Читать книгу: «Золотой дурман. Книга третья. Месть золотого идола», страница 4

– «Все бандиты с нашими перестреливаются» – отметил про себя Степан, приближаясь к гроту.

– Поликашка… – тихо крикнул он в темноту пещеры. – Никого…

Двигаясь на ощупь по стенке, Степан наскочил на притихшего Туулая.

– Нет, нет! – замахал руками тот, думая, что лиходеи хотят вытащить его на поле сражения.

Удар кулака заставил утихнуть, разволновавшегося инородца.

– Поликашка, ты здесь?..

– Дядь Степан, – послышался рядом слабый голос пленника.

– Мы только хотели…– прослезился тот, стараясь подняться на связанные ноги.

– Ладно, ладно – не время сейчас, – перерезал путы Степан.

Всё ещё надеясь пройти незамеченным, Степан, зорко наблюдая за спрятавшимися в валунах бандитами, спешно зашагал к прикрывавшему его Никите.

– Эй, Бес! Ты куда каплюжника повёл? – услышал он позади себя встревоженный голос.

– Да, какой же это Бес? Этот битюк поздоровше будет и зепало воротит…

– Кажись, стрёму нашу сняли! – эхом откликнулся хриплый бас Шура.

– Щас, я этого асмодея⁵², – вскинув ружьё, прицелился он в Степана.

Но в тот же самый момент согнулся под метким выстрелом Никиты.

– Филин, Шнырь – давай за ними! – живо распорядился Атаман, кивнув в сторону исчезнувшего за валунами Степана… – Сдаётся мне – двое здесь. Не дайте им слинять.

– Лады, – понятливо глянул на главаря Шнырь и змеёй скользнул между валунов.

– Угу… – глухо, по совиному, отозвался Филин и последовал за ним…

– Осторожно! – метнулся в сторону Степан, увлекая за собой Никиту и Поликашку.

Чутьё охотника безошибочно заподозрило погоню, в едва уловимом шуршании в каменных россыпях.

– Тихо…– пожал плечами Никита, глядя в сторону прекратившийся ружейной пальбы.

– А ну-ка давай – во-он за тот камушек, – кивнул Степан на огромный валун. – Подождём гостей, а заодно и пистолеты зарядим.

– Да нет никакой погони – не до нас им, – недоверчиво помотал головой Никита. – Забились, наверное, в своё логово – откуда лиходеям знать сколько наших на той стороне.

– Забились в логово, говоришь, – задумчиво произнёс Степан, вслушиваясь в окружающую тишину…Хорошо – кабы так…

И тут он резко вскочил и чуть ли не в упор выстрелил в ничего не подозревающего Шныря.

– Э-э-э! – закричал идущий следом Филин и сходу развернувшись кинулся восвояси.

– Г-мм… – нервно проглотив слюну, удивлённо уставился на Степана Никита. – Вот это слух!

– Не охотник ты…– утвердительно качнув головой, бросил тот…

– Засада! – жадно хватая ртом воздух, выкрикнул запыхавшийся Филин с опаской, оглядываясь назад. – Шныря кончили!

– Обложили, – прищурив глаз, сделал выводы Атаман. – Много их?

– Не знаю – за камнями попрятались, а мы и выскочили на них.

– Вот что…– почесал затылок главарь. – Похоже, здесь двое, а сколь там мы не знаем. Ежели с двух сторон полезут – людей много потеряем, коли будем брандычить⁵³. Укроемся в пещерах, пущай сюда с вараки⁵⁴ попробуют спуститься – как мух перешлёпаем, заодно и прикинем, много ль их на нашу душу пожаловало. А как стемняется уходить будем, коль окажется не по силам сладить…

Держа на изготовке ружья, бандиты перебежками стали отступать к гротам, входы в которые тут же ощетинились ружейными дулами…

– Спугались! – воодушевлённый успехом, вскочил Макар Недосекин. – Давай-ка ребята…– захлебнулся он, от прозвучавшего из большого грота выстрела.

– Макар!.. – не успел остановить служивого Ефим.

– Жену и деток моих…– еле слышно вымолвил тот, стараясь уцепиться за гладкие края валуна…

– Эх, Макар… – скорбно произнёс Ефим в наступившей гробовой тишине. – Прямо под сердце… – покачал он головой.

– Сидеть и не высовываться! – строго крикнул командир. – Все здесь ляжем, коли рыпнемся… Хоть и назад казакам отступать не пристало, но и на погибель идти глупо. Сколь нас? – теперь уже одиннадцать: двое мальцы, двое только луками размахивают – вот и получается – семеро… Наших дождёмся, а там будем думать, как бандитов из этого логова выкурить.

– Из логова выкурить?.. – глядя в никуда, задумавшись, повторил Фёдор. – А это мысль, – загадочно посмотрел он на Ефима.

– Ты чего ещё удумал? – непонимающим взглядом ответил тот.

– Так, так… – как бы рассуждая с самим собой, продолжил Фёдор. – А ну-ка, снимай портки, – повернулся он к Антипу Сорокину.

– Чаво-оо? – по-деревенски растягивая слова, выпучил глаза служивый.

– Снимай!..

– Да вы шо, ваше благородие? У меня одни только. Как же без их? – повернулся Антип к командиру, словно прося поддержки.

– Х-мм…– не понимая, пожал плечами Ефим, решив не вмешиваться в затею товарища.

– И чаво вам, господин хорунжий, мои портки снадобились, – ворча, стал выполнять приказание служивый.

– Тут всё с умом нужно сделать, – не слушая Антипа, бормотал себе под нос Фёдор. – Ну-ка, мужики, принесите: живицы кедровой или пихтовой, охапку травы свежей и сухой, да листьев любых поболе.

– Зачем? – удивлённо открыл глаза Ефим, заинтригованный затеей хорунжего.

– Долго объяснять – увидишь, коли получится.

– Хорошо… – кивнул командир и дал указание Сыгыру выполнить просьбу Фёдора…

Только тот скрылся за поворотом тропы, как оттуда появились Степан и Никита, сзади, виновато опустив голову, плёлся Поликашка.

– Ты чего к бандитам в логово сунулся и Захара с собой совратил?! – строго взглянул на сына Ефим. – Выпорю дома – сейчас не время.

– Мы-мы… хотели помочь…– всхлипнул Поликашка.

– За такие выходки будешь у печки матери помогать – там тебе место…горе-вояка, – назидательно-осуждающе закончил Ефим.

– Макара убили, – кивнул в сторону бездыханного тела Фёдор.

– Макара? – дрожащими губами повторил Поликашка.

– Макара…– с горечью подтвердил Ефим.

– Вот и отвоевался казак, – тяжело вздохнул Степан, опустившись на торчащий из-под земли камень…

– Хворосту бы – костёр развести, – после непродолжительного скорбного молчания отозвался Фёдор.

– Разводи – не перед кем уже таиться…Епифан, поищи чего для костра, – отправил служивого на поиски дров Ефим…

Вскоре, под удивлённые взгляды товарищей, Фёдор вымачивал три куска нижней части каждой из штанин в разогретой живице.

– Та-аак… – шепча себе под нос, словами сопровождал он свои действия. – Теперь всё это порохом посыплем и ещё внутрь пороху заложим, концы завяжем – один не так туго, чтобы прутик, смазанный живицей и порохом, вставить, да и приспособу тогда не разорвёт. Пусть теперь живица захряснет и запихаем всё это в кусок штанины поболе, туда же травку вокруг и прутик наружу…Ну вот – теперь только водичкой хорошенько смочить верхнюю штанину, чтобы от травки дыму поболе было. А в две другие штанины ещё и листьев добавим – дым погорше будет, и фитильки поставим покороче.…

– И откуда Федя ты всего нахватался? – поняв затею товарища, удивлённо произнёс Степан.

– С мальчишками в детстве баловались, – коротко бросил тот.

– Раз твоя затея – командуй, что нам дальше делать, – хлопнул Фёдора по плечу Ефим.

– Тебе, Стёпа, начинать… закинь-ка вот эту с длинным фитильком поближе к разбойничкам, далее: мы с тобой берём две другие дымовухи и подобравшись к гротам, зажигаем фитили и забрасываем внутрь. Вы же, – обернулся он к Ефиму, – спрячетесь недалече и возьмёте под прицел оба грота.

– Ну ты, Фёдор и стратег! – уяснив задумку, с восхищением воскликнул Ефим. – Ну с Богом!.. Давай!..

Дымовуха с зажжённым фитилём, запущенная мощной рукой Степана, упала недалеко от потухшего костра. Вырвавшийся сноп пламени тут же сменился едкими клубами дыма, заполнившего всё пространство вокруг гротов.

– Пошли!.. – махнул рукой Фёдор. – Ты к малому, я к большому гроту…

Пробравшись сквозь дымовую завесу, казаки почти одновременно забросили самодельные дымовухи в отверстия убежищ и тут же поспешили к засевшим неподалёку товарищам.

Через некоторое время удушливый кашель и проклятия донеслись из обоих гротов. Дым, разъедающий горло и глаза, гнал лиходеев наружу. Боязливо озираясь по сторонам и водя дулами ружей, они стремились скорее выбраться из окутавшего их лагерь смога, но выбравшись падали под прицельным огнём казаков. Постепенно воздух стал проясняться и только из чрева ниш понемногу исходил скопившийся там чад…

– Неужто всех побили? – осторожно выглянул из-за валуна Корней Герасимов.

– Ан – нет!.. – прицелился он в, высунувшуюся из-за укрытия физиономию Кулака.

– Эй вы, каплюжники! – всматриваясь глазами затравленного зверя, выкрикнул он.

– Постой! – резко опустил руку на ствол ружья Корнея Степан.

– Чево скудрошились⁵⁵?.. За камнями прячетесь… Али уже в шкеры наложили? – видя, что казаки не стреляют в безоружного, вышел из своего укрытия лиходей.

– А ну!.. У кого без пушки супротив меня буркала не заиграют?! – раскинув руки, сжал он огромные кулаки.

– Давай-ка со мной, – отложив пистолет, поднялся Степан.

– Стёпа, куда ты?! – постарался задержать его Ефим.

– Ну что?!…Врукопашную?! – не слушая командира, засучил рукава Степан.

– Ага! – злорадно оскалившись, выхватил спрятанный за спиной пистолет Кулак.

Прозвучавший выстрел, вырвал клок сукна на плече казака, окропив кровью мундир.

– Тьфу! – зло сплюнул бандит, выхватив второй пистолет, тщательно целясь он поспешно отступал к своему укрытию.

– Ах ты, зараза! – схватился за ружьё Ефим.

Но, прозвучавший с боку выстрел опередил его. Пистолет в руке бандита клюнул дулом вниз, Кулак изогнулся и испуская проклятия рухнулся на землю.

– Так-то оно лучше, – приподнявшись, произнёс Никита.

– За мной должок! – зажав ладонью рану, сквозь боль улыбнулся Степан.

– Стёпа, что ты как малое дитя?!.. С кем на честный бой вышел?.. Давай перевяжу, – отчитал товарища Ефим. – Благодари Бога, что жив остался.

– Ну-ка, казачки, пойдём, глянем, что там, – зазывающе махнул рукой Фёдор…

– Одиннадцыть, господин хорунжий, – отрапортовал Антип Сорокин.

– Вижу, что не все, – задумчиво бросил Фёдор.

– И там трое, – добавил Ефим, кивнув в сторону побитого Степаном и Никитой дозора.

– Сдаётся мне, что главари затаились где-то, – настороженным взглядом обвёл он лагерь разбойников. – Гроты бы проверить надо… Пошли ребята, только осторожно…

Тихо ступая, казаки медленно двинулись, прижимаясь к каменистой поверхности утёса. Тишина и задержавшийся сизый дым дыхнули из чрева малого грота.

– Похоже, никого, – произнёс Ефим, всматриваясь в едкий смог.

– Инородец только…Очухался ли? Вроде, не сильно я его саданул, – взглянул Степан на Туулая.

– Он не помеха, – отмахнулся командир.

– Там они…– кивнул Ефим на затянутый дымом вход в большой грот.

– Как только их оттуда выкурить? – вопросительно взглянул на отца Никита.

– Дым весь к верху прижимает – не скоро этот грот проветрится, – стал рассуждать с самим собой Ефим. – Значит, залегли они на пол и сунься мы туда, так сразу же получим пулю.

– А ежели…? – задумчиво отозвался Степан, разглядывая распластанного на земле Кулака.

– Что, Стёпа?

– Да сапоги у него шибко приметные, Ефимушка – расписные, – объяснил Степан. – Видать, у зайсана какого-то взял… Нашёл где-то на свою лапищу.

– Да что тебе его сапоги дались? – с ноткой раздражения бросил Ефим.

– А то, что сотоварищи, наверняка его по сапогам признают, ведь выше, из-за дыма, толком ничего не разглядеть…Придётся мне ещё раз разбойничком вырядиться.

– Ловко придумал…Извини – не понял с ходу твоей задумки, – виновато взглянул командир. – А как же плечо, Стёпа? Ежели чего придётся…

– Терпимо… – прикрыл ладонью окровавленный рукав Степан.

– Возьми, вот… – протянул Ефим четырёхствольный «Пеппербокс». – Епифан, сними-ка с этой злыдни обутки…

– В самый раз! – похлопал по расписным голенищам Степан. – Ну, коли чего – не поминайте лихом, – шагнул он в наполненную дымом темноту…

– Чего там?.. Кулак! – раздался откуда-то снизу хриплый бас атамана.

– Обложили? – прошипел Шиш.

– Угу… – стараясь чтобы не закашляться от едкого дыма, ускорил шаг Степан.

– Да ты зепало пригни – снизу посвежеет.

– Так это ж каплюжник! – взвизгнул Чичкан, разглядев подошедшего Степана.

– Не дёргайся! – наступил тот на ствол ружья, попытавшегося выстрелить бандита. – Лежать, не шевелиться, иначе башку разможжу.

– Ой! А сладишь ли со всеми? – иронически прошипел Шиш. – Одного приткнёшь, да и то…, – осёкся он, узрев направленные стволы «Пеппербокса».

– Сурьёзная пушка, – прокряхтев, подытожил Шиш. – Да мне всё одно – что здесь приткнёшь, что опосля в петле болтаться…Думашь скудрошились?.. Пужаные уже, – пренебрежительно хмыкнул он и тут же молниеносно обхватив ноги Степана, резко дёрнул их на себя. Не ожидавший такого оборота, тот с размаху шмякнулся оземь. Острая боль пронзила его раненое плечо.

– Сюда, мужики! – выкрикнул он, успев перехватить руку с кинжалом.

Раздавшийся выстрел чиркнул пулей по потолку грота – это вовремя подоспевший Ефим успел помешать Атаману расправиться со Степаном.

И вмиг толпа казаков скрутила отчаянно сопротивлявшихся разбойников.

– Выводите лиходеев! – крикнул Ефим товарищам…

– Острёмились мы, однако, – с досадой произнёс Атаман, оглядев небольшой отряд казаков.

– Как последние лоховесы⁵⁶, – добавил Шиш. – Это Филин – выгадок⁵⁷, забазанил⁵⁸ как бахалда⁵⁹: «Засада!», – вот и острёмились. Почти всех наших порешили, – щурясь от яркого солнца, окинул он разбросанные вокруг тела разбойников.

– Тащите сюда этого предателя! – кивнул Ефим на малый грот.

Словно по команде Сыгыр и Епифан кинулись выполнять приказание и вскоре вытащили из пещеры упирающегося Туулая.

– Думал, забыли про тебя?!.. Не-ет! – придётся и тебе за содеянное ответить, – встретили его казаки. – Ну вот – теперь все здесь…

– А пушнины негусто, – озадаченно приподнял мешок со шкурками Никита.

– Куда награбленное дели? – обвёл сердитым взглядом бандитов Фёдор.

– А ты пошарся по округе, может ещё чего сыщешь, – ехидно пробасил Атаман.

– Думаешь, они тебе скажут? – криво усмехнулся Ефим. – Западло у них добровольно награбленное сдать. Допытываться – только время терять…Отправляться нужно, кабы к вечеру до Бакая успеть…

– Обыщите их! – бросил казакам Фёдор.

– Это – мигом, – быстренько, по очереди, обшарили бандитов служивые.

– А ну, пошли! – замахнулся ружьём Антип.

– По-ошли… – лениво повторил Атаман, неторопливо обводя окрестности загадочным, орлиным взглядом.

– Задумал что-то, – заметив поведение главаря, шепнул Фёдор на ухо Ефиму.

– Никита, присмотри-ка за ним повнимательней – не упускай из виду.

Раскалённые послеполуденным солнцем камни, жаром дышали в лица пробирающихся по горной тропе людей.

– Передохнуть бы, да по нужде сходить, – обливаясь потом, взглянул на Ефима просительным взглядом Мартын.

– Да, не мешало бы, – поддакнул Атаман.

– Скоро уже до лагеря доберёмся, там и передохнёшь, – с суровыми нотками в голосе, ответил командир.

– Да моченьки уже нету! – не унимался Мартын.

– Ладно – привал! – согласно махнул Ефим. – Развяжи им руки, Епифан – пущай нужду справят.

– Ой, свободушка! – потряс затёкшими кистями Мартын. – Теперя и помирать можно, – неожиданно, оттолкнув в сторону Епифана, кинулся он к краю пропасти.

– Держи его! – попытался помешать задуманному Степан. Да только и успел ухватить сзади холщевую рубаху, и каторжник с разбега, кинулся в уходящую далеко вниз бездну.

– Прощавайте мазурики!.. – затихающе донеслось из глубины.

Весь отряд опешил от такой неожиданной выходки Мартына. Забыв о других разбойниках, все с замиранием глядели в сторону пропасти. Этим замешательством и воспользовался Атаман, выхватив из потаённых складок одежды небольшой нож, он сгрёб стоявшего неподалёку Епифана. Шиш в то же мгновение вырвал у него из рук ружьё.

– Куда! – схватился за пистолет Степан.

– А ну-ка, охолони, а то враз по горлу жуликом, – угрожающе придавил лезвие к горлу жертвы Атаман. – Да и ещё одного каплюжника следом отправим, скосил он глаза на ружьё в руках Шиша.

– Троих…– поправил тот, кивнув на пару пистолетов за поясом у Епифана.

– Погоди, Стёпа! – рукой преградил путь товарищу Ефим.

– Что, побакулим? – расплылся в торжествующей улыбке Атаман.

– Поговорим… – тяжело вздохнул командир.

– Мы щас сплинтухнём⁶⁰ и этого с собой прихватим, – кивнул главарь на Епифана. – Ежели удумаешь чево – кочеву его в шкерах назад получишь. Коли же не будешь брандычить⁶¹ – отпустим вашего каплюжника.

– Неужели ты думаешь, что я слову твоему бандитскому поверю?

– А куды ж тебе деваться? Нам терять нечего, ежели чего – четверых с собой утянем…А в заклад – вот этого можешь забрать, кивнул Атаман на подельника.

– Постой! –с недоумением приподнялся Чичкан. – Ка-ак своего мазурика каплюжникам сдаёшь?!

– Закрой пасть ушлец⁶²! – грозно прошипел Шиш. – Никогда ты мазуриком не был, присосался баглай⁶³, как чичкан – лишь бы лещуху⁶⁴ набить. Может, ещё слам⁶⁵ с тобой раздербанить⁶⁶?.. Шаркнуть⁶⁷ бы тебя – да каляжиться⁶⁸ неохота…

– Ну-у!.. Как?! – глядя на Ефима, хитро прищурил глаз Атаман.

– Хорошо…– тяжело согласился тот. – Да только недолго вам по горам бегать – конец будет один.

– А это ещё поглядим, – прошипел Шиш…Убери трущёхи⁶⁹.

– Уберите… – скомандовал казакам Ефим.

– Так-то оно ловчее будет, – ощерился в довольной улыбке Атаман. – Уходим, Шиш…

– Ловаков⁷⁰ бы ещё… – почесал тот затылок.

– Пошли, пока лафа⁷¹ идёт, а ловаков у аракшиков⁷² возьмём, – стал медленно отступать Атаман, как живым щитом, прикрываясь Епифаном.

– Да-а…– недовольно мотнул головой Степан, когда разбойники скрылись из виду. – Ни Мирона – ни бандитов…Самых главарей отпустили…Стрелять надо было! – в сердцах крикнул он.

– В кого, Стёпа? – вскинул плечами Ефим. – Мы в них – они в Епифана и наших сколько положат?.. А стрелять бандиты умеют – ведь это Атаман Макара порешил. Успел заметить я: лишь на миг промелькнуло его лицо в проёме грота – и тут же выстрел, прямо под сердце вскочившему Макару.

У самого душу выворачивает, что так получилось… недоглядели. А вам приказано было глаз с бандитов не спускать – а ты?! – зло впился командир взглядом в Антипа.

– Ну, так видал чево этот клеймённый сотворил – враз жизни себя лишил… Аж-но нутро всё перевернуло.

– Я тебе так нутро переверну – век помнить будешь, – сунул служивому под нос кулак Ефим.

– Чего теперь кулаками размахивать, – махнул рукой Фёдор. В погоню нужно отрядить половину людей – выследить и схватить их.

– Не так всё просто Фёдор, – возразил командир. – Учуют погоню – уйдут и Епифана на куски порежут, тогда уже точно упустим лиходеев…Подумать нужно, а сейчас пошли в лагерь – до ночи бы успеть до Бакая…

Молча, подавленные произошедшим, казаки добрались до оставленных под присмотром Кучияка и Захара лошадей…

– Ой-йой-ёй… – приговаривал Сыгыр, печально разводя руками и рассказывая Кучияку о случившемся. Вскоре разговор их перешёл на полушёпот, словно они договаривались о чём-то важном.

– Ага! – кивнул Кучияк и направился к Ефиму. Будто боясь, что кто-то услышит их разговор, он начал быстро нашёптывать на ухо командиру.

– Говоришь на пастбище постараешься их заманить, к пастухам… А что – можно попробовать! – просиял Ефим. – Бери коня и ждём от тебя хороших вестей…

– Весточку через охотников передам! – выкрикнул Кучияк, вскочив в седло скакуна …

Вкратце объяснив товарищам, придуманную Кучияком затею, Ефим дал команду возвращаться в селение демечи…

Часто озираясь назад и прислушиваясь – не идёт ли по следу погоня, Атаман и Шиш спешно пробирались к высокогорным пастбищам, в надежде раздобыть лошадей.

– У-ууу!.. Жрать охота! – по-волчьи взвыл Шиш. – Коли до ночи ничего не попадётся, у каплюжника кусок ходары отхвачу.

– Говорил я у каплюжников нужно было ловаков взять, сейчас бы забрали барахло, скуржу и рыжики, да двинулись мазуриков собирать.

– Заткни-ка ему ухляки, – кивнул Атаман на Епифана.

– Слыхал, чево Мартын бакулил – бродят где-то по горам остатки войска Пугачёвского, – заткнув уши пленнику, прошипел Шиш.

– Где он теперь Мартын-то? А без него – кто мы для них?.. Думашь, что пугачёвцы в прислужники к нам побегут? – иронически усмехнулся Атаман. – Верховодить они не дадут, а под кого-то – я не лягу. Лучше к фалюсеям⁷³ податься.

– К фалюсеям?!.. Дожидаются там нас…Они окромя своих по духу никого не признают, – возразил Шиш.

– Да это я так: что туда, что сюда – хрен редьки не сладше… Беглых собирать будем – этих можно захороводить⁷⁴ – за радость в шныри побегут, – уверенно произнёс Атаман.

– Ч-шш… – поднял палец вверх Шиш. – Ловак, однако…

– Погоня…?! Каплюжники…?! – Обвёл окрестности орлиным взглядом Атаман.

– Похоже, один подлипало⁷⁵. Затаимся, заклюжим⁷⁶ – выпытаем чего они удумали, а тогда можно уже и кишки выпустить, – злорадно прошипел Шиш, пихнув в сторону возвышающихся валунов пленника.

Вскоре они ясно различили поспешающего в их сторону инородца.

– Ясашник! – тыкнул пальцем в приближающегося верхового Атаман. – Прямиком сюда скачет…

– Сто-ой! Куды так разбежался?! – Вскинув пистолеты, вышел главарь из укрытия.

– Фу!.. Шайтан! – еле сдерживая вставшего на дыбы коня, выкрикнул инородец.

– Слазь!.. Теперяча мы покатаемся, – прошипел Шиш. – Приткнуть?.. К чему он нам? – бросил он Атаману.

– Погоди – это мы успеем, – остановил тот подельника. – Кто ты?!… Ловаков нам нужно – отначишься⁷⁷ – живым отпустим, – где словами, где жестами объяснил он инородцу.

– Я шаман Тадынгай – из селения Сангула. Есть кони у меня, недалеко – на пастбище, – по-русски ответил инородец.

– Ну это ты Бубен в масть угодил, – довольный услышанным, тут же прилепил прозвище инородцу Атаман. – Показывай, где твои ловаки.

– Недалёко, недалёко… – передавая поводья разбойникам, с дрожью в голосе пролепетал инородец.

– Пошли!.. – прошипел Шиш, подтолкнув шамана в спину…

Солнце, утомлённое долгим июньским днём, краем багрового диска украсило горизонт, когда отряд Ефима подошёл к окутанному вечерней дымкой селению инородцев.

Демечи словно ожидал дорогих гостей: в праздничном одеянии и в окружении самых уважаемых людей, сидел он около пылающего огнём очага.

– Капчаай! – радостно протянул он руки к дочери. – Не знаю, как и благодарить вас… – склонил он седую голову перед казаками, но тут же осекся, видя хмурые лица гостей.

– Что-то случилось?! – с неподдельной тревогой в голосе произнёс демечи.

– Товарищ наш погиб… – трагически ответил Ефим. – Да и главарям удалось уйти – опять забота.

Да-а… – опустил враз опечалившиеся глаза Бакай.

– Ойнош! – крикнул он стоявшего у полога паренька. – Сбегай за лекарем, да найди шамана, пусть попросит Кайратаха принять душу геройски погибшего казака.

– Не нужно, – покачал головой Ефим. – Похороним по христианским обычаям. Ты ведь знаешь, как у нас – могилку выкопать нужно, заупокойную молитву прочитать… Как там Качкын? – словно спохватившись, перевёл он разговор на другую тему.

– В себя пришёл, – шёпотом ответил демечи. Видать, сам Кайратах вашему лекарю помогает.

– Господь…– поправил его Ефим…

– Конечно же проголодались с дороги, а у меня уже и баранина подоспела, – засуетился Бакай. – Я нарочно гонцов выслал, чтобы ваше прибытие предупредить, – хитро сощурил он глаза. Давайте сюда араку – старец Содойбыш изладил – большой мастер…

– Подождём Илью – вместе помянем погибшего товарища.

В скорбном молчании прошло неторопливое застолье…

– Весточку от Кучияка охотники принесли! – заскочил в юрту Сыгыр.

– Ну!.. – вскочил с места Ефим.

– На пастбище на пастбище он с бандитами направляется.

– Так, так, так… – задумался, теребя подбородок Ефим.

– Вот что! Пару штофов араки нужно прихватить с собой и баранины, – бросил он на Бакая требовательно-выжидающий взгляд.

– Как скажешь – всё сделаю, – с готовностью ответил тот.

– Ты что, бандюгов аракой угощать собрался?! – удивлённо округлил глаза Фёдор.

– Собрался… Навела меня на мысль Миронова уловка – как хитро он самородки выкрал, а после Макара, царство ему небесное, усыпил…Думаю, что Илья тоже кое-чего может – в араку зелья сонного подмешать… А вы лиходея понадёжней стерегите, – кивнул командир на угрюмо сидящего в углу Чичкана.

– За это не беспокойся, – уверенно ответил Бакай. – А Туулая мы по своим законам судить будем…

Привязав лошадей у края пролеска: Ефим, Фёдор, Степан и Никита, осторожно ступая направились следом за проводником.

– Вот это пастбище, – кивнул Сыгыр на освещённые мертвенным светом луны тёмные силуэты лошадей. – Сторожа, видать, во времянке дрыхнут.

– Араку туда нужно отнести, поставить во времянке, как договаривались с Кучияком, и пастухи пусть уходят, – объяснил инородцу Ефим.

      Молчаливо кивнув, Сыгыр подхватил араку и баранину и тихо –

по-охотничьи, направился в сторону пастбища.

– А мы-то куда? – вопрошающе взглянул на отца Никита.

– Здесь затаимся. Если всё обойдётся, как с Кучияком обтолковали – думаю, скоро он сюда бандитов приведёт. Ну а там – как Бог даст: или спящих повяжем, или пострелять придётся…Давайте, поближе к времянке – вон к тем кустам жимолости…

– Всё сделал как было сказано, – доложил вернувшийся Сыгыр. – Бандиты скоро здесь будут – ветерок звуки приближающихся лошадей донёс.

– Ну и слух у тебя, – покачал головой Ефим.

– А как же охотнику без этого, – улыбнулся инородец.

И действительно вскоре четверо чёрных силуэтов замаячили на горизонте…

– Есть кто ещё? – грозно бросил Атаман Кучияку.

– Двое пастухов должны быть – спят, наверное.

– Спят – это хорошо – меньше мороки, – прошипел Шиш, проведя пальцами по холодному лезвию кинжала.

– Алым, Чиликей, – позвал инородец, заглянув за полог, сложенной из пластов дёрна времянки.

– Нету! – изумлённо развёл он руками. – Наверное, по девкам дунули. Баба здесь у Алыма – недалеко в селении.

– Ну а пожрать чего есть? – не слушая объяснения Кучияка, злобно выкрикнул Шиш.

– Да тут: и баранина, и арака осталась, – с покорностью ответил инородец, поджигая воткнутые в стену свечи.

– Ты Бубен, иди ловаков приведи, а мы тут сами разберёмся, – отозвался басом Атаман…Шиш присмотри за ним, а как вернётесь каплюжника шаркнишь, – кивнул он подельнику.

– А пущай-ка сперва навьючат барахлишко на ловаков – чего самим-то горбатиться. А там, в пещёре и шаркнем обоих. А пока каплюжник полебезит хамом⁷⁸ при нас.

– Ну, пущай…– благосклонно хмыкнул Атаман. – Вытащи ему затычки из ухляков…

– Лошадей привёл… – приоткрыв полог почтенно произнёс Кучияк.

– Вон, садись в угол, с каплюжником, – кивнул в еле освещаемое место времянки Шиш. – Щас мы пожрём, апосля барахлишко на лошаков с им навьючите. А там…– недоговорил он, опрокинув кружку араки.

– Ну-ка, налей нам ещё по бухарнику, да баранины подай на закуску, – чванно прошипел Шиш, высокомерно глянув на Епифана. – Коли угодишь – лёгкой смертию помрёшь, а ежели чего не так – то вместе с акудником⁷⁹ подвешу за ходяры над мурашами, пущай позабавятся.

– Не пристало казаку бандюганам прислуживать, – гордо ответил Епифан, смирившись со своей участью.

– О-о как забакулил! – вскинул жёсткий взгляд Атаман. – Ну, живи – пока, апосля по-другому запоёшь – как на мурашину кучу посажу…

– А ты, Бубен, беглых в этих краях видал? – почесывая затылок, прищурил глаза Атаман.

– Да есть кое-где, по глухим местам – избы срублены, а кто в них: беглые, разбойники или раскольники мне неведомо.

– Это нам в масть подфартило…С нами пойдёшь, покажешь! – тоном, не терпящим возражений, произнёс Атаман. – Коли услужишь, получишь свой слам⁸⁰, а нет – следом за каплюжником отправлю.

– Что-то кимать потянуло, – широко зевнул Шиш.

– Да-а… день сегодня яманный⁸¹, – кивнул отяжелевшей головой Атаман. – Всех мазуриков потеряли и сами едва ходары унесли…Надо же так острёмиться!

– Может, добухарим – и приляжем до утра?

– А этих куда? – указал посоловевшими глазами Атаман на притихших в углу узников.

– Кряковками к дереву и спиной друг к дружке бичевой привяжем – пущай до утра посидят.

– А коли пастухи вернутся?.. А мы спим – того не ведаем, и эти повязанные сидят.

– Да-а, – широко зевнул Шиш, – не в масть выходит… Шаркнуть и делов-то? – придвинувшись к Атаману, безразличным полушёпотом бросил он.

– Не-е, бубен ещё пригодится, когда мазуриков собирать будем, а каплюжника можешь – того…Ну а ежели свистушники⁸² вернутся – всё одно поначалу захотят полюбопытствовать, кто на их месте кимает, тут то мы их…

– Связать тогда асмодея и кляп в базло, чтобы своим знак какой не дал, а каплюжника приткнуть.

– Дава-ай… – протяжно зевнул Атаман…

– Что, трущ⁸³, скудрошился? – с улыбкой, пьяно пошатываясь подошёл к Епифану Шиш. – Хотели тебя на муравьину кучу посадить, но – ослободю я тебя от смерти лютой, – потянулся он за кинжалом.

С криком отчаяния Епифан рванулся вон из времянки, оттолкнув в сторону Шиша.

– Ах ты трущ паскудный, молниеносно выбросил он руку с кинжалом, успев полосонуть лезвием по плечу. Но пленник, не замечая боли, со всех ног уже мчался в темноту ночи.

– Епифан, ты?! – раздался откуда-то со стороны осторожный голос Ефима.

– Свои!.. – облегчённо вздохнул казак…

– Упустил, шепелявый! – грозно глянул на подельника Атаман.

– Сдо-охнет… зубатые быстро на запах крови сбегутся – ладно я его полосонул, – уверенно отпарировал Шиш.

– Ну, кабы так… – безучастно ответил главарь. – Давай-ка прикончим араку да покемарим до утра, – смачно зевнул он.

– Наливай, – подставил кружку Шиш.

Вскоре сладкий сон сморил обоих разбойников…

Лёгкий ветерок, ворвавшись во времянку, колыхнул пламя непотушенной свечи…

– Ах ты падла! – захрипел Атаман, силясь вырваться из крепких рук Степана. – «Это чё же?!» – скрипя зубами, недоумевал он, думая, что застигнут врасплох пастухами – уложить таких пятерых не составило бы большого труда для него.

– Вяжи крепче, мужики…

– Опаньки – каплюжники! – прозрел Шиш, скрученный Никитой.

– Зажгите поболе свечей, да хорошенько обыщите этих лиходеев, – прозвучал из полумрака грозный голос Ефима.

– Рано кочевой трясёшь, – иронически усмехнулся Шиш. – Были Атаман с Шишем – и нетути их, – протянул он вперёд пустые ладони…

– Выследили, паскуды, – набычившись, метал глазами огненные стрелы Атаман.

– Ладно, веди… – милостиво повиновался он. – Пока ваша верх взяла, – намекающим тоном добавил он…

– «Ну слава Богу, поймали!», – про себя облегчённо вздохнул Ефим. – «Отправим этих злодеев под надёжным конвоем в Бийск, а я уж с Мироном до конца разберусь… Да-а, потеряли мы уйму времени», – досадно мотнул он головой…

Откровение Прохора

…Багряным светом зари окрасились зелёные склоны, подступающих к селению Бакая, гор. Призывное ржание лошадей и нетерпеливый стук копыт, заставили вылезти Никиту из-под тёплых козьих шкур.

– Э-эх!.. – передёрнул он плечами. – Свежо, однако! – и побежал сбросить остатки сна к, спрятавшейся в утреннем тумане, речке.

– Долго спать изволите, господин урядник, – встретил его грозным голосом отец, идущий от юрты с арестантами.

– Да которую ночь не спавши, тятенька! – оправдательно ответил сын.

– Не пристало казаку про такое говорить, – строго посмотрел Ефим на Никиту. – Давай быстренько охолонись, да собираться в дорогу надобно.