Читать книгу: «Собрание малоформатной прозы. Том 7. Ужасы, мистика, фантастика, криминал, современная проза, фэнтези», страница 4

*

Остаётся только повторить то, о чём писано вначале:

Порождения тьмы эфемерны. Но они – составная часть самой тьмы, а потому нет во всём сущем ничего более древнего, чем эти бесплотные образования, рождённые и вскормленные тьмой. Они – вместилище ужаса.

Магнетический взгляд

Аннушка с утра была, будто сама не своя: всё из рук валилось, «не ложилось на душу».

– Грибов хочу. Пойду насобираю к обеду, на грибы этим летом большой урожай в лесу, – неожиданно для себя решила Аннушки и засобиралась в грибной поход.

– Не ходи сегодня по грибы. Как бы беды там с тобой никакой не случилось. Сон нехороший мне снился, – попробовал отговорить свою молодую жену Тарас.

– Ты же всегда смеялся, когда я своих снов боялась, а сейчас своего испугался!

– Не испуг это, а предчувствие.

Но то было не что иное, как Судьба. Она вмешалась в их день, обрекая их на беду, ради им неведомых целей.

*

Грибов в лесу было много. На одной полянке Аннушка набрела на целое семейство молоденьких, толстощёких боровиков. Теперь её ликующая душа «легла на место», тело обрело весёлую энергию, поясница сладко согнулась, руки стали сноровисто наполнять грибную корзину.

И вдруг, будто мир вокруг покачнулся…

– Ты, внученька, перед грибами не наклоняйся, – молнией вспыхнул в памяти недавний совет старой ведьмы.

– А как же я их соберу?

– В присядочку.

– Почему же, бабулечка? Ведь наклониться сподручней.

– Чересчур аппетитная ты, когда вот так наклоняешься.

– Так ведь нет никого вокруг! – беспечно отозвалась тогда Аннушка.

И сейчас не было вокруг никого. Так ей только что казалось, пока не почувствовала она вдруг, как сзади на неё устремился мощный, будто бурный водный поток, порабощающий мужской взгляд.

…И одеревенело под властью этого взгляда всё Анечкино тело, перестало ей повиноваться. Обернулась она «вся не своя от страха» на этот магнетический взгляд и увидела… матёрого волка, прожигающего её требовательным алчущим взглядом.

*

Будто ударом плети обожгло Тараса: Анечка в страшной беде!

Это была уверенность: в этот миг там, на лесной поляне, сбывался его нелепый и отвратительный сон!

Не помня себя от гнева, Тарас устремился в лес. Он «вернулся в реальность» лишь схватившись в смертельной схватке с матёрым волком. Богатырская сила была в руках у Тараса. Он мог бы и с медведем так схватиться. Но что может человек против зверя, в которого вселился сильный бес?

Вот если бы ярость тогда не помрачила ум Тараса, если бы он осознал, что перед ним не просто зверь, а вместилище очень могучего беса и призвал бы на помощь Бога!

Но ярость душила Тараса, а уверенность в своей физической силе ослепила его и сыграла на пользу врагу.

*

Когда Анечке пришло время рожать, она стала теряться в догадках: кто же проявится как отец в облике её будущего ребёнка? Тарас, погибший тогда в схватке с ужасным волком, или тот самый волк?

Новорождённый поначалу утешил Анечку: у неё родился не волчонок, а человечек, точная копия Тараса.

Мальчик рос сильным и отважным, повторяя и манерами, и статью своего покойного отца.

…Но годы шли, мальчик вошёл в жениховый возраст, и однажды Анечка заметила, как её сын впервые взглянул на одну из девушек.

Анечка едва не лишилась чувств: она узнала в этом взгляде того, который овладел когда-то ею в лесу, поработив её своим алчным магнетическим взглядом.

За завесой обычной реальности

…я вдруг обнаружил за каждой вещью, за каждым предметом обстановки безмерную, невидимую реальность. Прореха в завесе обычной реальности, за которой скрывалась тайна… и зов.

Жан-Кристоф Гранже

«Присягнувшие тьме»

Третью ночь подряд мне снились диковинные кошмары. В них были фигуранты из мифов, легенд, сказок и страшилок, в них вползало чёрное колдовство, творящее запредельное зло. Эти сны расшатывали мои и без того полуразрушенные нервы, вносили в моё распадающееся под их прессингом сознание путаницу между ними и явью.

Проснувшись от непереносимого ужаса очередного кошмара среди ночи, я вдруг понял: мне нужно бежать, куда глаза глядят, потому что здесь, в замкнутом пространстве моей квартиры, реальность моих снов окончательно вытеснит последние обломки той яви, где я спасаюсь от сумасшествия.

«А что за погода, что за время года за порогом моего дома? Невыносимая летняя жара или лютая зимняя стужа?»

Решив одеться во всё летнее, но прихватить с собой, на всякий случай, и зимнюю одежду, я, шатаясь от пережитого в кошмаре ужаса, схватился за дверцу платяного шкафа. За ним – недолгие сборы и бегство на вольный воздух, к спасению от гибели в лаве убивающих меня сновидений.

*

Лихорадочно распахнув дверцу платяного шкафа, я потянулся к модной спортивной двойке «безрукавка – шорты», но мощный вихрь подхватил меня, закружил и понёс то ли в далёкую высь, то ли в глубокую бездну. Меня крутило по всем трём осям, о которых поведал миру гений математики Эйлер. От страха я машинально прикрыл глаза, пространственно-временные координаты моего перемещения смешались для меня в комок страха и ужасных предчувствий.

Я так устроен, что всё плохое, о чём я только подумаю, тут же начинает сбываться. Я понял, что в этот раз мои кошмары перехитрили меня и швыряют меня туда, откуда мне от них не убежать.

Место, где я оказался, было продолжением моих снов.

*

Я медленно приходил в себя, «приземлившись» глухой ночью в лесу, наполненному страшным колдовством. В свете огромной луны, раздутой до десятикратных размеров, ко мне, громко топая лапами, подошёл серебряный ёжик, понюхал меня и брезгливо фыркнул:

– Фу! Человечиной пахнет! Какая гадость!

– Ух! Этого здесь только не хватало! – заухал филин, сердито уставившись на меня жёлтыми фарами глаз.

– У-у-у!!! – завыла вдали лужёная волчья глотка.

«Пора прятаться от этого „гостеприимства“», – я огляделся в поисках убежища, и увидел чёрный зев пещеры, в глубине которой мерно двигались крохотные огоньки.

«Была – не была», – я нырнул в пещеру и двинулся в сторону огоньков.

«Не окажусь ли я мотыльком, летящим на свет свечи?»

Свечи крохотных огоньков были помещены в застеклённые коробочки-фонарики.

Эти фонарики несли перед собою человечки размером с маленькую собачку.

«Гномы?»

Человечки мне не обрадовались:

– Тебя послала шпионить за нами чёрная колдунья Миральда?!

– Нет! Я ищу спасения от всякого рода опасностей, которыми кишит этот мир!

– Что значит «этот мир»? Можно подумать, что есть и другой мир, и ты – оттуда?!

– Так и есть! Я из другого мира, где нет ни такой огромной луны, ни говорящих ёжиков, ни говорящих филинов, ни таких, как вы человечков.

– Бред! Такого не может быть! В наших народных сказках упоминаются такие миры, но это выдумки сказочников! Ты – порождение злой колдуньи Миральды, её тряпичная кукла, которая выполняет все её грязные поручения! Мы будем судить тебя за все твои злодеяния по законам нашего царства!

Внезапно всё пространство содрогнулось и замерцало яркими вспышками багрово-красных огней.

– Никто не тронет его! Это моя кукла, и мне ею распоряжаться! – ткнула в меня короткой серебряной тростью возникшая из этих огненных всполохов дама с острыми и зловещими чертами лица, в которых не было возраста, но были властность и беспощадность.

Меня вновь закружило в трёхмерном вращении Эйлеровых осей, в ослеплённости, в потере пространственно-временных координат.

Теперь я тряпичная кукла чёрной колдуньи Миральды. Она заставляет меня шпионить за всеми жителями и сущностями этого страшного мира.

Моя единственная мечта – пробудиться в своей постели от этого нескончаемого кошмара и сбежать из моей квартиры, где меня обуревают такие сны, которые затягивают меня в тьму панических ужасов, в мир фантастических монстров, чёрного колдовства и безумия.

Фантастика

Удивительное преимущество прозопагнозиков

Для меня стало шоком, когда я, будучи ещё в детском возрасте, осознал, что неузнавание мною лиц – это не обычное свойство каждого человека, а беда незначительного процента людей, страдающих редким диагнозом – прозопагнозией. Моя лицевая слепота не позволяет мне визуализировать лица даже самых близких, самых дорогих мне людей. Я узнаю их по голосу, по интонациям, по особенностям походки, по характерной жестикуляции, по мимике и по манере поведения. А их лиц я не вижу ни наяву, ни во сне.

Как стать таким же, как все?!

С появлением новейших технологий, позволяющих компенсировать всё больший перечень проблем со здоровьем, у меня появилась надежда на техническую вооружённость против этого недостатка.

А что, если воспользоваться прибором, расширяющим спектральный диапазон моего зрения? Ведь есть же за пределами зрительных возможностей человеческого глаза и инфракрасные, и ультрафиолетовые цвета!

Стоит ли мне пребывать в пассивном ожидании того, чтобы кто-то другой создал такой прибор?

Да и не сможет человек, не страдающий этим редким диагнозом, понять, оказывает ли создаваемый им прибор положительное воздействие на зрение прозопагнозика. А это значит, что создавать его должен такой же, как я «страдалец».

И почему бы не именно я?

Вот возьму и создам!

Глава 1. Нужно очень-очень захотеть

Моё решение приступить к созданию нужного мне прибора сразу столкнулось с проблемами занудно-практического порядка:

– с чего начать?

– какими знаниями необходимо для этого располагать?

– какие лабораторно-производственные условия необходимы для этой работы?

С этими «умными мыслями» я отправился на «место моей силы». Там я взял две бутылки моего любимого пива, уселся за «свой столик» и залпом выпил первый стакан живительного напитка.

Прикрыв глаза, я вслушивался, как во мне начинает зарождаться какая-то «ценная мысль», и услышал:

– Привет, Слепец!

Вот уже, сколько лет никто не окликал меня по этому школьному прозвищу.

Я открыл глаза и стал бегло осматривать фигуру и иные не лицевые признаки стоящего передо мною «качка».

– Обзовись! – с нарочитой школьной грубоватостью перенаправил я мяч с приветом от этого визави на его же поле с моим запросом.

– Артём Аникушкин.

«Ботаник по прозвищу „Задохлик“?», – я вновь, теперь уже с недоверием, оглядел внушительную фигуру своего бывшего одноклассника.

Оглядел – и обалдел: «Растут же люди!»

– Садись! – махнул я рукой на стул напротив и поставил перед Задох… Здоровяком (!) вторую свою бутылку.

Говорят, для того, чтоб мечта сбылась, нужно очень и очень сильно этого захотеть. Я понял, что с этой задачей я справился блестяще, когда Ботаник поведал мне, где и кем он теперь работает. Оказалось, что он возглавляет группу специалистов, создающих – подумать только – прибор, расширяющий спектральный диапазон человеческого зрения!

– Стервец! Ты-то мне и нужен! – заорал я на Артёмку и, комкая слова, ломая фразы, изложил ему суть своей мечты.

Ещё с первого класса Артёмка поражал нас, слегка тормознутыхоболтусов, своим умением схватывать всё с полуслова.

Он воспламенился моей идеей.

– Какое важное прикладное значение может оказаться у нашего прибора! Выводить людей, страдающих прозопагнозией, из лицевой слепоты!

Глава 2. Сами они слепыши!

Артёмка привлёк меня к участию в испытаниях их прибора в качестве подопытного животного.

– Давай, наш подопытный кролик! Смотри через окуляры на фотографию этого человека. Запомнил?

Убираем.

А теперь попробуй отыскать его лицо среди других похожих лиц на этих трёх фотографиях.

– Ай да кролик! Ай да сукин сын!

Теперь усложним задачу: отыщи его на этих десяти фотографиях!

Через час интенсивной зрительной нагрузки я развалился в кресле, а, когда вновь приник к окулярам, чтобы испытать работу прибора в ещё более широком диапазоне, то в ужасе отшатнулся и сумел вернуть себе дар речи только после трёх порций коньяка.

– Ты что, чёрта увидел?

– Почти. Вокруг нас так много астральных сущностей! Они все выглядят по-разному. Среди них я видел особенно отвратительных. Думаю, они очень опасны.

Артёмка, а затем и все члены его группы поочерёдно старательно сверлили взглядами пространство через окуляры своего прибора, но никаких астральных сущностей не увидели. Зато их удалось зафиксировать с помощью видеорегистратора.

Я уникум или это одно из неожиданных проявлений прозопагнозии?

Опытами с другими «страдальцами» было установлено, что такова особенность зрения прозопагнозиков.

Значит в этом случае мы зрячие, а все остальные – слепыши!

Теперь со мною и с группой таких же, как я, работают специалисты другого профиля. Ожидается, что результаты этой работы принесут множество удивительных и полезных для науки открытий.

Моя прекрасная «Галатея»

Время с четырёх до пяти часов ночи самое важное для сна. Моя привычка к ночным бдениям за рабочим столом всякий раз разбивалась об этот временной промежуток, как о непреодолимый барьер. Творческий поток к этому времени иссякал, веки тяжелели, мысли путались. Я выключал компьютер, гасил настольную лампу и шёл в спальню.

То же самое было и в этот раз.

И так же, как много раз прежде, я до того, как уснуть, залюбовался самой желанной, самой прекрасной женщиной на земле.

В свете ночника она казалась мне таинственной сказочной феей.

Такой же точно она виделась мне и тогда, накануне дня её ужасной гибели.

Часть первая. До гибели

Глава 1. За восемь лет до этого утра

Номинально моя работа состояла в создании виртуальных двойников (ВД) по заказам заинтересованных лиц. Но я углубил её суть до создания точных копий оригиналов, наделённых всеми свойствами их ума, образа мышления и характера.

Успешность моей работы, приводившей заказчиков в изумление, достигалась тем, что я закладывал в её основу не внешние признаки оригинала, как это делали все другие мои коллеги, а внутренний мир натуры. Поэтому на выходе я получал не двойников с их собственным внутренним миром, а точные копии натурщиков со всеми особенностями их личности.

Как познаётся характер? В первую очередь, через действия в критических ситуациях. Именно такие ситуации я моделировал при изучении оригиналов в тестовых режимах, тщательно фиксируя весь процесс на видеоаппаратуре кругового обзора. Такой подход позволял уловить прямые связи между «внутренним» и «внешним» в ходе ответных реакций. На воспроизведении этих взаимосвязей я и выстраивал точные копии оригиналов.

С того времени, как я обрёл славу самого успешного специалиста в этом бизнесе, моя жизнь сильно изменилась. Я стал получать заказы, оплачиваемые очень высокими гонорарами, а мои менее удачливые конкуренты объединились в усилиях по устранению меня с рынка наших услуг. Поговорка «Нет худа без добра» приобрела для меня обратное прочтение: «Нет добра без худа». Мне пришлось принимать дорогостоящие меры обеспечения собственной безопасности, решительно ограничить себя в свободе передвижения, в обзаведении новыми знакомствами.

Начальник моей службы безопасности (СБ) был тем ещё перестраховщиком. Каждый мой выход за периметр охраняемой территории, маршрут моего следования, мои запланированные контакты допускались только после проведения им предварительных охранных мероприятий и только в сопровождении его бойцов. Вначале всё это казалось мне излишне обременительным, а вскоре – и вовсе невыносимым.

Несколько раз я пытался вырваться из-под жёсткого прессинга своей СБ, но тут же оказывался в западне очень опытных и никогда не дремлющих наёмников, работающих на моих «доброжелателей». Моя охрана меня выручала, а начальник CБ проводил со мною очередную профилактическую беседу. Наконец, он не на шутку решил усмирить меня, пригрозив найти мне жену с вменяемым и твёрдым характером (не из своих ли тигриц-охранниц?).

Я понял, что надо спасать хотя бы свободу женитьбы.

Но как?

К тому времени основным кругом моего общения были натуры для работы по заказам отечественных и зарубежных толстосумов!

И вдруг!

Какая это была натура!..

Я с замиранием сердца работал над созданием точной копии девушки потрясающей красоты с изумительным характером, с умным и храбрым сердцем.

Все мы, услышав свой голос с воспроизведения его на аудиозаписи, обнаруживаем несходство с нашим представлением о нём, поэтому заказчик был восхищён совершенством созданной мною виртуальной копии его дочери, а вот его дочь, как и все другие натуры, усматривала в своей копии недостатки. Ей виделась некоторая разница между созданной мною её копией и её собственным представлением о себе. И голос, будто бы не её, и мимика какая-то иная. Поэтому специально для неё я продемонстрировал контрольную видеозапись, на которой она, находясь рядом со своей точной копией, выполняла синхронно с нею тестовые задания.

Найдите десять отличий!

Она не нашла ни одного. И голос, и мимика, и то, что доступно не органам восприятия, а лишь сердцу, было абсолютно одинаковым.

Красавица сама в этом убедилась, сдалась и извинилась.

Я так напряжённо работал, прилагая максимум усилий для создания её точной копии, мы с нею так много совместных эмоций пережили за это время, что всё это сблизило нас. Нечто подобное происходило в процессе моей работы и над другими натурами, но в этот раз всё было намного глубже и сокровенней.

Да, это была любовь. Взаимная и искренняя.

Её отец не возражал против нашей любви. К тому времени моё финансовое положение было в разы больше, чем у него, и наш брачный союз по любви не противоречил его соображениям о расчёте.

Счастливым, но не долгим оказался наш брачный союз.

Меня разлучила с нею её смерть.

Глава вторая. Собака и человек

Нередко собаки бывают похожими на хозяев. В случае с Парамоном был небольшой нюанс: это он, хозяин, был похож на свою злобную собаку. Когда он впадал в ярость, а это случалось довольно часто, в его маленьких, глубоко сидящих глазках, загоралась тупая собачья злость, такая же, как у его больного на голову сенбернара. А когда его сенбернар ощеривал в угрожающем оскале свою острозубую пасть, это было подобно тому, как ощеривается в злом зверином оскале глухое к справедливости и добру сердце его хозяина.

Эти собака и человек «нашли друг друга». Если б однажды они поссорились, они бы друг друга поубивали, но эти вздорные и крайне агрессивные существа прекрасно ладили между собою. Это было так же удивительно, как и то, что Парамон, дожив до своих пятидесяти лет, ни разу не был ни под следствием, ни под судом, хотя сам он отлично знал, что было, было и было, за что ему «и зону топтать, и тюремную пайку хавать».

Работу Парамон всегда выбирал в угоду своему нелюдимому нраву: то ночным сторожем в детсаду, то истопником в банно-прачечном комбинате. Свою псину по кличке Флинт он выгуливал только в безлюдных местах без намордника и поводка. Если им на пути попадалась бездомная кошка или собака, то оба, и пёс и хозяин, получали массу удовольствия: пёс от кровавой расправы, а хозяин – от её созерцания.

Так и жили они, собака и человек, повязанные общностью злобных нравов, до того дня, когда очередная их кровавая расправа не привела Парамона к гибели.

Глава 3. Как счастливо мы жили!

Я вспоминаю свои первые томленья, муки и волнения любви. При всей своей искушённости в сердцеведении, я был до смешного нелеп и беспомощен в практических навыках дел любовных. Спросите у меня совета, разъяснения в самых сложных и запутанных ситуациях, возникающих между двумя любящими сердцами, и я найду правильное решение. Многие мои друзья и знакомые благодарили меня за помощь в разрешении их сердечных проблем. Поэтому до тех пор, пока я сам не был затянут в водоворот безграничной любви, я представлял себя великолепным пловцом и едва ли не хозяином этих вод. А на деле…

Моя первая и единственная любовь отняла у меня не только сон, покой, аппетит, но и способность общаться с нею с позиций моих знаний, умения быть интересным, остроумным и находчивым собеседником. Почему-то со всеми другими у меня это получалось, а перед нею я вдруг становился глупым, беспомощным и чувствовал себя, как крохотный беспризорный котёнок, который проголодался и дрожит от холода, у которого в расширившихся от растерянности глазках робко светится мольба и надежда:

«Подберите, накормите, обогрейте, окружите заботой, вниманием и любовью!»

Редкое сердце не дрогнет от такой безмолвной мольбы.

Иногда этот крошка-котёнок открывает свой бледно-розовый ротик, но, вместо громкого крика, из него раздаётся еле слышное «мя…».

Почему слова любви застревают в горле, сковывают язык? Они хотят вырваться наружу, разрывают грудь, но застревают в спазмах гортани.

В сердце слова любви наполняются могучей жизненной силой, а, дойдя до органов речи, теряют способность произрастать в сердце любимой девушки буйными всходами встречных чувств.

Вот, если б моя любовь не была так пленительна!..

Вот, если б она была более лёгкой, игривой!..

О! Как свободно и непринуждённо я смог бы тогда закружить свою любимую девушку, подобно тому, как ведущий кружит ведомую в вихре вальса! Закружилась бы её прекрасная головка, и открылось бы её захваченное умелой рукой сердечко, затрепетало бы доверчиво и послушно, отдалось бы во власть страстных слов!

А я, то молчу, то мычу, как недавно народившийся телёнок, нетвёрдо держащийся на ногах.

Я после не мог понять: как она могла разгадать, что творилось в моей душе, если я не сумел выстроить нужных и внятных фраз, а лишь блеял, подобно жалкому бессловесному братцу Ивашке, напившемуся из лужицы в ямке от козлиного копытца?

А она, моя возлюбленная, разъяснила мне, чьё зрение ума вооружено грудой научных знаний:

«Простушки любят ушами, а те, кто достаточно проницателен, доверяют не словам, а сердцу. Слова не всегда правдивы, а сердце врать не умеет. Оно всю правду расскажет, даже если язык молчит».

Вот так диво!

Оказывается женская интуиция острее, чем ум спеца, отточенный целой системой глубоких научных знаний!

…На моё счастье в данном случае.

Да здравствует женская интуиция!

Не раз моя мудрая жёнушка Дарьюшка предостерегала меня от готовности авансировать всех моей верой в их добропорядочность. Так, однажды она упредила мой положительный ответ на предложение нашего гостя авансировать деньги в его «быстро окупаемый проект» словами:

– Стефану надо подумать. Он позвонит Вам, когда будет готов с ответом.

Гость всё понял и ушёл разочарованным.

– Что же ты, Дарьюшка, отчего не помочь человеку в таком замечательном деле? Тем более, что проект его очень быстро окупится, и деньги быстро вернутся.

– Я вижу, что ты поверил этому соловью, что так красиво поёт. Только он не простой соловей, а Соловей-разбойник.

Вскоре её предвидение подтвердилось. Сладкоголосый соловей, набрав большую сумму инвестиций, скрылся с нею в неизвестном направлении, а когда был задержан в ходе проведённых оперативно-розыскных мероприятий, денег при нём уже не было: он их быстро и по-барски широко прогулял.

В другой раз мояДарьюшка удержала меня от полёта на симпозиум программистов. Самолёт, на котором я должен был полететь, разбился при посадке и сгорел. Спастись не удалось никому.

А как дорого было нам наше полное взаимопонимание!

Как ценили и берегли мы нашу неугасающую любовь!

«Я так счастлива с тобою! Просто НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНО счастлива!

Я очень боюсь тебя потерять!»

В этих словах я слышал её затаённую боязнь моей преждевременной смерти.

Скорой смерти.

И её предчувствие сбылось.

Но не так, как она того опасалась.