Его крохотной ручкой я выводила большие крылья, затем тонкой черной линией мы нарисовали усики, и бабочка запорхала у нас над цветами. На протяжении всего процесса я наблюдала, как старательно мальчик разукрашивал картинку, высовывал язык, прорисовывая мелкие детали, и практически не разговаривал со мной, будучи полностью вовлеченным в художество.

Внезапно на стол упали лучи солнца. Я перевела взгляд в окно: ещё в не до конца очистившемся от облаков небе повисла яркая радуга, а под ней вторая – тусклая, едва заметная.

– Ребята, посмотрите на улицу! – громко сказала я на всю группу, и дети, обгоняя друг друга, устремились к окну. – Может быть, радугу нарисуем?

Следующие двадцать минут я не успевала перебегать от одного стола к другому, помогая смешивать краски и создавать плавный переход между цветами. Самой непростой задачей оказалось успеть нарисовать радугу, пока она не спряталась от нас. Но мои малыши справились, поэтому в скором времени на столах лежала стопка разноцветных рисунков.

– Ребята, какие же вы молодцы! – радовалась Инна Олеговна. – Теперь сделаем с вами новую выставку, чтобы все видели вашу красивую радугу.

Личики, ручки и одежда ребят все-таки были перепачканы красками, но от этого малыши становились ещё милее и становились похожими на юных художников. Дети выводили аккуратно фигуры, старались раскрашивать, не заходя за контур, спрашивали совета, просили помочь и восхищались как своими рисунками, так и рисунками друг друга. Видно, что акварель им дают редко, оттого ребята так радовались этому событию.

Дети подходили ко мне и хвалились остальными картинками: кто-то еще нарисовал кошку Мусю, которая часто приходит в «Рябинку» за молоком, кто-то – героев из мультиков, другие – животных, цветы, птичек и, как оказалось, больше всего было рисунков с изображением мамы и папы.