Читать книгу: «Наизнанку»

Все персонажи и события рождены фантазией автора. Любое совпадение с реальностью совершенно случайное.

1

Сентябрь 2003 г.

– О, Вселенная! Марат! Где можно было откопать такое сокровище?!

– Я представляю в каком ты шоке. Ты ж первый раз видишь.

– Послушай, я понимаю, что с бедой нужно ночь переспать, но чтоб потом ещё на ней и жениться… Уму собачьему непостижимо! Как тебя угораздило?!

Чиркнул зажигалкой, прикурил невесть какую по счёту "Мальборо. Лайт", хлебнул коньяку и тяжко вздохнул.

Марат – крупный, под два метра ростом, мужчина, в прошлом штангист, слегка подзаплывший к своим пятидесяти с копейкой годам, с коротким ёжиком начинающих седеть тёмных волос и с настолько протокольным лицом, что я б на улице зассала спросить у него время. А встретившись в тёмном переулке драпала б со всех ног и орала: «Спасите-помогите, люди добрые! ГрабЮт!»

– Так, ну всё-таки. – не унималась я. – Где ты взял себе такую чудесную, милую, вежливую и главное, благодарную супругу?

Ещё один тяжкий вздох. Ещё глоток. Ещё затяжка.

(Ну, вот сейчас-то меня, такую любознательную, и пошлют. Ибо нехер к людям в душу лезть.)

Мы остались вдвоём за столом пустого ресторана, официанты и уборщицы растаскивали последствия банкета на две сотни человек, организованного в честь дня рождения супруги Марата Марины.

Марина, миниатюрная блондинка, отбыла восвояси пару часов назад до глубины души оскорблённая подарком мужа. Она хотела белый "Бентли", а получила "брызги шампанского", чем была крайне раздосадована и в фразах: "Да ты охуел!", "Да чтоб ты сдох!", "Да как же ты мне надоел!", "Ты никогда меня не слышишь!" поблагодарила мужа перед многочисленными гостями и гневно тряся бриллиантами в ушах, на шее и в высоко поднятых волосах, стуча каблуками, как лошадь на параде, проследовала мимо остолбеневших зрителей этого безобразного зрелища. Миниатюрность фигуры компенсировалась стервозностью характера в полной мере. Эдакий концентрат.

– Я был в Сочи. Только что развалился СССР и у меня попёрло дело. Оно и сейчас меня кормит, растёт и развивается. Машину себе купил. Блатную. "Мерседес". Чёрный. Я ж какого ляда купил "брызги шампанского"? Она такую сказала. Белую захотела сегодня в обед. За три часа до банкета. Ладно. Хер с ней. Я в своей советской юности и мечтать не мог, что буду "Мерседесом" рулить. Только в журналах импортных и видел. Мчу, ночные огни, море водорослями смердит, кровь бурлит… "В городе Сочи тёмные ночи…" – неожиданно пропел. – Тормознулся сигарет купить. А она возле ларька стоит. Юбка – по сюда! Ноги – во! Сиськи – во! И волосы! Молодая. Красивая. Сссука. И синяк на щеке. Всю жизнь курю. Бросать уже надо.

– Ты ж всю жизнь спортом занимаешься.

– И чё теперь? Не курить?

– Ну, да. – пожала я плечами.

Минута молчания.

Всю жизнь люблю такие истории. И люди, порой совершенно незнакомые, даже иногда без моей просьбы норовят поделиться, а тут я ещё и поинтересовалась.

Снова закурили и хлебнули.

– А тут ещё эта "Красотка" с Гиром и Робертс. Да и при чём тут они, если я сам как лох?

– Ещё скажи, что Марина проституткой была! – засмеялась я.

– А то кем же? Ею и была. – нервно хмыкнул Марат.

– Ой, бляяааа… Да ладно?!

– Была-была. Не шучу. И прикинь, я в джинсе, в коже, котлы крутые, на бритой голове очки солнечные в почти что в полночь, в кроссовках. "Адидас", между прочим, настоящий! Подкатываю свои фраерские фаберже к этой крале: "Так, мол, и так. Не желает ли прекрасная мамзель прокатиться в компании приятного и щедрого джентльмена по ночному городу, вкусно поужинать и со всеми вытекающими отсюда развлечениями?". А она мне «Ночь или час?». Ну, думаю, точно как в "Красотке". И таким я себя почувствовал, что Гир с его миллионами остался где-то в жопе, а круче меня решительно никого не стало. Молодой дурак. Да что там. Молодость – не оправдание глупости. И я… Чего б моему языку не отвалиться? Говорю "Ночь!" и показываю открытый лопатник. Покатались мы по городу, на море поглядели. Пожрали. Повёз в гостиницу. Ты не представляешь себе гостиницы 90-х! Это не то, что сейчас, – и повёл руками в стороны, показав кобуру из-под распахнувшегося пиджака, – остатки шика СССР, вперемешку с б/у США и элементами Турции. Жуть жуткая! Ну, привёл, снимаю с неё…

– Ой, а можно без особых подробностей? – перебила я.

– Можно! – заржал Марат, – Переночевали мы. Пере… Ну, это самое. Ты поняла. И такая ж молодец! Не поверишь! Я такое только в кино видел! В том самом из немецкой индустрии. Все девчонки стеснялись, а она…

– Марат! Помилуй! – замахала я руками.

– Ну, да, – погладил меня по кудрявой голове, – Ты ж ещё мелкая, чтоб такое знать. И вот втюрился я. Как дурак запал на молодую жопу. Да чё ж дурак? Я и сейчас её… Люблю, что ли… Только убить иногда очень хочется. Сколько ж я через неё зашквара претерпел. Не передать.

– А как вы жить вместе стали?

– Да как стали? Как все, так и мы. Пролечились сначала. Оба. В диспансере.

– Подожди. Презервативы ж уже были в 90-х? Не каменный же век.

– Ой, что ты понимаешь, молодёжь! Это ж любовь. Страсть! Какие там презервативы?! И не думали-то про них. Я дом достроил. Марина сказала, что замуж выходила не для того, чтобы у плиты стоять и со шваброй по дому бегать. Я женщину нанял, потом ещё двух. И вот, не поверишь! Два высших образования ей купил, курсов сколько она прошла и по этикету тоже, с каким количеством людей каждый день общается, косметологи и маникюрщицы – самые лучшие, магазины по всему миру – самые дорогие, денег в неё, сил и времени вложено, как ни в кого. А она. Она, всё равно – малолетняя шлюшка с идиотскими замашками и таким же лексиконом. Мы ж даже без детей отдыхать ездим! Потому что Марина устала! Где она, блядь, устала?! По массажисткам таскаться?! – прихлебнул ещё коньяку и хлопнул рукой по столу, —Убью суку!!!

– Ну, ладно тебе… – протянула я руку в успокаивающем жесте, – Нельзя же так. Сколько лет вместе. Должно же когда-нибудь и взаимопонимание настигнуть.

– У меня такой корт теннисный охуенный! Ты в теннис играешь?

– Нннет. – немного ошалела я от резкой смены темы.

– Зря. В 90-е все играли. Мэр Москвы играл и все играли. Вся страна. Модно было. Хорошая игра. А в сауну ходишь?

– Тоже нет. В бассейн с удовольствием. У тебя бассейн есть?

– Ты меня-то за лоха педального не держи. – обиделся Марат, – Конечно, есть. С подогревом. Хоть зимой в мороз ныряй.

В зал вошёл Сергей:

– Юль, нам пора. Поехали. Всё, Марат. – пожали друг другу руки, – Бабы, как известно, дуры не потому, что они дуры, а потому что они – бабы. Все всё поняли. Марат покивал и пьяно качнувшись, повис на мне:

– Хороший ты пацан, Юлька. Правильный. Приезжай в гости. Хочешь – сама, хочешь – с Серёгой. С другими мужиками только не приезжай. Рассержусь.

– Ок. Ты, давай, тоже. Держи себя в руках. Всё будет хорошо. Рада знакомству.

Расцеловались и на том разошлись.

Половину дороги ехали молча.

Вот что нужно этой женщине для счастья, чтобы не закатывать столь отвратительных спектаклей? Одета, обута не абы во что, накормлена не абы чем, двое чудесных деток, любой уход за собой, отдых во всех частях света и когда пожелает, дом полная чаша. Нет, ну понятно, что накопилось за совместную жизнь претензий к супругу, но не до такой же степени! Как вообще можно так себя вести? Тем более на людях! Или можно? Или так и нужно? Не. Принародно визжать матом с мордой цвета прищемленной залупы? Нахер.

По юности я была добра и неопытна. И даже не могла предположить, что бывает такой тип людей – чёрные дыры. Представьте эдакую воронку, а внутри зияющую бездонную дыру. Под действием сил центробежных и центростремительных всё попавшее в радиус захватывается, пользуется и частично пожирается ненасытным нутром. Казалось бы, если убыло в одном месте, то должно прибыть в другом. Но не в этом случае. Всё попавшее внутрь исчезает безвозвратно и служит одной цели – расширять воронку для большего действия. Без какой-либо ответной реакции. Такие люди забирают у других реально всё – энергию, силы, материальные блага. Причём, под действием вышеупомянутых сил человек будет поворачиваться и выкручиваться до тех пор пока не окажется совершенно пустым. И когда больше ничего не останется, кроме оболочки, она без труда всосётся. Как у Твардовского: "Ни приметы, ни следа." И не дождаться ни благодарности, ни проявления совести.

По наивности, я полагала, что всегда можно поговорить, договориться, объясниться, убедить, в конце-концов, надавить и человек и какая-то конкретная ситуация если не изменится, то уж точно не повторится. Нет. Это суть. Принцип и смысл работы воронки. Вот понимаете, как стол. Допустим, деревянный стол. Хоть покрась его, хоть тканью обтяни, хоть металлом обшей, а по сути он, сука, всё равно деревянный. Даже если выглядит иначе. И сколько деревянный стол не убеждай, не воспитывай, не переставляй в разные комнаты (читай – изменяй круги общения), он не станет ни стеклянным, ни оловянным. Так и с людьми. Можно только принять. Ни больше, ни меньше. Внутренность останется прежней. И рано или поздно её станет видно. Когда протрётся красивая ткань, накинутая сверху. Или проржавеет металл. Или человек, уже совершенно пустой, наконец поймёт, что произошло. А уж подходить близенько к чёрной дыре, чтобы вразумить и кидать в неё любыми ресурсами с целью насытить и заткнуть – занятие идеальное в своём безумии.

Мне понадобилось много лет, чтобы это понять и принять.

– Как тебе Марина Анатольевна? – прервал молчание Серёжа.

– Пиздец, если честно. Я многое понимаю, но этого я не понимаю. Почему нельзя было закатить эту истерику дома? Зачем нужно было собирать двести человек? Или она так самоутверждается? Или это игра у них, наподобие "Медсестры и пациента"?

– Я их знаю ровно с того момента как они начали жить вместе и так было всегда. Им для скандала нужны зрители. Хоть с возрастом драться перестали. А то ж первое время ещё и разнимали.

– У них слишком разные весовые категории. А так… Ну, любит он её, ну на здоровье. Зачем идёт на поводу?

– Знаешь, каждому своё, конечно. Но я бы такое не потерпел.

– Хочешь я под это дело байку колхозную расскажу?

– Смешную?

– Да вроде.

– Давай.

– Дело было так. В чёрти-каких лохматых 70-х в колхоз с тыщей народу населения приехала какая-то дюже важная проверка, не буду пиздеть, но по-моему, по голову председателя. За день бодрой рысью оббежали поля, луга, фермы, молокозавод, все остались всеми довольны, и под отъезд, под вечерок, присели в сельсовете поужинать и по рюмахе местного, свежевыгнанного за ради этой встречи, свекловиШного напитка да и употребить. Для аппетитУ и снятия стрессУ, за дружбу, взаимопонимание и будущие успехи в выполнении планов пятилетки.

– Откуда ты научилась так выражаться? – перебил Сергей, – Тебе по возрасту такие слова знать не положено! Сколько-сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Какого ты года рождения? Быстро!

– 1985!

– А так и не скажешь. – отвесил непонятного назначения комплимент. – Много читаешь?

– Много! Блядь! Ты слушать сегодня будешь?

– Буду, – засмеялся, – Давай дальше.

– И вот. Смеркается. Прекрасный летний вечер, с речушки тянет холодочком, на всю деревню пахнет скошенной травой, потому как время июльское, вполне себе покосное, в зале заседаний сельсовета открыты нарасшагачку окна и на накрытом столе красной, цвета крови пролитого за Советский Союз доблестными коммунистами, скатертью, стоит запотевшая бутыль самогона, только-только из погреба, заткнутая сложенной в 10 раз местной газетой "Истоки". На паре-тройке тарелок, честно спизженных по домам местными участниками посиделки: серый хлебушек, малосольные огурчики, белоснежное солёное салко с прожилочками мяска, варёные яички, цыбулька молодая прям с грядочки…

– Цыбулька? Что это такое "цыбулька"?

– Ну, лук. – пояснила я.

– Аааа. А почему "цыбулька" если это лук?!

– Ой, да ну тебя. Просто знай, что цыбуля – это лук. Я тебе потом ещё расскажу про скрыню, дробыну, олию, макитру и ночёвки. И объясню разницу между "понадзабором" и "позанадзабором"! А ещё про "надысь" и "позанадысь".

– Слова, конечно, смешные. А что с "ночёвками" не так?

– Что это, по-твоему?

– Ночёвка – это где-то остаться на ночь. Переночевать.

– Шиш тебе, Красная Шапочка! Ночёвка – это, милдруг, большое корыто для стирки или купания! – захохотала я.

– Как так? Это на каком языке?

– Да кто ж знает? Это так разговаривают в той деревне, о которой я тебе рассказываю.

– Кстати, ты так рассказываешь, будто там была.

– Ну, я так представляю. Я была в том сельсовете через сорок лет после этой истории и иначе быть не могло. Это чтоб ты атмосферой проникся!

– Тебе книжки писать надо!

– Пока на моём счету школьное сочинение на тему "Веник", но к старости обязательно начну. Назову "Мемуары старой курицы". Слушай уже! И вот спокойную обстаКАновку нарушает грохот распахнувшейся настежь двери и в проёме встаёт монументальная бабища в косынке набекрень, в драном халате, в грязном переднике, калошах на босу ногу и орёт: "Ах, ты ж такой-сякой-разэдакий, грызло твоё грязное, пьяное да наглое, какого чёрта расселся?! Коровы недоЁны, козы непоЁны, свиньям каша не варЁна, навоз не почищен! А ты тут сидишь, пьяница проклятый со своими мужиками бражничаешь!". Извольте радоваться – супруга председателя пожаловали. Чё ты хрюкаешь?

– Смешно! – задавливая смех, сказал Сергей. – Дальше!

– Ну, главный из этой проверки пооткрывал рот как рыба-карась на берег выкинутый, и говорит ей со всем уважением: "Гражданочка, шо ж вы так надрывно орёте и выражаетесь непотребно? Стыдно вам должно быть, промежду прочим. Муж ваш – уважаемый человек. Председатель сельсовета." А она ему: "Это для тебя он председатель сельсовета! А для меня он – ГОВНО КУРЯЧЕЕ!"

Я замолчала, Сергей просмеялся.

– И что? Пошёл домой?

– Ну, про то уже никто не знает, или не помнит, но мне не рассказали. Могу только напиздеть. Хочешь?

– Верю, что можешь. Отличная история. Тебя, кстати, куда? Ко мне хочешь? На бокал коньяку. Я уже как ты говорю! КоньякУ!

– Не. На учёбу завтра край надо, а то выгонят к херам собачьим. Родители голову оторвут.

– Как хочешь. На выходных на дачу поедем?

– Давай. Чё нет?

– Заеду в 10.00 и ни минуты ждать не буду. Чтобы была умыта, одета и обута.

– Я, представь себе, ещё не забыла как ты меня в Анапу без трусов привёз! В ночнушке и тапочках! Потому что я собраться не успела.

– Зато я в настроении домчал. В приподнятом. Ну, и чудно. Тогда до выходных.

– Здрасьте, тёть Люд! – зашла я в студенческое общежитие.

– Здравствуй. – неодобрительно поджала губы вахтёрша, глядя на студентку в вечернем платье с голой спиной и в туфлях на высоченной шпильке, – Ты откуда это? Такая…

– На дне рождения была. В ресторане. У родственника. Дальнего. – мигом отбрехалась я.

– Это он тебя привёз? Родственник?

(Всё-то тебе надо!)

– Нет, это меня друг встретил и чтоб я по такси красивая не шлялась, подвёз.

Поднялась в свою комнату, девочек-соседок дома нет, на часах 22.00, душ в подвальном помещении работает до 23.00. Успеваю. Сгребла мыльное-рыльное, полотенце, переоделась в халат и побежала.

О, общественный душ. Вы помните как пахла советская баня в предбаннике? Вот так же пах наш душ. Все запахи разнообразной девчачьей и мальчуковой парфюмерии оказались бессильными перед запахом сырости. Как всегда, в женский душ очередь, а в мужской ни одного человека. Быстренько приняли решение и малой компанией захватили мужской. Намылись и как раз в двери начали стучать. Мальчики гневаются. Нетерпеливые какие! А, вот оно что. За сорок минут собралась очередь до самого фойе на первом этаже. В авангарде заместитель декана по воспитательной работе, живший с нами в общежитии:

– С лёгким паром, девочки!

– Спасибо!

– Вы не охренели мужской душ занимать? Стоим тут толпой, ждём пока вы втроём намоетесь!

– Неть! Спасибо, что подождали! Доброй ночи!

И хихикая, разбежались по комнатам.

По возвращению в телефоне ждали 100500 пропущенных звонков и чуть меньше смс. Ага. Тебя мне до кучи сегодня не хватает. Квакнуло новое смс "Ты где?". Вслух ответила в рифму и выключила телефон к чёртовой матери.

Вынула ключ из замка, чтобы девочкам не пришлось стучать, а мне вставать. Втихаря, с мокрой головой и в ночнушке покурила на балконе.

Фонари светят, людей всё меньше, звуки всё тише. Студенческий городок хотелось бы сказать засыпает, но нет – затихает. Всё те же самые процессы, что и днём, но как можно тише, чтобы не накликать беду в виде замдекана, а то и похуже, например, проректора Рамазана. А вот. Уже накликанный свежепомытый замдекана тусит на лавке в ёлках и с распростёртыми объятиями, как заскучавший папочка, встречает запозднившихся.

Выключила свет и легла, блаженно вытянув ноги. Потрясающая вещь – обувь на каблуке. Надела – красивая женщина. Сняла – счастливый человек.

Щёлкнул дверной замок. Цокнул каблук. Дверь закрылась. Скрипнули дверцы шкафа. Свои. Ириша.

Снова щёлкнул замок. Поскрипели дверцы шкафа. Потарахтела подставка для зубных щёток. Свои. Настёна.

Щёлкнул замок. В дверях возня и хихиканье. Хлопнула дверь холодильника. Из-под кровати, в коридорном свете, шурша дном по паркету, выудилась банка с домашней закруткой, шёпот: "О, лечо! По-моему. Похер. Пойдёт." Дверь, подхваченная сквозняком громко захлопнулась. Ага. Вечеринка продолжается. Свои. Кристина.

Проваливаюсь в сон.

Громыхнуло, так громыхнуло. Я подскочила на кровати. Перепуганные громким звуком девчонки с квадратными глазами, как зайцы в свете фар. Взлетела аки птица! В коридоре ор басом: "Открой!" и женское визгливое: "Я сейчас в милицию позвоню!". А. Ну, это ко мне. И я прям увидела как выбитая дверь падает внутрь комнаты, прищурилась от света и проём закрыли плечи, а мне в лоб прилетело утверждение:

– Ты дома. – через секунду вопрос, – А чё ты трубку не берёшь?

Я молча включила свет и по старой казачьей традиции, упёрла кулаки в бока, девочки, уже неоднократно видевшие подобные представления, со вздохом: "Дааа.. Бляяаадь.." разошлись по своим кроватями, мигом замолчавшая вахтёрша таращила глаза, соседи-студенты в пижамах, трусах и тапках с недоумением пожимали плечами и тихо переговаривались.

Оглянулась на часы. 02.15

– Что, блядь?! Сила есть, ума не надо?! Сейчас на место ставить будешь или я пока с занавеской поживу? Чисто, чтоб мухи взад-вперёд не летали! Нахуй ты её выбил, идиотина?!

– Я думал, что тебя нет…

– А кто ты думал есть?! Нахуй ты выбил дверь, я тебя спрашиваю! – перешла на визг я.

– Ну, если б тебя не было, я б посидел и подождал.

– Тебе больше посидеть негде? Чего б ты ждал? Чтоб я тебя на хуй послала?! Так ставь дверь на место и иди!

– Не, ну ты ж трубку не берёшь! – перешёл в наступление.

– А ты всем, кто на звонок не ответил приходишь и дверь к ебеням выносишь?!

– Нет. Только тебе.

– Уж подфартило, так подфартило! Хоть билет лотерейный покупай! Точно повезёт! – и уже вахтёрше, – Тёть Люд, не надо пожалуйста, милицию. Он поставит и уйдёт. Можно?

Тётя Люда молча кивнула и ушла, зрители тоже разошлись.

Дверь стала на своё место минут за двадцать, хер ли – опыт, третий раз за месяц. По предварительному осмотру, один замок починится, другому совсем конец.

– А поехали ко мне? – заглянул в глаза.

– А едь ты сам! В жопу! Прям сейчас!!!

03.00. Долгожданная и благословенная тишина.

2

– Привет-привет, моя хорошая! Как твои дела?

– Та, нормально, Шпуль. Я заеду к тебе, ты меня покрасишь?

– Конечно, милая, заезжай. Завтра после 15.00 уже буду в общаге.

Ира. Ближайшая подруга по сей день. Одна из немногих, кому я могу сказать практически всё, что угодно. Можно, конечно, услышать критику фразой: "Ёб твою мать! Тупая ж ты пизда!", но обычно я уже сама догадываюсь об этом. Девочка очень с характером, независимая ни от чьего мнения, временами резкая, шо весенний понос, но добрая, честная, весёлая и открытая.

– Шпуль, я наверное, замуж выйду.

– За кого, блядь?!

– За Макса, Шпуль.

– Оно тебе надо?! Неееет! Ир, он мудак. – и я не покривила душой, это ещё один человек – чёрная дыра. Всегда недовольный, старающийся из каждого в своём окружении извлечь хоть какую-нибудь выгоду любыми способами. По его убеждению, ему все должны и обязаны исключительно за ради его особенного отвратительного характера, который он называет "честностью". Душный, старый, уродливый. – Подумай хорошенько. Что ты с ним будешь делать?! Ты ж от скуки и бесконечных претензий вскроешься или сопьёшься!

– Гля какую татуху мне набил! – вспомнив, радостно закричала подруга и, скинув шлёпанец, задрала ногу на уровень моего лица, – Хуй!

И правда. Хуй. Ничё так прорисованный. С причиндалами. Шо с натуры.

– Иииираааа… Зачем?! – эта дама умеет удивить как никто другой.

– Ничё ты не понимаешь! Вместо того, чтобы на хуй послать – просто берёшь и показываешь! И сразу всем понятно куда идти!

– Ещё скажи, что никого не посылаешь матом, а просто показываешь!

– Не! – весело захохотала, – Я и так и так. Разом! Так доходчивей получается!

Поржали уже вдвоём.

Пообнимались на въезде в студенческий городок.

– Ир, скоро ж Саша вернётся.

– Знаю. Каждый день звонит. В конце октября.

– Ир, он тебе башку оторвёт…

– Ты с ним поговоришь и не оторвёт. – улыбнулась подруга.

– Ир, нам с тобой вдвоём скоро головы отвертят, мы дошутимся…

– А давай сходим попляшем?

– Как обычно? В наш любимый?

– Ну, а куда ещё?!

– Ир, давай только без Макса.

– Зачем он мне там нужен?

Расцеловались и подъехал Макс.

Я срезала уголок по дороге к общаге и передо мной на проезжей части остановилась машина.

– Девушка! А у вас под курткой что-нибудь ещё из одежды есть?

Должна сказать, вполне закономерный вопрос. Под удлинённой кожаной курткой у меня только очень короткие шорты на голую жопу. Если не знать, выглядит будто я реально голая, а сверху эта куртка.

– Есть. – сказала я и руками в карманах приподняла полы. – Шорты.

– Девушка! А можно с вами познакомиться? – щекастый блондин широко улыбался, – Меня Саша зовут!

– Какое оригинальное имя. Никогда не слышала. – проснулся во мне эстрадный комик.

– А вас как зовут?

– Меня не надо звать. Я, как пиздец, сама прихожу.

– А всё-таки? – не унимался.

– Юля.

– Очень приятно!

– Это ненадолго.

– Юля, а у вас парень есть?

– Нету! Не много ли вопросов?

– А почему нет?

– Помер от радости обладания таким сокровищем, как я!

– Давайте я вас подвезу? – продолжила жизнерадостная тварь.

– Я уже пришла. Спасибо.

– Вы тут живёте? А давайте уже на ты?

– Ок. Могу покурить с тобой 5 минут.

– А курить, между прочим, вредно!

– Неправда. Копчёное мясо дольше хранится. Это я как будущий ветврач говорю.

– А ты ветврач? Я тоже! Только я Ставропольский заканчивал. Ты на каком курсе?

– На втором.

– А сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Уууу. Классно. Знаешь как рассчитать возраст пары для создания брака?

– А его считать надо? – удивилась я.

– А как же! Надо. Всё нужно считать. Вот смотри. Возраст мужчины нужно поделить пополам и прибавить 6 лет. И получится идеальный возраст жены. Вот мне 24, а тебе, как раз 12+6=18.– и уставился на меня круглыми глазками.

– Прекрасно! То есть, если ему 70 лет, то жене должно быть 41?!

– Ну, да.

– Занимательная математика. Сам придумал?

– Ну, что ты! В книжке прочитал. По психологии. Я много таких читаю. А ты любишь читать?

– Да.

– Что сейчас читаешь? – и хитрый-прехитрый прищуренный взгляд.

– Подруженька поделилась сборником Иоанны Хмелевской.

– Роман? Про любовь? Он раздвинул её ноги и поцеловал трепещущее лоно? – процитировал что-то из любовной лирики ассортимента ларька "Союзпечать".

– А ты в теме женских романов! – засмеялась я. – Нет, такое по юности пару книг осилила. Детективы люблю и обожаю.

– О, как. Ни разу не слышал и не читал. Как ты сказала? Хмелевская?

– Да ладно? Вот, не так давно показывали "Что сказал покойник?" как раз по её книге, – я глянула на телефон, – Так, ладно. Общагу уже сейчас закроют, пока я тут с тобой улыбаюсь.

– Ко мне поедем!

– Ага. Осталось глаза на ночь глядючи вылупить и с тобой ехать.

– Номер телефона дашь? Пожалуйста.

– Ок. Пиши.

На том и попрощались.

Это было то самое судьбоносное знакомство после которого я начала почти доверять своей интуиции в отношении людей. Вот не понравился. Не урод, вроде не дурак, ничего дурного не сказал и не сделал, а жопой чую хуйню какую-то на которую даже слов нет. Ещё и номер телефона дала зачем-то. И да, доверять я научилась, а вовремя уходить – по сей день нет. Ума ж нет и не купишь.

1989 год. Мне 4 года.

– Что ты крутишься перед зеркалом как обезьяна?! Что ты кривляешься?! Зачем ты так платье задираешь?!

На мне жёлтое платье с юбкой солнце-клёш. Ну, такой круг из ткани, а посередине другой круг вырезан – для туловища и платье свободными складками ниспадает до колен.

– Мне бабушка обещала подол накрахмалить и будет как у настоящей балерины!

Я сделала па ногой и с грохотом упала на ковёр.

– Какая из тебя балерина? Глянь на себя! Чучело ты неуклюжее! Балерины худенькие и тоненькие, а я тебе даже платье в талию не могу купить, потому что ты как бревно. Балерина! Вон из Лены балерина получится, из Юли, из Оли,– перечисляет соседских и садиковских подруг,– А из тебя никогда. Из тебя и из Вики. Две толстожопые. Иди, вон, игрушки собери. Больше толку будет. Балерина! Придумает тоже. Я, может, хотела доченьку-куколку! Наряжать её! А получилась ты. Вся в папу.

И в тот же день вечером за ужином.

– Куда ты бутерброд жрёшь? Ты ж балериной хочешь стать! А они бутерброды не жрут! И пирожные тоже. И конфеты. И поэтому худые. А у тебя морда круглая, как циркулем нарисованная! – и уже отцу,– Ты представляешь? Заявляет мне сегодня: "Хочу быть балериной!"

Оба весело смеются.

Я хотела сказать, что таких заявлений не делала. Ком в горле. Пытаюсь задушить в себе слёзы. Молча откладываю бутерброд и встаю из-за стола.

– Ой, ладно тебе! Обиделась она! Ешь давай. Всё равно из тебя балерины не получится. Хоть с голоду сдохни. Худая корова – это ещё не газель. Куда пошла?! Я сказала сиди и ешь! Что ты ноешь? Что ты опять ноешь?! Чем тебя обидели? Сказали, что балериной не быть? Так это правда. На правду не обижаются. На себя обижайся. Иди отсюда! – последняя фраза сопровождается подзатыльником.

Ухожу из кухни и слышу вслед.

– Нет, ты видел какая растёт?! Слова не скажи. Сразу как ёж. Надо уже как-то ломать этот характер, а то скоро на голову сядет.

А через пару дней, мама забирая меня из садика с коллегой и купив в кулинарии пирожное "Корзиночка":

– Моя учудила! Говорит: "Буду балериной!", а какая из неё балерина если она глянь какая! Вот из твоих бы девочек получились балерины. Или танцовщицы. Красивые. Худенькие, не то, что эта… Балерина! И сейчас, вон, глянь! Идёт и пирожное в рот пихает!

3

Сентябрь 2003 года.

В выходные на даче собиралась тёплая компания, обычно на два дня. Компания из 12-16 человек обоего пола из компании друзей Сергея, жарили шашлык, парились в бане, купались в бассейне, играли на гитаре, орали песни, плясали и в один год, мне рассказывали, даже слепили снеговика, что для южного города прям невидаль. На второй день по сложившейся задолго до меня традиции варили шулюм, обедали, прибирались и разъезжались, довольные и отдохнувшие. Ну, и конечно, веселье происходило не на трезвую голову.

Народ взрослый, самая младшая там была я. Относительно вменяемый, самая дурная там была, опять же я, поэтому отдыхалось легко, непринуждённо и безопасно.

С утра пораньше отзвонилась родителям, потому что позже телефон можно и не услышать, а в таком случае по "следу" сразу пускалась розыскная бригада из числа родственников и первым делом в общежитие где меня, понятное дело, в помине нет.

Приехал Сергей и мы умчали отдыхать.

Чудесный солнечный сентябрьский денёк, мы не собирались месяца два и у всех накопилось по кучке новостей, которыми и делились в процессе организации досуга. Мальчики возились с мангалом и дровами, вешали гамак, убирали листья во дворе. Девочки мазали бутерброды, резали салаты, устраивали места ночёвки. Шарпей Тайсон носился из дома на улицу и обратно, разрываясь в желании помочь всем разом. На улице несомненно интереснее и чаще чешут за ухом и пузо, но в кухне вкуснее.

Дом огромный, в два этажа, вверху спальни и два санузла, внизу кухня, гостиная, парилка и бассейн.

Подтянулась припозднившаяся парочка и Рома представил нам свою новую пассию Машу с наказом любить и жаловать.

Сказать по правде, я на тот момент участвовала уже в четырёх презентациях любовЕЙ всей жизни и уже слышала утверждение "Вот теперь точно женюсь!", но этично промолчала.

Маша объективно красивая, милая, обаятельная и общительная, с порога ответила на вопрос, что ей по душе из алкогольного и влилась в девчачий коллектив без проблем и трений.

Выходной проходил по намеченному плану. Всё весело, с шутками-прибаутками, к ночи в кухне осталась компания вполовину меньше и на угловом диване да под стаканчик покрепче открылся традиционный историко-философский кружок. Роман с Машей пожелали оставшимся доброй ночи и ушли спать.

– На самом деле, русские сказки— это не просто страшилки-кошмарики для малых детей, но в них скрыт глубокий сакральный смысл. Взять ту же Бабу Ягу? Она кто?

– Ну, Баба Яга и Баба Яга. Страшная бабка, которая жрёт непослушных детей!

– Да было б всё так просто… – вещала я, уютно притулившись под боком Сергея и сложив на него ноги. – Избушка на курьих ножках. Неужели правда думаете, что на курьих ножках? А почему «Костяная нога»? А зачем она доброго молодца мыла, да парила, а потом в добрый путь отправила? Всрался он ей? Дохера гостеприимная? Мало их, дураков всяких, по лесу шляется?

– Юля! – смеялся Сергей.

– Начнём с того, что Баба Яга, по сути, проводник в мир иной, перевалочный пункт между миром живых и мёртвых. Об этом же говорит её имя. Я. Га. В санскрите слог "га" обозначает движение. Вот смотрите: теле-Га, доро-Га, но-ГА, да та же бра-Га. Но мы, конечно же, сейчас говорим об исконных словах, а не пришлых и производных. И получается, молодцу, чтобы попасть к Кащею Бессмертному за ради спасения своей любимой, стало нужно помереть. А Яга проводит ритуальное омовение, как всем добропорядочным покойникам, и провожает его. Живого! Обратите внимание. Задаёт ему движение. Движение туда, куда простым смертным ходу нет! Так ещё и обратно. А Кащей тоже ж нихрена не прост. И нашим, и вашим, и споём, и спляшем. В мире мёртвых живёт, в мире живых тусит. Ещё и Бессмертный. Ещё и таскает взад-вперёд приглянувшихся девиц.

– Ну, так если рассуждать, то вообще можно до такого докопаться, что на голову не наденешь!