Читать книгу: «Ohne Kompromisse / Без компромиссов!»

Глава 1

-Helen-

– Undschuldigen Sie, (Извините), – протягиваю в окошко охраны своё удостоверение. Сопровождаю жест рабочей улыбкой. На посторонние эмоции наложено табу. Это после, наедине с интервьюируемым можно немного расслабиться. Позволить быть собой. Не скрывать собственную заинтересованность. Показать этого человека миру таким, каким увидят мои глаза. Опровергнуть пугающие слухи и сплетни. Баженов Всеволод Александрович здесь всего ничего, а про него уже ходят Легенды. Одна страшнее другой. Вроде детских сказок, что рассказывают провинившимся детям. Страшилок вроде истории про Гендель и Гретель, что приоткрывает завесу местного менталитета. Но, пока я не добралась до него, мне необходимо держать профессиональную маску. И улыбаться. Абсолютно не искренне. Но официально.

– Хелен Хофманн, – зачитывает охранник задумчиво. Расставляет ненужные акценты в моем имени, меняет исконный смысл. Просматривает документы, сверяется со списками и чеканит по-русски, на котором не так часто общаюсь с кем-то из посторонних. Однако, именно знание языка сегодня обеспечило меня этой работой. Выделило из штата. Непривычно сделало чем-то лучше.

– У меня записана как Елена. Русская что-ли? – уточняет с надменной улыбкой.

– Отчасти, – соглашаюсь, не замечая причин для вступления в спор.

После нескольких десятков лет проживания в чужой стране трудно определить свою истинную национальность и принадлежность. Я давно перестала быть русской. Приняла иные устои. Но и немкой в полной мере так и не стала.

"Чужой среди своих. Свой среди чужих"

Идеальное определение для дочери иммигрантки и обрусевшего немца. Христоф на деле мой отчим, но другого отца я не знаю. С семи лет перед глазами истинный ариец, что причисляет себя к русским и разговаривает на нём почти без акцента. А ещё он любит жену. Как сам уверяет "по-русски", потому что немцы на такую пламенную страсть не способны.

– Как и многие покинула Родину в поисках лучшей жизни, а в итоге снизошла всё к той же древнейшей профессии, – парень на КПП даже не уточняет. Он презрительно фыркает собирая полученные сведения воедино. Вешает на меня ярлык и осматривает тягучим масляным взглядом.

– Я журналист, – проговариваю с блестящей улыбкой. Не теряя лица под невзрачными комплиментами.

– Как скажешь, – продолжает неуважительно, набирая короткий внутренний номер. – Юлечка Александровна, вновь простите за беспокойство. Олег. Проходная. Тут к начальству пожаловала пресса. Да, конечно, – частит более нервно. Оправдывается, словно сильно в чём-то нашкодил. – Проверил. По записи. Да. Так точно. Пошлю.

– Меня соизволят принять? – уточняю не слишком надеясь на милость. Бывает так, что кажется везёт, ан нет. Всё мимо, как обычно.

– Велено послать вас к Кириллу, – выдает ровно, выписывая временный пропуск на территорию оккупированного завода.

– Это начальник охраны. Кирилл Леонидович, – поясняет бесстрастно.

– Но мне поручено…, – замечаю, получая в ответ лишь дальнейшие указания по перемещению в нужном квадрате периметра.

– Всеволод Александрович не может вас принять. На все вопросы уполномочен ответить Кирилл Леонидович. Большей информацией я не владею.

***

– Лисовская -

Трель звонка сбивает с быстрого шага. Обязует остановиться и выдохнуть. Перевести шквал мыслей в нужное русло. А ведь я была готова лишь переступив злополучный порог, обрушить ураган эмоций на того, кто решил от меня прятаться все последние дни! Да и Кирилл тоже умён! Выдернул, в мгновение ока, среди ночи, в другую страну, а теперь так же не отвечает на поступающие звонки!

– Юлечка Александровна, простите за беспокойство.

– Я вас внимательно, – выдыхаю строго и кратко.

– Олег. Проходная. Тут к начальству пожаловала пресса.

– Твою мать! – выпаливаю несдержанно. Нервы, итак, на пределе, а тут ещё эти пожаловали! Гиены! Всегда лезут на падаль! – Какой повод? – рявкаю звонко. – Не смей пропускать!

Я сама ещё только иду в покои Великого и понятия не имею, что там происходит! Без причины Кир бы меня не выдернул. Следовательно, дело пахнет керосином. Всеволод разошелся в последнее время. Как бы не пришлось подключать тяжёлую артиллерию и вновь, полностью не подчищать его личность.

– Да, конечно, – сбивается с ровного ритма. Едва не заикается, видно с тоном я всё же слегка перегнула. – Проверил. По записи.

– Это радует, – выдаю более облегчённо.

Значит, за время моего отсутствия, ничего глобального двое не натворили. Но и от присутствия жёлтой прессы я не могу быть в восторге! Баженов Всеволод Александрович не даёт интервью! Он на дух не переносит всех, кто пытается покопаться в его грязном белье! Стирает их в порошок. Находит компромат и навсегда вышвыривает из профессии. Другие не лезут. По делом. – Девушка?

– Да, – комкает сухо.

– Придержи её часик в зале ожидания. Пусть поостынет, да соберётся с мыслями. После отправь к Киру.

Что происходит вокруг, абсолютно ничего не ясно. Всё эти месяцы я курировала этот проект дистанционно. На разъезды не было времени и сил. Моя немногочисленная семья, состоящая всего из двух человек, была занята подготовкой и реализацией второго ЭКО. Попытка не увенчалась успехом и мне пришлось резко втянуться в работу. С удвоенным рвением. Чтобы не допускать в голове лишних мыслей. Но, как оказывается, что-то за этот период я всё-таки упустила. Начальник и его "главная ищейка" точно сорвались с цепи и пустились без присмотра во все тяжкие! И я их обоих сейчас…

– Так точно, – рапортует моим мыслям охранник. – Пошлю.

– Ага. Пошли, – выдыхаю устало. – Так, чтобы не сразу очухалась что к чему.

Несколько нужных лестничных пролетов жилого корпуса. Трехэтажный. Без лифта. Если маршрут указан правильно, то Сэнсэй, (он же Баженов), занимает гостевой номер за дверью напротив. Собираю остаток сил и стучу. Что ждёт за дверью? Начальство не в настроении – то ещё наказание. Виноваты в происходящем, естественно, станут все. Но не он…

Шаги. Ожидание в секундах как в вечности.

– Кир? – задаюсь удивлённо. Осматриваюсь вокруг. Широко распахиваю глаза, натыкаясь во всем пространстве лишь на приспешника шефа. Люкс, по заявлению охранника, числится за именем Великого и Всемогущего. – Какого черта ты тут делаешь? Да ещё и один? Что у вас тут вообще происходит?

– Добро пожаловать домой, радость моя, – парирует он сладко. И явно пребывает в более хорошем расположение духа, нежели десяток часов назад. Когда звонил среди ночи и требовал срочно сюда приехать. Немедленно. И выступить с ним в личной аудиенции. – Юлька, я соскучился, – заключает в объятия. Игриво. – Прибывание здесь в течение нескольких месяцев уже сводит меня с ума! Из развлечений только стрип бары и шлюхи!

– Кир, прекрати паясничать! – заявляю отбрыкиваясь. Подобное панибратство позволительно в спокойной обстановке, но не сегодня. – Я не для этого в темпе покинула дом, толком не объяснив мужу причину ночного бегства из супружеской спальни! Вываливай начистоту, что тут происходит и где тот, кто не отвечает на мои звонки уже третьи сутки?

– Успокойся, милая, – протягивает мне. Стирает улыбку. – Всё не настолько паршиво, как ты успела надумать себе в полёте.

– Тогда какого ты сорвал меня с места? У меня без вас двоих там работы по горло!

– Бажен порядком заигрался, – выводит кривясь. Проходит вглубь номера. К широкому окну во всю стену. Отшторивает, показывая мне вид. За жилым корпусом располагаются штук пять заводских. Слева ещё какие-то офисные постройки. Правая часть скрыта от взгляда зеленым забором. Что располагается там, не известно.

Кир нервно прикуривает, не удосуживаясь при этом приоткрыть окно. Прослеживаю непривычную резкость движений того, кто, как правило, собран. Желваки так и ходят под кожей. Строгий профиль, точно дезориентирован. Глаза ищут за что зацепиться и мечутся, пытаясь скрыть от меня некую суть. Молчаливо жду. Продолжаю присматриваться.

– Прекрати меня считывать! – одергивает менее дружелюбным. – После недавней поездки в Азию Бажену сорвало все тормоза.

– Постой! – перебиваю зло, прокручивая в голове тысячи фактов. – Ваш приезд сюда мало что изменил! Я старалась не уходить с дистанции и продолжать держать руку на пульсе! Мне известен практически каждый его шаг и на благотворительном балу, что организовывала Кристина, в списке гостей не значилось его имени! Да и билетов в сторону Азии из Германии на имя Всеволода куплено не было!

– Я же говорю, родная, что Кэп порядком заигрался, – вздыхает, вытаскивая из нагрудного кармана загран паспорт. Распахивает его перед моим лицом.

– Бл*дь! – охаю и оседаю в кресло, так удачно примостившееся поблизости. – И ты обо всём умолчал…?

Не верю своим глазам, мотаю головой, считывая под фотографией Кира звучное имя – Баженов Всеволод Александрович.

– Да как ты вообще на подобное согласился?! Придурок! – кричу, не подбирая иных выражений. – В обход меня?!

– Он летал под моим именем, – констатирует и без того явный факт. – И здесь зарегистрирован так же. Хотел осмотреться инкогнито. Удостовериться в резонности выкупа этого обанкроченного завода.

Монотонно киваю головой. Сделать новые документы для начальника не проблема. Связи и возможности позволяют. Да и всё вышесказанное позволяет повторно испортить жизнь той, что, итак, от него уже пострадала¹.

– В итоге он воспользовался ситуацией в полной мере! Дал волю своему разошедшемуся Эго! – фыркаю в досаде, сама не веря своим словам.

– Поэтому, когда ты попросила проводить тебя к нему, наткнулась на меня, – подытоживает без веселья.

– Черт бы побрал вас и ваши жёсткие мужские игры! – бросаю в сердцах, набирая знакомый номер друга, которому Всеволод мог подгадить своим внеплановым приездом. – Что Бажен успел там натворить?

– Не звони ему, – пресекает повышенным. Откладывает в пепельницу остаток невостребованной сигареты. – Возможно сделаешь только хуже.

– Чем хуже то? – язвлю, но отключаю мобильный до первого гудка.

– Кристина беременна, – выводит задумчиво. – Это всё, что мне на данный момент известно. Юлька, ты здесь, чтобы вытащить из Бажена оставшуюся информацию. Ты, как его референт знаешь больше, чем кажется и имеешь особый подход! Развитие дальнейших событий зависит только от тебя! Так же, как и наше общее благополучие.

Выдыхаю тяжёлый воздух, распирающий лёгкие. Собираюсь с мыслями. Выдерживаю паузу.

– Пошли.

– Не, милая, – указывает на расположение комнат. – Он сегодня в таком состоянии, что я тебя только до двери.

Соглашаюсь и иду, прокручивая в мыслях ближайший разговор. Всё зависит от меня… Кир, прямо пророчит. Одна досадная ошибка и история переписана. А ведь она могла не случиться…

Глава 2

– Всеволод -

Пустота. Глухая. Тягучая. И туманная. Тишина. Звон стеклянной бутылки опрокинутой на пол. Синеватый клуб дыма, вздымающийся к потолку. Философские рассуждения о бренности этого мира. Выбор: между пулей в висок и стопкой, опрокинутой в горло.

Всё пройдено. Тщетно. Раз за разом возвращаясь в исходную точку. На круги своя.

Число промилле в крови кренится к допустимому максимуму. Дальше только беспамятство. Жаль, не бездействие. Отсутствие способности мыслить; расчленять себя на живую, в желании перекроить. Обстоятельства. Жизнь. Мир вокруг. Прежде безгранично широкий. Сузившийся черным пятном. Эпицентром которого является она. Моя жизнь – скопление гнили и лжи. Беспросветная мгла. Ничтожная темная точка.

Сколько ИХ было вокруг за последние несколько лет? Наивных дур, что ещё верят в сказку? В то, что всё в этом мире можно исправить. Изогнуть так как требуется. Выправить. На свой манер. Подстроить. Под себя.

Скольким я обломал крылья? Вырвал с кожей. Изувечил связки и сухожилия. Так что не каждая после найдет силы себя залечить.

Скольких поднял с колен? Подарил эйфорию полета. Раздробив остатки иллюзий мучительным падением вниз…

Никотин выжигает язык своей горечью. Клубы дыма собираются в плотное облако. Курить больше невыносимо. Прекратить. Нельзя.

Затяжка. Вторая. Сотая. Убивает желание взять телефон; ключи от автомобиля; билет на ближайший рейс. Уехать. Или вернуться? Туда. Куда путь заказан навеки. Сломать. Её новую жизнь. Одним махом. В надежде на руинах построить что-то своё…

Все последние года я заменяю качество количеством. Последнее всегда проигрывает. А я терпеть не могу дешёвое барахло.

– Какого чёрта ты творишь? – бессовестно выпаливает взбудораженный женский голос с порога. Та, что взрастил с юных лет, воспитал и выучил всему, что умеет, пытается повышать на меня голос? Каблуки добавляют роста. Светлые волосы вокруг лица привычной копной. Сейчас и вовсе расплываются в солнечное пятно. Именно им, не смотря ни на что, эта несносная девчонка является в моей серой жизни.

Она брезгливо обходит журнальный столик, усыпанный смятыми окурками. Большинство уже выпали из переполненной пепельницы. Сил курить нет. Никотин скопился горечью на языке. Разъедает слизистую. Иссушает небо и воспалённое горло. Тянусь за бутылкой водки, способной нейтрализовать яд. Совершаю крупный глоток. Без этой дряни давно б уже сдох. Или сдох. Всё же. Уже давно. Догоняясь неразбавленным. И не смешивая чувства с сигаретами и алкоголем.

– Сэнсэй, что ты вообще здесь делаешь? – не унимается Лисовская. Рывком вытягивает диванную подушку из-под моей головы. Затылок опадает на плотную кожу, а ощущается ударом об асфальт. Скрежет её высокого голоса пульсирует в висках точно гул глухих тормозов. Искривляю губы. Она продолжает нагло стоять рядом и точно не замечает моего недовольства.

– У меня к тебе тот же вопрос, – проговариваю, с трудом узнаю свой охрипший голос. – Свали с глаз долой, пока не уволил!

– И кто ж тогда станет тебя вытаскивать из этого любовного дерьма? – фыркает и набирает на внутреннем неведомый номер. Отчеканивает без явного акцента, режущую слух команду, а после переходит в более приятную и не напрягающую родную речь.

– Здесь сейчас уберут и принесут тебе завтрак.

– Маленькая, просто свали отсюда, – прошу менее зло. – У меня всё есть.

Не слушается. Как и в большинстве случаев: давит на свою правоту и топит за справедливость. Распахивает окно. Проветривает.

– Всеволод Александрович, – льстит мягким голосом. – Как ты до этого докатился?

– Ты знаешь, что в конце тоннеля нет света? – подмигиваю устало. – Там непроглядная тьма. Топь и запах серы. Я исходил его полностью.

– Я всё же надеялась на рай. За все те заслуги, – смеётся. Просто и чисто. – Я единственная верная тебе женщина, Сэнсэй. Расскажи мне, что происходит.

– Ничего, Юль, – глушу мысли очередным щедрым глотком. Бутылка так и зажата в руке, что свисает с дивана. – Сдохнуть проще, чем жить. Когда-нибудь к этому осознанию приходит каждый.

– Причина в… , – замолкает и мнётся. Боится спросить. А я не хочу дискутировать.

– Причина во мне. Закрой тему. Я пытался отмолить грехи чистыми делами. Не моё. Не получается. Кристина замужем. Она всё же смогла забеременеть. Её нельзя беспокоить. Проехали.

– Отец…?

– Последний раз прикасался к ней, когда и не задумывался, что на земле существует Ад. Или, когда вполне мог стать его предводителем.¹

– Мне жаль… , – вызывает ярый смех, своей скорченной рожицей. Прокашливаюсь, сквозь него до изнурительной боли. Грудь выламывает. Алкоголь не становится анестезией. И ладно бы лёгкие выкручивало от никотина. Болит душа. Какая бы чёрная она у меня не была. Ноет израненное сердце.

– Отмени свою уборку и прочую ерунду, – приказываю зло, запуская по столу, в её сторону, переполненную пепельницу. В кармане ещё остались таблетки снотворного что действуют как анальгетики. Дробят на осколки любые мысли. Кир изголился. Где-то достал по рецепту. Закладываю одну под язык. Прикрываю глаза и заключая смиренно:

– Лисовская, поговорим завтра. Отдохни. Осмотрись. Утром буду готов ввести тебя в курс дела. А сейчас кыш отсюда. Я заказывал шлюху, а явилась ты! В ближайшем стрипбаре девчонки отменные.

– Кажется мне есть что обсудить с Киром по поводу твоего поведения.

Недовольно вздыхает, но поднимается и двигается в сторону выхода. Слышу по шагам, что теряют свою насыщенность. Дверь на автоматическом замке. У Юльки должен быть универсальный ключ. А шлюха зайдет по пропуску. Клетка откроется и захлопнется наглухо. Пока не отпущу сам. Только сейчас это совсем не заботит. Время терпит. Становится совсем невесомо. И проблемы. Тоже.

В конце тоннеля загорается лампочка. Не яркая. Но всё же.

____________________

1. Событие описаны в романе "Replay".

Глава 3

– Лисовская -

– А не пошли бы вы оба со своими играми?! – закрываю глаза ладонями. Пытаюсь отдышаться и успокоиться.

Номер Кира, в отличие от гадюшника Всеволода, идеально чист. Просторный люкс так же обладает широкой постелью и аналогичным мягким диваном. Только перед ним нет мусора в виде окурков и пустых бутылок, что валяются на полу. Как Кир вообще позволил Всеволоду довести себя до подобного состояния? Или это мужская солидарность в действии? Насмотрелась! Спасибо, больше не надо!

– Пошли, провожу в твой номер, – подначивает слегка подталкивая к выходу. Соглашаюсь. Немного дёргано.

Он совсем не противится моим резким нападкам. Выслушивает все пререкания и молчит. Нечего сказать? У этого парня всегда есть веские аргументы! Или компромат за пазухой. На любого, кто встречается ему на пути. Эдакая "картотека Кира", куда автоматически попадают все при знакомстве. Господин Левицкий – ищейка Всемогущего. Лучшая из всех, с кем мне приходилось работать. Человек, способный решить многие проблемы. Качественно и в самые короткие сроки. Да только на личном фронте он полный профан. Оттого и не уберёг подопечного? Или по какой другой причине не справился…?

Дорогой костюм; золотые запонки; отсутствие щетины; излишний пафосный лоск. Образ ребята проработали стояще. Придраться не к чему! Кир во многом остался собой, но и на себя не похож вовсе. Зато тянет на властителя и прожигателя жизни. На того, кем на слух представляют Всеволода Александровича Баженова. Я старательно подтираю его фото в сети. В моей команде десятки человек, которые выдают правду за фальшь; откровенную ложь за действительность. Ту, которая мне нужна.

Информация – странная штука. Это паутина. Мои блогеры, купленные репортёры известные политики плетут тонкую сеть, в которую попадается обыватель. Моя задача следить за тем, чтобы в ней не было дыр. Чтобы в свет шла лишь та информация, которую я одобрила и подготовила. И ничего лишнего! Ни про меня. Ни про Кира. Ни, тем более, про Великого и Всемогущего.

Дурацкое прозвище, прицепившееся к Сэнсэю с тех давних пор, когда в его жизни появилась очередная идея: заменить одну единственную на другую². Да только эту задачу он с треском провалил. Ставка сорвала ва-банк. Проблема в том, что фишки были расставлены на поле неправильно.

Мой номер. Типичная гостиничная трёшка. Не такой большой как у друга, но удобствами оборудован. Цвет стен и потолка навевает тоску. Радует лишь мысль, что прибывание здесь не обещает быть долгим.

Скидываю на кресло дорожную сумку. Достаю необходимые вещи.

– Где здесь можно пообедать?

– Если сегодня ты не столь притязательна, то в соседнем корпусе. Там шикарная столовая и немецкие колбаски вкуснее, чем в ресторане, – проговаривает с ощутимой улыбкой. Оттаивает. Если Кир и злился на меня за нападки, то всё в прошлом. А припоминая то, какая весомая папка у него на меня заготовлена… Наша ссора и вовсе не может быть долгой. – Если желаешь чего-то более изысканного, то права у меня на то же имя, что и паспорт.

– Господи, зачем же так искушать судьбу? – задаюсь риторическим. Этот болван лишь усмехается.

– Пятнадцать минут, – заявляю серьезно. – Я в душ и проведёшь экскурсию по всей территории. Параллельно ещё и накормишь.

– Как скажете, Юлия Александровна, – издевается, нагло присаживаясь в моё кресло. Сумка с вещами перемещается на пол. – Только не забывай кто здесь босс! – довольно смеётся, смакуя на языке непривычное слово.

– Кир, моя пятая точка редко ошибается в предвкушении настигающих ее приключений. Притормози. Я реально чувствую, как она подгорает.

– Иди туши, – отмахивается с ухмылкой. – Я пока подготовлю тебе краткий отчёт в цифрах, чтобы визуально отметила, что к чему.

Мой ноут так же без спроса оказывается у него на коленях. Вальяжно восседает, закинув ногу на ногу. Пальцы быстро стучат по клавишам, открывая необходимые страницы и папки.

Прижимаю вещи плотнее к груди. Тяжело вздыхаю. Чтобы они не задумали, а до добра это нас не доведет… Уже ночью, прощаясь с мужем точно чувствовала гнетущее. Сейчас, это ощущение увеличилось кратно.

Душ. Теплая вода приводит в спокойствие. Холодная тонизирует. Ещё бы чашечку крепкого кофе с корицей и день заиграет другими красками. Всё вокруг станет менее пессимистичным. Должно стать.

Кир начинает экскурсию с ближнего корпуса. Красивый и статный несёт в одной руке сумку с ноутбуком. Второй обнимает меня. Ради такого выхода пришлось даже принарядиться. Сменить удобные джинсы и кэжуал на более классические стиль. Встать на более высокий каблук, чтобы хоть немного ощущать себя ровней. На территории слишком много людей, да и периметр непривычно огромный. Мы в пригороде одного небольшого, но красивого немецкого городка. Милях в трёхстах от Берлина.

Кир, вернее, «Всеволод Александрович», представляет меня как представителя службы производственного контроля. И, по его словам, я осуществляю функции надзора за производственными процессами.

Держу лицо. На носу узкие очки, в которых нет надобности. Светлые волосы убраны в высокую и строгую прическу. Губы накрашены алым. Зрительно прибавляю себе значимости. Да и возраст тоже. Моё фото в загранпаспорте не имеет с нынешним лоском ничего общего. А пример старших коллег наводит на мысль, что и мне бы неплохо завести второй паспорт. Чем чёрт не шутит?

Время течет монотонно. Здесь оно и вовсе словно застопорилось на месте. Вокруг всё отлажено, как дорогой механизм. Каждый действует четко и правильно. По инструкции. Да только, свербит под ложечкой… И я никак не могу избавиться от этого противного чувства.

– Пойдём перекусим, иначе все каблуки стопчешь, – подмигивает Кир, сменяя маску бесчувственности на игривую улыбку. – Покажу тебе графики, да мои подвижки по поводу ближайшего банкротства этого монстра. Официально он уже на пятьдесят один процент в руках Всеволода, но кусок слишком сочный, чтобы делиться им с кем-то ещё.

– Зверски хочу есть, – поддакиваю в ответ. Держать маску хладнокровия слишком энерго затратно. С моей работой, я и вовсе должна двадцать четыре на семь поглощать быстрые углеводы! Однако пышечкой референту Великого быть не позволено. Я его лицо. Его представитель. И должна отвлекать злопыхателей от всех мыслей о нём. Но есть действительно хочется зверски!

– Юль, может ты того… , – прозрачно намекает Кир, многозначительно закусывая нижнюю губу.

– Не заводи тему, – отстраняю холодно и отчасти резко. – Я провалила очередную попытку.

– Выкинь ты всю эту дурь из головы! Побрешись с мужем без повода и помирись вдоволь под одеялом!

Его искренняя улыбка не позволяет высказать, что я думаю на этот счёт. Припомнить почти тринадцать лет брака в которые не предохранялись ни разу. Но… Кир реально уверен, что это поможет. Зачем разочаровывать людей в своей вере? Для каждого она разная. А его смешена с добротой и заботой. Молчаливо киваю нахалу. Колыхать во мне чувства позволено лишь трем мужчинам в жизни: мужу, начальнику и ему. Оттого, в ответ просто благодарственно улыбаюсь.

Колбаски. Копчёные. Пряные. Их запах настигает нас за десяток метров от входа в столовую. Скупо киваю всем, кого представляет мне Кир. Его знание языка слишком поверхностное, но он умеет здороваться без акцента. И с серьезной миной встречать всё поступающее. А ещё хмурить брови. И смотреть так, что собеседник волей не волей сам отвернется, прекратит нежелаемый им разговор. Я же прислушиваюсь. Запоминаю. Спасибо бабуле за тягу к гуманитарным наукам и языкам! Если бы ни она, не знать мне разговорного немецкого и английского. С первым я, кстати, справляюсь лучше. Истинные мужчины не должны быстро балаболить! Именно на немецком я слушаю их жёсткость и размеренность в удовольствие. А американцев, просто терпеливо выслушиваю.

Наш стол завален невообразимым количеством разнообразных закусок. Слюнки текут при одном взгляде на всё это многообразие. С давних лет(вернее с момента законного подтверждения о наличии сына у Великого и Всемогущего от бывшей жены), немецкая и швейцарская кухня по праву в моих фаворитах. Засранец давно вырос, а моё появление в доме его отчима сократилось до минимума. Теперь Марк и сам способен прилететь в другую страну или обсудить всё по телефону с родным отцом. Я лишь корректирую эти встречи и бронирую необходимые билеты. А раньше мне приходилось выступать нейтралитетом между двумя акулами, что готовы не просто перегрызть друг другу глотки за этого мальчика. Любой из них сожрал бы соперника целиком. И даже не поперхнулся. Но психологический портрет Марка после развода «родителей» итак желал лучшего. А когда его уведомили о том, что родной папа-швейцарец не является его биологическим отцом… Всеволоду пришлось приложить много усилий для того, чтобы вообще после начать общаться с этим пацаном. А мне ещё больше… Ведь яблочко от яблоньки… Порой кажется, что сын способен переплюнуть Всемогущего в его бесстрашии, дурости и упорстве! Кому терпеть заскоки обоих…? Вопрос риторический.

Первыми людей в форме замечает Кир. Его фирменный прищур сложно с чем-то перепутать. Он постоянно сканирует местность и всегда точно знает расположение запасных дверей, охраны и калибр патронов в пистолете у них за пазухой.

– Это нормально? – задаю тихо, наблюдая за приближением с дежурной улыбкой.

– Нет, – процеживает сквозь сомкнутые свои.

– Значит молчи, – командую, не опуская уголки губ.

Кратко приветствую полицейских. Сухо прошу не начинать разговор в присутствии подчинённых. Предлагаю им выйти на воздух. Нехотя соглашаются. По лицам заметно: они жаждут огласки. При этом, даме всё-таки уступили. Бросаю на Кира многозначительный взгляд и выхожу первой. Не останавливаюсь у входа, а ухожу вглубь. Метров на пятьдесят. И уже после заявляю о готовности выслушать всё поступающее.

Речь длится дольше, чем я ожидаю. Стараюсь не перебивать. Кривлюсь от режущей хрипотцы тяжёлого голоса. Отвлекает. Слишком многое. От того, чтобы уловить нужную суть.

Но и без переводчика ясно одно: мы их заботим, но не так сильно как Всеволод. Вернее, начальник охраны Баженова В. А – Кирилл Леонидович Левицкий. Тот, под чьим именем проживает здесь сукин сын, подкинувший нам не маленькие проблемы.

– Как я могла упустить из вида эти два обстоятельства… ? – бурчу себе под нос, кусая в досаде губы.

– Да что вообще происходит? Что они говорят? – нервно вскрикивает Кир, которому надоело молча и безучастно стоять рядом. – Юлька, бл*дь! Давай уже переводи!

– Я не… , – вывожу дрожащими губами, сбиваясь с мысли. Дышу через раз. С каждой фразой текст становится жёстче и чище. Понимаю. Но противлюсь этому. – Многочисленные… Крайне… Да, блин! Состояние…

– Ты о чём вообще?

– Сама не знаю! – вспыхиваю яростью, не желая складывать всё воедино. Не хочу! Ну, пожалуйста! – Я не учила подобное и вырываю обрывки фраз из малознакомого диалекта! – уже кричу на Кирилла. На полицейских нельзя. А хотелось бы заявить, что они несут полный бред! – Их интересует наша… , – путаюсь в мыслях и языках. – Принадлежность. Необходимо сдать паспорта и открыть доступ к файлам камер наружного наблюдения. Им требуется от тебя письменное разрешение для охраны. А далее нам… Чёрт, Кир… , – едва не оседаю от настигшего осознания. Чужая страна. Чужие законы. И мне грозит подписка о невыезде? Как объяснить это, не вдаваясь в причины, лучшему адвокату Северной столицы, что по совместительству является моим мужем? Широко распахиваю глаза, ошарашенно смотря на коллегу. – Похоже нам требуется адвокат.

– Нам?! – задаётся побледневший Кир. Ни разу не видела его таким. Наверное и он меня… Выпаливаю нервно смеясь:

– И нам, милый друг тоже!

– Мужу будешь звонить?

– Упаси тебя Господи от того, чтобы он узнал, во что я по вашей вине влипла! Набери Каца, – командую суше. Старый еврей не любит немцев, да и они его тоже, но… – Этот быстро прилетит и разрулит по месту. У него в международном праве опыт пошире.

– Уверена… ? – уточняет непривычно перетаптываясь на месте.

– Только в том, что это полный пи*дец. И у тебя теперь вполне может появиться судимость.

_______________________________

2.События описаны в романе "Replay"

Не болтай лишнего

– Лисовская-

Призываю себя к спокойствию. Продолжаю вести диалог с полицейскими, отвлекая их от отсутствия Кира. Всеволод задержан и отправлен в участок. Собираясь сюда, к подобному развитию событий я точно была не готова!

Выясняю детали. Идиот на КПП так же, как и все остальные, не имел понятия кто есть кто. Для него Кир – это Всеволод и прямо наоборот. В итоге получается, что именно я стала виновницей произошедшего. Рукой судьбы, направила неповинную девчонку в лапы обезумевшего зверя. Парень с КПП в точности выполнил всё по моей указке: отправил журналистку на разговор к «Киру». И только спустя достаточный период времени, пустил приехавшую по вызову проститутку. Именно последняя и вызвала полицию. Именно с её слов мы знаем детали ситуации. Именно ей я обязана тем, что Всеволод не разошелся ещё более, и вместо тяжёлых увечий, мы имеем нанесение телесных повреждений средней тяжести, а так же инкриминируемое ему изнасилование. Пострадавшая доставлена в клинику. Проститутка даёт официальные показания в участке. Кир выцепляет нашего адвоката по телефону. Всеволод за решеткой, ожидает теста на наркотики. Бл*дь, день удался!

Ставлю на рапорте свою подпись. Отношу Киру, советуя подчеркнуть максимально похожей с владельцем. Решили сыграть с судьбой? Получайте! Мы с ним, на данном этапе, числимся в списках свидетелей. Нам необходимо сотрудничать со следствием, если мы не хотим шума и огласки. А мы, естественно, её не хотим.

Первое, что я делаю: звоню спецам, которые смогут помочь проверить и подтереть все необходимые базы. Отпечатки Сэнсэя не должны проходить где-то ещё. Их снимут в участке. Тут же они и останутся. Станут отпечатками Кира. И пусть после только попробует после засветиться со своими реальными!

Далее блокирую прессу. Ничего из произошедшего здесь не должно никуда просочиться. Под моим контролем десятки программистов и чистильщиков. Всё направлены на блокировку и удаление любого поступающего контента. Весь компромат только в моих руках. Флешка на которой Кир предоставил видео с периметра самоочищается после очередного просмотра. А оригиналы уже, должным образом стёрты. При копировании. Случайно. Естественно.