Читать книгу: «Новая фантастика 2025. Антология № 9», страница 4

Ирина Зауэр

Третий не считается

Грув начал ругаться задолго до Ведьмина Источника. Стражник на выезде из Ярмарочного города взял плату в два раза больше, чем тот, что на въезде. Совершенно трезвый стражник и, вероятно, поэтому злой и внимательный. Груву хватило ума с ним не спорить, но сейчас он отводил душу.

Сенно не ругался, хотя именно ему, хозяину товара, должно быть дело до лишних трат. Он высматривал по обочинам кошку. Главное чтоб не чёрную. До Источника оставалось всего ничего, и подарить ведьме её собственную хвостатую тварь – дурная вышла бы шутка. Но трава была слишком густой – не видать кошек ни чёрных, ни рыжих и вообще никаких.

Грув быстро выдохся – понял, что его никто не слушает. Заметив, как Сенно вертит головой, он хмыкнул:

– Зря стараешься.

– Почему это зря? – спросил Сенно, не отвлекаясь от поисков.

Грув по привычке сделал паузу, заставляя ждать ответа, потом проговорил медленно, веско:

– Ты хоть раз эту самую ведьму видел?

Сенно пожал плечами.

– Ни разу. Но я мало тут езжу. Вот с тобой третий раз. Знаешь же, как говорят: первый прощается, второй не замечается, третий не считается. Но подарок на всякий случай приготовить стоит.

Он оглянулся на почти пустую повозку. Основной обоз неспешно полз по Западному тракту. Сенно решил сократить путь и свернул на Ведьмину Тропу, прихватив с собой полную мошну и часть товара. Разбойнички, лютовавшие на тракте, сюда не совались, так что торговец с охранником могли доехать по ней спокойно. Ну, почти.

– И всё-таки, – не унимался Грув, – ты её не видел, я не видел – да может, вообще никто не видел, только байки пересказывают! Думаешь, ведьма существует?

– Главное, что существует Тропа, – ответил Сенно, не желая забивать себе голову всякой ерундой вроде чужих рассуждений.

Тропа на самом деле была отличной дорогой – чистой, гладкой и широкой. Трава подступала к самой обочине, где резко обрывалась, будто её срезали… или запретили расти. Может, так оно и было. Путникам не запрещалось пользоваться Тропой, хотя поговаривали, что странники на ней оказываются во власти ведьмы, и что у ведьмы этой бывают хорошие дни и плохие. Например, она могла превратить человека в белку или камень. Белок и камней тут и правда хватало. Но, возможно, сегодня был хороший день: дорога сама ложилась под ноги коням, повозку не трясло, а погода радовала.

– И вообще, – не выдержал Сенно, – ты у нас кто? Ты у нас охранник. Вот и охраняй. Молча.

– От ведьмы? – хохотнул Грув.

– От несуществующей, как ты говоришь, ведьмы, – ехидно напомнил ему Сенно. – Плёвая работа за хорошие деньги.

Грув, наконец, замолк.

В траве мелькнуло что-то бело-рыжее. Сенно остановил лошадей и прямо с козел прыгнул в траву. Кошка и не думала убегать – сидела и вылизывалась.

– Кис-кис, – позвал Сенно. Не ограничиваясь одними словами, он достал из кармана завёрнутую в промасленную ткань колбаску и поманил зверюгу.

Зверюга проявляла характер – сначала закончила умываться, и только потом принюхалась и подошла. Тощая хвостатая тварь аккуратно надкусила колбаску. Сенно подвинулся ближе к дороге. Кошка пошла за ним. Постепенно, по куску отдавая угощение, он выманил зверюгу на открытое место. Колбаска закончилась как раз в тот момент, когда они оказались возле повозки. Сенно снял с неё заранее приготовленную корзину-котоловку, поставил на землю, сунул внутрь вторую колбаску и отошёл в сторону. Кошка не устояла, хотя и тут не обошлось без ритуалов: тварь принюхалась, чихнула, повалялась в пыли рядом с корзиной, потом снова вылизалась и только после этого всего с царственным видом зашла внутрь.

С царственным или нет, а палку-сторожку зацепила, и крышка захлопнулась. Сенно быстро подошёл, поднял корзинку и поставил на повозку. Кошка возмущённо мявкнула – он помешал ей расправляться с угощением

– Ну ты смотри! – фыркнул Грув. – Как оголодала-то. Аж в клетке сидеть согласна, только бы кормили.

Кошка не была так уж согласна. Закончив с колбаской, она начала царапать прутья, но быстро успокоилась и легла, свернувшись клубком.

Убедившись, что зверюга не выберется, Сенно вернулся на козлы и дёрнул поводья. Лошади потрусили дальше.

– Думаешь, ведьме понравится? – спросил Грув.

– Если нет, найду другой подарок. Или вот тебя ей отдам.

Через час мужчины увидели метку Ведьмина Источника – столб с висящим на нём венком из травы-шептуньи. Пушистые метёлки слабо колыхались на ветру.

– Рот закрытым держи, – предупредил Сенно. – Говорить буду я.

Охранник только пожал плечами.

Дорога начала крутить петли, словно спрашивая, уверены ли они, что хотят к ведьме. Ей нравилось играть, и злиться на это не полагалось. Оба гостя проявили терпение. Сенно – потому что хотел вернуться к жене и дочерям с золотом, ну а Груву хватало мозгов понять, что ругаться нет смысла. Он делал свою работу – наблюдал. Правда, смотреть было особо не на что. Деревья возникали и исчезали, зелень сделалась ярче, а небо стало невыносимо синим. Птицы орали как безумные. Потом дорога выровнялась, и по обе стороны Тропы начали мелькать круглые полянки, полные цветов, как корзинка.

На одной из таких полянок расположился домик, окружённый плетнём – словно яркая картинка о чьём-то счастливом житье-бытье. Всё чистенькое, идеальное, в цветочках и ленточках. Даже музыка звучала – кто-то пел старую песенку.

Грув привстал на козлах, присвистнул:

– Похоже, ведьма обзавелась дочкой.

Сенно тоже увидел. В огородике за плетнём возилась молоденькая девушка. Юбка подоткнута, тёмные с лёгкой рыжиной волосы убраны под повязку в южном стиле, рукава закатаны до локтей.

Дорога кончалась у калитки.

Услышав гостей, девчушка оторвалась от работы и теперь смотрела на них.

– Добрых дел, красавица, – поздоровался Сенно, остановив лошадей. – Нам бы поговорить с твоей матушкой.

– Моей матушки здесь нет, – она кокетливо убрала прядь за ухо. – Разве я хуже?

– Лучше, – хохотнул Грув. – Намного лучше. Чаем напоишь? А то, может, есть и чего покрепче?

Он явно заметил большой куст с ягодами живки.

– Есть, пожалуй, – ответила девчушка. – Проходите в дом, милые гости.

Грув с усмешкой бросил хозяину:

– Слышь, мы милые.

Сенно пихнул его в бок.

– Не вздумай нажраться. И вообще, ты что, забыл, что в доме ведьмы нельзя есть и пить, а то так тут и останешься?

– Да я б и остался… От хорошего стакана «живучки» ещё никому плохо не было… И от общения с хорошенькой девушкой.

Сенно мысленно зарычал. Впрочем, Грува, если что, было не особенно жалко. Давно пора сменить охранника. Мысль показалась знакомой, словно он думал её когда-то, но успел подзабыть. Может, и думал. Грув выполнял работу исправно, но часто добавлял хлопот – два раза даже по-крупному, вплоть до штрафа. Так что да, жалеть о нём торговец бы не стал.

В доме оказалось удивительно чисто. Гости присели за стол и тут же получили по кружке. Хозяйка ушла и вернулась с кувшином, налила Груву. Остро пахнуло хмельным. Девушка подступила и к Сенно, но торговец накрыл кружку ладонью:

– Мне ничего не нужно, красавица, спасибо.

Грув уже присосался к своей кружке. От напитка шёл такой аромат, что отказаться было непросто. Сенно положил руку на полную мошну. Золото мгновенно отрезвило. Он так никогда и не попробует ведьминой «живучки», зато вернётся домой.

Охранничек вылакал своё пойло и постучал, как в трактире, кружкой по столу, требуя ещё. Пока девушка шла к нему, обходя стол, мужчина провожал её жадным взглядом. Две страсти – вино и бабы – навлекали на него больше всего неприятностей. Взят хоть тот случай в гостевом доме, со служанкой, которая «сама захотела».

– У нас дело к твоей матери… или к тебе, – начал Сенно, рискнув сделать предположение, что девчушка и есть ведьма. – И конечно, мы с подарком. Там, в повозке, клетка, а в клетке красивая молодая кошечка.

Стало вдруг как-то неудобно предлагать всего лишь кошку, пойманную в кустах. Говорили, ведьма приносит хвостатых в жертву… Но неужели она сама неспособна поймать дикую тварь? Вряд ли.

– А ещё там есть отрез линдского шёлка на платье, зеркальце с камешками и бусы.

Девчонка улыбнулась. По улыбке и по чему-то ещё, неуловимому, стало ясно – и эти подарки глупые и ненужные. Шёлк? Куда ей тут носить шёлковое платье? Лучше было подарить не такое дорогое, но более полезное сукно. Зеркальце? Бусы? То же самое. Этот дом, этот мир, сказочно яркий – вот правильные украшения для ведьмы.

Сенно предпринял новую попытку:

– Если хочешь, заплатим золотом или серебром…

– Или сделаем для тебя работу, – Грув подмигнул. – Настоящую мужскую работу.

Сенно мысленно выругался, и покрепче, чем Грув в дороге. Быстро же вино ударило охраннику в голову! В его и так-то дурную башку.

– А если я захочу всё сразу? – усмехнулась девушка, ничуть не оскорбившись на намёк, а может, даже не заметив его. – И кошку, и монеты, и работу?

Грув тут же выпятил грудь колесом и расправил плечи, демонстрируя стать. Было что демонстрировать. Лихие люди на рынках и их мелкие пронырливые подельники-верхогляды, присматривавшие добычу полегче, отступались, когда натыкались на Грува.

– Это всегда пожалуйста, красавица.

– Какие покладистые гости! – всплеснула руками девчушка, но от лапы Грува, попытавшегося схватить её за юбку, увернулась. – И чего же вы хотите?

– Просто проехать по твоей дороге, – Сенно уже почти не сомневался, что девчушка и есть ведьма – уж очень уверенно она себя вела. – А ещё говорят, ты можешь приделать крылья копытам коней, чтоб несли как ветер. Правда ли?

– Правда, – ответила она. – Просьба небольшая, а плата неплоха. Одна кошка, одна монета и одна работа, – она бросила на Сенно острый любопытный взгляд.

Торговец сразу полез в мошну и, не глядя, достал на ощупь золотую десяточку. Положил на стол, не стукнув, со всей почтительностью. Грув заиграл желваками. Ему было жаль почти десятой части их заработка. Сенно постарался взглядом предупредить вопрос «а не свихнулся ли ты, хозяин?» Нет, не свихнулся. И нет, не жаль. Жадничать выйдет дороже.

– Поленница на заднем дворе. Топоры найдёте там же, – сказала девушка, кивнув, но к монете не прикоснулась, оставила лежать на столе. – Наколите столько дров, чтобы её заполнить.

Грув поджал губы. Он-то ждал не такой работы.

– Да, госпожа, – поклонился Сенно, встал и подтолкнул-товарища, тоже вставшего, к выходу.

Толку было – всё равно что скалу пинать. Охранник одновременно пялился и на девицу, и на монету, и явно не мог выбрать, хотя ни то, ни другое ему не принадлежало. В итоге Грув всё же сдвинулся с места, пошёл, споткнулся на пороге и буквально вывалился за дверь.

– Идиот, – полушёпотом обозвал его Сенно. – Под ноги смотри.

Они обошли домик. Гора поленьев была выше их роста, но поленница оказалась небольшой и уже наполовину заполненной. В двух колодах ярко, будто посеребрённые, блестели два топора.

– Ну, с этим я быстро закончу, – Грув сразу схватился за топор, поставил на чурбак первое полено и, хакнув, развалил надвое.

Сенно пошёл к своей колоде, стараясь не думать, что будет, когда охранничек «быстро закончит».

Быстро не вышло, да, наверное, и не могло. Мелкая, едва ему по плечо поленница никак не хотела заполняться. Она словно глотала дрова. Сколько в неё ни складывали, больше не становилось. Часа через два Грув взбесился и начал кидать поленья. Те исчезали, словно попадали в жадную пасть чудовища. Но охраннику хотя бы хватило ума не совать голову, чтоб посмотреть, куда всё проваливается.

– Издевается, мелкая дрянь, – наконец сказал Грув.

Засунул пальцы за ремень, он пошёл со двора.

– Ты куда? – спросил Сенно.

– Туда. Тут ты сам управишься. Покажу ведьмочке настоящую мужскую работу!

Сенно остался, но про себя решил, что вмешается, если услышит, что девица против.

Ничего такого он не услышал. Собственно, вообще ничего не услышал, хотя сам в ходе работы не слишком шумел.

Грув вернулся слишком быстро. Рожа вместо удовлетворения излучала неуверенность.

– Чего? Не далась? – спросил Сенно.

– Куда б она делась, – Грув снова попытался напустить на себя бравый вид, но передумал. – Только я не понял…

Он задумчиво уставился себе в пах, словно вдруг усомнился в своей мужественности. Сенно не стал расспрашивать. Ну, ясно, ведьма. Зачаровала, чтоб не иметь с ним дело, или навеяла иллюзию, а может, заставила любиться с соломенным чучелом, как в той сказке.

Мужчины продолжили с поленницей и теперь заполнили её довольно быстро. Девчушка сама пришла на задний двор. Не выглядела она ни довольной, ни оскорблённой.

– Хорошая работа.

Грув смерил её взглядом.

– Может, покормишь работников? И спать уложишь?

Никак не угомонится… Девчушка опять не заметила намёка.

– Спать? Средь бела дня?

В самом деле… Они пахали тут часа три, а в гостях были и того больше, но до сих пор не начало даже смеркаться. Только яркие цвета слегка потускнели.

– Мой друг неудачно пошутил, госпожа, – проговорил Сенно. – Если тебе больше никакая помощь не нужна, мы бы поехали уже.

Он намеренно не заикнулся о награде. Захочет – сама даст, не захочет – ну и ладно, лишь бы ноги унести. И голову, хотя бы свою, не говоря о дурной голове Грува.

– А если не уйдём, то что? – набычился этот идиот, словно-ведьма только что сказала им «убирайтесь».

– То останетесь, – легко, даже с улыбкой, ответила хозяйка.

– А и останусь. Тут нужна мужская рука.

– Грув, не дури, – одёрнул его Сенно. – Тебя дома невеста ждёт.

– Подождёт, – охранник уже смотрел вокруг хозяйским взглядом.

– Поможешь ухаживать за моими кошками? – с улыбкой спросила ведьма. – И носить воду моим овечкам? И собирать ягоды и травы?

– Бабская работа, – фыркнул Грув.

– Тогда подобьёшь расшатавшийся порог, о который споткнулся? Вставишь стекло в чердачное окно? Уберёшь с дороги камень? Эта работа мужская.

Грув снова поджал губы.

– Сделаю. Если заслужишь.

Сенно мысленно застонал, а потом мысленно простился с непутёвым товарищем. Бывают такие люди, которым вечно жаль чужих денег… и которые считают своим всё, что видят. Ничего не поделаешь.

Ведьма – а это в самом деле была она – повернулась к торговцу.

– Доброго пути, странник.

– И вам добрых дел, госпожа.

Он чуть не бегом бросился вон, за плетень, к лошадям, и запрыгнул на козлы. Лошади выглядели довольными и отдохнувшими, словно их распрягали и кормили. И как он мог забыть о своих лошадках?

Дорога теперь вела от домика ведьмы дальше в лес и выглядела не такой ухоженной, как раньше. Клетка всё ещё стояла на телеге, и прежде, чем уехать, Сенно выпустил кошку. Зверюга юркнула в потускневшую траву.

Нестерпимо захотелось рвануть прочь со всей скоростью, но он не стал спешить. Как только торговец отъехал подальше, начало темнеть. Пришлось останавливаться, чтобы позаботиться о лошадях и о ночлеге.

* * *

Было тревожно и не спалось. Глубоко заполночь зашумело, словно сквозь заросли к нему ломился медведь. Сенно схватился за заряженный арбалет, с которым спал, хотя в случае с медведем от такого оружия не было бы толку.

На полянку к остывшему кострищу вывалилась знакомая здоровенная фигура. Блестящие глаза и знакомая пряжка на ремне горели в свете полной луны.

– Придурок, – обругал Грува Сенно, откладывая оружие. – Пристрелю когда-нибудь.

– Давай прямо сейчас, – охранник рухнул к костру. От него несло потом и чем-то ещё, резким.

Сенно стало любопытно. Он пошевелил угли, нашёл ещё не остывшие и от них запалил остатки собранного вчера хвороста. Присвистнул.

Грув всё ещё оставался здоровяком, но выглядел каким-то полудохлым. Кожа будто висела на костях, одежда болталась. Мужчину словно морили голодом с месяц-другой. Рожа стала жёлтой, а глаза покраснели. Что-то в этих неестественных цветах было от яркой травы и всего остального в мире ведьмы. Что-то неправильное, колдовское.

– Что она с тобой сделала? – отважился спросить Сенно.

– Всё, что можно, и ещё чуть-чуть, – выдохнул Грув. – Слушай, дай пожрать.

Похоже, догадка про «морили голодом» была верна. Но ведь прошло всего несколько часов! Ухайдакать так человека за короткое время могла только ведьма.

Грув сожрал почти все запасы – полбуханки хлеба, вяленое мясо, даже пару яблок, купленных за красоту. Не побрезговал и зеленью, которую Сенно припас для жены и дочек.

– Но я всё равно взял своё, – в темноте оскаленные зубы Грува блеснули, как полированный металл.

Как нечто, зажатое в его руке.

Монета, золотая десятка. У Сенно по спине пробежал холодок. Что-то было не так! Нет, Груву не позволили ограбить ведьму. Ему словно позволяли делать вообще всё, что он хочет. Зачем? В голову пришла только та старая присказка: «первый прощается, второй не замечается, третий не считается». Может, потому простили три греха – оскорбление, глупость и воровство?

– Придурок, – повторил он в очередной раз. – Во что ты нас втравил?

– Ни во что! До утра не заметит. А утром… она же пообещала тебе крылья для копыт. Вот и удерём.

– Удрать от ведьмы с помощью её же подарка? – хмыкнул Сенно. – Забудь. Ничего она мне не дала.

– А ещё меня называешь придурком, – зло сказал Грув. – Столько пахали, ещё и заплатили ей – чтоб уйти ни с чем?

Он мог возмущаться ещё долго, но снова полез в сумку, достал старый, грязный, давно закаменевший сухарь и начал грызть жадно, как голодный зверь.

Сенно думал, что сказать ведьме, когда она придёт за своим, и как объяснить, что он не хотел доводить до такого. Думал, что ещё он может ей предложить, и как теперь извиняться. А хотя, почему он должен извиняться, если виноват Грув?

И надо ли, если Груву всё прощают?

– Расскажи, – попросил вдруг охранник. – Ты же ездил тут с другими, до меня. Тоже вот это всё?.. – Грув неопределённо махнул рукой на заросли, странно тихие. Даже в темноте они были словно налиты неестественным мягким полусветом, который не увидеть глазами, но который слепит, если долго смотреть.

– Нормально ездил, – Сенно вдруг понял, что совсем этого не помнит. Удивился. Память всегда была хорошей – без этого в его деле никак.

А потом в голове защёлкали счёты. Если он уже ездил тут, до Грува, этот раз точно не третий. Значит, он должен был встретить ведьму давным-давно.

– Как звали твоего тогдашнего охранника? – Грув отвлёк его от попыток вспомнить.

– Торм… Кажется, Торм. Лет пять с ним ездили.

– А до него кто и сколько?

– До него… – Сенно задумался. В памяти всплывали имена и частично лица – бородатая морда, нежные как у девицы щёки… Похоже, один из охранников был совсем мальчишкой, и зачем брать такого?.. – Нунтах по прозвищу Медведь и Ло инн-Отри.

– Пни-Отри… Южанин. Горазд же ты охранников менять. И что с ними всеми стало? Хотя не отвечай, сам догадаюсь. Бросил на съедение ведьме, как меня.

Сенно онемел от такой наглости. С губ почти слетело: «ты же сам захотел остаться!» Но вместо этого он прорычал:

– Торма разбойнички на тракте завалили! – и добавил, даже не думая: – Нунтах женился на принцессе… А инн-Отри укусил оборотень и потом прибила королевская стража.

Грув уставился на него.

– Это больше на байки похоже, чем на правду. Обо мне так же будешь рассказывать?

– Просто не надо быть идиотом! – Сенно, наконец высказал, что думал. Почему-то легче от этого не стало. – Ещё скажи, что мало тебя ценю, что работа тяжёлая. Я сам был охранником! В моё время и разбойники были не как нынешние… один Шаграз Ухорез чего стоил! Мой хозяин, чтоб ему сдохнуть четыре раза, с ним за проезд по тракту моим ухом расплатился!..

– Шаграз Ухорез? – повторил Грув. – Да это же было лет сто назад! А у тебя оба уха на месте! Врёшь ты всё!.. Или не врёшь…

Сенно молчал. Он отчётливо помнил жуткую боль, кровь, которая никак не останавливалась, злое и испуганное лицо хозяина обоза, когда раненый охранник… Но сразу за этим память снова отказала, и торговец испытал облегчение. Скорее всего, просто перепутал. Да и Ухорез был не один – парочка лиходеев взяла себе известное имя, желая внушать страх.

Но одно имя потянуло за собой другие. Хозяина звали Мунрак, а ещё кого-то именовали Той, Баграт и Маррихий… Кажется, тоже охранников обоза. Один вроде бы брал плату только серебром. У другого была привычка звать нанимателя «хозяина». «Нет, хозяина, тут лошади не пройдут» или «А не свернуть ли нам, хозяина, на запад?». Это жутко бесило.

Что-то ударило в лоб. Сенно выдернуло из воспоминаний. Грув смотрел диким взглядом, а на траве у ног торговца валялся сухарь, которым ему, похоже, только что и засветили.

– С ума сошёл? – спросил Сенно, пытаясь понять выражение лица охранника. Страх немного оживил желтушно-костлявую рожу. И отражалось там что-то ещё.

– Я нет, а ты?

Грув вдруг рванул с места к нему, заставив нелепо, сидя, попятиться, проехав задом по кочке, а потом так же быстро-отскочил – уже с арбалетом Сенно. Выставил его перед собой. Стрела остро, серебристо блестела.

– Башку поверни.

– Что? – не понял торговец.

– Что слышал. Поверни башку! Левым ухом ко мне.

Сенно повернул. Услышал, как выдохнул охранник – вроде бы с облегчением.

– Фух. Показалось.

Торговец снова посмотрел на него. Опустил взгляд на оружие. Уточнил насколько мог миролюбиво:

– Что тебе показалось?

– Что у тебя и правда нет уха. – Грув отложил арбалет в траву.

– После ведьмы чего только ни покажется…

– Я думаю, ведьма тут ни при чём. Это с тобой что-то не так.

– Заткнись! – рявкнул Сенно.

Лоб болел, но ещё хуже было внутри, в голове, где ворочалось колючее и неудобное. «С тобой что-то не так». Лучше бы снова «хозяина», или встретить Ухореза, или платить втридорога злому трезвому стражнику… Или даже «плохой день» у ведьмы…

Ночь стала тёмной, как первородный мрак. Зато внутри посветлело. Даже слишком. Воспоминания… Всё, ворочавшееся в голове, неудобное, встало перед ним в полный рост.

Нет, это ведьма, облитая лунным светом, стояла перед ним. Она всё ещё выглядела юной, но серьёзность делала лицо взрослее. И хотя Сенно догадывался… нет, точно знал, зачем она пришла, но когда смотрел на неё, испытывал облегчение.

Не вспоминать. Не думать. Ведь можно же говорить какие-то простые слова, не думая?

– Госпожа, прости. Мы вернём тебе твою монету…

– Мы? – перебила она. – Ты ничего не брал и потому ничего не должен. Но должна я. Ты всё ещё хочешь получить крылья для ног коней?

– Хотеть-то хочу… только разве теперь мне светит? Ты же обижена.

– Нельзя обидеть ведьму, – сказала она. Сенно почему-то не видел за девчонкой Грува, словно тот съёжился, сжался. – Но может обидеться сила, которой она служит.

Волной, ударив по глазам, пробежала по миру яркость. Трава светилась в темноте пронзительно зелёным. Злые звёзды смотрели с неба, будто красные глаза чудовищ. В следующий миг всё погасло. Яркость осталась только в траве – спинами мелькавших тут и там кошек. Их было без счёта. Если ведьма не приносит хвостатых в жертву, тогда что?..

– Когда берёшь, не отдавая, мир сам взимает плату. Например, через меня. Для этого и нужны ведьмы.

– Понимаю, госпожа, – сказал Сенно. Перед глазами встал измученный Грув.

И не только он. Ещё трое или четверо поддались искушению… Но не мальчишка-южанин, нет. Хотя и его ждала та же судьба, что и остальных.

– Хорошо, что понимаешь, – сказала ведьма. – Ты честно работал и не пытался «взять своё». Поэтому ничего не должен силе. А вот твой товарищ попытался. Брать – тоже работа, на которую ему не хватило воли. – Она улыбнулась с сочувствием. – И всё же он ещё на многое годен.

Ведьма приблизилась, заслонив собой луну, небо, мир.

– Оставь его мне. За это я дам крылья копытам твоих коней, а тебе самому подарю покой.

– Отдать тебе… в жертву? – Сухие губы едва слушались, хотя всё внутри кричало: «Да, да!» И не приходило в голову спросить, при чём тут вообще покой.

– Или в работники. Или в рабы. Или в мужья. Или на корм моим кошкам, – улыбнулась она. – Всё честно. Ты отдаёшь мне каждого третьего человека и три последние года тебе не засчитывается. Исчезают из памяти и из жизни. Все события, все раны.

Память… Сенно вдруг почувствовал себя очень старым. Дело было не в вине перед теми, кого он отдал ведьме за последние пятьдесят или даже сто лет. Или не только в ней, а во всём сразу. Во всех семьях, которые он создавал и забывал – и они забывали его. В деловых связях, которые надо было строить заново каждый раз, поэтому он так и не стал богатым, только сводил концы с концами. В совершённых ошибках, в желании получить многое так, чтобы за это заплатил кто-то другой, в правоте Грува – «некоторые согласны сидеть в клетке, только бы их кормили». Забывать и превращать в ничто, в пустоту прожитые годы – таким было искушение. Он не знал, какое по счёту. А покой – он был искушением всегда.

В последний, наверное, раз вяло трепыхнулась совесть. Отдать ведьме товарища?..

– И верно, товарищ. Сколько дорог пройдено вместе? Сколько раз он спасал тебя? Сколько ты его?

Она словно знала, какие вопросы задавать – именно те, которые заставляли сомневаться. Сенно и сам хотел избавиться от Грува, правда, не так. И когда-то давно, в самом начале этого пути, он собирался перестать ездить к ведьме. Слишком уж сильно давила вина, и с этим не могли сравниться все преимущества, все дары.

– Покой, – повторила ведьма. – Ни греха, ни вины.

Сенно склонил голову. Это можно было принять за кивок. Согласие.

О его ноги потёрлась кошка. Странная дрожь прокатилась снизу вверх и заставила торговца поднять голову, посмотреть в глаза ведьмы и произнести:

– Отдаю его тебе.

Кошка потёрлась снова, и стало хорошо – так хорошо, словно с плеч сняли тяжкий груз. Ведь «третий не считается» – это было не о проезде по Ведьминой Тропе.

И когда, наконец, Сенно поехал прочь, то помнил лишь о том, что у его коней есть крылья, и он может вернуться в город за пару минут. А ещё – что ему нужен новый охранник.