Читать книгу: «Выше крыши», страница 2

– Думала, что это Бен Аффлек. В целом, сгодится. А почему у него такой длинный нос?

– Эй! Вы что там делаете?! – грозный крик извне.

– Патруль! Валим! – орет Максик.

На бегу он хватает спортивную сумку с баллончиками и несется в противоположную сторону от голоса. Тот случай, когда нажитое имущество явно тяготит существование, однако бросить сокровище – означает чуть ли не смерть. Максик хоть и небольшого роста, но нисколько не отстает по скорости от Ланы и Эда, у которых шаги в разы длиннее. Он, взмыленный уже на первых секундах погони, даже выбивается в лидеры, демонстрируя физическую силу, желание сохранить дорогие сердцу пожитки и доброе имя.

На самом-то деле Максик не хулиган там какой-то, а творец. Ну и что, что его творчество берет истоки из уличного ваяния на стенах. Зато сколько практики! Так или иначе: не будь граффити его авторства, мэр города вряд ли бы заключил с Максиком договор на изготовление мурала на Интернациональной. Максик этим ой как гордится, все уши родителям и друзьям прожужжал. Самого мурала еще нет, только бумаги подписаны, но Максик обожает поднимать эту тему изо дня в день: «Он прокатывает по столу бумаги, официальные, мне, представляете? Настоящий договор, с условиями, авансом и конечными выплатами. А я, такой, нахмурился, читаю – ничего непонятно, но ему же не скажешь! – и вроде как неохотно соглашаюсь. Ну ла-адно, сделаем красиво, говорю. А он мне – подписывайте. И я подписал. Так все просто, оказывается!»

Максик заметно теряет скорость, забираясь на забор. Он провисает в кэт липе – цепляется руками за стену и упирается в нее стопами. Под тяжестью сумки проскальзывает, не в силах поднять ощутимый вес. Эд и Лана, напротив, с легкостью минуют преграду и протягивают руки помощи повисшему товарищу.

– Спасиб, – кивает Макс, оказавшись на массивном заборе, разделяющем гаражные кооперативы и частную территорию некой организации. Ребята вовсе не собираются туда спрыгивать, им лишь нужно пройтись поверху до следующего ряда гаражей, а там уже скрыться в лабиринте из переплетенных улочек, зеленых кустарников и детских площадок.

– Никого, – сплевывает Эд вниз, вбирая в легкие воздух.

– А ты думаешь, они бы погнались? Это я так, на всякий случай. Не очень-то и хотелось бы попасться копам из-за твоей живопи́си, – Максик до сих пор сомневается, стоила ли игра свеч: среди дня учить Эда разрисовывать стены, когда можно было начать с азов – зарисовок в скетчбуке.

– Теперь замажут, – расстраивается Эд.

– И будут правы. Бэтмен и Буратино в одном лице – такой себе кроссовер.

– С чего вы вообще туда поперлись? А? Мало вам проблем? Молитесь, чтобы Влад не увидел! – возмущается Лана, обмахиваясь ладонью от столь интенсивного бега.

– Там же не подписано, – вспоминает Эд.

– Там и без подписи понятно, что твоих рук дело, бэтменофил! – возражает Максик.

Перебираясь с забора на крышу очередного гаража, Максик и вправду просит неведомые силы, чтобы Влад не наткнулся на этого злосчастного Бэтмена. Тогда ведь без проповеди про мораль и ответственное отношение к делу не обойтись. Кто, если не Влад, может часами говорить об исключительном пути трейсера и его конечной цели? Да-да, Влад. Создавая команду, он придерживался традиционных правил, где паркур – не соревнование с другими, а прежде всего – с самим собой; не возможность всего лишь прыгать по заборам и крышам, а способность к обучению и тренировке на выносливость. Сам Влад утверждает, что никакую команду он не создавал, это даже не кружок по интересам. Семья. Как есть семья. Влад, Максик, Эд и Лана. Семья, где каждый заботится друг о друге, в трудные минуты становится крепким плечом и уютным пристанищем, или целиком и полностью разделяет все радости. У каждого в шутку есть своя роль: Влад – папочка, который наставляет, направляет, в случае чего всем бошки за провинность отрывает (ему двадцать пять, он самый старший из всех); Лана – мамочка, потому что единственная девочка в «семье» и умеет повышать голос, когда это необходимо, еще она чаще всех готовит, а так как по профессии и в целом спортсменка, то только правильную еду. Но, что удивительно, вкусную. Ей двадцать. Эд и Максик, пожалуй, их дети, один старше – другой младше. Эд – тату-мастер, Максик – уличный художник. Работают в тандеме, потому что Эд не умеет рисовать.