Читать книгу: «Пожиратели. Зов Крови», страница 3

– Послушай, Ашшур хочет уничтожить тебя, твою дочь, а потом и всех Пожирателей, – голос ее дрожал, она уже ощущала его ужасающую ауру, – Тиамат не хочет этого, поэтому предлагает свою помощь.

– Помощь в чем?

– В убийстве Ашшура.

Наступила неловкая тишина. Заракс пристально смотрел ей прямо в глаза, не доверяя ни единому слову, но его мысли были сосредоточены на другом. Элиана. Если ей действительно могла грозить опасность, было бы недопустимо рисковать. Сумеречные никогда не приближались к нему, зная, как он силен и жесток. Как и любые другие расы. Вполне возможно, что-то правда происходит.

– Что ты предлагаешь? – недовольно спросил он, словно делая ей одолжение.

– Я знаю, что еще остался кто-то, в чьи сны ты проникал, наверняка она сможет помочь предотвратить это, – из-за страха ее голос звучал нерешительно, – Но нужно, чтобы она отправилась в наш храм, там мы сможем ее защитить. Как и твою дочь. Ашшур не сможет найти ее там. Там у него нет власти.

– Если я узнаю, – он схватил ее за подбородок, – Что ты мне врешь. Я убью тебя. Даже не сомневайся.

– Я… – она сглотнула, – Я понимаю.

5

Сидя в полумраке камеры на своей постели, Лили отчетливо услышала шаги, доносящиеся издалека. Но они звучали не так, как шаги Заракса. Те всегда были легкими, почти бесшумными, босыми, будто сама тень скользила по полу. Но здесь – четкий звук обуви, твердо ступающей по камню.

Она боялась обернуться, даже когда глухой металлический скрежет раздался из-за решетки. Навесной замок открылся, и кто-то вошел внутрь.

– Нужно поговорить, – произнес спокойный, но серьезный голос.

Лили резко подняла взгляд, ее глаза расширились. Не было сомнений – те же черты лица, тот же тембр. Это был он. Заракс. Но не в том виде, в котором она наблюдала его раньше. Его кожа была человеческой – ни следа серого оттенка или зловещих шрамов. Когти и красные глаза исчезли, сменившись обычным взглядом, почти лишенным угрозы. Но чувство тревоги не отпускало. Ей казалось, что она уже где-то видела его в этом облике, но не могла вспомнить, где именно. Ее пугал каждый день здесь, похожий друг на друга, но такая перемена страшила еще больше.

– Лили, ты слышишь меня? – без нотки злобы повторил он, вытаскивая ее из своих мыслей.

– Д-да, я слышу, – она сглотнула, нервно кивая, – Почему ты так выглядишь?

Заракс шагнул ближе и опустился на соседнюю кровать. Его движения были плавными, почти расслабленными, но в этом спокойствии скрывалось что-то неестественное, хищное. Он положил руки на колени, сцепив пальцы, словно пытался казаться дружелюбным.

– Я пришел просто поговорить, не хочу, чтобы ты боялась, – он вздохнул, – Скажи, ты видишь сны со мной или с чем-то еще? Ты видишь то, чего не должна видеть, ведь так?

Ее сердце билось как сумасшедшее. Ей и правда снились странные вещи, не только о нем, о том, что он делает со своими жертвами, также как это было с Хейли и Стейси. Были и странные существа, похожие на жуткое подобие собак, изуродованных и бешеных, с уродливыми наростами на коже и окровавленными мордами. Где-то внутри она понимала, что это не просто сны, что это тоже реально, но не знала, по какой причине она это видит. Если она сейчас ответит правду, что он сделает? Убьет ее прямо здесь, на этой кровати?

– Лили, – он снова произнес ее имя, его голос стал мягче, как будто он пытался успокоить ее, – Я не хочу навредить тебе. Напротив, мне нужна твоя помощь.

Эти слова, сказанные с неожиданной искренностью, обрушились на нее, как удар молнии. Внутри все перевернулось, казалось, что нечем дышать, а слезы накатывали на глаза. «Неужели та девушка говорила правду? Неужели я смогу выбраться отсюда?» – крутилось у нее в голове.

– Да, я вижу… – Лили изо всех сил пыталась собрать оставшуюся где-то внутри решимость, что еще не покинула ее, – Но у меня есть условие.

Снова чувство эйфории разлилось по ее венам. Что бы он ни ответил, что бы ни сделал с ней, она сказала это. Она не испугалась и сказала ему это прямо в лицо. Свобода. Ей нужна свобода, тогда она поможет. Она не знала, что от нее требуется, но это был ее козырь. И она им воспользовалась. Она сделала все, чтобы спастись. Она еще не потеряла надежду. Еще не всю.

– Хорошо. Я принесу твою одежду, – ответил он, поднявшись, – Она должна подойти, сейчас апрель, если тебе вдруг интересно.

Эти слова ударили в самое сердце, так больно, что Лили чуть не захлебнулась от нахлынувших эмоций. Апрель. Полгода она находилась в этих стенах, не зная, что происходит снаружи. Вырезки из газет, что он приносил, были не такими уж и свежими, как казалось. Он делал это специально, чтобы она не осознавала, как много времени прошло, или ему просто было не до этого? Милосердие или безразличие? И почему она до сих пор жива?

6

В роскошной гостиной особняка царила атмосфера утонченной элегантности. Мягкий полумрак от тяжелых штор, собранных по краям высоких окон, делал комнату еще просторнее, чем она была на самом деле. Свет ламп, заключенных в позолоченные абажуры, играл на полированных поверхностях мебели и старинных картинах, что висели на стенах.

За массивным дубовым столом с изысканной резьбой сидела Элиана, на вид ей было не меньше четырнадцати, хотя от ее рождения прошло всего ничего. Ее длинные черные волосы, блестящие, как смола, мягко спадали на плечи, придавая облику неземную грацию. На лице застыло выражение задумчивости, но в глубине больших, голубых глаз пряталась неподвластная возрасту зрелость – почти жуткое понимание чего-то скрытого.

Рядом с ней расположилась женщина лет пятидесяти, ее возраст выдавали лишь ветвистые линии морщин, но в лице не было ни капли усталости или угрюмости. Ее движения были энергичными, а голос – теплым и живым. Глаза женщины светились теплотой, когда она наклонилась к девочке, легонько коснувшись ее руки поддерживающим жестом.

На столе перед ними лежали аккуратно разложенные книги, тонкие тетради с идеально ровными полями и, словно выбивающаяся деталь, множество ярких и разноцветных ручек, украшенных животными на концах каждой. Девочка задумчиво смотрела на строки в открытой книге, но пальцы ее невольно перебирали край страницы, будто она никак не могла сосредоточиться.

– Это всего лишь вопрос времени, моя дорогая, – мягко сказала женщина, наклонившись ближе.

– Я… не понимаю, – тихо призналась девочка, не поднимая взгляда, – Это кажется таким простым, но… у меня не получается.

Женщина улыбнулась, но в ее глазах промелькнул странный блеск, и взгляд ее не отрывался от Элианы, как если бы девочка была самым важным и ценным существом на свете – не просто ребенком, а чем-то гораздо более мощным, величественным и опасным. Ее улыбка стала чуть шире, но в ней оставалась холодная уверенность, почти материнская – как у человека, уже принявшего свою роль в каком-то невообразимом плане, участие в котором было огромной честью для нее. Словно она знала: все, что она дает ей, – это не просто обучение, а подготовка к чему-то более великому.

– Ты не должна себя винить. Такие вещи приходят не сразу, – она добавила шепотом, – Законы движения кажутся простыми, но за ними скрывается устройство целой вселенной, а это нельзя так просто понять, дорогая. Ты даже не представляешь, какая сила скрыта в тебе. Все, что тебе нужно – это научиться ее направлять. Также и здесь. Ты и сама уже знаешь, что терпение важно не меньше, чем наличие способностей.

– Оставь нас, – прервал их разговор серьезный голос Заракса.

– Конечно, – женщина улыбнулась ему и незамедлительно вышла из комнаты.

Заракс нерешительно подошел к Элиане, наклонился и, не произнося ни слова, провел рукой по ее темным волосам, словно до сих пор проверяя, действительно ли это все происходит именно с ним. В его пальцах была странная мягкость, совершенно несоответствующая его жестокой природе.

– Эли, тебе будет нужно уехать, – тихо начал он.

– Куда? – ее голос был пропитан неподдельным удивлением.

– Туда, где тебе будет безопасно.

– А ты тоже поедешь?

Он знал, что его слова будут невыносимыми для нее, но они должны быть сказаны. Больше всего на свете она хотела, чтобы он был рядом и гордился ей, но он не мог рисковать ее жизнью. Его ответ был коротким и убедительным:

– Нет, мне нужно будет кое-что уладить.

– Но, – ее глаза наполнились грустью, – Я не хочу уезжать от тебя.

– Я тоже не хочу этого, но я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось, понимаешь?

– А если что-то случится с тобой, кто тебе поможет? – она схватила его грубую, покрытую татуировками ладонь своими миниатюрными пальцами.

– Со мной ничего не случится, – шепотом ответил он и наклонился ближе, погладив ее по щеке.

– Ты обещаешь?

– Обещаю, – его голос был твердым, но с каким-то внутренним разрывом, который она не могла понять.

В этот момент на край стола с громким, тяжелым звуком приземлился ворон, чудом не свалившись с него. Его черные перья вздернулись, и мощные крылья расправились, а пристальный и горделивый взгляд, сопровождающийся громким карканьем, устремился на Заракса.

– О, – Эли радостно потянулась к пачке печенья, спрятанной в кармане, – Мистер Клюв, будет тебя защищать.

– Мистер Клюв? – иронично рассмеялся Заракс, пока ворон уминал кусочек печенья из рук девочки, – Очень… необычное имя для птицы.

– Смотри пап, – Элиана заговорила вполголоса, когда ворон снова распустил крылья, – Он показывает тебе, что его крылышко полностью зажило.

Заракс посмотрел на ворона, и в его взгляде промелькнуло что-то болезненное. Когда он нашел эту птицу, одно крыло отсутствовало полностью. Он не понимал, почему не оставил его умирать на той крыше, возможно видел в нем часть самого себя. Но теперь, когда Элиана полностью восстановила его, когда он снова учится летать, внутри Заракса растекалось совсем другое чувство. Вот только он не мог разобраться, какое именно, и что это для него значит.

Глава 4: Ошибка Системы

1

Прозрачные двери лифта открылись с тихим звуком, впуская Дженни в длинный, выстланный ковром коридор. Она шагала быстро, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони. Ее мысли метались, разбиваясь о волны тревоги. Она старалась собраться, прогоняя из головы предвкушение неизбежной встречи с Эбигейл.

Кабинет начальницы находился в конце коридора, за массивной дверью. Дженни вдохнула глубже, будто воздух перед дверью был последним перед прыжком в ледяную воду.

Эбигейл сидела за своим широким, идеально гладким столом, обрамленным светом из окна. Она подняла взгляд, и на ее лице появилась спокойная, почти довольная улыбка.

– Садись, Дженни, – произнесла она с притворной мягкостью.

Дженни молча опустилась на стул напротив. Эбигейл, не отрывая взгляда, бросила на стол тонкую папку, которая с упрекающим хлопком приземлилась между ними.

– Можешь объяснить мне, что это?

Дженни открыла папку. На первой странице лежали снимки с тепловых радаров – странные, расплывчатые формы, запечатленные на фоне пустоты. Спутниковые изображения не показывали ничего необычного, только пустые поверхности, но данные тепловых радаров говорили о чем-то движущемся, живом.

– Это отчеты по прошлой неделе, – несмело начала она, чувствуя, как тяжелеет ком в горле.

– Это я вижу, – с легкой издевкой отозвалась Эбигейл. Она откинулась в кресле, скрестив руки на груди. – Но что это должно значить?

– Я пока не уверена, но…

– То есть ты не уверена, что это такое, но решила включить в отчет? Я правильно понимаю? – перебив ее, она издала короткий смешок, словно выговаривая школьнице за непроделанную домашнюю работу.

– Эбигейл, это не просто сбой, – голос Дженни стал тверже, но все еще звучал лишь как попытка отстоять свое мнение, – Это уже пятая такая аномалия. И каждая становится ближе к нам. Калифорния, Техас, Иллинойс…

– Ты хочешь сказать, что эти сбои не просто твоя ошибка, а что-то настоящее? – Эби усмехнулась, – На снимках со спутников ничего нет! А на тепловых снимках эти… штуки появляются и пропадают. Дженни, это просто неисправная техника!

– Я уверена, что это не просто сбой. И я не ошиблась. Мы просто пока не можем понять, что это.

Эбигейл наклонилась чуть вперед, прищурившись.

– Даю тебе три дня, чтобы разобраться в этом, – произнесла она, отрезая каждое слово, словно бросая подачку.

Дженни молча встала и направилась к двери, сглатывая мерзкий ком обиды и злости, но строгий голос Эбигейл остановил ее:

– Забери это.

Дженни повернулась и увидела, как Эбигейл протянула ей папку. Она подошла ближе, взяла документы, но Эбигейл не отпускала их. Ее пальцы сжимали край так, будто это был последний кусок ее терпения.

– И больше не приноси мне то, в чем ты не уверена. Ясно?

Эбигейл наконец разжала руку и с видимым удовольствием положила ее на стол. Дженни почувствовала, как ее обуревали эмоции, словно кипящая лава под кожей. Но она ничего не сказала, лишь крепче сжала папку и вышла из кабинета.

Коридор казался бесконечным, но Дженни почти бегом добралась до лифта. Когда двери закрылись, она позволила себе разжать кулаки. Ее руки дрожали, но ярость в груди не утихала. Каждая минута рядом с ней была новым испытанием, вскрывающим старые раны. Она чувствовала, что ненависть Эбигейл исходит не из общей потери народа, а из ее личной.

2

Дженни сидела за широкой панелью управления, окруженная мягким голубоватым сиянием экранов. Весь ее мир сейчас сводился к этим мерцающим данным: тепловым сенсорам, радиолокационным радарным показаниям, акустическим датчикам. Она поднимала и разбирала каждый график, в поисках упущенного.

На снимках выделялись длинные, четкие полосы – слишком стабильные, чтобы быть случайными сбоями. Объекты, двигающиеся слишком быстро для любого известного транспорта или существа, исчезали на радарах, словно намеренно обходя системы слежения.

Дверь позади нее тихо приоткрылась, впустив Элис. Та вошла в комнату со стаканом кофе в руках и, не торопясь, подошла к Дженни.

– Ты все еще разбираешься с этими сигналами? – произнесла она с легкой усмешкой.

Дженни оторвалась от экрана, мельком взглянула на напарницу, но тут же вернулась к данным.

– Оставь, это просто неполадки техники, – добавила Элис, проходя к столу, – Мы уже направили специалистов.

Дженни вздохнула, стискивая руки на подлокотниках кресла.

– Эбигейл дала мне три дня, чтобы разобраться с этим, – сухо ответила она, не отрываясь от работы.

Элис недовольно нахмурилась, подошла ближе и поставила стакан кофе прямо перед Дженни. Пар медленно поднимался вверх, добавляя почти ощутимый контраст к холодному свету экранов.

– Ладно, что ты нашла? – спросила Элис, облокачиваясь на край стола.

Дженни задержалась взглядом на стакане, словно взвешивая, стоит ли принимать эту маленькую уступку, или идти на дно в одиночку. Она вздохнула, развернула к Элис один из мониторов и указала на графики.

– Смотри. Эти тепловые следы… они слишком четкие. Слишком стабильные. А это радиолокационные данные – объекты то появляются, то исчезают, но они там точно есть и они двигаются.

Элис прищурилась, изучая экраны, но в ее взгляде все еще читалась скептичность.

– И что ты думаешь? – бросила она.

– Пока не знаю, – призналась Дженни, – Но если это просто сбои, то они… слишком умные для случайных помех. А это уже пятая такая аномалия, и каждая приближается к нам.

– Ладно, – сказала она наконец, опуская руки, – Если это что-то серьезное, мы должны быть готовыми. Но если окажется, что это просто брак техники, я постараюсь придумать, как отмазать тебя перед Эбигейл.

– Спасибо, – тихо ответила она и на миг едва заметно улыбнулась.

Элис кивнула и, взяв еще один график со стола, отнесла на свой, принимаясь изучать его.

3

Дженни устало подошла к кофейному автомату. Под глазами уютно устроились темные круги, а в голове была лишь одна мысль: кофе, крепкий и обжигающий, чтобы не упасть прямо здесь. Она быстро выбрала эспрессо, провела телефоном по терминалу оплаты и, пока автомат издавал характерное жужжание, потерла глаза, пытаясь отогнать сонливость.

– Хороший денек, правда?

Она вздрогнула от неожиданности и, словно пружина, подскочила на месте. Резко обернувшись, Дженни увидела Уинстона, который возник из ниоткуда. Его лицо озаряла неизменная улыбка, слегка нахальная, но в то же время дружелюбная.

– Ты напугал меня до чертиков, – раздраженно выпалила она, стараясь успокоить дыхание.

– О, прости, я не хотел, – с прежней беззаботностью ответил он, не переставая улыбаться, – Много работы?

Дженни смерила его недовольным взглядом, в котором читалось желание, чтобы он исчез так же внезапно, как появился.

– Да, есть одно срочное задание.

– Ого, что за задание? – с любопытством наклонился он ближе.

Ее взгляд потяжелел, как у кошки, которая заметила надоедливую муху. Она явно старалась удержать раздражение под контролем, хоть это и казалось в тот момент непосильной ношей.

– Уинстон, без обид, но это секретная информация нашего отдела, – холодно бросила она, забирая стакан с кофе из автомата.

– Да ладно тебе, – он ухмыльнулся и, как бы между прочим, положил руку ей на плечо. – Я ведь рассказываю тебе истории с нашей работенки, а это тоже, между прочим, секрет.

Дженни медленно повернула голову, чтобы встретиться с его легкомысленным взглядом своим прожигающим. Ледяное выражение ее лица заставило его резко убрать руку, и он неловко откашлялся.

– Ты рассказываешь мне это не по моей просьбе, – заметила она, приподняв брови, – Между прочим, этим нарушая правила.

– Да брось, – лицо Уинстона озарила улыбка с намеком на что-то большее, – Разве правила не для того, чтобы их нарушать?

Дженни закатила глаза, делая вид, что не поняла, что он имел в виду. Она медленно выдохнула и подалась вперед, сокращая между ними расстояние.

– Если ты не в курсе, – ее голос стал на тон ниже, а взгляд острым, как нож, – именно этим я и занимаюсь: слежу за тем, чтобы их соблюдали.

– Что ж, мэм, в таком случае, – он внезапно выпрямился, встав по стойке «смирно», и приложил руку к виску, – разрешите пригласить вас на обед. Для выполнения сверхсекретных задач агенту жизненно важно получать достаточное питание, мэм.

Дженни не выдержала и, несмотря на все желание остаться серьезной, хихикнула. Она украдкой взглянула на свои смарт-часы: восемь ноль пять после полудня. Рабочий день явно близился к концу, и ей действительно не мешало бы перекусить.

– Ладно, твоя взяла, – наконец, сказала она, улыбнувшись ему чуть мягче, чем обычно.

4

Столовая встретила их стерильным светом и резкими линиями функциональной мебели. Ряды пластиковых столов с металлическими ножками стояли в идеальном порядке, подчеркивая холодную практичность этого места. Однако стоило взглянуть чуть внимательнее, как привычность рассыпалась на мелкие кусочки, обнажая нечто пугающее.

Дальняя стена была уставлена холодильными камерами с прозрачными дверцами. За стеклом ровными рядами лежали упаковки с кусками человеческой плоти. Плотно затянутый пластик с белыми этикетками на каждом ломте – информация о сроке годности и возрасте донора вызвала бы ужас в обычном посетителе, забредшим не туда.

В углу стоял автомат, на первый взгляд напоминающий кофейный, но на экране вместо привычных «эспрессо» и «капучино» значились опции вроде «кровь: теплая» или «комнатная температура». Автомат медленно наполнял стаканы, издавая едва слышное шипение, отчего казалось, что сама машина дышит. Рядом располагался другой прибор, внешне похожий на микроволновую печь, но предназначенный исключительно для разогрева свежей плоти.

Дженни и Уинстон подошли к одному из столов. На его поверхности, покрытой слегка поцарапанным пластиком, лежали простые металлические приборы – обычные вилки и ножи, ничем не примечательные, словно взятые из ближайшего дешевого кафе. Рядом стояли толстые стеклянные стаканы – такие можно встретить в любой столовой, но эта будничность лишь добавляла ужаса этому месту.

Уинстон первым направился к автомату, поставил стакан под диспенсер и нажал кнопку. Темная, густая кровь потекла в посуду ровной струей, с тихим шипением. Дженни тем временем подошла к холодильнику, открыла одну из дверей и извлекла упаковку, где под прозрачным пластиком виднелись аккуратно нарезанные куски плоти.

Когда они уселись за стол, их действия были до мурашек обыденными. Дженни разорвала упаковку, выложила мясо на тарелку и, не раздумывая, взяла вилку. Она проткнула один из ломтей, разрезала его ножом и спокойно отправила в рот, жуя, как будто перед ней был обычный стейк. Уинстон тем временем сделал глоток из стакана, чуть наклонив голову, а затем положил себе на тарелку кусок мяса, разрезал его и отведал с такой же невозмутимостью.

Для них это было просто ужином. Еще одним рутинным перекусом в конце рабочего дня. Но, если бы кто-то извне оказался рядом, он бы не смог отвести взгляда от этой сцены – от ломтей человеческой плоти на тарелках, от темной крови в стаканах. Простота и обыденность происходящего только усугубляли чувство ужаса. Та жизнь, которой они жили. Та жизнь, которую не выбирали.

5

Лес дышал тяжелым, густым воздухом, тьма цеплялась за ветви, проникая в каждую трещину, каждый изгиб. Свет луны едва прорывался сквозь переплетение ветвей, оставляя на земле тонкие, дрожащие полосы. Под ногами вязла мягкая почва, покрытая ковром мха, по которой из последних сил бежал парень. Его дыхание рвалось из груди, удары сердца звонко отдавались в висках. Паника сдавливала горло, а ноги, словно ватные, грозились предать. Он не оглядывался. Страх переполнял его, сводил внутренности, мешая трезво думать. То, что преследовало его, было все ближе. Он это чувствовал. Этот страх – не из тех, что приходят из-за неизвестности, а тот, что укореняется в самом существе, шепча на ухо, что конец близок.

Деревья вокруг начали двигаться и из тьмы вынырнули существа. Огромные, черные, будто сотканные из самой ночи. Они двигались стремительно, их тела – мощные, но угловатые, покрытые острыми наростами, которые напоминали изуродованные клинки. Красные глаза сверкали, как огни, каждый их шаг обрушивался на реальность, заставляя воздух вокруг вибрировать, а сверхъестественная сила сливалась с невероятной животной грацией.

Одна из тварей прыгнула, ее зубы впились в плоть, разрывая ногу жертвы как живой капкан. Он вскрикнул, но звук тут же утонул в глухом рычании хищника. Его тело рухнуло на землю, скрючившись от боли, а остальное было уже предрешено. Крики быстро превратились в хрип, когда остальные твари набросились на него. Их когти и зубы раздирали плоть, их движения были безжалостны, методичны. Хруст ломаемых костей, влажное чавканье и потоки крови заполнили лес.

Внезапно что-то изменилось. Воздух стал густым, почти осязаемым, и вокруг появилось странное искажение. Пространство дрожало, извивалось, словно время и материя теряли свою форму, открывая перед собой окно в совершенно другой мир. Лес молчаливо наблюдал, как монстры исчезают, оставляя за собой лишь следы своей жажды и страх, впитавшийся в землю.