Читать книгу: «Неделимые. Как развестись, но сохранить отношения с ребенком», страница 5

Одну из картинок девочка прокомментировала так: «Малыш спит. Мама и папа стоят рядом и поют колыбельную». В такой емкой и короткой реплике отражена просьба Ани. Просьба диалога между значимыми и близкими для нее людьми. Ей хочется восстановить собственный эмоциональный ресурс за счет единения родителей.

Или еще аналогичный случай:

«Два месяца я живу с папой. Мама хочет, чтобы я жила с ней. Родители из-за этого ссорятся», – с горечью произносит девочка пяти лет. Спрашивать малышку, как хочет она, смысла нет. Не ответит или скажет не то, что на самом деле желает. Прошу нарисовать вымышленное существо. На листе бумаги появилась

сочная разноцветная бабочка с павлиньим хвостом. Без лапок. Спрашиваю: «Как же бабочка будет ходить?». Девочка отвечает: «Она не может ходить».

При всей живописности насекомого, зрелище удручающее. Красуется овальное тело с крыльями, хвостом – и без единой конечности. Всего несколько месяцев кипучего спора родителей, а малышка уже не чувствует опоры и устойчивости.

Используя авторскую методику М.З. Дукаревич «Рисунок несуществующего животного», я заметила стереотипные сюжеты в детских рассказах о вымышленном существе. Ребята, чьи родители состоят в конфликтном разводе, дают такие ответы:

– животное любит фотографировать, снимки отправляются в дом, вмонтированный в туловище существа, но голова не пролезает внутрь, посмотреть на сделанные фотографии животное не способно;

– животное любит летать на другие планеты, мечтает полететь на планету Земля, но это запрещено;

– животному с крыльями нельзя летать;

– существо хочет переехать в город, но воздух там отравлен, невозможно дышать и пр.

Налицо фрустрированная потребность – желание, которое не может быть реализовано. Теплый контакт с папой и с мамой – базовая потребность любого ребенка. Если у малыша блокируется близость со значимым, «своим» взрослым, то в него врастает субстанциональная тревога, теряется чувство безопасности. А это угрожающее состояние, иногда доходящее до невроза.

Детские переживания в ситуации отчуждения родителя сродни проживанию потери. Но они имеют собственную специфику. Когда малыш долго разлучен с любимым родителем, его психика запускает процесс горевания, предусмотренный природой. Это интенсивная эмоциональная реакция, вызванная утратой близкого человека, с которым была сильная связь. Отчуждающий родитель (или родитель-индуктор), с которым ребенок проживает, негласно вводит запрет на проявляемые им душевные страдания.

Мальчик / девочка испытывают болезненные эмоции – глубокую печаль и скорбь, но проявить их не могут. Родитель-индуктор, в свою очередь, не способен выдерживать такую «переживательную» нагрузку. Ему бы со своими чувствами справиться. Вот он и совершает (часто поневоле) эмоциональное насилие. Тоже не от хорошей жизни. Цикл стресс-реакции для благополучного исхода необходимо завершать. Оптимальный вариант – через тело. Но ребенку нельзя. Нельзя жалеть, нельзя грустить, нельзя гневаться. А в некоторых случаях с подачи взрослого-индуктора вообще желательно радоваться избавлению от «нехорошего человека».

Таким образом, запущенный природой процесс горевания не находит выхода. И тогда ребенок / подросток замораживается. Отсекает у себя сферу чувствований, перестает что-либо желать. Чтобы не терпеть невыносимую эмоциональную перегрузку, лучше заледенеть.

Отчужденный родитель также испытывает сильную боль, и причин этому много:

– нарушение контакта с ребенком – потеря радости общения с сыном или дочкой;

– ребенок неподобающе себя ведет, вплоть до оскорблений, и как результат – нарастающая дистанция;

– эмоциональное истощение;

– ощущение безысходности – выхода из сложившейся ситуации нет;

– ненависть к бывшему супругу.

Западные коллеги отмечают, что степень депрессии максимальна у тех взрослых, которые не живут со своими детьми или активно с ними не связаны. Ребенок есть, а воплотить родительскую роль невозможно. Сложности распространяются и на другие сферы жизни. Растет чувство одиночества, при этом теряется способность формировать и поддерживать новые отношения. Возникают трудности концентрации на работе, падает мотивация, у некоторых за этим следует увольнение.

И в этом состоянии зажатого прессом горевания, депрессии и истощения от борьбы выброшенный родитель пытается восстановить связь или вернуть ребенка. Убеждена, что проблема решается в обратном направлении. Сначала – реставрация эмоционального статуса и проработка психологической травмы, вызванной ядерным разводом.