эл? Ты не обидишься?

– Можно! – расплылся в улыбке Элик. – Мне тоже так больше нравится, чем полное имя.

– Ну и отлично!

Пашка протянул Элику руку и тот, чуть помедлив, пожал её.

– Считай, что теперь по-настоящему познакомились. Так что ты там говорил? Зачем нужно ловить стрекоз?

– У нас некоторые их едят.

– Стрекоз? Обалдеть!

– Ещё из них можно разные средства делать, порошки или настойки всякие полезные. А сам-то ты зачем их ловишь?

– А с чего ты взял, что я стрекоз ловлю?

– Ну как же! Я же вижу: вон плавун, на него стрекоза садилась.

– Знаешь, Элик, ты, как будто, с Луны свалился, – с улыбкой сказал Павлик. – Сначала я подумал, что ты так разыгрываешь меня, но теперь вижу – ты действительно не знаешь, чем я тут занимаюсь. Я не стрекоз ловлю, а рыбачу. То есть ловлю рыбу.

– Рыбу на плавун? – удивился Элик.

– Не на плавун, а на удочку. И это не плавун. У нас он называется поплавок, а внизу под ним крючок с наживкой. Такими удочками у нас ловят рыбу. Но если ты на самом деле свалился с Луны, тебе знать об удочках не обязательно, ведь у вас там нет воды и, соответственно, про рыбу ты знать не можешь тоже. Странно, что у вас там водятся стрекозы, ведь на Луне воздуха тоже нет.

– Причём здесь Луна? Я там ещё не был. Папа хотел взять меня в прошлом году на Луну, но мама не разрешила. Я знаю, что там нет воздуха, поэтому там не полетаешь, как здесь. А покажи мне свою удочку, пожалуйста.

Павлик вытащил удочку из воды и объяснил её устройство новому знакомому. Показывая снасть и рассказывая о рыбалке, он всё ещё не верил, что Элик всё это видит и слышит впервые. Он посчитал это за такую новую игру и решил не прерывать её – как-никак, а хоть какое-то развлечение в этом посёлке! В конце рассказа показал ведёрко с уже пойманной рыбой.

– Ты поймал этих рыб вот на эту снасть, которую называешь удочкой? – удивился Элик. – И как долго ты их ловил?

– Часа три примерно.

– Это же так долго!

– В жару рыба плохо клюёт.

– Клюёт?

– Ну, так у нас называют, когда рыба берёт наживку на крючке. Иногда клёв бывает очень хорошим, а иногда не очень или совсем плохим. Сегодня не очень, но на уху хватит. Уха – это такой рыбный суп. Ты любишь рыбный суп?

– Мы едим рыбу.

– Вот и хорошо. На сегодня рыбалка мне уже надоела. Пойдём ко мне домой. Бабушка сварит уху, и мы вместе её съедим. Тут на всех хватит.

– Мне как-то неудобно… – застеснялся Элик. – Если бы я не помешал, ты продолжал бы рыбачить и поймал ещё рыбу.

– Не переживай. На сегодня хватит. А в другой раз, может, клёв будет лучше, тогда поймаю больше.

– А если бы ты поймал много больше рыбы, то тоже сварил бы из неё суп?

– Не обязательно. Можно рыбу пожарить или засолить и засушить – тоже вкусно.

– Наверное, долго надо ловить, чтобы много наловить такой удочкой?

– Да уж, дело это не быстрое.

– У нас это много времени не занимает.

– Да? А как у вас ловят рыбу?

– Намного проще и быстрее, чем на такую вот снасть.

– Интересно узнать, как вы рыбачите? Сетью что ли?

Вместо ответа Элик скинул сандалики и носки, встал и шагнул в воду, сразу у берега погрузившись выше колен. Постоял немного, потом наклонился и погрузил руки в воду по локти. Павлик с интересом смотрел, что будет дальше. Не прошло и минуты, как вода у ног Элика забурлила, словно там вертелась целая стая рыб. Элик схватил что-то руками и напрягся, пытаясь удержать это что-то.

– Извини, ты мог бы мне помочь, а то я немного переборщил с выбором…

Вода перед наклонившимся мальчишкой забурлила ещё сильнее, и Пашке показалось даже, что он увидел мелькнувший над поверхностью рыбий хвост. Большой хвост. Не раздумывая, он бросился в воду и, чуть не столкнувшись лбом с Эликом, зашарил в воде руками. Руки сразу натолкнулись на скользкую спину здоровенной рыбины. Элик потянул рыбу на себя, вытащив из воды за жабры её голову. Глотнув воздуха, рыбина мгновенно присмирела.

– Скорее, вытаскиваем на берег, пока не очухалась! – сказал Элик.

Павлик обхватил тело большой рыбы обеими руками, крепко прижал к животу. Совместными усилиями они выволокли её на берег, где она вновь начала биться. Им пришлось упасть на неё и прижать в земле, иначе она сумела бы вырваться и вернуться обратно в воду. Когда рыба перестала биться, они оттащили её подальше от воды и только тут рассмотрели свою добычу. Это был огромных размеров лещ – мечта любого рыбака! От головы до хвоста не меньше метра, а сколько он весил, даже представить трудно. Удивительно, что в такой не очень широкой речке водятся лещи таких размеров! Пашка даже подумал, что никто не поверит в школе, когда он расскажет про такой улов. Надо будет дома сфотографироваться рядом с добычей.

– Как ты это сделал? – спросил он Элика.

– Просто позвал, он и приплыл. Только с размерами переборщил немного. Надо было звать рыбу немного поменьше.

– Я правильно понял? Ты позвал рыбу, и она сама приплыла в твои руки?

– Ну, да. У нас все так делают. Вот только надо было поменьше размерами звать, тут я не подумал, потому что хотел удивить тебя.

– Тебе это удалось! Я никогда не видел, чтобы такую огромную рыбину кто-то поймал голыми руками.

– Тут ничего сложного. Надо просто знать правильные слова, чтобы рыба приплыла и не сильно сопротивлялась, ведь никто по собственной воле не хочет попасть на обед другому.

– Ты хочешь сказать, что рыбы тоже… э-э… разумные, умеют слушать и понимать, что им говорят? Может, разговаривать тоже умеют?

– А как же! Всё живое в мире обладает разумом, чувствами, умеет мыслить и говорить. Просто не все другие существа могут услышать и понять их язык.

– А ты слышишь и понимаешь?

– Конечно! А ты, разве, нет?

– Представь себе, что я вхожу в число тех людей, которые не слышат рыбьих разговоров и не могут говорить на их языке. А ещё на языке всех других птиц, зверей и насекомых. И вообще я впервые слышу, что можно с ними разговаривать!

– Но люди же разговаривают с собаками или кошками и те вас понимают. Я думал…

– Ты неправильно думал. С собаками – да, разговариваем, но это разговор в одну сторону.

– Извини, я как-то не подумал, что не все могут понимать всех.

– Да, ладно, забудь. Бывает, что люди, даже разговаривая на одном языке, не понимают друг друга. Мои предки, например, часто меня не понимают.

– Как это возможно? – удивился Элик. – Ведь вы же говорите на одном языке.

– Язык один, а вот насчёт понимания… В общем, говорят, что это извечный вопрос отцов и детей.

Про проблему «отцы и дети» Павлик случайно услышал в разговоре родителей, когда те обсуждали проблемы воспитания. Его, Пашки, воспитания. Хоть он сам ещё смутно представлял, что это за проблема, но выражение ему понравилось.

Подсохшая на солнце рыбья слизь стала неприятно стягивать кожу на груди и животе. Только сейчас Павлик обратил на это внимание. Опустив голову, обнаружил ещё и прилипшие рыбьи чешуйки, отколупнул одну пальцем. Посмотрел на Элика, футболка и шортики которого уже не радовали глаз своей безупречной чистотой. Они тоже были в разводах от рыбной слизи и в чешуе.

– Ну и извозились мы с тобой! Тебе за испорченную одежду дома не попадёт?

– Не попадёт, я её поменяю.

– Давай искупаемся и смоем всю эту грязь, а то будем рыбой вонять на всю округу.

– Прямо здесь?

– Не бежать же из-за этого на пляж, когда вода в двух шагах. Сними свои вещи и прополощи в воде, а я пойду пузо помою.

Павлик вошёл в воду по пояс и стал смывать с себя слизь и прилипшую чешую. Новый приятель не заставил себя ждать и почти сразу встал рядом со своими вещами в руках, стал полоскать шорты и футболку. Павлик предложил свою помощь, но мальчишка отказался.

– Плавать умеешь? – спросил Павлик.

– Умею.

– Давай сплаваем до того берега. Туда и обратно.

– Давай.

Элик вернулся на берег, разложил вещи на просушку, аккуратно расправив их, потом вернулся в воду. Как и на Павлике, на нём не было совершенно ничего. Пока он снова входил в воду, Павлик успел заметить, что абсолютно всё тело мальчишки было покрыто одинаковым ровным загаром. Даже те места, которые обычно остаются белыми, были такими же загорелыми, как всё остальное его тело. Впечатление такое, что загорал Элик совсем без одежды. Пашка даже хотел спросить его про такой ровный загар, но постеснялся, сам-то он пока ещё был абсолютно незагорелый, за исключением лица и рук.

Плавал Элик превосходно! Ширина реки была около тридцати метров и уже на пути к противоположному берегу он обогнал Павлика на целый корпус. Хоть Пашка и старался изо всех сил, но догнать Элика не смог.

– Ты здорово плаваешь! – похвалил Павлик, когда они выбрались на берег и улеглись под солнышком обсыхать. – Где так научился?

– Не знаю, – пожал плечами Элик. – Я с рождения так плаваю.

– Интересный ты парень, – улыбнулся Пашка. – Рыбу ловишь руками, разговариваешь с ней, плаваешь, как рыба. Твоей мамой, случайно, не акула была?

– Нет, моя мама вполне нормальная, – рассмеялся Элик, и смех его зазвенел весёлыми колокольчиками.

Солнышко быстро высушило капельки воды на их телах. Они сидели на берегу и, забыв о рыбалке и о том, что кто-то вдруг застанет их здесь совсем без одежды, увлечённо болтали. О чём? Да обо всём сразу! Это удивительное свойство детей – говорить обо всём сразу и всё понимать при этом. Большинство взрослых теряют с годами это умение.

Волосы на головах уже высохли, и Павлик пятерней поправил их. Элик тоже стал поправлять свою причёску и тут Павлик заметил то, что заставило его застыть с открытым ртом.

Поправляя причёску, Элик случайно убрал волосы с ушей и… его уши оказались необычными – они были заостренными в верхней части. Такие уши Павлик видел только на картинках в сказках или в сказочных фильмах. У сказочных героев, конечно. Справившись с неожиданно нахлынувшим волнением, Павлик тихо спросил:

– Элик, ты кто на самом деле? Таких ушей у людей не бывает.

Мальчишка на минуту смутился, потом посмотрел своими огромными глазищами в глаза Павлику и таким же тихим и серьёзным голосом ответил вопросом на вопрос:

– Ты, в самом деле, хочешь знать, кто я?

– Я же вижу, что ты не простой мальчик… – пришла очередь смутиться Павлику. – Ну, не такой, как все.

– А если кто-то в чём-то не похож на других, разве он в этом виноват? Я думал, что мы сможем подружиться с тобой, но, наверное, я ошибся и ты теперь не захочешь дружить, если узнаешь, кто я.

Пашка почему-то вдруг испугался, что Элик, этот понравившийся ему мальчишка, сейчас встанет и просто уйдёт. Уйдёт навсегда и, вдобавок, ещё с обидой на него.

– Нет, нет! Что ты! Я совсем не хотел тебя обидеть и хочу с тобой дружить! Ты классный, с тобой интересно, но…

– Всё же у тебя есть «но», – вздохнул Элик.

– … но, если мы будем дружить, то между нами не должно быть секретов. Что это за дружба, если один скрывает что-то от другого? Я уже понял, что ты не совсем обычный мальчик и хочу знать, кто ты на самом деле.

Элик помолчал, словно раздумывал. Потом опять посмотрел прямо в глаза Пашке:

– Только это? И от этого зависит наша дружба?

– Дружба зависит от многого. Но если ты не доверяешь мне, то как я могу доверять тебе? Ведь друг – это тот, на кого можно положиться не только в игре, но и… и… и даже в бою. Друг – это тот, кто приходит на помощь в любой беде, в любой опасности. Это тот, с кем можно стоять плечом к плечу и не бояться, что он вдруг струсит и убежит, хоть в драке, хоть ещё где. Дружба – это доверие.

– А если я на самом деле не совсем такой, как ты?

– Вот я и хочу знать, какой ты на самом деле? Почему у тебя такие интересные ушки?

– Дело только в моих ушах? Я в этом прокололся?

– Нет, конечно! – улыбнулся Пашка. – Ты прокололся с самого начала, когда заговорил про ловлю стрекоз. У нас любой мальчишка, да и большинство девочек, никогда не назовут обычную рыболовную удочку снастью для ловли стрекоз. Да ещё на плавун, намазанный смолой с цветочной пыльцой. Когда ты заговорил об этом, я подумал, что это ты так шутишь, или хочешь таким образом поиграть. Но потом ты поймал этого леща голыми руками и я заподозрил, что тут что-то не так. А ещё твой красивый загар по всему телу, умение плавать неизвестным мне стилем, да много ещё маленьких проколов. Ну а твои ушки лишь подтверждение моих подозрений, что ты не совсем обычный человек или даже вовсе не человек. Вот я и спрашиваю – кто ты, Элик?

Элик выслушал это с серьёзным выражением лица, подумал немного, потом тоже улыбнулся:

– Да, не думал, что меня так быстро можно раскусить! Но это мой первый контакт с вашим видом, поэтому так много ошибок. Но, честное слово, я не строил никаких плохих планов и просто хотел с тобой подружиться, если ты не был бы против этого.

– Так я же говорю – я не против дружбы, только хочу знать, с кем дружу на самом деле.

– И не прогонишь меня, когда узнаешь, кто я?

12 3 4 5 След.

Поверь, тогда полетишь!

Часть 1. … и ты получишь крылья.

1. Глухолесье

С этой книгой читают

Другие книги автора