Читать книгу: «Абсолютный слух. 100 классических композиций, которые должен знать каждый», страница 2

Георг Фридрих Гендель
«Юлий Цезарь в Египте»

1723–1724

Английская опера развивалась медленно, а в начале восемнадцатого века в Британию пришла мода на изысканный итальянский стиль. Необходимость угождать требованиям слушателей легла на Генделя. Представив в 1711 г. «Ринальдо», первую оперу в итальянском стиле, написанную специально для лондонской сцены, впоследствии он создал более тридцати произведений, последним из которых стала «Деидамия» в 1741 г.

Ее сюжет рассказывает о реальных событиях – визите Юлия Цезаря в Египет в 48–47 гг. д. н. э. и его романе с царицей Клеопатрой. Это история о любви, мести, страсти и скорби. Она довольно запутанная, в ней больше заглавных героев, чем полагается, но все же Гендель превосходно справился с задачей. Драматичная и увлекательная опера стала самым грандиозным сочинением из всех, которые композитор создал для сцены. Изображение характеров и эмоций поражает своим диапазоном. Цезарь появляется с триумфом после победы над Помпеем, затем демонстрирует холодную ярость в арии Empio, dirò, tu sei («Я скажу, что ты злодей»), страстность – в Non è si vago e bello («Не все ясно и прекрасно»), хитроумие – в Va tacito e nascosto («Тихо и незаметно») и смелость, достойную титула, – в Al lampo dell’armi («С блеском оружия»). Замечательные арии также написаны для Корнелии (вдовы Помпея), Секста (его сына) и Птолемея. Во всей опере нет ни одного слабого номера, но самые великолепные предназначаются для Клеопатры.

Они были подготовлены для знаменитой итальянской певицы, сопрано Франчески Куццони (которую, согласно слухам, Гендель угрожал выкинуть в окно, если та откажется петь выходную арию в «Оттоне» (1723 г.)). Партия Клеопатры ошеломительно чувственна. Именно ее ария V’adoro, pupille («Я люблю твои глаза»), которую сопровождает оркестр на сцене, заставляет оттаять сердце могущественного Цезаря, а трогательная ария Se pietà di me («Если есть в тебе сострадание ко мне») – молитва о том, чтобы полководец пережил грядущую битву. Победив врагов и объявив о своей любви, Цезарь и Клеопатра триумфально входят в Александрию; музыка звучит воодушевленно, как «Буря» или «Волынка» из сюит «Музыка на воде».

«Юлий Цезарь в Египте» – не только замечательная театральная постановка, но, на мой взгляд, величайшая барочная опера.

Рекомендуемая запись: Marij ana Mij anović, Magdalena Kožená, Anne Sofie von Otter, Charlotte Hellekant, Bejun Mehta, Alan Ewing, Les Musiciens du louvre, Marc Minkowski, Archiv, 2002

Иоганн Себастьян Бах
Партита для клавира № 1 си-бемоль мажор

1726

Наряду со всем прочим, чем может удивить Бах, стоит отметить, что его музыка кажется сложной и богато украшенной, но в то же время простой и легкой. Особенно ясно это воплощается в сольных произведениях. Испытывая некоторую пресыщенность, я возвращаюсь к сочинениям Баха для клавира соло.

Это музыкальный эквивалент стакана с холодной альпийской водой, чистой и прозрачной, словно добытой из источника жизни.

«Партита» представляет собой сюиту для солирующего инструмента. В период между 1726 и 1731 гг. Бах сочинил шесть партит для клавира – последние и, возможно, лучшие из сюит для клавишных инструментов, которым предшествовали «Английские» (ок. 1719–1725 гг.) и «Французские сюиты» (1722–1725 гг.).

Первая партита для клавира начинается с неспешной прелюдии, украшенной трелями в духе рококо. Следующие части, контрастные, но между тем дополняющие друг друга, состоят из череды танцев, типичных для восемнадцатого века: аллеманды, куранты, сарабанды, двух менуэтов и, наконец, жиги. Эта сюита прекрасно выверена и спокойна, но в то же время и волнительна; в ней чувствуется свободный метроритм², левая рука иногда играет на клавиатуре выше правой, а еще произведение обильно украшено. Четче всего это проявляется в куранте (третья часть) в материале, построенном на триолях, и в финальной жиге, где левая рука должна подхватывать мелодию стаккато в скрипичном и басовом ключах, пока правая поддерживает напряжение сопровождением в средней части клавиатуры.

Рекомендуемая запись: Glen Gould, Columbia Masterworks, 1960

Иоганн Себастьян Бах
Прелюдия и фуга ми-бемоль мажор, «Святая Анна», BWV 552

1739

Бах – величайший композитор из тех, что писали для органа, и мастер фуги. С музыкальным инструментом, который Моцарт называл «королем всех инструментов», он познакомился в раннем детстве, а после изучал в престижной школе при церкви святого Михаила в Люнебурге. В течение жизни музыкант написал более двухсот произведений для органа, а запоздалый некролог в 1754 г. начинался со слов «Достопочтенный И. С. Бах, всемирно известный органист…».

В прелюдии и фуге ми-бемоль мажор, которые были опубликованы в 1739 г., чудесно сочетаются несколько жанров: французская увертюра, итальянский концерт и, наконец, немецкая фуга.

То, что в произведении три темы, у фуги три раздела, а в выбранной тональности три бемоля, заставило многих предполагать, что она символизирует Троицу.

Заключительная, третья часть, написана беглыми шестнадцатыми³; теолог и органист Альберт Швейцер считал, что она звучит так, «как если бы Божественный ветер решил повеять с небес».

Что до «Святой Анны» – боюсь, она имеет еще меньшее отношение к Баху, чем к Троице. Эта связь с произведением возникла совершенно случайно, потому что начало фуги почти совпадает с темой гимна Уильяма Крофта «Святая Анна», который был сочинен в 1708 г. и наиболее известен по первой строчке «О, Господь, помощь наша в былые времена».

Рекомендуемая запись: Ton Koopman, Christian Müller Organ, Walloon Church, Amsterdam, Novalis, 1986

Георг Фридрих Гендель
«Мессия»

1741

Почти никогда невозможно решить, какое именно произведение композитора является главным. Неужели можно определить, какая работа Моцарта самая великая, если мы не можем решить, какой из его фортепианных концертов – лучший? Тем не менее, если речь о Генделе, несмотря на созданные им сорок две оперы, двадцать пять ораторий, более сорока произведений для оркестра и многое, многое другое, одно из его сочинений стоит значительно выше всех остальных.

Оратория «Мессия» неизменно ассоциируется у нас с Рождеством. Каждый год я жду середины декабря, когда у меня появится повод переслушать «Рождественскую ораторию» Баха и духовный шедевр Генделя. Первая, очевидно, рассказывает о рождении Христа, но второе на самом деле должно было исполняться на Пасху.

«Мессия» предвещает, прославляет и его рождение, но две трети произведения – это Страсти, Воскрешение и Вознесение.

Тем не менее здесь вы не найдете ни нарратива, ни драматургии. В отличие от других ораторий Генделя, в «Мессии» нет четко обозначенных персонажей и почти отсутствует прямая речь. Вместо них мы слышим скорее размышления о жизни и значении Иисуса Христа, Мессии, которые должны укрепить заново нашу веру в возможность через нее обрести спасение («I know that my Redeemer liveth» – «Я знаю, что мой Искупитель жив»).

Первое исполнение «Мессии» состоялось в Дублине 13 апреля 1742 г. Завершив работу над партитурой всего лишь за двадцать четыре дня, Гендель привез ее с собой в Ирландию, где должен был дать серию концертов. Изначально исполнение «Мессии» не входило в его планы, но слушатели требовали все больше, и композитор решил представить ораторию на благотворительном концерте во время Страстной недели. Реакция была ошеломительной. «Словами не передать изысканнейшее удовольствие, которое доставила она толпе почитателей, – писали в «Даблин Джорнал». – Возвышенная, величественная и трепетная музыка, на которую положено величественное и трогающее слово, очаровывает и восхищает сердце и слух».

Оратория действительно делает это и даже больше. Воистину, ее грандиозность заключается в изображении и сопоставлении множества контрастных эмоций: тяжесть (в Увертюре) и надежда Ev’ry Valley («Всякий дол»), страх For behold, darkness shall cover the earth («Ибо вот, тьма покроет землю») и надежда For unto us a Child is Born («Ибо Младенец родился нам»), ужас Thou shalt break them («Ты поразишь их») и наслаждение в хоре Hallelujah («Аллилуйя»).

Рекомендуемая запись: Emma Kirkby, Judith Nelson, Carolyn Watkinson, Paul Elliott, David Thomas, Academy of Ancient Music, Choir of Christ Church Cathedal, Christopher Hogwood, L’Oiseau-Lyre, 1980

Иоганн Себастьян Бах
Месса си минор

1722–1749

Говорили, что Бах запечатлел в музыке дух лютеранства. В таком случае можно спросить: а почему он сочинял на латыни мессы, которые входят в католическую службу? Ему недостаточно было избавить музыку от дьявольщины, неужели он собирался еще и присвоить чужие формы?

Месса си минор на самом деле не сочинялась изначально как полноценная месса. Композитор написал отдельные части Kyrie («Помилуй») и Gloria («Славься») для так называемой «короткой мессы» (missa) в 1733 г., пытаясь получить должность придворного композитора в Дрездене у курфюрста Саксонии (что в итоге ему удалось). В течение следующих шестнадцати лет «мисса» оставалась в том же виде, а Бах создал второй том «Хорошо темперированного клавира», «Гольдберг-вариации» и «Искусство фуги». Что побудило его, когда музыканту уже было за шестьдесят, вернуться к произведению и дописать по всем правилам католического ординария, остается загадкой. Одна теория (не исключающая и более простые объяснения) гласит, что Бах хотел продемонстрировать свое мастерство в различных музыкальных стилях и техниках в рамках одного большого творения. Заявление не лишено оснований, и в пользу него говорит невероятное разнообразие фуг, контрастных, но дополняющих друг друга, хоралов, хоров и сольных арий, из которых состоит месса. Как бы то ни было, также в ней чувствуется завершенность, желание проститься с творчеством.

Наряду с «Мессией» Генделя Месса си минор – это вершина всей барочной музыки; композиция такой философской глубины, что может заставить даже атеиста начать сомневаться, не существуют ли ангелы на самом деле.

И все же довольно иронично, что самый «протестантский» из всех композиторов прославился, помимо всего прочего, произведением, внесенным его сыном в каталог под названием «Большая католическая месса».

Рекомендуемая запись: Sir John Eliot Gardiner, Monteverdi Choir, English Baroque Soloists, Soli Deo Gloria, 2015

Георг Фридрих Гендель
Музыка для королевского фейерверка

1749

Последним британским монархом, который командовал армией на поле боя, был Георг II (это происходило во время битвы при Деттингеме в 1743 г; «Счастливый побег, а не великая победа», как выразился историк Уильям Лекки в «Истории Англии восемнадцатого века»). Шесть лет спустя Георг II заказал пышное празднование, предусматривающее пуски фейерверков в лондонском Грин-Парке, чтобы отметить подписание Второго Ахенского мира, положившего конец войне за австрийское наследство.

Изначально король не хотел никакого музыкального сопровождения, но его переубедил герцог Монтагю, генерал артиллерии. Он посоветовал правителю выдвинуть условие, чтобы музыка была написана в строгом военном духе, без «веселеньких мелодий». Узнав о королевских пожеланиях, газета «Лондон Мэгэзин» сообщила, что Гендель сочиняет грандиозное произведение, где намеревается использовать не менее сорока труб, двадцать валторн, шестнадцать гобоев, шестнадцать фаготов, восемь литавр и сто пушек. И все же творческая свобода что-то да значила даже в середине восемнадцатого века, и после некоторых колебаний Монтегю сообщил знакомому придворному 17 марта 1749 г. новость о том, что «Гендель предлагает уменьшить количество труб и т. д. и добавить скрипки. Я совершенно не сомневаюсь, что когда король услышит об этом, то будет крайне недоволен».

В итоге Георгу пришлись не по душе не только скрипки. В ночь на 27 апреля 1749 г., в истинно английском духе, пошел дождь, поэтому фейерверки не зажглись. Хуже того: загорелся большой павильон, спроектированный итальянским архитектором Джованни Никколо Сервандони, – в нем играли музыканты, и там же решили зажечь фейерверк. Из-за вышедшей из-под контроля шутихи у одной из дам загорелась юбка, а три солдата получили тяжелые ранения.

«Иллюминация была плоха, – записал Гораций Уолпол, сын премьер-министра, – и занялась так медленно, что едва ли у кого-то хватило терпения дождаться; затем, что внесло свою лепту в неловкость всего произошедшего, правый павильон загорелся и полыхал в разгаре действа».

К счастью, музыку оценили. «Зрелище, полное гордости и радости за Англию», – как позже заметил Вольфганг Амадей Моцарт, англофил и почитатель Генделя.

Рекомендуемая запись: Scottish Chamber Orchestra, Nicholas McGegan, Sony Classical, 1998

Карл Филипп Эммануил Бах
«Магнификат»

1749

«Бах – отец, а мы – дети», – объявил Моцарт. Бесспорное заявление, как можно подумать, но лишь до тех пор, пока не осознаешь, что он говорил не об Иоганне Себастьяне Бахе, а о его сыне, Карле Филиппе Эммануиле.

Тот был пятым ребенком и вторым выжившим сыном музыканта от его первой жены Марии Барбары, а также самым важным и плодовитым композитором Германии второй половины восемнадцатого века, затмившим отца по славе и популярности. Его наследие составляет более тысячи произведений и включает в себя сонаты для клавишных и песни, симфонии и танцы, трио и концерты, оратории и кантаты. Он являлся виртуозным исполнителем на клавишных инструментах и во время службы при дворе Фридриха Великого в Берлине написал «Опыт истинного искусства клавирной игры» – полезнейший трактат, которым восхищались Гайдн, Моцарт и Бетховен.

«Магнификат» Баха, впервые исполненный в 1749 г., стал промежуточным звеном между барочным стилем его отца и классицистической традицией конца восемнадцатого века.

Отчасти напоминающий магнификаты Вивальди и И. С. Баха, он также предвещает элегантность мелодики Гайдна и Глюка. Поток струнных, украшенный звуками трубы во вступительной части – это почти ничем не замутненная музыкальная эйфория.

Рекомендуемая запись: Venceslava Hruba-Freiberger, Barbara Bornemann, Peter Schreier, Olaf Bär, Berlin Radio Chorus, C. P. E. Bach Chamber Orchestra, Hartmut Haenchen, Berlin Classics, 1988