Читать книгу: «Ангел с человеческим сердцем», страница 8

– Меня просто бесит неопределенность…

– Ты что-то знаешь, скажи мне… – умоляющим голосом просила подруга.

– Я знаю слишком мало, чтоб это могло помочь, поэтому и забивать тебе этим голову не вижу смысла. Пойдем спать – завтра хороший день! Точнее уже сегодня, – ободряюще улыбнулась я ей. Подруга попросила секунду, чтоб умыться и привести себя в порядок.

…Нас не было около получаса, а Сони все это время ждала, не сомкнув глаз.

– Где вы были???

– Прости… – улыбнулась Лорен и села на край ее кровати, – …Не хотели будить тебя, поэтому не стали обсуждать все в номере, думая, что ты спишь… Сони, он поцеловал меня! – поделилась она.

Сони искренне радовалась за подругу, а я внимательно смотрела на лицо Лорен, зная, что девчонка вот-вот переступит грань и согнется в новом приступе, но подруга умело проконтролировала свои чувства, чему я сильно позавидовала.

Мы улеглись, и я буквально провалились в сон.

Глава 12. Мысли в мой адрес

Не делая попыток снова уплыть в мир грез, уже против течения, которым являлся неугомонный шепот Сони с Лорен, я села в кровати и, потирая глаза, промычала:

– Уж лучше бы вы вслух разговаривали – легче было бы проснуться, а то, как две змеюки шипите над ухом…

Лорен показала мне язык и прошипела:

– Добршшшое утршшшо, – обе улыбнулись.

Я тоже не сдержала улыбку и махнула на них рукой. Вспомнив, где мы и что нас ждет сегодня, не скрывая прилив настроения, направилась в душ.

Когда вернулась, девчонки уже вовсю уплетали завтрак и смеялись над умелыми шутками Ника. Роберт обаятельно улыбался, но, как всегда сдерживал свои эмоции. Глядя на него, я снова вернулась к тем бурным мыслям, которые с трудом утихомирила прошлой ночью.

Меня одернул голос Лорен, прозвучавший в моей голове:

«Боже мой, что ты так смотришь на него, Элизабет!»

Мои глаза расширились, рот раскрылся, и я, громко выдохнув, уставилась на подругу. Она поперхнулась соком и закашлялась, заставив меня собраться с мыслями и захлопнуть рот.

– Что?! – спросила она, прокашливаясь.

Я отрицательно покачала головой в безуспешных попытках сдвинуть приросшее к полу тело и сделать уже что-нибудь, чтоб не обращать внимания окружающих, и без того молчавших и пристально осматривающих меня уже с минуту.

– Элизабет… – голос Роба заставил меня пробудиться, – Ты хорошо себя чувствуешь?

Я кивнула.

– Тогда иди к нам…

Я села на свободное место, отчаянно жуя, чтоб удержать в себе пламенные речи, рвущиеся наружу.

«Что происходит? Лорен что, тоже из их числа? Не может этого быть… Она ведь совершенно не рассчитывала, что я ее услышу!!!».

Держать все в себе, уже не было сил, поэтому решила рассказать Лорен, хотя бы то, что касалось ее, и частично свалить на нее страх за свое нарушенное душевное здравие.

За завтраком было решено, что днем на пляж не сунемся, иначе за неделю просто сгорим (Родина не вынесет такой потери), и что купаться пойдем после четырех, а день потратим на экскурсии, походы по магазинам и кафе.

Все были одеты к прогулке, кроме меня, все еще разгуливающей по номеру в халате. Я позвала с собой Лорен и взяла вещи, направляясь в номер парней переодеться.

– Какая муха тебя укусила? Что с тобой, Элизабет? – шипела Лорен, когда я рассерженно поворачивала ключ в замке.

– Ты мне так просто не поверишь… – ответила я, уже в номере, натягивая купальник, купленный с ней еще в Логане, и хватаясь за черные, коротенькие шорты.

Подруга, в изумлении подняла бровь, наблюдая за моими нервными движениями.

– Спроси меня что-нибудь, но только мысленно. Не произноси вслух… – без подготовки выдала я.

Лорен открыла рот и ее брови сошлись на переносице, после чего нервно облизала губы и села.

– Давай же, Лорен, времени нет. Роберт и без того меня подозревает. Только обращайся мысленно именно ко мне, желательно по имени… – попросила ее, уже не веря, что этот финт можно повторить.

Через мгновение в моей голове прозвучал четкий вопрос, как будто подруга произнесла его вслух, но рта она так и не открыла:

«Подозревает в чем? И вообще, почему ты все время буравишь Роба взглядом и относишься к нему, как к врагу?»

– Я просто не знаю, как к нему относиться, и уверена, что он причастен к нашей с тобой проблеме. Но это еще не проверенная информация…

Она шумно выдохнула и произнесла что-то не сильно внятное, но смысл ругательства был ясен. Оставив ее наедине с пожирающими мыслями, я со спокойной совестью продолжила одеваться. Через минуту до меня донеслось:

– И что, ты слышишь всех?

– Могла бы не утруждаться и спросить мысленно, – подначивала я, – Нет, не всех, только тебя и Роба. Не задавай никаких вопросов – сама еще ничего не знаю, и успокойся, тебя я слышу, только когда ты обращаешься именно ко мне. Как пару минут назад, когда ты спросила: «Боже мой, что ты так смотришь на него, Элизабет!?» – немного перебарщивая, попыталась скопировать голос подруги.

Закончив одеваться, взяла ее за руки.

– Не пугайся, это не самое страшное! Главное, чтоб у меня получилось остановить эти приступы. Я верю, что найду способ… И ты верь, хорошо?

Она, удивленно хлопая ресницами, кивнула и немедленно спросила:

– А Роба ты тоже слышишь, когда он обращается к тебе?

– Нет, там все сложнее… Времени нет, пойдем!

Схватив с кровати ключ, потащила ее, все еще ошеломленную, к выходу.

Ребята уже закрывали номер, и, шумно разговаривая, мы направились к выходу. Я старалась быть на их волне и поменьше думать про Роба. Слишком громкие мысли подруги не давали сосредоточиться, и я с трудом удерживалась, чтоб не отвечать на них вслух.

На очередной ее вопрос только прикусила нижнюю губу и сжала руку Лорен так сильно, что та пискнула, мысленно огрызаясь. Я осталась довольна, что ребята не заметили нашей перепалки.

«Элизабет, было бы классно, если бы я тоже тебя слышала, тогда можно было бы просто смотреть друг на друга и перемывать всем косточки».

Прошептала ей на ухо, уловив момент:

– Еще раз я тебя сегодня услышу…

Подруга поняла смысл, и улыбалась во весь рот, а глаза искрились счастьем.

Глава 13. Океанская пучина

Насидевшись в кафе и накупив безделушек в городе, мы не выдержали пытки бездельем и в 15.20 уже направлялись на пляж, нарушив договор «О не купании до четырех часов». Мы уговорили друг друга, а затем каждый себя, что пока доедем, будет около четырех, но на пляже оказались уже через десять минут. Учитывая то, какую машину взял напрокат Роб – позже доехать не получилось бы даже при сильном желании.

Выпрыгивая из открытого кабриолета почти на ходу, мы наперегонки побежали к воде, по пути сдирая с себя одежду и оставаясь в купальниках и плавках. Народу на пляже было очень много, но это не мешало нам, изголодавшимся по такой умиротворенной картине, скакать несмышлеными детьми.

Попадаясь в руки ребят, девчонки отчаянно брыкались, в ожидании неминуемого закладывания ушей и захлебывания в воде. Парни забирались поглубже в воду и, залезая им на плечи, мы оказывались под водой, не успев даже мяукнуть. Ближе к шести, когда вечер уже вступал в свои права, обессиленные беготней и возней в океане, всей бандой разлеглись на пляже и разрешили себе расслабиться.

Лорен с Сони обдумывали план мести, а я лежала, всматриваясь в вечернее небо, и впитывала в себя каждую секунду. Так хорошо и спокойно себя не чувствовала уже давно.

Глядя на ребят, я отчетливо улавливала единственный недостаток во всем происходящем – у каждого из них есть пара, кроме меня. Меня не тревожило это как необходимость срочно найти себе парня, просто вновь напоминало об украденных чувствах. Невольно вспомнилось его лицо из единственного воспоминания о нем и я явственно ощутила, как внутри что-то начало оживать и пробуждаться.

«Неужели вспоминаю свои чувства к нему? Мне его не хватает? Или просто жаль себя?»

Не в состоянии поймать мысли, разбегающиеся, как тараканы при включенном свете, поднялась, отряхнулась и направилась к воде.

– Эй, ты куда? – крикнула Сони.

– Пойду, искупаюсь. Я недолго.

Поймав улыбку Роба и мысленное послание Лорен:

«Пойти с тобой? Тебе нужна компания?», – отрицательно покачала головой, довольная, что она, наконец, научилась формулировать мысленные обращения ко мне, не требующие словесного ответа.

Я вошла в воду по самую шею и нырнула вглубь, удивляясь, как раньше жила без этого наслаждения. Меня не пугало отсутствие дна под ногами – я вообще никогда не боялась воды.

Ныряя и выныривая снова и снова, пыталась вспомнить, когда в последний раз вот так вот плавала в объятиях стихии. Те несколько раз, когда с мамой приезжали погостить к бабушке и заглядывали на пляж – не в счет. Тогда я была совсем ребенком и плавала под ее пристальным надзором, сейчас же могла спокойно заплывать за буйки.

Мысли снова вошли в уже ставшую нормой колею. Я была уверена, что Дэвид и сейчас неподалеку. Посетила шальная мысль и, нырнув вглубь, я задержалась под водой настолько, сколько могли выдержать мои легкие.

Представляя его испуганное лицо и нашу встречу, совершенно не заботилась о кислороде, которого почти не оставалось в легких. Уговаривала себя продержаться еще немного, глядя как остатки воздуха пузырьками покидали мои легкие…

Вода уже проникала в рот, когда чьи-то руки судорожно схватили меня и стали вытягивать на поверхность воды.

Я судорожно схватилась за его плечи, позволив ему удерживать меня на плаву. Глаза щипало даже от попытки их приоткрыть. Вдыхая желанный кислород, чувствовала, как он болезненно прожигал нос и горло, не доходя до легких. В порыве чувств, прижалась к нему сильнее, уткнувшись в грудь.

– Дыши! – произнес знакомый до боли голос.

Я съежилась и распахнула глаза:

– Ты?!

– А кого ты еще ждала увидеть? – усмехнулся Роб.

Я не выдержала и взорвалась – это был идеальный момент, чтобы выяснить отношения – на такой глубине практически никого не было.

– Ты прекрасно знаешь кого! Зачем ты так себя ведешь?! На чьей ты стороне?!

Он приложил палец к моим губам:

– Тссс… Не кричи, прошу тебя… – а затем серьезно произнес, – Что именно ты знаешь?

– На каком основании я могу тебе доверять? – кипятилась неосознанно.

Он посмотрел мне прямо в глаза своим шоколадным взглядом и, слегка прищурившись, через пару мгновений выдал:

– Это не сильно удачное место для такого разговора…

Я поняла, что до сих пор обнимаю его за плечи, и дернулась, пытаясь вырваться. Его руки сильнее схватили за талию.

– Не дергайся! – сказал он, а после что-то теплое и приятное, стало наполнять меня изнутри, как в том воспоминании о Дэвиде.

«Очень напоминает жидкую вату…»

Вопросительно посмотрела на него в ожидании объяснений и выдавила застрявшие в горле слова:

– Что ты делаешь сейчас, Роб?

– Я все тебе расскажу после… Плыть сможешь?

Кивнула вместо ответа. Его

руки ослабили хватку, но не отпустили до тех пор, пока не оттолкнулась от него и не поплыла. Завороженная происходящим, я словно во сне добралась до берега и уселась на песок.

Подбежали встревоженные ребята. Помимо вопросов, которые они задавали вслух, я слышала мысленные восклицания Лорен, от объема которых голова готова была взорваться. Остановила всех движением руки:

– По одному… – и настойчиво посмотрела на Лорен, тут же услышав ее мысленный ответ:

«Прости, прости, прости. Просто сильно испугалась!»

Роб накинул мне полотенце на плечи. На град вопросов, сыплющихся со всех сторон, дала короткий однозначный ответ:

– Мне просто захотелось нырнуть, и я зацепилась ногой за что-то непонятное… Роб успел вовремя…, – даже не удосужилась на него посмотреть, зная, что он и сам не захотел бы слышать правду, – Едем в отель?

Не переодеваясь, направились к машине. Уселась назад, рядом с Лорен и Ником, и подруга тут же обняла меня. Сони по-хозяйски запрыгнула вперед, что, несомненно, пришлось по нраву Робу – он самоуверенно улыбнулся, искоса взглянув на неё, и завел мотор.

По пути обсуждали произошедшее, и решали, где будем ужинать. Рассеянно глядя на то, как Роберт ведет машину, я усердно пыталась заставить себя признать, что он поступил правильно, и неожиданно услышала его голос в своей голове:

«С ней все в порядке, Дэвид, спасибо, что предупредил… Она хочет поговорить со мной, что делать?»

Как всегда ответ Дэвида остался недосягаемым для меня, а затем последовало возмущение Роба:

«Я буду исходить из того, сколько она помнит, и если увижу необходимость все ей объяснить – сделаю это! Меня не интересуют последствия и их мнение на этот счет! Она и так на меня волком смотрит без особой причины. И еще… Мне придется рассказать, что это ты меня предупредил о ее выходке. Она из-за тебя пошла на такое! Я уверен, что она вспоминает свои чувства к тебе! Знал бы ты, как она меня обнимала – могу руку дать на отсечение – думала, что на моем месте ТЫ!».

На последних словах он перешел на крик, а из моих глаз потекли слезы. Так и хотелось крикнуть:

«Дэвид, поговори со мной!» – но я отвернулась к окну, глотая слезы и точно зная, что от взгляда Роба они не ускользнули.

Вот теперь было все равно, догадается он или нет о моей способности читать его мысли.

Во мне все болело и ныло от странного и непонятного чувства жалости к себе. Роб был прав – я действительно думала, что из воды меня вытащил Дэвид. Не зная, что чувствовала два месяца назад, прекрасно понимала, что влюбляюсь заново в загадочного незнакомца из моих же воспоминаний.

…После длительных водных процедур всегда хочется поесть, что и собирались сделать ребята в ресторане. Мне не хотелось просиживать весь вечер за столом, когда глаза просто слипались, а настроение приближалось к нулевой отметке. Я верила Робу на слово, что он найдет способ поговорить со мной, поэтому отправилась в номер спать, несмотря на ужасное урчание в животе.

Глава 14. Рассвет

Проснулась от того, что теплые руки, зажали мне рот. Вскочив в испуге, чуть не укусила Роберта.

– Что ты делаешь? – спросонья прошипела ему.

– Пойдем, поужинаешь, ты ничего не ела. Буду ждать тебя снаружи, – тихо прошептал он.

Положила руку на живот, и желудок тут же отозвался возмущенным урчанием. Роб бесшумно вышел, а я принялась одеваться, взглянув мимоходом на часы.

«Уже четыре часа утра… Он что, еще не ложился?»

Доставая вещи, старалась не шуметь, одновременно вспоминая сон, который от резкого пробуждения не получилось досмотреть: красивое место, с зеленой, густой травой и чистым голубым небом… Теплый ветерок, ласкающий волосы… Руки, нежно обнимающие за талию. Край обрыва, под которым шумит водопад…

Я прекрасно знаю, кто меня обнимает, и поворачиваюсь к нему лицом, чтобы сказать, как счастлива рядом с ним, но вижу лицо Дэвида, быстро чернеющее на глазах. Дальше пытаюсь высвободиться из его мертвой хватки и не смотреть в размытое пугающее пятно вместо лица. Кричу ему, чтоб отпустил, что он пугает, но мой крик тонет в звуке воды под нами. Затем неожиданно наполняет чувство полета – я лечу в пропасть, где бурлит водопад.

Отмахиваясь от ночного кошмара, уловила себя на мысли, что сон был основан на воспоминании.

«В том, что мы были там вдвоем, я почему-то даже не сомневаюсь… Только что это было за место и где?»

Надела легкое черное платье и накинула на плечи вязаный жакет кремового цвета, учитывая, что воздух все же океанский, и ночами холодный. На всякий случай, все же написала записку девочкам и оставила на столе, не зная, когда закончится наш разговор.

«Я с Робом пошла есть. Не волнуйтесь. Элизабет».

…Уже в ресторане стала потихоньку отходить ото сна. Роб сделал заказ на свой вкус: креветки с гарниром, морской салат и вино. Мы сидели с ним в большом зале, с высокими потолками и огромными окнами, выходящими на бассейн, до краев заполненный голубой прозрачной водой. Не к месту захотелось в него окунуться.

Расставленные в шахматном порядке столы придавали залу наполненный вид и ощущение суеты. По углам и в свободных от движения людей местах, стояли кашпо на высоких ножках с низкорослыми пальмами и другими экзотическими видами растений, названий которых я не знала, а знала бы – не запомнила.

Белые скатерти очень изысканно сочетались с зеленью букетов установленных по центру каждого стола и золотыми чехлами на стульях.

Принесли заказ. Во время еды, Роб старался на меня не смотреть, я же, напротив, сверлила его взглядом. В зале было тихо и почти безлюдно, но он не осмеливался заводить разговор. Вновь окутанная злостью и ненавистью, я пользовалась тем, что он первый затронул эту тему, позвав меня сюда.

Во мне боролись два «я»: первое говорило, что парню верить нельзя, а второе – что он не хочет мне зла и пытается помочь узнать правду. Разумеется, больше хотелось поверить второму «я» и, вспомнив, как он мысленно заступался за меня перед невидимыми «хирургами» – прислушалась к себе.

– Роб… – несмело, но целенаправленно начала разговор, отложив столовые приборы и сложив руки на коленях.

Он тут же понял мое замешательство и произнес четко, с улыбкой на лице:

– Поешь, потом поговорим. И не здесь.

Благодарно кивнула и быстро опустошила тарелку, счастливая, что не придется самой начинать тяжелую тему, тем более, что не знаю с чего начинать.

– А ты чего не ешь? – робко поинтересовалась я.

В ответ он слегка улыбнулся, не обнажая зубы.

«Шикарная у него улыбка… Если бы не мое занятое сердце (непонятно только, кем) – влюбилась бы».

Пришлось мысленно одергивать себя, очень отчетливо ощутив грань между нормальным состоянием и приступом боли, который своими мерзкими и холодными лапами уже прикасался к моему телу. Я испугалась, стремительно меняя ход мыслей, оглядываясь по сторонам, в поисках чего-то завораживающего, лишь бы не переступить чертову грань и… (о, чудо!) у меня получилось – весы склонились в мою пользу.

– Пойдем… – сказал он, увидев, что я отодвинула тарелку, и галантно протянул мне руку.

Выйдя из ресторана, направились к машине. На вопрос, куда мы едем, он ответил коротко:

– На пляж. Пожалуйста, потерпи, пока доедем, и не задавай вопросов…

Ехали молча до самого шлагбаума, отчего всю дорогу я боролась со сном. Было еще темно, но тротуар до пляжа освещали фонари, расставленные по земле так, что их мягкий свет стелился под ноги, оставляя лица собеседников практически в темноте.

Когда дошли до побережья, он прямо в черных зауженных брюках уселся на песок. Я искренне сгорала от предвкушения разговора и ответов на свои вопросы.

К моей откровенной радости, он начал без вступлений:

– Что ты помнишь?

– Скорее знаю, а не помню…

– Расскажи… – он смотрел прямо перед собой, стараясь не встречаться со мной взглядом.

Молчала, собираясь с мыслями и пытаясь нащупать начальную точку всех моих мучений.

– Ладно… – начал он, глубоко вдохнув, – Ты помнишь его?

– Да! – добавить было нечего.

– Что между вами было, помнишь?

«А что было то?» – подумала, но вслух произнесла:

– Нет, но то, что любила его – знаю!

Сказать это вслух оказалось легче, чем думалось. И после этих слов у меня развязался язык. Я выплеснула на него все, что скопилось до этого момента, включая сомнения, предположения и страхи.

– …Мои подсказки самой себе можно было бы списать на разыгравшуюся фантазию, но то, что произошло в ресторане в тот день, никак не связано с моими попытками сохранить воспоминания… Я ушла из ресторана, потому что слышала твой разговор с виновниками моей якобы потери памяти… – произнося это, я видела, как зрачки парня в изумлении расширяются, а между бровей пролегает складка, – …Мне стало страшно, Роберт и я просто нашла повод, чтобы убежать… Скажи, что разговор был на самом деле… Ты же защищал меня перед ними, так? Я ведь не сошла с ума?! Отвечай, ты в моей голове разговаривал с кем-то? Роб… – я срывалась на крик.

Он, отрицательно покачал головой, и стало ясно, что такой поворот событий вообще им не просчитывался.

Слушая плеск волн, я пыталась взять себя в руки и утихомирить поток речи, найдя, наконец, подтверждения своим сомнениям в его ошалелом молчании.

– …Потом я нашла записку себе самой, в которой было зашифровано его имя… Лорен его расшифровала, и меня сбил с ног первый приступ. Такой же, как бывают у нее. Ты же знаешь, что она тоже… – он кивнул, и я продолжила, – На следующий день он пришел ко мне сам, когда я изводила себя, произнося его имя и мучаясь от боли.

– Зачем? – тихо спросил он.

– Когда произношу его имя, натыкаюсь на странное воспоминание, продолжительностью в какое-то мгновение, на уровне чувств… – пыталась объяснить, в надежде, что поймет, – …Оно дразнит меня каждый раз становясь все ближе и ощутимее, но все же оставаясь недосягаемым… И все это происходит посреди жуткой и раздирающей боли…

С минуту молчали, потом Роберт попросил:

– Продолжай… Я понимаю о чем ты…

– В ту ночь я не видела его лица, но точно знала, что это ОН – тот странный парень, который уже не раз оказывается неподалеку и все время почему-то стоит ко мне спиной… В один из дней я неожиданно вспоминаю, как мы сидели на кухне с ним, в последний день, и вижу его лицо, четко, ясно – словно он сидит напротив на самом деле…

По щекам текли слезы, а слова путались в голове, еще прежде, чем произносила их. У меня начиналась истерика – речь становилась бессвязной и превращалась в сплошные рыдания:

– …Он написал мне письмо, просил не повторять его имя и забыть о своей глупой затее. Обещал оставить в покое и уйти. А я не хочу, чтоб он уходил! Я не знаю, кто он, кто ты, кто они! Но я не хочу, чтоб он уходил!

Произносить слова было уже невозможно, и я сдалась, закрыв лицо руками. Напряжение, накопленное за то время, пока находилась в состоянии неизвестности, выливалось горькими слезами.

– Дай руку… – попросил он, подойдя ближе, и я послушно протянула открытую ладонь.

Он положил свою теплую руку сверху и теплая жидкая вата снова наполнила тело, как тогда в воде. Я впилась в него глазами в немом вопросе. Прилив сил и настроения оставить незамеченными было невозможно, поэтому воскликнула:

– Что это было?!

Но в ответ услышала его мысли обращенные не ко мне:

«Она почти все знает, ничего не помня! Я не буду скрывать… Так будет легче и ей, и тебе».

После недолгого молчания он снова произнес:

«Хуже уже не будет, Дэвид! Она слышит все мои разговоры с тобой и со Старейшинами. Так что рано или поздно докопается до правды… Мне жаль видеть ее такой».

Еще минутное молчание и ответ:

«Я сам ничего не понимаю… Все будет хорошо, брат».

– Он рядом? Почему он не говорит со мной?

– Сначала мы закончим наш разговор… Отвечаю на твой вопрос: я – Хранитель, и только что влил в тебя энергию, потому ты чувствуешь себя лучше…

– Что-что ты сделал? – недоверчиво переспросила я.

Выглядела однозначно глупо, разглядывая свои руки, словно видела их в первый раз.

– Элизабет, если ты нормально восприняла то, что читаешь чужие мысли, то прими как данность все, что я тебе скажу. И не переспрашивай, а просто пытайся вспомнить, потому что ты знала обо всем этом раньше.

Молча кивнула, вопреки внутренним протестам.

– Я был твоим Хранителем, но после того, как умерла мать Сони, перешел к ней. Мое место занял ОН. Между вами возникли сильные чувства, и он все тебе рассказал, как рассказываю сейчас я. Этого делать было нельзя, поэтому его наказали, превратив в вампира, питающегося энергией людей… Формально, он – наш враг, и я не должен его оставлять в живых, но прежде всего он – мой друг, и, к тому же, охраняет тебя до сих пор… Так что это выше моих сил.

– Охраняет?

– Да, в наказание за нарушение закона – его сделали вампиром, а тебя лишили Хранителя. Все с расчетом на то, что он не сможет больше подойти к тебе, опасаясь причинить вред, и их тайна не окажется в руках людей снова. Оставаясь рядом, он тем самым заменяет Хранителя, поскольку не может бросить тебя одну без защиты, но наполнить не может – отсюда твое плохое самочувствие в последнее время, сожалею… И да, память тебе стирал он в последние дни, будучи Хранителем.

– Это жестоко! – в сердцах крикнула я.

– Не спорю…

– Как он может убить меня?

– Заберет энергию до последней капли, если не сумеет остановиться… и ты умрешь.

– Он не сделает…

– Сделает, если ты посмотришь ему в глаза. Вряд ли за такой короткий срок он научился контролировать свои инстинкты. Вот здесь ответ на твой вопрос: ПОЧЕМУ ОН НЕ ГОВОРИТ С ТОБОЙ с глазу на глаз – боится сделать непоправимое…

И тут я все поняла. Вспомнила, как отводил глаза, стоя под моим окном… Как стоял спиной ко мне возле ресторана и у машины… Сердце наполнилось жалостью:

«Я его просто забыла. А он до сих пор помнит свои чувства, наши разговоры, прикосновения. И сдерживает себя»…

Глава 15. Разговор

– Почему за взаимную любовь расплачиваться пришлось ему одному? Ведь если бы я не вспомнила, он бы страдал в одиночку…

– Он был посвящен в Хранители, а значит, предупрежден о наказании за неподчинение… – коротко и емко ответил Роб.

– А что с Лорен?

– Почти то же самое… – он на мгновение поднял на меня уставший взгляд, – Его зовут Эрик. Ты даже встречалась с ним несколько раз, и он пытался тебя убить…

Поморщилась и тряхнула головой.

– За что? – искренне удивилась я.

– Не вникал в детали… Времени не было поговорить об этом с твоим Хранителем. Он тебя и защищал тогда от Эрика.

– Лорен любила его?

– По словам вампира – да.

Вспомнилось обещание Дэвида оставить меня в покое, если встречу достойного, поэтому возник справедливый вопрос:

– Почему же Эрик ее не отпускает, ведь у Лорен есть Ник?

– Не хочет ее ни с кем делить, потому и не отпускает…

Решила закончить тему с вампиром, поскольку от ужасных картинок в голове, по спине поползли мурашки.

– Как я потеряла память?

– ОН тебе сам расскажет, если посчитает нужным… я был только в самом конце процесса.

– Но как ты оказался у нас дома?

– Мы с ним могли, и временно можем, мысленно разговаривать. Он попросил меня о помощи, сказал, что ты теряешь сознание, хотя так не должно было быть. Он должен был стереть только воспоминания о нем, а не целый месяц твоей жизни… Но ты сопротивлялась до последнего, не давая Хранителю сделать свою работу. Ему пришлось пойти на крайние меры, и призвать Старейшин. Даже Старейшины никогда не сталкивались с таким сопротивлением… Сымитировать амнезию – было их идеей, другого выхода не было. Меня позвали уже в конце, чтоб я устранил последствия и проконтролировал твое самочувствие…

– А Сони была рядом?

– Да… Чтоб не вызывать подозрение у Мэри, я прихватил ее с собой, сказав, что нужно съездить за тетрадями, которые оставил тебе, чтоб могла списать конспекты… Три минуты, Элизабет… За три минуты мы доехали до твоего дома! Сони не могла понять, куда я так несусь… Бедная малышка – тоже испугалась в тот день…

Его лицо отражало такое мучение и боль, словно он насильно заставлял себя вспоминать все и, тем более произносить вслух.

– …Твои крики было слышно на улице. Ты так громко умоляла, невыносимо даже вспоминать. Твоей маме пришлось тоже подкорректировать память, чтоб она забыла имена и смысл твоих слов… Тебя отвезли в больницу, и ты три дня была в коме. Ты представить себе не можешь, что было с ним эти три дня…

– Боже мой… – нервная дрожь била тело не на шутку.

Не могла даже думать о том, что им пришлось пережить тогда, а он все продолжал уничтожать мой разум словами:

– …На него навалилось все сразу: и жуткий голод от первых дней жизни в шкуре вампира, и страх за твою жизнь, и чувство вины, что он вообще тебя во все впутал. Он поклялся умереть, если тебя не станет. И даже просил меня стать его палачом…

Я сложила руки на груди и повернулась к нему боком. Было невыносимо тяжело смотреть в эти карие глаза, потому что все его переживания и пережитые эмоции отражались в них, как в двух зеркалах. Могла голову дать на отсечение – он все проецировал на себя и Сони, потому держал чувства к ней в себе.

– Роберт, кто такие Старейшины?

Начинало светать, и я спешила задать больше вопросов, чтоб получить больше информации.

– Старшие Хранители, следящие за тем, чтоб о нашем существовании не знали люди.

– А что они имели в виду тогда в ресторане, когда говорили тебе, что почти закончили и завтра уже будут дома?

– Они проверяли его работу – насколько качественно произвел чистку, и подправляли твои настроения и отношение к людям.

– Что теперь будет со мной?

– Даже не знаю… Но то, что читаешь мысли Хранителей, наводит на мысль, что ты – одна из нас.

– Бред!

– Поверь мне, я знаю что говорю! Но стать одним из нас или нет – решать тебе, ведь Старейшины пока ничего не знают о твоем прозрении.

Он сидел на песке, согнув ноги в коленях и глядя вдаль. Казалось, пришел сюда любоваться рассветом. Его лицо выражало умиротворение и блаженное спокойствие. Я села рядом с ним и бездумно уставилась на горизонт.

Расхотелось что-то говорить. Та правда, к которой так отчаянно стремилась, уже была во мне, но вместо ожидаемой радости, внутри поселилась пустота. Я смотрела на восходящее солнце, и была уверена, что этот рассвет – новая веха в моей жизни.

Солнце уже приветствовало нас своими первыми лучами, навстречу которым я расслабила тело и мышцы, отчего тут же стала мерзнуть.

– Как ты думаешь, он встретится со мной?

– Боюсь, что нет… – мягко ответил Роберт, – Он был категорически против нашего разговора. Ему страшно снова причинить тебе боль. Он на самом деле опасен.

Не хотела больше ничего слышать о Дэвиде, мысль о том, что никогда его не увижу, приводила в бешенство, и лишала желания жить. Поэтому спросила, отведя разговор в другое, не менее интересное, русло:

– Роб, теперь, когда я знаю о вашем существовании, ответь честно, ты Сони любишь?

Он опустил голову между колен и усмехнулся:

– Мне достаточно той боли, которой невольно натерпелся, глядя на вас… Не хочу, чтоб Сони переживала то же, что ты и Лорен.

– Значит, любишь… – подвела итог и улыбнулась.

– Это ничего не меняет. Не хочу, чтоб она знала… – попросил он.

– Она знает, уверена. Но я буду молчать, обещаю.

Он снова улыбнулся и добавил:

– Хочу попросить тебя, не делай глупостей, вроде той, что пришла тебе в голову в воде, это не поможет вам втретиться… – он встал, наклонился, чтоб отряхнуть брюки и, не задумываясь, произнес, – …ДЭВИД поклялся себе, что больше не появится в твоей жизни… Больше всего на свете он боится, что ты умрешь от его животной потребности, и ненавидит себя за это… Элизабет, ты меня слышишь?

Нет – я его уже не слышала. Согнувшись в очередном приступе боли и судорожно вдыхая воздух, опустилась на колени. Он испугался не на шутку и, не контролируя свои слова и мысли, стал кричать, усугубляя процесс, снова и снова, повторяя его имя:

– Дэвид!!! Черт возьми! Я не хотел!

Затем сел передо мной, держа за плечи, и постоянно называя по имени. Моя голова опрокинулась назад. Яростный огонь захлестнул тело и мысли, лишая чувств.