Читать книгу: «Капрезе на вынос, или Кухня итальянских страстей. Кулинарно-мистическая авантюра. Первая книга этно-гастрономической трилогии», страница 2

Ну вот, все сложено и начищено. Теперь надо было готовить ресторан для ужина. Накрывали все вместе, поэтому получилось очень быстро. Ингрид объясняла мне, как правильно стелить скатерть и маленькую скатерочку, раскладывать столовые приборы, ставить стаканы для воды и винные фужеры, вазу с цветами, подсвечник со свечой, цветы для украшения салфеток, а еще небольшие свежесрезанные части виноградных побегов, которые, красиво изгибаясь на столе, добавляли атмосфере в ресторане романтического настроения.

Мне казалось, что от такого объема информации у меня голова лопнет. Взяла листок и начинала записывать. Все засмеялись.

– Уж лучше пусть надо мной смеются, чем плачут! – заявила я.

Все согласились и разошлись мгновенно.

Пришли еще два официанта. Оба они из Южного Тироля, местные. Одному около сорока лет, Имми, а второму – 15, Джакомо. Имми всю жизнь проработал в ресторанах высокого уровня, его считают корифеем подноса и штопора. Высокий, смуглый с завязанными в небольшую косичку волосами, с красивыми выразительными глазами. А Джакомо – ученик в профессиональной школе, которая готовит специалистов для гостинично-ресторанного бизнеса. Он учился быть профессиональным официантом, а пока был на последнем курсе и проходил практику в отеле. Джакомо Лупини – высокий черноволосый парень с очень красивыми чертами лица, истинный Казанова в молодости, одетый в жилетку цвета фуксии и в лакированных туфлях со скрипом. Казалось, что иногда руки и ноги его не совсем слушаются, но в самый последний момент он направлял их в нужное место. Поинтересовалась, какой это аромат у него? Молодой человек гордо выпрямился и сказал, что за успешное окончание учебного года папа подарил ему парфюм от «Гуччи».

Практикант сразу обошел столы, которые я накрывала, и с многозначительным видом начал углубляться в теорию:

– Итак, – говорит он, – приборы должны лежать в двух сантиметрах от края стола, параллельно друг другу. Никакой кривизны! Салфетки поворачивают всегда лицом к входящему в зал посетителю, так же и декор. А тут у тебя все пляшет!

Начал поправлять, выравнивая все не более чем на миллиметр. Думала, в офисе задавила бы его интеллектом, а тут надо прислушаться…

Отправились готовить двадцать хлебных корзиночек. Как я уже поняла, Джакомо очень любил все объяснять, видно, другой такой возможности у него в ближайшее время не представится, вот он и отыгрывался на мне.

– В корзинке должны быть всегда: свежая белая салфетка, гриссини – это такие сухие хлебные палочки, около 20 см длиной, – постные печенья, разные сорта черного и белого хлеба.

Натянув перчатки, все бережно распределяли хлеб, прикрывая его второй половинкой салфетки, чтобы он не засыхал. Мне очень понравилось то, что при работе с хлебными изделиями нужно надевать специальные перчатки. Если так во всех ресторанах, начинаю есть хлеб.

Столы накрыты, меню сложены, хлеб в корзинках, минеральная вода охлаждается. Все готово!

Тут Джакомо посмотрел на часы:

– 17.30! Пора идти есть. Я голодный, как охотник!

Это у них так выражают степень «оголодания».

– А я не голодна, – отвечаю.

– Неправильный ответ! Официантам обязательно надо поесть перед началом официального ужина, а то накидаешь слюней гостям в тарелку, кто это потом будет есть? – очень убедительно прозвучало из уст моего малолетнего наставника.

Пришлось снова подчиниться пареньку.

Весь персонал отеля ровно в шесть, как по швейцарским часам, выстроился на кухне в очередь перед готовой едой, разложенной в крупные кастрюли и сковороды. Поваров не было видно, скорее всего, они тоже ужинали. Каждый набирал еду по своему вкусу. Тут и салаты, и овощи, и мясо, и рыба, и несколько видов пасты (различные макароны), заправленные разными суго (это так называются соусы). Овощи, мясо и рыба остались с предыдущего дня, а макароны персоналу готовят свежие. На правах подопечной я прикрепилась к Джакомо. Взяв себе немного овощей и кусочек рыбки, посмотрела в тарелку моего коллеги-попечителя и засмеялась: там возвышалась огромная гора макарон, обильно политая соусом болоньезе, на что он, улыбаясь, ответил: «Ну, я же итальянец!»

Мы отправились ужинать в ресторан за специальный стол для официантов, который находится в уголке трапезной. В мой адрес сыпалось множество вопросов. Отвечать не очень хотелось: не люблю о себе рассказывать, поэтому увиливала, как могла. Охотно поддерживаю любой интересный разговор, но не о себе. Не потому, что считаю тему обо мне неинтересной, а оттого, что не люблю выставлять свою личную жизнь напоказ. Имми решил сделать ход конем и сказал:

– Никак не поверю, что такая симпатичная блондинка и не замужем.

– Ну, хотя бы друг-то есть? – продолжил разговор Петер.

– Ну, конечно, есть, – отозвался Марчелло.

– Вот так тебя и замуж выдали, и другом обзавели, – рассмеялась Ингрид.

– Тема для меня непростая, но в данное время я не замужем и друга нет, – рассеяла сомнения я.

– А давай мы тебе друга найдем, – предложил Джакомо.

– Ты сначала себе подружку найди, сваха, – хохотал Имми.

– Ничего, замок сам подберет ей жениха, – рассмеялся шеф ресторана.

– Как это можно понимать – замок подберет? – удивилась я.

– А так и понимать! Все сама увидишь! – коротко ответил мне Марчелло.

Разговоры поутихли, и мы доедали в тишине. Да что же это такое, о замке говорят, как о живом существе, неужели он обладает магической силой? Даже не знаю, что и думать.

После ужина все официанты пошли накрывать салат-буфет и выносили из кухни полные чаши салатов и овощей, подносы с холодными закусками.

– Я бы сейчас кусочек съел, – в скрипящих туфлях пробегает мимо Лупини, держа в руке огромный поднос с типичным итальянским блюдом «вителло тоннато» – запеченная холодная телятина под соусом из тунца и каперсов, и за ним тянулся интенсивный шлейф от «Гуччи».

– Смотри, сам не накидай слюней, – говорю я, смеясь.

Вот так, за несколько минут был сформирован огромный салат-буфет. Это разные салаты, начиная от крупнолистовых, щипаных на мелкие кусочки, до декоративных, таких как валериана, руккола, молодые листочки свеклы и шпината; овощи вареные, на гриле, маринованные и вяленые; мясные и рыбные нарезки. Деликатесы выносят в самом конце. И если после ужина на буфете остались дорогостоящие блюда, забирают на кухню самыми первыми, дабы снизить вероятность того, что голодающий официант сможет подкрепиться ими, пока никто не видит.

Тут Марчелло громко захлопал в ладоши и стал кричать:

– Всех работников ресторана прошу сюда.

Собралось около пятнадцати человек. И все выглядели безупречно. Только Петер по-щегольски не застегнул пуговки на рукавах белоснежной рубашки. Ну, я это еще раньше заметила, смотрится стильно. Шеф ресторана внимательно осматривает внешний вид каждого, а к практиканту наклоняется, вытирая своим пальцем свежую каплю соуса с лица Джакомо, и, слизывая ее, цедит:

– Да, черного перца маловато сегодня в вителло тоннато…

Глядя прямо в глаза настороженному юноше, задумчиво и очень спокойно Марчелло говорит:

– Сегодня будешь после ужина полы мыть, поможешь Ренате, отпущу ее пораньше.

И отправился посмотреть, скрыл ли Джакомо следы своего преступления на подносе. Да, молодой человек так замаскировал отсутствующий кусочек телятины, что никто и не догадался бы, что он там был.

– Не бойся, сегодня для тебя, в основном, ознакомление, – подойдя ко мне, продолжил Марчелло. И, повернувшись ко всем:

– 18.30, синьоры. Надеваем все свежие фартуки, и за работу, сегодня – отличный день.

Со звуками «чух-чух-чу-у-х», последнюю букву «у» он намеренно растянул, и, имитируя звук паровоза и руками изображая работу колес, покатился из трапезной в ресторан, куда должны были прибывать гости, а за ним пристроились Имми, Петер и Джакомо.

Надев длинные бордовые фартуки с золотым логотипом «Замок-отель «Крон», все отправились в ресторан, к лестнице, встречать гостей, казалось, прибывающих из другого мира, мира элиты и утонченности, изящества и благосостояния.

– Он всегда такой артистичный? – обратилась я, улыбаясь, к рядом идущей Ингрид. На меня это ну никак не могло не произвести впечатления.

– Да, – отвечает она. – Не выходит из образа никогда, все уже привыкли. Ему пятьдесят семь лет, а пришел в замок работать четырнадцатилетним парнишкой. С тех пор так и трудится здесь, а это уже сколько? Да, сорок три года. Всю жизнь он влюблен в свою супругу Марию, которую ласково называет Мэри.

Подумать только, этот мужчина выглядит максимум на сорок пять. Лицо свежее, румяное и пышущее здоровьем, глаза блестят… Видно, дело в особенностях его настроения. Фигура хоть и худощавая, но мускулистая. А уж осанка у него истинно королевская.

Мы выстроились рядом со ступенями и обменивались шутками для поднятия настроения, пока не пришел Марчелло.

– Это что за парад, а ну разбрелись все так, чтобы на один квадратный метр количество официантов не превышало двух, – разведя руками, сказал шеф. – А герб барона поставили?

Ингрид, покачав головой, ушла. Вернувшись, она рассказала, что вот уже более тридцати лет дважды в год немецкий барон фон Краузе со своей супругой останавливается у нас в отеле и гостит по месяцу. И на стол всегда нужно ставить его семейный герб. Я отправилась посмотреть на этот знак, никогда еще не видела и не слышала, чтобы на стол в ресторане ставили гербы.

Отличительный символ барона был красиво вышит на ткани и помещен в резную позолоченную рамку, приблизительно десять на пятнадцать. Сразу стало интересно и одновременно страшновато.

Первой на ужин появилась синьора де Риво, для нее накрывают всегда один и тот же стол. Она сдержанно улыбнулась, и, махнув головой, поприветствовала собравшийся персонал. Марчелло прошмыгнул к синьоре и, взяв осторожно за локоток, провел к ее столу. Немного пошептавшись с ней, приходит и говорит мне:

– Иди на кухню и закажи для синьоры де Риво ньокки с белыми грибами.

Я быстро начала записывать под дружный хохот коллектива, не понимая, что происходит, ведь все официанты записывают заказы.

– Итак, заказы до трех блюд ты должна держать в голове. Но, ничего, пока выучишь карту предлагаемых блюд, лучше записывать, чем потом перепутать, – объяснил шеф ресторана.

Я отправилась на кухню. Все повара занимались каждый своим делом. Это были мужчины совсем молодые, видно, практиканты, и постарше, возраст я уже старалась не угадывать, потому что опыт с Марчелло научил, что все-таки не годы главное, а душевное состояние. Увидев меня, повара оторвались от работы и начали игриво разглядывать. Я, поздоровавшись, представилась новой официанткой, и, прочитав с бумажки название блюда, попросила приготовить ньокки с белыми грибами для синьоры де Риво.

Один из поваров, высокий красавец с крупными чертами лица, большими черными глазами и красивой формы бровями, в поварской бандане, подходит ко мне и говорит:

– А какие белые грибы? Которые собраны в августе, или сентябре?

Я в недоумении, под дружный хохот поварской команды, отправилась обратно в ресторан, к Марчелло. По пути думала, ого, неужели так важен для сбора белых грибов месяц? Нужно взять на заметку.

– Марчелло, повара спрашивают, какие белые грибы брать: августовские или сентябрьские?

Шеф ресторана прыснул от смеха.

– Значит так. Чтобы тебя не «сожрали» повара или коллеги-официанты, научись с ними общаться, у тебя всегда должен быть достойный ответ. Если хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьез, шути, как это ни странно звучит! Никогда не принимай ничего на свой счет и нарасти себе пять слоев толстой кожи, через которую ничего не будет проникать. Веди себя так, словно здесь нет ничего личного. Просто рабочая атмосфера, которая позволяет всем держаться на одной волне. А это, ой, как непросто. Я такого обычно никому не говорю, ты мне просто понравилась, наверное, ты хороший человек, но и это здесь не причем, – участливо сказал мой наставник и пошел прочь.

– Так какие грибы-то брать? – не унималась я.

– Нет никаких августовских и сентябрьских грибов, есть просто белые грибы, – повернувшись, сказал он мне.

Вот теперь и мне стало смешно. Лучше спросить на один раз больше, чем на один раз меньше. И я вернулась на кухню.

Ко мне подходит тот самый повар и вопросительно кивает головой:

– Я все уточнила. Бери грибы, собранные на юго-западном склоне горы Розенгартен, а уж августовские или сентябрьские, решай сам, – безучастно ответила я.

Он засмеялся и протянул мне руку:

– Штеффен, шеф-повар, – сказал молодой человек, сверля меня взглядом.

Я сжала его руку со всей силой, на какую только была способна, и пристально глядя в глаза, мягко сказала:

– Анастасия, ваша новая коллега.

Отпустив его большую руку, спрашиваю:

– А что такое «ньокки»?

– Это очень вкусное итальянское блюдо из теста, в которое добавляется картофельное пюре. Оно становится нежное, как суфле. Приходи после смены попробовать, я тебе приготовлю ньокки с белыми грибами, собранными на юго-западном склоне горы Розенгартен, – не унимался Штеффен.

– Подумаю, – обнадеживающе заявила я. И, прихватив тарелку, красиво украшенную грибами и мелкими сушеными цветочками, понесла ее синьоре де Риво, слыша вдогонку: «А цветочки для тебя».

«Не могла ему что-нибудь другое сказать?» – корила я себя по пути. Вот, сейчас человек будет думать, что я стану есть его ньокки. Ладно, проехали. Что ждет меня дальше?

Проходя по небольшому коридору, кинула взгляд на ангелов на стене, которые, как мне показалось, мило и приветливо улыбались.

– Приятного аппетита, синьора де Риво, – ставя тарелку перед хозяйкой отеля, сказала я.

– Ну, как первый рабочий день? – поинтересовалась она.

– Благодарю вас, мне интересно. Веселый коллектив, – ответила я.

– Я рада, что коллектив произвел на вас именно такое впечатление, – спокойно сказала синьора и приступила к своему ужину, сверкнув потрясающей красоты кольцом.

Ресторан и трапезная наполнялись посетителями, и работа наша началась.

Мир ароматов

Гости рассаживались за приготовленные для ужина столы, а официанты разделились каждый по своему рангу.

– У официанта, то есть «шефа де ранг», свой участок работы, туда входит 10—15 столов. Официант принимает заказы гостей ресторана; в случае необходимости, рассказывает, как готовятся блюда, которые имеются в меню; учитывает пожелания клиентов в случае замены ингредиентов; принимает заказы вин, если гости знают, какое вино они хотят, и других напитков. Но вино предлагает, в основном, сомелье. Твоя задача, как помощника официанта, приносить уже готовые блюда, наполнять пустые стаканы водой, а фужеры – вином и уносить пустые тарелки. Будь внимательной, когда забираешь пустые тарелки: использованные столовые приборы ты тоже должна прихватить. Например, забирая пустую тарелку из-под супа, – уносишь ложку, забирая пустую тарелку из-под салата, – уносишь вилку и нож, забираешь с собой тарелку от основного блюда, – уносишь с собой хлебную корзиночку и все оставшиеся приборы, кроме десертных. На столе должна быть чистота и никаких пустых стаканов, исключение только тогда, когда гость сам захочет иного, – рассказывает мне Марчелло, параллельно пробивая по кассе заказы посетителей ресторана.

– И прекрати записывать! – заметя у меня ручку и листок в руках. – Сегодня ты работаешь на два зала: в ресторане и трапезной, завтра будешь помогать Ингрид на ее ранге. Увидишь красный – он указал мне на лампочку рядом с кассой, – иди на кухню за тарелками и неси за столы, у каждого из них свой номер, – показал мне ламинированный план столов, находящийся тоже рядом с кассой. – Набирайся опыта, а теперь – вперед.

Все коллеги были заняты своим делом. Мирек доставал охлажденные бутылки с минеральной водой и делал коктейли, Петер встречал своих гостей и провожал их к столу, Имми нес четыре тарелки с горячими закусками, Джироламо медленно перемещался с картой вин между столами, Ингрид пробивала заказ по кассе, Джакомо, скрипя своими туфлями, нес хлебную корзиночку чтобы пополнить ее. Все были заняты своей работой, одна я не знала, с чего же начать, и, казалось, никому не было до меня никакого дела.

Я отправилась «сделать кружок», как выразился сегодня днем Марчелло. Смотрю, пара, которая вчера выгружалась из феррари, сидит за столом. Подхожу, здороваюсь и наполняю каждому опустевшие стаканы с водой. Иду дальше – салфетка на полу лежит. Забираю и приношу чистую потерявшему ее клиенту. И все пошло, начинаю втягиваться. Красная лампа – побежала за тарелками на кухню.

– Пробежками на беговой дорожке будешь заниматься, а здесь учись тихо и бесшумно скользить, – заметил шеф ресторана.

На кухонном столе стояло шесть тарелок и лежал листочек, указывавший на принадлежность их другому рангу. Вовремя подоспевшая Ингрид говорит мне:

– Это неважно, твой ранг или нет, готовые блюда должны быть срочно доставлены гостям, пока не остыли. Берем по три берем и идем.

Я чуть не расплакалась: какое по три, я и две-то пока не смогу унести так, чтобы эту красоту не сместить с центра тарелки! Но Ингрид, все понимая, не теряя времени, берет четыре тарелки, а мне оставляет две, показывая знаком: «Догоняй!» Я беру две тарелки, и руки у меня предательски дрожат. Все повара начинают ехидно смеяться.

Штеффен подходит ко мне, протягивает стакан воды и говорит:

– Все, успокойся, выпей глоток и сделай несколько глубоких вдохов.

Я послушно выпила, вдохнула и выдохнула.

– А теперь бери эти две тарелки и со всей нежностью, с которой ты только умеешь, неси к столу номер 112, – начал снова флиртовать со мной повар.

Его спокойствие и хорошее настроение передались и мне. Я понесла тарелки к указанному столу, где Ингрид уже разложила свою посуду и разливала для компании гостей минеральную воду по стаканам, рассказывая им, что она в Южном Тироле уже двенадцать лет.

– А вот и ваша оленина подоспела под винным лаграйновым соусом с артишоковым пюре, – общалась Ингрид с гостями.

– Меня зовут Анастасия, а оленина на тарелках, прошу вас, – решила пошутить я, заметив, что посетители ресторана начали меня рассматривать, как подоспевшую дичь. Поставив тарелки перед гостями и пожелав приятного аппетита, я удалилась под общий смех, прихватив с собой пустую хлебную корзиночку.

Ресторан напоминал пчелиный улей, все работали, но было по-прежнему тихо, только слышался шорох длинных фартуков и иногда скрип туфель молодого практиканта.

Надев перчатки, я быстро наполнила хлебом корзинку и понесла ее гостям. Только подойдя к столу, поняла, что забыла их снять. Гости это отметили, оценив стерильность моей работы, и посмеявшись, я пошла дальше совершать свои «подвиги».

– Не забываем вовремя надеть и вовремя снять перчатки, – отметил Марчелло, подходя к кофейному аппарату, тем самым давая мне понять, что он все видит. – Как я устал за сегодняшний день от этого «Гуччи»! Лупини, еще раз обольешься этим парфюмом, будешь работать в подвале!

– Прости, шеф, больше не буду, – оправдывался молодой практикант.

– И в тапочках, если еще раз наденешь эти скри-и-п-у-у-чие башмаки, – сделав чашку эспрессо, пропел, растягивая гласные, наш наставник.

Становилось совсем жарко. А гости все приходили и приходили, но столик с гербом фон Краузе еще пустовал.

– Какая красотка за столом 108, – сказал Имми подошедшему к нему Петеру.

– А ты видел, какой с ней перец сидит? – парировал романтично настроенному герою его коллега.

И тут же оба разошлись. «Невероятно, – подумала я, – у них хватает еще времени красоток рассматривать».

Синьора де Риво сидела за своим столиком и внимательно наблюдала за тем, что происходит в зале, хотя мне казалось, рассматривает она только меня.

У входа в ресторан появилась пара, держащаяся за руки. Смотрю, женщина в тех самых фиолетовых туфельках. Точно, это же та самая пара из кустов. Симпатичный мужчина, высокий, темноволосый, около сорока пяти лет, и женщина, с короткой стрижкой, шатенка, очень худенькая. Я бы сказала, что она тонкой кости, но ее чрезмерно впалые щеки говорили либо о болезни, либо об ее увлечениях диетами, либо о совсем непростой семейной жизни. Пара остановилась на верхней ступеньке лестницы, окидывая взглядом ресторан, задерживаясь на каждом столике, после чего продолжила спускаться к нам. На женском личике был обильно наложен тональный крем, видимо, скрывающий синяки. Синие пятна были и на ее тоненьких ручках.

– Это Томмазо, сын де Риво, и его супруга. Держись, детка, – шепнул мне Джакомо, проходя мимо.

Пара подошла ко мне.

– Здравствуйте, синьора Кьяра и синьор Томмазо, меня зовут Анастасия, – начала я.

– Да что ты, Насти, мы будем сразу на «ты» и без всяких синьор, так проще, – ответила мне, улыбаясь, Кьяра.

– Как тебе здесь? – спросил Томмазо, глядя на мою грудь под блузкой, которую я застегнула на все пуговицы, дабы избежать лишних разговоров.

Я почувствовала себя очень неловко.

– Сколько тебе лет? – продолжал разговор с моей грудью владелец отеля.

– В офисе должны быть все данные обо мне, можете посмотреть там, – тихо ответила я.

– Ты занимаешься спортом? Ты такая подтянутая и талия тонкая, – не унимался он.

Кьяра молчала, опустив взгляд.

– Анастасия, хлебные корзинки нужно поставить на столы 202, 203 и 204, – спас меня Марчелло, предварительно извинившись перед Томмазо и его супругой.

– Было приятно познакомиться, – ответила я и отправилась для начала в трапезную, убедиться, действительно ли там нужны корзинки с хлебом.

Не нужны. Я не знала, что и думать, мне стало так неловко и приятно, что готова была обнять весь мир за такое чудное избавление.

– Марчелло, спасибо большое! – улучив момент, решила поблагодарить его я.

– Анастасия, я здесь знаю все! Человек еще даже не подумал, а я уже догадываюсь, что он будет делать. Разбираюсь в людях и сразу понимаю, кто на что способен. Поэтому почти всегда могу предугадать, будет он воровать или нет, пойдет по рукам или нет, станет настоящим членом нашей команды или нет, ведь соблазнов-то здесь достаточно. А уж появления Томмазо я ожидал. Он любит блондинок с длинными волосами, тем более, таких симпатичных, как ты, – сказал мне шеф ресторана.

Ко мне подходит ледокол «Джироламо» и вручает огромных размеров букет цветов. Говорит, чтобы я определила их в вазу и отнесла за стол 109.

В этот миг на верхней ступени лестницы появилась пара, всем видом демонстрировавшая свою важность. «Не иначе, как титулованное семейство пожаловало», – подумала я. В секунду у подножия лестницы очутился Марчелло и повел гостей к столу с гербом. Проходя мимо меня, барон отклонился немного от своей величественной оси и, пытаясь разыскать меня в букете, заговорил:

– А кто это тут в цветочных кустах прячется?

– Наша новенькая, набирается опыта, – сказал шеф ресторана, пытаясь увести именитого гостя от неопытной сотрудницы.

– Здравствуйте, господин фон Краузе, – поприветствовала его я, пытаясь убрать с лица аспарагус, которым был украшен букет.

– Вы сегодня первый день? Поздравляю! – на его лице засверкала искренняя улыбка.

Аспарагус так нащекотал мне нос, что я едва сдерживала себя, чтобы не чихнуть.

– Да, первый день, но эти цветы не в мою честь, – решила пошутить я, все еще силясь не чихнуть.

– Я попрошу Марчелло, чтобы вы обслуживали мой стол, – все еще улыбаясь сказал барон и направился за шефом ресторана.

Тут я не выдержала и чихнула, пытаясь забежать в официантский уголок, где мы крутили салфетки и начищали столовые приборы. Это было так громко, что многие гости обернулись и заулыбались. Марчелло, направляясь ко мне, повернулся к гостям, сказал: «Неужели свежие специи из Индии привезли?» Я вытирала слезы от смеха и попутно подбирала подходящую вазу для цветов.

– Я надеюсь, все обошлось без соплей на цветах, – промурлыкал наш наставник, готовясь сказать мне о том, что сегодня я обслуживаю стол барона.

– С цветами все в порядке, а со стен придется кое-что соскрести, – пошутила я, набирая воду в вазу и расставляя букет.

– Слушай внимательно. Тебе очень повезло, что твои первые гости – барон с женой. Научишься обслуживать стол от начала до конца. Не бойся, я буду наблюдать. Только бутылку вина я сам декантирую, а ты учись, завтра будешь повторять. Иди, избавься от букета и приходи сюда, я дам тебе несколько советов.

– Марчелло, я забыла за какой стол нести букет. Мне Джироламо сказал, а тут барон, – начала лопотать я.

– Так, это букет моей хорошей знакомой, ей сегодня пятьдесят, и они за столиком… – выглядывая из закутка и разглядывая столы, – за столиком номер 109, – говорит Марчелло.

Чтобы букет не мешал общаться гостям именинницы, я поставила его на дополнительный столик, стоящий рядом, и, поздравив виновницу торжества, поспешила в подсобку, где меня ждал мой наставник.

– Сейчас ты идешь вместе со мной к барону. Сначала спросишь, что бы они хотели выпить и все запишешь! Ручка и листок есть?

Я кивнула, и мы отправились к столу.

– Как прошел ваш сегодняшний день, господа? – обратилась я к семейной паре.

– Благодарю вас, Анастасия, неплохо, – прочитав мое имя на бейджике, ответила дама. – А как ваш?

– А у меня сегодня первый рабочий день, столько всего нужно запомнить и столькому научиться, что у-у-у… Поэтому все интересно и тоже неплохо, – ответила я.

Марчелло стоял рядом и слушал наш разговор.

– Что бы вы хотели выпить? Воды? Вина?

– Нам, пожалуйста, литровую бутылку воды без газа комнатной температуры и бутылочку красного кюве, как всегда.

Я поблагодарила за заказ, и мы отправились: шеф ресторана пробивать по кассе и доставать бутылку вина, а я к Миреку за водой комнатной температуры.

– Получив бутылку воды, убедись еще здесь, что ты в состоянии открыть крышку, чтобы перед гостями не кряхтела. Но открывать ее ты все равно будешь перед ними. А если заказали бутылку красного вина, бери салфетку и штопор. Есть красные вина, для которых требуется декантер. Пока разливаешь воду, я буду открывать бутылку кюве, после чего ты примешь у них заказ на еду.

Я, находясь в совершенном шоке, спрашиваю:

– А что такое кюве и что такое декантер?

– Декантер – это графин особой, замысловатой формы, в который переливают красные тяжелые вина для того, чтобы они вступили во взаимодействие с воздухом. Смешиваясь, они раскрывают нам свой букет. А кюве – это ассамбляж, смесь нескольких сортов вина. Фон Краузе отдают предпочтение кюве «кронер» нашего собственного производства: 40% мерло, 40% лаграйн и 20% каберне фран. Все, идем, никогда не заставляй ждать гостей. Когда они голодные, они непредсказуемые.

Я сложила все на поднос и понесла, держа его двумя руками. Марчелло следовал за мной с одним пустым фужером. Было не тяжело, две бутылки, декантер и салфетка со штопором, но руки дрожали от страха, поэтому бокалы время от времени дребезжали. Я разлила по стаканам воду, а шеф приступил к декантированию вина…

Для начала он представил бутылку даме, потом барону, они, улыбнувшись, одобрили ее. Следующее движение метрдотель проделал так быстро, что я не заметила, как он уже протянул пробку на маленьком блюдце, предварительно понюхав ее. Фон Краузе оглядел ее, тоже понюхал и положил ее обратно. В дополнительный фужер Марчелло налил немного вина для пробы, глотнул, оценив вино сам. Наливает глоток для дегустации барону, а бутылку, развернув этикеткой к гостю, держит элегантно немного поодаль. По довольному лицу барона было видно, что вино ему очень нравится. Супруга барона с интересом наблюдает. Шеф ресторана наливает немного вина в декантер, ополаскивает его и выливает остаток в фужер для пробы. Теперь он медленно тоненькой струйкой переливает вино в подготовленный декантер, откуда наполняет фужеры гостей ровно на глоточек. Остальное вино оставляет на дополнительном столике, и отходит в сторону, давая понять, что я сейчас должна принять заказ.

Барон, наслаждаясь запахом вина, надиктовал мне заказ, который оказался несложным: спагетти с морепродуктами, как горячая закуска, и каре из ягненка с беби-морковкой, горошком и картофелем по-тирольски. Марчелло пошел «пробивать» блюда и отправлять заказ на кухню, распорядившись, чтобы я шла помогать Ингрид, у которой уже все гости поели и нужно было менять скатерти. Я помогала ей и следила за красным сигналом. Тут лампа загорелась, и я отправилась на кухню, но блюда были готовы для другого стола. Напряжение достигло предела, все-таки это мой первый заказ. Спагетти с морепродуктами через несколько минут были готовы, я их отнесла, красиво представив и долив из декантера немного вина гостям.

– А что это вы с Марчелло в закоулке тискаетесь? Он женат, забыла? – ехидно уколола меня словачка.

– Да что вы все сговорились, что ли? Я что, похожа на ту, которая тискается? – разозлившись, но, тем не менее, тихо ответила я. – То одна, то вторая. У меня нервы сегодня на пределе, дайте мне спокойно день доработать!

Я отправилась к баронам. Там уже стоял Марчелло с пустыми тарелками в руках и любезничал с ними, показав мне знаком, что заказ на ягненка может быть отправлен на кухню.

– Твой барон выглядит счастливым, – проходя мимо и подмигнув мне, сказал Петер. – Молодец! Имми, а ты видел грудь за столом 201?

– О, да! Люблю, когда центр тяжести у женщины выше пояса, – поигрывая бровями, сказал Имми.

Пошла на кухню спросить, как правильно нужно отправить заказ, на что Штеффен ответил, что это делается через кассу. Марчелло должен мне показать, а пока шеф-повар приготовит без кассового корешка.

Выходя из кухни, встречаю довольного наставника:

– Я забыл дать тебе кассовый номер. 1213 – я его уже создал. Позже получишь карточку с электронным кодом, а то ты у нас такая шустрая, чувствую, сама скоро заказы снимать будешь. Сделано.

– Марчелло, так я уже на кухне заказала, а ты еще на две порции отправил заказ.

– Ну, так тому и быть, – сказал он.

Когда первые две порции каре из ягненка были готовы, я отнесла их гостям. По пути мне встретилась Ингрид, которая заявила:

– Не думаю, что это лучший вариант – повышать на меня голос. Нам нужно сработаться, от этого зависит твоя работа здесь.

– Сработаемся, Ингрид, если ты не будешь лезть в мою личную жизнь. И что-то не очень помню, когда голос повышала, – ответила я и пошла в трапезную раскладывать столовые приборы к завтраку.

Гости уже доели ягненка и допивали вино. Я забрала тарелки и долила остатки вина из декантера.

К этому времени были готовы еще две порции ягненка, которые шеф ресторана пробил через кассу. Забрав их из кухни, отнесла в наш закоулок и спросила что же делать с этим заказом.

– Минутку, – сказал Марчелло появившись с двумя фужерами красного вина.

– За здоровье? – спросила я по-русски. Я была в шоке, кушать совсем не хотелось.

– Надо брать от жизни все, если получается. В ресторане мы пока не нужны, выпей винца и съешь ягненка за твой первый удачный рабочий день. Я люблю удачливых, а ты как раз из таких.