Она Остров

Пролог

Я думала, что буду рыдать в самолете, как это обычно бывает, когда оставляешь позади прошлую некогда счастливую жизнь. Но, к своему удивлению, спокойно уснула сразу после взлета и проспала весь полет, впервые за несколько месяцев позволив себе расслабиться. Я бежала от неудовлетворенности и потерянных смыслов. Улетая, я теряла все: работу, недавно построенный дом, по крайней мере внешне идеальную семью, покидала друзей и маму. Но кое-что все-таки оставалось. У меня были желание перестать противиться собственной природе и смелость сойти с дороги, которую я не выбирала.

Самолет уносил меня с берегов холодного Балтийского моря на солнечный остров в Атлантическом океане. Там, куда я убегала, у меня не было ничего и никого. Я собиралась поселиться на маленьком клочке земли где-то в бесконечности и начать жизнь сначала.

Океан стал моим чистым синим листом.

Глава 1 Обыденный мир

Первая мысль все бросить и сбежать на остров, желательно необитаемый, посетила меня на еженедельной встрече совета директоров. Мы с мужем были совладельцами компании по производству одноразовых стаканчиков. Восемь лет назад мы с друзьями купили в складчину один станок и арендовали крошечное помещение. А сейчас в нашем распоряжении были тысячи квадратных метров производственных линий и десятки человек в подчинении. Все мое окружение состояло из мужчин, но среди них я не чувствовала себя женщиной. Сосредоточенная на тотальном контроле, не в меру категоричная, я превратилась в человека-функцию и жила по инструкции, полностью подавив эмоции.

Итак, в понедельник на очередном собрании я сидела за большим столом в окружении семи деловых партнеров, трое из которых были полностью не согласны внедрить новую идею, а двое были нейтрального мнения, и мне предстояло доказывать необходимость нововведений.

Для меня не представляло особого труда убедить их в чем угодно. Я искусно манипулировала представителями сильного пола и умела видеть их слабые места. Если на свете и существует мужчина, которого я не смогу расколоть, как орешек, вероятно, при столкновении с ним я тут же распадусь на молекулы, не выдержав внутреннего напряжения.

Но давайте вернемся к нашему собранию. Мне удалось оживить застывшую атмосферу, вдохнуть новую жизнь в деловые перспективы. Завершив свое выступление, я тяжело опустилась на стул, ощущая вес каждого произнесенного слова. В кабинете становилось душно, в воздухе витало напряжение, мне нужен был вдох свежего ветра перемен.

– У тебя стальные яйца, уверен, ты дожмешь эту тему, – с восторгом шепнул мне коллега.

В этом бумажном мире моя женская сила определялась мужскими мерками.

Мужчины продолжали обсуждение, и в отражении стеклянного стола их головы шипели, словно змеи Медузы Горгоны. Мне захотелось убежать отсюда без оглядки.

Я исступленно смотрела на листок бумаги, по которому карандаш в моей руке выписывал узоры. И постепенно из линий и штрихов возник образ девушки-рыцаря на коне. Ее тело защищали доспехи. Она сама провозгласила себя воином, рвущимся в бой, и поражала драконов на своем пути. Ее сокровищами были власть, деньги, статус. И все ради того, чтобы встать наравне с мужчинами? Да, теперь они жмут ей руку и пустили в свой круг. Но в какой момент она сбилась с пути и потеряла связь со своей женской природой?

Это лишь отзвук долгих битв и невидимых сражений, которые велись в самых глубинах души.

Встреча закончилась, кабинет опустел. Я сложила листок с рисунком и убрала в сумку. Горький запах остывшего кофе вызывал отвращение. Почему я вообще пью кофе, если терпеть его не могу? Все, чем я живу сейчас, пусть исчезнет! Больше всего на свете мне захотелось заплакать, но что-то внутри мешало это сделать.

– Чем недовольна? – удивился муж. – Ты была на высоте, на следующей неделе они сдадутся, сама увидишь. Все будет по-твоему! Ты ведь всегда получаешь то, что хочешь!

– По-моему? – медленно закипая, начала я. – То, чего я хочу? Знаешь, чего я действительно хочу? Не видеть больше никогда этого всего, этих людей, эти гребаные стаканчики. Пожалуйста, давай уедем отсюда! Надолго, навсегда!

– Это безумие, ты же понимаешь. Если нас здесь не будет, нас выдавят, мы не сможем их контролировать, и все развалится. Тебе нужно просто отдохнуть. Хочешь, я сделаю тебе кофе?

Я с презрительной улыбкой помотала головой.

– Тогда поехали? Нам пора.

Мы собирались навестить мою мать. Прошел месяц со дня смерти отца, а я так и не привыкла, что его больше нет. Он ушел быстро после непродолжительной болезни, не оставив нам возможности осмыслить происходящее. И теперь мы учились жить без него.

Я старалась чаще бывать у матери, поддерживать ее. Мы с ней никогда не были близки. Для нее я – ребенок, не оправдавший ожиданий. Не так выгляжу, не ту прическу ношу, не родила за столько лет брака.

И если образ матери мною, вероятно, демонизирован, то отца я идеализировала.

Представление о нем четко отпечатано в моей памяти. Он многому научил меня, и я всегда была очень на него похожа. И нет, с отцом мы не были близки. Пока отец был жив, я фантазировала, что придет время, и мы как в детстве сможем делать что-то вместе: сходим на рыбалку или в поход, а может даже отправимся в путешествие. Но его жизнь закончилась, и это неизбежно подталкивало меня к осмыслению того, как я проживаю свою.

***

Мать открыла нам дверь. Знакомый с детства запах напомнил о прошлом. Но все изменилось безвозвратно, и матери нужно было учиться жить в новой реальности: готовить только для себя, заботиться о себе, но она решила переключить свое внимание на меня.

– Ты плохо выглядишь, – немедленно сообщила она, как только мы вошли.

– Знаю, ты хочешь поговорить об этом? – Я начинала заводиться.

Поняв, что вечер может быть испорчен, едва начавшись, она попыталась отменить свою реплику:

– Я просто беспокоюсь о твоем здоровье, ты давно сдавала анализы?

– Ничего я не сдавала, – огрызнулась я, – все нормально у меня.

– Как же нормально, если не получается… – Она вовремя осеклась: тема детей неизменно вызывала много конфликтов. – А что врачи говорят про ЭКО? Нужно пробовать! У Ларисы Сергеевны дочь родила двойню, здоровые девочки!

Так ничего и не ответив, я прошла в комнату отца. На полке с пластинками пылился блокнот, который я ему подарила пару лет назад. В начале первой страницы мелким почерком были написаны названия музыкальных альбомов, остальные страницы были пустые, и я решила взять блокнот себе.

Мы с отцом любили музыку. Из плотного ряда пластинок я вытащила первую попавшуюся. Это оказался альбом Элтона Джона. Я выключила свет и легла на диван.

Комнату заполнила темнота, и только белый свет уличных фонарей холодно освещал проигрыватель и стеллаж с книгами. Мельница теней на потолке обратилась в танец призрачных видений.

Под песню сэра Элтона «Your song» я закрыла глаза, и две огромные слезы скатились на подушку. Из колонок звучало:

«It’s a little bit funny this feeling inside

I’m not one of those who can easily hide…»

Раздался негромкий стук в дверь. Не открывая глаз, я отозвалась:

– Войдите!

Но никто не вошел. Снова тихо постучали, и мне пришлось открыть. В коридоре было темно, в углу виднелась темная фигура, сидевшая на табуретке. Это был мой отец.

– Ты пришел ко мне?

– Да.

– Ты что-то хочешь мне сказать?

Он промолчал. На нем была панама, резиновые сапоги, в руках он держал удочку.

– Ты на рыбалку, что ли?

Отец кивнул.

– Значит там у вас, наконец, можно делать то, что любишь, и жить своей жизнью? – улыбнулась я.

– Нет, там уже поздно жить.

– Получается, сейчас самое время?

– Сейчас самое время.

Значит, сейчас или никогда. Я открыла глаза и обнаружила, что по-прежнему лежу на диване. Глаза привыкли к темноте. Песня смолкла, и в наступившей тишине мои мысли были особенно отрезвляющими. Это как всю жизнь карабкаться вверх по лестнице, залезть довольно высоко, но в этот момент осознать, что лестница приставлена не к той стене.

Решение пришло мгновенно. Я взяла карандаш и на первой чистой странице блокнота нарисовала длинную тонкую лестницу и маленького человечка, стрелой бросившегося с нее вниз. В неизвестность.

***

И спустя несколько месяцев, одним весенним днем мы с моим теперь уже бывшим мужем встретились благословить друг друга на счастливую жизнь.

Ледяной ветер пронизывал насквозь. Мы зашли в кафе погреться и выпить по чашке кофе.

– Поздравляю с разводом! – сказал он. – Ты добилась чего хотела. Что дальше? Какие планы на жизнь?

– Как раз об этом и хотела поговорить, – ответила я. – Я скоро уезжаю.

– Куда? Надолго?

– На остров N.

– А, в отпуск…

– Нет, надолго, на год, наверно.

– А потом что?

– Потом… не знаю…

Конечно, он удивился. Я готовилась к этому отъезду несколько месяцев. Но никому не рассказывала о своих планах.

– Это смешно, что ты будешь там делать? Ты же даже языка не знаешь, – проговорил он сквозь зубы, а потом разорвал салфетку, сложил и снова порвал.

– Пока не знаю… Буду учить язык и думать, чем хочу там заниматься.

– Так вот почему ты взяла деньги при разделе имущества…. Хочешь все спустить за год? Потом вернешься ни с чем… – Бросив обрывки на стол, он отвернулся в сторону.

– Ну, это уже не твои проблемы, – отрешенно ответила я.

– Когда уезжаешь?

Он не смотрел на меня, ребром ладони собирая в кучу то, что осталось от салфетки.

– Через неделю.

– Ясно.

Тяжело было расставаться с прошлым, и одиночество опустило свою холодную руку на мое плечо, но чувство свободы и любопытство дарили мне надежду. Я верила, что если буду идти, то смогу нащупать свой путь.

Все было готово к отъезду, и тут на глаза мне попался отцовский блокнот. В него был вложен листок с девушкой-рыцарем. Я открыла следующую страницу и записала:

1 марта

Жизнь предлагает мне второй шанс, я намерена им воспользоваться. Может быть, годы спустя все изменится к лучшему только потому, что я не струсила и сделала этот шаг. А может, и нет.

Не узнаю, пока не проверю.

Глава 2 Новый дом

Стюардесса разбудила меня, и, выглянув в окно, я увидела свой остров во всем его великолепии. Окутанный облаками, он, как огромный кит, лежал в океане. Из дымки плавником выныривал пик спящего вулкана. Волны с белыми гребнями застыли, как нарисованные. Самолет снижался, и можно было разглядеть на воде крошечные лодочки. Бесстрашные! Их кренило под порывами сильного ветра, но он все равно не мешал им выполнять свое предназначение. И ступив на новую землю, я пообещала себе найти здесь своё.

Остров встретил меня прогретым воздухом вечного лета и незнакомыми ароматами, а солнце светило настолько ярко, что мир вокруг казался слишком насыщенным. Я забрала багаж, поймала машину и поехала в домик, который арендовала на ближайший год. Такси везло меня вдоль побережья, и я не могла отвести взгляд от бесконечной синевы. За окном мелькали ветряные мельницы, песчаный пляж сменился скалистым берегом.

Водитель свернул с трассы, и машина нырнула вниз на узкую дорогу, ведущую к океану. Петляя по крошечной рыбацкой деревушке, мы доехали до моего домика, который, точно раковина, прилип к скалам и нависал над прибоем, где с мягкой силой накатывали волны. Я нашла свой ключ в желтом металлическом ящике, открыла дверь и втащила чемодан. Это был старенький выбеленный домик с небольшой террасой, видом на океан и маленьким садом на переднем дворе. Внутри почти не было мебели, я попросила хозяйку забрать старые вещи, и она это сделала. Остались только двуспальный матрас на полу, ящики на кухне, холодильник, стиральная машина да гамак на террасе. И мне предстояло обустроить свое жилище.

Я распахнула дверь на террасу. Морской ветер поднял пыль в комнате. И для того, чтобы начать новую жизнь, я принялась отмывать, отдраивать всё застаревшее и выметать ненужное. Несомненно, то же самое мне придется проделать со своим внутренним миром. Только я пока не знала, какие для этого нужны инструменты.

Поздней ночью, закончив уборку, я, довольная собой, улеглась на матрасе и смотрела сквозь кристально-чистое стекло на кусочек ночного неба, где ярким белым пятном разлился млечный путь.

В россыпи мерцающих звезд на меня смотрела Большая Медведица. Серебристые нити соединяли сияющие точки в созвездия. Если мысленно соединить две боковые звезды ковша и повести глазами вправо, ты упрешься взглядом в Полярную звезду. А Полярная звезда – это уже ручка ковша малой медведицы. Но мое любимое созвездие – Кассиопея в виде огромной буквы W была не видна из моего окна.

Я вышла на террасу навстречу влажному ночному воздуху. Тонкий серп луны игриво выглядывал из-за черепичной крыши соседнего домика. Он был не в силах затмить свет звезд, но становился отчетливо виден. Какая красота это звездное небо!

Я смотрела в бездну не моргая, как вдруг небо рассек желтый метеор, оставляя за собой длинный след и исчез. Срочно загадать желание! Но ничего не приходило в голову. Нужно было придумать что-то особенное, потому что оно вероятно сбудется – такой яркой падающей звезды я никогда не видела. Но я не смогла. У меня не было ответа на вопрос, чего я действительно хочу.

Шепот волн и мерное дыхание океана сливались в мудрый таинственный образ. Голос прибоя словно нашептывал:

«Мой друг, откуда происходит этот страх, который неожиданно накрывает тебя, словно тень? Это страх познания самого себя. Но не нужно беспокоиться, я здесь, чтобы помочь тебе разобраться во всем. О, моя душа, не отвергай своей уникальности, прими ее с юмором. Открой для себя свои странности, которые делают тебя особенной, и посмейся над ними. И пусть они больше не пугают тебя.

Познание себя может стать настоящим приключением с сюрпризами и загадками. Но когда ты с радостью преодолеваешь свои страхи, ты найдешь самую настоящую версию себя. Так что отпусти плотные тиски страха и прими свои недостатки с легкостью и изяществом. И в самопознании ты найдешь ключ к свободной и подлинной жизни».

В моей голове никак не могли уложиться в один день две такие разные реальности: прошлая и будущая. И я словно замерла между ними. Возможно ли стать счастливым, лишь сменив свое место в этом мире? Или меня неизбежно настигнет разочарование, желание все бросить, сбежать, уехать. Но если в конечном итоге я бегу от себя, придется покопаться в себе и найти то, что толкает меня на это.

Глава 3 Жизнь на острове

Жизнь на острове текла размеренно, и дни тянулись неспешно. Эта странная диковинная деревушка полностью отражала мое состояние отчужденности. Ее немногочисленные белые домики, казалось, вырастали из скалы, подставляя свои стены соленому ветру. В особенно неспокойные дни волны с такой силой разбивались о камни, что брызги долетали до моей террасы.

Это было мое первое воскресенье на острове. Я вышла из дома и окунулась в диковинный, ни на что не похожий мир.

Как повелось, утром воскресенья все жители моей деревни стекались в церковь на службу. Это была крошечная старинная церквушка, ее арочный проем с колоколом возвышался над крышами одноэтажных домиков. Из любопытства я пришла сюда послушать колокольный звон и за толпой нарядных старушек увидела огни сотен свечей, озаряющих иконостас. Я протиснулась в это вавилонское столпотворение, чтобы рассмотреть внутреннее убранство храма. Но в какой-то момент мне показалось, что все внимание публики переключилось на мою персону. Толпа смотрела на меня с добродушной заинтересованностью. Самое время почувствовать себя неловко. Спасибо святому отцу, который сообщил о начале воскресной службы. Снаружи церковь казалась крошечной, но внутреннее пространство чудесным образом вмещало в себя бесконечное количество гостей. Сводчатый потолок в свете свечей казался очень высоким.

Моего внимания хватило от силы на пять минут, и я незаметно прокралась к выходу.

Стоило мне выйти за ворота церковной ограды, как меня настигла неопрятного вида девушка. Она просила денег, и по обыкновению я отказала ей. Так уж повелось, я не давала милостыню. И дело даже не том, что мне было не жаль этих бедолаг, просто не давала и все. Я объясняла это тем, что они непременно потратят деньги на очередную выпивку.

Но то ли я начинала смотреть на мир по другому, то ли девушка эта чем-то меня зацепила – ее образ не выходил у меня из головы, и я уже начала жалеть, что прошла мимо.

На площади за церковью шумел рынок выходного дня. Местные фермеры и ремесленники занимали здесь свои места каждое воскресенье. Рыночная площадь кипела и суетилась, но эти хлопоты были наполнены спокойствием и умиротворением. Время позабыло про этот уединенный уголок мира. Здесь резко пахло свежевыловленной рыбой, копченым мясом и фермерским сыром.

Я прошла по тесному ряду прилавков, плотно заставленных коробками с овощами. Моих познаний в местном диалекте с трудом хватило объясниться со старушкой, которая продавала огромные помидоры и спелый авокадо. Вдобавок к моим покупкам она подарила мне целый пакет красных перцев. Я прошла дальше мимо сладкого запаха спелого разрезанного манго, растекшегося на солнце, и клубники, раздавленные ягоды которой привлекали полчища мух и ос. В соседнем ряду выставили свои работы местные ремесленники. Бородатый мужчина в кожаном фартуке стучал молотком, на его прилавке висели ремни и кошельки, а смолистый запах натуральной кожи заставил меня задержаться, рассмотреть и потрогать его работы.

За молчаливым кожаных дел мастером стояла говорливая женщина. Ее прилавок привлекал украшениями из разноцветного бисера. Плетеные браслеты стояли копейки, и сложно было отказать ее доброжелательному напору. Так что не успела я оглянуться, как мое запястье было украшено двумя разноцветными веревочками. Упавшие монеты зазвенели и закатились под соседний стол. Их достала высокая девушка в очках. Ее светлые волосы были убраны назад, а острые черты бледного лица выдавали в ней чужестранку. Таис была родом из северной Европы и переехала на остров со своей семьей несколько лет назад. Здесь она продавала свои картины и изделия из местных природных материалов. Мне наконец удалось свободно поговорить с кем-то на английском, большинство жителей острова говорили только на местном языке, так что большую часть времени я вынуждена была молчать. Таис рассказала мне, у кого дешевле фрукты и где купить изумительный домашний сыр. Когда я уходила с рынка, мои руки были увешаны двумя тяжелыми сумками с продуктами.

У ворот церкви мне на встречу снова вышла девушка, она просила милостыню. В ней не было притворства. Эта открытая демонстрация уязвимости и ее откровенная неидеальность поразили меня. Я остановилась и рассмотрела ее подробнее. На ней были надеты джинсовые шорты и обтягивающая майка, одежда явно была не стирана долгое время. Окрашенные волосы давно уже отросли, потеряли свой цвет и были убраны в хвост. Она безуспешно старалась скрыть синяк под глазом.

– Ты хочешь есть? – спросила я ее.

Она обрадованно покачала головой.

– А как тебя зовут? – продолжила я.

– Люсия, – ответила она.

– Вот держи, Люсия, – сказала я и отдала ей одну из своих сумок.

Искренняя радость отразилась на ее лице.

– Спасибо, сеньорита! Храни тебя Бог! – поблагодарила меня она и принялась изучать содержимое сумки.

На этом мы простились, и с легким сердцем я отправилась домой.

– Стой! А как тебя зовут, сеньорита? – окликнула меня Люсия.

Я ответила ей и пошла своей дорогой сначала по площади, окруженной домиками с черепичными крышами, а затем вниз по узкому лабиринту белых улочек.

Глава 4 Эсперанса

На переднем дворе моего домика в палисаднике разросся куст бугенвиллеи, и она рассыпала свои опавшие цветы перед входом в дом. Как обычно утром я подметала свой сад и поливала растения, когда внезапно что-то черное шлепнулось рядом со мной. Одноглазая черная кошка с красной ленточкой на шее, мяукая, обвилась вокруг моей ноги. Должна вам признаться, я не верю во всякого рода суеверия, но черные кошки неизменно наводят на меня ужас. После подобной встречи со мной обязательно случаются неприятности. Поэтому, увидев одноглазую чертовку, я вскрикнула и отпрянула назад. Кошка посмотрела на меня своим ярко-зеленым глазом и исчезла за оградой. И с этой минуты было очевидно, что напасти не избежать. Я хотела выругаться, но из-за забора показалось лицо соседа.

– Добрый день! – с сияющей улыбкой крикнул худой высокий старик. Сквозь тугую смуглую кожу отчетливо проступали очертания черепа.

– Добрый день! – отозвалась я. – Это ваша кошка?

– Да, это красотка Эсперанса!

Кошка и правда обладала необычайной грацией. Тонкая, воздушная, она изящно взобралась на верхушку пальмы, стремительно сбежала вниз и легла на ограждении между моим садом и палисадником моего нового знакомого. Ее черная шерсть без единого пятнышка переливалась и блестела на солнце. Точеная маленькая мордочка внимательно смотрела на меня изумрудным оком. Отсутствие второго глаза ничуть не уменьшало ее красоты, а лишь добавляло чертовщинки.

– Живешь здесь или на каникулах? – спросил меня старик.

– Я живу здесь! – ответила я, довольная тем, что у меня получается поддерживать диалог.

Мы познакомились со стариком Карлосом, и из его рассказа мне удалось понять лишь то, что он живет здесь один и любит рыбачить. Его усталые глаза светили ярким светом, подобно звездам, что напоследок сияют ярче. Говорил он быстро и неразборчиво, так что скоро я совсем перестала его понимать, и, немного огорченные трудностями в общении, мы отправились по своим домам.

Переезжая в чужую страну, привыкаешь чувствовать себя нелепо. Ты становишься персонажем комедии, где каждая попытка общения превращается в непредсказуемый сценарий с элементами фарса. И всегда наступает момент, когда уже невозможно ничего понять даже по ярким жестам.

Но это лишь подталкивало меня изучать местный язык, мне недоставало общения.