Читать книгу: «Декабристы. Любовь и смерть на изломе веков. Богини – Мойры, плетут узор нашей судьбы», страница 4

Глава 10. Могли бы декабристы избежать Сибири?

В истории российского общества в конце XVII начале XVIII века появляется понятие дворянской и офицерской чести. Его вводит, по образу и подобию Западной Европы, русский царь Пётр Первый: «Береги честь смолоду, как платье снову. Жизнь наше принадлежит Родине, но честь – никому» – так гласит послание Петра Алексеевича русским дворянам. Из-за оскорбления дворянской чести погибнут многие достойные люди России и Европы. Чуть что – спесивый дворянин вызывал своего противника на дуэль. В этих поединках, которые велись на шпагах, саблях или с применением пистолетов, погибали многие молодые дворяне.

Дуэль станет причиной смерти старшего брата декабриста Ивана Анненкова – Григория, выстрел из дуэльного пистолета оборвёт жизнь Солнца русской литературы, друга декабристов Александра Сергеевича Пушкина, на дуэли на Кавказе погибнет и Михаил Юрьевич Лермонтов. С дуэлями беспощадно боролись как царское правительство России, так и европейские правители Европы, но всё было напрасно. Дворяне гибли, защищая свою дворянскую честь, заступаясь за даму сердца, сестру или просто оскорбленную девушку, тысячами.

Полина Гебель даже предлагала матери декабриста Ивана Аненнкова выправить подложный паспорт для ее сына и уехать вместе с ним заграницу. Но получила ответ спесивой помещицы:

– Мой сын – русский дворянин и офицер не будет бежать от следствия. Он с покорностью примет свою участь, раз пошёл против дворянской чести и царя Батюшки.

Находясь в Читинском остроге, отдыхая от дневной работы, декабристы всё время рассуждали о месте человека в обществе и влиянии репутации на дворянскую и офицерскую честь. Это было очень актуально для ссыльно-каторжных дворян. Их угнетала не столько тяжелая работа, и даже не наличие оков – оскорблённая дворянская гордость не давала декабристам спокойно спать. Они не стыдились физического труда, бывшие дворяне были оскорблены тем, что должны работать землекопами и убирать улицы небольшого посёлка Читы.

Всё больше звучали возмущенные голоса, это бывшие офицеры сетовали на то, что дворянская честь не дала им возможности выправить себе новый паспорт у фальшивомонетчиков. Ведь для этого надо было идти на поклон к криминальному миру, что являлось унижение для дворянина. А о том, чтобы изменить имя своё и своего отца и речи не могло быть. А ведь поддельный паспорт смог бы помочь им скрыться заграницей.

В этом документе в начале XIX века не было фотографии, еще не научились ее создавать. Нет, они не отреклись бы от своих идеалов, просто это помогло бы им спастись от преследования царской охранки. Самые смелые из декабристов организовали заговор, согласно которому они хотели перебить охрану и уйти на лодках по Амуру до Тихого океана, где часто проходили иностранные торговые суда. Сказавшись моряками, чудом спасшимися от кораблекрушенья, они хотели подняться на корабль, который отвёз бы их в русскую Америку.

Но даже на Аляске беглецы не могли бы долго быть без документов, учитывая то, что вся администрация в этом поселении была русская. Бежавшие декабристы, скорее всего, выбрали бы Северные штаты Америки – там не было рабства, и был начальный этап капитализма. Впечатлительный Василий Ивашов начал видеть удивительные сны. В них он меняет имя и выправляет себе подложный паспорт. Теперь он становится Михаилом Кулаковым, сыном разорившего дворянина.

И, наняв дорожную карету, во весь опор несётся к русско – польской границе, по дороге он останавливается в придорожных хуторах.

Во сне его преследует один и тот же сюжет: будто бы он, проезжая по территории Польши, наблюдает тяжелый труд холопов у польских панов, которые в поте лица своего создавали прекрасную жизнь в поместьях польской шляхты.

Василий Ивашов представлял, как он проехал к границе, таможенник удивленно взглянул на приезжего и строго спросил:

– Кто таков, куда и по какому поводу направляетесь?

Путник ответил:

– Михаил Кулаков, ваше благородие. Сын разорившегося дворянина Николая Кулакова. Направляюсь в город Марсель, хочу заняться торговлей сукном. Еду посмотреть и заказать товар.

– Барин, да вы же еле разговариваете на русском. Как же вы на Руси матушке торговать-то собираетесь? – спросил таможенник. Дело в том, что Михаил, как и большинство других русских дворян, к своему стыду, не умел разговаривать на русском языке, который правящий в класс России считал плебейским.

– Буду торговать, пообтешусь среди народа русского, – бодро ответил ему Михаил.

Днём Василий Ивашов работал в Читинском поселении, а ночью своих грёзах он гулял по Марселю. Ему чудилось что будто он прибыл во Францию, и чтобы не привлечь излишнего внимания решил поселиться в провинции. Около трёх месяца вёл тихую жизнь он бы вёл жизнь новоиспеченного русского купца, приехавшего за сукном во заграницу. Бывший кавалергард вспоминал, как когда-то его друзья сослуживцы рассказывали ему о столичной моде господствующей во Франции, о том, как посещали различные магазины. Но, как только Василий закрывал глаза, ему виделось прекрасное сукно, которое он выбирает для продажи в России. Но возвращаясь к действительности, Василий опять становился самим собой. Он отлично понимал, что если бы его сон исполнился, он всё равно долго не смог бы жить в «шкуре купца». Его благородное сердце жаждало подвигов и славы.

Он размышлял о той жизни, что мог вести Михаил Кулаков в Марселе. Прошли бы какие-то всего три месяца, и сын разорившегося русского дворянина стал бы очень скучать, затем бы обязательно отыскал бы какую-нибудь научную или торговую экспедицию и навсегда покинул бы Европу. Он узнал бы, когда Марсельского порта оправляется на Американский континент корабль. Сел бы на этот корабль, и навсегда попрощался с Европой. Бывший молодой офицер отправился бы в неизведанные прерии Америки.

Кавалергард рассказал об этих удивительных сновиденьях своим друзья по несчастью, и те посчитали, что это знаком судьбы. И стали готовиться к восстанию, но никому из них не понятно было, как построить лодки, и где их прятать. Но всё равно душа декабристов рвалась прочь из острога.

Декабристы тоже стали вместе с Василием Ивашовым мечтать о том, что вырвутся из Читинского острога. И оказавшись на свободе, оправятся по Амуру на лодках вплоть до Тихого океана, и, севши на иностранный корабль, оправятся в новую, счастливую жизнь в Америке.

Глава 11. Изгнанник земли Родной в Америке

новое имя – новая жизнь

Или как бы декабристы жили в Америке? Декабристы представляли, как океанический корабль войдёт Нью – Йоркский порт. Среди ссыльно – каторжных были картографы, географы и даже морские офицеры. Они предупреждали своих товарищей, что океан очень коварен. И прежде чем они прибудут в Америку их океаническое судно, находясь в Тихом и Атлантическом океане, несколько раз будет попадать в шторм. Друзья моряки объясняли другим декабристом, что такое океанический шторм. Морское судно то поднимает на высокой волне, то бросает в неведомую бездонную глубину. Именно эти тревожные моменты жизни, явно и невольно офицеры вспоминали, как смеялся они над своей матушками. Которые, когда была сильная гроза, матери, буквально бросалась на колени перед иконами.

Морские офицеры во время шторма несколько раз обращались к Богу, и клялись, что если удачно прибудут к берегам Родной земли, то верой и правдой послужит Отечеству. Декабристы как в далёком детстве, когда нянюшка рассказывала сказки, продолжали, сочинять историю про сына, разорившегося дворянина.

Среди дворян были, и люди с не дюжими литературными способностями именно они решили присоединиться к своим товарищам, чтобы их как-то отвлечь от бесконечных споров и тоски сибирской, и сочинили рассказ о будущей счастливой судьбе Михаила Кулакова в Америке. – Ну, господа, слушайте продолжение истории, которую сочинил наш друг Василий Ивашов – произнёс один из любителей литературы. Мелодичный голос рассказчика, словно убаюкивал друзей. Они качались на волнах мечтаний и уплывали в страну грёз. – Молитвы Михаила помогли, и ему, наконец, кораблю удалось без особых проблем прибыть на корабле из Марселя в порт Нью-Йорка. Сразу же он устроился рабочим в док, но вскоре понял, что это нудная и малооплачиваемая работа.

Однажды молодой человек услышал, как рабочие дока разговаривают между собой, и обсуждают последние новости Нью-Йорка. Они говорили, что власти этого американского города никак не могут справиться с новыми бандами, которые просто заполонили улицы Нью-Йорка. Многие эмигранты, прибывающие на новые земли, не имели ни профессии, ни желания где-то работать, они просто хотели грабить и убивать. Чтобы снизить градус криминальной обстановки в городе, власти Нью-Йорка стали набирать в милицию (так тогда 1824 году назывались, государственные органы охраны в Нью- Йорке) сильных и крепких мужчин, имеющий опыт службы в армии. На следующее утро Михаил стал служить в органах правопорядка. Однажды отряд под его началом обходил кварталы «трущоб», где жили эмигранты и зверствовали банды Нью-Йорка

Внезапно, молодой человек услышал невдалеке оружейную стрельбу. И увидел, что на развалинах дома (это если дома в городских «трущобах» можно было назвать домами) мужчину лет, 50-ти и молодую девушку, отстреливающихся от наседающей на них банды. Милиционер приказал своему отряду пойти на помощь эти людям. Совместными усилиями они отбили нападение банды. После того как банда отступила, Михаил познакомился с Джеймсом и его дочерью Эли. Они оказались ирландцами, отец девушки сражался против англичан, которые превратили его родную Ирландию в колонию. Чудом, избежав наказания, за то, что принадлежал к ирландским повстанцем, он вместе со своей дочерью Эли решили перебраться в Америку. Нью-Йорк, тогда был самым одним из больших и развивающихся городов Северной Америки. Поэтому смелый ирландец и его дочь поселились в этом перспективном, но очень неспокойном городе.

Молодой человек взглянул на Джеймса и его дочь: оба рыжие, как все настоящие, выходцы из этой мятежной страны Отец и дочь, как бы дополняли друг друга. Но, если у отца была настоящая львиная грива, то у дочери волосы отливали медью. Это была высокая, крепкая и смелая девушка. Эли так не походила на русских барышень, которых знал раньше Михаил: – А где же ваша матушка? – спросил молодой человек у девушки.– На что она ответила: – Мама вместе с отцом мужественно сражалась против англичан, её убила шальная пуля врага. Михаил проводил отца с дочерью к властям Нью-Йорка, и они дали им новый дом.

Теперь совершая каждый день обходы Нью-Йорка, молодой милиционер часто был в гостях у Эли и ее отца. Постепенно у молодых людей зародились чувства, и они захотели пожениться. Чтобы не подвергать свою жену и будущего ребенка опасности, Михаил решил переехать в Вашингтон, более спокойный и светских город Америки. Там он поступил офицером в армию США, Эли через год родила здорового и крепкого мальчика, которого Михаил, навал Никифоросом, честь своего отца. Город Вашингтон все больше обустраивался и расширялся, постепенно улучшался и быт переселенцев. Со временем Эли стала очень хорошей матерью отличной хозяйкой и настоящей спутницей американского офицера.

Все было хорошо… и только по начал бывшего декабриста одолевала ностальгия. В течение 10 лет, он почти каждую ночь видел берёзовые рощи и снега России, ему снился родной дом, сестры, отец с матерью. Их с Эли дети будут обустраивать Америку.

– Хорошая сказка, – произнёс один из слушателей. Но это только мечтания, а нам с вами нужно приложить все усилия, чтобы вырваться на волю из Читинского острога. Тогда будет вам и Америка, и служба и любовь. А так мы просто сгниём тут как крысы. Во славу нашего царя Батюшки.

Глава 12. Ангел красоты и милосердия графиня Чернышёва- Муравьёва

Александра Григорьевна Муравьёв, а родилась в одной из самых богатых и знатных семейств Российской империи в 1804 г. Она была дочерью действительного статского советника Григория Ивановича Чернышева. Семья Чернышевых слыла многодетной, ещё в детстве маленькая Саша проявила себя очень способным ребёнком, она очень увлекалась музыкой и рисованием. Родители научили своих детей дружбе, взаимопониманию и преданности друг другу, сохранив на долгие годы любовь и взаимовыручку между родителями и детьми. Бог дал Александре Чернышёвой- Муравьевой светлую, милосердную и одновременно горячую душу.

Внешностью она обладала ангельской – это была блондинка среднего роста, цвет её кожи соответствовал народному выражению – «кровь с молоком», но здоровье у Александры было очень слабое. Как вспоминает её свекровь, она всегда заботливо укрывала свою любимую невестку пледом, особенно в суровые, промозглые Петербургские дни и вечера. В 1823 году Александра Чернышёва по большой и взаимной любви выходит замуж за Никиту Михайловича Муравьева, который был одним из организаторов и активных участников «Северного общества декабристов». Судьба была не благосклонна к Никите Муравьёву, он не принимал непосредственного участия в восстании на Сенатской площади, не видел, как погиб Милорадович, боевой генерал, герой Отечественной Войны 1812.

Один из вдохновителей восстания, Никита Муравьев, родившийся в семье публициста-сенатора, получивший прекрасное домашнее воспитание. Он поступивший в Московский университет на математический факультет, ушёл добровольцем сражаться с Наполеоном, не кланявшийся пулям и выполнивший свой долг перед Отечеством до конца, будет предан Майбородой. Майборода, как некоторые историки утверждают, был агентом царской охранки, внедрённым к декабристам, а скорее всего он был трусом душе. Никита Михайлович Муравьев будет арестован в Тульском имении своей жены на глазах больной матери и отца, а также – Александры Муравьевой, беременной третьим ребёнком.

Как государственный преступник он будет направлен в Петербург. Там произойдёт невероятное: молодой 24- летний, вконец озверевший Николай Павлович, превратит Зимний дворец в камеру дознания, он сам будет устраивать допросы декабристов. Глава 14. Александра Муравьёва, душа, пережившая трагедию, летела за мужем в Сибирские дали. Александре Григорьевне Муравьевой судьба уготовила тяжёлое испытание. Ее муж Никита Михайлович Муравьёв был арестован на глазах, беременной третьим ребёнком жены, рядом были убитые горем отец и мать мужа.

Семья Муравьевых жила душа в душу, но Александра чувствовала, что муж что-то от неё скрывает. Благородство, чувство долга перед товарищами не давало возможности Никите Муравьёву открыться жене. Александра была для него не только любимой женой, но и самым близким другом, ярким огоньком, освещающим путь Никиты Михайловича на допросах. Любовь к жене, ее чистый образ и память о детях спасла декабриста Муравьёва в часы нахождения в одиночной камере Петропавловской крепости.

Однажды узнику удалось тайно передать письмо своей жене. В этом письме декабрист Муравьёв писал ей о том, что страшно переживает за тот ужас, который пришлось перенести ей и их семьям. В письме содержались такие строчки:

– Только ты, Александрина, с твоей чистой душой и милосердным сердцем можешь смягчить удар судьбы. Я уповаю на одного Бога, который может спасти меня от страшной участи.

Никита Михайлович не боялся наказания, он очень переживал за свою жену, детей и родственников. Александра Муравьева всем своим горячим сердцем и доброй душой поняла, что муж на краю пропасти, его надо спасать. Она посылает ему письмо, где пишет о своей любви, о том, что счастье трёх лет брака было похоже на рай на земле. Александра просит своего мужа не отчаиваться и уповать на милость Божью.

Она умоляет Никиту Муравьева беречь себя ради двоих их детей и ещё не родившегося третьего ребенка. Убеждает она его и в бесконечной любви к нему его матери, которая перед постигшим ее недугом, парализацией, всё время повторяла имя сына. Художнику Соколовскому Александра Муравьёва заказывает свой миниатюрный портрет и через верного человека тайно предаёт его в крепость мужу. Никита Михайлович Муравьев был осуждён по первому разряду. Он был объявлен государственным преступником и подвергся гражданской казни: лишён всех титулов, наград, дворянских привилегий, с него был сорван мундир, а над головой сломлена сабля – символ мужества и отваги. Декабрист Муравьев Никита Михайлович был осуждён на 20 лет каторги, в дальнейшем, по пересмотру его дела, было назначено 15 лет каторги.

Он, как государственный преступник, в числе других осуждённых декабристов, был сослан на каторжные работы в далёкую Сибирь, на Нерчинские рудники. Александра Муравьева в числе первых подала прошение о следовании за своим мужем в Сибирь, она без колебания подписала все документы, лишавшие ее и их будущих детей, рождённых в Сибири, всех дворянских привилегий и титула. Более того, Николай I пожелал, что бы дети, родившиеся на Сибирской каторге и поселениях, не имели право носить фамилию отца, поступать в высшие учебные заведения. Они приписывались к государственным крестьянам или тех мест, дальнейшего отбывания каторги или поселения.

Это была страшная жестокость по отношению к женщинам. Ведь они ехали поддержать в несчастье своих мужей, но в этом поступке был весь Николай Павлович. Лишь, значительно позже, когда умрёт его любимая дочь, он скажет, что это кара Божья за страдания декабристов и их жён, а также – за расстрел народа на Сенатской площади. Александрина Муравьева оставляет на попечение родственников своих троих детей и уезжает в далёкую, неизученную и пугающую Сибирь.

Перед отъездом она встречается с Пушкиным и везёт декабристам, находящимся на каторжных работах в рудниках Петровского завода, стихотворение, где великий поэт, друг декабристов, гневно обличает жестокость царской власти, просит их не падать духом и верить, что даже в страшных обстоятельствах не гаснет надежда человека на спасение. Александра Муравьева везёт также личный привет Пушкина своему другу Пущину, находящемуся среду заключенных. Графиня Муравьева была Светлым Ангелом для декабристов, она всегда находила доброе слово, которое утешало узников и их жён, но судьба будет к ней немилосердна. Это будет позже, а пока Александрина Муравьева, вместе с другими женами декабристов, учится выживать в новых жестоких условиях.

Жена Никиты Муравьева направлялась в Нерчинские рудники. По-первому разряду, как участники заговора, покушавшиеся на жизнь царя и его семьи восемь декабристов были оправлены на Нерчинские рудники. Они-то и пережили самые жестокие условия каторги Заключенных всё время держали в кандалах. Их опускали в глубокие шахты, поэтому Пушкин и писал в своём послании о каторжных норах, куда не проникает солнечный свет.

Глава 13. Александра Муравьева

Я согрею тебя своим сердцем

Работали там бывшие дворяне в кандалах, они должны были около пяти часов с помощью кирки отбивать свинцовую руду с примесью серебра, а затем тележками возить ее на верх. Когда читаешь воспоминание декабристов, то понимаешь, что говоря об относительно легком труде, бывшие офицеры просто бравировали. Свинец очень токсичный химический элемент, пыль от свинцовой руды забивала лёгкие, отравляла весь организм. Начальник Нерчинского рудника докладывал Николаю Павловичу. – Ваше величество, что мне делать, приказано не особо нагружать заключенных, но относиться к ним с большой строгостью.

– У меня декабристы просто «выгорают на работе».

– Я не пойму, что с ними делать? Писал смотритель Нерчинских рудников русскому императору.

Николай I – жандарм всей Европы отвечал своему чиновнику:

– Если вы не сможете надлежащим образом организовать работы на Нерчинском руднике, а с лёгкостью сменю вас на другого чиновника.

Царь выполнил свою угрозу и поменял начальника рудника. Новый надсмотрщик решил повести дело по другому. Он запретил опускать декабристов в шахты, теперь они работали, как считал управляющий рудником на свежем воздухе. Заключённые теперь говорили оправляясь на работу:

– Одна царская собака загоняла нас в каторжные норы, а другая заморозить решила на 40 градусном морозе перебирать в руду.

Руки и ноги бывших офицеров замерзали, они буквально падали от усталости, холода и болезней. И только их жёны были единственным светлым лучом в загубленной жизни своих мужей. Александра Муравьева, Екатерина Трубецкая, и Мария Волконская всячески хотели облегчить жизнь своих мужей. Они научились готовить, печь хлеб.

Первый горелый хлеб, принесённый Екатериной Трубецкой в Нерчинский острог, был подгорелый, но он казался узникам слаще французской булки, потому-что был испечён с огромной любовью и заботой и здоровье бывших офицеров. Часть женщины оставались бед еды, так как кормили не только мужей, но и других узников, не имевших жён.

Екатерина де Лаваль- Трубецкая вспоминала, как порою засыпала удовлетворившись лишь куском хлеба и кружкой кваса. Многие из читателей могут мне возразить: Пол России жило на хлебе и квасе – но если учесть, что для Екатерины де Лаваль готовили в Петербурге различные кулинарные изыски лучшие повара, выписанные их Парижа, то можно понять, что эти женщины потеряли, оправившись за своими мужьями в Сибирь.

Зимой жизнь жён декабристов была еще хуже: если летом пищу можно было приготовить на костре, то для зимы приготовление пищи было целым ритуалом: надо было сходить к реке, вырубить прорубь, принести воды, растопить печку, а предварительно нужно было наколоть дров. Женщины с начала этого не умели, они собирали валежник и этим топили печку. Она плохо разгоралась и жены декабристов первое время просто замерзали в тесной избе.