Цитаты из книги «Легкие миры (сборник)», страница 11

Авось есть фундаментальное отрицание причинно-следственной связи явлений, неверие в материальную природу вселенной и ее физические законы. Запишите это золотым курсивом.

Все это мелко нашинковать, но  ни боже мой не натирать на терке, а резать хорошим острым ножом, чтобы получилась соломка толщиной, скажем, в две спички. Лук и капуста, понятно, имеют естественную толщину слоя. Сварить рассол: 3 стакана воды 1/2 стакана уксуса (столового, стандартного) 3/4 стакана постного масла (лучше подсолнечного) 1 столовая ложка соли (обязательно грубой) 15 кусков сахару (1 кусок – примерно чайная ложка) Все это вскипятить и горячим рассолом залить нашинкован

Глупости всякие Вот люди любят собирать говорящие фамилии; я тоже это очень люблю. Фехтовальщик Кровопусков, повар Пригорелых, начальник военкомата Забирохин, врач скорой помощи Антон Лепило и многие чудесные другие. Но не менее прекрасны названия городов и сел, особенно иностранные. В прошлом году, намереваясь съездить в Баден-Баден (куда ж еще деваться писателю), я изучала карту Германии и обрадовалась большому количеству говорящих имен. Выписала их себе в столбик. Смотрю – слова сами складываются в рассказик, нравоучительный такой. Названия городов выделены курсивом. Тема – вечная. Один господин встретил Дамме и был Раден: Ах, Ухте и так далее. Вскоре они поженились, и он был к ней Добриц. Жили сначала хорошо: разводили Цапель, во дворе у них жил маленький Пёснекк, в хлеву – Овен. Но шло Времен, жена часто Родах, и появились Деттинген (целых Восмер, и все девочки) с обычными проблемами – то Моккрена, то Какаёль, то Горлозен, а иной раз и Гнойен. Тяжело стало жене жить: целый день приходилось ей Подельциг – с утра на Торгау, а потом целыми днями Варен: ели Раков, или Устер, или Хек. Иной раз некогда было Гребенау в  руки взять: не Даме, а домашний Раб. Голова Гудов, дети Дерзеков, а  дома завелись Мольшлебен, Мух и Клоппенбург, и это всех Мучен. Вскоре Паппенхайн стал раздражаться, что дома такой Бабенхаузен, начал ходить в Бар, налегать на Бухлоэ, стал Кривиц и Грубе. Жена Требель денег, а он не Даден, так что она часто Ревен, и от слез у нее распухла

...плохие стихи часто похожи на торты, такие навороченные, с масляным кремом, розовым и зеленым. Но это если совсем плохие.

Только любовь есть, внезапно и необъяснимо, и всегда та же история: и постыдно, и бессмысленно, и на все деньги. И молчит.

Молчи, но только будь.

- В русском алфавите есть буква Ъ. Твердый знак.

- И как она звучит?

- Никак (...) Это такой вид молчания. В нашем алфавите есть знаки молчания.

У каждого человека есть ангел, он для того, чтобы оберегать и сочувствовать. Роста он бывает разного, смотря по обстоятельствам. То он размером с таксу – если вы в гостях или в толпе; то ростом с человека – если он сидит на пассажирском сиденье машины, в которой вы несетесь, крича и приплясывая; то разворачивается в свой полный рост – а это примерно как два телеграфных столба – и тихо висит в воздухе, вот как в такой душный и пустой вечер бессмысленного июля неизвестно какого года. Краем глаза при определенном освещении можно даже поймать слюдяной блеск его крыла.

Но, конечно, главная определяющая черта нашего менталитета - авось. Авось есть фундаментальное отрицание причинно-следственной связи явлений, неверие в материальную природу вселенной и ее физические законы.

Но работать Галина Михайловна и ее бригада совершенно не собирались: поставили посреди комнаты козлы, взобрались на них и дулись в карты, непрерывно виртуозно матерясь: тогда я и не знала, что выслушаю словарь Плуцера-Сарно, том первый и том второй, задолго до его напечатания.

- Что ты от меня хочешь, Эрик?

- Расскажи мне что-нибудь удивительное про ваш алфавит. Про русский алфавит.

- В русском алфавите есть буква Ъ. Твердый знак.

- Как она звучит?

- Никак.

- Совсем?

- Совсем.

- Тогда зачем она?

- Это такой вид молчания, Эрик. В нашем алфавите есть знаки молчания.