Отзывы на книгу «Свет в августе», страница 2, 72 отзыва

С самых первых слов в моей душе появилось стойкое ощущение грядущей трагедии, причём страшной. Все эти люди рассказывающие обо всём произошедшем как будто, свидетели, очевидцы страшного потрясения, вспоминающие о событии и ещё раз проговаривающие всё между собой...

Не так страшна человеку беда, которая случилась, как та, которая может случиться. За привычную беду он цепляться будет - лишь бы ничего не менять.

Вообще, я была потрясена этим стилем и языком. Да и не только стилем изложения. Сам сюжет до того глубокий, что после ознакомления с книгой, ты, как будто переоцениваешь всю жизнь немного по другому... А как передана в книге проблема расовой борьбы!!! Насколько пронзительно описана вся душевная борьба и боль человека! Атмосфера книги изображена настолько правдиво, что ты чувствуешь себя после предпоследней сцены просто разрезанной на кусочки и если б не последняя сцена, где автор, сжалившись над читателем, сбрызгивает тебя "живой и мёртвой водой", и ты оживаешь...

Вообще в рецензии, написанной мной, невозможно описать всю мощь книги, невозможно воссоздать весь смысл: как поверхностный- видный невооружённым глазом; так и глубинный, который может раскрыться наверное, после второго или третьего ознакомления с данным произведением.

Собственно говоря, это моё первое знакомство с Уильямом Фолкнером, и такой взрыв эмоций! Уж, слишком высокая планка, боюсь в последующих произведениях разочароваться не почувствовать той силы, что таится внутри "Света в августе" и совершенно уверена, что ещё многое осталось за границей моего восприятия

Когда однажды Фолкнера спросили, что бы он посоветовал тем, кто не понимает его романов даже при троекратном прочтении, то после­довал ответ: «Прочтите в четвертый раз».

Это говорит не о том, что стиль Фолкнера тяжеловесен, сюжет запутан, а герои такие сложно-сочиненные личности, что требуют только и исключительно профессионального рассмотрения специалистами. Бывает так, что книга рассчитана на вдумчивое, неторопливо чтение и осмысление, её невозможно штурмовать, она не предназначена для запойного чтения ночами, её просто необходимо периодически отложить и вдохнуть пару глотков воздуха нашего времени.

Опубликованный в 1932 году "Свет..." представляет собой совершенно упорядоченную структуру, с правильным балансом описаний, так называемых "потоков сознания" и прямых диалогов героев. Поскольку это моё первое знакомство с автором и его придуманным округом Йокнапатоф, штат Миссисипи - я, естественно, не могу заметить ни узнаваемости местности, ни опознать героев с их внутренним миром и мотивами, которые движут ими... Могу только отметить , что этот мир, и этот городок Джефферсон, и эти люди - совершенно обычны. И в этой обычности легкоузнаваемы. Самое примечательное во всем этом, что автор не идеализирует, не прихорашивает и не устанавливает для своих персонажей выгодных поз для запечатления. Естественная индивидуальность - в противоположность положительности и отрицательности.

Значимость места действия. Перед нами предстает Юг в период упадка, человеческая религиозность, женское распутство, сила Прошлого и вопрос расовой принадлежности. Ничем не примечательное, совершенно ординарное место, о котором нельзя сказать что оно выдуманно - у меня было такое чувство , что Фолкнер просто набрел на него, открыл дверь в некий пространственно-временной "карман" и создал своим словом его историю, наделил прошлым, настоящим и будущим людей, живущих в нем. Казалось бы, все это могло быть сказано о каких-то фантастических мирах, а вовсе не о книге относящейся к сугубо реалистичной литературе.

Вся эта история могла произойти именно в маленьком городке на Юге, где царят законы крови и бессознательной памяти, которые продолжают влиять на настоящее фолкнеровских южан. Они не только не освобождаются от наваждения прошлого, но чаще всего оказываются его жертвами. «Проблема южного "преступления и наказания" - именно так можно без преувеличения назвать тематику "региональной" литературы, с некоторой политической некорректностью вещающей на языке южанина и его поколения.

Прошлое героя как связь с будущим. Несмотря на то что самое начало романа отдано знакомству с Линой Гроув, да и впоследствии мы наблюдаем за судьбой священника Хайтауэра, простого рабочего Байрона Банча и проходимца Лукаса Берча, вся история всецело принадлежит Джо Кристмасу. Именно он, человек, утерявший свою истинную историю и сомневающийся в своём происхождении, является главным героем романа. И мы начинаем узнавать о его детских годах, усыновлении, скитаниях и, наконец, о преступлении. Жестокое обращение и постоянное религиозное давление - причина превращения брошенного ребёнка в жестокого молодого человека. Прошлое не оставляет Джо ни на минуту, не даёт расслабиться, лишает возможности, хотя бы призрачного, социального равенства.

Пространство и время. Две величины оказывающие прямое или косвенное влияние на героев романа. Для Лины ни то, ни другое просто не имеет значения. Она как бы существует вне потока, углубленная в себя, уверенная в будущем. Стабильное в движущемся, убежденность Лины с том что "с божьей помощью" все определится. Её уверенность настолько непоколебима, что внушает уважение окружающих, вопреки двусмысленности ситуации, в которой она находится. Для Кристмаса обе величины имеют смысл - он вечно бежит от себя, но остаётся на месте. Для Хайтауэра, бывшего священника - время умерло, он крепко привязан к прошлому, ни настоящее, а тем более будущее для него не существует.

Я не могу судить будут ли замеченные особенности сопровождать меня в дальнейшем знакомстве с автором, но три характерных пункта я все же отмечу: - постоянное движение, все основные герои постоянно в дороге, роман вообще начинается с беременной Лины, пустившейся в путь, чтобы вовремя сменить фамилию. Мало того большинство второстепенных героев, в лучшем случае, временно находятся в стазисе) - библейские отсылки, сам образ Лины, матери с младенцем; Кристмас, в возрасте 33 лет, его растерзание тело, как всеобщая жертва; сама его личность - результат жестокости и безразличия общества, с головой утонувшего в слепой вере, помешательстве, злобе и разврате. - некая неопределенность повествования - недосказанность совершенного преступления, оставляющая возможность толкования личности преступника.

Если говорить о литературе, то Юг одержал победу над Севером. Героев Уильяма Фолкнера , Трумена Капоте , Джона Стейнбека никак не спутаешь с героями того же Эрнеста Хэмингуэя . Страшное и смешное, двойное дно любого повествования, этический сдвиг и предчувствие чего-то ужасного, которое вот-вот обрушится на героев и в то же время разворот ситуации в сторону юмора. Вся история не умещается в рамки одного романа, становится гораздо большим, чем просто рассказанная история о сложностях человеческой личности, Фолкнер меняет знаки, делая людей не плохими/хорошими или добрыми/злыми - он утверждает , что человек бесконечен, неисчерпаем, непредсказуем.

Отчетливо, очень отчетливо веет от фолкнера расистским душком. И здесь это очень на виду, несмотря на все маскировки. Вот в "похитителях" - своей последней книге (она стала моей первой прочитанной у него), он уже сильно маскировался, судя по всему. Изменились времена, все дела. И все равно в конце 60-х гг. прошлого века ваять сентиментальщину о белых хозяевах и бывших черных рабах - очень такое себе зрелище. Зато тридцать-сорок лет назад можно было особо не маскироваться. Причем, у кого, что болит... У фолкнера сильно болит по теме расового вопроса, ага. Вот т. уильямс все больше писал о человеческих драмах. Промолчу уже о м. митчелл. Хотя тоже южане, казалось бы.

Вообще читать было довольно забавно. Значит, янки и аболиционисты - какие-то недоделанные существа. Что одинокая незамужняя леди с севера, ставшая жертвой жестокого убийства. Что священник - сын аболициониста, который вообще поехал крышей на теме войны севера и юга, и жена у него - блудница. И мол, чего эти особи вообще забыли на благословенных югах. Прямо об этом не говорится, но сквозь текст так и сочится. Уж как намучились с ними южане, которые так-то по жизни знатные и сонные тормоза. И игнорировали, и намекали, и говорили открытым текстом, и морду били (не женщинам, конечно), и убивали. А им как медом намазано. Нда.

Не лучше их всякая белая шваль. Этим маргиналам тоже как бы совсем не рады. Ибо они порочны, блудливы, ленивы, криминальны, алкоголичны и так далее. Но терпят, ибо эти хотя бы свои кокашки. Впрочем, все равно имя им - демонический ахтунг. Как то - некая нищебродная девица из алабамы, которая приперлась в городок аккурат в момент убийства не менее блудливой северянки, погрязшей в грехе необузданного разврата предположительно с мулатом. И, значит, будучи на сносях от такого же, как она, маргинала, стрельнула развратно-демоническим взглядом в добропорядочного тридцатипятилетнего девственника, утолявшего сексуальный голод молитвами, и погубила беднягу. То есть он влюбился в эту алабамскую блудницу. Сгиб, в общем. И даже перестал бесплатно работать по субботам на лесопилке. Убыток бизнесу южного джентльмена, однако.

Но должна заметить, что фолкнер просто мастерски завулиаровал все это, оно ненавязчиво проскальзывает между строк. Отличный прием, кстати. Вот даже тот самый предположительно мулат. Полукровкой его назначил долбанутый дедуля, принадлежащий к сословию белой рвани. Основываясь на голословном утверждении о принадлежности к черной расе, убил ухажера дочери, почему-то утверждавшего, что он - мексиканец, затем не вызвал к умирающей роженице врача и наконец подкинул младенца в приют. А вот южный джентльмен так не поступил бы. Всякие там приличные люди там, как бы даже немного сомневаются, а правда ли чувак - черный. И кристмас вырастает, на самом деле, не зная, есть в нем черная кровь или нет. Но драма его - это не только драма отщепенца, чужого и белым, и черным. Это также драма унаследованного долбанутого характера от милого дедули. Белая шваль, что с них возьмешь.

Впрочем, финал просто эпичен. И он стер все мои очень слабые сомнения относительно высокомерного расистского душка. Когда какой-то парнишка, на век которого не досталось войн, поэтому он истерически страдает, что не солдат, а всего лишь доброволец в городской милиции или чего-то в этом роде - неистово гоняется за сбежавшим из тюрьмы кристмасом, и лицо его прямо как у ангела с церковных витражей, и вид на велосипеде как у суровой поступи судьбы и рока. И то варварство, что он сотворил с кристмасом, не стирает неземного ангельского света с морды его лица. Сплошной привет ккк, короче.

По концовке: Кажется, я заразилась от фолкнера вирусом длинных предложений.

...вообще человек — жертва собственной натуры, своей среды, своего окружения, и ни про кого нельзя сказать, что он только плохой или только хороший… Человек пытается быть лучше в пределах возможного. (с)

Первоначально название романа было "Тёмный дом", с раскрытием характера священника Хайтауэра и Лины Гроув. Черновики романа наглядно свидетельствуют о долгом колебании Фолкнера: кого же сопоставить Лине? В ней он прорисовал трогательную и по-детски доверчивую натуру. Она - воплощение гармонии, Хайтауэр - зависимый до одержимости прошлым не только Йокнапатофы, но и американского юга в целом. Есть ещё Джо Кристмас - человек, который не знает и не может узнать, кто он есть... Пожалуй, самый подходящий образ, как нельзя лучше оттеняющий Лину Гроув.

Итак, в романе два главных героя, два жизненных пути. Лина, забеременевшая и брошенная крестьянская девушка, которая выходит на поиски отца своего ребёнка с искренней верой, что он к ней вернётся. В ней настолько сильно светлое начало, что чуть ли не в каждом человеке ей видится только добро. Джо Кристмас (очень говорящее имя!) - тёмный образ Рока, воплощение неотвратимого одиночества и отчуждения. Для него мир и есть Ад. Никто не достоин любви и доверия, потому что у каждого, кто проходит мимо обязательно за пазухой камень - вот кредо Джо. Рождённый от белой и негра, он чужой и тем и другим. Для белых он ниггер - антиобщественный элемент, несмотря на светлую кожу. Главное кровь! В его венах течёт чёрное проклятие Господа Всевышнего, бич, преследующий его ещё до рождения. Для чернокожих же он просто чужой, изгой.

О метаниях бунтующего человека написано немало, но так, как умеет Фолкнер не может никто. Его слово не описывает боль и страдания - оно причиняет их читающему. Оно выводит читателя из зоны комфорта, окунает лицом в среду, где нечем дышать, держит так и не допускает никаких лишних движений, только взгляд расширенных зрачков, в упор смотрящий на исковерканную жизнь белого негритянского ублюдка, ожесточённого до исступления, вынужденного нести крест униженного и оскорблённого (да-да, американский Достоевский).

Читатель слышит неистовый, полный тоски и горечи вопль человека, осознающего свою трагедию: его белые предки захлёбываются в ими же пролитой крови его чёрных предков. Знать это и пытаться жить с этим... Джо Кристмас бессилен, но он уверен в одном - на каждого новорожденного белого ребёнка падает чёрная тень креста, на котором он однажды будет распят.

Жирные параллели от происходящего тогда к тому, что происходит сегодня. Не хочется развивать эту тему. Куда катится мир...

Дальше...

Название романа Фолкнер объясняет так: "В середине августа в Миссисипи бывает несколько прохладных дней, когда внезапно возникает предощущение осени и свет как-то особенно сверкает и искрится, будто приходит не из сегодня, а из глубин времён. В нём видятся фавны, сатиры, боги - из Древней Греции, откуда-то с Олимпа... Может быть, это связано с Линой Гроув, ибо в ней есть нечто от язычества - приятие всего сущего, желание иметь ребёнка...Вот и всё, что означает это название - просто отблеск света, более старого, чем наш".

...Вот в этом весь Фолкнер!

Лето. Зной. Открываешь книгу и попадаешь прямиком на Американский юг, думая, что надышишься там раскалённым воздухом, не подозревая даже, что задохнёшься. Задохнёшься от глубины, пронзительности, страха смешанного с чувственным удовольствием и горечью, что жжёт на языке и перекатывается туда-сюда на ладони. Фолкнер в который раз приоткрывает для меня дверцу в мир, где любовь возникает из ненависти, где волк — друг человека, поскольку волк и есть человек. Страх, живущий рядышком и питающийся слабостями души, ненасытная жажда разрушать, с силой сжимать в руках чужое тело, чувствовать на себя воспламеняющие взгляды, бороться с существом, живущим внутри и не победить. И кажется этого достаточно, чтобы оттолкнуть от себя человека, который и есть Дьявол, но как он влечёт, как зазывает — нет шансов ему отказать. И каждый знает, кем он воспитан и кто дал ему имя. И нарекают того не Бог.

Вся книга — ажурная нить, которая тянется через водную гладь и нет ей конца. Убеждаюсь, что Фолкнер истинный творец: из букв, доступных каждому и слов, которые они образуют, он составляет свой собственный слог, предложения и мысли, которые не появились бы на свет, не будь здесь когда-то его. Эти буквы сочны, предложения изысканны, а строй рифм озаряет твой путь:

"Глубокая, раскатистая, разносится в летней ночи мелодия органа, слитная и широкая, воспаряет смиренно, словно сами освобожденные голоса принимают позы и формы распятий; восторженно, величественно и проникновенно набирает звучность. Но даже теперь в музыке слышится что-то суровое, неумолимое, обдуманное, и не столько страсти в ней, сколько жертвенности, она просит, молит — но не любви, не жизни, их она запрещает людям — как всякая протестантская музыка, в возвышенных тонах она требует смерти, словно смерть — благо. Словно одобрившие ее и возвысившие свои голоса, чтобы восхвалить ее в своей хвале — воспитанные и взращенные на том, что восхваляет и символизирует их музыка, они самой хвалой своей мстят тому, на чем взращены и воспитаны."

И музыке этой не будет конца.

Фолкнера я всегда читаю медленно и долго. Это не тот автор, которого можно «проглотить» за вечер.

Вот и «Свет в августе» роман тягучий, вдумчивый, можно даже сказать тяжеловесный. Его сюжет- наслоение образов, событий, мыслей, ассоциаций и сравнений. Фолкнер не описывает своих героев, он их оживляет, вернее вживляет читателю в мозг, и вот ты уже дышишь сухим, жгучим воздухом юга, бредёшь по пыльным дорогам в поисках счастья и мелькнувшей за поворотом судьбы.

Беременная Лина Гроу, доверчивая и тянущаяся к людям, отшельница Джоанна Барден, сильная, знающая себе цену женщина, Джо Кримтмас, белый ниггер, которому так и не удалось стать своим ни среди белых, ни среди темнокожих, бывший священникГейл Хайтауэр, пятидесятилетний изгой, отвергнутый своей церковью, Юфьюс Ханс, свихнувшийся фанатик, Байрон Бинч, одинокий добросердечный и неказистый мужчина, иуда-Лукас Берч,- все они молчаливыми тенями вот уже который день обосновались в моём сознании и ведут постоянную борьбу. С самими собрй. С системой, с законом, с окружающими их людьми и природой. Понимаю,что эта борьба заранее обречена на провал, автор не щадит ни своих героев, ни читателя. Это будет медленное, а для меня осознаное погружение в боль, отчаяние, безысходность и беспросвет.

Стоит ли касаться сюжета? Вряд ли. Весь он опутан нитями привязанностей, закольцован событиями, которые исходят от чего-то и приводят к конечному результату. Невидимые путы связывают героев, начиная от Лины и заканчивая… наверное бабушкой Кристмаса, в то время, когда она держала новорожденного младенца этой несчастной девушки-женщины. Грустно, тоскливо, и всё же есть в этом какой-то свет, зарождающаяся надежда. На фоне почти всеобщей жестокости, непостоянства и агрессии его трудно понять и рассмотреть, и всё же хочется верить, что Фолкнер- это не только скучные серые краски, бесысходная монотонность бедности и нищеты, и бессмыленные смерти. Фолкнеровский августовский свет

Ну и конечно же красной нитью через весь роман - «Когда же люди разной крови перестанут ненавидеть друг друга?» Вопрос, что называется, открытый и по сегодняшний день. И очень болезненный. Неужели и правда,- «Проклятие черной расы – Божье проклятие. Проклятие же белой расы – чёрный человек, который всегда будет избранником Божьим, потому что однажды Он его проклял.»

Memory believes before knowing remembers. Believes longer than recollects, longer than knowing even wonders.

Нужна определенная смелость, чтобы написать рецензию на один из лучших романов одного из лучших американских авторов, поэтому это только слабый отклик на сильнейший стимул, спонтанный отзыв на прекрасную книгу.

Наверное я все-таки осуществлю когда-нибудь свою мечту и пройдусь по улочкам Оксфорда, штат Миссисипи, ища следы Фолкнера, как я искала следы Джойса в Дублине.

"Свет в Августе". В этом романе все герои не на своих местах, все в определенной степени отщепенцы, не принятые обществом. Но если Лина Гроув, прекрасная Лина, символ материнства и женской мудрости, обрела себя, и везде будет уверена, счастлива и спокойна, то Джо Кристмас - это уже совсем другая история, главная история и глубочайшая тема романа.

Фолкнер заставляет поверить в каждое слово, в каждую фразу, и, рассказывая истории жизни своих героев, втягивает читателя настолько, что вот уже нет границы между жизнью и вымыслом, и ты ощущаешь в своем сознании какой-то новый слой, и даже не спрашиваешь себя - как бы я повел себя в ситуации Лины, Кристмаса, Джоанны, а просто живешь на мгновение их жизнью, думаешь, переживаешь и чувствуешь за них и вместе с ними. По силе вовлечения в ситуации и мысли героев я не знаю более сильного писателя, чем Фолкнер.

Стиль и композиция "Света в августе" относительно просты, особенно по сравнению с двумя другими его шедеврами того периода - "Как я умирала" и "Шум и ярость". Но простота эта только внешняя, потому что каждый новый абзац, каждая глава, не только вводят новые персонажи и рассказывают о новых событиях, но и ретроспективно и совершенно уникальным методом, который я так до конца и не поняла, освещают все, что было рассказано до этого, давая новую информацию к размышлению и добавляя новую перспективу, добавляя еще глубины там, где уже казалось бы все додумано до конца и глубже некуда.

Название романа "Свет в августе" было случайно навеяно женой Эстеллой, прекрасной Эстеллой, которой он так долго добивался, потерял, в конце концов обрел, и после пожалел, что обрел. Я верила, что рано или поздно автор объяснит мне красивое и светлое название романа, и как же мудро поступил Фолкнер сделав это в самом конце и вложив в уста моего любимого героя, Гейла Хайтауэра, отставного священника, сумевшего сохранить цельность и доброту, несмотря на все трудности и несчастья.

Не буду пересказывать сюжет, его можно найти в сети в многочисленных вариантах, скажу только, что в этом романе есть все - поиск себя, для кого-то закончившийся благополучной самодостаточной самоидентификацией, для кого-то гибелью личности и трагедией, проблемы рас и полов, общечеловеческие темы и библейские аллюзии, любовь, смерть, жизнь.

Читать этот роман много раз, каждый раз заново восхищаясь Линой, сопереживая Джо, уважая и любя Гейла, удивляясь Джоанне, восхищаясь разнообразию и глубине жизни, творчества, искусства.

Еще одна встреча с творчеством Уильяма Фолкнера. Что-то меня цепляет в его книгах и заставляет возвращаться вновь и вновь, хотя всегда пишу, что так до конца и не могу подружиться с его произведениями, возможно даже понять их. В этот раз опять его любимая тема- тема Юга Америки, расовая дискриминация. Он конечно делает упор на неравенство белых и цветных. В сюжете несколько линий как бы, но они все связаны и одну и происходит развязка в маленьком городке Джефферсон, куда приводят путь и девушку ищущую своего соблазнителя , оставившего ее беременной, священника, который не находит своего последователя , женщину , которая олицетворяет весь мир американского юга, готовую помочь любому, и конечно главного героя Джо Кристмаса, как говорится белого негра. Он , как думает имеет негритянские корни, и от этого испытывает неудобство и нелады со со своим поведением , осмыслением жизни. Не любя негров, их запах ему неприятен, не похожий на них, но в то же время всеми гонимый и презираемый. И ладно бы посторонними. Весь жизненный путь его показан со всеми его трудностями, когда он не был отвергнут семьей с рождения. НО в то же время этого персонажа не получается полюбить . Пожалеть. Ведь он озлобился на мир и без зазрения совести может убить кого то , и вроде испытывает какое то чувство вины, но уж очень запоздалое и видишь, что он не найдя себя поведение свое встраивает так , как по мнению окружающих должен вести себя негр, а не белый. Автор очень правдиво и доходчиво рисует все , что происходит на юге Америки, все те взаимоотношения. Мне интересен сюжет и язык которым пишет автор. Вначале показалось, что фразы рубленные, предложения короткие, но это видимо было связано с описанием разным персонажей, разных сюжетных линий. Потом он переходит к своему приему с длинными предложениями, пространным описанием и отступлением .Не могу сказать было бы мне это неудобно при обычном чтении книги глазами, но в аудио это слушается всегда наоборот очень комфортно. В планах еще есть несколько произведений автора, он любопытен мне.

Тягучий и многослойный роман, похожий на витраж. Он складывается из кусочков историй, как из цветного стекла, каждый фрагмент важен сам по себе, но лишь все вместе они образуют поразительную картину. При этом за внешним первым слоем скрывается слой аллегорий, отсылок и метафор, придающих особую глубину. Не уверена, что мне удалась расшифровать всё, кроме очевидных библейских моментов. Фолкнер буквально погружает в жизнь старого Американского Юга, изображает её с безжалостным реализмом, освещает проблемы расизма, религиозного фанатизма, извечных предрассудков, отравляющих существование многих людей, и, конечно, воссоздает во всей красе душную атмосферу маленького города, нетерпимого к чужакам.

Манера повествования тоже нестандартная. История многоголосо звучит, складывается из рассказов как действующих лиц, так и случайных свидетелей, невольно прикоснувшихся к неумолимому бегу событий. Повествование то забегает вперёд, то возвращается к истокам, переходит от героя к герою. Причём это не только смена фокального персонажа с целью получения более полной картины, но и возможность побывать в "шкуре" данного героя, погружение в его внутренний мир, прoписанный с поразительным психологизмом.

Наиболее впечатлили, задели за живое, меня истории Лины Гроув и Джо Кристмаса. Лина ждёт ребёнка, но его будущий отец, виртуозно нагромоздив лжи, скрылся в неизвестном направлении. Лина, одновременно мягкая и несгибаемая, лишенная предрассудков и игнорирующая общественное мнение, отправляется на его поиски. Дорога приводит её в Джефферсон — обманчиво тихий городок, где в течение недели разыгрывается множество роковых событий. Джо Кристмас — человек, лишенный истоков, "белый ниггер", изгой среди и среди белых, и среди чёрных. Его трагедия в том, что он не знает и не может точно узнать, кто он, есть лишь подозрение о наличии "чёрной крови". И его бросает из крайности в крайность, он ощущает себя чужим. Он бесконечно одинок и озлоблен.

Помимо расизма, обретающего поистине широкий размах, когда лишь подозрение в принадлежности к неграм, основанное на словах очень сомнительной личности, могло без каких-либо подтверждений стать приговором, меня поразило и отношение жителей Джефферсона к тем, кто приехал и обосновался в городе, а также поддерживал хорошие отношения с темнокожими. Что священник, про которого распускали ужасные слухи и всячески пытались вытравить его из города, что мисс Бернер, которую подвергли остракизму и, вероятно, даже желали, чтобы с ней что-нибудь случилось. Конечно, список персонажей не ограничивается только упомянутыми, ибо сложно выделить здесь главных и второстепенных — все они часть целого, через каждого автор что-то показывает, позволяя читателю самому решать, что правильно, а что нет, кто прав, кто виноват.