Читать книгу: «Закон бумеранга», страница 3

Его глаза в этот момент просто метали синие молнии в окружающее пространство.

Влад упираться не стал, выбрался из кресла, и они с Сергеем удалились выяснять отношения на улицу во машину Влада, подальше от женских глаз и ушей.

Через час Серёжа вернулся назад страшно злой.

– Ты представляешь, – возмущённо сказал он, – этот наглец, когда я предъявил ему претензии, пьяно ухмыляясь, развязано заявил: «Ни одна баба ещё не устояла передо мной. Любка сразу сдалась. А вот Аська – крепкий орешек. Она на тебя запала. Но я не гордый. Подожду, когда ты с ней наиграешься. А потом тёлками поменяемся, идёт»?

– Что?! – воскликнула я и решила поскорее посвятить маму в грязные планы её любовника.

Но, вспомнив, как она недавно отчаянно переживала из-за него, осеклась.

«Я не могу этого сделать, – подумала я, – Да она и не поверит мне, если я расскажу ей обо всём».

10 глава

Прошло два месяца. Бурный роман Влада и мамы набирал обороты. Но она не выглядела счастливой. А даже наоборот! Из тихой покладистой женщины моя мать неожиданно превратилась в настоящую фурию. Она без конца впадала в страшные истерики.

«Наверное, она так ведёт себя потому, – пыталась я оправдать взрывы гипертрофированной эмоциональности своей матери, – что не знает, как ей жить дальше. Ведь я выхожу замуж и скоро уеду от неё, оставив один на один с надвигающейся старостью».

Поэтому я старалась относится к ней терпеливо.

«Как хорошо, что Серёжа живёт в Москве, а не в другом городе! – мысленно радовалась я, – благодаря этому, я смогу, часто наведываться к маме, и она не будет чувствовать себя несчастной и никому не нужной»!

Эта мысль неожиданно вернула меня в ту пору, когда я ещё не была знакома ни с Сергеем, ни с Владом.

«Надо же! – мысленно поразилась я, – всё, о чём я мечтала, сбывается точь-в-точь, как я просила. Сергей – вылитый герой из моих грёз. Даже то, что я после замужества буду жить в Москве, полностью соответствует моим просьбам. Мама всегда будет от меня в доступной досягаемости. Я всегда смогу примчаться к ней по первому её зову».

В этот момент чувство благодарности переполнило меня.

Но моя мать совсем по-другому видела своё будущее. Отчётливо осознавая, что её песенка в плане личной жизни почти спета, она принялась делать отчаянные попытки, во чтобы то ни стало, поймать ускользающее от неё женское счастье. Мёртвой хваткой вцепившись во Влада, она самозабвенно предалась последнему в своей жизни роману. На свои средства она сняла для встреч с Владом однокомнатную квартиру в пригороде Москвы. Она постоянно стала удирать с работы, рискуя лишиться должности, под видом того, что ей нужно заниматься подготовкой к свадьбе дочери. Затем, мгновенно забыв обо мне, моя мать на всех парусах мчалась на свидание к Владу, и они отправлялись на съёмную квартиру, где проводили бурную ночь, после которой, вернувшись домой, она принималась биться в страшной истерике.

– Что я буду делать, когда он бросит меня!? – истошно вопила она, становясь абсолютно невменяемой.

Между тем время моей свадьбы неуклонно приближалось. Нужно было уже заниматься многочисленными хлопотами, связанными с ней. Я очень надеялась, что мама поможет мне. Но внезапно она вдруг категорически отказалась принимать участие в подготовке такого серьёзного мероприятия.

– Денег не дам, – заявила она, когда я напомнила о том, что давно пора выбрать мне свадебный наряд и всё, что к нему прилагается.

– Почему? – не поняла я.

– В обычном платье зарегистрируешься! – парировала она, – Невелика важность!

Поняв, что мои планы катастрофически рушатся, я жалобно всхлипнула. Ведь я чуть ли не с детства мечтала о том, каким будет моё подвенечное платье. Я частенько рисовала его в альбоме, представляя какой я буду красивой невестой в день свадьбы. На моих рисунках оно было сшито из белого шёлка, украшенного тонким кружевом и жемчугом. А ещё я мечтала о фате. В моих мечтах она была длинной и лёгкой как прозрачное волшебное облако.

В конце концов, до меня дошло, что мои мечты могут никогда не сбыться, и от отчаяния я горько заплакала. Только мои слёзы вместо сочувствия вызвали у мамы такой гнев, что я с перепугу перестала реветь.

– Твоё замужество мне уже поперёк горла встало! – заорала она, – Ты со своей свадьбой мешаешь строить мне личное счастье, которое я нашла, наконец! А мне недосуг расходовать сейчас на неё время и средства! Я и так потратила на тебя почти всю свою жизнь и больше этого не желаю делать!

– Ну тогда отдай мне те деньги, которые я заработала за этот месяц! А ещё те деньги, которые тебе регулярно давал Сергей, когда приезжал, чтобы провести у нас выходные, – попросила я, – как раз на них я и куплю подвенечное платье.

– Перебьёшься! – отрезала она, – Я уже отдала их на оплату съёмной квартиры, где мы с Владиком встречаемся. Остальную сумму я отложила на еду, из которой ты уже половину проела. Или ты теперь будешь питаться одной любовью?

– Но я хочу красивое платье! Я так мечтала, хоть один раз в жизни стать сказочной принцессой! – взмолилась я, – ведь это – мой единственный шанс! О нём мечтают все девушки. Ты же знаешь!

– У меня не было такого платья, когда я выходила замуж за твоего отца, и ты обойдёшься! – поставила мама жирную точку в нашем диалоге.

Вообще её отношение ко мне резко изменилось с того дня, когда она закрутила роман с Владом. Ещё вчера она была заботливой, любящей мамой, готовой ради единственной дочери пойти на всё. А сегодня она стала вдруг, словно чужой. Мне было очень больно видеть её такой.

«В чём я виновата? – не могла я понять, – что не так сделала»?

От отчаяния я всё время плакала.

– Прекрати скулить, зануда! – увидев, что у меня снова глаза на мокром месте после её очередной отповеди, однажды накинулась на меня мама.

– Я не скулю, – сдавленным голосом буркнула я, стараясь не реветь.

– Утри сопли! Смотреть тошно, какая ты сейчас страшная! – презрительно скривившись, фыркнула она, вместо того, чтобы проявить участие, к которому я привыкла, а потом с издёвкой добавила, – И что в такой уродине нашёл Сергей? Почему он, такой красавец, выбрал тебя, не пойму?

В итоге до меня медленно, но верно, стало доходить, что моя свадьба может не состояться. Но Сергей, увидев, что я нахожусь на грани нервного срыва, трезво оценил ситуацию. А потом взял организацию свадебного торжества в свои руки и сам занялся связанными с ним хлопотами. А я, окончательно поняв, что на покупку подвенечного платья мне нечего больше надеяться, решила порыться в шкафу и найти там что-нибудь подходящее случаю. Остановив свой выбор на белом льняном костюмчике, который мы с мамой всего пару раз по очереди надевали летом, так как носили одинаковый размер одежды, я приступила к поискам подходящей обуви и полезла на антресоли, где нашла коробку, в которой хранились белые босоножки.

«Они почти новые и вполне сгодятся», – подумала я.

А потом я соорудила фату. Там же на антресолях я наткнулась на кусок тюля, лежащего в пластиковом пакете, и решила, что он мне сейчас очень пригодится. Я сплела веночек из белых искусственных цветов и приладила к нему тщательно отстиранный тюль.

«А ничего так смотрится», – подумала я, крутясь перед зеркалом с самодельной фатой на голове.

Таким образом вопрос подготовки к свадьбе худо-бедно решился. Но я всё равно была очень расстроена оттого, что ни нового платья, ни настоящей фаты, ни стильной обуви у меня нет. Видя это, Сергей решил подбодрить меня.

– Ты у меня такая красавица, Ассоль, что тебе совсем не нужен роскошный наряд, – сказал он.

Потом мы поехали вместе в ювелирный магазин и купили обручальные кольца на его деньги. А на следующий день Сергей заказал для гостей несколько столиков в столичном ресторане.

Тем временем с матушкой творилось что-то невообразимое.

– Я подлая баба! – впав в очередную истерику, неистовствовала она, – у меня нет совести!

– Ты о чём, мама? – испуганно спросила я её, не сразу поняв, что она имеет в виду.

– Я влезла в чужую семью и разрушаю чужой брак! – в ответ запричитала она, – как я могу так поступать теперь с другой женщиной, если сама когда-то прошла через измену, а потом через ужас развода?

Слушая её, я не знала, что ответить. Но она и не ждала, что я ей что-то скажу.

– Это наказуемо! – рыдала она, – потому что на чужом несчастье счастья не построишь!

«Как можно бояться разрушить то, что уже и так давно развалилось»? – наблюдая за ней, удивлялась я.

Ведь я знала, что Влад постоянно изменял жене до мамы, и та не оставалась у него в долгу. Но я благоразумно промолчала и терпеливо подождала конца истерики.

Всласть наревевшись, мама вдруг неожиданно успокоилась. Потом она вытерла слёзы, зачем-то взяла телефон и ткнула в него дрожащим пальцем. Как оказалось, она позвонила Владу. Когда он ответил ей, она попросила позвать жену и включить громкую связь, а потом призналась ей в том, что они с Владом любовники. Видимо, так она решила поставить точку в их отношениях. А может быть, она рассчитывала на противоположный результат. Возможно, маме так хотелось заполучить этого мужика в единоличное владение, что угрызения совести отошли у неё на задний план.

В тот же вечер они оба явились к нам домой: Влад и его супруга. Нас с Сергеем, который тоже приехал повидаться со мной, вежливо попросили уйти на улицу, пока участники классического треугольника, будут выяснять отношения. Поняв, что наше присутствие может стать серьёзной помехой в таком деликатном деле, мы с Серёжей безропотно оделись и пошли прогуляться. Но, спустя час, мы вернулись назад. Бродить под холодным осенним дождём было очень неуютно. Правда, как раз к этому времени, эти трое уже всё выяснили. Это было хорошо видно по выражению их лиц. Они все сидели за столом на прокуренной кухне. Сильно захмелевший Влад на правах хозяина командовал, осваивая новую территорию. А мама, пряча счастливые глаза, радостно улыбалась. Что касается жены Влада, то она с каменным лицом, сидя на табуретке, отрешённо потягивала из высокого хрустального стакана водку, разбавленную апельсиновым соком.

– Владик принял решение остаться со мной, – не скрывая гордости сообщила мама, когда мы с Сергеем вошли на кухню.

В этот момент жена Влада, словно очнулась, услышав её слова. Резко встав, она со всей злости шарахнула об пол красивый, ни в чём не повинный резной хрустальный стакан. Звонко тренькнув, он рассыпался на мелкие осколки на линолеуме в оранжевых слезах недопитого коктейля. Отрешённо посмотрев на его останки, убитая горем женщина, обессилено опустилась на табуретку. Увидев её убогий протест, моя мать презрительно фыркнула. А потом с видом оскорблённой справедливости удалилась за совком в ванную, чтобы убрать осколки с пола.

– Какая же она дрянь! Совершенно не умеет себя вести в приличном обществе! – возмущённо шепнула она мне на ухо, проходя мимо.

Я ничего не ответила ей, хорошо понимая насколько плохо сейчас этой отвергнутой мужем женщине.

Между тем, часы пробили полночь. Пора было ложится спать. Но устроиться на ночлег оказалось не так-то просто. Пока ещё законной супруге Влада некуда было деться. Последняя электричка на Москву отбывала со станции через полчаса, а автобус, курсирующий до пригородного вокзала, уже уехал. Поэтому у неё не было другого выхода, как остаться и переночевать у нас. Но моя мать решила эту проблему весьма странным образом. Мы с Сергеем легли спать в маленькой комнате. Он – на раскладном кресле, а я на своей кровати. Соперницу же она устроила на ночь на раскладушке в гостиной, а сама с улеглась тут же, на софе, рядом с её законным мужем. Эта ситуация выглядела настолько противоестественно, что граничила с безумием. Но тем не менее, благодаря такому раскладу вещей, мама обрела, наконец, долгожданное личное счастье.

11 глава

Вот наконец и наступил день моей свадьбы. Он выдался хмурым и промозглым. С самого утра на улице как из ведра лил дождь, а небо было затянуто свинцовыми тучами. Наш брачный кортеж выглядел уныло. На автомобиле, в котором мы должны были с Сергеем отправиться во Дворец Бракосочетаний не было ни украшений из цветов, ни бутафорских колец, не говоря о традиционной кукле на капоте. Да и моё настроение было ужасным. Я была крайне измучена истериками мамы и её любовными разборками. А ещё постоянными издёвками надо мной. Она словно нарочно выискивала во мне недостатки, а потом с каким-то странным наслаждением высмеивала их. Даже перед моей свадьбой, она не упустила возможности опять уколоть меня.

– А я выгляжу не хуже тебя, несмотря на то, что старше на двадцать лет. Да и одета я лучше, чем ты, – она сделала многозначительную паузу, выпятив грудь и поправив пояс на новом платье, которое недавно купила, а потом зачем-то ехидно добавила, – хоть я и не невеста Сергея.

«Причём здесь ты»? – досадливо подумала я, не поняв, к чему она это сказала.

Но когда, держа Сергея под руку, я вошла в просторный зал под свадебный марш Мендельсона, и направилась к столу, за которым возвышалась дородная дама, ведущая церемонию бракосочетания, моё настроение пришло в норму, и я смело отдала себя на волю судьбе.

«Всё у меня будет хорошо», – оптимистично подумала я, поправив самодельную фату.

Слушая, как представительница отдела Загса произносит в нашу честь высокопарную речь, я стала ждать, когда же она спросит, согласна ли я выйти замуж за Сергея, а потом приготовилась дать ему прилюдно торжественную клятву быть с ним в радости и в горе, в богатстве и в бедности, любить и хранить ему верность до конца наших дней. Но она почему-то ничего не спросила. Видимо, намаявшись за день от бесконечного повтора одного и того же традиционного текста, она просто забыла об этом. В итоге, пропустив эту немаловажную деталь церемонии, она пригласила подойти нас с Сергеем к столу. Придвинув к нам книгу регистраций, она предложила поставить в ней наши подписи.

Расписываясь в указанной графе, я отрешённо подумала, что клятву верности Сергею так и не дала. После чего мы, обменявшись кольцами, скрепили свежеиспечённый брачный союз поцелуем, а потом сразу же поехали праздновать сие судьбоносное событие в ресторан, где нас уже ждали гости.

В своей основной массе это были представители преклонного возраста. Так сказать, «нужные люди», которых с дальним прицелом пригласил Сергей на свадебный банкет. Моих немногочисленных друзей среди них не было.

– Нечего приглашать бесполезных нахлебников в ресторан, – заявил он.

И убедить его в обратном я не смогла. Хотя всю жизнь я мечтала о весёлой вечеринке, на которую придут мои сверстники, чтобы вместе отметить это знаменательное событие.

Глядя на престарелую публику, толпящуюся в фойе, я почувствовала, что невольные слёзы навернулись мне на глаза.

«Не такой должна быть моя свадьба, не такой»! – расстроено качая головой, подумала я, едва сдерживаясь чтобы не заплакать.

Но я решила не распускать нюни, а вместо этого взять себя в руки, и смело пойти навстречу судьбе. Войдя в банкетный зал, и увидев накрытый стол с аппетитно пахнущими закусками, я обнаружила, что очень голодна. Вспомнив, что с утра у меня во рту не было и маковой росинки, я уселась во главе праздничного стола, взяла в руку вилку и принялась уплетать фирменный салат из крабов, а потом стала пробовать деликатесы, от которых ломился свадебный стол. Правда, бесконечные крики «горько», всё время отвлекали меня от еды. Но это не было серьёзной помехой. Поцеловав Сергея, я снова с удовольствием принималась за еду.

Мама всё это время сидела напротив меня с деревянным лицом. Она ждала своего ненаглядного Владика и видимо очень сомневалась в том, что он придёт, судя по выражению её глаз, в которых плескалась тоска, перемешанная с паническим ужасом.

Надо отдать должное Влад оказался искусным манипулятором. Изучив слабости моей матери, он постоянно заставлял её ревновать и сомневаться в нём, и тем самым держал на коротком поводке. Поэтому она волновалась только об одном сейчас: куда делся её драгоценный «принц».

Нарочно или нет, но Влад сильно опоздал и появился на свадебном торжестве где-то ближе к его середине. Не успел он войти в зал, мама тотчас расцвела, как маков цвет, бросилась со всех ног к нему, усадила рядом с собой и принялась ему угождать. А я смотрела на неё и не узнавала. Всю жизнь она учила меня быть гордой, а сама стелилась сейчас перед этим мужиком, словно половая тряпка. Я просто не верила глазам.

Правда, мне вскоре надоело созерцать падение женского достоинства моей матери перед весьма посредственным представителем противоположного пола. Мне вдруг захотелось танцевать. В этот момент, словно по заказу, заиграла задорная музыка. Услышав её, я выскочила из-за стола и пустилась в пляс.

«Жизнь, несмотря ни на что, всё-таки прекрасна»! – весело кружась, подумала я.

– Серёжа! – позвала я мужа, – иди сюда! Потанцуем!

– Отстань! – вместо того, чтобы присоединиться ко мне, вдруг резко прикрикнул он на меня, а потом вдруг рявкнул, – сию же минуту прекрати балаган! Сядь на место!

Его глаза излучали такой ледяной гнев в этот момент, что от неожиданности я растеряно остановилась, а потом, понуро опустив голову, двинулась к столу и пристроилась за ним на краешке стула.

Мама, улучив момент, когда Влад пошёл в туалет, подсела ко мне.

– Как же ты дальше собираешься жить? – сочувственно сказала она, а потом театрально вздохнув, спросила, – Не успел он из жениха превратиться в мужа, как уже стал на тебя голос повышать.

Я ничего не ответила ей, потому что ком слёз, застрявший в горле, помешал мне что-либо сказать.

– Не любит он тебя, – на свой манер истолковав моё молчание, продолжила она.

– Ты не права! – горячо возразила я, – Серёжа любит меня! И мы обязательно будем счастливы!

В глазах моей матери промелькнула искренняя жалость.

– Тебе за Владика нужно было замуж выходить, – вдруг сказала она, – ты чуть-чуть ошиблась в выборе.

– При чём тут Владик? – пожала плечами я, – он-то тут с какого бока?

– Просто он тебе больше подходит, – ответила мама, – с ним тебе было бы очень хорошо, поверь. А вот с Серёжей вряд ли вы найдёте общий язык. Ему нужна совсем другая женщина, более мудрая, что ли.

– Твой Владик мне и даром не нужен, – устало перебила я её, – Да и женат он ко всему прочему. А все женатики для меня как мужчины просто не существуют.

– Ты на что намекаешь,? – с пол-оборота завелась мама, – на то, что я – падшая женщина?

– Я ни на что не намекаю, – отмахнулась я от неё, – просто мысли вслух.

– Ну и сиди при своих мыслях! – обиделась она и пошла искать Влада.

Но не успела мама отойти в сторону, как он неожиданно материализовался передо мной.

– Поздравляю, – сладеньким тенорком пропел он, чмокнув меня в щёку.

– Спасибо, – отозвалась я и, отпрянув от него, посмотрела ему в глаза.

От моего взгляда Влад вдруг странно съёжился, втянул голову в плечи, как черепаха, а потом пробормотал:

– У! Ведьма!

– Что? – не расслышала я.

– Ты сегодня очень красивая, – вместо ответа стал льстить он мне, и увидев, что мама приближается к нам, добавил неестественно громко, – такая же красивая, как моя Любочка.

Но я уже не слушала его. От усталости и нервного перенапряжения я вдруг ужасно захотела спать. Благо, что время уже приближалось к полуночи, а торжественный ужин к завершению. Правда добраться до подушки пока ещё было рано. Серёже некуда было меня привести после свадьбы. Не мог же он явиться вместе со мной в квартиру, где жила его бывшая жена и дочь. Поэтому мы должны были поехать ко мне домой.

А пока мы катили по ночной Москве, я ещё не успела понять, что навсегда расстаюсь с беззаботной счастливой жизнью. В дороге я незаметно задремала, укрытая ворохом цветов, подаренных гостями, словно одеялом. Машина летела по пустынному шоссе, убаюкав меня мерным шорохом шин по асфальту. Вокруг царила глубокая ночь, и когда мы приехали домой, я бросив букеты, в наполненную до краёв водой ванну, быстро разделась и нырнула под одеяло. Сиротливо свернувшись калачиком под ним, я так и не дождалась мужа, хотя ведь это и была наша первая брачная ночь. А он не спешил разделить со мной супружеское ложе. Вместо этого Сергей отправился на кухню с приятелем, который вёз нас на машине, чтобы вместе с ним распить бутылочку вина в качестве благодарности за услугу. А я так быстро отключилась от внешнего мира, что и не заметила как оказалась в царстве Морфея. И мне в эту одинокую ночь приснился странный сон.

– У тебя в судьбе начинается непростая полоса, – сообщил мне некий человек с неясным лицом, – она будет тяжёлой настолько, что ты однажды даже решишь свести счёты с жизнью.

Слушая его, я попыталась рассмотреть его лицо, но мне этого не удалось сделать.

– Только не убивай себя, – попросил ночной гость, – потому что, если ты сумеешь достойно пройти все испытания, предназначенные судьбой, всё закончится в итоге очень хорошо.

– Кто ты? – спросила я.

Но он ничего мне не ответил.

12 глава

Осень пришла в негодность. Осыпаясь золотыми червонцами с деревьев, она наполнила природу предсмертным прохладным теплом. Красные и фиолетовые астры яркими пятнами пестрели на клумбах. Их пронзительный цвет, словно впитал последние силы перед грядущей смертью.

Незадолго до свадьбы Серёжа купил путёвки в номер-люкс в дом отдыха, который располагался недалеко от санатория, где я ещё числилась его сотрудницей. Там мы провели незабываемый медовый месяц, наслаждаясь друг другом, как и положено молодожёнам. За пределы номера мы выходили только для того, чтобы сходить в столовую.

Но медовый месяц быстро подошёл к концу. А после счастливых дней, наполненных любовью и нежностью, мне предстояло отправиться вместе с мужем на жительство в Москву.

Перед великим переселением, я забежала домой. Мне нужно было забрать кое-что из личных вещей. Я предусмотрительно позвонила в дверь, чтобы никого не смутить своим появлением. Поняв, что дома никого нет, я вставила ключ в замок и отворила её. Повесив в прихожей на вешалку пальто, и скинув сапожки, я вошла в комнату. Распахнув дверцы шкафа, я обозрела наши с мамой наряды, висевшие там, которые мы всегда носили на двоих. Немного поразмыслив, я решила, что будет правильно, если я возьму то, что чаще всего надевала. Достав дорожную сумку с антресолей, я тряпочкой смахнула тонкий слой пыли с неё, а потом положила внутрь джинсовую юбку, красный мохеровый свитер, который связала сама, чёрные шерстяные брюки, синюю трикотажную водолазку и стильную блузку красивого изумрудного цвета.

«Это, вроде, как моё приданное», – подумала я и застегнула молнию на сумке.

Захлопнув дверцы шкафа, в котором осталось ещё много одежды, я со спокойной душой направилась в сторону серванта, в котором хранилась шкатулка с украшениями. Из неё я взяла кольцо и серьги, которые мама переделала в ювелирной мастерской из браслета сломанных золотых часов. Украшения, которые она покупала для себя, я не стала трогать.

Каково же было моё изумление, когда после моих недолгих сборов разразился дикий скандал. Я уже собиралась уходить, как услышала, что во входной двери заворочался ключ. Когда она отворилась, на пороге показался Влад и мама. Увидев меня с сумкой в руках, он подозрительно глянул на меня, а потом со всех ног бросился к шкафу. Не досчитавшись в нём нескольких женских шмоток, он громко хлопнул его дверцами, подскочил ко мне и пронзительно заорал:

– Как ты посмела ограбить свою мать?!

– Никого я не грабила! – растерянно попятившись от него, возразила я.

– Не грабила? А это – что, воровка? – принялся он обвинять меня в одном из семи смертных грехов, показывая пальцем на сумку.

– Это моё приданое, – испуганно промямлила я.

– Под шумок забрала Любочкину одежду, пока нас не было дома, и теперь то, что стырила, называешь приданым? – гаркнул Влад, – ловко же ты это дельце обстряпала!

– Ничего я не обстряпала, – отмерла я, – это мои вещи!

– Немедленно верни назад всё, что взяла! – пропустив мимо ушей мои доводы, потребовал он.

– Мама! Почему ты молчишь? – обратилась я к своей матери, наблюдавшей за нашей перепалкой, – Угомони его! Пусть не лезет не в своё дело.

Но моя мать, всегда готовая отдать мне последнюю рубашку, неожиданно взяла сторону Влада.

– Он прав, – ответила она, смущённо пряча глаза, – верни мои вещи. Брать чужое, нехорошо.

– Как, чужое? – оторопела я, – Да я эти вещи уже столько лет ношу!

– Но они были куплены на мои деньги, – поджав губы, процедила она, – значит, они не твои.

– Но я тоже не сидела у тебя на шее! – потрясённо воскликнула я, – я получала зарплату, которую всю до копейки отдавала тебе!

– Подумаешь! – огрызнулась она, а потом вдруг накинулась на меня, – твоих денег только на жрачку и хватало! А одежду эту я покупала на свои сбережения. Так что не надо тут права качать!

– Вот именно! – поддакнул Влад, – Поэтому давай, вешай всё, что спёрла, обратно в шкаф.

– Знаешь, что? – обозлилась я, – не суй свой длинный нос, куда не следует! Сначала разберись с женой, с которой ты, между прочим, ещё не развёлся, а уж потом дели наши с мамой вещи!

Услышав мою отповедь, он неожиданно заткнулся.

– Я пока ещё нахожусь в трезвом уме и твёрдой памяти, и понимаю, что на улице уже глубокая осень. Поэтому я не могу уйти из дома без штанов, в прямом смысле этого слова, – бросила я через плечо, направившись в прихожую, – я же не самоубийца!

– У тебя есть теперь муж, который обязан тебя кормить и одевать! – крикнула мне в спину мать.

– Конечно! Муж есть! – согласилась я, надевая пальто, – Но, как я уже сказала то, что я взяла – это моё приданое, о котором ты должна была позаботиться, зная что я когда-нибудь выйду замуж. Поэтому, давай, закроем эту тему раз и навсегда.

– Хватит с тебя того, что ты красивого мужика отхватила, – прошипела она, а потом осеклась, поняв, что сказала лишнее.

13 глава.

Выйдя из подъезда на улицу, я вдруг почувствовала себя круглой сиротой. А потом у меня сдали нервы и я заплакала. Вот такая зарёванная я и предстала перед мужем. Он помог мне снять пальто. Сев на корточки, и расстегнув молнию, Сергей снял с меня сапоги.

– Что случилось, душа моя? – участливо спросил он.

– Я поссорилась с мамой, – пожаловалась я и рассказала ему о том, что произошло.

– Не расстраивайся, – вставая, мягко сказал он, обняв меня, и ласково погладив по голове.

Я доверчиво приникла щекой к груди мужа и снова всхлипнула. А он тем временем пообещал:

– Всё у нас с тобой будет хорошо. Вот приедем в Москву и заживём как все люди. А жить мы будем дружно. Я сниму для нас комнату. А потом устрою тебя на работу в хорошее место. Я уже обо всём договорился со своими знакомыми, которые помогут нам и с жильём, и с твоим трудоустройством.

Как же его обещания оказались далеки от действительности! Вместо безоблачного будущего, которое Сергей мне нарисовал, меня ждала жизнь, в которой проблема на проблеме сидела и проблемой погоняла. Ведь как только мы приехали в Москву, сразу же выяснилось, что жить нам негде, поскольку хозяйка комнаты, о которой говорил муж, ему в своих услугах неожиданно отказала. Да и в престижную поликлинику меня не взяли из-за отсутствия московской прописки.

Не желая повиснуть балластом на шее у супруга, который пока ещё выплачивал алименты несовершеннолетней дочери, я согласилась на первое попавшееся предложение и устроилась в одну из столичных больниц в кишечное отделение.

Моя работа там оказалась, мягко говоря, малоприятной. Мне приходилось ежедневно ставить пациентам по десятку клизм и делать столько же промываний кишечника. Но быть иждивенкой для меня было гораздо страшнее, чем изымать фекалии из человеческих организмов и вдыхать соответствующие запахи. Да и атмосфера в коллективе, куда я попала, была подобающей. Культурный уровень тех людей, с которыми я бок обок теперь трудилась, был очень низким. Интеллектуальных бесед здесь никто никогда не вёл. Моим коллегам было не до этого. Здесь изо дня в день процветали склоки. Потому что этим людям нечем было жить, кроме интриг.

Вращаясь изо дня в день в этом коллективе, я в конце концов стала растерянно думать: «И зачем мама приучала меня к этикету и умению вести себя в приличном обществе? К чему мне изысканные манеры, привитые ею, здесь, рядом с кружкой Эсмарха и сотней ректальных наконечников»?

После этого я испытала первое разочарование в прелестях семейной жизни. Но ещё больше оно усугубилось, когда я поселилась жить под одной крышей со свекровью. Ведь Сергею ничего не оставалось делать, после того, как хозяйка, комнаты, которую он хотел снимать для нас, отказала ему, как привести меня к своей матери. Правда, когда мы вошли в её квартиру с дорожной сумкой в руках, я поняла, по её округлившимся в изумлении глазам, что Сергей ни о чём её не предупредил.

– Нам некуда идти, – поставил он её перед фактом, – Так что тебе придётся пригреть нас у себя, мама.

Перестав на какое-то время соображать от нашего неожиданного вторжения, пожилая женщина смиренно приняла нас в свой дом и пустила на постой в проходную комнату. Но, спустя несколько дней, она очнулась и поняла, что соседство с нами ей совсем не нравится.

– Я что-то никак не пойму, почему на старости лет я должна заниматься вашими проблемами? – стала вопрошать она, – Ведь ты, Серёжа, большой мальчик, а ты, Ася, взрослая девочка. Прежде чем пожениться, вы должны были подумать о том, что вам после свадьбы негде будет жить.

Нам нечего было ей ответить. А она тем временем решила любой ценой избавиться от нас. Для этого она принялась сталкивать нас лбами. Сергею она говорила:

– Смотри, сынок, взял замуж молодую, как бы она тебе рога не наставила в будущем.

А мне стала расписывать, какая у Серёжи была красивая первая жена и как он любил её.

– Он так сильно переживал их разрыв, что попал на нервной почве в больницу, – как-то раз сказала она.

Видя, что я нахмурилась, свекровь с искренним сожалением в голосе продолжила:

– Но она всё равно бросила его больного, хотя он умолял её вернуться.

Слушая её россказни, я очень расстраивалась. А она, видя, что я сильно переживаю от её ветвистых баек, продолжала действовать в том же духе.

– Серёжина жена была такая красивая, не то, что ты, дурнушка. И что в тебе нашёл мой сын? – презрительно говорила она, – Да ещё и профессия у тебя какая-то непрестижная! Простая медсестра! Вот первая Серёжина жена закончила ВУЗ, а ты – что?

Правда, у самой свекрови образование ограничивалось всего лишь семью классами, но несмотря на это, она себя считала очень умной.

Естественно, что после общения с ней я получила огромную массу комплексов и стала ужасно страдать от собственной неполноценности. Спрятавшись в ванной от посторонних глаз, я принималась украдкой плакать. Серёже я ничего не говорила о своих переживаниях, боясь огорчать его. Но однажды, когда я забыла закрыться на задвижку, он застал меня, сидящую на бортике ванны, и утирающуюся носовым платочком, насквозь мокрым от слёз. Увидев мою зарёванную физиономию, Сергей заставил меня рассказать, отчего я плачу. Не в силах больше сдерживаться, я выложила ему всё начистоту. Внимательно выслушав меня, он вытер ладонью мои слёзы. Потом взял за руку и вывел из ванной.