Читать книгу: «Мой идеальный незнакомец», страница 2

Глава 2

Кто он такой, этот идеальный незнакомец, так ловко ворвавшийся в мой предсказуемый мирок, состоящий из вычурного дома Карима, небольшого пляжа и капризов Тамары?

Уже почти вечер, во дворе все готово к приходу гостей, а меня так и не отпустило после мимолетной встречи. Как такое может быть? Встречаешь человека, которого, возможно, больше никогда не увидишь, и все, пропала.

Вспоминаю его волнистые волосы с золотистым отливом, греческий профиль, и отчего-то мне отчаянно хочется запустить пальцы в его шевелюру. Я себя не узнаю. Вот тебе и психотерапия. Оказывается, от любви нет никакого спасения. Она врывается внезапно, и ты уже другая. Хотя, почему я решила, что это любовь? Просто мимолетное наваждение. Мало ли, куда он ехал? Может, на край света.

В дверь тихонько стучат. Это мама. Она всегда стучит, прежде чем войти. Врывается у нас только Тамара. Карим же никогда не посещает мою комнату.

– Заходи, мам, – подаю голос я.

Она безупречна с распущенными светлыми волосами и в шелковом комбинезоне цвета морской волны. Макияж выдержан в тон наряду – нежные изумрудные тени и светло-розовая помада.

– Какая ты у меня взрослая, – улыбается София и присаживается на край моей кровати. – Папа был бы счастлив видеть тебя сегодня.

Ох, не лучшее время, чтобы напомнить мне о папе.

– Думаешь, он не видит? – хмурюсь я.

– Видит, – мама грустнеет.

– Мам, – испытующе смотрю на Софию я. – А как ты поняла, что папа – это тот, кто тебе нужен? Что именно он – тот самый?

– Не знаю. Тут нечего понимать. Сердце говорит само. Оно начинает биться быстрее, и все, ты другая. Мгновение назад ты была одна, а тут вдруг понимаешь – то, что было до него, теряет свою важность. Потому что это любовь.

– Ясно, – улыбаюсь я. И снова перед глазами всплывает образ незнакомца с идеальными волнистыми волосами, которые так хотелось погладить.

– Кристина… – вздыхает мама. – Сегодня на твой день рождения придут гости Карима. Придет Зотов-старший вместе с Матвеем. Ты будь к Матвею снисходительнее, ладно?

– Зачем? – обескуражено посматриваю на маму я.

– Ты ему нравишься. По-настоящему, понимаешь? А Игорь Евгеньевич очень хочет, чтобы Матвей наконец за голову взялся. И то, что Матвей тобой интересуется, вселяет в Зотова-старшего надежду на светлое будущее своего сына.

Нервный смешок. Я все еще удивленно смотрю на маму.

– Ты это серьезно, мам?

– Так приказал Карим, Кристина. Ты же знаешь, с Каримом шутки плохи.

– Он не может указывать мне, чьи ухаживания принимать.

– У него бизнес с Игорем Евгеньевичем. Деньги в нашем с тобой случае решают все.

– А я что тогда? Товар?

– Нет. Ты – идеально подходящая кандидатура для Матвея.

– Да он же балбес! Оболтус, который с утра до ночи болтается на пляже!

– Поэтому его папа хочет тебя в роли невесты. Ты из приличной семьи, к тому же учительница.

– Передай Кариму… – сжимая кулаки, шиплю я, – передай ему…

– Я передам, что ты согласна. – Хмурится мама. Она больше не светится изнутри. Ее изумрудные глаза мечут молнии. – После смерти папы нам удалось выкарабкаться из долговой ямы только благодаря ему. Дай Матвею шанс. Нельзя всю жизнь сторониться мужчин. А его папа постарается, и у тебя будет все. Матвеем же управлять легче простого, Кристина!

– А как же любовь? – в моих глазах стоит горечь.

– Любовь приносит одну боль, поверь, – смотрит на меня мама, и в ее взгляде я читаю невыплаканные по папе слезы. – Проще жить по расчету. Советую научиться управлять мужчинами.

– Я не стану выполнять глупые прихоти Карима!

– Будь сегодня снисходительной, – с расстановкой повторяет мама. – А потом мы придумаем, как от них избавиться.

Она поднимается и царственной походкой выплывает из моей спальни.

Я швыряю на постель короткое белое платье, купленное за бешеные деньги, и пытаюсь справиться с ядерной смесью в своей душе. Тут и удивление, и ярость, и дикое отчаяние. Оказывается, я ненавижу Карима. Еще как ненавижу! Чувство неприязни, подавляемое все десять лет, вырывается наружу, и я уже не контролирую свои эмоции. Ненавижу свою великолепно обставленную комнату! Ненавижу этот вычурный и кричащий богатством дом! Все ненавижу! Все и всех!

Я швыряю на пол свою косметику, декоративные подушки с кружевом, пинаю ногой обтянутый батистом пуф. Мне хочется порвать свое платье, заботливо оплаченное черствым отчимом. Я в бессилии сжимаю виски пальцами, и заставляю себя успокоиться. Потом с надеждой смотрю на балкон, с которого просматривается береговая линия и золотистый закат. Но ведь если я сбегу, это ничего не решит. Мама останется рядом с Каримом, и ей придется выслушать все, что он обо мне думает.

Мама сказала, надо научиться управлять мужчинами.

Хорошо, я пойду на свой день рождения. Думаю, с Матвеем я договорюсь. Вряд ли он испытывает ко мне серьезные чувства. А стать примерным семьянином он желает меньше всего на свете.

Когда я спустилась по вычурной лестнице, первый этаж уже заполнили гости. Не знаю, откуда у Карима так много знакомых. Из собственных родственников я увидела только тетю Кору, которая приехала с близнецами Витей и Ромой. С нашей последней встречи парни вымахали, и в строгих костюмах, которые их заставила надеть тетушка, выглядели не на тринадцать, а на все шестнадцать.

– Кристина! Наконец-то! – слышен вопль Томы откуда-то справа.

Отлично. Благодаря сестричке меня заметили, и теперь все участники приема обернулись в мою сторону. Кажется, босоножки на высоченной шпильке сейчас подвернутся, и я полечу вниз по лестнице в своем дорогущем белоснежном платье.

Но нет. Оказывается, запланированная акция с Матвеем работает безотказно. Видимо, все в курсе. Сам гвоздь программы номер два, то есть бездельник и оболтус Матвей Зотов выныривает из толпы гостей с обалденным букетом красных орхидей. Я никогда не видела такого букета. И я впервые в жизни вижу Матвея в шикарном светлом костюме. Ага, а он не так уж и плох, когда прилично одевается. Жаль, что меня от него все равно слегка подташнивает.

Матвей взбегает по ступеням, и галантно подает мне руку. Все, теперь я точно полечу вниз. Потому что проще утопиться в бассейне Карима, чем идти под руку с бездельником Зотовым-младшим.

Я вижу маму. Ее глаза мечут молнии, требуя подчиниться и взять новоявленного ухажера под руку. Мне кажется, что меня вот-вот стошнит. Я упорно сглатываю свое отвращение и принимаю букет. А потом вместе с Матвеем спускаюсь вниз.

Нам аплодируют, кто-то кричит: «С днем рождения, Кристина!». А меня вдруг осеняет – какая же я жалкая на самом деле. Именно сейчас, когда все знают, что мне приказано быть рядом с Матвеем, и я сглотну наживку. Не потому, что безумно мечтаю оказаться еще одной Зотовой и нарожать Матвею кучу маленьких отпрысков, а просто потому, что мы с мамой здесь никто. Балом заправляет Карим.

Я становлюсь противной самой себе. Мне снова хочется утопиться в бассейне. Слава Богу, внимание к моей персоне постепенно угасает. Я хватаю спасительный бокал шампанского с подноса, который несет нанятый официант, и мгновенно осушаю его до дна. Смотрю на Матвея. Он глуповато улыбается.

– Слушай, Матвей… – я хватаю второй бокал и внимательно смотрю на своего вынужденного спутника. – Ты же понимаешь, что это несерьезно?

– Несерьезно? – его губы растягиваются в заговорщицкой ухмылке. – Ты что, Кристина? Я устал вокруг тебя ходить. Ты же непробиваема! Уперлась в какую-то непонятную стену и совсем не хочешь обратить на меня внимание. Пришлось действовать через папу. Извини, что заставляю тебя. Просто не вижу другого способа добиться твоего расположения.

Боже, ну какой же Матвей идиот… Я вздыхаю и хмурюсь. Вот попала. Ничего не поделаешь, придется дотянуть до конца вечеринки. Иначе Карим сравняет маму и меня с землей. Как же я его ненавижу.

Мы с Матвеем занимаем свободный круглый столик у бассейна, и услужливый официант уже мчится к нам, чтобы сервировать его.

– Ну, правда, Кристина, – вальяжно улыбается мне Зотов-младший и касается пальцами моей руки. – К чему упрямиться? У нас все получится.

Я уже не знаю, куда смотреть и что придумать, чтобы он отстал.

– Матвей, я не умею чувствовать, – сгорая от стыда, начинаю пространно объясняться я. – Ты разочаруешься во мне, как только мы переступим порог спальни. Я фригидна, понимаешь?

Я несу бред. Честно говоря, я даже не совсем понимаю значение слова «фригидна». Но может, это хоть как-то отрезвит моего новоявленного ухажера?

– Что ты, солнышко, – расцветает он. – Как ты можешь знать, что ты фригидна, если у тебя еще никого не было?

– Минутку внимания! – на сбитую у бассейна сцену поднимается ведущий вечеринки, обрывая наш не успевший начаться диалог.

На ведущем фиолетовый пиджак, белые брюки и галстук в черно-белый ромбик. Его темные волосы и густые брови напомажены чем-то липким и склизким, и кажется, если коснуться их рукой, то она безнадежно прилипнет.

Обалдеть, оказывается, Карим сегодня заказал не только живую музыку, но еще и ведущего. Старается для Зотова-старшего, не иначе.

Сам Игорь Евгеньевич сидит за дальним столиком вместе с моей мамой и Каримом, попивает коньяк, закусывает его икрой и с удовлетворением сверлит нашу парочку взглядом.

– Наша именинница, наконец появилась, и я объявляю вечеринку открытой! – вопит липкий ведущий.

С обеих сторон сцены начинают искриться фейерверки. Гости ликуют.

– Дорогие гости! Пейте шампанское, танцуйте, ныряйте в бассейн! Сегодня день рождения Кристины, а значит, мы обязаны сделать все возможное, чтобы вечеринка запомнилась ей надолго!

Липкий придурок. Она и так запомнится мне навсегда из-за идиотской выходки отчима.

Музыка заглушает восторженные вопли и официант, снующий с подносом шампанского, становится самым популярным персонажем – шампанского хотят все.

Кто-то пускается в пляс, вокруг взрывается праздничный фейерверк, и я думаю о том, что напиться шампанским – мое единственное спасение. Но, увы – вскоре слышно заунывную песню, и Матвей не дает моей мечте осуществиться. Он тащит меня танцевать.

Вы когда-нибудь танцевали медленный танец с партнером, который совершенно не умеет танцевать? При этом вас от него слегка подташнивает, а высокие тонкие шпильки босоножек после трех бокалов шампанского едва держат вас на ногах.

Но я стойкая девушка. Я с честью выдерживаю испытание танцом и даже ни разу не спотыкаюсь.

– За молодых! – радостно кричит Игорь Евгеньевич, и Карим быстренько разливает коньяк в стопки. Мама подмигивает мне и улыбается.

Я глупо улыбаюсь в ответ и тянусь за четвертым бокалом шампанского от проходящего мимо официанта. Сегодня я напьюсь. Это даже не обсуждается.

Во дворе становится совсем темно, и в траве зажигаются разноцветные фонарики. Совсем как в нашем старом доме, когда я была еще маленькой, и когда был жив папа. Воспоминания, подогретые шампанским, заставляют испытывать невыносимое напряжение. Мне плохо. Очень.

Время тянется бесконечно долго. Матвей пытается со мной говорить, но у нас почти нет общих тем для разговора, а я не поддерживаю его неудачные попытки меня заинтересовать. Он начинает раздражаться, постукивает пальцами по столику, я же продолжаю медленно цедить шампанское, постепенно приближаясь к своей цели отключиться от причиняющей боль реальности.

Увы, коварное шампанское заставляет меня испытывать не только опьянение, но и тошноту.

– Мне надо в ванную, – криво улыбаюсь я Матвею, поднимаюсь из-за столика и о, ужас, спотыкаюсь о ступеньку, ведущую к дорожке от бассейна к дому. Мне не удается удержать равновесие, я растягиваюсь на ступенях и конечно привлекаю всеобщее внимание.

Ко мне спешат Матвей, мама, тетя Кора, кто-то из гостей пытается помочь мне подняться, но я почему-то не могу встать. Цель достигнута – шампанское парализует мой мозг, и я больше не контролирую свое поведение.

Мне удается подняться, но вместо того, чтобы уйти в дом, я, балансируя, забираюсь на сцену. Вырываю у липкого ведущего микрофон, и у меня начинается истерика.

Я кричу, что я всех ненавижу. Что эти разноцветные фонарики, мелькающие в траве, Карим приказал включить специально, только для того, чтобы освежить мои воспоминания о собственном отце, и что это очень подло, вот так вывести меня из равновесия в мой день рождения.

Что я не вещь, и моим расположением нельзя торговать. Я кричу что-то еще и давлюсь рыданиями. Тетя Кора и мама с ужасом пытаются отнять у меня микрофон и стащить со сцены, но я упорно продолжаю реветь и орать, что я ненавижу Карима.

Гости шокированы. Они молча взирают на мою пьяную истерику. Матвей стоит у сцены, беспомощно разводя руками. Он выглядит, словно побитая собака, которая не знает, как себя вести.

Наконец тете Коре удается вырвать у меня микрофон, и он летит в бассейн. Мама и тетя волокут меня вниз, и мы втроем упираемся в Карима.

Он стоит перед нами, словно каменное изваяние. Его лицо перекошено от ярости и гнева. Мама и тетя испуганно замирают перед ним.

– Карим, я… я жутко извиняюсь за Кристину… – сглатывая ком, бормочет мама.

– Вон! – приказывает отчим, испепеляя нас ледяным взглядом. – Все трое вон из моего дома! Чтобы ноги вашей здесь больше не было!.. А ты, – он хватает маму за горло, – ты отдашь мне все, что я заплатил за твоего мужа. Все, до копейки.

– Карим, я… я не смогу тебе отдать так много денег… у меня их просто нет… – глотая слезы, шепчет мама.

– Надо было думать раньше! – он отталкивает ее от себя и резким жестом указывает нам на железные автоматические ворота. – Я заберу у тебя все права на твои книги! А теперь пошли вон из моего дома!

Тетя и мама крепко держат меня под руки и стараются быстро пройти мимо гостей. Все смотрят на нас с отвращением и жутким презрением. На мое счастье, Матвей за нами не бежит следом. Но какова цена моей пьяной свободы? Похоже, своей глупой выходкой я подписала маме приговор.

Глава 3

Никогда больше не буду пить шампанское. Уже почти полдень, а я все никак не могу подняться с постели. Мне плохо. Перед глазами летают вертолеты, голова жутко кружится, а тошнит так, что не помогает даже кислый лимон, который заботливая тетя Кора по моей просьбе принесла мне на блюдце.

Если учитывать тот факт, что я заняла ее спальню, она очень хорошо ко мне относится.

Мама со мной не разговаривает. По моей милости мы оказались в тесном домике у тетушки на окраине Сочи. Карим не позволил нам взять ни одной вещи из его дома. Мама забрала только свой ноутбук и наши документы. Я была не в состоянии даже говорить, не то, чтобы что-то собрать. А по дороге к тете в такси я пела песни, и меня не могли заткнуть даже мои двоюродные братья-близнецы. Потом меня укачало и стошнило прямо во дворе. В общем, было, за что не разговаривать.

А самое обидное в том, что со мной это произошло впервые. Я не напивалась шампанским даже в подростковом возрасте, не говоря уже о том, чтобы так вести себя, будучи учительницей младших классов. Да уж, накосячила.

Я пытаюсь сесть. Меня снова уводит куда-то в сторону, но я знаю, что мне необходимо поговорить с мамой. Я чувствую себя жутко виноватой перед ней за свой срыв. Ведь могла же дотерпеть до утра, а потом мы с мамой что-нибудь придумали бы. Дались мне эти фонарики. Надо было слушать маму и идти к психотерапевту, чтобы проработать свои детские травмы.

Через двадцать минут мне удается справиться с дурнотой, и я медленно спускаюсь по скрипучей деревянной лестнице на первый этаж.

Мама задумчиво стоит у окна небольшой кухни. У нее в руках чашка кофе, как и обычно в первой половине дня. Но вместо шелковых пеньюаров, которые она так любила носить в доме Карима, на ней светлые облегающие джинсы и просторная шифоновая туника серого цвета. Я понимаю, что это вещи тети Коры, и вдруг осознаю, что на мне до сих пор белое платье с вечеринки.

– Мам, – я подхожу к ней сзади и тихо становлюсь возле окна.

Она не отвечает. Делает вид, что не слышит и продолжает пялиться в окно на давно не полотые сорняки во дворе тетушки.

– Мам. – Виновато повторяю я. – Я не хотела. Прости меня.

– Мне нечего тебе прощать, – хмурится она. – Не следовало просить тебя о том, чего ты не могла выполнить.

– Но ведь в итоге пострадала и ты тоже! – в бессилии сжимаю кулаки я.

– Это не страшно. Мне ничего не страшно, Кристина. Только мои книги, это все, что у меня есть. В них я жила, понимаешь? Если Карим отнимет у меня мои книги, я даже не знаю, как буду дальше…

–Все эти романы, они ведь… там ты оживляла папу, да? – пронзает мое сердце догадка. – Тот бестселлер «Одинокий отель», где мужчина и женщина селятся в роскошном отеле и страдают от одиночества, пока однажды не сталкиваются в холле, он про тебя и папу?

Мама молчит.

Мои глаза застилают слезы.

– Я напишу новые романы, – ничем не подтверждая мои догадки, поникшим голосом отвечает София. – Мой ноутбук со мной, а сменить пароли на аккаунтах в социальных сетях ничего не стоит. Со мной все просто. А вот тебе, боюсь, не поздоровится. Карим не прощает предательства.

О, как же мама оказалась права! В этом я убедилась на следующий день утром, когда мне позвонила директор школы и сообщила, что со мной больше не будут работать. Более того, она сказала, что оповестила все близлежащие территории до самого Туапсе, чтобы меня не принимали на работу по причине неадекватности и некорректного поведения, а также неизлечимого алкоголизма.

Алкоголизма?! Да я напилась впервые в жизни! Вот что значит влиятельный и подлый Карим.

А еще местная желтая пресса не преминула упомянуть мою выходку на первой полосе сетевых новостей. Как же, Софию Холодовскую с позором выгнали из дома благодаря выходке дочери и даже не позволили забрать вещи! Похоже, про наш с мамой промах теперь знают не только в прибрежном поселке, которым правит Карим на пару с Зотовым-старшим, но и во всей округе.

– Работать где-то придется, – прикуривая тонкую сигарету на той же самой кухне у окна, задумчиво проговорила тетя Кора следующим вечером. – Иначе так недолго и ноги протянуть. Кстати, на этих выходных в парке пройдет фестиваль. Нашей фабрике требуются волонтеры. Между прочим, платят неплохо.

Тетя работает на сочинской кондитерской фабрике «Золотая Русь». Я представляю себя в картонном кокошнике с надписью «Золотая Русь», и в фартуке, на котором черным по белому выведено, что миссия фабрики – дарить сладости отличного качества по доступной цене, и брезгливо морщусь.

Тетя с мамой листают в телефоне сетевые новости, одну другой гаже, и запивают стресс кислым дешевым вином в картонной коробке, которую тетя притащила из местной лавки. Закусывая его августовскими яблоками из запущенного тетушкой сада, они неустанно сокрушаются по поводу подлости Карима.

– Ладно, – вздыхаю я и тянусь за планшетом одного из близнецов. – Поищу свободные вакансии в Сочи. Учителем не возьмут, но может, еще кем-нибудь удастся устроиться.

– Поищи, – кивает мама и льет им с тетей Корой еще кислого вина.

– Но на выходные все равно иди ко мне на фабрику волонтером, – назидательно сверлит меня взглядом тетушка, и я понимаю, что мне не отвертеться.

Спустя полчаса у меня пухнет голова от обилия ненужной информации о работе, а мама и тетя Кора уже курят вместе и ищут в сотовом телефоне какие-то нудные песни из девяностых. Картонная коробка с кислым вином давно опустела.

Я выключаю ноутбук и тихонько выхожу из кухни. В Сочи у меня когда-то была подруга, с которой мы вместе учились в колледже. Пухленькая и очень добрая подруга Полина в нарядах-балдахинах и с короткой стрижкой каре. После окончания колледжа я уехала в прибрежный поселок к Кариму, а Полина осталась в городе.

Я решила навестить подругу. Раньше она жила в соседней с тетушкиным домом пятиэтажке, заросшей диким виноградом. Насколько я помню, Полина так и не вышла замуж, а значит, она продолжает жить вместе с родителями в трехкомнатной квартире. Отлично, в моем айфоне даже остался номер ее телефона. Как хорошо, что Карим не додумался заставить нас с мамой сдать еще и сотовые. Видимо, он был слишком шокирован моей выходкой.

– Кристинка, ты в Сочи? Вот так сюрприз! – вопит Полина на другом конце провода. – Не поверишь, вчера вечером я про тебя вспоминала! Ты далеко?

– Почти возле твоего дома, – улыбаюсь я.

– Уже бегу к тебе! Можем выпить по чашечке кофе, там за углом открыли кофейню.

– Хорошо, жду тебя у подъезда, – соглашаюсь я. Лучше уж выпить по чашечке кофе с Полиной, чем смотреть на опьяневших от дешевого вина маму и тетю Кору.

Полина выпорхнула из подъезда пять минут спустя. В отличие от моей сводной сестрицы Тамары, подружке ничего не стоило быстро собраться.

– Кристинка! – радостно прыгает мне на шею она.

– Привет, ты ли это? – смеюсь ее прыти я.

За год Полина очень изменилась. Она нарастила и выкрасила волосы в блонд, а ее губы увеличились в объеме и поблескивают модным эффектом влажности, достигаемым с помощью филлеров. На ней облегающие бриджи и майка, и я удивленно таращусь на стройные ноги, когда-то заплывшие жиром, понимая, что Поля уменьшилась в объемах размера так на четыре.

– Не верится, да? – весело улыбается Полина.

– Честно говоря, не верится. Ты теперь совсем другая. Как два разных человека, – столбенею я.

Мы оживленно болтаем и медленно приближаемся к небольшой кофейне, открывшейся совсем недавно рядом с пятиэтажкой Полины. Занимаем свободный столик у окна и заказываем кофе.

– Чем ты занимаешься? Неужели так и не устроилась работать в школу? – придвигая к себе высокую стеклянную чашку капучино с пенкой, спрашиваю я.

– Школа – это сплошная тоска, подружка, – передергивает плечами Поля.

– А мне нравилось, – вспоминая неприятный разговор с директрисой, вздыхаю я.

– У меня есть занятие поинтереснее, – Поля вытаскивает из сумочки свой сотовый, огромный, как лопата, и открывает галерею. Там целый набор фотографий красивых мужчин. Кто-то стоит на фоне яхты, кто-то рядом с машиной. А некоторые просто улыбаются в камеру, делая селфи.

– Что это? – непонимающе смотрю на фотографии я.

– О-о-о, сразу видно, что ты не занята поиском богатенького бойфренда, – хихикает подруга.

– Я не строю отношений с мужчинами, – морщусь я при воспоминании о Матвее. – У меня непроработанная травма детства.

– Это все из-за папы, да? – участливо касается моей руки Поля. Ее глаза цвета спелой корицы тут же увлажняются.

– Да, – понуро киваю я. – Я уже наделала достаточно глупостей из-за своих проблем. Так что, искать спутника жизни не планирую. Мне бы работу найти.

– А как же школа?

– Ты не читала сегодняшних новостей?

– Только мельком…. Постой-ка, София Холодовская с позором покидает дом своего гражданского мужа – самого влиятельного бизнесмена на побережье?! Это же про твою маму! А я и параллелей не провела! – тут же хлопает себя по лбу Поля. – Забыла про ее псевдоним. Ты же у нас Семенова.

– Да, у меня папина фамилия, – угрюмо киваю я.

– А этот мамин богатый гражданский муж что, действительно не отдал вам даже вещи?!

– Не отдал, – морщусь я. На мне длинный и просторный сарафан цвета кофейной пенки, принадлежащий тете Коре.

– Вот урод… – кривится Полина. – Знаешь, Кристина, тогда тебе еще больше необходим мужчина, способный защитить и с которым ты будешь, как за каменной стеной.

– Я не могу, Поля. Мне сложно строить отношения. Это будто недоступный для моего понимания уровень. А с моими страхами задача становится невыполнимой. Так что, лучше я поищу работу.

– Ха! Сколько ты получала в школе?

– Пятнадцать тысяч рублей.

– Ты собираешься работать с утра до ночи и выживать на пятнадцать тысяч?

– Ну, еще есть сверхурочные, можно подработать на замещениях, – растерянно бормочу я.

– Ты идиотка, или прикидываешься? – округляет глаза подруга. – Или ты так долго жила в мире, где тебе все оплачивали, что не понимаешь одного – даже работая сверхурочно, девушке с запросами на двадцать тысяч рублей выжить невозможно?

Я с досадой посматриваю на пенку в моем капучино. И, правда, как я планирую строить свою жизнь дальше?

– Слушай… – тут же подбадривает меня Полина. – Завтра вечером одна моя подруга зовет меня на закрытую вечеринку, где будут развлекаться очень состоятельные мужчины. Нам нужна еще одна девушка. Делать ничего не надо. Просто сиди в тихом месте и пей свой коктейль. Всегда есть шанс познакомиться с тем, кто решит за тебя все твои материальные проблемы. Хочешь?

– Не хочу.

– Посмотри сюда, – она тычет пальцем в экран своего телефона. – Там будет вот этот красавчик. Он вообще отдельная песня. Его семья владеет сетью отелей в Роза Хутор, и еще недвижимостью в Сочи. Но он живет отдельно, и почему-то ведет себя так, будто у него нет ничего общего со своим богатым папочкой. Завтра вечером он точно будет на вечеринке.

Я вздыхаю и нехотя смотрю на экран. Как вы думаете, кого я там вижу? Верно, моего Идеального Незнакомца из нашего затертого бара «На пляже». Да, да, именно он назвал меня Ассолью, и сказал, что я не дождусь своего принца.

Я нервно сглатываю. Даже сейчас, когда это просто картинка, на которой он стоит у своей серебристой «тойоты», у меня в висках начинает отчаянно отстукивать пульс.

Черт, я хочу увидеть его еще раз. Безумно хочу.

– А разве у него нет подружки? – стараясь говорить как можно спокойнее, интересуюсь у Поли я.

– На данный момент он совершенно свободен, – загадочно улыбается подруга. – Так что, идешь с нами?

– У меня нет подходящего наряда, – кривлюсь я.

– Что-нибудь придумаем, – заговорщицки подмигивает мне подруга, и я понимаю, что влипла в очередную аферу.