Читать книгу: «Без брака», страница 3

Она предвкушала грядущий день, который закончится свиданием с Антоном. Вечер обещал быть приятным во всех смыслах, а потому в институт Сашка приехала в прекрасном расположении духа. Ей даже машину удалось припарковать неподалеку, что случалось нечасто. Толкнув входную дверь, она вошла в вестибюль и с размаху уткнулась в чью-то широкую грудь. Крепкие руки подхватили ее, не давая упасть. Сашка подняла голову, чтобы понять, в кого именно влетела, и обомлела, увидев Фому Горохова.

– Ты что здесь делаешь? – выпалила она.

Фома учился в совсем другом институте, так что делать ему здесь было действительно нечего.

– Тебя жду.

– Зачем?

– Мне нужно было тебя увидеть, а на звонки ты не отвечаешь.

– И как? Увидел? Теперь иди отсюда.

– Саш, ну перестань, мне нужно с тобой поговорить.

– О чем? О том, что ты все осознал и понял, тебе без меня плохо, а потому пора тебя понять и простить? Так мы все это уже пару раз обсуждали. И результат сегодняшнего разговора будет такой же. Фома, я не смогу тебя простить. Точнее, я тебя уже простила, вот только доверять снова у меня не получится. А без доверия нет и отношений. Кажется, я это уже тебе объясняла.

– Ты все такая же, сто слов в минуту и невозможно вставить от себя хоть слог. – Фома вдруг засмеялся. – И поговорить я с тобой хотел совсем о другом. Мои родители приглашают тебя к себе на дачу. Первого июня, то есть завтра. У них годовщина свадьбы. Точнее, даже серебряная свадьба. Приедешь?

– Серебряная свадьба? У твоих родителей? А я тут при чем? – с подозрением спросила Сашка. – Фома, в чем подвох?

– Нет никакого подвоха. Они тебя знают сто лет и очень хорошо к тебе относятся. Ты и с бабушкой так помогла, когда она болела. И они все хотят видеть тебя на их семейном празднике.

– Как твою девушку?

– Нет, как Сашу Кузнецову. Многие их друзья приедут со своими детьми, а они все плюс-минус нашего возраста. Собирается отдельная молодая тусовка, довольно интересная. Отдохнем, откроем сезон шашлыков, поздравим родителей, пообщаемся. Приедешь или у тебя планы?

Вообще-то из-за отъезда Антона к родителям никаких планов на предстоящие выходные у Сашки не имелось.

– Нет, Фома, не приеду. Это неправильно и ни к чему. И да, у меня планы.

– Жаль. Мама расстроится. Она сказала, что по тебе соскучилась и была бы рада тебя повидать. Ладно. Тогда я пошел.

– Иди, – кивнула Сашка.

Погрузившись в лекции и болтовню с сокурсницами, она моментально забыла про встречу с Фомой и про его приглашение, если честно, немного нелепое.

После окончания занятий она решила не возвращаться домой до встречи с Антоном, которая была назначена на семь часов вечера, а потратить оставшиеся три часа с пользой для своего блога. Снять новый ролик по продвижению продукции одной из российских косметических марок.

Их кремы и сыворотки Саша тестировала уже на протяжении недели и, в принципе, марка ей нравилась. Средства оказались приятными на ощупь, хорошо увлажняли кожу, обладали ненавязчивым ароматом, не липли и не скатывались. В их состав входил какой-то секретный инновационный ингредиент из березы. Флакончики Сашка сегодня взяла с собой, чтобы сделать видеоряд именно на фоне березовой рощи. Ей казалось это хорошей идеей.

Подходящая природная локация располагалась не очень далеко, тоже в центре Москвы, в районе Якиманки, на Болотной набережной и служила внутренним двором культурного центра ГЭС‑2. Три года назад, когда центр готовили к открытию, там высадили шестьсот двадцать берез. Саша решила подняться на нужный ей склон со стороны Патриаршего моста. Там имелась видовая площадка, открывавшая вид на весь центр, где вполне можно расставить пузырьки и флакончики. И снять видосик.

Она так и сделала. Съемка оказалась удачной и уже подходила к концу, когда у Сашки зазвонил телефон. Антон. Что ж, видимо, освободился пораньше и готов к тому, чтобы Сашка его забрала. Хорошо, что она поторопилась со своими делами. Теперь видео осталось только смонтировать и выложить в Сеть. Но это она сделает завтра, в свободный день, на который у нее нет никаких планов. А сегодня заберет Антона, они заедут в какое-нибудь кафе, а потом отправятся в общежитие, чтобы провести вечер перед разлукой.

– Да, Антош, – бодро произнесла Сашка, нажимая на кнопку и принимая звонок. – Ты уже освободился, да? Я готова тебя забрать минут через сорок. А я на Патриаршем мосту. Смотри, какая тут красота.

Она переключила телефон на видеосвязь и сделала рукой полукруг, показывая Антону открывающиеся с моста виды и нежную зелень берез.

– Погоди, Саша. Это, конечно, очень красиво, но я по делу звоню, – перебил ее Антон.

Она снова переключила телефон на звонок и поднесла к уху. Антон как-то умел сделать так, что она моментально чувствовала себя восторженной идиоткой, тратящей время на какую-то ерунду.

– Да, я тебя слушаю. Что-то случилось?

– Нет, ничего не случилось. Просто я вынужден отменить нашу сегодняшнюю встречу.

– Если ничего не случилось, то почему встреча отменяется?

– Потому что я должен уехать домой сегодня.

– К чему такая спешка? Ты же говорил, что у тебя на завтра куплен билет на самолет.

– Да, так оно и было. Просто сегодня моя мама внезапно прилетела в Москву по работе. Однодневная командировка. И вечером возвращается обратно и предложила мне поменять билет и полететь вместе с ней.

– Антон, а это так необходимо? Она же вполне может вернуться сама, а ты полетишь завтра, как и планировал. Зачем отменять нашу встречу?

– Ну и что? – искренне удивился Антон. – Саш, мы с тобой и так видимся два раза в неделю. Не будет ничего страшного, если в эти выходные распорядок нарушится. Ты пойми, мы с мамой так мало времени проводим вместе. Она все время работает, и даже в майские праздники, когда я был дома, у нее, как у депутата Законодательного собрания, оказалась запланирована масса мероприятий. А так мы сможем хотя бы поговорить по душам. По дороге в аэропорт и в самолете тоже.

Сашке вдруг стало так обидно, что даже в носу защипало. Антон был ее молодым человеком. Они встречались уже несколько месяцев, и все-таки Александра Кузнецова недостаточно хороша, чтобы получить приглашение на семейное торжество, чтобы ее представили родителям. В первую очередь выдающейся мамочке, которая, похоже, просто совершенство.

Такое трогательное единодушие. Отказаться от свидания с девушкой, чтобы провести лишний вечер с мамой и поговорить по душам в самолете. О чем, интересно? Всяко не о ней, Саше. Она вообще, похоже, не стоит того, чтобы о ней упоминали в разговоре с родителями.

А вот Фома Горохов, с которым она рассталась, считает возможным, чтобы Саша присутствовала на вечеринке по поводу серебряной свадьбы его родителей. И специально приехал сегодня в институт, чтобы ее туда позвать.

– Саша, ты что молчишь, расстроилась? – прервал ее мысли голос Антона в телефоне. – Ты пойми, нет ничего обидного в том, что так сложились обстоятельства. Мы с тобой обязательно встретимся после моего возвращения. Хорошо? Извини, что нарушил твои планы. Я сам не люблю, когда они меняются, но тут особенный случай.

– Нет, я не расстроилась и не молчу, – проговорила Сашка преувеличенно бодрым голосом. – Конечно, я все понимаю. Мама – это святое. Лети с ней. Увидимся позже, пока.

Антон пытался что-то еще сказать, но она уже нажала на отбой и тут же, подчиняясь внезапному порыву, набрала номер Горохова. Тот взял трубку сразу, словно сидел с телефоном в руке в ожидании, пока она ему позвонит.

– Фома, привет, – сказала Сашка быстро, чтобы не передумать. – Я тут подумала, что провести завтрашний день на даче у твоих предков совсем не плохая идея. Я тоже соскучилась по Лидии Андреевне, да и Анну Матвеевну повидала бы с удовольствием. Рада, что она поправилась.

– Тогда я за тобой заеду в десять часов, да? – Фома обрадовался так явно, что у Сашки потеплело в груди, где после звонка Антона появился кусок льда, неприятно царапающий и обжигающий внутренности. – Ты не думай, там будет интересно. Если тебе надоест, я тебя сразу домой увезу, а если захочешь, то можно будет и с ночевкой остаться. Мама второго утром свои фирменные кружевные блинчики напечь обещала. Так что, договорились?

– Договорились, – вздохнула Сашка и стала собираться домой, где ей до завтрашнего утра еще предстояло смонтировать и выложить в Интернет ролик о березовой косметике.

* * *

С утра я проснулась довольно поздно, поскольку взбудораженный практически ночным переездом из дома в дом Мишка раскапризничался и согласился уснуть только в два часа ночи. Укачивала я сына на кухне, чтобы не мешать измученному перипетиями сложного дня Виталию. Уложив, наконец, уснувшего малыша в кроватку, я прилегла к Миронову под бок, прислушиваясь к его ровному дыханию. Спал он беспокойно и периодически стонал и вскрикивал, так что сама я уснула только под утро.

Когда я открыла глаза, весеннее, нет, уже летнее солнце ярко светило в окно, нахально напоминая, что сегодня последний день мая. Рабочий день, между прочим. Ко всему прочему, именно в этот день с недавних пор отмечался День российской адвокатуры. И хотя в основном судейское сообщество относилось к коллегам по цеху с ревностностью и настороженностью, очень многие уходя в отставку неизменно «всплывали» именно в рядах защитников. Так что, пусть у меня пока и свободный график, до работы доехать все-таки надо и желательно поздравить «смежников».

Интересно, как соотносятся мои намерения с планами Виталия и Мишкиной няни, которая наверняка уже выехала из дома и направляется ко мне, понятия не имея, что нас следует искать по совсем другому адресу. Осознав эту мысль, я охнула и схватилась за телефон.

Часы на нем показывали половину десятого, а Анна Ивановна ожидалась к десяти, так что да, она уже наверняка ехала в квартиру Миронова, которая встретит ее в лучшем случае запертыми дверями, а в худшем чужими людьми. Я быстро набрала номер няни, объяснила ситуацию, получила заверения, что ничего страшного не случилось, Анна Ивановна сейчас пересядет на другую ветку и приедет к нам, опоздав максимум минут на десять.

Что ж, я как раз успею собраться. Так, а где ребенок? Внезапно испугавшись, я выскочила в коридор, уговаривая себя, что с Мишкой Александра, и в открытую дверь кухни увидела сына на руках у Миронова. Тот поил его из бутылочки яблочным соком.

– Вы почему меня не будите? – спросила я. – Виталий, тебе же наверняка на работу надо.

– Ты так сладко спала, мне было жалко тебя будить. Знаю же, что ты только под утро заснула. Решил, что пока потяну время до встречи с неизбежным. Не переживай, я никуда не опаздываю.

– Что будешь делать? – спросила я, забирая Мишку, который, радостно гукая, потянул ко мне ручки.

– Для начала поговорю с начальником своей службы безопасности. Думаю, что он меня уже потерял. На работу не пришел, дома нет, телефон выключен. Да, кстати, о телефоне, я попрошу Алину разобраться с моим номером или оформить новый, если что-то пойдет не так. Тебе обязательно скину, чтобы ты могла до меня дозвониться.

Во всех его словах, а главное – в предупредительности, с которой Миронов с утра взял на себя заботу о ребенке, было столько любви, что у меня язык не повернулся рассказать Виталию о заявившейся накануне его якобы жене. У него и так много проблем, так что я со своей внезапно вспыхнувшей ревностью сейчас совсем некстати. Успеется еще.

Виталий быстро переоделся, поцеловал меня и Мишку и уехал на работу. После его ухода снова щелкнула входная дверь и появилась Сашка, которая теперь жила в квартире напротив. Быстро выяснив про наши вчерашние злоключения, она предложила свою помощь с Мишкой, услышала, что вот-вот появится няня, и ушла в институт, предупредив, что вечером будет поздно.

Я всеми фибрами материнской души ощущала, что в жизни моей старшей дочери не все гладко. Ее явно что-то тревожило, и это что-то лежало в плоскости ее отношений с новым молодым человеком. Мне Антон нравился, в нем было что-то надежное, качественное, но в то же время он казался вещью в себе. Слишком уж правильный, упорядоченный, и эти его качества настолько вступали в диссонанс с моей творческой непредсказуемой дочерью, что я сомневалась в том, что их отношения надолго.

Говорить о своих проблемах на бегу Сашка отказалась, и я была этому даже рада. И на работу надо, и голова занята непонятками в жизни Миронова, так что поговорим позже. Пока я живу в своей старой квартире, время на это точно будет.

Приехала Анна Ивановна, и, передав ей Мишку, я с чистой совестью поехала на работу, в Таганский районный суд. Первым делом я, разумеется, заглянула к своему начальнику. Анатолий Эммануилович был на месте, но у него шло совещание, так что я в приемной посмотрела лишь расписанные на меня дела, спустилась в канцелярию, чтобы забрать по ним документы, и затем прошла в свой кабинет, в котором теперь хозяйничала моя новая помощница Аня. Ее присутствие на месте моего бывшего помощника Димы каждый раз заставляло меня вздрагивать.

За тот месяц, на протяжении которого мы пытались притереться друг к другу, она так и не подружилась с кофеваркой и не научилась варить кофе, который хотя бы с натяжкой можно было считать сносным. Правда, после устроенной ей показательной отповеди свое мнение по юридическим вопросам она теперь держала при себе. И то хлеб. Какое-то время я надеялась, что Аня пожалуется на меня Плевакину и попросит перевести ее на другое место работы, но вакансия помощника вот-вот откроется только у Димы, ставшего федеральным судьей после многих лет работы со мной.

Подкладывать свинью в виде Анечки Диме мне не хотелось. Во-первых, он только делал первые шаги на судейском поприще, а потому нуждался в толковом и опытном помощнике, а не в начинающей карьеру девице с апломбом и нулевыми знаниями. Во-вторых, Аня была очень красивой, яркой и нацеленной на поиски мужа, и только недавно женившемуся Диме такие заморочки точно ни к чему.

В общем, я терпела, и Аня тоже. По крайней мере, жаловаться она на меня не пошла и на переводе не настаивала, а продолжала каждое утро встречать меня отвратительным кофе и не очень споро сделанной работой, а также ворохом сплетен.

Вот и сегодня, не успела я зайти в кабинет и пристроить в шкаф легкий летний пиджак, как Анечка тут же вывалила на меня свежую порцию новостей.

– Представляете, Елена Сергеевна, в наш суд поступил групповой иск к Шутову.

– Групповой иск? – удивилась я.

Подобная практика все еще довольно редко использовалась в российских судах. Коллективный иск. Разумеется, можно было подать при условии нанесения вреда группе лиц, которые имели одинаковые претензии к обвиняемому, причем в индивидуальном порядке они оказывались весьма невелики в денежном выражении, а потому невыгодны, если подавать в суд отдельно.

Первый коллективный иск в России был подан в октябре 2019 года. Тогда претензии на 3 миллиона рублей к производителю косметики «Фем фаталь рус» предъявили 29 человек, которые утверждали, что их ввели в заблуждение о составе косметики, и требовали возмещения суммы покупки и морального вреда.

– И что это? Иск вкладчиков крупного банка из-за банкротства? Или иск участников долевого строительства к застройщику? Или иск жильцов к управляющей компании? Что вас так возбудило?

– Ну, не совсем групповой, конечно, – смешалась Аня. – Просто сразу три женщины подали свои иски к Шутову, утверждая, что они являются матерями его детей и на этом основании им положено по пятьдесят процентов от всего имеющегося у него движимого и недвижимого имущества.

– Три раза по пятьдесят процентов это сто пятьдесят процентов, то есть в полтора раза больше, чем у него есть, – вздохнув, сказала я. – Интересно, кто ж представляет интересы истиц, если не объяснил им такой лежащей на поверхности вещи?

– Что? – не поняла Аня. – При чем тут проценты? А интересы истиц представляет адвокат Трезвонский. Я слышала, что он очень опытный человек, так что легко разденет Шутова до трусов. И за этим вся страна будет следить в прямом эфире.

– Почему? – теперь не поняла я.

– Ну как же, Елена Сергеевна. Потому что это Шутов.

– А кто это?

Аня посмотрела на меня так, словно всерьез начала сомневаться в моих умственных способностях. «И эта женщина еще учит меня по всякому удобному поводу» – вот что я явственно читала на ее симпатичном личике.

– Елена Сергеевна, Валя Шутов – медиамагнат, телеведущий и очень известный блогер. У него многомиллионная аудитория. Ему принадлежат самые известные в стране скандальные телеграм-каналы. Вы что, совсем новостей не читаете?

– Не читаю, – согласилась я. – Как-то не до этого мне. А вы, я вижу, Анечка, имеете слишком много свободного времени, раз в курсе всей этой трескотни. Вот что. Вам домашнее задание. Раз уж вы упомянули коллективные иски, без всякого на то основания, замечу, то к завтрашнему дню освежите в памяти статью 46 Гражданского процессуального Кодекса, статью 222.11 Арбитражного процессуального кодекса и статью 42 Кодекса административного производства.

– Зачем?

– Ну как же. В российском законодательстве именно они определяют правила и порядок подачи коллективных исков. Согласно статье 46 ГПК РФ, в случаях, предусмотренных законом, органы государственной власти, органы местного самоуправления, организации или граждане вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов неопределенного круга лиц. Что касается арбитражного судопроизводства, то, согласно статье 225.11. АПК РФ, дела о защите прав и законных интересов группы лиц могут быть рассмотрены по корпоративным спорам, спорам, связанным с осуществлением деятельности профессиональных участников рынка ценных бумаг, а также другим требованиям, в случае если ко дню обращения в арбитражный суд лица к его требованию присоединились не менее чем пять лиц. В административном судопроизводстве обращение в суд группы лиц с коллективным исковым заявлением предусмотрено статьей 42 Кодекса административного судопроизводства РФ. Также разъяснения относительно подачи и рассмотрения коллективных исков были даны в Постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации от 27 сентября 2016 года «О некоторых вопросах применения судами Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации». Вот и прочитайте об этом.

– Ну, Елена Сергеевна, – возмущенно всплеснула руками Анечка. – Зачем мне это?

– Чтобы в следующий раз не бросаться направо и налево терминами, которые не имеют никакого отношения к обсуждаемому вопросу. Три отдельные мамаши, которые решили содрать денег со своего бывшего, никак не могут считаться группой, подавшей коллективный иск. Заодно поднимите и изучите самые крупные дела в российской практике. Например, одно включало в себя сразу три коллективных иска и касалось туроператора «Лабиринт». Тогда суд постановил взыскать с ответчика около 37 миллионов рублей компенсации, а иски подали в связи с тем, что туроператор, приостановив свою деятельность, не исполнил свои обязательства перед более чем 55 тысячами туристов и был обвинен в хищении не менее ста миллионов рублей, которые ранее получил от клиентов в счет оплаты туристических услуг. Второе дело, которое вам надлежит изучить, это коллективный иск к застройщику ООО «А101» о взыскании неустойки за просрочку передачи объекта. К иску присоединилось более девяноста дольщиков ЖК «Зеленый бор». Также почитайте материалы коллективного иска к «Яндекс Еде» за утечку персональных данных пользователей. Ну, и самым большим по числу истцов в истории заявлением в Верховный суд о признании незаконными ряда нормативно-правовых актов СССР и действий высшего партийного руководства СССР, приведших к развалу государства, тоже поинтересуйтесь. Там на момент подачи искового заявления было более ста пяти тысяч истцов.

Лицо у Ани стало совсем несчастное, но мне вовсе не было ее жалко. Девочке предстояло учиться, учиться и еще раз учиться, как в давние времена заповедал товарищ Ленин. Ее красный диплом магистратуры МГУ совершенно не гарантировал глубоких знаний, а без них успешную карьеру в юриспруденции не сделать. А если швыряться терминами, в которых ничего не смыслишь, то и подавно.

– А Марк Трезвонский в этом деле меня совершенно не удивляет, – смилостивилась я над своей помощницей, спускаясь от юридической теории на грешную землю. – Где скандалы и грязное белье, там он. Ничего не знаю про господина Шутова, более того, вообще в первый раз про него слышу, но мне его заранее жаль. Кому дело-то расписали?

– Так Дмитрию Владимировичу! – В голосе Ани прозвучал некий вызов, связанный с обидой на то, что я опять устроила ей юридический ликбез. – Так как иски однотипные и каждая из истиц претендует по сути на одно и то же имущество, которое они просят считать совместно нажитым, то дела объединили в одно судопроизводство. А интересы ответчика представляет Артем Павлов. Даже страшно представить, в какую сумму этот суд Шутову обойдется.

В этот момент я вспомнила, что, пожалуй, обманула Анечку, сказав, что про Шутова слышу впервые. Буквально накануне мне о нем говорила в телефонном разговоре Натка, которая смотрела по телевизору программу «Все говорят», посвященную как раз Шутову и претензиям матерей его внебрачных детей. Моя сестра поглощает весь этот неудобоваримый телевизионный контент в огромных количествах, из-за чего мы с ней не раз ссорились.

Да, точно. У этих дамочек еще имена были смешные, как будто клички у собак. Лика Смайл, Ника Стар и Мика Блох. Вот как. Получается, они не только по телестудиям ходят, но еще и в суд с иском обратились. По пятьдесят процентов каждой. Обхохочешься. Бедный Дима. Это ему теперь придется разбираться со всем этим цирком и тупыми курицами в нем. Да еще и Трезвонский с Павловым. Так вот он какой – День российской адвокатуры! Охо-хо, грехи мои тяжкие. Я непроизвольно вздохнула.

Несмотря на короткую стычку с Аней, дальше день потек своим чередом. Я погрузилась в круговерть рабочих дел и только к четырем часам, когда все необходимое уже переделано, вспомнила, что Виталий мне так и не позвонил. Я так и не знала, разобрался он со своим телефонным номером или завел новый. На всякий случай я набрала его, но абонент по-прежнему оказался недоступен. Значит, не разобрался и не завел. Ладно, вечером объяснит почему.

Вернувшись с работы, я отпустила няню, приготовила ужин, покормила, выкупала и уложила спать Мишку. Щелкнула входная дверь, я вышла в коридор, будучи уверена, что это Миронов, но на пороге стояла Сашка. Странно, по моим данным, она сегодня встречается с Антоном.

– Я у тебя чаю попью?

– Конечно. – Вслед за дочерью я прошла в кухню, щелкнула кнопкой чайника. – А ты чего уже дома? Я думала, у тебя свидание.

– Нет, не было у меня никакого свидания. Антон перенес вылет с завтрашнего утра на сегодняшний вечер, потому что так было удобнее его мамочке.

Сашка рассказала мне, что случилось. По ее лицу я видела, как сильно она расстроена.

– Саш, это всего лишь частность, на основании которой нельзя делать общих выводов, – осторожно успокаивала дочь я. – В том, что сказал тебе Антон, есть логика. Я очень тебя прошу. Не принимай скоропалительных решений.

– А я и не принимаю, – вздохнула дочь. – Просто завтра я на все выходные уезжаю с Фомой к его родителям за город. У них серебряная свадьба, и Лидия Андреевна меня пригласила. Для нее, в отличие от мамы Антона, я достаточно хороша для семейных праздников.

Ну, понятно. В Сашке говорит уязвленная гордость, а потому она согласилась на предложение Гороховых, не особо думая о возможных последствиях. А вместе с тем и для Фомы, и для его мамы ее согласие приехать – сигнал о том, что Александра Кузнецова готова к примирению.

Я не успела объяснить это Сашке, потому что снова хлопнула входная дверь. Вернулся Виталий. Я вышла в прихожую его встретить и не поверила своим глазам. Передо мной стоял другой человек. Словно съежившийся и постаревший на десять лет. Сашку стоило отправить к себе в квартиру, но я растерялась.

– Что случилось? – выпалила я, не удержавшись.

Миронов в ответ горько махнул рукой.

– Раздевайся, проходи в кухню. Я буду тебя кормить, а ты мне все расскажешь.

Через десять минут Виталий уже сидел за столом, на своем месте возле окна, которое всегда занимал, приходя ко мне в гости, пил горячий чай (от еды он отказался, а я не стала настаивать, хотя и понимала, что он не ел весь день) и рассказывал о своих злоключениях. Они, похоже, еще только начинались.

Приехав с утра на работу, он не застал на месте ни директора, ни начальника службы безопасности своей фирмы, ни помощницы, которой собирался поручить разобраться с неработающим телефоном. Для начала со стационарного аппарата он позвонил в фирму, с которой был заключен договор на охрану и обслуживание загородного дома. Там все руководство оказалось недоступно, а многочисленные клерки ссылались на то, что не могут по телефону разглашать конфиденциальную информацию.

Тогда он поехал в фирму лично, но по дороге его остановил сотрудник ГИБДД, который сообщил, что в базе данных значится, что этот автомобиль находится под арестом и должен быть отправлен на штрафстоянку. Миронову пришлось продолжить свой путь на такси. В охранной фирме выяснилось, что договор расторгнут новым собственником. Той самой В. А. Мироновой, в которую почему-то в одночасье превратился он сам, В. А. Миронов.

Снова на такси он вернулся на работу, где выяснилось, что бывший директор и начальник службы безопасности, так же как и все ключевые сотрудники, включая личного помощника, уволены и заменены на других. Рядовые сотрудники жались по углам, прячась от бывшего хозяина. В кабинете Миронова восседал некий человек, представившийся Олегом Удальцовым, уверяющий, что он нанят новым владельцем компании и представляет интересы все той же загадочной В. А. Мироновой.

– Понимаешь, по сути произошел рейдерский захват моей фирмы, – делился Виталий, обхватив кружку с чаем. – Только я никак не могу понять, как именно это могло произойти, да еще за моей спиной. Какая-то мощная сила действовала так ювелирно, что я ни о чем не догадывался, пока это не произошло. И главное, я понятия не имею, кто это такой борзый и умный.

Я решила, что молчать дальше не имеет смысла.

– Слушай, я тебе не сказала, но пару дней назад произошла загадочная история, – начала я. – В твою квартиру заявилась женщина, которая сказала, что является твоей законной женой. Она представилась Варварой Алексеевной Мироновой.

– Варварой Алексеевной? – Виталий выглядел озадаченным. – Погоди-погоди… Так это что, Варька, что ли? Это она тот самый загадочный новый владелец всего, что у меня есть? Бизнеса, квартиры, машины, загородного дома… Но как? Это же невозможно. Мы с ней двадцать лет как расстались. Вот где собака порылась. В. А. Миронова – это Варька. Теперь понятно.

– И кто такая Варька? Ты мне про нее никогда не рассказывал. Я только про твою вторую жену знаю. Марину, кажется.

– Я не рассказывал, потому что совершенно про нее забыл. – Виталий вздохнул. – Наш брак продлился всего год, а потом Варька решила, что ей в той жизни будет лучше без меня, и уехала в Америку.

– В Америку?

– Ну да. У нее подруга выходила замуж за американца, и тот оплатил Варьке билет, чтобы она смогла стать на их свадьбе подружкой невесты. В общем, Варька улетела туда и не вернулась. Оказалось, что этот Тим Бартон, муж ее подруги Светки, знаком с каким-то кинопродюсером, а Варька мечтала быть актрисой, просто ни в один институт не поступила и пошла в педагогический, чтобы общежитие дали.

Перипетии незадавшейся актерской карьеры Варьки меня не интересовали ни капельки.

– Погоди, Виталий. Получается, что она уехала в Америку на свадьбу и не вернулась? Как же вы развелись, если ты ее больше не видел?

– Заочно развелись. У меня были в загсе знакомые, которым я принес ее письмо, где она уведомляла меня, что возвращаться в Россию и жить со мной не собирается. Так и написала, мол, можешь считать себя свободным. Нас на основании этого письма развели, и я получил свидетельство о расторжении брака. А потом женился на Марине. Она очень меня поддержала, когда о предательстве Варьки стало известно. Сейчас смешно вспоминать, но я тогда, правда, счел это за предательство. Кстати, может быть, именно поэтому у меня все в жизни и получилось. Варька не верила, что у меня могут появиться деньги, собственная клиника. Она осталась в Америке, потому что была убеждена, что я до конца дней останусь нищим врачом, который никогда не сможет удовлетворять ее непомерные запросы.

– И именно поэтому, когда выяснилось, что ты вполне себе состоятелен, она вернулась, чтобы все у тебя отобрать. Ты хоть знаешь, чем она занималась в этой своей Америке?

Миронов отрицательно покачал головой.

– Понятия не имею. Я же тебе говорю, я вообще на много лет забыл о ее существовании. Но ты знаешь, я не до конца уверен, но моя интуиция мне подсказывает, что Варька не сама все это затеяла. Она всегда была импульсивной, вспыльчивой, капризной, но не подлой. И вообще. Что-то я о таких историях уже слышал.

– Значит, надо с ней встретиться и выяснить, что ей надо и кто за этим стоит, – твердо сказала я. – А еще обязательно рассказать все Таганцеву. Я уверена, что Костя во всем разберется.

– Да я и сам во всем разберусь. – Виталий усмехнулся. Теперь я видела перед собой прежнего Миронова, уверенного в своих силах победителя жизни, а не побитого пса, выброшенного из дома. – Но Костина помощь, конечно, будет не лишней. Все, девочки, пошли спать. Утро вечера мудренее.

Сашка все это время сидела с вытаращенными глазами.

* * *

Америка ошеломила Варю. Все, что ее теперь окружало наяву, она до этого видела только в кино. Тим Бартон, жених Светки, оказался выходцем из довольно обеспеченной семьи, владевшей несколькими гостевыми домами в Майами, на самом побережье океана. В одном из этих гостевых домов поселили Варю, и теперь каждое утро, открывая глаза, она видела в окно, как океан целуется с пляжем, а потом подмигивает ей, мол, вставай, соня, приходи ко мне на свидание. Я тебя жду.

Варя соскакивала с постели, натягивала купальник, накидывала сверху имеющийся в ее номере банный халат и, как была босиком, бежала на берег, входила в воду по колено, смотрела, как теплые бурунчики волн обвивают ее ступни, и жмурилась от счастья. Как же ей было тут хорошо.

Холодная суровая Москва, место ее поражения, осталась далеко-далеко, и Варе совершенно не хотелось вспоминать ни институт с его приближающейся сессией, ни мужа с его постоянными дежурствами и вечной нехваткой денег. Она даже по родителям не скучала, потому что за три года учебы уже привыкла жить вдалеке от них. Здесь, в Майами, вся ее прежняя жизнь казалась миражом. В нее совершенно не хотелось возвращаться, и Варя радовалась, что Тим оплатил ей дорогу без обратного билета.