Экспедиция за татами. Большое путешествие Николая Швейкина

© Валерий Мирошников, 2024

ISBN 978-5-0062-6912-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посидим на дорожку!

Это повествование – продолжение нашедшей своего читателя книги-биографии «За каждого человека НАДО БОРОТЬСЯ. Дзюдо и воспитанники Николая Швейкина». В прошлый раз мы с Николаем Григорьевичем – известным живчиком и заводилой! – замечательно повеселились, вспоминая времена, города и лица, отдавая должное многим людям, его сподвижникам на жизненном пути, и одновременно играя с формой и стилем повествования. Авторам ничего не стоило устроить беседу, а то и поединок, с выдающимися историческими личностями – Ликургом, Дзигоро Кано, Иваном Ефремовым или Аркадием Гайдаром. Мы добузили до того, что в документальном повествовании появились элементы фантастики – добавляя интриги, но ничуть не в ущерб достоверности.

И вот новая книга. Я ее назвал продолжением, хотя это скорее развитие. Повествование по-прежнему исходит из биографии Заслуженного тренера России по дзюдо Николая Швейкина. Но что-то в предыдущей книге осталось за кадром, что-то лишь упомянуто, а теперь развернуто. Замысел в том, чтобы укрупнить фактуру, проявить такие детали, которые мимоходом не заметишь, а именно они образуют ткань бытия и канву судьбы. Так микроскоп позволяет разглядеть невидимое невооруженным глазом строение материи. Книга не повторяет предыдущую и не заменяет, но расширяет взгляд на уже знакомое, позволяя рассмотреть с разных сторон, изнутри и снаружи, в движении и в контексте.

За основу взяты эпизоды «обретения татами», «экспедиции за татами». Да ведь и вся жизнь Швейкина – экспедиция за татами. В каждой новой основанной им школе дзюдо – а их было открыто 4 в разных городах и регионах России – первый и основной вопрос «На чем стоять дзюдо и дзюдоистам? И на что падать?» Не бывает дзюдо без татами!

Но экспедиция – это не только цель, но и дорога. Мы не могли удержаться, чтобы не показать вам красоту и величие страны и эпохи, в которой продвигалась экспедиция. А кого-то и познакомить со страной и эпохой. Путешествие по СССР для новых поколений – это как полет в космос, завораживает далью и неизвестностью. А мы СССР вам покажем – тот самый, где молодой Швейкин строил комсомольский КАМАЗ, на энтузиазме поднимал дзюдо, выводил воспитанников – как на орбиту! – в спорт больших достижений, но главным считал – помочь им стать человеками. Да, СССР – это как космос! Необъятная страна, которую исколесил КАМАЗ экспедиции. И в этой стране вы пройдете партизанскими тропами, промчитесь гоночными трассами и даже побываете в сказке.

Будут и другие путешествия – по России «лихих 90-х», с разборками и засадами. По сытым городам «нулевых» и тревожным дорогам последних лет. Но везде – да, как в сказке! – путешественникам помогут добрые люди. И всегда Швейкин найдет свое татами – и будет школа, будет дзюдо, будет спорт, успех, радость мальчишек и девчонок первым медалям, гордость тренера! Будет жизнь!

В путь
Набережные Челны. 15 ноября 1979 года.

Мотор экспериментального КАМАЗа заурчал мощно и ровно. Громадная машина задрожала от нетерпения и прижалась к полотну дороги как тигрица перед прыжком. Каждый железный мускул был налит силой и грацией. Хищница сверкнула фарами, готовая поглощать расстояние сотнями и тысячами километров. Как же она восхитительно красива! Гордость советского автопрома отличалась от снующих по дорогам кургузых «зилков» и «газонов» не только габаритами и стремительностью. Здесь проявились характер и философия нового времени. Прежние грузовики пришли на смену лошадям да так, по сути, и остались рабочими лошадками, перевозчиками тяжестей, жалких трех или пяти тонн. КАМАЗ стал прорывом инженерной мысли. Даже подняв десять тонн, автомобиль оставался «птицей», созданной для полета, для скольжения над гладью дорог, для романтики тысячекилометровых путешествий. Машиной, воплотившей будущее в настоящем.

Николай Швейкин, не привыкший еще к милицейской форме, одобрительно похлопал по крылу машину, которой предстояло в ближайшие недели стать его походным домом. Дорога их ожидала дальняя и нескучная. Но Николай даже представить себе не мог, насколько далеко унесет путников этот железный конь. Они выехали в ноябре 1979, сразу после празднования Дня милиции, на котором Швейкин вел традиционный концерт, а вернутся домой только к новому, олимпийскому 1980 году, исколесив половину европейской части Советского Союза.

Его спутник – водитель КАМАЗа, тезка по фамилии Иванов, немногословный основательный белорус – оказался бывалым путешественником, поэтому к его приготовлениям Швейкин приглядывался внимательно. Тот запасся теплой одеждой. Тогда, глядя на него, и глава экспедиции приоделся посерьезнее. Еще водитель уложил в коробку множество супов быстрого приготовления с характерной лапшой в виде звездочек.

– Куда ты столько набрал? – удивился Швейкин. – По дороге в кафе будем питаться или в столовую заедем.

Водитель только ободряюще подмигнул:

– Увидишь!

Опытный дальнобойщик загрузил в кузов две бочки солярки, захватил запчасти, которые могли пригодиться во время дальнего пути, запасные камеры и покрышки. Для приготовления пищи – небольшую газовую плитку «Шмель» и баллон к ней, а для души в салон – переносной радиоприемник «Кварц-302»¹, разумеется, переделанный умелыми руками для питания не от батарейки «Крона», а от автомобильного аккумулятора через самодельный делитель напряжения. Такую рационализацию в Советском Союзе умел делать любой старшеклассник, даже заядлый троечник.

Водитель повернул регулятор громкости радио, после щелчка «Кварц-302» торжественно провозгласил:

– Говорит «Маяк».

И тут же включил бравурный марш «Прощание славянки». Жены и дети участников экспедиции выстроились вдоль тротуара – дети радостные, жены задумчивые.

– Доброго пути! – обняла Швейкина жена Людмила. – Осторожней там!

– Ну что ты! – успокаивал ее глава экспедиции. – Не в космос провожаешь!

– Звони с дороги в управление! – попросила Нина, жена водителя. – Меня позовут к телефону.

– И письма писать будем! – хохотнул тот. – Да не волнуйся, тут делов-то – до Киева и обратно. За неделю обернемся. Ну, за две!

Даже Иванов, полжизни проведший в дороге, недооценил гремучую смесь приключений, которая уже была залита в бак предстоящей экспедиции.

– Ну что, в путь! – скомандовал водитель, убедившись, что все на месте.

– Посидим на дорожку? – предложил Швейкин.

– Насидимся еще, – усмехнулся напарник.

Они поднялись в высокую кабину с отличным обзором, словно предназначенную для любования бескрайними просторами страны. Двойной хлопок закрывающихся дверей отделил их остального мира, как экипаж космического корабля. Отделил от семейных хлопот, от друзей и начальства, от Набережных Челнов, от Всесоюзной комсомольской стройки КАМАЗа. Теперь они были сами по себе, на своем пути, на своей орбите. Теперь только от слаженности их экипажа зависел успех экспедиции.

Под журчащий поток пьесы «Жаворонок» в исполнении оркестра Поля Мориа, так вовремя зазвучавшим по радиоэфиру, мягко поплыл городской пейзаж за окном – словно в поезде, когда еще не понимаешь, твой ли поезд поехал или тронулся в путь соседний состав. Тяжелая машина стартовала без рывка, и только усилившийся рык мотора выдавал начало движения. «Профессионал! – восхищенно глянул Швейкин на водителя. – Мастер!».

1. КАМАЗ – гордость советского автопрома. 2 – 4. Николай Швейкин. 5. Самбо в СССР: 1979 год – Дружинники занимаются самбо. Для просмотра видео сканируйте QR-код или перейдите по ссылке – https://youtu.be/jXA-KK6tWHY

От ЗЯБа через Старый город мимо деревянных домов частного сектора, смотревшихся анахронизмом на фоне вырастающих на глазах многоэтажек, грузовик вырулил на дамбу Нижнекамской ГЭС. Справа глазам открылась бескрайняя даль рукотворного моря. Слева от машинного зала разбегались по городам и весям Прикамья высоковольтные линии, несущие свет и силу движения многочисленным станкам, конвейерам, троллейбусам и трамваям, электропоездам. Этой энергией питались измерительные приборы, вычислительные машины, электрические чайники и школьные калькуляторы. В этой энергии была сила и мощь Страны Советов, как будто электродвигатели вращали не приводные механизмы, а саму историю, подгоняли само время.

За дамбой машина устремилась на трассу, которая ныряла в прикамские леса, а потом вырывалась на степной простор до самой Казани, а дальше за Волгу – на закрытый город Горький и в Москву.

Замелькали вдоль дороги осенние поля, кое-где припорошенные первым снегом. Леса полностью облетели, лишившись нарядных цветных одеяний, обнаженные березы стыдливо опустили намокшие ветви. Лишь осинки еще кое-где полыхали запоздалым огоньком, трепеща на ветру последними листочками.

Трассой «Набережные Челны – Казань» Швейкин проезжал десятки раз по своим тренерским делам. Бывало, зимой выезжали на соревнования с ребятами, дорогу переметет – так всю ночь и толкают автобус, а поутру – взвешивание, борьба. Ничего не боялись! Понемногу самбисты и дзюдоисты из города на Каме заставили считаться с собой самых именитых соперников с «Тасмы» или из школы казанских братьев Мадьяровых. Игорь Чичканов выполнил норму мастера спорта. За ним тянулись Слава Ситдиков, Радик Рашидов, Юра Федотов, Зуфар Вагапов, Асхат Морозов и другие молодые спортсмены.

– Так что же это за татами? – поинтересовался водитель. – Что же это за редкая штуковина, за которой мы готовы переться через полстраны до самого Киева?

Радиоприемник, словно почуяв, что разговор пошел важный, убавил громкость детской песенки, а потом и вовсе умолк.

– Татами – это романтика борьбы! – увлеченно начал Швейкин. – Я сам пришел в самбо, достиг уровня мастера спорта. Самбо – это здорово, и самбо очень похоже на дзюдо. Но все-таки самбо – это самооборона без оружия, это мужской спорт, боевой, милицейский – схватить, захватить, уронить, выключить. Дзюдо в Японии занимаются и девушки, и старики. Философия дзюдо – это «мягкая сила», «мягкий путь». Умение использовать силу противника, чтобы его победить.

– Ну, а татами-то что? – настаивал Иванов.

– Так вот – татами! Для самбо подходит обычный борцовский ковер. Такой как в классической борьбе, в вольной, в татарской борьбе куреш. Он нужен для того, чтобы припечатать противника к поверхности и не покалечить при этом. Для дзюдо нужно именно татами. Оно тоньше, тверже и идеально подходит для быстрой техничной работы ног. Татами, по сути, ковер для красивой борьбы.

– И есть у тебя кому бороться красиво?

– В том-то и дело! Ребята окрепли, стали выходить на соревнования высокого уровня – на первенство республики, на мастерские турниры. Мы сами второй раз провели «Кубок КАМАЗа». Спортсменам надо расти. А как без татами-то? Это все равно, что пианисту готовиться к международному конкурсу не на концертном рояле, а на домашнем фортепиано «Элегия». Тут же все важно – и равномерность нажатия клавиш, и сочность звучания, и призвуки, мощь басов.

– Понял-понял! А сам ты боролся на татами?

– Я сейчас больше тренер, но приходилось.

– И как ощущения?

– Гораздо лучше чувствуешь свое тело и соперника. Движения точней, быстрей. Удовольствие получаешь от схватки, кураж, тянет выполнять более сложные приемы. Это знаешь как?

– Как?

– Это как тебе пересесть с такого «зилка», – Швейкин указал на грузовик, тащившийся перед ними, – на КАМАЗ!

– Нашел тоже с чем сравнить! – беззлобно усмехнулся водитель и, включив поворотник, пошел на обгон.

Трасса «Набережные Челны – Казань» – одна из самых оживленных в стране. Встречные машины идут нескончаемым косяком. Часто бывает, что за неповоротливым, надсадно коптящем на подъеме длинномером, скапливается целый караван обреченно ползущих автомобилей. Но Николай Иванов свое дело знал отменно – он каким-то чудом подкатывал к маячившей впереди машине как раз в тот момент, когда встречный пролетал мимо, и успевал протащить длинное тело фуры мимо уходящего назад грузовика как раз до подхода следующего встречного. При этом совсем не пользовался тормозами и не давил излишне на газ – все шло плавно, как в фигурном катании, в танцах на льду. Николай понимал и чувствовал на дороге все. «Профессионал!» – снова отметил Швейкин.

– А ты на гонках не выступаешь? – спросил он спутника.

– Бывало! – откликнулся Николай. – Грузовой кросс по пересеченной местности – милое дело!

– Постой! – воскликнул Швейкин. – Этим летом в июле был первый автокросс на грузовых автомобилях в Челнах! Ты участвовал?

– А как без меня!

– Победил?

– Смотря что считать победой! – уклончиво сказал водитель.

– Расскажешь?

– Расскажу еще, дорога длинная!

И вдруг молчавший до сих пор радиоприемник поймал далекую волну и голосом Эдуарда Хиля запел старинный дорожный романс:

 
До-ро-гой длинною да ночкой лунною,
Да с песней той, что в даль летит, звеня,
 

Иванов и Швейкин подхватили знакомый мотив:

 
Да с той старинною да семиструнною,
Что по ночам так мучила меня².
 

Так с песней они вкатились в первый вечер экспедиции. Смеркается в ноябре рано, но темнота не убавила энтузиазма путешественников. Мощные фары КАМАЗа выхватывали из мрака набегающую дорогу. Далеко впереди мигали красным стоп-сигналы попутных машин, а за пригорком пучками вырастали лучи ближнего света встречных, озаряя придорожные ели и сосны.

Над дорогой повисла полная луна, снова ввергая Швейкина в ощущение космического полета. Он покосился на спутника, стараясь предугадать психологическую совместимость их экипажа. Вон космонавты месяцами крутятся вокруг земного шарика. Только что вернувшиеся с орбиты Владимир Ляхов и Валерий Рюмин провели в космосе 175 суток – в невесомости, без всякой опоры под ногами в двухстах километрах над Землей, с ограниченными запасами воздуха, воды, пищи, которые доставляли грузовыми «Прогрессами». Как они ладили между собой? Что давало им силы жить и работать? И смогут ли они с Николаем поладить так, как космонавты?

Николай ему нравился. Он был немного старше Швейкина, лет 35, мужик деловой, но одновременно веселый, за словом в карман не полезет. Из Белоруссии. Приехал на КАМАЗ на Комсомольскую стройку – с детства любил большие машины. В Челнах сначала водил самосвал на рытье котлованов, но проявил любознательность и техническую смекалку в ремонте, был замечен руководством и переведен водителем-испытателем в отдел главного конструктора. Последнее время мотался по трассе Набережные Челны – Бугульма, километражом испытывая финскую топливную аппаратуру, которую думали поставить на советский грузовик. Но тут как снег на голову камазовскому руководству свалился Швейкин со своим татами – и Борис Владимирович Дитковский, начальник отдела доводки автомобилей, решил: чем грузовику укатывать дорогу до Бугульмы, с тем же успехом может добраться и до Киева. Так Николай Иванов оказался в этой поездке. Ему, похоже, самому набила оскомину ежедневная рутина шныряния туда и обратно – ну как трамвай, ей Богу! Широкая душа дальнобойщика просила простора и полета, дальних дорог.

И Швейкин улыбнулся – сработаемся.

Иванов показал рукой на далекое зарево на западе.

– Казань.

– Первый контрольный пункт в нашем ралли! – отозвался Швейкин, осваиваясь в роли штурмана.

– Казань не объехать! Объездную только строить начали, – заметил водитель. – Так что придется двигаться через город.

Николай Швейкин не знал, что эти слова имели пророческий смысл. Казань ему не объехать во всех смыслах. После трех десятилетий кочевой жизни именно Казань станет местом наиболее полной реализации педагогической системы Заслуженного тренера России Николая Григорьевича Швейкина.

Отвлек Швейкина от раздумий скрип тормозов и тяжелый вздох остановившей свой полет машины. В свете фар он увидел молодого на вид путника, голосовавшего на обочине.

– Студент или гопник, – предположил водитель.

– Разберемся! – стряхнул пылинку с погона старший лейтенант.

«Маяк». Владлен Андреев
Предупреждение: о передачах радиостанций, которые могли быть приняты радиоприемником «Кварц-302»

Проницательный читатель может сомневаться, что подобные репортажи могли быть сделаны в реальности, а не придуманы автором книги для придания повествованию налета документальности. И я даже не буду оспаривать подобное мнение. Поскольку читатель просто не знаком с экспериментальной моделью радиоприемника «Кварц-302», созданной лучшими радиоинженерами советской оборонки в единственном экземпляре. За счет расширения диапазона частот он мог принимать не только радиоволны КВ, УКВ, СВ, ДВ и любых других диапазонов, но и оглашать своим слушателям то, что выступающие хотели оставить за кадром, между строк или в умолчаниях, а также переводить речь с других языков (кроме суахили). И даже за счет применения квази-линейной интерполяции – принимать передачи из будущего. Чем и объяснятся возможные в передачах анахронизмы.

Олимпийское татами

Ведущий: Всего семь месяцев остается до открытия Олимпиады-1980 в Москве, где состязаться в том числе будут и представители спортивных единоборств. Я хочу представить нашим радиослушателям Владлена Михайловича Андреева. В качестве главного тренера страны по дзюдо, Владлен Михайлович готовил спортсменов к трем Олимпиадам, пяти чемпионатам мира и 14 чемпионатам Европы. Под его руководством семнадцать членов сборной СССР получили звание «Заслуженного мастера спорта СССР». Здравствуйте, Владлен Михайлович!

Андреев: Здравствуйте!

Ведущий: В годы Великой Отечественной войны Владлен Михайлович прошел путь от авиамеханика до летчика, а в послевоенные годы занимался развитием самбо и дзюдо в СССР. Я процитирую «Советский спорт»: «Он сумел превратить московское «Динамо» в ведущий центр подготовки самбистов. Ему удалось добиться фантастической массовости – в чемпионатах московской милиции, случалось, участвовало до 120 команд! За 12 лет в «Динамо» Владлен Андреев подготовил 50 мастеров спорта, чемпионов Европы, СССР, около трех тысяч инструкторов, тренеров-общественников по борьбе самбо и самозащите без оружия. Владлен Михайлович, как после такого успеха в самбо вы оказались в дзюдо?

Андреев: В начале декабря 1961 года я и председатель коллегии судей Дмитрий Гулевич побывали в Париже на третьем чемпионате мира по дзюдо в качестве наблюдателей. После этой поездки руководство Спорткомитета СССР приняло решение развивать дзюдо в СССР. Тем более, что японцы не замедлили воспользоваться своим правом хозяев Олимпиады-64 и включили в программу свой национальный вид борьбы – дзюдо. Меня назначили главным тренером сборной страны по этому виду спорта. Конечно, в дзюдо мы набирали тех, кто уже имел школу самбо. А потом было эпохальное единоборство с сильнейшей в Европе сборной Франции.

Ведущий: Это очень интересно! Расскажите подробней!

Андреев: Гости не принимали всерьез предстоящую встречу. Действительно, что могли противопоставить зеленые дебютанты им, неоднократным чемпионам континента в командном зачете? Нужно было видеть изумление и смущение французских мастеров, когда новички, впервые ступившие на татами, разгромили их в трех матчах – в Москве, Киеве и Тбилиси – при общем счете схваток 17:7 в пользу сборной СССР.

Ведущий: У нас есть запись воспоминаний о той встрече неоднократного чемпиона Европы Ива Реймона.

Ив Реймон (архивная запись): «Мы впервые приехали в СССР и не знали, что нас тут ждет. В раздевалку перед началом матча зашел посол Франции, чтобы поддержать нас. Он сказал, что в команде, с которой нам предстоит биться, собраны не дзюдоисты, а самбисты, и что они очень хорошие борцы и сложные соперники. Посол оказался прав. Я участвовал в трех поединках и все проиграл. Для меня стало открытием, что в дзюдо физическая сила также важна как техника. Это подействовало отрезвляюще на всех нас. Мы чувствовали себя после борьбы как выжатый лимон, а для наших соперников это, казалось, было в физическом отношении весьма легким испытанием».

Андреев: Та встреча дала нам неоценимый опыт перед первым для сборной СССР чемпионатом Европы в Эссене и Олимпиадой в Токио. В 1963 и в 1964 годах наша сборная становилась чемпионом Европы, а на Олимпийских играх все четверо наших борцов завоевали бронзовые медали, в командном зачете стали вторыми, пропустив вперед лишь родоначальников дзюдо, выступавших у себя на родине.

Ведущий: И снова «Советский спорт», 1974 год: «С неизменным успехом наша команда под руководством В. М. Андреева продолжает выступать на чемпионатах континента. Ныне среди советских дзюдоистов 30 чемпионов Европы, из них 20 – победители в личном первенстве. Есть даже олимпийский чемпион – Шота Чочишвили Что же дальше?»

Андреев: А дальше было олимпийское золото Монреаля Сергея Новикова и Владимира Невзорова. Были высшие награды на первенствах континента у Сергея Мельниченко, Валерия Двойникова, Тимура Хубулури, Джибило Нижерадзе, Гиви Онашвили, Авеля Казаченкова и дважды у того же Сергея Новикова… Думаю, в будущем году в Москве наши дзюдоисты также смогут выступить достойно.

Ведущий: В чем секрет успеха нашей команды?

Андреев: Ответ один – это мощная основа борьбы самбо. Более того, влияние самбо сказалось и на правилах дзюдо: количество весовых категорий увеличено с 3 до 5, отменены чисто японские ритуалы – поклоны на коленях, разрешено более длительное время вести схватку в борьбе лежа, разрешены более открытые захваты, введено открытое судейство.

Ведущий: Каковы сильные и слабые стороны наших борцов?

Андреев: Как показывает опыт, наши борцы превосходят соперников в силе и выносливости, поражают напористостью и желанием победить. Они имеют преимущество в борьбе лежа – удержания, болевые приемы, но отстают в технике выполнения бросков из стойки, что особенно проявилось во время встреч с японскими мастерами. Когда мы это увидели, то смогли уговорить известного тренера, председателя Федерации дзюдо столичной префектуры Осака Хамано Сехэй приехать в Советский Союз вместе со своим учеником, чемпионом мира Маруки Эйдзи и провести месячный дзюдоистский «мастер-класс». Это позволило подтянуть технику наших дзюдоистов.

Ведущий: Владлен Михайлович, что же произошло 1 февраля 1977 года?

Андреев: Ничего особенного. За успешное выступление команды в олимпийском Монреале меня в 1976 году наградили вторым орденом Дружбы народов, а через три месяца уволили с поста тренера сборной страны. Вы видите в этом что-то необычное? Разве зависть и неблагодарность – это что-то из ряда вон выходящее?

Ведущий: Обидно, все-таки!

Андреев: Конечно!

Ведущий: У нас в стране Советов могли бы больше ценить талант и опыт.

Андреев: Я сейчас старший тренер Россовета «Динамо». Я им докажу, что мое методическое направление наиболее верное, и динамовцы будут лучшими в будущей советской команде.

Ведущий (в сторону): Так и получилось. В 1983 году из 8 членов нашей команды, выступавшей на первенстве мира, трое был воспитанниками Андреева, на чемпионате Европы – четверо. Но это не вернуло упрямому тренеру прежнего влияния…