«Коллизия, – шептала Лиза, – это столкновение норм права, регулирующих одни и те же общественные отношения». Монитор старенького компьютера подвисал. Девушка едва шевелила губами. Тихо повторяла фразу из электронного учебника. Раскачивалась в такт словам на скрипучем деревянном стуле. «Сейчас снова заплачет», – одновременно думала она. Оттого слова определения не складывались в голове, не запоминались.

«Давай, Лизон, давай, учись, – заставляла она себя. – Это единственный шанс выбраться из клоаки, в которой ты живешь». Она посмотрела на кроватку у стены. Перекладины ее были завешены зеленым фланелевым одеялом, и что происходило за ним, не видно. Лиза посмотрела чуть выше. Плакат с изображением Билли Айлиш над кроватью закрывал кусок вырванных когда-то обоев.

– Что, подруга, – заговорила девушка, – я права?

Серые глаза Билли смотрели не мигая.

– Да знаю я, что из тебя собеседница так себе, – ухмыльнулась девушка.

В кроватке кто-то зашевелился и заплакал.

– Опять. Как же ты мне надоел! – рыкнула Лиза.

Она встала со стула, подошла и достала из кроватки бутылку с молочной смесью. Посмотрела через нее на лампочку под потолком. Прищурила глаз. Определила уровень жидкости. Достала плачущего ребенка. Со вздохом уложила на руки и сунула ему соску в рот. Она наблюдала, как тот жадно хватает губами резиновый наконечник и звучно чмокает и глотает содержимое.

«Зачем я это сделала? – думала Лиза, глядя на маленькую, с зажмуренными глазами физиономию. – Не будет никому хорошо – ни ему, ни мне».

Ребенок затих, причмокивая теплую смесь. Когда звуки прекратились, девушка решила, что ребенок заснул, и попыталась уложить его в кровать. Раздался плач. Лиза, стиснув зубы, снова стала качать малыша. Потом, нараспев, словно колыбельную, заговорила:

– Все-все. М-м-м. Плакать быстро переста-ем. А то мама разозлится. Будет всем не хо-ро-шо.

Малыш притих. Девушка аккуратно положила его обратно в кроватку. Повернула ребенка на бок. Вставила в рот пустышку. Грустно хмыкнула, глядя на маленькое личико. Тихонько вернулась к скрипучему стулу. Села. Достала из ящика стола наушники. В телефоне нашла песню. Билли запела про хороших девочек и про то, что все они попадают в ад. Лиза смотрела на деревянную фрамугу окна. Думала о том, что нужно заработать денег и поменять окна на пластиковые.

За окном вечер весны набирал оттенки. Впитывал их. Смешивал на своей палитре. Потом накладывал мазки на нарастающий закат. Добавлял все больше и больше темного.

– She’ll want the Devil on her team, – подпевала Лиза шепотом.

Ребенок снова заплакал. Дверь в комнату распахнулась, и в нее ввалился пьяный отчим.

– Сколько можно! – закричал он. – Твой байстрюк до утра орать будет? Мне надоело слышать его сопливые вопли!

Он шагнул к девушке и вырвал наушники. Телефон запел на всю комнату. Лиза вскочила со стула от неожиданности, которая сразу превратилась в злость.

– Ах ты урод! Ты что орешь! Он бы спал, если бы ты, сволочь, тут не шатался! Нажрался опять! Пьянь! – Лиза замахнулась на него.

– Ты не смей на меня орать, профурсетка. Как ты, дрянь, с отцом разговариваешь?! – заплетался языком отчим.

Его пошатывало на нетвердых ногах из стороны в сторону. Руки неестественно болтались в такт раскачиваниям.

Лиза шагнула к кроватке и начала качать за спинку. Скривила лицо, дразня плачущего сына. Кровать скрипела и тряслась в дрожащих, нервных руках.

– Каждый вечер одно и то же! Я к сессии готовлюсь. Убирайся из моей комнаты. Козел!

– М-м! К сессии?! – кривлялся отчим. Он причмокнул губами и повращал ими, как диктор перед выступлением. – Да тебя, проститутку, давно нужно в три шеи из института гнать. Сидите оба на моей хребтине. Ты и ублюдок твой. Где его папаша? Спрашиваю?

Где его папаша, Лиза хотела бы знать сама. Или не хотела. На вечеринке в честь окончания первого курса она напилась в дым. Познакомилась с каким-то полубогатеньким буратино там же, в периферийном ресторане. А потом она и ее подруги поехали с ним и парочкой похожих буратин в сауну. Потому что хотелось продолжения банкета, икры, игристого вина и удовольствий. Она всегда предохранялась. Но что-то пошло не так. С презервативами, по уверению изготовителей, было все в порядке. Но каким-то непостижимым образом Лиза забеременела. Узнала об этом через месяц. Заволновалась в середине июля. Когда ее регулярный цикл не выдал ожидаемых месячных. Этого быть не могло. Потому что ее физиология работала как часы с самого юного возраста. Лиза следила за своим женским здоровьем больше, чем за всем остальным. Поэтому на второй день отсутствия менструаций купила тест, чтобы прийти к врачу на прием уже с наличием отрицательного результата. Она была уверена.

Каково же было ее замешательство, когда она увидела две полоски вместо одной! В то время, почти год назад, Лиза подрабатывала курьером. Потому на следующий день она методично скупила по упаковке различных тестов в тех аптеках, что встречались ей на пути. Все тесты показали наличие беременности.

Участковый гинеколог спросила, будет ли Лиза делать аборт. Лиза ответила, что подумает. Сейчас же считала, что нужно было соглашаться сразу, и не понимала, почему решила оставить ребенка.

Возможно, на это повлияла недавняя смерть ее матери. Ей казалось каким-то символом – забеременеть через год после маминой кончины. Звучит, конечно, нелогично, иррационально. Но человек такое существо, которым иррациональное движет в большей степени, чем каким-либо другим животным. Символы. Эмоции, с ними связанные. Запахи, вдруг вызывающие откуда-то из глубин бессознательного воспоминания о давно ушедших, забытых, но, видимо, важных для личности событиях и ощущениях.

Лиза не сделала аборт. Отчим не возражал. Девушка наблюдалась регулярно и беременность выносила ровно. Перевелась на заочный.

Два месяца назад родила мальчика. Когда ей показали ребенка, она вдруг решила от него отказаться и попросила не приносить в палату. Акушеры понимали, что всякое бывает после родов. Сильно настаивать на изменении решения не стали, надеясь, что скоро одумается сама. Первый день Лиза лежала в палате и смотрела на мамочек, которые тыкали в моськи своих детишек теплыми мягкими сиськами. Детки, как слепые котята, ловили их жадными ртами и глотали молоко.

– Как оно? Приятно? – спросила Лиза у молоденькой мамаши напротив.

– Очень, – ответила та и посмотрела на нее то ли с сочувствием, то ли с гордостью.

На следующее кормление Лиза лежала рядом со своим пацаном. Сестра помогла ей принять правильную позу, и мальчишка сам нашел ее розовый сосок. Поначалу было щекотно, потом привыкла. Особого удовольствия не испытывала. Смотрела на маленькую рожицу и думала о том, как жить дальше. Понятно, что учиться на очном она больше никогда не сможет. С отчимом ребенка не оставишь. Он подбухивает на регулярной основе.

«Есть еще шанс отдать тебя, – думала она, глядя на сына. – Может, кем-то путным вырастешь. Зачем нищету плодить?» Она не чувствовала того, что вдруг захотела почувствовать, когда все же решила покормить малыша. Не было любви к этому маленькому человеку, который сейчас вцепился беззубым ртом в ее грудь и, закрыв глаза, сквозь сон потягивал молоко.

– Он же у тебя недокормленный будет, – сказала сестра, войдя в палату. – Нужно будить, вот так. – Она слегка потрогала ребенка за щеку, тот приоткрыл глаза и засосал быстрее. – Но теперь уже некогда. Давай заберу. Докормим смесью. – Она сложила в свои руки еще пару упакованных в пеленки детишек. Вынесла их в открытую дверь и сложила на белую пластмассовую тележку.

– А это не твоего ума дело, задумываться, где его папаша, – орала Лиза на отчима. – А знаешь что?

– Что? – кривлялся совсем запьяневший отчим. – Ты вся в мать. Такая же простигосподи. Принесла в подоле. А я теперь обеспечивай, корми, пои, еще и ночью баюкай. Мне такая жизнь уже во где. – Отчим указал ребром ладони на свой кадык. – Я пенсионер. Я старый человек. Я воевал. У меня кон-ту-зи-я, – проскандировал он последнее слово.

– Да пошел ты знаешь куда.

Лиза быстро подошла к шкафу. Открыла его и достала оттуда юбку, колготки, сняла с плечиков рубашку. Стащила с себя спортивный костюм.

– Отвернись! – крикнула она.

Отчим послушно отвернулся лицом к окну. Лиза переодела белье и натянула колготки.

– Ты меня не попрекай. Я до последнего подрабатывала. А вот ты бы, к пенсии своей, работать пошел. Ты же молодой мужик. Тебе же едва за пятьдесят. Контуженный он. У тебя не от контузии проблемы. У тебя, мой дорогой папаша, от водки проблемы. – Лиза натягивала блузку. – И не трогай мою мать!

Ребенок, как ни странно, лежал в кроватке молча. Он иногда вел себя парадоксально. Отчим после слов про мать вдруг успокоился. Открыл пошире глаза. Перестал раскачиваться. Будто протрезвел.

– Я повернусь? – спросил он и, не дожидаясь ответа, повернулся лицом к Лизе. Сел на стул.

– Уже, – громко сказала девушка, – вижу, уже повернулся.

Она достала косметичку, встала перед зеркалом и принялась наносить макияж.

– Что ты понимаешь, – заговорил отчим, – знаешь, как я твою мать любил? Мою Машеньку. Разве бы я удочерил тебя? А, дочка, разве удочерил бы?

Лиза посмотрела на него с легким отвращением:

– А куда тебе было деваться? – Она уже не злилась. – Кому ты такой нужен-то был? Герой. Если бы не мать, ты бы давно уже вместо нее на кладбище лежал. Или ночевал в канаве. А сейчас, видишь, в моей квартире, в тепле.

Тут мужчина встрепенулся:

– А ты куда, дочь? Куда ты собираешься? А как же мы? Сынок твой?

Лиза подошла к сидящему отчиму и положила ему руку на волосы. Погладила его, как гладят собак. Потрепала. Отчим сидел неподвижно и смотрел в ее глаза. Он даже слегка улыбнулся.

– Вот что, папа, – заговорила Лиза, – ты мне надоел.

Отчим часто заморгал, будто хотел скрыть слезы, собравшиеся в его глазах.

– Я ухожу, – продолжала Лиза. – Мне учиться надо. Жизни учиться. А ты будешь хорошим дедушкой. Очень хорошим дедушкой. – Лиза слегка сжала его волосы в кулаке. – И если я узнаю, что ты был не очень хорошим дедушкой, а еще хуже, совсем плохим, то отец твоего внука освободится и сделает тебе совсем больно. Понял? Папа.

Отчим не знал про отца ребенка ничего, потому Лиза не стеснялась манипулировать и запугивать.

– Так как же я один с ним?

Отчим махнул рукой в сторону кроватки.

Ребенок ни разу не заплакал за все время. Будто слушал внимательно и ждал развязки событий. Лиза достала рюкзак из-под стола. Сложила в него пару сменного белья, шерстяные носки, косметичку. Принесла зубную щетку. Все побросала в кучу. Схватила куртку уже на выходе.

– Как, дочь?! – услышала она дрожащий тихий голос отчима.

– Поцелуй его за меня! – крикнула она громко и хлопнула дверью.

Отец подошел к кроватке. Ребенок лежал, размахивал ручками и рассматривал потолок. Мужчину еще слегка покачивало, но он старался держаться под грузом ответственности.

– Видишь, мамка-то твоя вся в бабушку пошла, – заговорил отчим, улыбаясь. – Та тоже была вздорной и красивой. А когда человек красивый, ему всегда хуже, чем другим, приходится. – Дед взял ребенка на руки и положил его голову себе на плечо. – Потому как у него соблазнов больше.

Глава 2

Сергей поднимался в офис. Он снял его пару месяцев назад почти в центре города. Небольшой, но презентабельный. Еще двумя месяцами раньше его, тридцатишестилетнего майора, попросили убраться из следаков за то, что он не поделился взяткой с вышестоящим начальством. Сергей думал – проканает. Не случилось. Выгнали тихо. Без скандала. А могли бы и посадить.

Потому Сергей не сильно расстраивался. Потратил немного денежек на лицензию частного сыщика. Получил ее в положенный срок – сорок пять дней. Снял офис в центре и следил за неверными мужьями.

У него была назначена встреча на вечернее время. Днем он отсыпался после вчерашней ночи. Пришлось пошататься по паре клубов для тех, «кому за», но деньги есть. Потом зайти в одну гостиницу, где муж клиентки, седенький пятидесятилетний дрыщ, проводил время со своей спутницей, молодой да ранней студенткой МГУ. Фотографии о похождениях престарелого ловеласа Сергей снял сразу на телефон и слил их ревнивой жене в прямом эфире. В номер гостиницы она отправилась уже одна, предварительно сбросив гонорар Сергею на карточку.

С улыбкой на лице и чувством хорошо выполненной работы он прошел к лестнице через коридор гостиницы мимо номера, в котором благодаря его талантам и умениям разыгрывалась семейная трагедия в стиле «опять ты, скотина».

Он, слушая крики за дверью, подумал: «Если человек не понимает с первого раза, со второго и с третьего, зачем его дальше-то исправлять? Ты уж определись. Не хочешь с ним жить – не живи. Хочешь – не забивай себе голову мелочами. Все равно вернется. Куда он денется от пары десятков лет совместной жизни и общего имущества? Не делить же».

Но это все в дне вчерашнем. Или, точнее, в прошлой ночи. Сергей повозился с ключами. Замок щелкнул и легко поддался. Наполовину закрытые жалюзи пропускали вечерние сумерки и укладывали их ровными полосками на рабочий стол. До прихода клиента оставалось еще минут тридцать.

Детектив опустился в кресло. Закинул ноги на стол. Достал сотовый. Новостная лента вмещала в себя тонны информации: что сказал президент, как отреагировал МИД и кому показал средний палец, кто что кому продал и за какие деньги, ну и, конечно, обсуждался беспрецедентный взлет биткоина. В закладке «Происшествия» была новость о том, что на юго-востоке Москвы обнаружен труп девушки. Труп выловлен из Москвы-реки спасателями МЧС. Не опознан. Возбуждено следствие.

«Интересно», – подумал Сергей. Несколько лет назад, когда он еще был капитаном, на юго-востоке за одно лето выловили пару таких трупов без следов насилия, но с большим количеством промилле алкоголя в организме. Это были молодые девчонки лет по двадцать пять плюс-минус. Их так и не удалось опознать. Сергей имел предположения, что это не случайность, но сильно упорствовать по этому поводу не стал. Висяки никому не нужны. Дела быстро закрыли за отсутствием состава преступления.

– Теперь пусть другие думают, связаны ли эти смерти или нет, – вслух произнес он, когда в дверь постучали.

Он убрал ноги со стола, смахнул мусор, нападавший с туфель, и включил ноутбук. Потом подошел к двери и сам открыл ее.

На пороге стояла женщина лет сорока пяти. Несмотря на длинные шпильки, она все равно была невысокого роста. Выглядела дорого и заставляла поверить окружающих, что сексуально. Короткая стрижка, подтянутая кожа, легкий загар, сканирующий взгляд карих глаз, темный брючный костюм, подчеркивающий фигуру, и дорогая сумка через плечо. Сергей подумал, что для полноты картины здесь не хватает длинного мундштука и хрипловатого покашливания вслед за выпущенной струйкой дыма.

– Сергей? – спросила женщина.

«С голосом все отлично. Поставленный. С легкой хрипотцой», – подумал он, кивнул утвердительно и пригласил ее жестом в кабинет.

– Садитесь, – указал он на кресло напротив стола. – Будете что-нибудь пить? Воду, чай, кофе?

– Воды, я думаю, – ответила женщина, – и еще вот что…

Сергей смотрел на нее выжидающе.

– У вас здесь курят? – спросила она. – Я понимаю, закон и все такое.

– Вообще нет, – ответил детектив, доставая пластиковую бутылку из холодильника. – Но для вас можно. Я, признаюсь, сам позволяю себе иногда покурить в кабинете. – Он подал ей пепельницу, раздвинул жалюзи и открыл часть окна.

Женщина достала мундштук и тонкие сигареты. Сергей в душе порадовался своей проницательности, которая позволяла считывать клиентов еще до того, как они откроют по делу рот.

Он посмотрел в ноутбук, чтобы увидеть в расписании имя собеседницы.

– Итак, Анна Андреевна, – начал он, – что вас ко мне привело?

Женщина сидела, откинувшись на спинку кресла. Смотрела на Сергея. Казалось, изучала. Практически не курила, а просто держала дымящуюся в мундштуке сигарету. В ней было что-то манящее и недоступное. То, что невольно заставляет остановиться, застыть во времени и ощутить легкое опьянение от встречи с идеальным.

– Я думаю, мы с вами будем некоторое время работать вместе, так что обращайтесь ко мне просто Анна, – произнесла она.

– Вы имеете в виду, что я буду работать на вас? – попытался поправить ее Сергей.

Она слегка кашлянула после затяжки. Стряхнула с сигареты пепел в пепельницу на столе. Оперлась о подлокотник, слегка отклонившись в правую сторону. Сергей заметил белую полоску старого шрама на ее шее.

– Нет. – Клиентка посмотрела на него. Ее губы слегка дрогнули в улыбке. – Я буду именно работать с вами. Искать вместе с вами информацию. При необходимости участвовать в слежке. Или, – она слегка замялась, – какие еще там могут быть мероприятия. Да! – Анна повысила голос, как будто забыла самое важное. Достала сигарету из мундштука и погасила ее в пепельнице. – В разоблачении! Самое главное, в разоблачении. – Она направила вверх зажатый между пальцев длинный деревянный мундштук.

Сергей вздохнул. Он посмотрел ей прямо в глаза. Улыбнулся, стараясь придать улыбке заинтересованность. Детектив помнил, что в его ситуации клиент всегда прав, поэтому пренебрегать или снисходительно относиться к нему не стоит. Иначе средства к существованию прекратят свой денежный поток.

– Да, Анна. Я это и имел в виду. Именно ваше участие, ваша информация и помогут разоблачить вашего обидчика. – Он снова невольно обратил внимание на ее шрам.

Анна заметила его взгляд. Прикоснулась рукой к своей шее. Медленно закрыла и открыла глаза, улыбаясь. Она как будто соглашалась дать Сергею возможность поиграть с ней в опытного детектива – спасителя ее репутации, финансов и семейного положения.

– Давайте его фотографии. Расскажите, сколько лет вы с ним вместе. Кто, на ваш взгляд, может быть виновницей его измен. Какие доказательства вам нужны для подтверждения этого факта. Ну и что вы с этим собираетесь делать, – стал задавать вопросы Сергей, предчувствуя рутину своих детективных будней. – Я имею в виду, что если у вас есть брачный контракт, в котором прописаны какие-то условия по адюльтеру, и вы будете разводиться и получать долю имущества, – нам нужно подготовить доказательную базу более тщательно. А если вы хотите просто припугнуть, пожурить или выставить вашего супруга в неблагоприятном свете, то мы можем это сделать менее затратным и для вас, и для меня способом. – Он снова улыбнулся, но на этот раз не смог скрыть снисходительности в движении губ.

– Вы меня не поняли, – сказала Анна, вновь откинувшись на спинку кресла, положив обе руки на подлокотники и расставив ноги. – Я не обманутая жена. Я вообще никогда не была замужем. Я не хочу ловить мужа-изменника. Мне не могут изменять.

Сергей напрягся. Он подумал, что проницательность его слегка подвела. Но тут же нашел оправдание. Свалил все на однообразие его нынешней работы.

– А что же тогда? – он пытался не выдать своего замешательства.

Теперь была очередь Анны показать, на чьей стороне игра.

– Я предлагаю вам вместе расследовать убийство, – сказала она серьезным тоном.

Сергей наклонился к ней, опершись на стол ладонями. Пристально посмотрел. Анна не отводила взгляда. Не моргала. Когда Сергей почувствовал, что его глаза увлажнились и веки готовы предательски сомкнуться, он надавил указательным и большим пальцами себе на глазные яблоки, потер переносицу и ответил:

– Нет. Этим занимается полиция. – Детектив демонстративно закрыл крышку ноутбука.

Анна вопросительно подняла брови и продолжала смотреть на него не мигая.

– Я не знаю, кто вам меня порекомендовал, – продолжал Сергей. – Моя лицензия не позволяет мне заниматься расследованием тяжких и особо тяжких преступлений, каким убийство и является, на всякий случай, если вы не знаете, – пояснил он. – Этим должна заниматься полиция.

Анна понимающе кивнула.

– Ну хорошо, не убийство.

Она наклонилась в сторону стола, положила локти на колени, скрестила пальцы и уткнулась в них подбородком.

– Это смерть близкого мне человека.

– Я вам сочувствую, но что я могу сделать в такой ситуации?

Анна как будто его не услышала.

– Смерть произошла давно, – продолжала она. – Дело об убийстве не возбудили.

– Тем более, – настаивал Сергей.

Женщина замолчала и уставилась на него своим немигающим взглядом. Детектив сидел, разведя руки в стороны. Он точно был не готов рисковать своей лицензией и лезть не в свое дело.

– Сергей, – заговорила Анна, – в нашем мире деньги – это второй мотивирующий фактор. Первый – это смерть. Убивать я вас не собираюсь. Я собираюсь вам очень хорошо заплатить.

Мужчина опешил. То ли оттого, что ему пытались угрожать. То ли из-за того, что его хотели проверить на жадность.

– Ну вы, Анна, даете, – выдохнул он. – Я прямо не знаю, что вам ответить. – Он постучал пальцами по столу.

Странная клиентка улыбнулась и медленно закивала головой, не сводя взгляда с мужчины.

– Знаете, Сережа, знаете. Вы готовы сказать мне: «Да, Анна». Вы не совсем уверены в этом по единственной причине. Вы не знаете суммы, которую я вам готова предложить.

Что-то в этих словах показалось Сергею обидным. Он не считал себя человеком, для которого деньги были самым важным в жизни. Да, он брал взятки. Так все берут. Он, кстати, за это еще и пострадал. Работы лишился. Да, у него завышенный прайс по сравнению с другими специалистами по выслеживанию неверных мужей и жен. Но что им мешает установить такой же? Он считал, что неуверенность в своих силах. Так это не его проблемы. Если есть спрос, то должны быть разные предложения на рынке услуг. Он по большому счету хороший человек. Пользу людям приносил и приносит.

– Вы хороший человек, – как будто прочитала его мысли Анна. – Просто у нас у всех есть свои слабости. Иногда мы лишаемся из-за них работы, как вы, например. – Женщина явно заметила, как слегка прищурились глаза Сергея. – Иногда жизни, как близкий мне человек, – продолжала она. – И у меня тоже куча слабостей. Поэтому я предлагаю нам объединиться и сделать еще раз что-нибудь полезное в своей жизни. Выяснить причину смерти человека, которая произошла много лет назад. И если она была убита, то найти убийцу.

Сергей колебался.

– Ну а если все же это смерть по каким-то другим причинам? Тем более полиция не возбудила дело? – Он вдруг закашлялся.

Анна заняла прежнюю позу в кресле. Расслабленную и открытую.

– Я понимаю, о чем вы говорите, Сережа. Вы получите весь гонорар в любом случае.

Он еще раз задумался. Еще раз неторопливо постучал пальцами по столу. Посмотрел ей в глаза. Что-то еще раз прикинул в голове и согласился.