Читать книгу: «Путешествие сквозь мифы», страница 2

Он тогда уже работал инженером и по профессиональным причинам немало знал об этом.

– Да уж, – вздохнула Сирин. – Раскусили вы меня!

Не тратя больше времени на разговоры, она развернулась к окну и прыжком перелетела подоконник, превращаясь в свою истинную форму в дожде осколков. Крылья только появились у этой дивной женщины-птицы – Мин даже невольно залюбовался, – и она стала набирать высоту, когда вслед за ней прыгнул Горя.

Мин предупредил товарища, что побег Сирин будет совершать по воздуху, поэтому ему и потребовалась его помощь. Поют кузины действительно хорошо, а вот летают… Величественно, но небыстро. И уж точно не быстрее Змея Горыныча в полной боевой готовности!

Не тратя времени и позволив разбираться с нерадивым психотерапевтом другу, Мин бросился на поиски Банни.

В оставшихся двух комнатах, кухне, туалете и ванной никого не было. Тогда Мин стал шарить руками по стене и, найдя небольшую неровность, понял, что это замаскированный проход. Распахнув с трудом поддавшуюся дверь, он увидел ту, кого пришёл вызволять.

Банни сидела на стуле в крохотной кладовой метр на метр. Стены были обиты мягким материалом, чтобы поглощать все звуки. Судя по всему, Сирин специально оборудовала эту комнату для Банни. Значит, планировала похищение давно… Рядом был столик, на котором стояла бутылка воды, несколько упаковок детского питания и шприц – видимо, Сирин кормила свою пленницу через него, чтобы не дать ей раскрыть свой рот и позвать на помощь. Голос у банши был громкий, и это могло всё испортить…

Бывшая жена бросилась Мину в объятия, стоило ему развязать ей руки и освободить рот.

– Таври, – прошептала она имя, которым только она его называла. – Спасибо! Ты схватил злодейку? Эту ощипанную курицу? О, как я рада её поражению! Как хороша я буду на суде над этой змеёй!

Мин поморщился, вспомнив, сколь эмоциональной бывала бывшая супруга. Банни была пугающе прекрасна, как и обычно: светлые, практически белые волосы, бледная кожа, острые, но выразительные черты лица… По сравнению с его первой супругой, чья красота была правильной, но холодной, Банни не боялась быть несовершенной и казалась от этого не менее завораживающей… Но это всё дела давно минувших дней.

– Пойдём, Банни. – Он потянул её за руку. – Горя сейчас отправился за ней в погоню. Полиция вот-вот должна приехать.

Без лишних разговоров они вышли из квартиры, быстро пролетели лестницу («Таври, куда ты спешишь! Я же на каблуках!») и очутились на улице. Пробежав несколько метров, они увидели то, что хотели: руки Сирин были заведены за спину и скованы наручниками. Младшие оперативники Дубыня и Усыня, знакомые Мину по ранним дебошам, грузили преступницу. Мин опасливо огляделся, ища глазами их брата, от которого пострадал больше всего, но у него, видимо, был выходной… Лейтенант Мифической Полиции Серый Волк оформлял протокол и беседовал с Горей, составляя картину происшествия.

– Уважаемый, – тут же подлетела Банни к лейтенанту. – Я готова написать заявление! Это я та самая похищенная.

– Скалли Бирн, верно? – Серый Волк сверился с протоколом. – Сейчас надо будет немного подождать – приедут эксперты и оценят помещение. Только после этого я смогу всех вас отвести в участок и взять показания.

Заметив погрустневшую троицу, которая надеялась разобраться со всем легко и быстро и не ожидала попасть в бюрократические жернова, лейтенант добавил уже теплее:

– Всё будет хорошо. Мы во всём разберёмся и накажем виновных. Тем более что версия о причастности гражданки Сирин уже давно разрабатывалась. Но более тайно, в отличие от основной версии.

Он выразительно посмотрел на Горю, который заморгал всеми шестью глазами, каждый – воплощённая наивность. Сдавать информатора Василисы он точно не собирался, что бы полиция ни думала!

Неожиданно Горя закашлялся, и у него изо рта вылетел целый ворох перьев.

– Непросто тебе далась моя психотерапевт, как я погляжу! – захохотал Мин.

– Самое сложное было не превысить необходимую для задержания силу, – философски ответил друг.

– Но-но, задерживаем здесь мы! – Серый Волк подозрительно посмотрел на Горю и погрозил пальцем, после чего пошёл к оперативникам.

– Ага, вы бы ещё и расследовали, – пробормотал Мин.

***

Публика была в восторге!

Опера получилась на удивление безобидная; Мин подозревал, что бывшая жена, не желая обижать спасителя, в последний момент несколько изменила текст. Получилась приятная комедия со счастливым концом, где Минотавр остался со своим рогом и даже вызывал симпатию. Хотя пузатый мужичок, который исполнял его партию, и отталкивал внешне, его глубокий баритон был хорош. Эх, если бы только сам Мин мог петь…

Сирин получила два года исправительных работ ввиду её давнего сотрудничества с властью, а также чистосердечного признания. В раскаяние птицы-психологицы Мин не верил, но был рад уже тому, что в ближайшие несколько лет она поостережётся вести себя подобным образом.

Василиса посоветовала другого психолога – Дрёму. Она была несколько рассеянной и чудаковатой, но этически выверенной, а её гипнотехника по авторской методике просто творила чудеса!

Мин надеялся, что мифическая сторона города больше не вовлечёт его в вихрь событий, но знал, что без этого не обойтись… А раз так, то нужно крепче держаться за друзей и всегда быть наготове!

Бойцова Анастасия. Цена счастья

На окраине деревни Хоут, близ холодного северного моря, жили в развалившейся хибарке брат с сестрой. Очень давно их родители ушли в лес и пропали, а дети осиротели.

Брат по имени Найс ходил в море на рыбалку, а сестра Леборхам в ближайшем лесу собирала ягоды, коренья и грибы. Чтобы хоть как-то прокормить себя, ребята ежедневно трудились не покладая рук. Но несмотря на это, часто возвращались домой ни с чем, ведь опыта в ловле рыбы и собирательстве у них было мало. Найсу совсем недавно исполнилось тринадцать лет, он был статным красивым юношей с игривой россыпью веснушек на лице и ярко-зелёными глазами. Леборхам любила смотреть, как солнце играет в его непослушных рыжих кудрях, которые никогда не хотели лежать аккуратно. В голосе брата уже прорезались первые хриплые нотки, как у взрослого мужчины. Но внезапно осиротевший подросток ещё не знал, как правильно ловить рыбу, а девятилетняя девчонка не ведала, где можно нарвать съедобных ягод.

Местные жители, может, и хотели помочь сироткам, но как тут поможешь, когда сам живёшь впроголодь? Вот и вынуждены были ребята выживать как придётся. Почти каждый вечер в низеньком домике звучали одни и те же разговоры.

– Найс, прости меня, пожалуйста, что я не смогла найти в лесу ягод, и ты сегодня ложишься спать голодным, – шептала Леборхам, прижимая к груди свои худенькие ладони.

– Сестрица, что ты такое говоришь! – возмущался Найс, обнимая её. – Это я виноват в том, что мы сегодня остались без ужина. Ведь это я ничего не смог принести с рыбалки!

Дети часто ложились спать на голодный желудок, согреваясь в холодной постели теплом своих горячих сердец, ведь брат с сестрой сильно любили друг друга. И каждый день перед сном они клялись сделать всё возможное, чтобы изменить свою жизнь.

– Я обещаю, что стану самым лучшим рыбаком в деревне, – мечтательно шептал Найс, не сводя затуманенных глаз с тоненького огонька, горевшего в комнате.

Леборхам зажигала лучину вместо камина, чтобы в их доме горел хоть какой-нибудь огонёк. Девочка верила, что в дом, где есть свет, никогда не залетит нечисть. Разжигать камин было для ребят непозволительной роскошью, поэтому голубоглазая девчонка каждый вечер зажигала тонкую лучину, как когда-то – их мама.

– А что мы станем делать с рыбой, которую ты будешь приносить домой каждый вечер? – Леборхам подняла на брата глаза.

– Как что? – усмехнулся рыжеволосый юноша. – Продавать! Отремонтируем дом, купим дров и каждый вечер будем зажигать камин. Мы поедем в город, и у тебя будет много-много нарядов, чтобы все видели, какая ты у меня красавица!

Леборхам и вправду росла очень красивой девочкой, излучавшей тепло и радость. Её голубые глаза были словно два прозрачных озера. В них всегда читались живой интерес ко всему вокруг и готовность прийти на помощь. Длинные волосы цвета спелой пшеницы мягкими волнами обрамляли её лицо, переливаясь в лучах солнца. Зимой они напоминали о лете, словно хранили в себе тепло и свет, а в ветреную погоду игриво развевались, создавая вокруг головы золотистый ореол.

– Я? Красивая? – улыбнулась Леборхам, и на её щеках заиграл лёгкий румянец.

Когда были живы родители, из их дома часто слышался заразительный, звонкий девичий смех, словно кто-то бегал по комнатам с колокольчиком. Найс любил слушать, как смеётся сестра. Лицо Леборхам было нежным, с тонкими чертами, а аккуратный носик и пухлые губы делали его миловидным. Старший брат был уверен, что его сестра – самая красивая в их деревне. А может, даже и во всей округе. Правда, после смерти папы и мамы ребята похудели, и запястья Леборхам стали совсем хрупкими, а талия – такой тонкой, что Найс иногда боялся: она переломится от ветра.

Ежедневно он боролся с морской стихией, чтобы прокормить себя и сестру. Каждый день забрасывал сети, надеясь на улов. Но всё чаще они стали возвращаться пустыми, словно проклятие висело над парнем. Ведь в соседних лодках всегда блестела на солнце рыбья чешуя.

– Найс, хвались уловом, – говорили зеваки на пристани и заглядывали в его лодку.

– Смотрите, – огрызался подросток, и зелёные глаза затягивала пелена злости.

– А, так ты ничего не поймал? – протягивал кто-то из жителей деревни и переходил к другой лодке. – Тебе бы поучиться у Шона, ведь его сети всегда полны рыбы!

И толпа со смехом уходила, оставляя расстроенного Найса в пустой лодке. Иногда молодому рыбаку везло, и он приносил домой две-три рыбёшки. В такие дни в их развалюшке был настоящий праздник: Леборхам разжигала камин, чтобы сварить похлёбку, её брат стоял у котелка, наслаждаясь ароматом горячей пищи и теплом пылающего торфа. Ребята научились варить суп из остатков рыбы, добавляя совсем немного собранных в лесу трав.

– Помнишь, какой рыбный пирог пекла мама? – однажды за ужином спросила Леборхам. – Самый вкусный на свете. Надеюсь, я когда-нибудь научусь так же готовить.

– Я уверен, что обязательно научишься, – подбодрил младшую сестру Найс. – Это же дело навыка!

– Да, когда ты будешь приносить много рыбы, а я буду много готовить. – В голубых глазах загорелся огонёк надежды.

– Осталась самая малость, – вздохнул юноша.

– Какая?

– Научиться бы мне приносить каждый день побольше рыбы, чтобы ты тренировалась печь пироги.

Плечи Найса опустились. Старший брат уже не верил, что когда-нибудь у него будет хороший улов, что он станет успешным, а сестра – сытой.

Ежедневно Леборхам встречала брата с надеждой в глазах и никогда не задавала вопросов, но Найс сам понимал, что на одних кореньях и ягодах они долго не протянут. А когда придёт осень, что они будут есть? Эти мысли постоянно вертелись в голове юноши.

Осень принесла внезапные холодные ветра, продолжительные дожди и постоянное чувство голода.

– Я сегодня смогла найти совсем немного ягод черники, – виновато проговорила Леборхам и поставила перед братом тарелку со скудным ужином. – Извини, что так мало.

– Что ты всё время извиняешь передо мной?! – внезапно вспылил Найс и резко вскочил из-за стола, опрокинув стул. – Тебе самой не надоело? С чего ты решила, что только ты виновата в том, что мы голодаем?

– Но я же знаю, ты каждый день ходишь в море, надеешься поймать рыбу и прокормить нас. Ты делаешь всё, что от тебя зависит, – растерялась девочка.

– А откуда ты знаешь, что я делаю в море? – зло прокричал в лицо сестре Найс. – Может, я даже сети не достаю из лодки?

– Достаёшь, – всхлипнула Леборхам и стала размазывать слёзы грязными ладошками по лицу. – Они у тебя мокрые и в водорослях.

– А ты, оказывается, следишь за мной, сестрица! Не ожидал, что ты мне не веришь! Хороша поддержка!

– Я не следила за тобой, – начала испуганно оправдываться Леборхам. – Просто иногда прихожу на пристань, чтобы увидеть твоё возвращение.

– Что-то я ни разу тебя там не видел, – огрызнулся Найс и вышел из домика, громко хлопнув дверью.

Осенний ветер гнал по узким улочкам деревни Хоут опавшие листья, превращая их в золотистый вихрь. Найс торопливо шагал по мокрой мостовой, нахлобучив старую отцовскую кепку по самые брови. Холодный воздух щипал щёки, а порывы ветра то и дело норовили распахнуть потрёпанный пиджак. Каменные дома с покатыми крышами проплывали мимо, словно старые знакомые, и кивали ему выщербленными ставнями. Где-то вдалеке мычала корова, а из приоткрытого окна доносились звуки волынки.

«Везёт же некоторым! У кого-то дома праздник, и наверняка есть еда», – подумал Найс и со злостью запахнул тонкий пиджак. Юноша остановился у старого дуба, чьи оголённые ветви казались чёрными перьями на фоне серого неба. Сморщенные, засохшие листья кружились вокруг огромного дерева, казавшегося мёртвым, а ветер, будто озорной мальчишка, трепал рыжие вихры парня. Найс глубоко вдохнул влажный воздух, пахнувший дождём и торфом, и продолжил свой путь, не обращая внимания на лужи. Деревенские собаки, приметив его, подняли лай, но парень лишь усмехнулся: он знал короткую дорогу через заброшенный сад, где можно было переждать непогоду под развесистой яблоней.

В эту страшную ночь Леборхам долго не могла уснуть. В старом покосившемся домике без брата было слишком тихо и холодно. Сквозняк гулял по полу, поднимая в воздух пыль и заставляя дребезжать оконные стёкла. Девочка, закутавшись в тонкое одеяло, лежала на холодном полу у самой стены. Её глаза были полны тревоги и страха. Она ждала Найса, который ушёл после ссоры и до сих пор не вернулся. В голове у неё крутились самые страшные мысли: а вдруг с ним что-то случилось? А вдруг он попал в беду? Леборхам после каждого шороха или порыва ветра вскакивала и подбегала к окну, вглядываясь в темнеющий двор, но брата нигде не было видно. Слёзы катились по её щекам, оставляя солёные дорожки. Она пыталась успокоиться, повторяя, что брат обязательно вернётся, что он просто задержался, но тревога не унималась. Холод проникал под одеяло, пробирал до костей, и девочка не могла найти себе места. Она снова и снова представляла, как брат открывает дверь, как по-доброму улыбается ей, обнимает и говорит, что всё в порядке. Но время шло, а дверь так и не открывалась. И Леборхам продолжала ждать, плакать и молиться, чтобы с её братом ничего не случилось. Но усталость и тревога сделали своё дело, и через некоторое время она погрузилась в беспокойный сон.

Утром брат крепко обнимал обрадованную младшую сестрицу и просил прощения, смотря ей прямо в глаза.

– Прости меня, – оправдывался Найс. – Я был неправ. Я не должен был грубить тебе. И уж тем более, не должен был покидать дом.

– Это ты прости меня, братец, – пыталась успокоить его Леборхам. – Я должна была каждый раз, приходя на пристань, подходить к тебе. Но я видела, что ты часто из лодки выходишь злой или огорчённый. И…

– И ты не решалась приближаться?

– Нет, не решалась. Ты изменился. Ты стал злее. И я иногда боюсь к тебе даже подходить.

– Это всё оттого, что у меня нет улова, словно я проклят! – в сердцах вскрикнул Найс и ударил со всей силы кулаком по старенькому столу – единственному предмету мебели, стоящему посередине комнаты. – Другие рыбаки, вон, пусть иногда, но достают полные сети, а у меня они всегда пустые! Что я делаю не так?

Найс громко выдохнул и упал на стул, словно из него с последним вопросом вышел весь воздух. Внезапно Леборхам увидела, как тяжело её брату. Подросток, вместо того чтобы знакомиться с девушками или гулять с шумной ватагой парней их деревни, вынужден был взять ответственность за себя и младшую сестру. Ему приходилось каждый день садиться в их прохудившуюся лодку и выходить в море, надеясь на улов. И эта ответственность давила на Найса. Особенно тяжело ему было, когда домой он возвращался с пустыми руками, а происходило это слишком часто.

– У нас всё наладится. – Леборхам обняла брата со всей нежностью и любовью, которые переполняли её доброе сердце. – Обязательно наладится! Вот увидишь, я верю в это!

– Мне бы твою уверенность! – с горечью прошептал Найс, качая головой.

***

Однажды после очередного неудачного дня в море подросток возвращался домой и услышал, как разговаривали два соседа. Парень замедлил шаг и прислушался к негромкому диалогу. А говорившие обсуждали одного жителя деревни, которому стало сказочно везти на рыбалке.

– Слышал, ему помогают тёмные фейри из леса.

– Да, говорят, что он, взамен за удачу и успех для себя и своих детей, отдал своё сердце!

– Ты веришь в эти сплетни?

– Как не верить, когда он внезапно стал удачливым? Слухи ходят, что он ходил к большому кусту боярышника, чтобы встретиться с этими злыми волшебницами. Разве ты не знал?

Говорившие ушли, и Найс не мог слышать продолжение их беседы, но к большому кусту боярышника он на всякий случай присмотрелся. Домой юноша пришёл ещё более задумчивым, чем обычно. И как только сестра уснула, а стрелки на часах показали полночь, закрыл за собой входную дверь.

Осенняя ночь окутала землю холодным мраком. Ветер, злой и пронзительный, дул в сторону моря и гнал по небу рваные облака, обнажая то один, то другой край месяца. Деревья скрипели, словно жалуясь на свою судьбу, а их голые ветви тянулись к небу, будто пытаясь ухватиться за звёзды. Найс шёл к старому боярышнику, что рос на окраине деревни. Местные говорили, в его колючих ветвях живёт древняя сила. Парень кутался в отцовский пиджак, но холод пробирал до костей. У огромного куста он остановился. Ветви, усыпанные алыми ягодами, казались в темноте почти чёрными.

«Словно капли крови», – подумал Найс, вглядываясь в раскидистые ветви без листвы, не зная и не понимая, что же делать дальше. Внезапно юноша почувствовал чьё-то присутствие. Он обернулся и увидел незнакомку. Её кожа была бледной, словно лунный свет, а волосы – чёрными, как самая глубокая ночь. Платье переливалось всеми оттенками сумрака, а в глазах мерцали странные огоньки.

– Зачем пришёл сюда, человечек? – Голос жительницы леса был похож на шелест осенних листьев.

Найс замер, не в силах пошевелиться. Он чувствовал, как холод пробирает до самого сердца, но в то же время в глазах незнакомки читалась какая-то странная, завораживающая сила.

– Я… я просто хотел посмотреть на этот куст, – наконец произнёс он, догадавшись, что перед ним фейри.

Она усмехнулась, и её улыбка показалась юноше одновременно прекрасной и пугающей.

– Этот куст хранит древние тайны, – прошептала она. – Но не каждому дано их узнать. Я знаю, о чём ты мечтаешь, Найс.

Ветер взвыл сильнее, словно подтверждая эти слова, а фейри внезапно оказалась рядом. Холодные ладони погладили красивое лицо юноши. В красных глазах лесной волшебницы горел огонь, притягивающий душу и всё существо молодого рыбака.

– Я могу тебе помочь. – Фейри рассмеялась красивым переливчатым смехом. – Ты уверен, что это принесёт тебе счастье?

– Да! – быстро ответил парень, словно боялся, что существо в ночи лишь плод его фантазий. – Я готов на всё!

– И ты заплатишь любую цену, Найс? Ты уверен?

– Да! Уверен!

Ветер взвыл ещё сильнее, пытаясь заглушить ответы ночного гостя.

– Ты уверен, что не откажешь от своих слов и клятв? – Фейри кружила рядом, и Найсу казалось, что это существо заполнило всё пространство вокруг. – Ты обещаешь исполнить клятву, которую мне дашь?

– Да! – прокричал Найс, отчаянно пытаясь заглушить вой ветра и скрип старого боярышника. – Обещаю!

Внезапно как по волшебству всё стихло. Перед взором юноши стояла прекрасная девушка.

– Запомни, Найс, ты обещал исполнить клятву, что дашь мне сейчас. – И фейри накрыла его рот своими ледяными губами.

***

Утром Найс как ни в чём не бывало вышел в море. Только в тот день его лодка вернулась в пристань самой последней.

– Смотри, какой у меня сегодня улов! – радостно воскликнул молодой рыбак, заметив на берегу встревоженную сестру. – У нас сегодня будет славный ужин!

– Братец, неужели тебе повезло? – Леборхам не скрывала своего удивления. – Неужели удача повернулась к тебе лицом?!

– Да, моя милая сестрица, я уверен, что удача теперь на нашей стороне!

Каждый день Найс возвращался последним, и его лодка была полна рыбы. У брата и сестры появились постоянные покупатели. Конечно, деревенские жители тут же перестали жалеть сироток. А некоторые начали завидовать тому, что ребята больше не голодают. Да и покупатели стали замечать, что вся рыба Найса очень вкусная. А ещё она долго сохраняла свежесть. Поэтому люди перестали покупать рыбу у других.

– Найс, вот расскажи, – часто спрашивали у него остальные рыбаки. – Что произошло, почему ты стал ловить так много рыбы?

– Я просто нашёл хорошее место, где всегда водится рыба, – пожимал парень плечами.

– А нам покажешь это место? – пытали его мужчины.

– Нет, – усмехался он в ответ. – Его я нашёл, значит, оно только моё.

Иногда Найс замечал, как рыбаки пытались плыть за ним, надеясь понять, где он ловит рыбу. Тогда юноша хитрил и уходил от своих преследователей, сколько бы ни длилась погоня. Вечером он всегда возвращался к берегу с богатым уловом, который мгновенно раскупали постоянные покупатели.

Леборхам больше не ходила в страшный и зловещий лес за ягодами. Благодаря хорошим уловам Найса, они больше ни в чём не нуждались. Ребята отремонтировали дом, купили мебель и теперь могли себе позволить любую пищу и одежду. Леборхам набрала вес и теперь не выглядела болезненной и изнеможённой девушкой. Да и Найс, ежедневно выходя в море на лодке и доставая сети, стал красивым статным юношей с отличной фигурой. Почти каждый день брат отправлялся на рыбалку, а сестра ждала его на берегу. Леборхам скучала по тем временам, когда они с Найсом практически не расставались. Теперь всё было иначе. Юноша много работал, ведь покупатели могли уйти к другим рыбакам, если его лодка перестанет выходить в море. Иногда девушка замечала, что утром брат просыпается уставшим, под глазами появились чёрные круги, словно из его тела ушли все жизненные силы. Тогда Леборхам с тревогой спрашивала у Найса:

– Что случилось? Почему ты утром проснулся такой уставший, словно всю ночь не спал?

И каждый раз юноша отмахивался, пытаясь спрятать своё измождённое лицо:

– Мне приснился страшный сон.

Но после таких ночей в море Найс не ходил, а целый день лежал в кровати. Правда, накануне улов всегда был настолько большим, что в день болезни брата покупателям хватало рыбы, которую он поймал вчера. И это было удивительно. Но таких дней было немного, а потому Леборхам, окружённая заботой старшего брата, никогда не обращала на эти странные совпадения внимания.

***

Шли годы, и дети стали прекрасными молодыми людьми. К красавице-сестре сватались женихи, но сердце Леборхам подарила местному кузнецу Каэру. Это был крепкий мужчина с мускулистыми руками и загорелой кожей. Его одежда всегда была проста и практична: кожаный фартук, защищающий от искр и жара, штаны и рубашка из плотной ткани, сапоги с толстой подошвой. Но манили Леборхам изумрудные глаза Каэра и его открытая улыбка. Девушка любила приходить в кузницу, где трудился возлюбленный. Тот создавал различные изделия: оружие, доспехи и инструменты, необходимые для повседневной жизни. Леборхам часто заказывала украшения у искусного мастера не только для себя, но и для Найса. Накануне дня рождения брата девушка опять пришла в знакомую кузню.

– Каэр, – спросила она, застенчиво опустив голубые глаза, – не мог бы сделать для нас с братом парные браслеты?

– Конечно, сделаю, – весело ответил Каэр и, не отвлекаясь от работы, игриво подмигнул прекрасной Леборхам.

Щёки девушки окрасились румянцем смущения. Она любила смотреть, как работает Каэр. Её завораживал танец искр в мастерской, а вид его сильных рук, ловко управляющихся с раскалённым металлом, вызывал трепет в сердце.

Каэр, заметив интерес девушки, начал создавать для неё особенные вещи – изящные браслеты и серьги, в которых отражалась его душа. Постепенно между ними завязались беседы о жизни, мечтах и искусстве. Леборхам восхищалась его талантом, а кузнец – её красотой и умом.

Не всем в деревне нравилась их взаимная симпатия. Некоторые считали, что девушка-сирота не должна общаться с кузнецом. Тем более что он привлекал дочь местного богача Ивин.

Но ни Леборхам, ни Каэр не обращали внимания на пересуды. Они проводили вместе всё больше времени, и их чувства становились крепче.

– Как ты смеешь общаться с этой безродной?! – услышала однажды Леборхам, подойдя утром к кузне. – Почему вся деревня говорит, что эта рыбачка каждый день бывает здесь? Ты что, забыл, что ты должен стать моим мужем?

– Ивин, а с чего ты взяла, что я должен стать твоим мужем? – В голосе Каэра слышалось искреннее удивление.

– Потому я так хочу! Ты что, забыл, кто мой отец?

– Ивин, так не пойдёт. – Молодой кузнец еле сдерживал ярость. – Во-первых, я не твоя игрушка. И становиться твоим мужем только потому, что ты так решила, не собираюсь. Во-вторых, с кем я общаюсь, кто бывает в моей кузне – это моё дело. Тебя оно не касается. А если ты начнёшь строить козни против Леборхам, то ко мне в кузню можете больше не обращаться. Ни ты, ни твой отец, ни твой брат. Будете мотаться в город каждый раз, когда лошадь захромает.

– Ах так! Ты ещё пожалеешь! – Разъярённая Ивин выбежала из кузницы, шурша пышными юбками.

Леборхам спряталась за дверью, ей стало так тепло на душе после слов кузнеца. Почему-то голубоглазая сестра деревенского рыбака решила, что она небезразлична Каэру.

– Ты всё слышала? – Он оказался более наблюдательным, чем взбешённая Ивин. – Давно стоишь за дверь?

– Нет, но весь ваш разговор слышала полностью. Ты такой смелый! Не боишься, что отец Ивин начнёт ставить тебе палки в колёса?

– Не боюсь. – Каэр усмехнулся. – Отец Ивин – хороший, грамотный мужик, который не всегда потакает капризам своей дочери. Тем более, я единственный кузнец в округе. А твой брат ловит самую вкусную рыбу, которую покупают богачи.

Однажды в летнюю лунную ночь Каэр выковал для Леборхам особенное кольцо – символ его любви. Он пришёл к ней домой, чтобы признаться в своих чувствах. Да и повод был походящий: Найс захотел познакомиться с тем, кто сделал парные браслеты дня него и сестры.

После ужина, приготовленного молодой хозяйкой дома, Найс с Каэром сели для беседы у камина. Теперь в доме ребят всегда было сытно и тепло, и они ни в чём не знали нужды. Появилась новая мебель, удобные кровати и шторы на окнах. Брат, как и мечтал, накупил нарядов для Леборхам, которая с каждым днём расцветала.

– Ты знаешь, как я люблю свою сестру, – начал разговор Найс, пока девушка убирала со стола после ужина. Каэр слушал рыбака очень внимательно. – И я вижу, как она смотрит на тебя. Если ты задумал что дурное…

– Найс, не кипятись. – Каэр перебил его. – Я рад, что ты пригласил меня. Я бы хотел просить руки твоей сестры. Я люблю Леборхам всем сердцем и никогда не обижу её. Но без твоего разрешения я не могу сделать ей предложение.

Хозяин дома пригласил кузнеца в гости не просто так и теперь смотрел в его глаза, пытаясь понять, насколько тот честен. Время Найса было на исходе, а о Леборхам должен был кто-то позаботиться. Избранник его сестры был красивым, работящим, не сказать, что богатым, но и не бедным. Но самым главным его достоинством было доброе сердце, которое горячо и взаимно любило прекрасную кроткую девушку.

– Если Леборхам согласна, то я не буду противиться. – Найс позвал сестру присоединиться к их беседе.

Каэр, смущаясь, взял руку Леборхам.

– Знаешь, каждый день рядом с тобой я понимаю, что не могу представить свою жизнь без тебя. Твоя улыбка делает мой мир ярче, а твоя поддержка даёт мне силы двигаться вперёд.

Было видно, что кузнец волнуется. Каэр опустился на одно колено, его руки и голос дрожали. Он достал своё особенное кольцо.

– Леборхам, я люблю тебя всем сердцем. Ты станешь моей женой?

Девушка замерла, не зная, что ответить. Затем перевела вопросительный взгляд на старшего брата. Найс кивнул, показывая, что будет рад, если Леборхам согласится.

– Да! О да, конечно! – Она заплакала от радости, ведь давно любила Каэра. – Это самый счастливый момент в моей жизни.

Найс со слезами на глазах наблюдал за тем, как Каэр и Леборхам смотрят друг на друга с любовью и нежностью. Вот оно, настоящее счастье. Видеть, что человек, которого ты любишь больше жизни, улыбается и плачет от радости. Наблюдать за тем, как меняется в лучшую сторону жизнь близких людей. Да, это именно то, ради чего Найс пожертвовал всем.

***

По осени сыграли пышную свадьбу. Эх, что за праздник устроил для своей младшей сестры Найс! Гости смеялись и веселились до упаду. Все желали молодым счастья, радости и здоровья. Всеобщее веселье наполнило улицы Хоута. Столы стояли на центральной площади деревни, и каждый мог сесть и поднять бокал с вином за счастье молодых. Только брат невесты оставался грустным, даже если улыбался.

Когда отгремело торжество и гости разошлись, Найс задержал невесту.

– Помни меня! – сказал брат, крепко обнимая Леборхам. – Помни меня всегда! Назови своего сына моим именем!

– Найс, что с тобой? – Голос новоиспечённой невесты дрожал, а слёзы потекли по её щекам. – Ты как будто бы со мной прощаешься. Ты меня пугаешь! Что случилось?

– Когда-то очень давно я стал случайным свидетелем разговора двух мужчин.

Старший брат рассказал историю о том, как ночью он пошёл к кусту боярышника, где познакомился с прекрасной фейри, как он продал свою душу, а взамен получил успех.