Читать книгу: «Автостопом по Америкам и Европам», страница 5

Дорога ведет в Долину Смерти

В Калифорнию мы въезжали через долину Смерти. Оттуда я предлагал повернуть на юг, в Сан-Диего. Однако Антонио собирался отправиться прямо на север – в Сан-Франциско. Я попытался его уговорить заехать хотя бы в Лос-Анджелес, он не соглашался. Настаивать я не стал. Да мне, по большому счету, было все равно куда ехать. В Сан-Франциско так в Сан-Франциско.

У въезда в национальный парк есть справочная, в которой любой турист может получить бесплатную карту достопримечательностей долины. И здесь же, к моей радости, случайно выяснилось, что дорога на Сан-Франциско закрыта из-за снежных заносов, и у нас остается только один путь – на Лос-Анджелес!

Долина Смерти известна как одно из самых жарких мест на земле. Здесь больше трехсот пятидесяти ясных дней в году, а максимальная температура воздуха в тени – +56 градусов по Цельсию. Земля же летом прогревается и до 80—90 градусов, поэтому местные индейцы называли это место «Горящая земля». А вот нас в долине Смерти угораздило попасть под дождь со снегом!

Сегодня пересечь долину по отличному шоссе, конечно, проще, чем в 1849 году, когда здесь появились первые белые поселенцы. (Из пятидесяти золотоискателей, забредших сюда, выжило меньше десятка. Они-то и назвали это место долиной Смерти.)

Дорога вела нас от одной достопримечательности к другой. Со смотровых площадок открывался вид на старый соляной завод, небольшой каньон, выход лавовых пород самых невероятных расцветок. Антонио с поистине немецкой педантичностью старался не пропустить ни одного отмеченного на карте пункта.

И вот мы подъехали к скромной автостоянке. От нее вглубь пустыни вели многочисленные следы, отпечатавшиеся на мокрой глине, как на еще не застывшем бетоне. Вместе с несколькими туристами мы пошли по этим следам, гадая, куда же они ведут. Метров через триста тропа неожиданно оборвалась. Мы огляделись, но вокруг ничего интересного не было. Один из туристов, весь обвешанный фотоаппаратурой и с подробной картой долины Смерти в руках, объяснил:

– Вы не там ищете. Посмотрите назад. Видите, там, наверху, на горе, белый прямоугольный щит? Он обозначает уровень моря. А мы сейчас находимся на 86 метров ниже – это самая низкая в США точка.

Выехав из долины Смерти, мы пересекли пустыню Махаве (и здесь, в одной из самых безводных пустынь мира, шел дождь со снегом!). А на перевале в горах Сьерра-Невады попали в сильнейший снегопад. В машине сломалась печка, и в кабине стало гак же холодно, как и снаружи… Только в Лос-Анджелесе, в молодежном общежитии, мы наконец отогрелись.

Как похмеляются в Лос-Анджелесе

Лос-Анджелес скорее не город, а конгломерат отдельных жилых районов, соединенных скоростными автострадами. Здесь нет ни метро, ни троллейбусов, ни трамваев; только редкие автобусы. Без собственной машины здесь жить невозможно – это я понял, целый день гуляя по улицам, авеню и бульварам.

Ходил по городу, как водится, наобум: то забредал в застроенный шикарными особняками район, вроде Беверли Хиллз, то неожиданно оказывался в негритянских гетто – и все это на разных концах одной улицы. Я обратил внимание на такую закономерность: чем богаче район, тем меньше народу на тротуарах.

Заглянул в случайно попавшийся на моем пути музей современного изобразительного искусства. Вход 5 долларов, но можно пройти и бесплатно: дело в том, что всем посетителям вместе с билетом выдают небольшие значки, которые и служат пропуском. Поэтому билет можно и не покупать, а стрельнуть у кого-нибудь из выходящих значок и, нацепив его себе на грудь, смело входить.

Я так и поступил. Из того, что в этот день экспонировалось в музее, мне особенно запомнилась выставка искусства Третьего рейха: картины, речи фюрера, военные марши…

На следующее утро я отправился к океану, до которого от общежития было меньше километра.

Вдоль всего берега Сайта-Моники тянутся шикарные песчаные пляжи. Навстречу попалась компания молодежи – несколько парней и две девушки шли по тротуару, с интересом заглядывая в каждую попадавшуюся по пути урну. Я заинтересовался и тоже мельком посмотрел в несколько урн, но ничего достойного внимания не заметил – обычный мусор. Когда между нами оставалось всего несколько метров, ребята с радостными возгласами извлекли из очередной урны почти полную бутылку вина. Я понял, что, судя по методичности поисков, они занимаются этим не впервые и знают, на какой улов можно рассчитывать.

В Сан-Диего лучше, чем в Швейцарии

Добраться на окраину Лос-Анджелеса пешком невозможно – город растянулся вдоль побережья на десятки миль, поэтому я начал голосовать прямо в центре. Встал у 5-го интерстейт хайвэя с табличкой: «Сан-Диего», приготовившись к тому, что торчать здесь придется довольно долго – в городах автостопить значительно труднее, чем на трассе. Но к счастью, уехать удалось довольно быстро.

Меня подобрал Брайан, специалист по компьютерам. Он раньше жил в Сан-Диего, а теперь перебрался в Лос-Анджелес – там легче найти работу по специальности.

Мы разговорились, и, узнав, что у меня денег в обрез, он предложил мне подработать в ресторане. Прикинув, что спешить мне особенно некуда, я согласился… Пропетляв по центру Сан-Диего, мы подъехали к угловому ресторанчику на перекрестке. Район на вид достаточно приличный: рядом современный супермаркет, автозаправка, большой книжный магазин.

Зайдя с черного входа, мы с Брайаном сразу попали к владельцу ресторана. Узнав, в чем дело, тот с ходу предложил:

– Буду платить 4 доллара в час.

Когда устраиваешься работать без официального разрешения, ждать справедливости нечего (официальный минимум оплаты $4,25 в час), поэтому я тут же согласился. Мои обязанности заключались в том, чтобы, очистив от остатков пищи тарелки, стаканы и столовые приборы, загружать их в посудомоечную машину. Занятие для человека с двумя высшими образованиями вполне по силам. И я сразу засучил рукава…

Коллектив на кухне подобрался интернациональный, причем многие, как и я, работали нелегально. Кроме мексиканцев и негров, здесь оказалось несколько европейцев. Мой напарник, который вынимал чистую посуду из машины, молодой парень лет двадцати, оказался швейцарцем.

– Как тебя сюда занесло? – удивился я.

– Два года назад приехал в Америку и решил не возвращаться.

– У тебя есть разрешение на работу?

– Нет, конечно. У меня даже срок визы давно истек.

– Послушай, чего тебе в Швейцарии не хватало? У вас что, мало платят? Или работы нет?

– Я на заводе неплохо зарабатывал, но скука заела. Жизнь спокойная, сытая. Захотелось романтики. Так и кочую по Америке, а скоро, может, и из Штатов уеду – в Южную Америку. У моего отца была работа, связанная с частыми переездами, по этому я в детстве побывал во многих странах. Такая жизнь мне по душе… В конце рабочего дня ко мне подошел хозяин ресторана:

– Тебе есть где ночевать?

– Нет, – признался я честно. —

Идем, покажу место, где ты можешь спать бесплатно, если захочешь.

Мы вышли из служебного входа на улицу и свернули за угол. Там была дверь, ведущая в комнатку два на три метра. На полу лежали два матраца, рядом два комплекта чистого постельного белья. Условия, конечно, не ахти какие, но бесплатно, и идти далеко не надо. В этой каморке я и ночевал две недели, пока работал в ресторане. Кстати, выяснилось, что район, в котором находился ресторан, вовсе не такой и тихий: постоянно происходили стычки между молодежными бандами, со стрельбой и поножовщиной. Одного бедолагу зарезали прямо недалеко от входа в ресторан.

По вечерам я старался на улицу не выходить, а днем гулять было безопасно. Вместе с Томэ (так звали моего напарника-швейцарца) мы обошли весь центр Сан-Диего, побывали в дворцовом комплексе, оставшемся здесь еще с тех пор, когда город принадлежал Мексике; несколько раз купались в океане.

Три обеда в день на Пасифик хайвэй!

В Лос-Анджелес я вернулся тем же путем – по 5-му интерстейт хайвэю, а там перебрался на Пасифик Коуст хайвэй (Pacific Coast highway). Он проходит вдоль всего тихоокеанского побережья США, то удаляясь на несколько километров, то опять возвращаясь к самой кромке воды. У американских автостопщиков 60-х годов это была очень популярная трасса – в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе тогда находились самые известные общины хиппи. Вот сюда и стекалась хиппующая молодежь со всей страны. Сейчас времена уже не те, и я на своем пути к Сан-Франциско ни одного хитч-хайкера на дороге не встретил (возможно, потому, что летний сезон еще не наступил).

Зато мне попался хитч-хайкер за рулем. Где-то на полпути от Лос-Анджелеса до Санта-Барбары я расстался с очередной попуткой и опять вышел на дорогу. Возле меня остановился небольшой пикап. Кузов завален хламом, в кабине двое – парень и девушка. Я стоял в нерешительности, но водитель подозвал меня и попросил свою подружку потесниться, чтобы освободить мне краешек сиденья.

Я не понял, зачем нужно было идти на такие жертвы, но парень объяснил:

– Мне тоже приходилось стопить и для нашего брата хитч-хайкера у меня в машине всегда найдется место.

– А по каким местам ты путешествовал?

– Я пересек всю Америку от Западного до Восточного побережья.

Ну, наконец-то мне попался опытный хитч-хайкер! Я поинтересовался:

– Я слышал, что раньше в некоторых штатах голосовать на дорогах было запрещено. А сейчас как?

– По-моему, это сейчас можно делать везде. Правда, в некоторых штатах, полиция очень плохо относится к хитч-хайкерам. Хуже всего в Огайо. Там нашего брата не штрафуют, а по поводу и без сажают в тюрьму. Когда я со своим другом добирался автостопом из Сан-Франциско в Нью-Йорк, мы не стали рисковать и через Огайо проехали на автобусе.

Я тогда имел довольно смутные представления о том, где находится этот штат, и тем более не знал, попаду ли сам в него, но совет на всякий случай запомнил.

В Калифорнии стопить оказалось легко: водители подбирали меня охотно, а когда узнавали, что я русский, тут же предлагали заехать в ресторан. Я, естественно, соглашался, но выдержал подряд только три обеда. Потом пришлось скрепя сердце отвечать отказом.

На «Пасифик Коуст хайвэе» редко встретишь машину, идущую на большое расстояние (для тех, кто спешит, есть 5-й интерстейт хайвэй, идущий почти параллельно). Поэтому приходилось радоваться любым предложениям подвезти, пусть даже и на пять-десять километров.

За день я успел познакомиться с поляком, недавно приехавшим в Штаты, но уже ставшим здесь на ноги; евреем-коммивояжером из магазина готовой одежды; безработным актером-статистом; владельцем закусочной; сборщиком клубники…

Ловя попутку на хайвэе возле Санта-Барбары, я в очередной раз убедился, что голосовать с табличкой эффективнее, чем просто с вытянутым большим пальцем. Водитель машины, несшейся во втором ряду, затормозил чисто автоматически, лишь потому, что увидел у меня в руках табличку: «Сан-Франциско» (он сам туда спешил).

Дэвид оказался дипломированным философом: окончил в Германии Гейдельбергский университет. Теперь работает в представительстве немецкой авиакомпании «Люфтганза». Он предложил остановиться в доме, где снимает квартиру с двумя коллегами по работе (один из них – немец, а другой – филиппинец). Я, честно говоря, уже привык, что если в Америке попадешь в машину на ночь глядя, то водитель скорее всего предложит переночевать у него в гостях.

«Халявщики» в Сан-Франциско

В центре Сан-Франциско – громадный парк с вековыми деревьями, озерами и даже водопадами. Здесь же находятся многие городские музеи. Когда я проходил через парк в первый раз, навстречу мне попалось всего несколько человек. А на следующий день там буквально яблоку негде было упасть. Причина этого столпотворения оказалась весьма прозаической – в этот день все музеи работали бесплатно. И ведь нельзя сказать, что билеты очень дорогие. Видимо, важен сам принцип – на халяву. Мест для парковки всем не хватило, поэтому машины ставили куда попало. Конный полицейский, довольно улыбаясь, ездил по парку с толстой пачкой квитанций на штраф за стоянку в неположенном месте, которые прикреплял к лобовым стеклам – урожайным выдался этот день не только для работников музеев.

В Америке мне уже все вокруг стало привычно: хайвэи, закусочные Макдональдс, громадные города, трущобы… Но в Сан-Франциско я вдруг почувствовал себя интуристом – здесь, особенно на набережной, среди туристов изо всех стран мира оказываешься и сам одним из них. Я слонялся по сувенирным магазинчикам, катался на старинном городском трамвае, карабкался по крутым холмам, гулял по Чайна-тауну.

В китайском квартале я зашел в вегетарианский ресторан – пагоду, где, кроме того, находится даосский храм, и оказался за одним столиком с дизайнером из Лос-Анджелеса. Мы разговорились, и выяснилось, что дизайнера зовут Игорь Смирнов и еще три года назад он жил и работал в Ленинграде. Я подумал, что он мой ровесник, но Игорь оказался старше ровно на… двадцать лет. Вот что значит быть вегетарианцем!

В воскресенье Дэвид, в доме которого я остановился, предложил покатать меня по Сан-Франциско на своей машине. Поскольку я уже успел обойти почти весь город, мы, проехав по мосту Золотые Ворота, отправились в предместье. Здесь живут исключительно местные миллионеры. А рядом находятся уединенный дзен-буддистский монастырь и национальный парк «Red Wood», где сохранились гигантские реликтовые секвойи.

Сан-Франциско мне понравился больше, чем любой другой город Америки (может, потому, что он сильнее других похож на европейский?), однако пора было возвращаться в Нью-Йорк. Ехать на север вдоль Тихого океана до Сиэтла и потом вдоль канадской границы? Или сразу на восток, через Солт-лейк-сити и Чикаго? Второй вариант мне показался предпочтительнее – все же только апрель и на севере даже снег еще не весь сошел. Но и выбранный мной маршрут должен был проходить уже не по южным штатам. Поэтому мне пришлось купить спальный мешок. В инструкции сообщалось, что в нем не замерзнешь даже при 20 градусах по Фаренгейту (до сих пор не знаю сколько это по Цельсию).

Рино – и снова казино

Утром Дэвид довез меня до Беркли (20 километров от Сан-Франциско). Писать на табличке: «Нью-Йорк» мне показалось слишком нахальным, но даже надпись: «Чикаго» поражала проезжавших мимо водителей. Один из них – пожилой негр на «Шевроле» – остановился именно из любопытства. Он ехал в нужном мне направлении меньше двадцати километров и всю дорогу удивлялся, как это я решился на такую дальнюю дорогу. А что он говорил о себе, я почти не понимал. Хоть я после полутора месяцев пребывания в Америке и овладел в достаточной мере разговорным английским, но негритянский акцент мне был не по силам.

В пятидесятые годы в США существовала система платного автостопа. Туристические бюро в Западных штатах организовывали поездки по схеме «Share the Gas» (делим поровну расходы на бензин), подбирая водителей для хитч-хайкеров и наоборот. Сейчас, насколько мне известно, в Америке платного автостопа не существует, но, оказывается, некоторые о нем еще помнят.

На полпути от Сан-Франциско до Сакраменто, столицы штата Калифорния, я голосовал недалеко от открытой автостоянки. Оттуда ко мне подошел мужик и предложил подвезти, но только если я заплачу за бензин. Я даже не стал спрашивать сколько – сразу отказался. Из принципа…

Ехать за деньги я отказался, а бесплатно почему-то никто не предлагал. Простояв безрезультатно два часа, я отправился на хайвэй в надежде найти местечко получше. Обочина шоссе – не очень подходящее место для прогулки. К тому же здесь с обеих сторон дороги выжженная земля, а невдалеке – громады химкомбинатов.

Я даже не пытался останавливать обгоняющие меня машины. Одна из них остановилась сама… Водитель оказался политиком и по дороге прочел целую лекцию о принципиальных различиях между республиканцами и демократами. Он говорил профессионально поставленным голосом. Сначала я честно пытался следить за ходом его мысли. Но скоро понял, что все вопросы Гордона риторические и моему лектору-демократу просто не терпится прорепетировать свою предвыборную речь, поэтому я с чистой совестью мирно задремал, только время от времени поддакивая и кивая головой…

От Сан-Франциско до Сакраменто всего сто миль, но, чтобы преодолеть это расстояние, мне понадобился почти целый день.

Потом меня взялся подвезти военный летчик, возвращавшийся домой с авиабазы. Он, улыбнувшись, пригласил меня в машину, но, едва я сел, взгляд его стал почему-то подозрительным. Чтобы разрядить атмосферу, я сказал, что приехал из России, и для большей убедительности показал свой загранпаспорт. Дени успокоился и разговорился. Он собирался ехать всю ночь, поэтому и взял попутчика, рассчитывая, что тот сменит его за рулем. Лейтенант спешил, хотел побыстрее добраться до дома, увидеть семью. Он воевал в Персидском заливе, но о своих военных подвигах распространяться не стал (военная тайна?). Вместо этого с восторгом начал рассказывать о четверых детях, о жене, с которой познакомился десять лет назад, еще курсантом. Достал пачку фотографий, но на них, к моему удивлению, Дени обнимал не жену, а охотничье ружье и вместо ребятишек у его ног резвилась свора гончих. Оказалось, что мой новый знакомый – страстный охотник. Он стал тут же травить всякие байки о своих трофеях…

В Неваду мы попали, когда уже стемнело. Дени предложил сделать крюк и заехать в Рино поиграть в казино. Тут-то и выяснилось, почему он так странно вел себя, когда я сел к нему: оказалось, что у него с собой была куча наличных денег – пятьдесят тысяч (Ну как можно быть таким доверчивым? А вдруг я соблазнился бы – ехать-то собирались всю ночь!).

Рино – второй, после Лас-Вегаса, центр игорного бизнеса. И еще говорят: если в Лас-Вегас спешат, чтобы за полчаса обвенчаться, то в Рино, – чтобы так же быстро оформить развод.

Казино здесь, как и везде в Неваде, долго искать не нужно – они практически в каждом отеле. Зашли в казино отеля «Хилтон Фламинго». Здесь я узнал новую для себя игру – кено. Она похожа на лотто миллион, но немного сложнее. Из пятидесяти номеров можно вычеркнуть от трех до тринадцати, а выиграть – от пяти до пятидесяти тысяч долларов. Максимальный выигрыш получаешь, если угадаешь или… не угадаешь все тринадцать номеров.

В Лас-Вегасе я отвел душу и больше не рвался просаживать деньги. Дени купил и заполнил несколько однодолларовых карточек. В первом розыгрыше (они проводятся каждые пять минут) выиграл двадцать долларов. Купив еще карточек, одну предложил заполнить мне. К своему удивлению, я выиграл целых 5 долларов. И тут же их проиграл! Ну не везет мне в игре на деньги. Оставив лейтенанта продолжать игру, я пошел осматривать казино. Оно выглядело солидно, но бесплатно раздавали только кока-колу.

В казино Дени встряхнулся, поэтому мне не надо было садиться за руль, и, пока мы пересекали пустыню, я спокойно спал на заднем сиденье.

У мормонов Солт-Лейк-Сити

Вот уж не думал, что в Америке так много пустого места. Пустыни и полупустыни занимают весь центр страны. Можно ехать сутки и никаких признаков цивилизации, кроме автозаправочных станций, не встретить.

Здесь-то и проходит 80-й интерстсйт хайвэй. Дени надо было сворачивать с него у городка Уэллс на 93-й, в штат Айдахо. Предложил заехать к нему в гости, но я отказался. Хотя в пустыне я голосовать не люблю (помню, как намучился в Каракумах, добираясь на попутках от Красноводска до Ашхабада), но по мне лучше изнывать от жары, чем мерзнуть на заснеженных дорогах Айдахо.

Питер, седой мужчина на дорогом «Крайслере», возвращался к себе домой в Солт-Лейк-Сити.

– Наш город – известный религиозный центр. Его основали в 1847 году на берегах Соленого озера «святые последних дней» – мормоны. Нравы здесь были жестокие. Однажды через Новый Иерусалим (так раньше называли Солт-Лейк-Сити) из Арканзаса в Калифорнию прорывалась большая группа переселенцев. Бри-гэм Янг, который был в то время патриархом мормонов, не разрешил им пройти через территорию, хозяином которой он считал не индейцев, не правительство США, а свою общину. Чтобы задержать пионеров, был послан большой отряд во главе с полковником Ли. Завязалась перестрелка… Победители-мормоны не оставили в живых ни стариков, ни женщин, ни детей, хотя многие переселенцы сдались в плен…

Автономия города кончилась с постройкой Тихоокеанской железной дороги, связавшей его с восточной частью страны. Государство стало активно вмешиваться в дела колонии, пытаясь под предлогом борьбы с полигамией полностью подчинить ее своей власти. Конгрессом был издан закон, запрещающий многоженство, как противоречащее нормам христианской морали. После этого около двух тысяч наиболее фанатичных мормонов переселились в Мексику, а те, что остались, официально отказались от полигамии…

Я хотел проехать через Солт-Лейк-Сити без остановки, но Питер уговорил заехать к нему, в один из престижных пригородов.

Вдвоем с женой они занимают громадный двухэтажный дом, снаружи ничем особенно не примечательный, но внутри очень помпезный. Кроме столовой и двух спален в доме имеются две комнаты для гостей, просторный зал для коктейлей, бар со стойкой и камином. Сбоку к дому пристроен гараж, в нем четыре машины, одной из которых хозяин особенно гордится – коллекционный «Шевроле» пятидесятых годов (их было выпущено всего две тысячи, экземпляров). Жена Питера, Марта, за ужином завела разговор о теологии: – Мормоны считают, что существует только материя, состоящая из вечных атомов, а то, что обычно называют духовным или божественным, есть лишь особое состояние материи. Богов много. В центре мира находится верховное божество Андрогин. Это божество последовательно породило всех прочих богов и богинь, управляющих солнцами и планетами. Тот бог, которому поклоняются мормоны, не верховное божество, а бог только планеты Земля. Он – существо материальное, телесный организм, существующий в пространстве и времени. У бога Земли есть два божественных лица – отец и сын, а третье – лишь безличная энергия, исходящая из обоих… Когда бог-отец решил населить свою планету, он поручил дело спасения Христу, а оскорбленный Люцифер увлек за собой треть богов и богинь и восстал против бога-отца. Родоначальником человеческого рода был Михаил, названный в своем воплощении в человеческом облике Адамом, а дальше все описано в Библии…

Весь вечер Марта увлеченно посвящала меня в тонкости учения мормонов, рассказывая интересные истории о богах, ангелах, духах…