Фея чистоты

Я уже открыла рот съязвить что-нибудь в крылатую спину, но свин снова пнул меня через саквояж, и я его уронила. Грохот тут же привлек к нам внимание.

– Итак, – тяжело вздохнул лорд. – Что мы имеем? Горничную, которая мне не нужна, и фею-секретаря, которую я не могу допустить к документам ни при каких обстоятельствах. Изумительно!

Он в раздражении стукнул тростью об пол и удалился, подняв кучу пыли. Дворецкий, шаркая, поплелся следом, Рыжий, похоже, удрал еще раньше.

Мы остались в холле неприветливого замка одни – я и фея, не считая Букли.

И что нам теперь делать?

Глава 6

Мы постояли, посмотрели друг на друга. У феи дрогнули губы, словно она хотела что-то мне предложить. Но…

– Прошу за мной.

Надо же, дворецкий появился неслышно, как будто вынырнул из тени. И фея уже не смотрела на меня.

Я осталась одна посреди огромного, мрачного, погребенного под слоем пыли холла замка лорда Харди. Дворецкий – живое олицетворение архетипа (кроме всего прочего, не будем забывать, что «убийца» тоже дворецкий), – медленно шаркая, величественно удалился наверх. Фея – за ним. За феей – длинная вереница огромных чемоданов и шляпных коробок. Чемоданы плыли по воздуху, словно киты в окружении рыбок-прилипал. Крылатая, оказывается, запросто могла обойтись и без грузчиков, но предпочла, чтобы ради нее расстарались. Что ж, я не удивлена. Вполне ожидаемо. Все-таки мерзкий у нее характер.

Чудовище – тот тоже исчез. Расстроился, бедный. Горничная не угодила, секретарь не подошла. Наверное, заливает теперь свое горе виски умопомрачительной выдержки и баснословной цены где-нибудь в своем личном кабинете, таком же пыльном и грязном.

Даже выпить захотелось от подобных мыслей.

Интересно, сколько комнат там, наверху? Четыре? Пять? Восемь? Замок, судя по всему, немаленький. Я попыталась вспомнить, как он выглядел с высоты птичьего полета. Одних только башен насчитала четыре! Или пять? В общем, сгину я тут… Сгину, как мои предшественницы.

«Из поместья еще никто не возвращался! Вы об этом знаете? Вам страшно? Хоть пару слов, пожалуйста!» – в памяти вновь всплыли крики журналистов.

– Не о том думаешь! – Застежка саквояжа щелкнула, и оттуда показался розовый пятачок.

– Букля! Чтоб тебя… Напугал до полусмерти.

– Нервишки расшалились, Энн-неудачница? И правильно! Влипли мы с тобой, вот что я тебе скажу. Сильно влипли!

– Ты об этом? – Я с грустью обвела рукой вокруг себя. – Даже не знаю, возможно ли это все отмыть за… неделю? Месяц? Год?

– Говорю же, не о том думаешь! Ты что, так ничего и не поняла?

– О чем это ты?

– Фея!

– Ну, она… та еще штучка, конечно. А что?

– А то! Ее сюда на исправительные работы отправили, улавливаешь?

– Нет.

– Очнись, Энни! Она преступница! Нам конец!

– Ну и что? Я здесь тоже. По той же самой причине. И я не собираюсь никого убивать. И вообще причинять вред кому-либо. Меня больше волнует, что делать со всем этим хламом.

– Нашла из-за чего переживать! Во‑первых, фея, имеющая проблемы с законом, – это вовсе не то же самое, что одна бестолочь из иного мира, угодившая на исправительные работы исключительно по собственной глупости.

– Я бы попросила! Между прочим, я здесь из-за тебя!

– Да ты что? Уверена?

– Да! Тебя никто не просил превращать парик в свинью! В смысле… превращаться в свинью из парика! То есть… Тьфу ты!

– Я же говорю – бестолочь. Даже не можешь сформулировать суть недавних событий… Да. Не думал, что все настолько плохо. Опустим, кто в кого и зачем превратился. Лучше напряги мозги и подумай хорошенько, где бы ты сейчас была, если бы я в него, а он в меня не превратился? А? Молчишь? То-то же.

Я молчала. Молчала, потому что, как ни крути, а Букля прав. Не случись это нечаянное колдовство, я была бы в лапах похотливого судьи – беззащитной, бесправной игрушкой (ставлю на что угодно – сексуального характера).

Фу-у‑у… Даже представить страшно!

– Фей наказывают только в двух случаях, – продолжал поросенок просвещать меня, бестолочь неразумную. – Первое – они использовали запрещенное черное колдовство с особой жестокостью в корыстных целях.

Внутри все похолодело. Я сглотнула. В мертвой тишине, где все прочие посторонние звуки поглощал толстый слой пыли, получилось громко.

– А… второе? – прошептала я, глядя в безжалостные глазки-бусинки собственного фамильяра.

– А второе – самое страшное!

– Страшнее, чем черное колдовство?

– В разы! Фей пристраивают на службу в случае, если они не контролируют свою магию. Не способны освоить колдовские приемы, к примеру. Этакие феи-неумехи. Или если магия у них не проявляется никак, что совсем плохо.

– Почему?

– Потому что фей без магии не бывает, запомни! Такое существо – настоящий ходячий взрывной механизм!

– Ящик Пандоры, – кивнула я, вспомнив мифологию, но понимая, что Букля об этом ничего знать, конечно же, не может, он ведь не…

– Феи да хранят королеву Витту Мудрую, – закатил свин глаза, хрюкнув от возмущения. – И ты туда же? Девчонка открыла шкатулку, подумаешь! Не верь бабкиным сказкам, Энн. Ну вылетела оттуда парочка зловредных духов. Между прочим, Панни была способной ученицей и мастерски загнала их обратно! Никто даже не пострадал. Стоило из этого делать такую шумиху?

– Погоди… Ты?.. Ты что…

– Энн Файер? Пройдемте со мной, – раздалось за спиной.

Мы с Буклей так увлеклись, что не заметили дворецкого. Я обернулась, вновь восхитившись тем, каким… классическим дворецким был этот персонаж!

– А… куда?

– Лорд Харди велел вас разместить. Вы, видно, устали с дороги. Прошу за мной.

Я кивнула, прижимая к себе саквояж. Хорошо, что Букля успел спрятаться. Кажется, дворецкий его не заметил, хотя… По его непроницаемой физиономии не поймешь. Я шагала следом, думая о том, что и впрямь устала. Хорошо бы помыться. И поесть. Между прочим, чудовище обещало легкий ужин! И где? Надеюсь, меня разместят с ком… фор… том…

Мы остановились у низенькой дверцы под лестницей. Дворецкий открыл ее так, будто она вела в роскошную бальную залу, и, слегка поклонившись, пропел:

– Прошу! Располагайтесь. Ужин подадут ровно в семь. На кухне.

– Погодите… Это… Здесь вы храните хозяйственный инвентарь?

– Что, простите?

– Ну… тряпки, швабры. Вы их здесь храните?

– Нет, нет. Это наверху. Лорд Харди просил не утруждать вас в первый же день. Хозяин вежлив. Заботлив. Великодушен и справедлив. Завтра я покажу вам все необходимое для работы. А пока – располагайтесь. Добро пожаловать в поместье лорда Харди.

После этих слов дворецкий медленно повернулся и зашаркал прочь.

Я смотрела, открыв рот, пытаясь осознать тот факт, что «заботливый, справедливый и великодушный» хозяин роскошного (пусть и очень грязного, конечно, но места-то тут хоть отбавляй!) поместья поселил горничную… в чулан. Чулан под лестницей, как… как Гарри Поттера!

– Чудовище! – возмущенно выдохнула я и, согнувшись в три погибели, протиснулась в крошечное, такое же пыльное, как весь этот ненавистный замок, темное помещение. – Апчхи!

– Хрю…

– Точнее и не скажешь, – выдохнула я, прижимая Буклю к себе.

Мы оба, я и мой друг-поросенок, взирали на горы пыли вокруг, подсвечник с обугленным огарком (волосок с «париковых» ушек покрутился в воздухе и зажег свечу) и не очень чистый матрас на сколоченном из досок спальном месте. Это было именно «спальное место»: назвать сей хлипкий на вид объект «кроватью» язык не поворачивался. Пара криво прибитых полок и несколько торчащих гвоздей должны были, видимо, служить заменой шкафу. И самое неприятное: в чуланчике не было удобств.

– Да… душ принять не получится.

– За… ду… шиш-ш‑шь…

– Ой! Прости.

От волнения я сжимала малыша все крепче, даже не отдавая себе в этом отчета. И что нам теперь делать? Тут… Да тут просто развернуться негде! Один шаг – и колени упираются в этот… как его… топчан? Остается только свернуться калачиком и заснуть.

Но почему? Почему я… то есть мы. Мы с Буклей. Почему мы должны это терпеть? Да, я приехала сюда в качестве прислуги, но приехала не куда-нибудь, а в роскошное поместье к зажиточному вполне себе хозяину. Да, он (в смысле хозяин) – настоящее чудовище. Во всяком случае, что касается характера – так уж точно. Да, замок немного не прибран, однозначно нужна влажная уборка, но он же и прекрасен!

Четыре башни. Или три? Нет, кажется, все же четыре. Лестница на второй этаж с резными перилами. Жаль, не удалось рассмотреть получше. Под этой лестницей нас, кстати, и поселили.

– Стоп! – взвизгнул Бенджамин Ульрих Клементий Лаврентий Ясновидящий, уставившись в стену напротив.

Минипиг давно уже слез с рук и топтался по покрытой паутиной тумбочке с огромной трещиной в дверце. Бедняга. Такой унылый вид кого угодно доведет до нервного срыва. Тем более свинью из старинного рода славных фамильяров! Его даже фея сразу признала. У него, наверное, шок.

– Послушай, – попыталась я успокоить малыша. – Уверена, это какая-то ошибка. Дворецкий старенький. Может, перепутал что. Может, видит уже плохо. После ужина поговорим с хозяином. Наверняка он…

– Что? Улучшит условия нашего с тобой проживания? Даже не надейся, рыжая! Он – чудовище, ты еще не поняла? Нет уж. Тут каждый сам за себя, ясно? Лучше вспомни, о чем ты только что думала? Перед тем, как я сказал «Стоп». Ну?

– Ну… А что?

– Магия. Магия просыпается. Я чувствую. О чем думала, Энни? Вспомни.

– О том, что у лорда Харди чудесный замок.

– Смотри! – Глазки-бусинки уставились в стену.

– Ох! Букля… что это?

– Пока не знаю, – отозвался минипиг.

Его украшенные тугими локонами судейского парика ушки слегка подрагивали, и вообще фамильяр был очень сосредоточен. Я же ждала, что он скажет.

В стене зияла дыра. Однажды я смотрела фильм. Дома, по НТВ. В один из тех дней, когда после рабочей недели лежишь пластом с чашкой какао и таращишься в телик непонимающим взглядом. И не потому, что делать нечего. А потому, что… в общем, лень. И усталость такая, что даже не можешь заставить себя за нее поругать. В том фильме один парень открывал порталы в иной мир с помощью баллончика краски. Очень удобно: нарисовал дверь – и иди! Что-то похожее сейчас было прямо перед нами. Проход. Проход в стене. Чувствуя себя Алисой из Страны чудес, я подошла совсем близко и умоляюще посмотрела на Буклю. Мне очень хотелось туда пойти!

– Ладно! – Поросенок прыгнул мне на руки, и мы нырнули в неизвестность.

Неизвестность оказалась куда комфортабельней чулана под лестницей! Настоящий люкс! Огромная кровать застелена чистым бельем. Рядом – комната с ванной на львиных ножках, наполненной горячей водой. Пышная мыльная пена сияет радужными искорками, а запах! Пахло ванилью и чем-то еще. Просто… восхитительно. Мягкий белоснежный халат, полотенца, баночки со всякими средствами.

От желания поваляться в горячей воде даже голова зачесалась. Как было бы здорово смыть с себя все тяготы последних дней. Подумать только, сколько всего произошло!

– Ты – первая. Потом искупаешь меня, и спать! – мечтательно хрюкнул Букля.

– А… как же ужин?

– Прости. Забыл, что тебе нужна еда. Ладно. Вымоешься, приведешь себя в порядок и сходишь на ужин. Может, узнаешь что интересное. Помни: нам с тобой тут выжить нужно, поэтому слушай и запоминай! Мне потом расскажешь.

– Но как же я попаду обратно? Мы ведь даже не знаем, где мы. Портал. Он закрылся!

Я в ужасе показала пальцем на стену, сквозь которую мы только что прошли. Она стала совершенно обычной!

– А, это… Не переживай. Понимаешь… Как бы тебе это объяснить?

– Даже не пытайся, милый!

За спиной послышался тихий хлопок, а после него – знакомый до зубовного скрежета голос:

– Таким, как она, объяснять подобные вещи бесполезно! Все равно не поймет, – отмахнулась фея, взмахом волшебной палочки раскрывая огромный чемодан, который, по всей видимости, прибыл в наши с Буклей чудесные, роскошные апартаменты вместе с ней.

– Что вы здесь делаете? – проворчала я.

Было обидно. Неужели все это Чудовище приготовило для нее? Внутри все вскипело. Гнев. Ревность. Мамочки… Ревность-то откуда взялась? Ладно, разберемся. Не в этом суть. А в том, что это наше с Буклей место! Мы его первые нашли!

– То же, что и вы, полагаю, – фея пожала плечами. – Хочу привести себя в порядок. Я бы попросила тебя почистить платье, но… боюсь, ты мне его испортишь. Придется воспользоваться магией.

Мерзавка улыбнулась и исчезла в ванной, сверкнув крыльями и хлопнув дверью. Мы с Буклей переглянулись.

– Вот гадина! – зашипела я, прижав к себе Буклю.

– Кх-х‑х… Кхе-е‑е…

– Ой, прости! Опять я тебя чуть не задушила.

– Ты слишком эмоциональна.

– Еще бы! Она явилась сюда так, как будто…

– Ты злишься на то, что она притащилась сюда и помешала твоим планам. Но это ровным счетом ничего тебе не дает!

– Э‑э‑э… О чем это ты?

– В твоем мире все такие умные? Или ты особенная?

– Я особенная, – огрызнулась, чувствуя, что в этот вечер все против меня, даже Букля.

– Думать надо не о том, что она сюда явилась. Думать надо о том, ПОЧЕМУ она это сделала?

– И… почему?

– Да потому, что ее условия проживания, скорее всего, не лучше нашего. Смекаешь, бестолочь?

– Не совсем.

– Выжить вас хочет этот Харди, вот что я тебе скажу. И сдается мне, девочки, если не освободите помещение добровольно, то…

– Букля!

– А что я? Сама подумай. Недаром же никто отсюда не возвращался?

Глава 7

За дверью стихло. Ни шороха снимаемой одежды, ни довольных, счастливых вздохов (которые я бы наверняка издала, погрузившись наконец в горячую воду с ароматной мыльной пеной).

– Простите? – Я подошла к двери и тихонько постучала. – С вами все в порядке?

Молчание. И вдруг…

Шлеп! Раздался странный звук, словно лопнул мыльный пузырь. Очень большой мыльный пузырь.

Мы с Буклей переглянулись.

– Хрю…

Розовый пятачок сморщился и втянул воздух, словно поросенок пытался унюхать то, что осталось от феи.

Мамочки! Что с ней?

Фея, конечно, существо зловредное, но, если разобраться, она – единственная, кого я знаю в этом огромном пыльном замке. Ну, не считая Букли, конечно. Вздохнув, я решительно взялась за ручку двери. Будь что будет – нельзя же оставить ее в беде!

– Энн! – Поросенок схватил меня за юбку и что есть силы рванул кусок ткани на себя.

– Крак! – затрещал мой и без того многострадальный подол, и ткань лопнула.

– Ты… ты чего?

– Я? Это ты куда лезешь?

– Пусти! Ей нужна помощь!

– Кому? Фее? Помощь нужна тем, кто встанет у крылатой на пути, – запомни раз и навсегда, бестолковая Энни!

– То-то призрак ее испугался! – не сдавалась я, уперев руки в бока. – Да если бы не мой саквояж…

Минипиг сел на задние лапки и тяжело вздохнул, тряхнув плотно завитыми буклями парика, что по-прежнему красовался вместо поросячьих ушек.

– Ладно, – нехотя согласился мой розовый друг. – Тут твоя взяла. Призрак – единственное существо среди миров и их отражений, которое действительно способно погубить набитую волшебной пыльцой голову. Ты спасла ее, Энни. Спасла от неминуемой мучительной смерти. И что? Где благодарность? – Букля от возмущения топнул копытцем об пол, подняв облако пыли.

– А… апчхи!

– Вот именно, к феям хвори!

– Что?

– К феям хвори. Так говорят, когда кто-то чихает. Ты что, с луны свалилась?

– Из отраженья провалилась!

– Прости. – Поросенок бросил на меня виноватый взгляд. – Вместо благодарности этот златой пылесборник отнял у нас купальню вожделенную!

Но я уже открывала дверь.

Феи не было. Ванна по-прежнему манила горячим паром и нежным лавандовым запахом, однако лично мне купаться резко расхотелось. Что, если это ловушка?

– Смотри! – прошептал Букля.

Чемоданы феи на наших глазах превращались в мыльные пузыри и лопались, переливаясь радугой.

– Надо бежать, – предложил Букля, вновь схватив меня за то, что осталось от прорванного платья.

– Нет! – Я, рассердившись, выдернула кусок ткани, да так резко, что Букля едва не упал. – Как же ты не понимаешь? Мы должны ее найти. Кроме нас, ей надеяться не на кого.

– Скажите пожалуйста! Маленькая, несчастная, беззащитная… ФЕЯ! Энн, пойми же наконец! Тебя ослепил успех, когда ты справилась с призраком. Думаю, потому и справилась, что понятия не имела, насколько они опасны! До тебя никому в голову не приходило огреть саквояжем потустороннюю сущность… по голове.

– Эффект неожиданности?

– Он самый. Но фея, она…

– Ба-а‑а‑ам!

Замок вздрогнул, а мы с поросенком бросились от страха друг к другу, вмиг позабыв о том, что так отчаянно спорили еще мгновение назад.

Я уже жалела о саквояже, что остался в каморке под лестницей. Сейчас бы он мне ох как пригодился!

Шелест приближался, словно по старинной растрескавшейся плитке купальни ползла огромная змея. Мы осторожно выглянули из-за двери и увидели…

Фею!

Отряхнув крылья (влажный от пара пол тут же покрылся золотой пыльцой), она подошла к ванне и… с гулким хлопком исчезла вновь.

Чего магическому существу было не занимать, так это упрямства. Мечтающее о водных процедурах крылатое создание исчезало и появлялось вновь. Нам же оставалось только смотреть. Застыв, я и свин следили за странным поединком феи с…

Кем?

Мечты о том, чтобы наконец-то привести себя в порядок, таяли на глазах. В шаге от меня остывала вода.

– Бам‑м!

С каждым хлопком начинался новый раунд. Силы были равны. Не хватало лишь попкорна. Интересно, во времена безутешной королевы Виктории, антисанитарии и убийств, таящихся в тумане над зловонной Темзой, жители Лондона знали, что такое попкорн?

Потрепанная, но непобежденная соискательница должности секретаря лорда Харди раз за разом врывалась в ванную. Локон из растрепанной прически упорно падал на глаза, и она дула на него, как… как совершенно обычная рассерженная женщина, уставшая от повседневных забот, ленивого мужа и вечно орущих детей. Вся утонченность куда-то улетучилась.

«Все же женщина есть женщина, – подумала я. – Даже если она – фея».

– Защиту ставь! Ну! Не сдавайся! – Букля явно болел за фею. А ведь совсем недавно говорил, что хуже феи только долгая, мучительная смерть. Предатель!

Фея пыталась колдовать, но у нее ничего не получалось. Отчаянные попытки задержаться в купальне дольше минуты результата так и не дали.

– А зачем она… Зачем она вообще это делает? – я наконец задала Букле вопрос, который все это время вертелся на языке, не давая покоя.

– Фейское упрямство воспето в легендах, – авторитетно заявил свин, уважительно подняв маленькие глазки-бусинки к потолку, которого из-за радужных мыльных пузырей уже было не видно.

– Это понятно. Но…

– Ба-ам!

Опять… Что-то во всем этом было… странное. Фея вела себя так, как будто… как будто… И тут меня осенило:

– Букля!

– Что?

– Она нас не видит!

– Хм-м… А ты не безнадежна, рыжая! Она и впрямь нас не видит. Интересно почему?

– Замок… Мне кажется, он обладает некой силой, – прошептала я, и, перехватив одобрительный взгляд Букли, решилась высказать еще одно предположение: – Почему она так упорно хочет именно сюда? Ей же дали комнату?

– Пошли!

Минипиг подмигнул и вылетел в коридор, я – за ним. Мы застыли, прислушиваясь, и вскоре были вознаграждены: совсем рядом послышался знакомый хлопок.

– Туда! – Охваченная азартом, я рванула на звук.

Не видящая нас (как я и предполагала) фея пронеслась мимо, словно рассерженный шмель.

– Тут их несколько, – задумчиво склонил голову Букля, рассматривая выстроившиеся в ряд по коридору двери.

– Вперед, – скомандовала я, на ходу распахивая их одну за другой.

Комната феи (судя по разбросанным чемоданам, еще хранившим следы мыльной пены) была последней. Мы зашли и… захохотали, сложившись пополам.

От чулана под лестницей апартаменты будущего секретаря мало чем отличались – темная, пыльная комнатушка с растрескавшейся, покосившейся мебелью. В углу, правда, была ржавая раковина. Из крана капала вода.

– Как я и предполагал, хозяин делает все, чтобы выгнать обеих, – нахмурился Букля. – Интересно… зачем ему это надо? Жилище ведь явно нуждается в уборке. Сокровища он прячет в пыли, что ли?

Я ласково коснулась шершавой холодной стены. Странно. Вообще-то я равнодушна к старым зданиям. По крайней мере, раньше мне так казалось. Возможно, как раз потому, что ненавижу убираться, чистить и мыть. Но самой ведь мне хочется помыться? Одежду я всегда содержала в порядке. Посещала салон красоты, следя за тем, чтобы прическа и маникюр выглядели достойно. С одной стороны, это часть моей работы. Фирма сотрудничала с важными клиентами, нередко очень богатыми, состоятельными людьми. Важно было произвести приятное впечатление. То есть себя я содержала в чистоте, а место, в котором живу, – нет.

Разве логично?

Если верить психологам, подобное поведение – результат детских комплексов. Подростковый протест, поселившийся в подсознании с тех пор, как мама заставляла убираться? Какая чушь…

Здесь, в этом странном мире, я чувствовала, что грязный, заброшенный замок, он словно… живой. И наверняка ему неприятно оттого, что он такой грязный. Я впервые ощутила вину перед собственной квартирой там, в Москве. А мой стол в офисе? Он вечно был завален бумагами. В ящиках – фантики от конфет, надорванные пакетики с сахаром, даже огрызки яблок.

Кошмар. Мне вдруг стало стыдно. До сих пор меня все это совершенно не волновало. Ну, разве что перед приездом тети.

– Бедный, – прошептала я, обращаясь к замку лорда Харди. – Такой красивый и такой заброшенный. Покажешь, где у тебя тряпки и ведра?

Я подумала о том, найду ли здесь все необходимое. Жидкость для чистки зеркал и окон, что не оставляет разводов, к примеру. У меня ничего нет! Ни «Пемолюкса», ни «Мистера Пропера». Хотя они вчерашний день. Мы в «Фее чистоты» давно уже перешли на более дорогие, эффективные средства.

– Так это ваши шутки?! – раздался у меня за спиной разъяренный голос.

По тону крылатой было понятно: жить нам с Буклей осталось несколько секунд. Что нам оставалось? Только обняться и зажмуриться. Даже я со своим неуемным оптимизмом это понимала.

Ба-а‑ам!

Над головой громыхнуло, зазвенело и рассыпалось, облепив лицо и руки словно…

– Вот это да! – вырвалось у меня, когда, осторожно открыв глаза, я осознала: мир вокруг заиграл золотой, искрящейся пылью.

Пыльца осела на ресницах, из-за чего от навернувшихся от блеска слез разбегались волны янтарных лучиков. Нас с Буклей тонким слоем покрыла позолота, превратив в сверкающие статуи. Я вспомнила, что во многих городах моего мира покрытые золотой краской актеры изображают пантомимы. В детстве мне так хотелось попробовать! Похоже, мечта сбылась. Пыльца-то волшебная.

Я крутилась, жалея о том, что в комнате если и есть зеркало, то под слоем пыли все одно не увидеть подобную красоту. А Букля-то, Букля! Минипиг походил на свинью-копилку миллионера пятьсот восемьдесят пятой пробы. Жаль, телефона под рукой нет. Селфи сделать. Золото нам к лицу, забери меня фея прямиком к Джеку Потрошителю!

– Как ты это сделала? – хором спросили меня крылатая женщина и золотая говорящая свинья.

Что?! Я? Я сделала? Народ, вы серьезно? С другой стороны, какой народ, такие и вопросы, но как вообще подобное пришло им в голову?

Однако обе известные мне персоны вид имели настолько обескураженный, что я поверила. Как Станиславский. Букля, тот аж побледнел под золотой пылью. Оба выглядели так, словно столкнулись с колдовством неимоверно крутого уровня.

Я настолько удивилась, что даже вертеться перестала. Юбка моя совершенно неожиданно стала целой, и шва не осталось. Это радовало, конечно, но… Если это не фея и не мой волшебный хрюкающий друг, то…

Кто же это?

Если честно, была одна мысль. И только я собралась ее хорошенько обдумать, как легкий теплый ветерок мягко сдул с лица остатки пыли.

«Спасибо… замок!» – мысленно поблагодарила я особняк лорда Харди, но решила пока ничего никому не рассказывать. Что, если я ошибаюсь? Меня же на смех поднимут. Букля опять назовет бестолочью, а эта… Ей я вообще не очень-то доверяю.

– Посмотрите-ка на нее! – Фея капризно топнула ножкой. – Делает вид, что не знает!

– Энн. – Черные глазки-бусинки поросенка стали очень серьезными. – Нас должно было развеять. В эту самую пыль.

Он затряс головой, и с белоснежных локонов судейского парика взметнулись к потолку золотые вихри! Я застыла, любуясь и одновременно пытаясь осознать, что только что узнала.

– Я погорячилась, – фея вздохнула. – Но так издеваться, как вы…

– Да не мы это!

– А кто? – фея рассерженно кивнула на свои «покои».

Я уже открыла было рот, чтобы рассказать о том, что нас вообще сослали в чулан под лестницей, но Букля боднул в щиколотку. Я замолчала, стараясь не шипеть от боли. Вот ведь… свинья какая! Но фамильяр прав: она нас чуть не убила, а я тут откровенничаю.

– В общем, ваше магичество, мы это… пойдем.

Поросенок поклонился и начал решительно отступать к двери, а я – за ним. Сопротивляться не было смысла, меня словно кто-то тащил к двери! Наверное, это магия Букли. Он, кажется, говорил, что ею питается?

– Идите! – Фея величественно взмахнула рукой, ни дать ни взять английская королева, прерывающая аудиенцию с нерадивыми подданными.

Еще несколько шагов – и мы в коридоре.

– Фух. – Букля сел на пол. – Живы.

Я посмотрела туда, где в ванной манила остывшая, но чистая вода, и решительно повернула обратно.

– Стой, – подпрыгнул минипиг, бросившись следом. – Куда?

Но я уже стучала в комнату феи. Никого нельзя бросать в беде. Особенно тех, кто в отчаянии. Даже если тебе известно, что это – зловредная фея. Один раз я ее спасла. Не для того же, чтобы она с горя повесилась в этой мрачной каморке, не выдержав бытовых условий.

И вообще. Мы в ответе за тех, кого приручили. Минипигу не понять, он не читал Экзюпери.

– Да?

Голос феи был глухим и недовольным, но я услышала в нем крик о помощи.

– Могу предложить помочь с уборкой, – неуверенно начала я.

Если мне сейчас начнут песню о том, что я – горничная и обязана… Уйду. Но с чистой совестью.

– Спасибо. – Дверь с жалобным скрипом отворилась, при этом фея не двинулась с места – она так и сидела на краешке кровати, опустив плечи. – Но я никогда не…

– У меня с этим тоже проблемы, – кивнула, поняв подругу по несчастью без слов. – Но попробовать стоит. Нам бы ведра и тряпки.

Инвентарь нашелся в кладовке под лестницей, рядом с той, где меня поселили. Мы обе, пыхтя, терли на совесть в четыре руки, решив, что для общего дела временное перемирие – во благо. Букля молчал, никак не комментируя происходящее. Уже через полчаса наши платья пришли в совершеннейшую негодность. Наряды можно было выбрасывать, а поросенка – отмывать в ста водах, потому как даже при более чем пассивном участии в уборке пыль к нему так и липла.

Тем не менее труды наши были вознаграждены! Комната феи блестела и пахла свежестью. На стене мы обнаружили огромное старинное зеркало. Сейчас оно отражало двух барышень и минипига, в полном изнеможении сидевших на полу не в силах пошевелиться.

– И что у вас за дурацкая система магии? – возмутилась я. – Нет бы, взмахнул волшебной палочкой – и… все! Чисто!

– Магия не для этого, – важно проговорил поросенок.

– А для чего?

Вот были бы здесь магические пароочистители, пылесосы… Разве не для этого существует волшебство? Мне вспомнился старый диснеевский мультфильм про Мерлина. Там тарелки и чашки сами плескались в мыльной воде, а швабра танцевала, прочь прогоняя пыль! Что до Белоснежки, так той повезло еще больше: за нее отдувались белки с птичками.

– Магию не тратят попусту, – поддакнула фея. – Ее используют…

– Людей в крыс превращать, – перебила я, вспомнив о журналисте.

– Хотя бы, – ничуть не обиделась крылатая. – Между прочим, очень сложное заклинание.

Букля уже с пару минут как изображал пантомиму, намекающую, что надо бы закрыть рот и сваливать, пока оба целы. Я спорить не стала, и мы откланялись.

С трудом переставляя ноги, добрела до «купальни вожделенной», как выражался мой розовый друг. Перво‑наперво дочиста оттерла малышу спинку щеткой и только потом принялась за себя.

Со вздохом блаженства опустилась в горячую (удивительно, но вода ни капельки не остыла – магия, не иначе!), пахнущую лавандой воду. Глаза сами собой закрылись, из груди вырвался стон:

– О‑о‑о‑о‑о‑о‑о…

– Что вы здесь делаете?! – прогремело надо мной.