Читать книгу: «Невеста ветра», страница 3

– Тогда держись крепче.

Артур стал разворачивать яхту, подставляя беззащитный борт волнам. Безжалостно волны бились о борт, стараясь разломить яхту пополам. “Невеста Ветра” трещала по швам, но каким-то чудом ещё держалась на плаву, сопротивляясь стихии. Вирсавия, не чувствуя ни боли, ни холода, крепко вцепилась в бортик яхты, пристально смотрела в бушующий океан, не появится ли спасательный круг. Мокрые волосы облепили всё лицо, волны с головой окатывали Вирсавию, заливая под куртку холодную воду. Они поднимали яхту на гребень больших волн. В этот момент Вирсавия внимательно старалась разглядеть океан, волна уходила, и яхта проваливалась в какую-то огромную яму, состоящую из воды. У Вирсавии стучало в голове: «Быстрее бы яхту подняло на гребень волны, чтоб разглядеть даль океана в надежде всё же увидеть спасательный круг, пока ещё светло. Если наступит ночь, шансов найти Амину останется совсем мало. Где она, что с ней? Неизвестность всё больше давила на Вирсавию. «За нами плыла большая яхта, её тоже не видно. Неужели она утонула, куда она могла деться с горизонта? Если я не могу увидеть большую яхту, как разглядеть маленький спасательный круг в огромном океане?»

Артур держал яхту по огромному кругу, стараясь не уйти из этого квадрата, в надежде найти Амину, понимая, что это нереально, равносильно в стоге сена найти иголку. Но сказать об этом Вирсавии не решался, видя, как она смотрит в океан, в надежде что-нибудь увидеть, пока ещё светло, пока есть маленькая вера в чудо, найти Амину. «В этой трагедии виноват только я, не усмотрел за девчонками, не заметил приближающейся волны. Так неожиданно начался шторм и так быстро наступила темнота». – неотвязная мысль мучила Артура. Вирсавия всё стояла, всматриваясь в темноту. Шторм как быстро начался, так и быстро закончился. Артур включил прожектор, освещая воду вокруг яхты. Кругом был один океан, луч света ни на что не натыкался, кругом только вода. Вирсавия еле стояла на ногах, но упорно не хотела уходить, разглядывая темноту, в надежде что-нибудь увидеть. Винила себя: «Почему я отпустила её руку, увидев руку цыганки? Это галлюцинация, наверное, от сильного переутомления померещилось, да ещё голос звучал противный, старческий: «Ты сама можешь изменить свою судьбу». Может, я схожу с ума? – подумала она. Но это было так отчётливо слышно. Теперь это мой крест, уже ничего не изменишь, придется нести его до конца своей жизни». Вирсавия, шатаясь из стороны в сторону, медленно спустилась вниз, в каюту, Артур уже включил маленький насос, начал откачивать воду с яхты, достал из шкафчика сухую тельняшку.

– Ты надень её, она сухая, согреешься. Полежи, отдохни немного, а я пойду наверх, буду прожектором светить. Но сначала надо поменять повязку у тебя на ноге, хорошенько обработать твою рану.

Вирсавия легла на маленький кожаный диван, закрыла глаза, почувствовала, как Артур меняет повязку на её бедре. Не в силах пошевелиться, ощутила, как проваливается в глубокую тёплую яму.

Когда открыла глаза, яркий свет ударил в лицо. Поняла, что уже в разгаре день, поглядела в иллюминатор. Светило яркое солнце, яхту уже не качало, значит, шторм прекратился. Вспомнила вчерашний день, холодок пробежал по всему телу. «Где сейчас Амина»? Услышав звук вертолёта, резко соскочила с дивана, но боль сковала всё тело, бинты на бедре окрасились красным цветом. Хромая, стала с трудом подниматься по лестнице на палубу. Выйдя, увидела на небе яркое солнце. Океан был совсем спокойным. Над яхтой кружил спасательный вертолёт.

– Дядя Артур, откуда взялся вертолёт? – с удивлением она смотрела в небо.

– Я починил рацию и вызвал, объяснил, что у нас в шторм произошла трагедия, Амину унесло волной в океан. Спасатели ищут её, но пока безрезультатно: ни спасательного круга, ни Амины не нашли. Мы направляемся домой, вечером уже будем дома.

Вчерашний день весь промелькнул перед глазами: «Как беззаботно мы загорали, как обрушилась огромная волна, непонятно, откуда взявшись, никто её даже не заметил. И эти глаза Амины, смотревшие обречённо.» Её взгляд у Вирсавии остался навсегда в сознании.

– Почему она молчала, не сказала ни слова, я её не удержала? Зачем я разжала свою руку? Дядя Артур, я её не удержала. Это я виновата во всём, только я.

– Ты не казни себя, ни в чём ты не виновата. Мы все чуть не погибли вчера, это только чудом яхта не развалилась на кусочки, выдержала моя старушка. А ты заранее не хорони Амину, может, найдут спасатели.

–Ты успокаиваешь меня. Сам знаешь: в такой шторм остаться в живых в открытом океане на спасательном круге невозможно.

– Мы будем надеяться на Господа, – он посмотрел на небо.

– Но ты никогда не верил в Господа, – раздраженно ответила она.

– Зачем ты такое говоришь, дочка? Наступает такой момент в жизни, когда начинаешь верить. Мы будем надеяться на лучшее, что она жива и здорова.

У Вирсавии бежали слёзы…

– Да, я буду верить, мы её найдём, обязательно найдём.

Вирсавия ушла в себя, мысли одолевали: «Почему всё так произошло? Это видение, как будто я держала старую корявую руку цыганки, этот голос, взявшийся ниоткуда. Мне надо обязательно найти эту старую цыганку. Какая невидимая связь с ней и со мной?» Были одни вопросы, и не было ответов на них.

Солнце светило ласково, на небе совсем не было туч, но это не радовало. Казалось, что это самый мрачный день в жизни Вирсавии. Прежняя Вирсавия умерла, когда разжала свою руку, держащую Амину. Яхта плавно плыла к дому по маленьким волнам. Как это всё может быстро измениться после сильного шторма сразу хорошая погода, или наоборот, такие распоряжения даёт, наверное, Всевышний. Всё время, что плыли, Вирсавия молчала, стараясь избегать Артура, не заводить разговор ни о чём. Артур тоже молчал, каждый думал о своём. Подплывая к своей бухте, Вирсавия увидела: на пристани стояло три человека. Узнала мать, отца и маму своей подруги Амины. Сердце сжалось.

– Что я смогу ей сказать? Как я буду глядеть в её глаза?

Артур ей шепнул.

– Им спасательная служба уже сообщила, что произошла трагедия. Они всё знают. Подплыв к пристани, Артур привязал яхту у причала.

Вирсавия, хромая медленно спустилась на пристань. Заметила слёзы матери, бледное лицо матери Амины, подойдя к ней, тихо ей сказала:

– Я её найду, она жива, я это чувствую.

Анна, плача и обнимая дочь, повела её к машине.

– Тебе надо в больницу, пусть посмотрят твою рану.

– Мама, разве это главное? Это такая мелочь. Поедем к спасателям, узнаем, как идут поиски.

– Мы уже узнавали. Спасательный катер ушёл в тот район, где вас застал шторм, и с воздуха вертолёт ищет. Поиски идут, ты сейчас ничем им не поможешь.

Приехав в больницу, сразу показали рану хирургу. Врач внимательно посмотрел, промыл рану и наложил швы.

– У вас очень глубокая рана. Вам надо остаться в больнице на несколько дней, надо обязательно понаблюдать, какое у вас будет состояние.

– Я не останусь здесь, – возмущенно ответила Вирсавия, – поеду домой. На перевязки к вам буду приезжать.

– Смотрите, это ваше право, не будем настаивать, но лучше бы за вами здесь понаблюдали.

Приехав домой, Вирсавия закрылась в своей комнате. Она никого не хотела видеть, в душе была пустота, отрешение от всего мира. Глядя в окно, видела, как всё расцветает и везде красиво, но ей казалось всё серым и мрачным. Все прошлые проблемы и переживания ей казались таким не существенным и сразу ушли на второй план. После шторма, стала смотреть на мир совсем другими глазами, по-другому оценивать жизнь и смерть. Ощутила, что жизнь такая хрупкая, между жизнью и смертью такая невидимая черта. Вирсавия стала больше задумываться о боге, о истинной жизни. Когда жизнь была такой беззаботной. Бог был так далеко и совсем не нужен. Произошла в жизни страшная трагедия, и он стал совсем рядом, мысленно и вслух стала взывать его о помощи. Вирсавия почти месяц не выходила из своей комнаты, только на перевязки ездила и обратно. Постоянно звонила в спасательную службу, узнавая, есть ли какие-нибудь результаты, нашли спасательный круг или нет, он не мог утонуть, значит, он где-то находится или его кто-нибудь подобрал. Ведь не нашли ни спасательный круг, ни тело. Предчувствие было, что она жива. «Ведь за нами плыла большая яхта, они могли подобрать Амину», – эта мысль никогда не покидала. Но не было никаких сообщений, никто не вышел на связь, и никаких звонков не было. Оставалось полагаться только на бога и просить его о лучшем исходе событий.

А мысли всё возвращались к той случайно встретившейся цыганке, что нагадала о страшной и болезненной судьбе. Рана на ноге быстро заживала. Вирсавия калекой себя не чувствовала, и ходила уже почти не хромая. Она ни словом не обмолвилась о трагедии в океане. Ведь я её слышала там, и я хочу увидеть её. Отец запретил ходить на работу, в свою юридическую контору, пока она совсем не выздоровеет. Вирсавия всё время была предоставлена сама себе, и мысли о цыганке постоянно всплывали в её голове. Может, это простая глупость, но её надо обязательно найти. Она внутренне настроилась, решилась и пошла в центр города к тому злосчастному перекрёстку. Дойдя, остановилась, внимательно рассматривая прохожих, не появится ли здесь старая цыганка. Здесь я её на этом месте встретила, она дернула меня за рукав, и в жизни начались все мои несчастья, только большее несчастье произошло с лучшей подругой. Вирсавия подошла к киоску, купила газету, на автобусной остановке села на лавочку, развернула газету, делая вид, что читает. Сама внимательно стала рассматривать прохожих. Все куда-то торопятся, едут по своим делам. Роскошные дамы, не торопясь, проходят мимо, заходят в магазин, также не торопясь, с покупками выходят, полный круговорот в жизни. У каждого своя судьба, свои интересы, свои заботы, и никому нет дела до тебя, что у тебя на душе творится, нуждаешься ли в чьей-то помощи или в понимании. Хочется с кем-нибудь поделиться своим горем, переживанием. Сидя на лавочке, ощутила, что никому не нужна и никому нет дела до тебя.

Вирсавия каждый день стала приходить к этому перекрёстку, через неделю наблюдений уже узнавала прохожих в лицо, догадывалась, кто, куда приблизительно идёт и зачем. Через дорогу стояла лавочка, и на неё в одно и то же время садилась влюблённая пара. Она видела, как у них горели глаза, а они не замечали никого на свете, мило беседуя, держась нежно за руки, и вокруг них никого не существовало. Они не замечали, что за ними через дорогу наблюдают. Вирсавия позавидовала им, думая, как красиво смотрится со стороны любовь, ведь это прекрасно, и в сердце сразу кольнуло. Вспомнила банкет у Израиля, его сына Арона, его чудные глаза, смотревшие на неё. Он обещал позвонить, сейчас, когда я так нуждаюсь и мне так тяжело, мне нужна моральная помощь, хоть какая-то поддержка. Хотелось высказаться, чтоб на душе стало, хоть немного легче. Сама позвонить не решалась, а так хотелось поделиться своим горем. «Он меня давно уже, наверно, позабыл. – подумала она. Случайная встреча на банкете у его отца. Ведь кто я такая? У него таких, как я, наверно, десяток девушек, а я мечтаю, строю планы о встрече с ним. Глупо все это.» Уже начало темнеть, и никакой цыганки не было. «Может, она здесь никогда больше не появится, а я сижу и жду её. Да и чем она может помочь мне, только для успокоения моей души. Что произошло, она все равно обратно не вернёт, время не повернёшь назад. Но очень хотелось узнать у неё о судьбе своей подруги, жива она или нет. Она предсказывала только мою судьбу, но моя судьба уже переплелась с судьбой моей подруги Амины, став единым целым.»

Вирсавия свернула газету, оставив её лежать на лавочке, встала и потихоньку пошла домой.

Анна, приготовив ужин, ждала дочь.

– Ты куда каждый день уходишь и почему так поздно возвращаешься? – с беспокойством спросила Анна. Я уже сама не своя. Что с тобой происходит? Я переживаю, ты объясни мне, что с тобой происходит, успокой меня.

– Мама, всё у меня нормально, ты не переживай, я хочу побыть одна, сама с собой, хочу мысли свои привести в порядок. Ты лучше скажи, мне никто не звонил, никто не спрашивал меня?

– Нет, никто не спрашивал, и никто тебе не звонил. Ты от кого-то ждёшь звонка? – она насторожилась, смотря на свою дочь.

– Я спросила тебя на всякий случай, вдруг кто-нибудь позвонит мне.

– Я тебе сразу об этом скажу.

Поужинав, Вирсавия пошла наверх, к себе. В ванной комнате встала под холодный душ, все разбросанные в голове мысли стали приходить в единое целое. «Да я совсем раскисла, надо заняться делом. Завтра в последний раз схожу на этот злосчастный перекрёсток. Надо отвлечься от всего этого, обязательно пойду на работу, в контору к своему отцу, загружусь работой, чтоб ни минуты свободной не было. Надо начинать жить, а не существовать». С этими мыслями легла спать, провалилась в темноту. Сон был тревожным. Вирсавия увидела женщину, стоящую около её головы. Она отчётливо разглядела её, но она была совсем не знакома ей. Мысли работали очень быстро, перебрала во сне всех своих знакомых, но лицо было совсем чужим.

– Ты кто и зачем возле меня стоишь? – спросила Вирсавия, рассматривая её широкое лицо, выразительные глаза, полные губы. Но та не ответила, на лице её не отразилось никаких эмоций. Вирсавия увидела себя со стороны прямо сверху: кровать и женщина возле её головы. Женщина была одета в чёрный современный костюм. Вирсавия ещё раз спросила:

– Ты кто и зачем ко мне пришла? Ты, наверно, за мной пришла. Может, ты моя смерть?

Но ответом была полнейшая тишина, никто не проронил ни слова. Вирсавия, ощутила холодный пот у себя на лбу. «Я сплю или это наяву», – подумала, открыв глаза, всем своим телом и душой понимая, что кто-то стоит возле её головы. Ведь это та женщина возле неё, из её сна. Вирсавию охватил ужас, сердце колотилось очень сильно. Соскочив с постели, метнулась в другой конец комнаты, ища выключатель на стене и ощущая, что в комнате находится не одна, кто-то стоит за её спиной. Свет загорелся. Вирсавия посмотрела на свою кровать, в ту сторону, где только что лежала её голова, но женщины там не было. Подошла к кровати, ощупала это место руками. Трогая пустоту, где, как ей казалось, стояла женщина, почувствовала невидимую концентрацию энергии на этом месте. «Этого не может быть! Наверное это мои нервы, надо успокоиться. Мне надо отвлечься, чем-нибудь заняться, я сама себя доведу, вот и видения стали меня посещать». Но лицо женщины из своего сна хорошо запомнила. Сидя на кровати, ещё раз стала перебирать всех своих знакомых, но никто не подходил под этот портрет. Немного успокоившись, снова легла спать. Во сне к ней больше никто не приходил.

Проснувшись, надела свои тапочки, пошла в ванную комнату. Скинув халат, стала рассматривать своё обнаженное тело в большом зеркале. На неё смотрела уже не та Вирсавия, не было того легкомысленного задора, на левом бедре остался некрасивый большой шов от раны. Внимательно посмотрев в зеркало, увидела на голове немного седых волос. Как я за такой небольшой срок изменилась, на себя не стала похожа. Надо взяться, привести себя в порядок, сходить в парикмахерскую, покрасить волосы, сделать новую причёску, примерить новый костюм. Надо заново начинать жить.

Примерила свой современный брючный костюм и сразу с утра пошла в косметический салон. Покрасила волосы, сделала новую причёску, поменяла полностью свой имидж. Поглядев на себя в зеркало, решила: да, сейчас немного стала походить на прежнюю Вирсавию. Выйдя из салона, сразу пошла домой. «Завтра выйду на работу, загружусь, чтоб не было совсем свободного времени, и чтобы разные мысли не посещали. Надо начинать жить заново».

Подходя к дому, увидела двух маленьких цыганок. В сердце сразу кольнуло, подумала: «В последний раз схожу к перекрёстку, поищу старую цыганку, может, сегодня повезёт, если нет, постараюсь забыть про неё». Развернулась, пошла к злосчастному перекрёстку. Шла медленно, глядя по сторонам. Подойдя к перекрёстку, в толпе прохожих высматривала цыганку, засмотревшись, не заметила, как кто-то дёрнул её за рукав. Холодок пробежал по всему телу, сердце сильно застучало. Быстро обернулась и сразу увидела такие знакомые глаза. На неё смотрел Арон.

– Я тебя здесь несколько раз видел, проезжая мимо на машине, но не решился к тебе подойти, – с волнением он произнёс. Я знаю, что случилось с вами в океане. Я сочувствую тебе.

Вирсавия обрадовалась.

– Арон, это хорошо, что ты подошёл ко мне, на этот перекрёсток я собиралась прийти в последний раз.

– Вирсавия, здесь рядом есть кафе. Может, зайдём в него, за чашкой кофе и поговорим?

– В это кафе мы с Аминой иногда заходили.

– А я здесь в первый раз. Уютно здесь и довольно тихо, спокойно, можно побеседовать. Ты хотела о чём-то меня спросить?

– Когда мы плыли на яхте в тот злополучный день, я в бинокль видела: за нами плыла большая яхта. Ты не можешь узнать, что это за яхта была?

– Ты, случайно, название не разглядела на борту?

– Нет, слишком далеко это было. Ведь они могли видеть или подобрать Амину в этот шторм.

Арон задумался.

– Очень мала вероятность в такой шторм разглядеть человека в открытом океане. Почему вы не смогли развернуться и подобрать Амину?

Вирсавия с возбуждением стала рассказывать:

– Яхта маленькая, чтоб сопротивляться большим волнам. Если в тот момент стали разворачивать яхту, волны перевернули бы нас, мы бы все погибли.

– Я постараюсь узнать, что за яхта плыла по вашему курсу в то время и что с ней стало. Если Амину подобрали, то она давно о себе дала бы знать, сообщила бы свои координаты.

– И всё-таки я бы хотела знать, что эта за яхта была.

– Я сделаю всё, что в моих силах. Сейчас ты уже, наверное, в океан ни на яхте, ни на корабле не выйдешь.

– Я люблю океан, но он бывает очень жестоким к тем, кто его любит. Я океана не боюсь.

– Вирсавия, ты помнишь, когда мы были на банкете у моего отца и разговаривали, я тебе говорил, что у нас есть домик в горах. Я хотел пригласить тебя туда со мной съездить, если ты согласишься. И если родители тебя отпустят, это ведь далеко: на яхте почти два дня плыть надо. Там я тебе покажу настоящую красоту гор, захочешь, можно подняться высоко в горы, там совершенно другой мир. У меня полное успокоение в душе наступает высоко в горах, я думаю, у тебя тоже это произойдёт. Тебе надо отвлечься от всего этого. В те места надо плыть как раз через то место, где застал вас шторм. Ты не боишься?

Вирсавия без промедления ответила:

– Я тебе уже говорила, что не боюсь.

– Ты пока не давай ответ, подумай.

– Я хочу побывать в том районе, где нас застал шторм. Я согласна. Когда едем?

– Завтра рано утром и поедем. Как на это посмотрят твои родители, они только сейчас немного успокоились.

– Всё равно я поеду, независимо от их решения, – решительно ответила она.

– Ну и хорошо. Утром я за тобой заеду.

– Что мне в дорогу надо взять?

– В первую очередь это желание ехать, моя яхта стоит готовая, в любую минуту можно отплыть. Совсем забыл тебя спросить, ты кого целыми днями здесь ждёшь?

– Сейчас уже никого не жду. Старая цыганка перед поездкой на этом перекрёстке мне погадала по руке, и я её сильно хотела увидеть.

– Что она тебе нагадала.

– От её предсказаний я совсем не обрадовалась, в океане на яхте, в те страшные минуты, в шторм, я услышала её старческий голос, она шептала мне на ухо, и я увидела её руку.

– Тебе, наверно, показалось.

– Нет, я отчётливо её видела.

– Ну, это просто какая-то мистика, так не бывает.

– Я раньше тоже думала, что так не бывает, но я ещё не сошла с ума, я видела её корявую руку и слышала её противный голос.

– Тебе надо отдохнуть, отвлечься от своих мрачных мыслей.

– Наверное, ты прав, я в последнее время издёргалась, нервы совсем ни к чёрту.

Вирсавия, общаясь с Ароном, ощутила спокойствие. Наблюдая, как он медленно пьёт кофе, как говорит, Вирсавия понимала, что он ей нравится, но не показывала вида, что она в него влюблена.

– Арон, пойдём, надо успеть собраться, ведь осталось так мало времени.

– Я довезу тебя, машину я оставил, возле перекрёстка.

Сев в машину, Вирсавия не заметила, как они доехали. Дома начала на скорую руку собираться. Анна, увидев, как в спешке собирается её дочь, поинтересовалась:

– Ты куда собираешься?

– Сегодня встретила Арона, он пригласил меня съездить на неделю в горы, у них есть дом в горной долине. Мне надо отвлечься от всех своих мрачных мыслей, да и ты хотела, чтоб я с ним лучше познакомилась. Ты ведь меня знаешь, я думаю, всё будет хорошо.

– Вирсавия, ты знаешь, что это очень далеко?

– Да, это далеко, на яхте почти два дня плыть.

– Тебе что, последнего шторма не хватило? Ты чуть не погибла, нога до сих пор ещё хорошо не зажила. Ты Амину вспомни, что произошло в последнюю поездку по океану.

– Да я очень хорошо помню, что произошло, это просто несчастный случай. Я хочу там ещё раз побывать, мы как раз через то место будем плыть.

– Если с тобой что-нибудь случится, ты знаешь, я не переживу.

– Что ещё может случиться? Худшее уже произошло.

– Отец узнает, не отпустит тебя.

– Я не маленькая, за свои поступки отвечаю только я. Мама, ты так хотела познакомить меня с Ароном. Почему же теперь не хочешь с ним отпускать?

– Вирсавия, у меня сердце болит.

– Мама, ну что ты такая? Всё будет хорошо. Я отцу не хочу говорить, когда уеду, ты скажешь потом. Он меня поймёт.

– Дочка, не кажется, что ты слишком жестока к отцу?

– Ты же знаешь, что я его люблю.

– Мама, мне так сейчас тяжело. Мне надо побывать в том месте, где нас застал шторм. Может, на душе у меня что-то изменится.

– Как тебе может полегчать. Ты себе ещё больше душу растеребишь, тебе будет больней, чем сейчас, ты сама себя съедаешь. Мне сон плохой приснился, наверное, что-то плохое произойдёт или кто-то заболеет.

– Зачем ты мне в дорогу такое говоришь? Ты хочешь, чтоб мне ещё тяжелее было?

Достав свою старенькую спортивную сумку, Вирсавия положила в неё спортивный костюм и старенькие кроссовки – вроде больше и брать нечего, застегнула она сумку.

– Вирсавия, какие отношения у тебя с Ароном? Что ты к нему чувствуешь?

– Мама, ну какие отношения, мы лишь недавно познакомились. Первый раз встретились на вечере у его отца, второй раз – случайно в городе.

– Ты лукавишь, дочка. По твоим глазам видно, что неравнодушна ты к нему.

– Он подошел ко мне в городе, причём не сразу, хотя видел несколько раз, как я стояла и искала одного человека. Он сказал, что не решался подойти ко мне, но всё-таки подошёл, и я этому очень рада. В моей жизни должно что-то измениться, я это чувствую. А вообще ты совершенно права: он мне нравится, я часто о нём думаю. Ты это хотела узнать?

– Я за тебя очень беспокоюсь, твоё состояние меня пугает. Я вижу, ты сама не своя после гибели Амины.

– Мама, не смей говорить так об Амине. Её тело не нашли, значит, она жива, я это чувствую. И я найду её, сколько бы времени на это мне ни понадобилось.

– Ты, дочка, успокойся. Она найдётся, и всё будет хорошо.

– Конечно, найдётся, ведь за нами плыла неизвестная яхта, её могли заметить в океане и подобрать. Арон обещал узнать, что это за яхта плыла за нами. Надеюсь, это был не призрак.

– Мама, всё будет хорошо.

Всю ночь Вирсавия прокрутилась на своей кровати, дождалась, когда наконец зазвонит будильник. Посмотрела на часы: уже шесть часов утра. Струя холодной воды быстро привела в чувство, она вспомнила глаза Арона, как он на неё смотрел на банкете у своего отца, и сразу, всё тело заныло. Постаралась побыстрей надеть джинсовый костюм, схватила сумку и на цыпочках спустилась по лестнице на первый этаж. В окно увидела: возле дома стояла машина Арона. Потихоньку вышла из дома, села в машину, закинула сумку на заднее сиденье.

– Вирсавия, а я уже ненароком решил, что ты передумала со мной ехать, – сказал Арон.

– Я же говорила, что хочу побывать в том месте, где нас застал шторм.

– Ты хочешь заново пережить все трагические события, что с тобой произошли? – с удивлением посмотрел на неё Арон.

– Да, я хочу пережить те страшные роковые минуты. Может, я ещё раз услышу этот голос, старой цыганки, которая мне перед трагической поездкой гадала по руке.

– Что этот голос тебе сказал?

– Сказал, что я сама могу изменить свою судьбу.

– Ты как, её уже меняешь?

– Да, она уже у меня изменилась.

В машине наступила тишина, никто не решался заговорить первым.

– Вот мы и приехали.

У причала стояла довольно большая яхта.

– Неужели эта яхта твоя? – удивилась Вирсавия.

– Да. Она очень красивая, правда?

– Да, красивая, – согласилась девушка, доставая с заднего сиденья свою сумку.

– Ты заходи на яхту, а я машину пока поставлю на стоянку.

Вирсавия медленно поднялась на яхту, по ступенькам осторожно стала спускаться в каюту. Оглядевшись по сторонам, оценила: каюта была красивая, отделана красным деревом. На стене висели две картины, одна из них художника Айвазовского – «Девятый вал». Внимательно разглядев картину, оценила: очень красивая копия. Везде в каюте была идеальная чистота, это отдавало какой-то неестественностью и холодностью. На яхте дяди Артура не всё было так красиво и не сияло такой чистотой, но на ней было так уютно, так тепло.

Арон, зайдя в каюту, сразу спросил:

– Тебе здесь понравилось?

Вирсавия смотрел по сторонам.

– Красиво, но как-то очень холодно, неуютно себя здесь чувствую.

– Потому, что ещё не привыкла, немного побудешь здесь, на яхте, и она станет тёплой и родной.

– Может быть.

– Ты не стесняйся, располагайся здесь. На яхте есть ещё одна маленькая каюта, в ней расположусь я.

Арон завёл двигатель и стал медленно выводить яхту из бухты, рядом, тесно друг к другу, стояли катера и яхты. Вирсавии казалось, что вот-вот Арон зацепит своей яхтой кого-нибудь, пробираясь вплотную между ними.

– Арон, как тесно в этой бухте, – удивлялась она.

– Я уже привык. Поначалу мне казалось, что отсюда выйти невозможно, а теперь я привык к тесноте среди большого количества яхт, что уже научился отсюда выходить. Так что через час будем на чистой воде, поставим паруса и пойдём уже только под парусом в открытый океан. Тебе не страшно?

– Нет, меня дядя Артур с детства брал на свою яхту, и мы надолго уходили в открытый океан, только в такой сильный шторм впервые попали. Шторм, так неожиданно начался, никто даже и не понял, в чём дело. Когда мы запрашивали погоду, синоптики шторм не обещали, но они ошиблись. А сегодня ты запрашивал сводку?

– Да, обещали хорошую погоду, шторма не будет.

– В прошлый раз они тоже так говорили, но сильно ошиблись.

– Будем надеяться, что на этот раз они не ошибутся. Вообще они редко ошибаются.

– Но эти ошибки приводят к человеческим трагедиям и к сломанным судьбам. Да, хорошо, чтобы они не ошиблись.

– Вирсавия, эта яхта очень прочная, любой шторм выдержит, главное, не бойся. Смотри, как солнце поднимается над океаном, какой отблеск сверкает в маленьких волнах, красота.

– Уже только из-за этого стоит жить, чтоб иногда любоваться рассветом. Обидно, что придет время и мы этого не увидим, а жизнь будет продолжаться и другие будут смотреть на рассвет и так же, как мы, будут радоваться этой невиданной красоте.

– Это круговорот в жизни и в природе, да и мы – это часть природы. Мы это всё дополняем, получается одно целое. Можно часами философствовать на эту тему, так что подержи штурвал, я подниму паруса, потом поставлю яхту на определённый курс, застопорю штурвал.

Арон стал быстро крутить лебёдку для поднятия паруса, и тот медленно пополз по мачте вверх, трепеща на ветру.

– Арон, я хотела спросить тебя, ты не узнавал, что за яхта могла за нами плыть в прошлый раз, когда был шторм?

– Да, узнавал, но ничего точно пока сказать не могу, нужно время. Я своих друзей просил узнать, какие яхты в это время выходили в океан из близлежащих бухт, и кто возвратился после шторма. Надеюсь, это был не «Летучий голландец» и не призрак, так что узнаем, кто это был.

– Арон, ты веришь в призраки, или это обыкновенные сказки для детей? Как ты считаешь, они существуют, все эти непонятные явления, такие, как «Летучий голландец»?

– Это не могут объяснить даже наши учёные. Я считаю, если это пока необъяснимо, то не означает, что это не существует. Наверное, что-то есть в этом, я лично с необъяснимым явлением не сталкивался.

– А я уже столкнулась с какой-то непонятной мне силой. Раньше, если б мне сказали об этом, я бы только рассмеялась.

– Надеюсь, ты поделишься со мной своими мыслями?

Ветер натянул парус, и невидимая сила потянула яхту в открытый океан.

– Вирсавия, спускайся вниз, я покажу тебе маленький камбуз, сейчас будем пить чай. Плыть далеко, у нас ещё будет время побеседовать на разные темы.

– Я сама всё приготовлю, заодно и осмотрюсь.

Вирсавия спустилась в камбуз, огляделась вокруг: всё так уютно, чисто. Стала поочередно открывать шкафчики, заглянула в большой холодильник: он весь был заставлен продуктами. На газовой плите приготовила кофе. В маленьком баре обнаружила несколько красивых бутылок красного вина. Арон заглянул в камбуз.

– Это хорошее вино, я в дорогу всегда его беру.

– Я никогда не пила вино. На банкете у твоего отца сделала всего глоток шампанского, и то мне стало плохо.

– Вирсавия, мы всё равно его попробуем.

– Не знаю, посмотрим, – ответила она. – Лучше присаживайся, сейчас будем пить кофе. А мы в правильном направлении плывём?

– Я поставил яхту на заданный курс. Ты не бойся, мы не потеряемся в океане.

– Ну уж, не знаю, а то будем, как «Летучий голландец», океан бороздить и превратимся в призрак.

– Это исключено, двадцать первый век на дворе, и корабли-призраки давно ушли в легенды.

– Ну и что, что двадцать первый век? Ещё столько неразгаданного осталось.

– Ты же знаешь, призрак – это огромный сгусток энергии, ему без разницы, в каком веке появиться и где.

– Гибло очень много кораблей, и энергетика этих погибших кораблей должна где-то находиться.

– Мы эти загадки здесь не разгадаем, ведь душа человека после смерти тоже куда-то улетает и где-то находится, и души погибших кораблей находятся, наверное, там же. Иногда случайно открывается окно из того мира, и они появляются здесь, в нашем мире, и называем мы их «летучими голландцами», но встреча с ними, я думаю, не безопасна. Это огромный сгусток энергии.

– Один раз я почувствовала такую сильную энергию, когда спала. Ко мне в спальню пришла женщина и стояла возле моей головы. Я сильно испугалась, а когда включила свет, она исчезла, но на этом месте я долго ощущала невидимую энергию.

– Может, это тебе показалось или приснилось?

– Я не думаю, что это приснилось, – это было так явно.

– Значит, ты с этой женщиной обязательно встретишься.