Читать книгу: «Демон, что живет в мече»

Пролог

Нью-Йорк, элитный особняк на Манхэттене, 3 часа 25 минут утра

Монстр взревел, бросаясь вперед. В воздухе сверкнул золотой меч, и чудовище, извернувшись, упало рядом с человеком на землю.

Человек посмотрел на него, не спеша обрывать мерзкую жизнь.

– Что за связь существует между нами?

– Ссвяззь? Просстая ссвяззь… Я сссоззздал тебя, ссозздавал вссю твою жжиззнь…

Что-то замелькало, закружилось, отвлекая его от разговора, но тут же из мельтешения красок и звуков вновь пробился собственный голос.

– Значит, мои грехи – твоих лап дело. А мои неудачи?

– Неудаччи… ззакаляют… духх…

Кровь ударила в голову. Столько лет! Столько лет он ненавидел не того, мстил невиновному, а теперь оказывается… Но сейчас он снова может отомстить. Он силен, в его руках меч, а враг лежит у ног.

Меч взметнулся в воздух.

Где-то сбоку кто-то что-то говорил, советовал, давал подсказку, как справиться, как одолеть мерзкое чудовище, морского дьявола, явившегося в этот мир неизвестно откуда, но он итак знал, что делать.

Эта тварь, называющая себя мокоем, практически бессмертна. А чтобы одолеть нечто, практически бессмертное, нужно разорвать кровоток в его теле. Вампирам рекомендуют загонять кол в сердце или, по некоторым данным, отрубать голову. Главное – разорвать кровоток…

Монстр перед ним, конечно, не вампир, но кровь любит. Он – это нечто куда более мерзкое, отвратительное, тошнотворное и это необходимо уничтожить.

Меч опустился, с хрустом перерубая шею твари где-то под подбородком. Если он похож на змея, то и строение тела должен иметь змеиное…

Глаза монстра закатились. Из пасти хлынула кровь, покидающая мозг или что там у него под черепной коробкой. Человек рванул меч на себя и опустил вновь, перерубая хребет. Голова чудовища покатилась по земле, кровь из обрубка шеи брызнула фонтаном, попадая на лицо.

Тело твари извивалось в агонии, содрогалось в предсмертных судорогах, но человек уже не обращал на него внимания.

Сверкнуло солнце.

Он вскинул вверх руку с оттопыренным большим пальцем и машинально слизнул каплю черной крови, попавшую на нижнюю губу. И тут же с омерзением сплюнул – кровь отдавала горькой тухлятиной.

В горле запершило. Он закашлялся и неожиданно проснулся.

За окном висела глухая, темная ночь. Дома он находился один и точно знал это, но не мог отделаться от мерзкого чувства, что кто-то за ним наблюдает.

Внутренности скрутило в узел, и к горлу подступила кровь. Он раскашлялся, прижимая пальцы к губам и, избавившись от приступа, отдернул руку.

Свет в комнате не горел, но он сумел различить темные капли на своих пальцах и, недоумевая, потянулся другой рукой к ночнику. Вспыхнул приглушенный, мягкий свет. Капли на пальцах отливали алым.

Кровь… он кашляет кровью. Но почему?..

В голове, сменяя друг друга с быстротой молнии, замелькали картинки только что виденного сна. Картины недавнего прошлого…

Вот он заносит меч, опускает его… Вот голова мокоя катится по земле, а капли крови попадают на лицо… И вот он слизывает каплю.

Он кашлянул и со злостью сплюнул кровь на пол.

Так вот, в чем дело! Значит, эта тварь была насквозь пропитана ядом, настолько, что даже в крови ее этот яд сохранился! А он, он просто кретин, слизнувший кровь этой пакости и… отравивший сам себя?

Но, если он отравлен – есть верное средство, есть человек, могущий помочь ему. Хороший человек, отплативший за долгую, напрасную ненависть искренней симпатией и дружбой.

Мужчина скинул ноги с кровати и, сев, небрежно хлопнул по стоящим на прикроватной тумбе часам. Циферблат засветился, показывая время и он тяжело, устало вздохнул.

Половина четвертого утра… Пожалуй, в такое время даже хороший человек откажется помогать ему. Придется немного переждать, потянуть время. А пока – попить. Да. Холодная вода – то, что нужно, чтобы смочить изодранное кашлем и пропитавшееся вкусом крови горло.

1

Нью-Йорк, Манхэттен, ресторан «Доминик»

Голова кружилась. Руки дрожали. В горле прочно поселился вкус крови.

Он шел, с трудом переставляя слабеющие ноги, задыхаясь от жары в своем пальто, шел, почти не понимая, куда идет. Он сознавал, что с ним происходит, знал, что может ему помочь, и шел, шел куда-то, в надежде, что ноги выведут туда, куда следует.

В глаза бросились переливающиеся синеватым цветом буквы: «Доминик». Он остановился и провел ладонью по лицу, силясь прийти в себя.

Да, Доминик… Ему нужен именно Доминик. Но не ресторан, носящий его имя! Черт… Проклятый мальчишка! Сменив название ресторана, он совершил подлость даже бо́льшую, чем полагал сам.

Ладно… если уж мальчишка виноват, пусть он и решает проблему.

Он пошатнулся и, с трудом заставляя себя двигаться, поплелся к дверям ресторана.

Открывая их, он старался натянуть на лицо как можно более спокойное, как можно более уверенное выражение, чтобы не походить на злоупотребившего спиртным бродягу. Пальто на его плечах, конечно, дорогое, но… вряд ли сотрудники ресторана разбираются в таких вещах.

В ресторан он практически ввалился и, захлопнув за собой дверь, остановился, пошатываясь. К нему подбежал официант – взволнованный и почти испуганный его визитом, явно не знающий, чего ожидать. Должно быть, выглядел он все-таки неадекватным…

– Сэр?.. – голос официанта казался напряженным, и его это почти не удивляло. Если он выглядел неадекватным, то чувствовал себя еще хуже.

– Я… хочу видеть владельца ресторана.

Голос был хриплым, надсадным. В горле по-прежнему стояла кровь, которую он периодически сглатывал.

– Да, н-но… – официант замялся, – Он сейчас…

– Мне плевать, – оборвал он излияния юноши, – Где, черт возьми, Янг?!

– У… у себя… но он…

Слушать дальше он не стал. Отодвинул собеседника уверенной рукой и, пошатываясь, отправился в сторону кабинета генерального директора ресторана «Доминик». Где тот располагается, он знал – не успел забыть с тех пор, как сам владел этим заведением, носившем тогда другое название.

Короткий коридор, и – дверь. Хорошо, что Янг не озаботился тем, чтобы завести секретаря, иначе были бы еще дополнительные проблемы.

Он распахнул дверь и замер в проеме, глядя на сидящего за большим столом, явственно растерянного молодого человека. Возле уха тот держал мобильный телефон и при виде внезапного посетителя оборвал разговор на полуслове.

Слуха визитера коснулся удивленный и взволнованный возглас из трубки – собеседник недоумевал, чем вызвана резкая пауза.

– Арчи… – парень приоткрыл рот, чтобы что-то сказать. Посетитель пошатнулся, цепляясь за косяк, пытаясь устоять на ногах и чувствуя, как рот наполняется кровью. Он попытался проглотить ее, но не смог и, зашедшись в глухом кашле, начал заваливаться вперед. С губ на пол упало несколько красных капель. Болезнь, если так можно назвать его состояние, определенно прогрессировала.

– Арчи!

Телефон выпал из руки и со стуком упал на пол. Молодой человек, вскочив, бросился вперед и поспешил прийти на выручку старому знакомому, удерживая его от падения.

Мужчина вцепился в его плечо горячей рукой, и хрипло, с присвистом дыша, попытался выровнять свое положение в пространстве.

– Где… – он не говорил, он хрипел и слова вылетали из его рта вместе с каплями крови. Юноша, перепуганный сверх меры, совершенно не знающий, что предпринять, держал его изо всех сил, с трудом удерживая в вертикальном положении.

– Где… Конте?.. – со второго раза выдавил из себя Арчи.

Янг облизал губы и, бросив тоскливый взгляд на стол, под которым валялся телефон, покачал головой, пытаясь сообразить, как ответить. С Домиником Конте он только что разговаривал по телефону, еще успел услышать, как тот воскликнул испуганно «Дерек!», когда он сам, Дерек Янг, выкрикнул имя визитера. Потом телефон полетел на пол и отключился, значит, сейчас Доминик, испуганный и взволнованный…

– Думаю, он скоро будет. Наверное… – парень попытался поудобнее перехватить старого знакомого. Потом окинул беспомощным взглядом свой кабинет и, остановив взгляд на диване, уверенно кивнул.

– Тебе надо присесть… или даже лучше прилечь. Идем.

Арчи не возражал. Когда Дерек повлек его вперед, мужчина пошел, шатаясь, как пьяный, кашляя и ежесекундно сплевывая кровь, сам цепляясь за юношу, пытаясь удержаться с его помощью на ногах. Путь казался ему бесконечным. Ноги подкашивались, перед глазами все плясало, и постоянно подступала к горлу кровь. Очень хотелось выплюнуть ее, но вместо этого он раз за разом сглатывал, сознавая, что попытки избавиться от гадкого вкуса во рту ни к чему не приведут. Тем более, сейчас.

Диван выскочил как-то совершенно внезапно, и мужчина, ощутив, что держащие его руки исчезли, практически упал на мягкое сидение. Закрыл на несколько секунд глаза, пытаясь прийти в себя, и с видимым трудом потянул носом воздух.

– Жарко, – чуть слышно шепнул он. Дерек нахмурился – это замечание не понравилось ему, и не понравилось сильно. Конечно, в кабинете и в самом деле было жарко, и даже очень жарко, но… Сколько он помнил, Арчи всегда, при любой температуре, расхаживал в теплом длинном пальто, и никогда не жаловался на жару. Более того – он, вероятно, даже не ощущал ее, не испытывая ни малейшего дискомфорта. Тот факт, что сейчас ему вдруг стало жарко, настораживал и сильно. По-видимому, Арчи действительно плохо…

– Что с тобой такое? – Дерек, хмурясь, присел на корточки рядом с диваном, глядя на собеседника снизу. Садиться с ним рядом он почему-то не рисковал, словно находился в палате больного и не хотел случайно запачкать кровать.

– Ты… ранен?

Мужчина с заметным трудом покачал головой и, сделав еще один хриплый вдох, тяжело сглотнул. Только после этого он произнес хриплым голосом всего одно слово:

– Отравлен.

– Отравлен?.. – Дерек нахмурился. А потом, принимая решение в мгновение ока, поднялся на ноги и, подойдя к столу, поднял с пола оброненный мобильный телефон. Оглянулся на распахнутую дверь и, уже отправляя вызов по знакомому номеру, подошел, чтобы закрыть ее.

– Дерек! – знакомый голос со взволнованными, почти паническими нотками в нем, ввинтился в ухо, – Ты… с тобой все нормально?

– Да, – молодой человек провел ладонью по лицу и уточнил, – Со мной – да. А вот…

– Что с ним? – закончить Доминик приятелю не дал, но этого и не требовалось. Они давно уже приноровились понимать друг друга с полуслова.

– Я не знаю… – Дерек бросил быстрый взгляд на мужчину, который кое-как пытался улечься на диване, – Он кашляет кровью, на ногах не стоит! Говорит, что отравлен. Ты… едешь?

Парень хорошо знал своего друга. Услышав его взволнованный вскрик, за которым последовали короткие гудки, Доминик должен был сорваться с места и, бросив все, поспешить на помощь. За друга мужчина всегда переживал без меры, да к тому же еще и справедливо опасался возможных выходок Арчибальда Молле. В конечном итоге… Это же именно этого человека несколько лет назад судили за многочисленные убийства и присудили пожизненный срок. Это именно он совершил громкий, кровавый побег и потом долго преследовал и самого Доминика, и его друзей, пока Конте не спас ему жизнь и не положил тем самым конец страшному противостоянию. Проникшийся благодарностью Арчибальд прекратил охотиться на мужчину, а после и сдружился с ним, и с его друзьями. И вот к чему эта дружба теперь привела…

– Еду, – Доминик ответил негромким хмыканьем, – Судя по навигатору, буду через десять минут.

– Хорошо, ждем, – парень слегка вздохнул, – Пока постараюсь как-то… помочь, хотя не знаю, честно говоря, как.

Собеседник что-то согласно промычал и отключился. Дерек вздохнул еще раз и, с тоской оглядевшись, взял со стола салфетку. Подумал с секунду, потом налил в стакан воды из кувшина и, держа в одной руке его, а в другой салфетку, подошел к дивану. Арчибальд полулежал на нем, закрыв глаза. Из горла его вырывалось тяжелое, хриплое дыхание. На губах виднелись следы крови.

– Хочешь пить?.. – что делать, юноша не имел ни малейшего понятия, но помочь хотел. Мужчина с видимым трудом мотнул головой, не открывая глаз. Дерек сжал губы и, с большой осторожностью присев рядом с ним на диван, аккуратными прикосновениями принялся стирать кровь с его губ. Арчи не реагировал, позволяя парню делать все, что ему заблагорассудится.

На губах юноши отразилась слабая улыбка. В памяти неожиданно одно за другим начали всплывать воспоминания из прошлого трехлетней давности, о том, как он впервые познакомился с этим человеком. Тогда сам парень только пришел устраиваться на работу в ресторан, которым владел ныне, а Арчибальд был представлен ему в качестве метрдотеля. Тогда он произвел на Дерека самое положительное впечатление – приветливый, улыбчивый молодой мужчина, очень дружелюбный и рассудительный, всегда готовый защитить его перед противной бухгалтершей… Кто бы мог подумать, что все это было ложью! Дерек помнил, в каком он был шоке, когда вдруг начала всплывать правда, когда приветливый метрдотель оказался жестоким, кровавым убийцей, потерпевшим, в результате всего, громкое поражение. Именно во время этих приключений он, Дерек, познакомился и сдружился с Домиником Конте, с его братом и, что еще более удивительно – с Карлом Ежом, опасным преступником, холодным и бездушным.

А потом Арчи отправился в тюрьму на пожизненное заключение. Все были убеждены в незыблемости решеток, но он ухитрился сбежать, перебив половину тюремной охраны, буквально устроив кровавую баню. А потом… Потом был этот жуткий морской монстр, мокой, чуть не убивший самого Молле, впустившего его сдуру в свою душу. И Доминик, который спас ему жизнь… А потом приключения в их жизни стали чем-то привычным, обыденным – то путешествие в Восточную долину, то наручники, сковавшие Доминика и Арчибальда… И, наконец, новая встреча с мокоем, с морским чудовищем, и победа над ним! Арчи победил его, справился с ним, Арчи стал фактически героем… Что же с ним могло случиться сейчас?..

Мужчина вновь закашлялся; на губах его показалась кровь. Юноша, хмурясь, опять аккуратно промокнул ее и, тяжело вздохнув, беспомощно покосился на стакан воды. Пить Арчи не хочет… Говорит, что был отравлен. Но кем, как, почему???

Ладно. Сейчас приедет Доминик – волшебный человек, необыкновенное существо, чья кровь способна поднимать умирающих на ноги, – и все решит. Хочется, во всяком случае, надеяться на это…

Дерек еще раз глянул на тяжело, хрипло дышащего человека и вздохнул.

За прошедшие годы тот почти не изменился – то же бледное лицо, те же жестокие темные глаза в обрамлении черных, как смоль, ресниц, те же волосы… Даже все та же шотландская бородка, окаймляющая подбородок, и все такие же упрямо сжатые губы. Только кровь сейчас запеклась на этих губах. Только темные глаза закрыты, а кожа кажется еще бледнее, чем прежде. Да и черты лица обозначились резче…

Черт возьми. Где же Доминик?..

Словно отвечая на его слова, по коридору пронесся хлопок входной двери ресторана. Дерек встрепенулся и прислушался. Слуха коснулись голоса, один из которых был явственно гневным, потом звук быстрых шагов, завершившихся у двери кабинета…

Дверь распахнулась. На пороге застыл высокий, крепкий мужчина с голубовато-зелеными глазами, заставляющими вспомнить об океане, и правильными чертами лица. Растрепанные темно-каштановые волосы его неопрятными прядями спадали на лоб, грудь вздымалась от частого дыхания – мужчина был ощутимо взволнован, и причиной его беспокойства был, без всякого сомнения, человек, полулежащий сейчас на диване.

– Черт возьми…

Дерек исторг тяжелый вздох и послал вновь прибывшему усталую улыбку.

– Здравствуй, Ник. Проходи…

Доминик Конте, зайдя в кабинет, порывистым движением захлопнул за собой дверь и поспешил приблизиться к пострадавшему.

– Что с ним?

Речь его была отрывистой, напряженной, и Дерек снова вздохнул. Он тоже волновался, и волновался сильно, что само по себе было в определенном смысле удивительно – все-таки человек, за которого они оба сейчас переживали, никогда особенно не жаловал ни Конте, ни Янга. И, тем не менее, оба видели в нем друга. А после пережитых совместно приключений – близкого друга.

– Дерек?

– Я не знаю… – парень на мгновение сжал губы, – Не знаю, Ник, честно, я понятия не имею! Он… он просто вот так вломился, ну, ты слышал… И начал падать. Я его кое-как усадил на диван, подумал, что он ранен… Он сказал, что он отравлен – и все. Больше ничего добиться от него не удалось, и я не знаю…

– Если отравлен – есть верное средство, – мужчина сдвинул брови и окинул кабинет друга долгим взглядом, – Что-нибудь острое есть?

Молодой человек виновато пожал плечами.

– Нож для бумаг.

– Годится.

Вскочивший с дивана Дерек сунул ему в руки нож для разрезания бумаг, и поспешил достать из настенного шкафчика аптечку. Он хорошо знал, что намеревается делать друг и прекрасно понимал, что времени на что-то более стерильное сейчас нет. Но, тем не менее, надеялся оказать добровольному помощнику надлежащую помощь.

Доминик кивнул, сжимая нож в левой руке, отбросил резким движением головы волосы со лба и, выдохнув, вдруг полоснул себя по ладони правой руки. Потекла кровь. Мужчина со свистом выпустил воздух сквозь сжатые зубы и, не желая медлить, шагнул к человеку на диване… но тут же замер.

– Запрокинь ему голову, – тихо велел он, – Иначе кровь не попадет в рот.

Дерек, как раз добывший аптечку, грохнул ее на стол и вспугнутой птицей метнулся к умирающему, отравленному неизвестным ядом Арчибальду.

Когда он осторожно приподнимал его голову, запрокидывая ее, ему почудилось, что кожа мужчины холоднее, чем должна быть. И что где-то под ней угадывается огонь, словно жидкой лавой растекающийся по его венам.

Сказать он ничего не успел. Доминик Конте, решительный и уверенный в собственных действиях, уперся коленом в диван и, нависнув над безучастным человеком, насильно открыл ему рот левой рукой. Нож он к этому времени уже успел бросить на пол.

Правая рука со стекающими по ней каплями крови расположилась как раз над приоткрытыми губами мужчины. Он завозился, ловя живительную субстанцию, жадно глотая каплю за каплей и, наконец, глубоко вздохнув, открыл глаза.

Дерек вздрогнул. Всегда живые, яркие глаза мужчины, выделяющиеся темными омутами на его бледном лице, сейчас казались подернутыми мутной пленкой. Юноша осторожно отпустил пострадавшего и, запуская пальцы в собственные вьющиеся волосы, судорожным движением взлохматил их. Он вообще до сих пор выглядел, как мальчишка – светло-голубые наивные глаза, платиновые кудри и очень юное лицо, на котором даже щетина почти не росла. Однако, к своим неполным двадцати трем годам пережить он успел столько всего, что иным не снилось и в пятьдесят.

Конечно, не только он.

Хмурящийся Доминик, не так давно доживший до тридцати двух лет, кажущийся все еще недееспособным Арчибальд, бывший на год старше Конте, тоже успели повидать немало, и через многое прошли вместе с юношей.

– Спасибо… – говорил мужчина хриплым, надсадным голосом, но удивления это не вызывало. В конечном итоге, после такого кашля иного ожидать и не приходилось.

– Только это мало поможет, – внезапно продолжил он.

Дерек, протягивающий Доминику бинт, от неожиданности опустил руку. Сам Конте, на мгновение забыв про рану, в недоумении уставился на пострадавшего.

– В смысле?.. – Янг, взъерошив свободной рукой светлые кудряшки, нахмурился, – Арчи, но кровь Ника…

– Кровь тирваса, – перебил его мужчина, говоря нараспев, – Является антидотом практически для всех известных ядов. Практически, Рик. Но не для всех, – он кашлянул, прикрывая рот рукой и, сделав тяжелый, хриплый вздох, продолжил, – Я чувствую, что эта дрянь отступила, да, это так. Но она не исчезла полностью… Извини, Ник. И спасибо.

– За что ты извиняешься? – Доминик, вдруг опять ощутив боль в руке, поспешил отобрать у молодого ресторатора бинт. Дерек, сообразив, что медлить тут не следует, поторопился протянуть ему также перекись водорода – единственное в его аптечке, чем можно было обеззаразить рану.

Молле дернул уголком губ и отвечать не стал. Объяснять Доминику Конте, человеку, которого некогда ненавидел лютой ненавистью, и с которым ныне был почти дружен, за что приносит извинения, не хотелось. Тем более, что, с точки зрения мужчины, тирвас мог бы догадаться и сам – кровь он пролил практически напрасно, и виноват в этом был именно он, Арчибальд. Виноват, потому что не знал…

Да, он искал Конте. Да, он знал, помнил о том, что тот «околочеловеческое существо», так называемый тирвас – человек, чья капля крови способна исцелить от чумы целую империю. Невероятно удачливый, обладающий повышенной степенью регенерации ходячий антидот к подавляющему большинству ядов. Но, как оказалось, не ко всем.

– Что же это за яд такой, если даже кровь Ника… – Дерек закусил губу, устремляя напряженный взгляд на опущенную руку отравленного человека. Ею он только что прикрывал рот, кашляя, и теперь на пальцах его виднелись следы крови. Симптом, определенно, не самый обнадеживающий.

Арчи вновь дернул уголком губ, тщась изобразить улыбку. Он помолчал, глядя, как Ник с определенным трудом обрабатывает рану на ладони, а потом пытается наложить бинт; как Тедерик Янг, владелец некогда принадлежавшего ему, Молле, ресторана, спешит прийти к нему на помощь… Потом вздохнул и махнул рукой. Скрывать что-то от этих людей было занятием поистине глупым, особенно в свете того, что от них он подспудно ожидал помощи.

– Кровь мокоя.

– Что?!

Вопрос, заданный одновременно двумя людьми, прозвучал до отвратительного громко. Арчибальд поморщился – громкие звуки резали слух.

– Но… – Доминик, вновь забывая про рану, замотал головой и едва не вырвал руку из пальцев Дерека. Сам юноша ощутимо побледнел, и за ладонь Конте цеплялся как за якорь в бушующем море.

– Это… – Конте куснул себя за губу, и буквально взорвался, – Да быть такого не может! Ты же убил его, Арчи, ты отрубил ему голову!..

– Да! – Молле чуть приподнялся на диване, хмуря черные брови, – Вот именно, Ник, я отрубил его чертову башку! Кровь брызнула фонтаном, несколько капель попало на мое лицо, на губы, я сдуру слизнул… Тут же сплюнул, но во рту привкус остался. Видимо, этого хватило, чтобы яд проник в кровь, и теперь… – он со вздохом развел руками, – Я не знаю, что теперь. Он убивает меня.

– Но ведь… – Дерек, перепуганный донельзя, затянул бинт на руке друга и, прижав собственные ладони к груди, на секунду закрыл глаза. Ему хотелось выглядеть взрослым и рассудительным, ему хотелось делать разумные выводы – он ведь, в конце концов, в ближайшее время планировал создать семью, ему пора было повзрослеть! Но мыслить конструктивно не получалось.

– Если он убьет тебя… – все-таки попытался юноша, – Он же не вернется! Вспомни, что сказал Марко – души, составляющие его, отправились к свету, он не может, не способен!..

– Марко сказал, что он может стать лярвой – злым духом, – прервал друга Доминик, – А лярвы приносят людям неприятности… Он мог прицепиться к тебе, Арчи, поэтому и его кровь… Но почему моя кровь не может исцелить тебя? Против его яда раньше она работала…

– Откуда мне знать?! – Арчибальд устало закрыл глаза, вновь откидываясь на спинку дивана, – Может, в его крови яда больше… Это мог бы знать кто-нибудь вроде Марко или даже Барракуды, но не я. Не я, Ник…

Доминик встрепенулся. Молле, сам не зная того, дал ему подсказку, объяснил, как следует действовать и этой подсказке мужчина намеревался последовать.

Пальцы уже добывали из кармана штанов дорогой смартфон.

– Но мы можем спросить их! – восторженным шепотом произнес он, торопясь отыскать в записной книжке телефона нужный номер, – Галлани дал мне свой номер телефона на всякий случай, да и с отцом я могу связаться…

– Стоп-стоп-стоп, – Тедерик, впервые услышавший о таких обширных возможностях друга, вытянул руку в останавливающем жесте, – С отцом? Разве у капитана Рика… Он же живет в диких условиях, среди дикарей!

Конте опустил телефон, в явном удивлении взирая на собеседника. Такой наивности он от него, по всему видно, не ждал.

– Дерек… мой отец – губернатор острова Гиены, это во-первых. Он априори не стал бы жить в диких условиях, он же главный там! Ну, и во-вторых, я и сам не мог позволить ему прозябать в доисторической хижине или даже в каюте «Гиены». Я стараюсь обеспечить его всем, чем могу, поэтому теперь мой отец живет в хорошем доме, пьет ямайский ром, курит гаванские сигары и даже иногда говорит со мной по телефону. Телефон я отдал ему свой.

– А контакты?.. – Янг, наповал сраженный известиями, все еще не понимал до конца. Мужчина с некоторой досадой вздохнул.

– Контакты я заблокировал – на рабочем телефоне они у меня есть. Да и вообще, все что папа пока делает – это проводит пальцем по экрану, чтобы принять вызов, когда звоню я. Не время сейчас выяснять это! Позвонить… сначала ему, или все-таки Марко?

Арчибальд, безучастно сидевший все это время с закрытыми глазами, слабо усмехнулся. Болтуны… Переливают из пустого в порожнее, повторяя по сотне тысяч раз одно и то же. Конечно, ситуация с капитаном Риком Барракудой до сих пор кажется странной – пятисотлетний пират, внезапно возвращенный к жизни то ли по глупости дикарей, то ли по какой-то задумке мокоя, живет себе и здравствует в настоящем времени. Но Дерек и вправду мог бы догадаться, что прозябать ему в дикости Доминик не позволит. В конечном итоге, по идиотской шутке судьбы и благодаря проискам того же мокоя, Конте был рожден сыном Рика Барракуды пять сотен лет назад. Это потом уже его перекинули в это время, где он занял достойное место.

А вот сам Барракуда в свое время тесно общался с мокоем, делил тело с его духом… Но, с другой стороны, об изгнании подселенцев из человеческого тела должен больше знать экзорцист.

Арчи вздохнул. Какой сделать выбор, он тоже не знал.

– Шансы равны, Ник, – хрипловатым голосом проговорил он, закашлявшись на последнем слове, – Оба они могут знать, как помочь мне, а могут и не знать. На стороне Галлани – книги, на стороне Барракуды – опыт общения с этой мразью… Звони отцу. Если он не сможет помочь – позвонишь экзорцисту.

***

Позвонить Доминик не успел – его действия опередил звонок телефона Арчибальда. А коль скоро Конте планировал беседовать с родителем по громкой связи, чтобы не пересказывать потом его слова друзьям, он вежливо уступил право первой беседы пострадавшему.

Молле, не обращая на его заботу внимания, достал из внутреннего кармана пальто телефон и принял вызов. Голос его при ответе казался усталым.

– Да, Кевин. Да. Нет. Потому что нет, потому что кровь Ника здесь бессильна… Конечно. Просто, когда он влил кровь мне в рот, я почувствовал, что яд отступил, но не исчез. Он словно… затаился на время, выжидает… Что? Да, я понимаю. Не знаю, Доминик хочет связаться с парой человек, кто может знать ответ. Конечно. Само собой. Хорошо, если будут новости – позвоню. Давай.

Разговор завершился. Мужчина убрал телефон и перевел взгляд на внимательно глядящих на него людей. Лицо его скривилось.

– Что? Подслушивать чужие разговоры…

– Кевин же целитель, – перебил его Дерек, не дожидаясь конца фразы, – Он способен лечить прикосновением, у нас на глазах вылечил тогда рану Карла, да и твою… Разве он не может помочь сейчас?

Арчибальд, очень недовольный тем, что его прервали, сдержал вздох, резковатым движением убирая телефон.

– Кевин не лечит от яда. Или, во всяком случае, не от каждого. У его способностей тоже есть предел, Рик, вспомни Эрея¹*! Тогда нам пришлось отправляться на край света, чтобы вылечить его, и даже кровь Ника оказалась бессильна! А в моем случае я не уверен и что вода источника в Восточной долине помогла бы. Здесь что-то… – мужчина замялся, – Я не знаю, как объяснить… Понимаешь, я помню, как выглядела кровь мокоя. Черная, маслянистая… И у меня ощущение, что вот это черное и маслянистое сейчас ползает где-то внутри меня. Постепенно увеличивается, разрастается и, чем больше оно становится, тем… – он закашлялся и махнул рукой. Потом вдруг поежился и плотнее запахнул теплое пальто.

– Холодно.

Доминик и Дерек переглянулись. Слова мужчины сами по себе вызывали ужас в их душах, а уж то, что он внезапно начал мерзнуть и вовсе пугало – сколько они себя помнили, Молле никогда не жаловался ни на жару, ни на холод.

– Совсем недавно ты сказал, что тебе жарко… – тихим, почти виноватым голосом напомнил Янг и, вздрогнув, перевел взгляд на потрясенного Доминика, – Чего ты медлишь, Ник?! Звони, здесь каждая секунда на счету!

Конте не стал терять времени. Не размениваясь ни на кивки, ни на лишние слова, мужчина поспешно поднес телефон к уху, отправляя вызов на нужный номер.

Потянулись гудки. Дерек, волнуясь, кусал губы, ломал пальцы и, не в силах стоять спокойно, переминался с ноги на ногу. Арчибальд безучастно сидел на диване, вновь прикрыв глаза.

– Доминик!! – грянувший из трубки гулкий бас был превосходно слышен даже без громкой связи. Мужчина вздохнул и, спешно переводя телефон в другой режим, нарочито негромким голосом отозвался:

– Привет, папа. Я хорошо тебя слышу, не волнуйся…

– Как ты, сын?! – собеседник продолжал надрываться, – Я рад слышать тебя! Хорошую игрушку ты мне оставил, грот-мачту мне в ноздри, хоть голос твой услышу!

– Папа, не кричи! – Доминик почти взмолился, – Я же говорил – я прекрасно слышу тебя, связь вполне надежна…

– А откуда на острове Гиены вообще связь? – Дерек, обуреваемый любопытством, чуть склонился к сидящему на диване мужчине. В его обширных знаниях юноша был почему-то свято уверен – в конечном итоге, Арчибальд прошел суровую жизненную школу, да и вообще предпочитал всегда быть в курсе текущих событий. Он не ошибся – Молле действительно был способен дать ответ.

– Островок недалеко от Рима, – вполголоса отозвался мужчина. Конте продолжал что-то говорить, объяснять отцу, почему кричать в телефон не требуется, и он не хотел ненароком выдать свое присутствие.

– Те же операторы связи, – продолжал он, – Вышки охватывают достаточно большую область, чтобы на острове была возможность говорить по телефону. Хотя, думаю, Барракуда – единственный, кто пользуется там этим благом цивилизации. Все благодаря сыночку.

Янг вздохнул и махнул рукой. Комментировать последние, несколько пренебрежительные, как ему казалось, слова, не хотелось – Арчи всегда был язвительным, а уж пройтись насчет Доминика и вовсе случая не упускал.

– Так вот! – Конте, тем временем, все-таки сумел убедить родителя немного сбавить тон, – Папа, я по делу тебе звоню. Скажи… мокой же тогда, ну, много лет назад, долго в твоем теле был, да? Говорил с тобой…

В трубке ненадолго повисла тишина. Когда Барракуда заговорил вновь, голос его был осторожным.