Читать книгу: «Не забывайте Матерей!», страница 2

Ночь Матвей провел в машине, кутаясь в тонкое одеяло и проваливаясь в тревожный сон. Ему снилась мама – молодая, красивая, такая, какой он помнил её в детстве. Она улыбалась и протягивала к нему руки, но как только он пытался дотянуться до неё, она таяла, словно снежинка на ладони.

Утро принесло спасение в виде трактора, расчищающего дорогу. Матвей, не чувствуя усталости после бессонной ночи, рванул вперед, как только образовался узкий проезд.

Глава 2

Сосновка встретила Матвея зловещей тишиной. Заснеженные улицы казались безжизненными, лишь ветер завывал между домами, словно оплакивая чью-то судьбу. Сердце Матвея колотилось как безумное, когда он свернул на знакомую с детства улицу.

И вот он – родной дом. Но что-то было не так. Распахнутые настежь ворота хлопали на ветру, словно крылья раненой птицы. Дверь в дом была приоткрыта, будто приглашая войти незваного гостя.

«Господи, только бы с мамой всё было в порядке,» – пронеслось в голове Матвея, когда он, выскочив из машины, побежал к дому, проваливаясь по колено в сугробы.

– Мама! Мамочка! Я здесь! Я приехал! – кричал он, но лишь эхо отвечало ему, отражаясь от стен пустого дома.

Ворвавшись внутрь, Матвей на мгновение замер. Комната, такая родная и знакомая, словно застыла во времени. Те же выцветшие обои с цветочным узором, которые он помнил с детства. Тот же старенький комод с фотографиями в рамках. И та же кровать у дальней стены…

Сердце Матвея пропустило удар. На кровати, укрытая ветхим лоскутным одеялом, которое когда-то сшила ещё бабушка, лежала неподвижная фигура.

«Нет, нет, нет,» – шептал Матвей, медленно приближаясь к кровати. Каждый шаг давался с трудом, словно ноги налились свинцом.

Дрожащей рукой он коснулся плеча лежащего человека. Страх сковал его, когда он медленно повернул фигуру к себе.

Бледное лицо матери с закрытыми глазами. Такое родное и такое… безжизненное.

– Мама… мамочка… – слова застряли в горле, превратившись в едва слышный шёпот.

Секунды тянулись вечностью. И вдруг… Лёгкое движение ресниц. Слабая улыбка на бледных губах.

– Сынок… ты приехал… – прошептала Мария Ивановна, с трудом открывая глаза.

Волна облегчения накрыла Матвея с головой. Он рухнул на колени у кровати, обнимая хрупкое тело матери, прижимая её к себе, словно боясь, что она может исчезнуть.

– Мамочка, прости меня! Я так виноват перед тобой! – рыдал он, целуя её морщинистые руки, седую голову. – Я больше никогда, слышишь, никогда тебя не оставлю!

Мария Ивановна слабо улыбнулась, поглаживая сына по голове. Её рука, такая тонкая и почти прозрачная, казалась невесомой.

– Ну что ты, Матвейка, не плачь. Я просто прилегла отдохнуть немного. Старость, знаешь ли, не радость. Всё тяжелее становится…

Матвей поднял заплаканное лицо, вглядываясь в родные черты. Несмотря на бледность и явную слабость, глаза матери по-прежнему светились той же бесконечной любовью и добротой, которую он помнил с детства.

– Мам, как же так? Почему ты не сказала, что тебе плохо? Почему не позвонила? – вопросы вырывались сами собой.

Мария Ивановна тяжело вздохнула:

– А зачем, сынок? У тебя своя жизнь, свои заботы. Не хотела тебя беспокоить. Да и что я могла сказать? «Сынок, мне одиноко»? «Сынок, я болею»? Ты бы всё равно не смог приехать…

Каждое слово матери было как удар ножом в сердце Матвея. Он вспомнил все те разы, когда обещал приехать и не приезжал. Все те звонки, которые он «забывал» сделать.

– Мама, прости меня, – прошептал он, чувствуя, как слёзы снова наворачиваются на глаза. – Я был таким эгоистом. Думал только о себе, о своей карьере. А ты здесь… одна…

Мария Ивановна слабо покачала головой:

– Не вини себя, сынок. Я горжусь тобой. Ты добился всего сам, стал успешным. Это ли не счастье для матери?

– Какой успех, мама? – горько усмехнулся Матвей. – Что толку от всех денег мира, если я забыл о самом главном? О тебе.