Зачарованная тьмой

Глава 27
Игры разума

Не успела прийти в себя, как меня схватили за шкирку, будто котенка, и поставили на ноги. Стараясь справиться с накатывающей дурнотой и все еще не отваживаясь разлепить веки, снова почувствовала, как кто-то усиленно меня тормошит.

И не надоело им…

– Ненормальная! – разорялся Крис, вцепившись пальцами мне в плечи. Стопудово синяки останутся. – Мы полгорода из-за тебя оббегали. Уже не знали, что и думать!

Еще бы сказал, что беспокоился. Ему ведь вообще на меня плевать. Зачем притворяется? Но и этому быстро нашлось объяснение: Эчед просто боялся потерять вожделенный дар.

– Прекрати! – Оттеснив брызжущего ядом венгра, Этеле взяв на себя роль дознавателя: – Эрика, что на тебя нашло?

– Маргитта, – видя, что я в данный момент не в состоянии связать и двух слов, пришел мне на помощь Ведающий. Опустившись на кровать – оказывается, мы перенеслись прямо в его с Этеле номер – потер замерзшие ладони и сказал: – Ведьма проникла Эрике в голову.

Кристиан негромко выругался, пнув так некстати оказавшийся поблизости дорожный баул; Этеле поменялся в лице. На пару с Ясмин. Я буквально чувствовала исходящие от ведьмаков флюиды отчаянья и гнева. А еще страха. И все эти чувства вызывала одна единственная не в меру одаренная ведьма.

На какое-то мгновение повисло напряженное молчание. Присев рядом с Ведающим, я обвела колдунов взглядом. Справившись с шоком, те принялись наперебой расспрашивать, что я ощущала, повинуясь чужой воле. Пришлось повторить свой рассказ. Когда страсти поутихли, ребята пришли к выводу: оставлять меня одну небезопасно. Первым выступить в дозор, понятное дело, вызвался Этеле.

Правда, Крис и тут не преминул сумничать:

– А может, пристегнем ее наручниками к батарее и всего-то делов? Не потащит же она железяку на свидание с Маргиттой.

Блондин посоветовал ему заткнуться и, никак не отреагировав на мои протесты, повел в номер.

– Я тебя не потревожу. – Этеле почему-то решил, что его общество будет мне в тягость, потому я и упираюсь. – Можешь представить, что меня вообще здесь нет.

– При чем тут это? Я о тебе беспокоюсь. Просто вы и так толком не высыпаетесь. А теперь еще и ночные бдения.

Ведьмак посмотрел на меня таким усталым взглядом, что я посчитала жестоким продолжать его мучить своими рассуждениями, и благоразумно умолкла. Искать пижаму уже не было сил, поэтому легла спать, не переодеваясь.

– Отдыхай и ни о чем не думай, – мягко проговорил Этеле.

– Не так уж это и просто: отдыхать, зная, что из-за меня тебе придется не спать всю ночь. – Пододвинувшись поближе к ведьмаку, я свернулась клубочком и положила голову ему на плечо.

– Зато мне выпала редкая возможность любоваться тобой несколько часов, – нашел что-то позитивное в этом кошмаре венгр. С нежностью, на которую был способен только он, Этеле коснулся моего лица, заправив за ухо прядь волос, и тихо закончил: – Ради этого можно и пободрствовать.

Погладив мою ладонь, ведьмак прижался к ней губами.

– Как же хорошо, что у меня есть ты, – прошептала с улыбкой и даже не заметила, как уснула крепким, безмятежным сном.

* * *

Утро следующего дня до боли походило на предыдущее. Когда открыла глаза, в моем номере снова хозяйничал Кристиан. Непонятно зачем потрошил чемодан, придирчиво оглядывал мою одежду и с кислой миной бросал все в кресло.

– Что ты делаешь? – спросила сонно, пока предприимчивый наш не успел добраться до самого дна и приступить к ревизии нижнего белья.

– Вот эта вроде ничего, – вместо ответа задумчиво пробормотал Эчед, разглядывая светло-голубую кофту с глубоким вырезом, которую я, собираясь в спешке, запихнула в чемодан вместе с остальными вещами. – А вообще, тебе что-то надо делать с гардеробом. Ничего интересного, – поделился мнением, которое мне было до лампочки, и пообещал: – Скоро вернусь.

– Буду считать минуты, – буркнула я. Еще какое-то время повалявшись в кровати, почапала воскресать в душе.

Эчед не соврал, вернулся минут через тридцать и велел раздеваться. Прямо так с порога и заявил, услышав в ответ недвусмысленное пожелание отправляться куда подальше.

– И как только тебя родители выносят? – закатил он глаза.

– О тебе могу сказать то же самое, – не осталась я в долгу.

Венгр пригрозил, что если сейчас же не напялю на себя злосчастную кофту, он это сделает за меня. В смысле не сам в нее обрядится, а окажет мне посильную помощь в переодевании.

Не вдохновившись такой перспективой, я выхватила у него из рук злосчастную шмотку и рванула в ванную. Оставив дверь чуть приоткрытой, крикнула:

– Какая тебе разница, что на мне надето?

– В принципе, никакой, – послышался равнодушный ответ. – Просто мне лень гоняться за тобой по всему городу. В следующий раз, когда вздумаешь от нас сбежать, у тебя это не получится. Во всяком случае, пока носишь эту эксклюзивную шмотку моего личного «заговорения», больше, чем на двадцать метров, от меня не отойдешь.

– Мне уже страшно… И что, прикажешь теперь не вылезать из нее все следующие четыре дня? – пыталась я натянуть как можно выше волшебную кофту, дабы уменьшить нескромных размеров декольте.

– Заговаривать все твои тряпки никаких сил не хватит. К тому же мне нужно поберечь себя для ритуала. Или уже передумала избавляться от дара? – в голосе ведьмака послышались опасные нотки.

– Не говори ерунды! – огрызнулась я и вышла из ванной.

– Уже лучше, – расплывшись в довольной улыбке, оценил зеленоглазый облепивший меня небесного цвета лоскут. На какое-то мгновение повисла пауза. Крис пришел в себя первым и, нацелившись на дверь, объявил: – Сейчас пришлю Ясмин. Ее очередь с тобой нянчиться.

Я отвернулась от ведьмака, подошла к окну. В голове снова звучал тихий голос, постепенно заполняя мое сознание.

И мне совсем не хотелось, чтобы он замолкал.

* * *

Бесконечно долгие, мучительные дни… Если бы только знала, чем обернутся для меня эти несколько суток, наверное, сдалась бы без боя. Маргитта, во что бы то ни стало вознамерившаяся свести меня с ума, упорно шла к своей цели. Когда она проникала в мое сознание, я утрачивала чувство реальности, погружаясь в мир безумных кошмаров. Не различала грани между действительностью и иллюзией.

Благодаря стараниям ведьмы я все чаще возвращалась в ночь обряда, в объятую пламенем комнату. Наблюдала, как ко мне подбираются языки пламени, а Камил с занесенным надо мной кинжалом вдруг превращается в Этеле. Порой видела Ясмин, напевающую колыбельную Яци, от звуков которой брат начинал истошно кричать. Память подсовывала и другие образы: ледяной поцелуй Кристиана и жуткий холод, сковавший тело. В голове беспрестанно звучал голос ведьмака, сухой и бесстрастный, – воспоминание, от которого так хотелось убежать и которое теперь преследовало меня постоянно. Я запуталась и не понимала, кто желает помочь, а кто – меня уничтожить.

Пила настои, притупляющие видения и подавляющие страх. Я всех без исключения считала врагами и не раз пыталась сбежать. Благо заговоренная Эчедом вещь не позволяла мне покинуть гостиницу. Пока я не разорвала ее в клочья. Тогда Кристиан притащил кулон на серебряной цепочке, рассудив, что с металлом будет справиться сложнее, и внушил мне никогда его не снимать. Не знаю, подействовало ли, но порой желание сорвать ненавистное украшение становилось просто невыносимым. И противостоять ему с каждым днем было все сложнее.

…Чувствуя приближение очередного кошмара, я зажмурилась, но даже сквозь сомкнутые веки различила багряную полосу горизонта. Занимался рассвет.

До полнолуния оставалось еще два дня…

* * *

Этеле постучался в дверь и, не дожидаясь ответа, повернул ручку.

– Занят?

– Разве ты не должен быть с Эрикой? – не отрывая глаз от экрана ноутбука, пробормотал Кристиан.

– С ней сейчас Даниэль и Ясмин.

– Отлыниваешь от дежурства? Неужели чувства поостыли? – попытался пошутить Эчед, правда, ни на его лице, ни на лице Этеле не промелькнуло даже тени улыбки.

Притворив за собой дверь, ведьмак прошел в номер. Долго думал, как лучше начать разговор, мысли о котором уже давно не давали ему покоя. Этеле не знал, как заставить Кристиана быть с ним откровенным, а потому был вынужден сказать прямо:

– Я пришел поговорить о твоих чувствах, Крис, – от тихих слов повеяло холодом.

Эчед опустил крышку ноутбука, поднялся из-за стола и окинул друга вопросительно-настороженным взглядом. Несмотря на напускное спокойствие, вокруг обоих ведьмаков витало, концентрируясь, напряжение. Сейчас они походили на бойцовских петухов, в любой момент готовых наброситься друг на друга.

– Не совсем понимаю, к чему ты клонишь, – сдержанно проговорил Керестей.

Этеле приблизился к ведьмаку.

– Я многое тебе прощал, на многое закрывал глаза. Я даже готов был, если не простить, то хотя бы попытаться для себя объяснить твою агрессию по отношению к Эрике, и только теперь, кажется, начинаю понимать ее истоки. Поэтому предупреждаю: держись от нее подальше.

Во взгляде Эчеда промелькнула растерянность, тут же сменившаяся раздражением:

– Не надоело? Сколько раз мне нужно повторить, чтобы ты, наконец, отвалил: я ее не трону! Какой смысл теперь убивать девчонку, если всего через несколько часов мы и так получим силу?

– Я не о том. Уверен, ты прекрасно понимаешь, о чем я, – упрямо возразил чародей. Уже который день Этеле не покидало ощущение, что история с Леоной может повториться, только на этот раз бороться придется за Эрику. – Еще раз говорю: держись от нее подальше, Крис.

– Совсем свихнулся… – На скулах ведьмака заходили желваки. Керестей изо всех сил старался казаться невозмутимым, но глаза, потемневшие в одночасье, выдали его состояние.

– Я скорее уничтожу тебя, чем позволю встать между нами, – резко отчеканил Батори.

В напряженной тишине было слышно, как за окном вздрагивают деревья под порывами холодного осеннего ветра и в предрассветных сумерках кричит одинокая птица. Первые отголоски еще спящего города робко вплетались в сонную тишь, будто боялись ее вспугнуть.

– Да пошел ты, – не сумев совладать с собой, прошипел Эчед и, не удостоив друга даже взглядом, вышел из номера.

* * *

– Как она?

Ведающий поднял на друга усталый взгляд:

– Плохо. И с каждым часом ей становится хуже.

В комнате было темно. Лишь тусклый свет торшера отбрасывал скупые блики, которые, смешиваясь с сумраком угасающего дня, создавали на стенах причудливые тени. От малейшего колебания воздуха те меняли свои очертания, заставляя сердце Эрики сжиматься от страха. Девушка сидела на кровати, обхватив колени руками, и раскачивалась в такт только ей слышимым словам, что непрестанно звучали в ее сознании. По щекам катились слезы. В приглушенном свете узкое личико казалось бледным, словно венецианская маска, а в голубых глазах, как в кривом зеркале, отражались искаженные образы, созданные чарами Маргитты.

Заметив Этеле, девушка еще сильнее вжалась в спинку кровати и жалобно взмолилась:

– Пожалуйста, отпустите меня. Я хочу уйти!

– Ты должна найти в себе силы сопротивляться, – вкрадчиво прошептал Этеле. – Не поддавайся ее магии. Маргитта будет мучить тебя до тех пор, пока ты ей это позволяешь.

– Не могу! – прорыдала Эрика, до крови кусая губы. – Она не отпускает!

Даниэль потер покрасневшие от усталости глаза и, с состраданием взглянув на несчастную, поднялся:

– Я – спать. Если будет нужно, зови.

Какое-то время тишину комнаты нарушали лишь тихие всхлипы. Этеле не осмеливался подойти ближе, боясь напугать девушку еще больше. Не знал, какие видения сейчас терзают отравленный чарами разум. Было невыносимо видеть ее страдания и быть не в силах помочь. Молодой человек с радостью поменялся бы с Эрикой местами, без колебаний забрав себе ее боль.

Минуты молчания постепенно складывались в часы, а те грозились перейти в вечность.

– Этеле… – послышался слабый шепот.

Обрадовавшись временной передышке – к счастью, проклятая ведьма не могла постоянно контролировать чужое сознание, – ведьмак подошел к любимой. Та приникла к его груди и, кажется, начала успокаиваться.

Касаясь ее шелковистых волос и вслушиваясь в тихое дыхание, молодой человек вдруг осознал, насколько Эрика ему дорога. Ни разу за все это время он не усомнился, что именно о ней говорилось в предсказании Йолики. Они действительно были связаны незримыми нитями тонкого кружева. Кружева, что так усердно сплетала судьба долгие годы до их первой встречи.

Этеле заглянул в наполненные слезами голубые глаза и тихо проговорил:

– Наверное, не время об этом сейчас говорить, и я даже не знаю, как заставить тебя мне поверить. Скажу лишь, что ты перевернула всю мою жизнь. С той самой минуты, когда впервые увидел тебя в Словакии, ни о ком другом не могу больше думать. Словно какое-то наваждение, ты преследуешь меня повсюду. Я готов продать душу дьяволу, только бы остаться с тобой.

Этеле потянулся к любимой. Надеялся найти отклик в ее глазах, но они снова затуманились страхом.

Отвернувшись, девушка зло выкрикнула:

– Убирайся! Мне уже осточертели твои лживые признания! Думаешь, не знаю, что вы все только и ждете, как бы поскорее заманить меня в ловушку и лишить дара? Но мои настоящие друзья и защитники вам этого не позволят!

Ведьмак зажмурился, стараясь подавить горькую усмешку. Маргитта могла быть довольна. Она достигла даже большего, чем предполагала: не только подчинила рассудок Эрики своей воле, но и воздвигла непреступную стену между двумя любящими сердцами.

* * *

Крадучись, Кристиан пересек комнату, склонился над другом и, пощелкав пальцами возле его лица, с иронией произнес:

– Спишь на посту, солдат? Стыд тебе и позор. Пока ты тут дрыхнешь, наша драгоценная сто раз могла смыться. Тебе повезло, что девчонка не проснулась.

Этеле открыл глаза. Часто заморгал, тщетно пытаясь подавить зевок и понять, что от него хотят. Выпрямившись в кресле, с тревогой посмотрел на Эрику. Девушка крепко спала, свернувшись клубочком и положив ладони под голову. Ее сон казался таким безмятежным, что на какое-то мгновение ведьмаку подумалось, что Маргитта наконец ее отпустила. Но прерывистое дыхание и слезы на щеках свидетельствовали об обратном, бедняжка по-прежнему находилась в плену кошмаров.

Подойдя к окну, Керестей отодвинул тяжелую портьеру. Солнечный свет разлился по комнате, чуть оживив бледное, изможденное лицо девушки. Не желая ее тревожить, ведьмак задернул штору, и помещение снова погрузилось в полумрак.

– Уже полдень, иди спать, – повернулся он к другу. – Я пока с ней побуду.

Этеле потер глаза и, стараясь казаться как можно бодрее, с хрипотцой в голосе произнес:

– Ничего, я выдержу. Тем более, ты тоже устал.

– Все это, конечно, очень трогательно и по-мужски, – уколол приятеля Эчед, – но не имеет смысла. В таком состоянии толку от тебя немного. Неизвестно, где сейчас Маргитта и каков будет ее следующий шаг. Она не дура, и уже должна была догадаться, куда мы отправились. Если ведьма надумает прервать ритуал… – Кристиану не было нужды договаривать, Этеле и так все прекрасно понял.

Не найдя, что возразить, ведьмак послушно поднялся. Он действительно был вымотан. В последние дни практически не отходил от Эрики, сидел возле нее часами, не смыкая глаз, и как никогда нуждался в отдыхе. Уверившись, что появление Криса не потревожило ее покой, ведьмак отправился к себе.

У самого порога его окликнул Эчед.

– Мой тебе совет: вернешься в Будапешт, обратись к психологу там или психиатру. Кажется, у тебя развилась паранойя. Эрика мне безразлична. Всегда была.

В ответ Этеле лишь грустно усмехнулся. Он давно знал Кристиана и научился понимать, когда тот был искренен, а когда врал.

В этот раз Эчед обманывал не только друга, но и самого себя.

* * *

От множества свечей, расставленный на полу, исходил дурманный чад, шторы были плотно задернуты, не пропуская в комнату солнечный свет. Маргитта сидела в центре колдовского рисунка и медленно погружалась в транс, чтобы в очередной раз ввергнуть свою жертву в пучину страданий.

Ведьма надеялась отыскать в воспоминаниях девушки что-то, что помогло бы им ее обнаружить. К досаде Маргитты, пока что все попытки оказались тщетны. Она видела лишь самые яркие воспоминания, те, что оставили в душе Эрики неизгладимый след. Испытания прошлого, но не невзгоды настоящего.

Чародейка не услышала, как позади скрипнула дверь. Не встрепенулась, когда раздался тихий шорох шагов, не ощутила дыхания на своем виске и не сразу разобрала вкрадчивый мужской голос:

– Мы нашли ее. Девчонка в Словакии.

Прошли мгновения прежде, чем веки ведьмы дрогнули, а губы, до этого шептавшие заклинания, растянулись в улыбке.

– Один из магов, с которыми встречался Этеле, посоветовал ему отправиться в Словакию для проведения ритуала, – удостоверившись, что его слушают, продолжил Бальтазар. – Сегодня полнолуние, они собираются призвать Анну Дарвулию.

– Значит, нам следует поторопиться. – Ведьма щелкнула пальцами, и все свечи разом погасли. – Закажешь билеты?

– Уже. Вадаш собирает чемоданы.

– Хм, будет интересно познакомиться с наставницей Эржебет, – мурлыкнула ведьма и, босиком скользнув по ковру, распахнула шторы, впуская в спальню яркий полуденный свет.

* * *

Приподнявшись на локтях, я сонно огляделась. За окном шумел город, а здесь, в этой мрачной, серой комнате, было тихо, как в склепе. Нестерпимо захотелось вырваться на волю, как можно скорее убежать из этой чертовой гостиницы, ставшей для меня темницей. В кресле возле окна заметила своего стражника. Тот спал, уронив голову на грудь и негромко посапывая.

Ликуя в душе, что на этот раз мне удастся исполнить желаемое, на цыпочках пересекла номер. Затаив дыхание, потянулась к двери. Кулон, будто раскаленные угли, обжег кожу. Я стиснула зубы, стараясь не закричать.

Старые петли предательски скрипнули. Шагнула было за порог, когда за спиной раздался спокойный, насмешливый голос:

– Далеко собралась? – В следующее мгновение Эчед сгреб меня в охапку, затащил внутрь и бросил на кровать.

Я готова была кричать от злости и безысходности. Щелчок пальцев, и лампа под потолком ярко вспыхнула, ослепив пронзительным светом, который тут же превратился в огонь. Языки пламени заплясали вокруг кровати, поползли по ее изогнутым ножкам, лизнули смятые простыни, неминуемо подбираясь ко мне. Я кинулась в угол, ища спасения и не сводя глаз со своего тюремщика.

Не способная даже пошевелиться, прорыдала:

– Хватит! Прекрати!

– Эрика, я ничего не делаю. – Колдун сделал шаг ко мне, в ядовито-зеленых глазах отражались огненные всполохи.

Сердце сжалось, замедлив свой ритм. С моих губ сорвался не то вопль, не то всхлип. Кристиан замер на полпути. Наверное, решил не спешить с расправой, а еще какое-то время меня помучить.

– Скажи, что ты видишь, – попросил он елейным голосом, в очередной раз пытаясь оплести меня паутиной лжи.

Уткнувшись лицом в колени, с силой сомкнула веки. Только бы не видеть его глаза, иначе он снова одержит верх и подчинит меня своей воле.

– Эрика… – послышалось совсем близко.

Сквозь полуопущенные ресницы я увидела, как венгр опускается передо мной на колени. Казалось, стоит ему прикоснуться ко мне, и я сгорю в этом костре заживо. Все смешалось: образы из прошлого и настоящего сплелись в какой-то змеиный клубок, опутав меня непреодолимым страхом. Впившись ногтями в ткань брюк, старалась поглубже вздохнуть и в сотый раз повторяла одну единственную фразу: «Не смотри на него, не смотри!»

– Взгляни на меня. – Кристиан коснулся моего подбородка, заставляя приподнять голову.

Я всхлипнула от ужаса. Дернулась было в сторону, но вдруг почувствовала, как от его рук повеяло холодом.

– Не бойся. – Подняв с пола, Эчед перенес меня на кровать. – Наверное, почудилось, что я снова пытаюсь тебе навредить, – тихо проговорил он и на удивление мягко добавил: – Поверь, это не так. Ты видишь то, что внушает тебе Маргитта. Но только здесь ты в безопасности. Со мной.

Я зажмурилась, а потом несмело открыла глаза. Недавние видения исчезли, комната стала прежней. Убедившись, что больше не брежу, Кристиан приглушил свет, оставив гореть лишь торшер. Теперь я ругала себя за то, что так легко позволила проклятой ведьме проникнуть в мое сознание, но понимала, что в следующий раз произойдет то же самое. Пройдет совсем немного времени, и я снова окажусь у нее в плену.

– Сейчас ты скажешь, что мне следует с ней бороться, а еще лучше, ее победить, – невесело пошутила я.

Крис передернул плечами:

– Наверное, это непросто. – Осторожно коснулся отметины, оставленной кулоном. Под его пальцами ожог начал бледнеть, пока не исчез бесследно. – Но попытаться все же стоит. Попробуй думать о чем-нибудь приятном. Обо мне, например.

– Если ты еще не понял, ты – главное действующее лицо всех моих кошмаров.

– Тогда об Этеле, – предложил венгр и тут же себя поправил: – Хотя! Зачем вообще думать об этом сухаре? Давай лучше во что-нибудь поиграем.

– Нашел время шутить, – нахмурившись, покосилась на ведьмака и на всякий случай отодвинулась в сторону. Мало ли какая блажь придет ему в голову.

– Нет, я серьезно. Ничто так не засоряет мозги, как всякие глупые игры. А нам как раз и нужно замусорить твою голову ерундой.

– Ну спасибо, – хмыкнула я. – Она и так у меня уже скоро взорвется по милости вашей Маргитты!

Парень страдальчески вздохнул:

– Тебе не угодишь. Думать обо мне не хочешь, играть со мной тоже, – с двусмысленной интонацией протянул он. – Тогда, – перевернулся на бок и, подперев голову рукой, хитро на меня посмотрел: – устраивайся поудобней, я тебе что-нибудь расскажу.

– Страшную сказку? – не сумела сдержать улыбки.

– Можно и сказку. Необязательно страшную, – воодушевился Эчед. – Какую предпочитаете услышать?

– Ну… – Я на секунду замялась, а потом ляпнула первое, что пришло на ум: – О том, как ты познакомился с Ясмин.

И принялась с интересом наблюдать за реакцией венгра. Ожидала, что упоминание о любимой вызовет у него улыбку, но вместо этого Кристиан нахмурился и, приняв отстраненный вид, сказал:

– Обычная история. Как у всех.

– А как у всех? – решила подоставать его. Не одному же Даниэлю терпеть меня любопытную.

Ведьмак шумно выдохнул и нехотя проронил:

– Нет, правда, ничего интересного. Встретились, влюбились…

– Женились, – лукаво продолжила за него.

– До этого пока не дошло, – сухо парировал Эчед.

– Но идет-то к тому? – сама не знаю зачем, продолжала я дурацкий разговор. Видимо, воспользовавшись недавним советом, пыталась забить себе голову глупыми мыслями.

Кристиан перевернулся на спину и, заложив руки за голову, задумчиво уставился в потолок:

– Не знаю… – Тихо добавив: – Время покажет…

У меня в запасе имелась еще пара-тройка вопросов, способных смутить невозмутимого венгра, но я вдруг поняла, что мне не хочется их задавать.

Куда приятней было сейчас просто молчать, и тишина эта совсем не смущала. Наоборот, я бы многое отдала, чтобы продлить мгновения безмятежного покоя. И, как ни странно, была совсем не против присутствия рядом Эчеда.

Постепенно меня одолел сон. Я смежила веки и, уже засыпая, ощутила на своих губах мимолетный поцелуй.

А может, мне он просто почудился…