Читать книгу: «Симка, открой дверь с другой стороны», страница 3

– Понимаешь, Маша, там главное, не напороться на тех, что может тебя в рабство продать.

– Да, я тоже читала об этой опасности. В рабстве будем с тобой обрабатывать маковые поля, чтобы они потом опиум сделали.

– Не будем. Не должны мы с тобой туда попасть.

– Надеюсь.

– Понимаешь, у них туризм только развивается, очень мало таких государственных учреждений. А верить всем, кто написал хороший отзыв, это прямая дорога туда. Проверять и проверять. Тем более время у нас есть.

Время у них было. В пещере было сыро, потому что в это время в Мьянме был сезон дождей. Иван с Марией выходили из пещеры, запасаясь всякий раз вещами первой необходимости. Удачно возвращались. Иван сказал, что надо обозначить пещеру снаружи, чтобы они могли найти её, когда всё-таки придут сюда снаружи. Они ни разу не закрыли дверь, ходили по верёвке, которую Иван прочно прибил к металлическому крюку, вбитому около двери. Пещера была неглубокая, выводила на поверхность не так далеко от равнины, простирающейся у подножия небольшой горы, в которой была пещера. Иван укрепил конец верёвки при выходе из пещеры. Потом они облили яркой краской валун, неподалёку от пещеры, потом сделали метки чуть дальше. Каждый раз, пока Иван занимался метками, Мария любовалась открывающимся видом.

– Ваня, а ведь ничего такого необычного тут нет. В России и то можно больше диковинок найти. Вот холмы, равнина. А у нас на Кавказе ого-го какие горы! А Урал? Да там…

– Машенька, мы туда съездим просто так, если захочешь. Мы же с тобой сейчас изучаем паранормальное явление.

– Да, да. Ты же записываешь всё?

– Конечно, а как же!

– Я тоже. Но пока только свои впечатления. Потом тоже только свои впечатления. Связать всё пока не могу.

– Да и не надо.

Надо было дождаться ноября, когда сезон дождей заканчивался. Марию звали вернуться домой, она иногда навещала детей, но снова возвращалась к Ивану. За это время они очень подружились. Вместе обсуждали каждую новую информацию. Особенно бурно обрадовались новости, что в Мьянму можно отправиться самолётом из Новосибирска. Эти полёты то отменялись, то вводились. К тому же надо было решить проблемы с деньгами. Иван и Мария раскручивали все возможности подзаработать. Сын Ивана активно помогал им, одобрив идею совершить этот «обратный ход». Своим детям Мария сказала только, что подружилась с хозяином и собирается с ним в Мьянму, когда начнётся сезон.

И вот сезон начался. Рейсы из Новосибирска не отменили, Иван нашёл надёжных людей, которые занимались треккингом, виделся с ними, заполучил от них надёжную информацию и вот…

Мингалабар (Здравстуйте)! (из дневника Марии)

Самолёт из Новосибирска совершил удачную посадку в аэропорту Мандалай. Всего летело 12 человек, из которых только 6 человек – мы – сошли в аэропорту, а остальные летели дальше. Нам, вернее, мне это было очень странно. Иван же всё воспринимал, как должное. Все 6 человек – это наша «банда», как назвал нас всех Иван. Все вместе мы поедем дальше, потом пойдём пешком, по так называемому треккингу. С нами была супружеская пара из Питера – «прожжённые туристы», как они отрекомендовались. Прожжённые, потому что исходили почти всю Россию, спали в палатках и просто у костра, потому и прожжённые.

Ещё одна пара (честно говоря, мы долго спорили с Иваном, я была против них – мутноватая пара – ничего о себе не рассказывавшая) сказали, что хотят путешествовать, а вот таким способом дешевле. Иван и меня убедил тем, что мы берём их не из вежливости, а по материальным соображениям. Так выходило дешевле.

Все наши «туристы» подбирались по интернету. Марина с мужем Володей сразу откликнулись, они и сами сошлись «по интересу», как хохотушка Марина сказала, а вот Ирэн с Борисом сначала прислали своё «согласны», потом долго отмалчивались, объяснив это тем, что думали – ехать или не стоит.

В Мандалае нас встретил нанятый ещё в России человек, который отвёз в хостел, устроил нас и попрощался. Поскольку мы решили всё-таки посмотреть на достопримечательности Мьянмы – я настояла – завтрашний день было решено провести в Мандалае, посмотреть пагоды и местные достопримечательности. Нашим руководителем, точнее, организатором был, конечно, Иван, который сказал, что одного дня нам хватит. Ведь путешествие было рассчитано на неделю.

Еще дома, когда мы готовились ехать сюда, мы обзавелись и подробными картами тех мест, которые собирались пройти и разговорниками (на английском), и описанием достопримечательностей. Поэтому оставалось только лицезреть их.

С утра, облачившись в лёгкие сандалии, которые, судя по путеводителям, придётся снимать каждый раз, осматривая достопримечательности, мы двинулись. С нами не было экскурсовода, шли по карте, которую нёс Иван, а я рассказывала, точнее читала, о том, что мы видели. Конечно, впечатление от увиденного было ярким. Куда там тем картинкам и видео, которые я рассматривала в интернете. А снимать сандалии не пришлось, мы не заходили внутрь пагод, времени было в обрез, да и платный вход нам был не по карману. Вот, вкратце, где мы были.

Золотые купола пагоды Кутодо, да, тут можно было провести весь день. Пагода находится у подножия Мандалайского холма, была построена при короле Миндоне. При нём Мандалай был столицей. Сама пагода, а точнее, ступа, частично позолочённая, имеет 57-метровую высоту! Само слово «ступа» означает «узел из волос» или «макушка, верхняя часть головы», а также «куча камней и земли». Задолго до наших дней в них ставили то, что осталось после кремации. Потом они стали просто архитектурно-скульптурными культовыми сооружениями, не имеющими внутренних помещений. Это из справочников, а впечатление, как стикер: «Сказать нечего, надо видеть»!

Монастырь Яу Минджи (Yaw Mingyi Monastery) в отличие от классических бирманских монастырей, – кирпичный. Он был построен по образцу отеля, который Яу Минджи (кажется, король) видел во время путешествия по Южной Италии. В монастыре во время Второй мировой войны (когда Мандалай бомбили союзники) сгорела вся деревянная инфраструктура, осталось только кирпичное строение. Но оно уже давно отреставрировано и смотрится классно!

А после просмотра Римско-католического собора, который служит штаб-квартирой столичной архиепархии Мандалая, а не музеем, наша «банда» стала распадаться по интересам. Когда я объявила, что следующие достопримечательности не в самом Мандалае, а надо чуть-чуть проехать на местном автобусе, Ирэн (это которая из мутноватой пары) сказала:

– Я устала. Мы сейчас вернёмся в хостел, надо отдохнуть. Завтра же тоже ехать куда-то надо будет.

– Да и ехать-то недалеко, – заметила Марина, – по нашим российским меркам вся Бирма, то есть Мьянма, как наша Чукотка, я искала в интернете сравнение.

– Сравнила, тоже мне, – фыркнула Ирэн.

– Ладно, девочки, не спорьте, – сказал Иван, – возвращайтесь в хостел, если хотите, только, пожалуйста, никуда не отлучайтесь.

Ирэн со своим бойфрендом Борисом ушли, а мы нашли, откуда отправляется автобус в область, и поехали любоваться буддийскими храмами. Я не стала комментировать это разделение команды, видела, что Ивану это тоже не понравилось, но он смолчал.

Далее (в основном из автобуса) Буддийский храм и главное место паломничества – Махамуни, очень почитаемо в Бирме, поскольку рассматривается как выражение жизни Будды.

Недалеко (тоже на автобусе) – деревянный храм Швенандо или Золотой дворец-монастырь. Это старейший из сохранившихся деревянных храмов, построенных из тикового дерева, экспортом которого Мьянма сейчас и занимается.

Рядышком с деревянным монастырем Швенандо находится белоснежная пирамида Атумаш. Мы полюбовались ею тоже из автобуса вместе с другими туристами.

Проезжали также мимо огромной пагоды Мингун – это самая большая в мире пагода, и это при том, что она была повреждена землетрясением и не была достроена.

Вот так, как говорится, «галопом по Европам», но если бы мы заходили во все эти пагоды, то недели не хватило бы. Быстренько, скоренько, но впечатлило очень даже!

Но в любом случае Мандалай – город грязноватый (как и вся страна), впечатление от пагод и ступ, конечно, было (где бы мы такое увидели в России), но мы с Иваном готовились к походу к нашей пещере, поэтому и настроение у нас было такое – вперёд! «Пагоды – да, посмотреть надо, Машенька, я тебя понимаю, но нас ждёт разгадка одной из тайн всей планеты – наш портал», – это Иван мне ещё дома сказал.

Вернулись в хостел мы к ночи, окончательно выбившись из сил. А спать надо было на циновках, которые заботливо были расстелены на полу. Мы развернули мягкие матрацы из поролона, предусмотрительно взятые из дома, и уснули мёртвым сном.

Ещё в Москве мы обсудили наш маршрут, нам с Иваном надо было попасть в Шанское нагорье, которое начиналось в Мьянме, а продолжалось в Китае, Лаосе и Таиланде. Я тогда ещё сказала Ивану:

– Ну почему пещера в Мьянме, вот бы в Таиланде, мы бы там и отдохнули.

– Зато поглядим на Мьянму. Таиландцы уже поняли, что туристы, если едут туда, то будут платить за всё, что им предложат. А в Мьянме народ туристами не избалован, так что лучше мы поглядим на их достопримечательности, кстати, нигде таких нет. В том же Таиланде.

– А природа, смотри, вот люди топтались по лужам на треккинге, что хорошего?

– Не беспокойся. Треккинг всего 2-3 дня, остальное время мы будем ездить на их автобусах.

– Да, ты прав. Только что не везде можно.

– Да, но как раз на Шанское нагорье недавно открыли въезд.

По нашему маршруту мы попадём сначала в деревню Какку (это название почему-то вызывало смех у Мариши, которая постоянно интерпретировала само слово, вкладывая в него другой смысл). Там раскинулся комплекс пагод Какку. Он насчитывает в себе около 2500 буддийских ступ, каждая из которых украшена древними скульптурами. Потом пойдём по нагорью, это местность, где живёт племя Па’О, Марина долго добивалась у нас – зачем? Можно немного свернуть и попасть на озеро Инле.

– Там прямо на воде стоят дома, плавающие сады и огороды, возвышаются монастыри, шумит рынок. Вся жизнь происходит на воде. Ну, где такое увидишь, – увещевала Марина, – а ещё увидим, как делают традиционные бирманские сигары и ткут лотосовую ткань. А ещё там живёт племя Падаунг. Женщины этого племени с детства удлиняют свои шеи золотыми спиралями!

– Марина, давай это сделаем в следующий раз, – прервал её Иван. У нас времени не хватит на всё. И средств. Ты, небось, начиталась рекламы, там всё красиво, а на самом деле, как получится. В Шанское нагорье сейчас открыт въезд, а в следующий раз, возможно, закроют. Там тоже интересно. Мы же ещё дома договорились.

Иван был, как всегда, прав, конечно, по нашим нуждам. До Какку мы доехали на автобусе, здесь тоже предполагали заночевать, а потом уже начинался треккинг, то есть «пешком, по шпалам, босиком», – ну, это из студенческой песенки.

После подписания мирного соглашения в деревню проложили асфальтированную дорогу. Теперь, садись в авто и езжай куда хочешь. Правда, местные ездят на двуколке, запряженной буйволами – далеко не уедешь. Ну а мы – мы ехали на микроавтобусе, который наняли в Мандалае.

Асфальтированная дорога – единственная примета цивилизации в сегодняшнем Какку. Но: телевидения нет, радио отсутствует. Газеты иногда привозят, но они все на бирманском, который народ Па’О понимают с трудом. У них свой язык, паоский.

В Какку живет немногим более ста человек. Днем в деревне аквариумная тишина – все в поле. Выращивают Па’О главным образом чеснок. Чесночный дух пропитал все вокруг. Мы уже были далеко от деревни, а меня все еще преследовал этот запах. Единственная техника здесь – мотыга и бамбуковый ковш для полива, единственное удобрение – навоз. Экологичный чеснок! Но и других культур полно.

Поскольку мы приехали после обеда, нам предстояло заселиться и ознакомиться с местными людьми и обычаями, а уж завтра будет поход к ступам.

Дом сельского учителя, у которого мы остановились, ничем не отличался от других домов в деревне. Пол, рассчитанный на субтильных паосцев, под нашей тяжестью жалобно скрипел, грозя провалиться. Заходя в дом, обувь надо было оставить за порогом. Дело в том, что испокон веков весь домашний уклад жизни Па’О происходит на полу. У них нет ни стульев, ни столов, ни кроватей, – они сидят, принимают пищу и спят исключительно на полу. Поэтому ходить здесь в обуви – все равно, что ходить в обуви по постели или по обеденному столу.

Нам перво-наперво налили чай, и только потом предложили присесть на циновки. Тэйн Вин (кажется, так звали хозяина) рассказал нам о себе.

– Сколько лет тут учительствую, – говорил он на английском довольно понятно, но я ещё и записывала на диктофон, чтобы потом перевести через переводчика – большинство в деревне продолжают считать, что это я от нормальной работы отлыниваю. Говорят: на тебе пахать можно, а ты с ребятней целыми днями возишься.

Надо сказать, что только в 1993 году небольшое, воинственное племя Па’О примирилось с центральным правительством, соблазнившись автономией и налоговыми послаблениями. Теперь бывшие воины выращивают чеснок, рожь и имбирь, черный рис и картошку. Численность Па’О около 2 млн чел. – это седьмой по численности народ Мьянмы. (Вряд ли в жизни мне пригодятся эти сведения, но я во всём люблю точность)

Вечером паосцы возвращались с полевых работ, и мы могли поближе познакомиться с ними, рассмотреть их. Впрочем, мы – громко сказано. Мы – это я и Марина. Остальные сидели в хижине Вина.

Народ Па’О из верхней Мьянмы обычно носит черное или темно-синее, а вот исторически Па’О носили яркую одежду, пока король Анаврата (может, и не так его звали, это на слух) не победил короля Па’О Макуту (это нам учитель Тэйн Вин рассказал). Па’О были порабощены и вынуждены носить одежду цвета индиго, чтобы подчеркнуть свой статус. А на голове тюрбан, причём женщины носят тюрбаны из полотенца оранжевого цвета и это вовсе не банная принадлежность, а часть женского традиционного костюма. Па’О верят, что их прародительницей была царица-кобра. В незапамятные времена она отложила яйцо, из которого и вылупился первый человек на Земле. Головной убор паосской женщины – это символический капюшон змеиной царицы – знак того, что его обладательница дарует жизнь.

Утром мы приняли участие в древней церемонии. С открытыми чашами для подаяния монахи местного монастыря шли по деревне. Жители, выстроившись вдоль дороги, делились с ними, кто рисом, кто запечённым бататом, а мы – пакетами чипсов.

После завтрака пошли к ступам через яркие, разноцветные поля черного кунжута, красного перца чили и маиса, горного черного риса. Конечно, мы не знали, что там растёт, но Тэйн Вин благосклонно нас просветил.

Ступы расположены аккуратными рядами, сбегающими по склону холма. Первая ступа Какку, согласно легенде, была построена в III веке до н. э.  Старинная легенда гласит, что первую пагоду людям помог построить огромный кабан. Случилось это после того, как здесь выросла золотая ветвь бамбука. (Смешно!)

Пагоды Какку были похожи на кукурузный лабиринт – очень много в ряды стоящие ступы, причём с почти не повторяющимися изображениями.

Белые, золотые, розовые, оранжевые! Они расположены таким образом, что можно потеряться в этом мерцающем, звучащем колокольчиком лесу. У большинства ступ наверху есть что-то вроде металлического зонта, который звенит, когда дует ветер, создавая духовную атмосферу. Некоторые из ступ простые и незамысловатые, другие же покрыты архитектурными элементами в виде божеств и мифических зверей.

Мы с Мариной прошли, наверное, возле каждой из ступ, постоянно восхищаясь, Иван с Володей шли чуть дальше, добродушно посмеиваясь, а Ирэн с Борисом отстали от нас в самом начале. Мы с Мариной спросили у Вина, не заблудятся ли они, он, ласково улыбаясь, ответил, что уже показал им дорогу назад. Вот странные люди! Зачем было тащиться в Мьянму, если ничего не интересно поглядеть!

Зато мьянманцы не переставали удивлять нас своим благодушием. При том, что паоссцы были в прошлом воинственным племенем, они как будто были очень рады нам, постоянно радушно улыбались, не требуя ничего от нас, только взаимной улыбки. «Мингалабар!» – это «здравствуйте» на их языке и действительно начинаешь «здравствовать» настолько это произносится с чувством уважения и радости!

Мы вернулись к вечеру, и, выпив чай, завалились спать на циновки, что называется, без ног.

Утром состоялся совет, как назвал это мероприятие Иван. Надо было идти дальше. Но наши желания круто разделились. Марина с Володей познакомились с туристами, идущими к озеру Инле, и уже договорились идти с ними, Марина просто жаждала увидеть «Бирманскую Венецию», Ирэн с Борисом сказали, что хотели бы пройтись по юго-востоку и не лезть в горы. Мы с Иваном благодушно разрешили всем действовать по желанию, нам это было даже на руку, мы уже задумывались, как бы мы прошли к своей пещере, что мы им лгали бы, когда нужно будет оставить их и сходить туда. Или пришлось бы рассказать правду? Марине я бы рассказала, а вот Ирэн – ни за что. Очень уж она мне не нравилась с её яркими – ненакрашенными, но, наверное, татуажными губами, постоянно ухмыляющимися, типа: «вот, деревня, ступ не видели». Чего тогда пошли, нет, «попёрлись» с нами? Я об этом позже узнала, а тогда мне было даже на руку её отдалённость от общей идеи.

Мы душевно распрощались с Мариной и Володей, они и возвращаться собирались с той группой. Иван напутствовал Бориса, внушая ему, чтобы тот поменьше потакал Ирэн, не дай Бог нарваться на мошенников. Наш гид, поскольку был один, отправился с ними, а мы с Иваном достали карту и отправились в треккинг сами.

В первый день нам предстояло пройти 16 км. Мимо четырех деревень племени Па’О, в одной из них мы должны были обедать, в другой – ночевать. Я немного не так представляла себе трекинг в Бирме, почему-то казалось, что все будет происходить в лесу, точнее в джунглях.

Но на самом деле мы шли через поля, прямо по террасам. Тут и там паслись буйволы, постоянно что-то жующие. Нам постоянно встречались местные жители, работающие в поле. Очень трудолюбивый народ. И выглядело всё так, как, наверное, в 19 веке в России – мотыги, лопаты, никакой техники.

Мы шли через поля и овраги. Буквально через полчаса, как мы вышли, солнце начало припекать не на шутку, мы начали раздеваться, надевать шляпы (бейсболки тут не помогли бы).

В первую деревню Па’О мы пришли где-то через час. Но нам не повезло. Жители ушли в город, к нам выбежала лишь пара детишек с разукрашенными лицами. Каждый получил по конфете. «В одни руки – одна конфета» – нас об этом предупреждал гид и все, кто только мог.

Вторая деревня была многолюднее. Тут и куча ребятишек, и мужчины в юбках, некоторые с полотенцами на головах и женщины в ярких тюрбанах. И если мужчин с полотенцем мы видели всего парочку, видимо это были старейшины, то женщины и девочки все носят яркие оранжевые платки – это отличительная черта Па’О.

«Одна конфета в одни руки» – раздаются не только детям, но и женщинам. Дальше в обязательном порядке фотосессия, местные сами просятся фотографироваться и охотно позируют, а потом все вместе смотрят фотографии, не только свои, а вообще все фотографии, которые есть на флешке.

Мы пришли в третью деревню. Тоже племени Па’О. Здесь у нас должен был быть обед и отдых, т.к. солнце уже не просто припекало, а пекло со всей силы. Идти было очень жарко. Дома в этой деревне были и каменные двухэтажные, наверно зажиточных Па’О, но больше всего было, конечно, обычных домов из какой-то плетенки. В некоторых зажиточных дворах были отдельные амбары с запасами дров, сена и мешками с рисом и пшеницей. Почти в каждом дворе был буйвол, в некоторых даже по два.

Дом среднего Па’О, где нас ждал обед, представлял собой двухэтажное строение из плетенки. Внизу расположен амбар, на втором этаже жилая часть. Мы разулись и поднялись на второй этаж. Жилая часть состояла из гостиной, где даже был телевизор, заботливо накрытый красивым полотенцем, чтобы не пылился. Все стены были увешаны изображениями Будды, святых мест, а также фотографиями. Одно фото было портретным, на нем изображена женщина, в мантии. Как оказалось, это их то ли дочь, то ли кто, которая закончила институт, получила ученую степень и ею очень гордятся. Также в жилой части была кухня, с плитой-костром прямо на полу, и спальни с веревками, куда вешать одежду, наверно вместо гардероба.

На обед нам предложили блины с овощами, фрукты (арбуз) и чай. Все было вкусно. С нами за обедом сидели и хозяева дома: молодая семья с маленьким ребенком. Нисколько не смущаясь нас, когда пришло время, женщина задрала кофту и начала кормить ребенка. На отдых у нас было отведено полтора часа. Но после обеда и от усталости так разморило, что мы уснули и проспали два часа.

В следующей деревне мы должны были заночевать. Вообще вариантов ночевки в таком трекинге предлагается два: либо в монастыре, либо в деревне. Я изначально хотела в древнем монастыре, но Иван узнал, что за монастырь надо доплачивать, что-то около полторы тысяч кьят, туда идут ночевать все туристы, но главное – там плохие удобства (в плане туалета). Именно факт большого количества туристов и отсутствие туалета меня и остановил. Мы решили ночевать в деревне.

Поспав, бодренько пошагали к следующей деревне по нашему маршруту. То и дело мы встречали местных ребятишек, купающихся в небольших ручьях, девушек, моющихся и стирающих в этих ручьях. Все улыбались, бежали за конфетами и кричали: «Мингалабар!» (здравствуйте).

Мы стали встречать все больше и больше народу, что означало, что деревня близко. И все ближе и ближе подбирались к горе. Меня пугала мысль, что нам надо будет ее преодолеть. Усталость давала о себе знать. Мы шли уже вдоль горы. Где-то наверху, куча детишек закричала «Мингалабар», и как только мы обернулись, запели какую-то песню. Мы шли вдоль горы, а они бежали наверху, пели и сопровождали нас. Мы вышли к некоему подобию грунтовой дороги. И пошли вверх. Да. Я оказалась права, гору надо будет преодолеть. Несколько раз мы уступали дорогу повозке с буйволами, управляемой женщинами, они ехали за водой.

Наконец, мы вышли к деревне. Счастью не было предела. Это была самая большая деревня из всех. И тоже Па’О. Здесь было некое подобие кафе и магазина. До монастыря, где можно было заночевать, и куда отправились туристы, встретившиеся нам в деревне, еще полчаса пути. Я ещё раз порадовалась возможности ночевать в деревне.

Жутко хотелось пить и есть. Мы зашли в кафе, заказали нудл-суп, который на деле оказался дошираком. Но это был самый вкусный доширак, который я ела.

Цены в этом кафе-магазине назначались просто от балды. Пачка местных картофельных чипсов с чили, которые тут же жарились в масле, стоила то 500 кьят, то 200, то вообще 100.

Нам выделили кровать (!), точнее, топчан в амбаре, прямо напротив кафе. Положили кучу одеял, т.к. ночи здесь холодные, а стены в амбаре светились щелями. Фактически получалось, что спать мы будем прямо на улице.

Буйволы возвращались с пастбища. Дети бегали-играли в какие-то свои игры. Экзотика! Но мы так устали, что заснули, что называется «без задних ног».

Рано утром мы проснулись от шума мотора. Удивились, но оказалось, что сюда приезжает фургон на больших колесах, с тракторным двигателем, без дверей, привозит товары. Хозяйка кафе тут же выбежала и началась бойкая торговля: упаковки воды и пива, какие-то мешки, орехи и конфеты. Нам это было не нужно. Собрались, позавтракали своими продуктами и отправились дальше.

Теперь на нашем пути уже не должно быть деревень. По маршруту, разработанному Иваном, мы должны были прийти в нужную точку к обеду. Я волновалась, но старалась вида не показывать. Иван успокаивал меня тем, что, если что вернёмся назад, дорогу знаем. Билеты есть.

Если до всех деревень мы шли по дорогам, более-менее напоминающим грунтовые, то теперь мы шли по диким полям, а потом и по лесу. Иван расчищал путь, чтобы не наступить на змей, а также местных термитов (мы их не встретили, но нас ими пугали). Я даже обедать отказалась, страшно было сидеть в таком диком месте. Иван со мной согласился, сказал, что в любом случае выше, где, возможно, находится наша пещера, будет более безопасное место, где можно будет отдохнуть.