Читать книгу: «Разбавленный дедушка», страница 2

– Дворовые сказывали, что ты представился Березиным, доставал из мешка странный предмет, а сам я вижу, что ты говоришь мудрёно.

– Березин? А, да. Это мы с ребятами так всегда делаем. Извините. Это – юмор у нас такой. Глянул на берёзу, значит, Березин, глянул на комп – Дисплеев, ну и в таком духе.

– Не понимаю. Говори на верно.

– Ну, шутка это. Вообще-то я – Выходцев.

– Вот и неправда. Березиных я знаю в Петербурге, а Выходцевы – простолюдины что ли?

– Ну, пусть будет Березин. Какая разница. Документов у меня с собой нет, да и зачем они вам. Если я нарушил границы вашей территории, приношу извинения.

– Давай разберёмся. Кто ж ты таков?

– Ну, Березин Илья. Студент.

– Вот, уже ясней. Где ты живёшь?

– В Питере.

– Где?

– Санкт-Петербург, улица Новостроек, недалеко от Кировского завода, где работают родители. Что вас ещё интересует? Холост, не владею, не привлекался, не выезжал, не имею.

– Молодой человек, я попросил бы вас не ерничать!

– Стараюсь.

В это время одна из дверей отворилась и в комнату вошла девушка, также старомодно одетая.

– По какому поводу сей шум?

– Василиса, друг мой, иди к себе. Мы с молодым человеком беседуем, я пытаюсь выяснить кто он и откуда. А он всё время путается в ответах и отвечает по-разному.

– Может быть, стоит предложить ему чай?

– Пока не стоит. Иди к себе, дорогая.

Направляясь к двери, девушка мельком взглянула на Илью, и он остолбенел. Не то, чтобы она была «писаная красавица» в общеизвестном смысле этого слова. Но таких глаз Илья никогда в жизни не видел – совершенно прозрачные, казалось, что белок сливается со зрачком. Но тёмный ободок, окружающий зрачок, делал эти глаза такими выразительными, что Илья почувствовал лёгкий толчок в сердце, будто бы его прошил электрический ток. Теперь ему уже не так сильно хотелось домой. Напротив, ему очень захотелось познакомиться с этой необыкновенной девушкой, которая выглядела намного младше хозяина дома. Может, это и не жена, а дочь…. Всё это молниеносно пронеслось в голове Ильи, а хозяин тем временем задумался.

– Сделаем так. Побудешь пока в людской. Как понадобишься, вызову. Если врёшь всё, если беглый – будешь бит, верну тебя хозяину, если окажешься достойным человеком – приму с почётом.

С этими словами он позвонил в колокольчик и те же мужики, которые привели Илью сюда, отвели его в барак во дворе дома. Там не было никакой мебели – только какие-то нары вдоль стен.

– Тута побудешь, пока господин не сызволит позвать. И не вздумай бечь – вмиг боки обломаем, – пригрозил «старшой», оставив Илью в одиночестве и в полном недоумении.

Вечером его позвали в столовую – это была длинная комната с одним общим столом, за которым сидели неопрятные люди и, громко чавкая, поедали какие-то помои. Илья отказался и его вернули в барак, и не подумав уговаривать.

Вечером «люд» стал подтягиваться и укладываться на нары – семейные за занавесочками, холостые – отдельно. Рядом с Ильёй укладывался «старшой», поминутно зевая и почёсываясь.

– Слышь, мужик, а твой господин – он кто?

– Как это, кто? Он господин! Пал Григория сын Демидова!

– Это золотопромышленник что ли?

– Почто там. То брательник евонный. Наш-то естества спытует.

– А барышня – это кто? Жена его?

– Кака така жена. Жена, может, померла давно, а може – вовсе не было. А энто сёстры евонные.

– Так их две?

– Не знамо. А что эт ты всё спрашаешь? Может, ты злыдень какой?

– Нет. Я чисто в своих интересах, чтобы знать, куда я попал.

– Куда попал, куда попал. К людям, а то есть нелюди. Спи.

Уснуть в таких условиях никак не удавалось. Кто храпел, кто испускал другие звуки, сопровождающиеся непомерным зловонием. Илья перебирал в уме многочисленные варианты: возможно, это разбогатевший сумасшедший, возомнивший себя братом давно почившего Демидова, славившегося своими заводами в Сибири (кажется), очень давно. Видимо он очень любит старину, поэтому выстроил дом по образцу какого-то там века, подобрал людей, согласных прислуживать ему и жить в таких условиях (может, бомжи?).

Правда, не вязались некоторые детали. Зачем уж людей держать в такой грязи? Неужели эта девушка – с такими глазами и, похоже, хорошими манерами – тоже сумасшедшая? А, может, ей деваться некуда? Может…

С этими мыслями Илья уснул, проснувшись утром один одинёшенек в «людской». Но когда он попытался выйти во двор, ему преградил путь вчерашний мужик:

– Не велено.

– В туалет хочу.

– Сходи тута.

– Где тут? На пороге?

– Тута – у стены.

Илья пригляделся и увидел, что у стены действительно было что-то вроде отхожего места. Со стоном он вернулся на свои нары и снова принялся названивать по телефону. Кроме «тю-лю-лю» – ничего. Что за напасть такая!

Так прошли сутки, вторые. Илья думал, что сойдёт с ума. В туалет он сходил «у стены», в столовую он по-прежнему не ходил – спасали мамины бутерброды и «Кола», которые он экономил, не зная, сколько ещё придётся здесь пробыть. Он сразу решил для себя, что не будет затевать драки со своим охранником, и не будет устраивать скандал до той поры, пока что-нибудь не разрешится.

К вечеру третьих суток в «людскую» зашёл «старшой», как его мысленно Илья назвал ещё в первый раз, и жестом показал ему выходить.

Надо ли говорить, как обрадовался Илья, уставший оставаться в неизвестности! Его привели в ту же гостиную. Хозяин сидел за столом вместе с очаровательной девушкой, мысли о которой скрашивали бесславное существование Ильи всё это время, и ещё одной девушкой, лицо которой было обезображено оспинами.

– Ну-с, молодой человек, теперь я знаю, что ты окончательно заврался. В Петербурге нет такой улицы, которую ты указал в прошлый раз, нет таких горожан – с фамилией Выходцевы, а Березины не знают никого по имени Илья, у них не пропадали люди и тем более никто из родственников. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что я уже устал от вашего гостеприимства, хочу домой, и меня мало волнуют ваши изыскания.

– Да ты – хам. Я вот велю тебя выпороть, и раз ты не сознаёшься, чей ты холоп, будешь работать на меня!

– Можете меня сразу убить, но работать на вас я не буду по той простой причине, что у вас слишком плохие условия – не соответствуют трудовому законодательству и моральному кодексу.

– Хам, хам, выпороть его! – хозяин встал, ноздри его раздувались, мужики кинулись к Илье, чтобы исполнить приказание, но в это время поднялась та, которую хозяин назвал в прошлый раз Василисой.

– Погоди, необразованный человек не может так говорить. То, что нет такой улицы – он же не думал, что ты будешь проверять, то, что он называется чужим именем, значит, ему есть что скрывать, и, возможно это совсем не та причина, о которой ты нам всё это время твердил. Позволь мне поговорить с ним, – ласково сказала она брату (или кто он там ей был), дотронувшись до рукава его халата.

– Я знаю, Василиса, ты – добрая душа, а я уже не могу терпеть его наглые речи. Хорошо, попробуй. Но я же не могу вас оставить, а вид его мне неприятен.

– Вас зовут Илья? – спросила Василиса, а у Ильи ноги подкосились от её взгляда.

– Да. А вас – Василиса?

– Позвольте спрашивать мне, – продолжила она, погасив мимолётную улыбку, тронувшую уголки её нежных губ, – скажите, вы действительно не можете сказать нам правду о себе? Понимаете, ведь Павел Григорьевич подозревает вас во всех смертных грехах, начиная от побега, заканчивая шпионажем.

– Дело в том, что я всё это время говорил правду, не понимаю, почему вы мне не верите. Я вообще отказываюсь уже что-то понимать. Начну с того, почему вы не хотите ничего сказать мне о себе. Ведь если бы ваша территория была огорожена плакатами с указанием, что это частное владение и вход запрещён, я бы никогда не переступил черту. Но ваши люди вместо того, чтобы сказать мне об этом, бесцеремонно схватили меня и приволокли сюда. Здесь же вместо того, чтобы вывести меня на трассу, устраивают допрос, помещают в какой-то гадюшник, обращаются, как с пленным! Вы понимаете, что вам грозит определённое наказание за такое обращение с гражданином Российской Федерации?

– Как ты сказал? Что такое Федерация?

– Да вы что – с луны свалились? Или издеваетесь надо мной? Вы подыгрываете своему мужу? Или брату, не знаю, кто он вам. Крайне невежливо – задавать вопросы, самим же уходить от ответа.

– А что вы хотели узнать?

– Хотелось бы знать, каким образом вам удалось создать здесь такие условия, как в далёком прошлом, почему у меня не работает связь, хотя телефон работает? Неужели вы ещё и заглушки установили?

У Василисы округлились глаза, потом она с тоской посмотрела на вторую девушку, которая произнесла низким голосом:

– Полнейший бред. Но мне интересно посмотреть на те диковинные предметы, которые видели дворовые.

– Что вы имеете в виду?

– Ты странно одет, на тебе какие-то регалии, у тебя что-то в суме. Я думаю, что ты пришёл из-за границы, где много такого, чего мы ещё не видали.

Илья снял с себя рюкзак и вытряхнул содержимое на стол: ключи от дома, последний бутерброд, завёрнутый в целлофан, бутылку с остатками «Колы», пластмассовый набор туриста – ложки, вилки, тарелки – ещё не использованный, карта окрестностей Петербурга, разовые влажные салфетки (это мама, как всегда, озабочена гигиеной сына. Спасибо, мама, очень пригодились!), складной нож (папин), шлем, фонарь, авторучка и сканворды, которые Илья, будучи в заключении, уже разгадал.

Все, включая хозяина, с величайшим интересом брали в руки, видимо незнакомые им вещи и рассматривали с изумлением. Василиса первая вскрикнула, увидев на сканвордах дату: май 2013 года.

– Что это?

– Это головоломки, – спокойно ответил Илья, видя, что они действительно никогда такого не видели.

– А цифры, что они означают?

– Дату выпуска – май 2023 года.

– Это книга из будущего? Или это тоже шутка?

– Это прошлый выпуск.

– Но у нас сейчас 1780 год…

– Опочки, – вырвалось у Ильи, и он непроизвольно присел на стул.

– Вы – из будущего? – тихо спросила Василиса.

– Ну, раз у вас 1780 год, то получается я младше вас почти на два с половиной века, – задумчиво ответил Илья, – быть такого не может.

– То-то я смотрю, что он и разговаривает не так, и одет не так, и ведёт себя по-хамски, – сделал заключение Павел Григорьевич

– Расскажите всё подробно, – попросили девушки, и Илья охотно исполнил их просьбу, пытаясь и сам докопаться до истины.

Им подали обед, и в первый раз за последнее время Илья наелся досыта всякими изысками, которые ему никогда прежде не доводилось пробовать. Девушки захотели попробовать «диковинное яство», разделив последний бутерброд и запив «Колой», после которой весело смеялись над «пузырьками в носу».

Поздно вечером Илью отвели в комнату для гостей и даже сделали «ванну» – целый ушат горячей воды.

Растянувшись на чистых простынях, Илья осознал, что такое «счастье». Это когда ты попадаешь в более-менее привычную среду обитания после лишений. Пусть даже эта среда находится в другом веке.

Илья был молод, и это обстоятельство спасало его разум от бремени решения неразрешимой задачи. Возможно, сыграло роль и то, что в последнее время всё чаще говорят о возможности перемещений во времени. Илья никогда не придавал значения такой информации, наверное, поэтому сейчас он думал больше о прекрасных глазах Василисы, чем о том, каким образом ему попасть домой.