Читать книгу: «Ювента», страница 6

– Что-то у нас пока глуховато – сказала Зоря напарнику, будто бы ожидая от него ответа.

– Значит потом все разом припрутся, как обычно – холодно ответил Макар, которого с каждой минутой всё сильнее клонило в сон.

Однако не прошло и десяти минут, как и у их приемного пункта закипела жизнь – сразу трое родителей привели в седьмой отряд своих детей, и тут уж Макару всё же пришлось вписаться в работу. Суетливые мамаши, мешая заниматься делом, успели завалить вожатых глупыми вопросами, ответы на которые могли показаться еще глупее. Раз за разом Зоря рассказывала новоприбывшим о правилах лагеря, об ответственности за личные вещи, о запрете определенных продуктов питания и много чем еще. Голова шла кругом, ибо пионеров всё больше прибавлялось в количестве, а значит и шуму от них становилось больше. Пару раз, последовав примеру Валеры, Макару пришлось тащить чемоданы детей в корпус, чтобы процесс приема хоть как-то ускорился, а весь собравшийся у стола табор начал рассасываться.

Вот и сейчас, таща чемодан одной из пионерок, которая не расставалась со своим плюшевым медведем, Макар в очередной раз осознал, насколько сильно он ненавидит день заезда. Пока девочка, которую звали Полина, скромно сидела на выбранной ей кровати, робко поглядывая на своих новых соседок, ее мать отвела Мака в сторону для какого-то “личного разговора”.

– Макар, у меня к вам просьба небольшая. Если можно, конечно – осторожно начала мамаша. – Поля у меня девочка послушная, спокойная, но вот по ночам плохо засыпает. Я не знаю, может быть здесь у нее с этим будет полегче, но… Но всё-таки, если она не будет засыпать, не могли бы вы ей сказку прочесть?

– Что, простите? – с удивлением спросил Мак, который до этого еще хоть как-то пытался делать вид, что ему интересен разговор с матерью пионерки. – Сказку?

– Да – улыбнулась женщина приятными ямочками на щеках. – У нее есть парочка любимых, а сами книжки у Поли в чемодане. Не хотела без них ехать, как и без медвежонка своего…

– Я, конечно, дико извиняюсь, но у нас в отряде, помимо Полины, будут еще дети. Сами поймите – уделять внимание ей одной я не могу.

– Я всё понимаю, конечно – вежливо продолжала женщина. – Это я так…если вдруг у вас или Зарины будет минутка…

– Разумеется, но я бы на это особо не надеялся – холодно перебил ее Мак. – Я пока пойду, а вы располагайтесь, времени не так много.

“Если будет минутка”… Многие родители явно никогда не работали вожатыми, и в этом был их огромный минус. С одним-то ребенком было управиться не всегда легко, а с тридцатью – это еще то испытание. Мак на собственном опыте знал, что порой нет ни секунды на то, чтобы уделить время хоть кому-то из мелких троглодитов для отдельной беседы или разговора, не говоря уж о занудном чтении сказок на сон грядущий.

“Обойдется” – резюмировал Мак, возвращаясь к своему столу, у которого снова собралась толпа шумных родителей.

– Поищите Ваню Колтунова. Нам девять лет – компостировал мозги Зарине очередная мамаша. – В восьмом отряде нас нет, хотя в администрации сказали, что мы будем в восьмом.

– Нет, вы в нашем списке. Седьмой отряд, пятая комната – ответила Зоря, которая уже была чуть растеряна.

– Ой, ну что за люди?! – вспылила женщина, но с удивительной легкостью переключала свое настроение на позитивный уровень. – Ваня, давай иди сюда. Это твои вожатые.

– Привет, Ваня. Я Зарина, а это Макар.

– Привет – не скромно ответил Иван. – Я уже был в прошлом году. На три смены приезжал. Тебя помню, Зарина.

– Да? – удивилась Зоря. – Тогда вообще отлично, проблем у нас с тобой быть не должно.

– Это как сказать, ребят – оборвала их милую беседу мамаша, выкладывая нужные справки на стол. – Он у меня парень шустрый, поэтому за ним глаз да глаз нужен. Шкодит иногда. Если будет сильно бесить, вы ему просто влепите подзатыльника, и все дела…

– Хорошо – ответил Мак с энтузиазмом. Такие понимающие родители для него всегда были на вес золота.

У самого Ивана разговор матери с вожатыми вызвал лишь придурковатую улыбку, а полномочия, выданные только что его надзирателям, парнишку совсем не испугали. Подзатыльники в их семье, скорее всего, уже давно стали привычной мерой воспитания, а в некоторых случаях, возможно, и поощрения.

К полудню, после долгой суеты, приема детей и перетягивания чемоданов, их отряд уже был полностью укомплектован пионерами. Все родители разъехались, и это значило, что теперь вожатые могли приступать к своим прямым рабочим обязанностям. До обеда у них оставалось еще немного времени для знакомства с лагерем, или, проще говоря, экскурсии – самой занудной части первого дня на смене. В особенности для тех, кто знал весь лагерь вдоль и поперек. Маку страсть как хотелось сбежать и выкурить сигарету, но сделать это всё никак не удавалось – сначала они с Валерой уносили столы обратно в корпус, а потом, когда их напарницы уже выстроили отряды, вместе с детьми еще нужно было переться в этот дурацкий обход, чтобы показать пионерам территорию. Мак с трудом взял себя в руки и решил отложить перекур до обеда.

Оставалось лишь чуточку потерпеть.

Зарина шла впереди, вела отряд и громогласно проводила экскурсию для пионеров. Макар, который не был в этом заинтересован, тупо плелся позади всех и приглядывал, чтобы никто из детей не отстал от общего стада, или вдруг не отбежал туда, куда отбегать не следовало. Первым делом они прошли по кольцу корпусов, обозначив их названия по сторонам света. После этого отряд прошел по дороге на запад, минул домик спортинвентаря и оказался у большой спортивной площадки.

– Ребята – это спортплощадка, на которой мы будем проводить большинство наших спортивных соревнований и спорт-часов – громко и как-то слишком уж официально вещала Зоря. – Сюда мы приходим только в спортивной одежде и обуви. Всем ясно?

– Да-а-а – хором протянули дети.

Мак догадывался, что ничего они на самом деле не поняли. На самой смене пионеры забудут абсолютно все правила, которые сегодня Зоря собиралась им навязать. И произойдет это наверняка еще до конца дня. А то и раньше…

Справедливости ради Мак для себя отметил, что спортивная площадка оказалась действительно добротной. Беговые дорожки, располагавшиеся по кругу, соседствовали здесь с баскетбольным полем и тренажерами, которые были установлены чуть поодаль. Само поле было покрыто мягким покрытием, названия которого Мак не знал, но было ясно, что при падении на него пионер не рисковал стереть себе кожу до костей. В былые времена, когда Макар впервые был вожатым в “Ювенте”, спортивная площадка носила такое название лишь условно и даже близко не обладала тем функционалом, что имелся у нее сегодня. Здесь не было ни тренажеров, ни поля для баскетбола и даже элементарного забора не имелось. Беговые дорожки носили такое название лишь условно и отличались только вытоптанной пионерскими ногами полосой земли. Пробегись по такой и весь оставшийся день будешь ходить пыльный, как какой-нибудь бедуин в пустыне. Главной же достопримечательностью этого места в то время была сетка для волейбола, натянутая между двумя обычными железными балками, выкрашенных белой краской. Вот вам и весь спорт.

Что ж – глядя на всё это богатство Элину снова можно было похвалить за хорошие управленческие способности. Либо же за умение находить деньги и вливать их во всё подряд. Хотя это наверняка было одно и то же.

Зоря повела отряд дальше по дороге, обочины которой были усажены яркими клумбами.

Следующей их остановкой стал бассейн, который детей волновал гораздо больше, чем всё остальное. Бассейн был крытым, что давало возможность детям купаться здесь даже в дождливую погоду. Раньше это здание было главным яблоком раздора во всём лагере, так как купаться сюда ходили строго по графику и только в определенные дни. А потому, если какой-то отряд не успевал вовремя покидать бассейн, то другой не успевал вовремя в него зайти, вследствие чего времени на купание оставалось меньше, чем у остальных. Ясное дело, что в таких случаях конфликты зрели как на дрожжах, при чём не только среди возмущенной пионерии, но и среди вожатых, которым приходилось после этого выслушивать их нытье.

Макар сомневался, что в нынешние времена ситуация хоть как-то поменялась в лучшую сторону, и уже через мгновение Зоря подтвердила его опасения.

– В бассейн мы ходим строго по расписанию – продолжала ораторствовать Зоря. – Если пойдем купаться, то правила мы вам с Макаром еще раз напомним. Но и щас я вам сразу говорю – заходим и выходим мы отсюда быстро, не рассусоливаем и никого не тормозим, чтобы все успели покупаться. Ходим аккуратно, потому что почему? Правильно – скользко, можете упасть. И еще – если вы вдруг болеете, или у вас есть какие-то ранки на руках, ногах или где-то еще, то в бассейне купаться нельзя! Это строго настрого запрещают. И даже не надо ездить нам по ушам, уговаривать или пытаться это утаить – всё равно не пустят. Пока что разрешения на купания нам не давали, но как только разрешат, мы обязательно вам скажем. Всё, идемте дальше.

Далее они проследовали на юг мимо беседок и оказались у клуба, который еще иногда называли театром. Округлое здание было целиком построено из дерева и своей формой напоминало, скорее, эдакий амфитеатр, нежели банальное место проведения вечерок и дискотек. Мак зашел внутрь вместе с отрядом и смог убедиться, что здесь действительно всё осталось именно так, как было раньше. В груди у него даже что-то кольнуло от ностальгии, ведь этот кусочек лагеря являлся тем немногим, что осталось от старой доброй “Ювенты”.

Этот деревянный, местами стертый лакированный пол топтали в звериных танцевальных порывах тысячи пионеров. Эти стены, выкрашенные бледно-желтой краской, видели сотни объятий и слез как вначале смен, так и по их окончанию. Нетленный и, к счастью, нетронутый “храм” являлся для Мака пока что чуть ли единственным признаком того, что он и правда был здесь когда-то. Был именно здесь, в этом лагере, а не в том глянцевом подобии, что построили на его месте. Сердце у вожатого тоскливо сжалось от мыслей о событиях и людях, что видело это место.

Точнее – думал вожатый сейчас только об одном человеке. А еще точнее – о девушке…

Как можно скорее отбросив в сторону эту ерунду, Мак сосредоточил свои мысли на сегодняшнем дне и вернулся к экскурсии, параллельно успев загнать парочку тормознутых пионеров обратно в клуб, которые уже норовили куда-то улизнуть.

Зрительские лавочки были аккуратно составлены у стены, из-за чего зал был полностью свободен и казался несколько просторнее, чем он был на самом деле. Здешняя сцена была расположена напротив входа и казалась миниатюрной, но уютной, а по краям у нее висел новенький занавес, не чета старому – пыльному и разодранному. Там же, по углам сцены, красовались такие же новенькие фирменные колонки внушительных размеров – неизменный атрибут любого вечернего мероприятия. Вид у них был дорогущий, и тут вожатому невольно вспомнились прежние колонки – пережитки прошлого и старые развалюхи – отданные лагерю каким-то благодетелем за даром и которые приходилось чинить при любой удобной возможности. Порой вечерка здорово тормозилась из-за того, что колонки кряхтели, свистели, переставали подавать признаки жизни, либо же вообще принимались издавать звуки из жутких параллельных миров, природу которых сложно было объяснить. Теперь же вряд ли такая проблема существовала, а значит и веселья в этом никакого не было. Обычные вечерки под обычную музыку, только и всего.

Однако больше всего внимания Макара всё равно привлекали именно подмостки сцены. Вожатый и представить себе не мог, сколько вечерок и танцев было здесь показано, сколько песен спето и шуток пошучено. Сюда выходили столь многие, что если и существовала какая-то духовная театральная энергия, то здесь наверняка должен был находится ее детский эпицентр, или, как минимум, один из главных филиалов.

Да уж, сплошная лирика. Такого Мак и сам от себя не ожидал.

Тем временем по клубу уже сновал ди-джей, имени которого Макар не успел запомнить. Взрослый парень, который по виду был одного с Маком возраста, пусть и был на голову меньше его, был занят тем, что настраивал колонки и старался придать им нужную громкость.

– Седьмой отряд, поздоровайтесь с Ильей. Он наш ди-джей и хранитель клуба – в шутку усмехнулась Зоря, чем заставила Илью засмущаться.

– Да уж, и вам не хворать. – съязвил парень после того, как дети хором с ним поздоровались. Попутно он достал из кармана шорт какую-то помятую бумажку. –Так, чё я там должен спросить…а, точняк! Короче – вы знаете, почему это здание называют то клубом, то театром? А? Нет? Тут всё просто. Когда здесь проходят дискотеки – это для нас клуб, а когда вечерние мероприятия и постановки – это театр. Хотя мы его всё равно чаще клубом называем…ну ладно – мое дело вам рассказать, а вы уж его зовите, как хотите. Так…а все знают, как вести себя в театре? Как? Ага…ага. Ну в принципе да – на вечерках слушаем и смотрим за выступающими, а потом громко хлопаем и поддерживаем, когда выступление заканчивается. Ну а как вести себя в клубе должно быть и так понятно – танцевать и оттягиваться! От себя добавлю самое главное – колонки трогать нельзя! Вот даже не смейте! Если увижу, что вы к ним лапы свои тяните… Ладно, не буду говорить. Но вам не поздоровиться. Учтите! Вроде бы на этом всё…

Дети хором поклялись под страхом смерти даже не нюхать это чудо техники, и только после этого отряд продолжил свое утомляющее путешествие. Мак изредка посматривал на время, в надежде на то, что им придется свернуть экскурсию пораньше и отправиться обедать. Время же, в свою очередь, шло предательски медленно и совсем не спешило прерывать мучения вожатого.

Тут и там Макару попадались изменения. Всё меньше он узнавал прежний лагерь и всё больше поражался тому, сколь многое успело поменяться за годы его отсутствия. Метаморфозы и радовали глаз, и раздражали, и пугали одновременно. Мысли превратились в мешанину, а мозг не успевал разбираться во всём этом кавардаке. Лагерь явно обновил фасад, сохранив при этом прежнюю суть. Однако вожатому столь многое бросалось в глаза, что он уже не мог упомнить, что осталось от прежней “Ювенты”, а что уже обросло мясом на костях, обретя новый шик и блеск.

По ходу экскурсии им встречались и другие отряды, которые также рутинно обходили лагерь. Макар в очередной раз убедился, что старшие пионеры действительно были больше похожи на коновалов, чем на обычных детей. Вид у них был скучающий, так как наверняка многие из них приезжали в “Ювенту” уже далеко не в первый раз и являлись настоящими старожилами, а потому и узнавать о лагере им было уже совершенно нечего. Во главе первого отряда Макар увидел того самого Юру, так успешно приковавшего к себе жадные взгляды на вчерашней планерке. Сейчас блондинчик сверкал рожей, чувственно и с упоением рассказывая своим пионерам о том, что в библиотеке, помимо множества интересных книг, есть еще и музей лагеря, с которым можно будет ознакомиться. Девушки из отряда слушали своего вожатого очень внимательно, но причиной тому наверняка была не интересная лекция и его ораторские способности, а яркая внешность Юры, на которую многие из девчонок как раз и успели клюнуть.

Мак прыснул – люди всегда и неизменно ведутся на одно и то же, и нового в этом ничего не было. Особенно красивая обертка была важна для вот таких вот глупых подростков, которые охотно велись на крутость и внешность, а остальные качества просто додумывали, подгоняя понравившийся объект под свой выдуманный идеал. И да – чего-то нового в этом искать тоже не следовало.

Пройдя на запад по длинной дороге, седьмой отряд достиг Озерного сада. Место это было красивое, но абсолютно ненужное, как думалось Маку. Дети сюда приходили не часто и годился этот сад только для того, чтобы украсить ландшафт, либо же скрыться от всех под кронами его деревьев и побыть в полном одиночестве. В саду располагалось три крошечных искусственных озера, в котором даже плавали какие-то рыбы. Камни вокруг были сплошь гладкие и покрыты мхом, а сама дорожка в парке была усыпана мелким щебнем. Через самое крупное в парке озерцо пролегал округлый деревянный мост – резной и с причудливыми завитушками на перилах.

Картина открывалась красивая, но на этом достоинства сада для Макара заканчивались.

– Запомните, что в Озерный сад мы так же, как и везде, ходим только по разрешению и сами сюда не лезем, ясно? – продолжала пытать детей Зоря своим официальным тоном. – Здесь сохранена первоначальная природа, поэтому с дорожки мы не сходим, чтобы не нарушать чистоту. Вон там, если присмотритесь, за деревьями стоят гостевые домики. К ним мы тоже не приближаемся. Там живут работники и гости лагеря, и ничего интересного там нет. Усекли?

– Да-а-а – единым хором ответили дети, которые уже устали от этой экскурсии не меньше, чем сам Макар.

Дело плавно близилось к обеду, и к этому моменту седьмой отряд впритык успел облазить всю местную территорию. Зоря рассказала о статуях Ювенты и наплела какую-то легенду об этой богине, суть которой вожатый так и не уловил, а после показала пионерам библиотеку, компьютерный класс и Фонтан любви, который, в отличие от своего собрата у корпусов, просто имел более продолговатую форму.

После этого они, наконец, дошли до центральной площади, где и состоялась последняя остановка на всём этом долгом пути. Зоря рассказала пионерам о вожатской, детской площадке, Парке статуй – который тоже успел претерпеть значительные изменения – и столовой, куда они по итогу и направились.

Мак, выждав момент, смог улизнуть от взора напарницы и отбежал на перекур, ибо терпеть это безобразие и жажду никотина он был больше не в силах. Несколько затяжек помогли чуть успокоить его натянутые нервы и по итогу вожатый снова смог вернуться в строй.

Пусть и не так поздно, как ему этого хотелось.

– Макар, блин, тебя где носило? – накинулась на него Зоря, как только Мак показался в столовой. – Я их еле рассадила. Тут такой кипишь был…

– Сорян – не слишком-то искренне извинился Мак. – Надо было отойти.

– По запаху чую, куда ты там отходил – обиженно сказала напарница. – В следующий раз хоть предупреждай.

Мак не стал ей отвечать – отпрашиваться у Зарины каждый раз, когда ему нужно было сходить по своим личным делам, он точно не собирался. А если напарница не могла в одного разобраться с детьми, то и вовсе назревал вопрос, что она за вожатая такая, раз не может и пяти минут прожить без напарника.

Ну или двадцати минут. Не важно…

В столовой стоял шум и гам – дети из всех четырех младших отрядов стучали ложками о тарелки и громко требовали добавки, что не мешало им параллельно этому активно знакомиться. Семеро вожатых сидели за двумя свободным столами в самом углу зала, и незанятое место Мака находилось рядом с Зорей, за одним столом с Кариной и Валерой. Вид у вожатых восьмого отряда был всполошенный, но от чего-то и довольный, однако узнавать причину их хорошего настроения Мак, конечно же, не собирался. Вместо этого, нехотя усевшись за свое место, Макар вытащил из кармана телефон, открыл его заднюю крышку и извлек сим-карту, вставив в освободившийся слот прежнюю симку, которая стояла в его телефоне еще до сегодняшнего утра.

– Ты чего делаешь? – любопытно спросила Зоря, наблюдая за странным процессом.

– Да так, один хитрый финт – не глядя на Зорю, хмуро ответил Мак. – Наши номера ведь палят в администрации, да и сегодня у нас каждый второй телефон просил. Ну и вот – на этот случай у меня есть запасная симка, я ей один хрен не пользуюсь. Вот этот номер я и давал родителям. Да и когда сюда устраивался, тоже его вписал…

– Не поняла… А зачем? – недоумевала девушка. – Это чё получается – если родители тебе будут звонить, то не дозвонятся?

– Ага. А на хер оно мне надо? – спросил Мак, будто Зоря ляпнула откровенную глупость. – Плавали, знаем. Я не секретарь, чтобы на телефоне сидеть и всех выслушивать. Отправили мелкого в лагерь, так пусть от него отдыхают. Да и у них всё равно почти у каждого мобилки есть. Перебьются.

– И на связи из нас двоих буду только я, да? – всё спрашивала Зоря с нарастающим возмущением в голосе.

– Получается, что так. Если хочешь, тоже поменяй. Я ж ни чё тебе не говорю – ответил ей Мак, закончив с телефоном и, наконец, приступив к поеданию салата. – Я б на твоем месте вообще телефон вырубил. Сказал бы, что связь плохая. Или что-то типа того…

Валера и Карина молча наблюдали за развернувшейся сценой, за что Макар был им очень благодарен. А вот Зорю благодарить было не за что, ибо ее поток недовольных вопросов продолжился:

– Макар – обратила на себя внимание Зарина, которая из-за этой ситуации даже прекратила поедать свою котлету. – Ты меня извини, но мы с тобой, вроде как, командой должны быть. А тут что получается? Ты номер сменил и будешь довольный ходить? Я же свой отключить не могу. Да и вообще так не делается. Мы на работе, и часть этой работы – отвечать на звонки родоков. Я тоже от этого не в восторге, ни чё не говорю. Но… Вдруг что случится, родители начнут звонить, а у нас тут что? Тишина в эфире? Тогда позвонят уже Ольге Викторовне и там нам уже не до разговоров будет. Влетит обоим. Может, давай без этих твоих “финтов” обойдемся? А?

– Неа – прожевал Мак, продолжая поглощать капустный салат, который на его вкус оказался слегка пресноватым. – Я это уже проходил и нервы себе дрючить больше не хочу. В наши обязанности сидение на телефоне не входит. Это нигде не прописано. Мы должны следить только за мелкими, что и будем делать. Ну…я во всяком случае. Всё. А нервные предки – это не наша с тобой забота. Для этого как раз и существует воспиталка, ну или начальник лагеря, на худой конец. У нас и так дел будет до жопы…

– Макар, мы здесь так не делаем… – повторила Зоря в надежде на здравый смысл напарника.

– Значит не делай! – повысил голос Мак, который всё равно утонул в общем шуме столовой. – Сказал же – тебя я не заставляю. И давай-ка ты не будешь меня воспитывать. Я вожатым работаю подольше твоего и знаю, как мне лучше будет.

Разговор был окончен. Мак, наконец, осилил свой перекус для травоядных и отнес тарелку на мойку. Тем временем его седьмой отряд уже копошился и бесился у лестницы столовой, где мешал проходу других детей. Завидев этот беспредел, Макар понял, что пришла пора наводить дисциплину среди этого распоясавшегося сброда.

– В чём дело?! – крикнул Мак, чем сразу привлек к себе внимание не только своих пионеров, но и доброй половины всего лагеря. – Чё за стадо?! Быстро свалили с лестницы! Построились! Бегом, я сказал!

Мелкие пионеры поспешили встать в строй по два человека, как их и учили, но из-за суеты вышло это у спиногрызов далеко не с первого раза. После пары тычек и персонального подзатыльника для Ивана, Макару всё же удалось собрать некоторое подобие построения, после чего он медленно повел отряд на базу – к Южному корпусу. Дважды они останавливались, чтобы разойтись и сойтись заново, но по итогу конечная точка их пути с горем по полам всё же была достигнута. Строгим голосом Макар приказал всем собраться в холле и смирно ждать, когда он к ним присоединится.

Зайдя в вожатскую, Мак наскоро откупорил бутылку пива, о которой мечтал всё это ужасное утро, и принялся жадно глотать содержимое. Пиво было легким, словно пушинка, не источало сильного запаха и было куплено специально для того, чтобы чуткое обоняние Элины и других обитателей лагеря не учуяло его от Мака и не заподозрили его честную личность в распитии спиртного. Наскоро опустошив почти половину бутылки и снова бережно ее закупорив, вожатый убрал пиво в тумбочку и решил вернуться к отряду в холле, из которого уже исходили шумные звуки баловства.

– Заткнулись все! – наорал Мак на детей, часть из которых уже устроили забег по комнате. – Бегом по местам!

Пионеры послушались, резко замолчали и расселись по кроватям, изобразив из себя ангелов, которыми они на самом деле не являлись. Вид у Макара был строгий, и некоторые дети не рисковали долго на него смотреть.

– Для тех, кто не умеет себя вести, я знаю одно интересное место, как раз для таких дебилов. Под каждым корпусом есть подвал, в котором когда-то закрывали шумных пионеров. Пару деньков там посидите, глядишь и в людей превратитесь. Может, давайте вернем традицию? Нет? Тогда давайте вы не будете орать каждый раз, когда вожатый сваливает из комнаты?

– Мы не будем кричать – тихо ответила та самая Полина с плюшевым медведем, которого она до сих пор таскала с собой в руках. Чуть ранее Мак для себя отметил, что сама Полина вела себя спокойно и не участвовала в общем галдеже, когда он зашел в комнату.

– Очень на это надеюсь – не сбавляя голоса, сказал вожатый, и прошел к дальней стене холла, усевшись на пионерскую тумбочку. – Короче, экскурсию мы вам провели, теперь давайте пробежимся по правилам. По самым важным правилам! Первое – если вам нужно куда-то отойти, говорите мне, или Зарине. Не важно, куда – в буфет, или просто выйти проветриться или покурить, спрашивайте по каждому поводу. Не дай бог я вас не увижу в поле зрения, тогда пеняйте на себя! Ясно?

– Чего? Покурить? – удивился Ваня, глупо хихикнув.

– Это я образно. Вы чё, только про это услышали?

– Нет – ответил отряд.

– Тогда еще раз спрашиваю – вам ясно?!

– Да – едино протянули детские голоса.

– Замечательно. Тогда переходим ко второму очень важному правилу – если дверь в мою комнату закрыта, значит я занят. За-нят. Если вам чё-то надо, то можете постучать, но не надо заваливаться, пока я не разрешу. Усекли? У всех должно быть личное пространство, в том числе и у меня. А так…если не будете лезть ко мне, то и я к вам докапываться не буду. Так усекли, или нет?

Вновь протяжное согласие. Мак не был уверен, что малявки вообще запоминают, что он им пытается втолковать. Но это были уже их проблемы, которые не отменяли наказания в случае нарушения установленных правил.

– Третье – вы делаете то, что говорят вам вожатые. Если мы говорим вам строиться, значит вы должны построится за десять секунд, отложив всю свою жратву, игрушки, книги и всякую прочую х…фигню. Если не успеваете за десять секунд, то мы возвращаемся обратно в корпус и повторяем эту процедуру заново. И так будет до тех пор, пока вы не сделаете всё идеально. Если я говорю, что в буфет вы не ходите, значит, вас там и близко быть не должно. Говорим, что нужно одеть спортивную обувь, значит, мы не двинемся до тех пор, пока у каждого на лапах не будут одеты кеды…

– А у меня нет кед – раздался из толпы чей-то невнятный голос. – У меня только кроссовки.

– У меня тоже кроссовки – сказала девочка в очках.

– А кроссовки считаются спортивной обувью? – спросил пухлый мальчишка, сидевший неподалеку от вожатого. – У меня есть кеды, но мне просто интересно…

– Тихо! – унял Мак начинающийся гул обладателей кроссовок. – Без разницы, кеды у вас или чё-то другое. Главное, чтобы я не видел у вас тапок, шлепанцев, сандалий перед зарядкой или спорт-часом. На остальное насрать. Я не хочу потом выслушивать от физрука жалобы на вас… Вы меня поняли?

– Поняли – вторили вожатому безвольные пионеры.

– Ладушки… И последнее – если вам что-то не нравится, то говорите об этом в первую очередь вожатым, а только потом мамам, папам, воспитателю, Господу Богу и всему остальному миру. Сразу скажу – тихушников я не перевариваю. Дятлов – тоже. Поэтому не молчите, а имейте совесть и говорите, чё вас не устраивает. Если это, конечно, не какая-то глупость. Ну…вроде всё сказал. Вопросы будут?

Во всей толпе пионеров поднялась только одна рука – ее обладателем оказался тот самый Иван, которому Макар уже успел влепить подзатыльника.

– Ну? – разрешил спросить пионеру Макар.

– А чего это за подвалы такие? Я про них раньше не слышал. Покажите?

– Вот это и есть глупость – указал отряду на мальчишку Мак. – Такие вопросы я не люблю, поэтому думайте, прежде чем спросить, уяснили?

Воспитательную работу прервала Зоря, которая неожиданно появилась в дверях холла.

– Макар, можно тебя?

– Щас? Ладно – раздраженно ответил напарнице вожатый. – Всем тихо сидеть!

Прикрыв за собой дверь, Мак и Зоря остались наедине в коридоре корпуса, где сейчас как раз не было ни единой живой души.

– Ты чё их сюда загнал? – спросила Зарина так, словно застала детей отжимающимися по сто раз на битом стекле.

– Беседу провожу, воспитательную.

– Так это и на улице можно было сделать. Погода хорошая, чего в корпусе потеть? Все отряды вон по улице щас гоняют, знакомятся, в игры играют… Одни вы под крышу спрятались – завела шарманку Зоря и, не дождавшись ответа, продолжила: – Короче, там народ вечерку к открытию ставит, от каждого отряда по вожатому просят. Девчонок там хватает, нужны парни, поэтому дуй в клуб, а я пока с детьми побуду. Вот как раз проведу им игры на знакомство. В 15:25 у нас по расписанию поход в медпункт со справками, если помнишь. Поэтому подтягивайся уже туда …

– Чё за вечерка? – удивленно спросил Макар.

– Ты на планерке спал вчера, что ли? Вечернее мероприятие в честь открытия смены. Ставим сказку о лесе. Роли, костюмы, все дела…

– Не буду я участвовать. Пусть сами этой херней страдают – заупирался Мак, к чему его напарница была явно готова.

– Это уже как хочешь. Но ты, главное, сходи в клуб и скажи, что тебя не будет. Они тогда кого другого подыщут. Хотя мальчики, вроде как, все уже там. Ладно… Иди, Макар.

Раздраженный вожатый, проклиная всё на свете, буквально вырвался из корпуса и отправился в сторону клуба. Злобно вышагивая, Макар уже прикидывал в голове, на сколько далеко он пошлет того, кому пришла в голову бредовая идея записать его в участники этого сабантуя. Он не вписывался в подобную ерунду уже очень долгое время, поэтому в его планы не входило в скором времени вновь возвращаться на сцену. И уж тем более ему никак не улыбалось делать это по чьей-либо долбанутой указке. Он не наемный актеришка и не клоун, чтобы участвовать во всём, в чём скажут. Для этого существовали такие вожатые, как тот-же Валера – мягкотелые, юные и безвольные. А сам Макар уже давно был не из таких.

Теперь же оставалось только донести эту мысль до всего остального цирка уродов. Он им не ровня, и это они должны были уяснить как можно скорее.

В клубе копошилась подготовительная суета – вожатые со всех отрядов бурно обсуждали вечернее мероприятие и примеряли сценические костюмы, ди-джей баловался с музыкой, продолжая химичить с колонками, а несколько девушек вожатых, среди которых была и Карина, репетировали свой танец прямо в центре зала. Ольга Викторовна, руководившая всем этим действом, моталась по сцене и занималась каким-то своим, одной ей интересным делом. Появление Мака заметили прежде, чем он успел разобраться в происходящем.