Читать книгу: «Служебный роман: тайна Снегурочки», страница 14

Глава 40

– Нет, – он приблизил губы к моему уху. – Ты мне не чужой человек, всё-таки мы с тобой прожили почти пять лет. Я пришёл покаяться. Когда мы расстались, я бы очень зол. Я тогда сильно тебя любил, но видел, что ты меня не любишь. Я хотел привязать тебя к себе любимыми путями, но ты всё больше отдалялась. Я боялся потерять тебя, поэтому решил: если у нас родится ребёнок, ты уже никуда от меня не денешься. И вдруг оказалось, что…

Он замолчал, пытливо вглядываясь в моё лицо, а я подавила вырывающиеся из груди всхлипы и закончила:

– …что я бесплодна.

Я опустила голову и попыталась высвободить руки, но бывший муж только крепче их сжал.

– Нет, Алён, это не так. Я солгал.

Мне показалось, что на меня обрушился мир, придавив бетонными плитами грудную клетку и располосовав на кровавые лоскуты лёгкие. В голове разлился вакуум, а в ушах появился оглушивший меня шум.

Подняв голову, я взглянула в светло-зелёные глаза и одними губами прошептала:

– Что? Что ты сказал?

– Алён, прости, я был дураком, – быстро заговорил мужчина. – Весь мир тогда хотел разорвать, а под руку попалась ты. Я жутко взбесился, что ты такая добрая, красивая и здоровая, а мне в очередной раз не повезло. Вот я и подделал результаты исследований. Ты же помнишь, я тогда при медгородке айтишником подрабатывал, имел доступ к некоторой электронной документации, да и помог кое-кто за определённую услугу. Не спрашивай, какую. Это уже неважно. Факт в том, что в наших с тобой результатах поменяли местами имена. Был Яровой В.С., а стала Яровая А.С., и наоборот.

Я слушала бывшего мужа, и мне казалось, что у меня земля из-под ног уходит. Что он только что сказал? Он подменил диагноз, и я… У меня могут быть дети? Его слова никак не доходили до меня. Мне казалось, что я ослышалась или сплю.

У меня! Могут! Быть! Дети!

Валерка! Подменил! Диагноз!

Подменил! Диагноз!

Подменил???

Осознание нахлынуло лавиной. Я не ущербная, не бракованная, я могу стать мамой, могу стать счастливой!

– Ты что натворил? – зашипела я и попыталась вырвать руки из жёсткого захвата. – Ты же мне всю жизнь сломал! Да я врагу не пожелаю того, что тогда испытала!

Меня захлестнула неконтролируемая злоба, а кулаки сжались с такой силой, что ногти впились в ладони.

На меня будто обрушились все годы боли, страха и одиночества. Я задыхалась от нахлынувших эмоций, будто бы вернувшись в тот день, когда узнала, что у меня не будет детей.

Мой мир тогда перевернулся, и именно тогда я окончательно закрылась от Валерки, потому что посчитала себя неполноценной и не имеющей права ломать ему жизнь, давая надежду на будущее, которого у нас никогда не будет.

В груди возникла такая боль, как будто там нож провернули. Я хотела закричать, но из горла вырвался только звериный рык.

– Алён, ну прости, – зашептал Валерка, до боли сжимая мои руки. – Я тогда был эгоистом, думал только о себе. А когда ты, вместо того, чтобы вцепиться в меня, окончательно меня оттолкнула, я решил, пусть это будет моей местью за то, что ты меня так и не полюбила. Я тогда ушёл, а через год познакомился с Энни. Она прекрасная девушка, и постепенно я забыл тебя. Мы с ней уже четыре года вместе, и, когда она заговорила о детях, я не стал ей лгать. Всё рассказал о своём диагнозе, и она потащила меня по врачам. Ты знаешь, за границей лечение не сравнить с нашим. И вот, сейчас Энни беременна.

Из моих глаз безостановочно текли слёзы, но я не могла их вытереть, поэтому ежесекундно хлюпала носом.

– Почему ты не рассказал мне раньше? – провыла я сквозь слёзы. – Почему, Валер?

– Не знаю, Алён, – тяжело вздохнул мужчина и, наконец, отпустив мои руки, отошёл к разделочному столу. – С Энни я вообще ни о ком не думал. Все мысли были только о ней. Знаешь, вначале я сильно любил тебя, а потом так же сильно ненавидел. И только когда Энни забеременела, я понял, что всё это время ненавидел не тебя, а себя. Мне действительно жаль, что я отобрал у тебя шанс на материнство, но тебе всего тридцать один, и у тебя ещё всё впереди.

Я закрыла лицо ладонями и тихо прошептала:

– Уходи, пожалуйста…

– Алён…

– Уходи! – выкрикнула я и, схватив со стола вазочку с печеньем, швырнула её в мужчину.

Валерка увернулся, и печенье веером разлетелось по кухне, а вазочка рассыпалась на мелкие осколки, ударившись о кухонную полку.

– Алён, ты что, сдурела? – рявкнул Валерка и, схватив подмышки, вытащил меня в коридор. – Посмотри, что ты наделала? Весь пол в стекле! А если бы в лицо отлетело?

Оттолкнув мужчину, я указала ему на дверь.

– Уходи! – взвизгнула я и внезапно покачнулась, схватившись за голову.

Мир вокруг поплыл, в ушах зашумело, а перед глазами заплясали звёздочки. Последнее, что увидела, как Валерка делает шаг ко мне, а потом на меня будто упал полог, и всё вокруг померкло.

В себя я пришла не сразу. Сначала появились звуки, а потом и воспоминания.

Валерка! Он мне сказал, что…

Я распахнула глаза. Бывший муж сидел рядом со мной на кровати и, испуганно глядя на меня, безостановочно гладил мою ладонь.

– Алён, блин, ты меня напугала! Ты чего в обмороки падаешь?

– Яяя… – прохрипела, потому что голос не слушался.

– Слушай, давай я тебе кого-нибудь вызову. Врача, что ли ? Или подруге какой позвоню? Тебе, кстати, Наташа какая-то звонила. Весь телефон оборвала.

Мужчина кивнул на тумбочку, и я повернула голову. Будто дождавшись моего внимания, телефон засветился, а следом раздался звонок.

– Ну вот, опять она звонит, – сказал Валерка, взглянув на экран. – Взять трубку?

Ничего не ответив, я медленно села и протянула руку. Валерка тут же вложил гаджет в мою раскрытую ладонь.

– Да, Наташ?..

– Алёнка, ё-моё, что случилось? Почему трубку не берёшь? Где ты вообще? Ты со своим начальником? – тут же засыпала меня вопросами подруга.

– Нет, я дома.

– А что с голосом? Ты вообще в порядке?

Я не в порядке, захотелось закричать ей! Абсолютно не в порядке!

Но, взяв себя в руки я только сглотнула покатившие к горлу слёзы и прохрипела:

– Извини, Наташ, я уснула.

– Ну ты даёшь, подруга! Я тут с ума схожу, а она дрыхнет! Что у тебя там с Тихоновым произошло? Он же за тобой выскочил?

– Я… Я тебе потом расскажу. У меня всё в порядке, правда.

– Точно в порядке? Я же приеду, проверю!

Я испуганно сжала телефон. Наташка такая, она может.

– Правда, в порядке. Слушай, Наташ, давай в понедельник в обед встретимся и поболтаем, – постаралась произнести как можно беззаботнее.

– Ладно, – пробурчала подруга. – Только если ты мне сейчас врёшь, пеняй на себя.

Быстренько распрощавшись, отключила звонок и уставилась на Валерку.

– Всё, что ты мне сказал, это правда?

Бывший муж покаянно опустил голову и кивнул.

– Прости, Алён! Я, правда, не думал, что ты за все эти годы ни разу не перепроверила результаты. И, честно говоря, удивлён, что ты ещё не замужем и вообще ни с кем не встречалась.

– Откуда ты знаешь? Следил за мной?

– Нет, – Валерка хмыкнул и отрицательно мотнул головой. – Я, пока тебя ждал, сидел у нас во дворе на лавке, а там Наталья Павловна с первого этажа вышла с собакой гулять. Она меня вспомнила, мы и поболтали. Она сказала, что ты так и живёшь одна. Утром на работу бежишь, а в семь уже дома. По выходным никуда не ходишь, если только в магазин.

У нас высотный и многоподъездный дом, но когда ты живёшь здесь с рождения, оставаться незамеченной для соседей практически невозможно. А Наталья Павловна, к тому же, большая сплетница. Целыми днями сидит у окна и смотрит, кто входит и выходит из подъезда, кто к кому приезжает и во сколько уезжает.

– Кстати, – продолжил Валерка, – она сказала, что тебя тут мужик несколько раз подвозил на дорогущей машине. Ты всё-таки с кем-то встречаешься? Я не из любопытства спрашиваю. Просто рад за тебя.

– Это мой начальник. Он просто подвозил меня до дома. И вообще, это не твоё дело, – я устало откинулась на подушку. – Уходи, Валер. У меня нет сил с тобой спорить. Желаю тебе счастья, и надеюсь, больше никогда в жизни тебя не увижу. Не забудь выписаться из квартиры.

Мной овладела такая апатия. Не было никаких сил кричать на бывшего и выяснять отношения. Пусть то, что он натворил, останется на его совести.

Я закрыла глаза и отвернулась.

Через неделю, когда закончится срок действия договора с Тихоновым, отпрошусь у Любови Петровны и поеду в частную клинику. Давно пора было заняться своим здоровьем. Хотя бы просто провериться. Но я отмахивалась, оставляя всё на потом. У меня ничего не болело, ничего не беспокоило, так зачем тратить время на ненужные проверки?

– Алён, ты точно будешь в порядке? – услышала обеспокоенный голос бывшего мужа.

Хмыкнула. Валерка никогда не отличался особый заботливостью, предпочитая перекладывать решение проблем на мои плечи, поэтому сейчас я ни на грамм не поверила его заботе. Скорее всего, он мечтает побыстрее свалить, но боится, что я здесь кони двину, а потом обвинят его, как последнего человека, видевшего меня живой.

– Я тебе уже десять раз сказала, всё будет в порядке. Уходи и больше не возвращайся, – повернувшись к мужчине, я гневно сдвинула брови и указала пальцем на дверь. – Замок автоматический, захлопнешь сам!

В глазах бывшего мелькнула облегчение, и я в очередной раз убедилась, что Валерка не изменился. Как только возникает какая-то проблема, он тут же пытается слиться.

– Ну ладно, тогда я пойду. Пока, Алён, – засуетился он и подскочил с кровати. – Давай, не болей, и это… Будь счастлива!

Валерка выскочил из спальни, а через несколько секунд хлопнула входная дверь.

Я вздохнула с облегчением, свернулась калачиком и, уставившись немигающим взглядом в стену, задумалась о том, что только что произошло, и что теперь будет с моей жизнью дальше.

Глава 41

Всё воскресенье я провалялась в кровати, осознавая и анализируя слова бывшего мужа. И только вечером заставила себя выползти из-под тёплого одеяла и сходить на кухню поставить чайник.

Во дворе уже вовсю начиналось лето, вечером температура достигала двадцати пяти градусов, а меня колотило так, что зубы выдавали ритмичную дробь.

Александр Иванович пару раз за день постучался в спальню, предлагая перекусить, но я отговорилась, что устала после тяжёлой командировки и перелёта, и поэтому буду отсыпаться.

Несколько раз хотела поплакать, но ремонтные работы за стеной не давали шанса расслабиться. Возможно, это помогло мне не расклеиться окончательно, поэтому к вечеру я пришла к выводу, что на меня свалилось огромное счастье, и плакать по этому поводу глупо и неразумно. А значит, как говорит одна моя коллега, будем жить, будем толстенькими.

В понедельник пришла на работу при полном параде, даже смогла убрать с лица следы двух дней переживаний.

Тихонов, явившись немного позже, окинул меня нечитаемым взглядом, попросил кофе, а через пятнадцать минут скинул на почту список необходимой ему документации.

До обеда пыхтела над списком, параллельно размышляя, готова ли я рассказать Наташке всю правду о себе. Во многом получалось, что не готова. Слишком уж привыкла хранить свою тайну. Ну а теперь, когда она оказалась ложью, говорить о ней и вовсе бессмысленно.

Телефон пилимкнул сообщением. Взглянула на экран. О, Наташка пишет. Открыла голосовое и выдохнула.

– Алён, меня тут Русик позвал в обед оторваться немного. Ты не обидишься, если мы с тобой поболтаем в другой раз? – протараторил телефон голосом подруги.

Отправила ответное сообщение, что нет проблем, да и говорить, по сути, не о чём.

– У меня всё нормально, – беззаботно фыркнула в трубку и отправила сообщение.

Всё действительно было нормально, за исключением того, что Ярослав за полдня не сказал мне ни слова и даже ни разу не вышел из кабинета.

– Я начинаю новую прекрасную жизнь, и мне так же всё равно на Вас, как и Вам на меня, – пробурчала я, вонзив взгляд в закрытую начальственную дверь.

Поскольку обед с Наташкой отменился, решила не тратить время зря и сходить в архив. Судя по списку, Тихонов решил провести сравнительный анализ по рынку потребностей и запросил отчёты сразу за три года.

Сначала хотела уйти молча, но потом решила, что всё-таки стоит предупредить начальника, чтобы, в случае необходимости, он не пустил по моему следу служебно-розыскных собак, потому что сеть в архиве не ловит. Обиды обидами, но профессиональное отношение к делу никто не отменял.

Постучала в дверь кабинета и, получив разрешение, вошла. Босс, как и я, обедать, кажется, не собирался. Подошла к заваленному бумагами столу и взглянула на Ярослава.

Он оторвал взгляд от монитора с открытым на нём планом стратегии и равнодушно приподнял брови.

– Слушаю Вас, Алёна Сергеевна.

– Я сейчас ухожу в архив. Вам что-нибудь нужно?

– Нет.

Поёжилась от звенящего в голосе металла, но тут же взяла себя в руки.

– Может быть, чай или кофе?

– Спасибо, не надо. У Вас всё?

Молча кивнула, развернулась и вышла в приёмную.

И зачем я вообще попёрлась к нему? Если сначала я думала, что Яр на меня обижается, то позавчера он ясно дал понять, какого на самом деле обо мне мнения.

Ну и дура же я!

Проморгалась и отогнала от себя плохие мысли. Моя жизнь теперь изменилась, и в ней обязательно всё наладится.

А Тихонов? Да пошёл он! Пусть думает, что хочет. Меньше, чем через неделю он уедет, а я получу новую должность, найду себе прекрасного парня, выйду замуж и нарожаю кучу детей.

Только сначала схожу к врачу и удостоверюсь, что Валерка не врал.

Улыбнувшись собственным мыслям, тряхнула головой и пошла к лифту.

Архив встретил меня тишиной. Да и какому нормальному человеку придёт в голову переться сюда в обед? Но так даже и лучше. Никто не будет отвлекать двусмысленными вопросами и насмехаться за спиной, обсуждая подстилку приезжего ревизора.

Сверившись с картотекой, быстро достала отчёты за два прошлых года, а потом горестно присвистнула, задрав голову и разглядывая полку под самым потолком, куда была убрана документация трёхлетней давности.

– Это кто же такой умный догадался запихнуть коробки на самый верх? – пропыхтела, подтаскивая к стеллажу лестницу.

Скорбно оглядела себя. Не думала, что сегодня придётся заниматься скалолазанием, поэтому надела лёгкое платье с летящей юбкой. Не совсем офисное, конечно, но в нашей фирме никогда и не было строгого дресс-кода.

Главное правило, чтобы из бюстье ничего не вываливалось, а подол юбки открывал ноги не более, чем на пять сантиметров выше колена. Вырез моего платья был довольно скромным, а длина юбки доходила до середины голени. Закрытые босоножки на тонком высоком каблуке отлично гармонировали с платьем, но абсолютно не вязались с лазанием по приставным лестницам.

Подумала и решила, что разуваться и лезть босыми ногами по лестнице, на которую все становились обувью, всё-таки не гигиенично. Поэтому, аккуратно придерживаясь за стеллажи, полезла так, как есть.

Раз уж сказала начальнику, что пойду в архив, странно будет, если вернусь отсюда с пустыми руками.

Коробка с нужными документами, по известному закону подлости, оказалось загнана в самый дальний угол. Отодвинула впереди стоящие коробки и потянулась за ней. Но, то ли она была слишком крепко зажата соседними коробками, то ли слишком тяжёлой, только подцепить её пальцами никак не удавалось.

– Ну давай же ты, ползи сюда! – зло прорычала через десять минут мучений. – Я что тут, зря Сталлоне изображаю?

Естественно, коробка мне не ответила и никуда не поползла, продолжив бумажным монолитом упрямо стоять на том же самом месте.

Та-ак, а если попробовать потянуть её за другой угол? Не став углубляться в более подробное изучение вопроса, решила последовать совету подсознания и немного подалась вперёд и вправо.

Поскольку моё тело сильно накренилось, лестница естественным образом тут же поехала в противоположную сторону. Ехала она достаточно медленно, поэтому у меня была пара секунд, чтобы попытаться предпринять хоть что-нибудь.

Тихо пискнув, всё, что смогла – ухватиться за верхнюю полку. В ту же секунду ноги окончательно соскользнули с лестницы, и я безвольной тряпочкой повисла на стеллаже.

Более дурацкого положения не придумаешь. Сейчас обед, и в архив никто не пойдёт, а я долго не провишу.

Сердце глухо забилось в горле. Вот это я попала!

Попыталась подтянуться. Но так-то я и в школе ни разу не спортсменка была, а уж сейчас тем более.

Всхлипнула, но тут же взяла себя в руки и попыталась оценить положение. Деваться мне некуда, лестница далеко, ногой не дотянешься, поэтому у меня остаётся только один путь – вниз, на пол.

Господи, что же делать?

Раз уж буду падать, то хоть босоножки надо скинуть. Приземлюсь на каблуки и – здравствуй, гипс! А с босыми ногами, возможно, отделаюсь меньшими повреждениями.

Потрясла ногами. Обувь сидела, как влитая. Валеркин подарок на двадцатипятилетие решил, что хозяйка у него хорошая, и покидать её ноги он не собирается.

Вот Валерка, скотина рогатая! Даже сейчас умудрился мне нагадить! Приду домой, выкину к чертям собачьим всё, что хоть немного будет напоминать об этой козлине!

Злобно попыхтела, прикидывая, сколько ещё я продержусь. Судя по отчаянной боли в пальцах, недолго!

Попробовала снова подтянуться. М-да, странно было бы надеяться, что за минуту на моих плечах выросли бицепсы.

Всё! Больше у меня идей нет. Теперь можно и поплакать. Всхлипнула и опустила голову.

– Готовитесь к сдаче норм ГТО? – раздалось злое в районе пятой точки.

От неожиданности вздрогнула и, разжав пальцы, начала свой эпичный полёт вниз.

Под грудью сжались жёсткие горячие ладони. Кажется, падение отменяется. Вместо этого, я мягко проскользила вдоль твёрдого накачанного тела и почувствовала под ногами долгожданный пол.

– Это что вообще сейчас такое было? Алён, ты совсем рехнулась, на такую высоту лазить? – негромко рыкнул в ухо босс, продолжая прижимать меня к себе, поскольку ноги предательски дрожали и отказывались держать свою хозяйку.

Попыталась сконцентрироваться и прогнать шум в голове, но, видимо, меня накрыл откат, потому что сердце из горла переместилось в уши и начало бешено там колотиться, зубы выдали барабанную дробь, а из глаз брызнули слёзы.

– Ярослав Андреевич, – всхлипнула. – Не ругайтесь… Лестница уехала… И я…

Тихонов резко развернул меня к себе и крепко обнял, а я уткнулась носом в широкую крепкую грудь и вдохнула упоительный родной запах любимого мужчины.

– Ладно, всё, прости. Успокаивайся, маленькая, – прошептал мужчина, поглаживая меня по спине. – Напугала меня до чёртиков.

Эти простые ласкающие движения призваны были успокоить разбушевавшиеся нервы, но на меня они действовали совсем по-другому. Сквозь тонкую ткань платья я чувствовала горячие пальцы, и там, где они меня касались, веером во все стороны рассыпались мурашки.

В каком-то неведомом порыве я подняла голову и взглянула в глаза мужчины. В них не было злости или холода, только тепло и щемящая душу нежность. Я снова увидела моего Яра.

Никто не смог бы устоять, когда на тебя так смотрят. Я – слабая женщина, и я не устояла. Скользнув руками по плечам, я встала на цыпочки и потянулась к губам Ярослава.

Не представляю, что бы я почувствовала, оттолкни он меня, но этого не случилось. Последнее, что я увидела, – облегчение, мелькнувшее в его глазах, – а потом мир взорвался и рассыпался, едва мои губы накрыли мужские, а настойчивый язык скользнул в приоткрытый рот.

Глава 42

Мы целовались, как два оголодавших зверя, сплетаясь языками, толкаясь и стремясь подчинить друг друга, отвоевать себе как можно больше места.

Мужские руки шарили по моему телу, то задирая подол платья, то почти до боли сжимая грудь.

Я стонала прямо в губы Яра и тёрлась о крепкое тело, будто пытаясь слиться с ним воедино.

– Как же я по тебе соскучился, девочка моя бешеная, – прошептал Ярослав, отрываясь от моих губ и спускаясь по щеке к шее. – Всю душу мне вынула своими выходками.

Меня словно ударило его словами.

Это я ему душу вынула? А кто меня игнорил? Кто потом сказал, что я в поисках мужиков шарюсь?

– Пусти!

Я вспыхнула и попыталась оттолкнуть мужчину, но он зарычал и прижал меня к себе ещё крепче.

– Ну уж нет, хватит бегать! Сначала ты мне всё объяснишь, – прорычал он в ухо. – Я порой не понимаю твоё поведение. Ты то открываешься и становишься нежной и податливой, то снова схлопываешься, как устрица, и я не знаю, как до тебя достучаться.

– Мне нечего объяснять, – пропыхтела, выворачиваясь из крепкого захвата. – Кто ты мне, мамочка, чтобы я тебе всё рассказывала?

Мужчина отстранился и, одной рукой приподняв за подбородок, заглянул мне в глаза.

– Я думал, мы с тобой встречаемся, и я имею право хоть что-то знать о тебе. Но ты как партизанка – стоит стать к тебе ближе, сразу закрываешься и сцепляешь зубы. И всё время стремишься исчезнуть.

Перестала вырываться, отвела глаза и прикусила губу.

– Мы не встречаемся. Я вообще-то твоя временная помощница, – с горечью выдохнула через несколько секунд.

Тихонов хмыкнул, в глазах мелькнуло понимание.

– Наконец, хоть что-то начинает проясняться. Я сглупил, да? Почему-то по умолчанию решил, что у нас итак всё на поверхности, и объяснения не нужны. А ты решила, что нужна мне в качестве временного развлечения? Прости, Алёнушка, я тупой баран.

Недоверчиво посмотрела на Ярослава. Именно так я и думала. И думаю до сих пор. Не про то, что он тупой баран, конечно, а про то, что я для него временное развлечение.

Мужчина сделал шаг назад, продолжая держать меня за талию и, внимательно глядя мне в глаза, произнёс:

– Алёна Сергеевна, с первого момента, как увидел Вас, я был искренне поражён Вашей красотой. Думал о Вас несколько месяцев, всё глубже погружаясь в свои мысли и чувства, и в итоге понял, что Вы – самая прекрасная незнакомка, с которой мне обязательно нужно познакомиться поближе.

– Какие несколько месяцев? – я недоуменно хлопнула ресницами. – Ты сейчас про что?

– Про то, Алён, – Ярослав притянул меня к себе. – Помнишь, корпоратив на Восьмое марта?

Я кивнула, хотя ничего не понимала. В честь праздника начальство организовало нам корпоратив в ресторане. Наташка меня туда затащила, как обычно, с помощью шантажа и угроз. Я тогда посидела за столом пару часов и смылась, сказав, что у меня разболелась голова. Наташка недоверчиво хмыкнула, но отпустила без обид.

– Тебя там не было, – покачала я головой.

– Был, – фыркнул начальник, – но вместе с высшим руководством сидел вип-зоне.

Я вспомнила, а ведь действительно, наши дамы шептались, что начальству не по статусу сидеть с нами, и они сняли отдельный зал.

– Мы были за стеклом в лаунж-зоне, и я тогда впервые увидел тебя. Ты сидела такая потерянная, одинокая, будто тебе не нравилось находиться на всеобщем обозрении. Многие мужики на тебя пялились, но ты как будто даже не замечала их взглядов. Такая неприступная Снегурочка с косой ниже пояса.

– Ну да, – фыркнула я, вспомнив, как мы с Наташкой собирались. – Подруга записала нас в салон красоты, но я тогда сильно опоздала, потому что моя маршрутка сломалась, телефон на морозе заглючил, и мне пришлось сорок минут стоять на остановке. Я тогда сильно замёрзла в осенних сапожках, а когда приехала, ещё и стилист жутко разозлилась, увидев, что у меня очень длинные волосы. Она мне тогда много чего выговорила, испортила настроение. Я расстроилась и просто заплела косу.

– У тебя было синее платье, а волосы немного мерцали. И коса тебе очень шла. Я от тебя глаз отвезти не мог, – негромко произнес мужчина и поцеловал меня в висок. – А потом ты сбежала.

Я спрятала лицо в ладонях.

– Мне было некомфортно в такой толпе. И раздражали все эти взгляды.

Тихонов рассмеялся.

– Я тогда был жутко зол. Только собрался выйти в зал, а тебя фьють! – и след простыл. Сбежала от меня снежная незнакомка.

Мужчина наклонился и зарылся лицом мне в волосы. Я почувствовала, как он вдыхает мой запах, и этот жест показался мне таким нежным и интимным.

– А что было потом?

Мне так нравилось, с какой теплотой и нежностью Яр рассказывает обо мне. Не то, чтобы я напрашивалась на комплименты, вовсе нет. Мне просто хотелось слышать ласковые слова именно от этого мужчины.

– Я попросил Константина Эдуардовича разузнать о тебе, – продолжил Тихонов. – Но местные сплетницы ничего не смогли сказать, только то, что ты в разводе и нелюдимая. Потом я уехал, но никак не мог выбросить тебя из головы. Через два месяца понял, что всё ещё думаю о тебе, и тут меня решили в очередной раз отправить к вам с проверкой. Я решил, что это отличный шанс познакомиться с тобой, а дальше посмотрим.

– Значит, ничего серьёзного ты не предполагал? – спросила с замиранием сердца.

– Я тебя не знал. Ты просто понравилась мне внешне, – вздохнул мужчина. – Не обижайся, Алён, я тебе рассказывал о себе, и ты должна понимать, насколько я не доверяю женщинам в плане серьёзных отношений.

Я кивнула. Конечно, кому, как не мне понять мужчину, два раза обжегшегося на молоке. Вполне естественно, что Ярослав стал дуть на воду. Я и сама после Валерки не только не горела заводить отношения, но и получила на них стойкую аллергию.

– Я приехал немного раньше. Хотел в выходные побыть с родственниками. Да и с Русом давно не виделись. Мы с ним ещё со школы дружим. Вот и запёрлись с ним в ночной клуб. А там ты… Я не сразу заметил. Сначала Рус с Наташей познакомился. А потом я увидел, как он тебя в туалет тащит.

Я покраснела. Да уж, знатно я тогда напилась! Вот позорище!

– Я не знала, что коктейль крепкий, – начала оправдываться. – К тому же, я его пила на голодный желудок. Мы с Наташкой столько времени в салоне красоты проторчали, что просто некогда было поесть.

Неожиданно Ярослав развеселился.

– Учитывая, что в твоём холодильнике мышь повесилась, не сомневаюсь, что ты была голодной.

Я обиженно стукнула мужчину кулаком по плечу.

– Не оскорбляй мой холодильник! В нём бывает еда… иногда.

Тихонов фыркнул и расхохотался.

– Я помню. Масло, огурцы и пельмени.

Оскорблённая до глубины души подобной несправедливостью, надула губы и попыталась оттолкнуть мужчину.

– Ну знаешь ли?..

Продолжить не успела, потому что мне опять закрыли рот поцелуем. Жадный, голодный, собственнический поцелуй, будто печать.

– Не обижайся! – сказал мужчина, отстранившись.

– А я и не обижаюсь, – возмущённо фыркнула. Чего обижаться, если я ему потом всё это припомню. – Почему ты ушёл из клуба?

– Наташа вернулась к Руслану без тебя. Сказала, что ты поехала домой. И я понял, что ты опять сбежала. Я решил, что мне тоже там больше делать нечего. Вышел на улицу, а там ты бредёшь одна по улице.

Я нахмурилась.

– Так ты меня видел? И сбил нарочно?

– Прости, – Ярослав на мгновение поднял руки, будто сдаётся, и тут же прижал меня обратно, – но я тебя не сбивал. Просто хотел остановиться и предложить подвезти. Но ты так быстро шагнула мне под колёса, что я едва успел затормозить. Хорошо, что я только выехал со стоянки, и скорость была маленькая.

– А потом я повела себя, как идиотка, – продолжила за мужчину, – и набросилась на тебя.

– Ты была очень страстная и такая… открытая, что я подумал… – Тихонов замялся. – В общем, не очень хорошо.

Я опустила голову, и вся сжалась. Я так и думала, Яр посчитал меня легкодоступной девицей.

– Я решил, что наше приключение закончено и, чтобы быстрее провести проверку, попросил у гендиректора помощницу. Константин Эдуардович сказал, что, кажется, знает, какая именно помощница меня устроит, но не назвал твоё имя. Только пообещал, что не разочарует меня.

– И прислал меня… – потерянно прошептала я, боясь посмотреть в глаза Ярославу.

Мне ужасно хотелось сейчас же сбежать из архива, уволиться с работы и уехать на край света, чтобы не видеть разочарование в таких любимых серых глазах. Но мужчина продолжал крепко сжимать меня в руках, не давая шанса отстраниться.

– Увидев тебя, я повёл себя как баран, – вздохнул Тихонов. – Но ты так быстро поставила на меня на место своей холодностью, что я понял, ни черта ты не такая, как показалось вначале. А потом у нас всё так завертелось, и я в какой-то момент понял, что не хочу тебя отпускать, но ты вдруг схлопнулась, неожиданно оттолкнула меня. Я решил, что ты сейчас снова сбежишь, и утащил тебя в эту командировку. Мне нужно было, чтобы ты разобралась себе, а не бегала от проблем, ну и заодно от меня.

Внутри меня что-то задрожало, к горлу поднялся горький ком, а из груди вырвался всхлип.

– Ты что, Алён? Почему опять плачешь? – Яр с тревогой заглянул в мои глаза.

Наверное, вот он, момент истины, когда я должна рассказать мужчине всю правду, почему я убегала и избегала отношений.

Собравшись с духом, я несколько раз глубоко вдохнула и выпалила:

– Я бегала не от тебя. У меня была тайна, о которой не знает никто, даже Наташка. Из-за этого пять лет назад я решила, что в моей жизни вообще больше нет места мужчинам.

Я прикусила губу и нервно сжала кулаки, а потом зажмурилась и на одном дыхании рассказала Ярославу всё.