Подождите, не уходите, или Когда же бабочка взмахнула крыльями

Глава 37

Весь следующий день я ходила сама не своя. Готовила, убирала, и время от времени замирала на секунды и с улыбкой прислушивалась к тому восторгу, который обволакивал меня изнутри. Оказывается, в любом возрасте можно задыхаться от любви и нежности.

В моей крошечной квартире есть особый уютный уголок. Там стоят два кресла друг напротив друга и серебристо-красный торшер нависает над ними. Эти кресла уже не пустуют. Мы с Серёжей часто устраиваемся там и говорим обо всём на свете – о просмотренном фильме, прочитанной книге, прослушанной музыке, о работе, друзьях, политике.

Недавно я попросила его прочитать книгу, которую оставила мне Роза: "Что-то не так с Кевином". Когда я это читала, была сильно взбудоражена, ошеломлена, огненные мурашки ползли по телу.

Скажите, женщины, матери сыновей, что бы вы сделали, если бы в один страшный день, ваш пятнадцатилетний сын сотворил немыслимое преступление.

Она боится выйти на улицу, чтобы не столкнуться с ненавидящими её людьми. Ей уже незачем жить и не для кого. Ей уже пятый десяток лет пошёл и жизненные силы уже пошли на убыль.

Уж лучше лечь в гроб и попросить, чтобы тебя живьем закопали, уж лучше укрыться пледом, не есть, не пить и тихо умереть, не показываясь никому на глаза, потому что содеянное сыном несовместимо с дальнейшим проживанием на этой земле.

И что сделала эта несчастная женщина? Она продала свой дом, бизнес, всё отдала дорогостоящим адвокатам и перебралась жить в жалкую конуру. И раз в две недели навещала сына в тюрьме.

Я вглядывалась в эту историю с точки зрения силы духа матери. Даже после чудовищной трагедии её внутренний стержень не сломался. А вот Серёжа взглянул на эту трагедию по другому.

– Этот ребенок болен, хотя его и признали психически здоровым. Есть тонкая неуловимая грань, когда вменяемость оборачивается диагнозом. Там много эпизодов, которые сильно настораживают.

– А меня зацепил эпиграф: "Ребенок больше всего нуждается в любви тогда, когда он менее всего это заслуживает". Она пыталась разобраться: в чем её вина, как матери, что она не так сделала?

… Я думала, что попала в водоворот такой жизненной бури, которая другим и не снилась, но бывают трагедии и пострашнее. Моя жизненная драма кажется неприятностью по сравнению с такими зловещими, непоправимыми ударами судьбы. В голове вновь всплыли эти строчки:

 
Расспроси о судьбе всех бредущих навстречу,
И утешит тебя общий с ними удел.
 

Нет, не может утéшить нас чужая трагедия или беда. Напротив только горечи и тоски прибавится, депрессия накатит. Но вот понять, объяснить, задуматься, проанализировать – необходимо.

Сколько историй преподносит нам жизнь. Мы видим лишь внешнюю канву трагедии. Три сестры зарезали своего родного отца, нанесли тридцать два ножевых ранения. Когда же "бабочка взмахнула крыльями" в этой семье? Что же привело к такой жуткой расправе?

… Муж задушил, а затем аккуратно расчленил жену, чтобы выбросить куда-нибудь куски некогда родного тела, а троим своим детям наплёл, мол, мама нас бросила, ушла, пропала. А там, на балконе, в чёрных страшных мусорных пакетах лежали руки, бедра, голова его жены, те части, которые он когда-то ласкал, целовал и может быть … любил. Просто дрожь по телу. Ведь и в этой семейной трагедии есть опасные, зловещие нити предвестники, которые время от времени высвечивались, выглядывали, сообщали о чём-то, но на них не обращали внимание.

… Не раз и не два мы с Серёжей заводили разговор о моей жизненной трагедии. Можно ли было хоть что-то изменить?

– Капитолина права, – говорит он. – Надо ехать и там на месте разбираться. Юля должна знать, что есть люди, которые её любят, помнят. Нам нужно сделать какие-то шаги к сближению. Столько времени прошло, она уже взрослый человек и всё сможет понять.

– Я никому об этом ещё не рассказывала, но я нашла информацию – знаю город, в который они переехали – адрес, телефон. Не выдержала и позвонила. "Ну что я теряю, – думала я, – хоть голосок её услышу". Трубку взяла Юля – это был мой голос в молодости. И когда я представилась: "Это тетя Лена", она меня так называла. Знаешь, что моя девочка сделала? Она… просто бросила трубку. Эти отбойные гудки сверлят мне ухо до сих пор. Ты понимаешь, что это означает? Видимо, ей уже всё известно и вот такая реакция.

– Ну и хорошо, что знает, полдела уже сделано. Будем ездить столько раз, сколько понадобится. Может быть твоя дочка сейчас очень одинока, родители-то её были немолоды. И что же мы это так оставим? Надо действовать.

Глава 38

… "Если … не будет жизни духовной, идеал Красоты, то затоскует человек, умрёт, с ума сойдёт, убьёт себя или пустится в языческие фантазии"¹².

Писатель понимал, что внешняя красота без духовной – опасна своей расчётливостью, холодной пустотой.

Мой бывший муж один из эталонов мужской красоты, однако потопит любого, разрушит чужую жизнь, если это необходимо ему. А спасает он только денежных мешков. Его мать – одна из красивейших женщин страны. Четырежды была замужем и все её мужья уносили от неё ноги, откупаясь, кто чем мог, только бы подальше держаться от такой красоты.

… Помню один из процессов Славки, когда он пытался вызволить из тюрьмы мошенника, придумавшего гениальную аферу по выманиванию денег у простодушных людей. На все мои доводы Славка со смехом отвечал:

– Люди, Лена, "не могли бы жить в обществе, если бы не водили друг друга за нос"¹³.

Ну, конечно, у него на все случаи жизни заготовлены подходящие фразы. Но разве это так? Ему и не понять, что есть люди, которые позволят обмануть себя, нежели переступят через свою совесть. Для многих важнее отдать, чем взять, принять на себя душевный удар, чем нанести его кому-либо.

… Мой друг, Олежка, с которым мы учились в художественной школе, как-то произнёс фразу, что прочно засела в голове: "крик чужой боли, чужой беды пронзает, корежит, как будто бьют в солнечное сплетение. Долго не могу в себя прийти".

– Олежка, ты поосторожнее с этим, – сказала я тогда. – Если постоянно впускать в себя чужой мрак, то надолго ли тебя хватит?

– А как по другому писать? Только пропустив через себя, чтобы прочувствовать состояние другого.

Олег уже известный живописец, чьи картины выставлены в художественном музее.

Кто-то от вида чужой беспомощности, боли, трагедии сгибается, скручивается пополам, а любимое занятие моего бывшего мужа это "вязка носков на чью-либо голову". От этого он получает наслаждение.

Боевитая доброта может спасти мир. Я улыбнулась своим воспоминаниям. Однажды была свидетелем прелюбопытнейшего эпизода. Моя свекровь в очередной раз вызвала меня для своих нужд. Закончив дела, мы вышли вместе с ней. Она, собравшись на пробежку, была в розовом спортивном костюме, розовых кроссовках и выглядела довольно моложаво и эффектно.

Зоя Борисовна направилась в сторону парка, а я стала ждать такси, которое должно было скоро подъехать. Через минуту развернулась интересная и даже философская сценка.

У неё развязались шнурки от обуви и она, недолго думая, остановила идущую навстречу девочку, лет двенадцати.

"Завяжи мне" – и важно выставила ногу. Девчушка охотно нагнулась, зашнуровала ей кроссовки и, поднявшись, с улыбкой посмотрела на неё. Но, Зоя Борисовна, не сказав ей ни спасибо, даже не кивнув в знак благодарности, двинулась дальше.

Девочка несколько секунд молча смотрела ей в спину, затем её недоумение сменилось гневом и даже яростью на лице и, она, спружинившись, сорвавшись с места, подбежала к ней, толкнула ладошкой в спину и зло выкрикнула:

– Ты, старуха, а тебя в детстве не учили говорить: "Спасибо". Я что обязана тебе шнурки завязывать?

Моя свекровь медленно обернулась, с ужасом и даже страхом на лице посмотрела на неё.

– Что ты сказала? Старуха?

Это было страшное, запретное слово для неё.

– А кто ты? Думаешь, напялила розовый костюм, то и годы скинула? Да тебе лет семьдесят не меньше.

Этот храбрый, рассерженный воробышек не успокоилась на этом, быстро нагнулась, потянула шнурки кроссовки, которую только что аккуратно завязала и легко упорхнула, ускакала прочь.

Я отвернулась, пытаясь сдержать смех. Оказалось такси уже и подъехало, а шофер тоже с интересом наблюдал за этой сценкой. Когда мы уже отъезжали, я видела, как Зоя Борисовна медленно опустилась на скамейку и мрачно, потрясенно смотрела перед собой, а рассыпавшиеся шнурочки будто смеялись над ней. Я никогда ещё не видела её в таком растерянном и несчастном состоянии.

– Вот девчонка даёт, вот молодец, – оживлённо начал таксист. – А я-то свою дочку учу, будь воспитанной, не груби взрослым, они всегда правы. А теперь я ей скажу: "Лизонька будь добра со всеми, всегда протягивай руку помощи, но не позволяй себя унижать, даже если это взрослый и пожилой человек".

И мы оба весело засмеялись.

– А я бы не смогла так, просто выполнила просьбу женщины и молча, с обидой смотрела бы вслед надменной, хамской спине. Не так воспитывали.

– Так и я об этом. Не так воспитываем детей. Надо развивать в них бойцовский дух, это пригодится им во взрослой жизни.

– А про возраст как она сказала, – всё не успокаивался таксист. – Да хоть красный костюм надень, хоть оранжевый, а взгляд-то не спрячешь. Вот моя жена говорит: "Хочу пластическую операцию", а я ей: "А взгляд свой как ты изменишь, там же годы твои отложились". Нет, вы не подумайте, моя жена фору даст молодым, взгляд у неё не потухший, не усталый, но ведь в глазах пятидесятилетней женщины есть цепкость, виден жизненный опыт. Я, например, всегда могу определить сколько женщине лет.

– А сколько бы вы ей дали?

– Лет шестьдесят наверняка.

Я усмехнулась и не стала говорить, что это моя свекровь и что месяц назад ей исполнился шестьдесят один год. За её плечами две великолепно сделанные пластические операции и весь образ жизни посвящён магическому слову "молодость". И вот, оказывается, что всё это суета, мишура, бессмыслица, если посторонний человек в два счета определил возраст.

Глава 39

Доброта спасёт мир. Но доброта, умеющая дать отпор, не позволяющая себя использовать. Хоть в моей душе уже нет испепеляющей ненависти и гнева к мужу, к свекрови, но всё же затаился внутри какой-то темный, мрачный осадок от прошлых ошибок, не могу избавиться от вируса недоверия к людям.

 
… Боязливо мы ждем:
Где, когда, каким образом
Сквозь личину участья
Коварство проявится¹⁴
 

А ведь эти слова будто про меня. Появилась во мне некая жесткость, суровость и даже злость. В молодости как-то легко отбрасывала все неприятные мысли и шла к своей цели. С возрастом уже труднее приспосабливаться.

Теперь у меня рвотный рефлекс к этаким "сладким" людишкам. Теперь мне кажется, что, если не всегда, то зачастую многие подлости и преступления делаются с улыбкой на лице, исподтишка, тихой сапой.

Если, я сталкиваюсь с человеком, который широко и обаятельно улыбается, сладко поёт в уши, начинает плести словесный узор из лести и лицемерия, то внутренне съёживаюсь, настороженно вглядываюсь в него, внимательно вслушиваюсь в речь. Что ему нужно? Какую потайную мысль он преследует? В каких местах его речи кроется дьявол? А иной раз, не сдержавшись, так и задаю вопрос: "Что вам нужно, говорите яснее."

Но я уничтожу этот сидящий во мне вирус недоверия к людям, удалю, искореню и не буду, как Диоген с фонарём в руках искать порядочных людей. Их полно среди нас. Для них критерием всего является совесть. Они не так заметны, скромны, отзывчивы, но они есть. Я просто закрою дверь в мою жизнь – изворотливым, двоедушным пронырам.

Доверие к людям – одно из величайших благ на земле. А иначе жизнь превратится в сплошные сумерки, когда с трудом пробираешься сквозь заросли и постоянно оглядываешься, а не нападет ли кто на меня? Ошибки наши, страдания – это как бы очищающий свет, фонарь над головой, чтобы мы не наступали на одни и те же грабли.

… И всё же, – перенеслась я в сегодняшние дни. – Почему Славка решил отправить свою мать в дом скорби? Жила себе женщина, никому не мешала и вдруг какой-то неожиданный капитальный ремонт: устанавливает джакузи, меняет планировку. Странно как-то. Что он опять задумал? Может быть, хочет продать её квартиру? Так у него же есть ещё одна, которую он получил от продажи нашей дочери.

При этих мыслях меня вновь охватило волнение и жаром обдало тело. Видимо, я никогда не привыкну к тем обстоятельствам.

Или… может быть… прав Серёжа? Закон кармы пришёл в движение? Возможно те, которых он не смог вызволить из тюрьмы, теперь вернулись? И за своей спиной Вячеслав слышит тяжёлые неотвратимые шаги мести? Ну, в таком случае он задумается и о продаже картин. И когда поймёт, что в доме нет никаких ценностей, то… тогда мы и столкнёмся с ним лбами. Может быть это будет битва Давида и Голиафа?

Многие художники обращались к этому сюжету. Но мне больше всех понравилась работа Ильи Репина, когда могучий Голиаф от души хохочет над Давидом, пришедший на битву с ним, с одним посохом и пятью камешками в плаще. Кто знает, может наш главный бой с Вячеславом ещё впереди? Впрочем, мне теперь уже всё равно.

Глава 40

Август выдался на удивление теплым. И в те дни, когда Сережа остаётся у себя, я располагаюсь на лоджии. Ни с чем несравнимое наслаждение лежать под открытым небом, предаваться каким-то своим мыслям.

 

Луна улыбается,
звезды искрятся
и я засыпаю под сиянием рая.
 

А утром, едва открыв глаза, уже пьянеешь от пронзительной синевы неба, которому нет конца и края, от сияния роскошных белоснежных облаков. Птицы гордо пролетают, легкий, приятный ветерочек обдувает лицо – вот оно многоцветье жизни, на которое мы не обращаем внимание. Я ещё лежу какое-то время, наслаждаясь приятной утренней истомой, уютным оцепенением и размышляю о том о сём.

"Вот и дожила ты, Лена, до самых интересных дней в своей жизни", – думаю я, – впитывая в себя великолепие природы. Ещё год назад я бы просто не обратила внимание на всё это.

Моя жизнь кардинально переменилась. Те дикие и страшные сны уже не вернутся ко мне и не будут пугать своей странной загадочностью. Нет уже белых пятен в моей жизни, нет разодранных страниц в книге моей судьбы. Прошлое перемыто и переосмыслено. И надеюсь на ясное завтра. Надеюсь…

Теперь во сне я летаю, и это кажется мне таким естественным, стоит только оттолкнуться одной ногой, раскинуть руки в стороны, и я уже парю над землей. Я лечу по полям и долам, вижу внизу зеленеющую траву, легко пролетаю над небольшими озёрами и реками, даже вспархиваю через скалы. Я захлебываюсь, задыхаюсь от счастья, восторга и просыпаюсь с такими же захлестывающими волшебными ощущениями.

Меня удивляла пронзительная, отчетливая уверенность, что всё происходит наяву. Во сне я удивлялась: почему говорят, что человек не может летать, вот же у меня получается. Эти ощущения были такими острыми, что до сих не могу избавиться от странной явственности этого сновидения.

Улыбка постепенно прилипает к моей душе. Это уже была не та вымученная, жалкая гримаса, которой я пыталась искусственно поднять себе настроение, а искренняя, с весёлыми искорками в глазах, с особенной мелодией в душе. И люди, идущие навстречу, тоже улыбаются и оглядываются мне вслед.

Что мне Роза говорила? "Если мы перестаём мечтать, то это уже начало нашего конца. Но мечтая, действуйте".

У каждого из нас есть свои очерчённые границы, подаренные нам судьбой, воспитанием, генетикой, за пределы которого трудно перешагнуть. Но … попытаться-то можно, хотя бы чуть-чуть расширить эти дозволенные границы, и удивить саму себя. Найти свою собственную Икигаю, ради которой по утрам встаёшь и улыбаешься.

Вчера мне попалась заметка о женщине, у которой шестеро детей, тридцать пять внуков, семьдесят пять правнуков и десять праправнуков. Девяносто третий год рождения она решила отметить по-особенному. И что же она придумала? Прыгнула с парашютом. Для многих в таком возрасте – это уже из области фантастики и может быть последним днём жизни.

Впрочем, мечты у меня обыденные и вполне достижимы. Постепенно приближаюсь к открытию своей выставки. Я уже набрала достаточно картин. Серёжа говорит, успех обеспечен и на следующий день после выставки я проснусь знаменитой. Как бы мне хотелось этого, ведь человек приходит в этот мир, чтобы оставить свой собственный след, запечатлеть личную подпись под страницей своей судьбы.

Сергей подолгу останавливается возле картины: "Мне страшно". Тяжело мне давалась эта работа, иной раз слёзы накатывали, когда вспоминала мальчика, который стоял у продуктового магазина и со страхом, робкой надеждой вглядывался в лица взрослых. Где он сейчас? Не сломался ли? Смог выбраться из омута своей трагической судьбы?

Нравится Серёже и другое полотно: "Женщина, облепленная детьми". Он сказал, что я остановила мгновение счастья, когда дети с радостными воплями подбегают и стараются просто прикоснуться ко мне, погладить, прижаться. А я стою с блаженной улыбкой на лице.

Но в особенном уголке моей памяти цепко сидит главная картина моей жизни: грудной ребенок с ангельской внешностью протягивает ручки к незнакомой женщине, которая теперь будет её мамой. Да, я это изображу, только на месте той женщины буду стоять я.

Жизнь должна быть многоцветной. Есть у меня давняя мечта – полетать на дельтаплане. Хотя бы на полчаса стать небесной птицей и сравнить, эту эйфорию с теми ощущениями, которые испытала во сне. Почему бы не разнообразить, раскрасить нашу жизнь вот такими маленькими радостями.

… Пишут, что есть такой остров, где женщины до глубокой старости сохраняют свою молодость. Может быть там вода особенная или земля, воздух живительный, но я обязательно там побываю. Я даже узнала – где это и проложила маршрут, по которому поеду. И может быть с Серёжей. Почему бы и нет?

Но это потом, потом, а сейчас главная моя мечта, чтобы меня простили и приняли.

Я мечтаю приблизиться к своему ребенку и посмотреть ей в глаза – открыто, без стыда. Мы с Серёжей уже всё решили и обдумали. Выберем недельку, удобную для нас двоих, поедем туда, в тот городок, где живёт моя дочка, снимем где-нибудь неподалеку комнату и в зависимости от того, что мы там увидим, услышим, узнаем и будем действовать.

Может быть, я сумею найти щёлочку в её душе и она повернётся ко мне лицом, посмотрит в глаза и я смогу донести важную мысль. Мы в этот мир приходим единожды и беспощадное, неумолимое время безжалостно к нам. С каждым выдохом из нас отлетают, уплывают и растворяются во вселенной драгоценные секунды, минуты нашей жизни. Они прощаются с нами навсегда, безвозвратно… Никакая сила в мире не может остановить это печальное прощание. И нет ничего страшнее угасающих, умирающих мгновений человеческой жизни. Так позволь же успеть донести до тебя, пока ещё не поздно, позволь же произнести эти вечные слова: Я люблю тебя. Я тебя люблю, люблю, люблю…

ЭПИЛОГ

Такие люди, как Вячеслав Викторович и его мать, Зоя Борисовна, живут среди нас. Но мы не видим их плохие стороны. Они не убивают, не воруют, не грабят, не насилуют. Они лишь со сладкой улыбкой на лице возделывают свои дела, разрушая чужие жизни. Всё у них получается элегантно и красиво. Взять частичку правды, смешать с продуманной и подлой ложью, всё тщательно перемешать и преподнести как истину. А если этого будет недостаточно, то продолжить игру, где-то таинственно промолчать, там ядовито ухмыльнуться, здесь прикинуться преданным другом, ввести в игру близких нам людей, посыпать перцу на раны, а в душе – дикий хохот, смех над доверчивыми и наивными друзьями..... И ни капли сожаления.

Но эти преступления остаются безнаказанными. Каков конец у таких людей? Можно ли вычистить гниль внутри человека?