Читать книгу: «Пятый шаг»

Сны и знаки

Ханна резко открыла глаза, хватая ртом воздух. Сердце бешено колотилось, мягкий утренний свет и пение птиц за окном казались чужими, словно проникшими из другой, нормальной жизни.

Снова и снова ей снилась одна и та же часовня старинного замка: тусклый свет факелов, чей-то тихий шёпот за спиной и пять шагов. На последнем – неизменно резкий удар в спину, боль, падение на холодный каменный пол. Она захлёбывалась собственной кровью и просыпалась, так и не увидев лица убийцы.

Ханна устало потёрла лицо руками. Ни бесконечные приёмы у психиатров, ни успокоительные лекарства, ни медитации не могли избавить её от этих видений. Подойдя к зеркалу, она встретила взгляд усталой женщины лет тридцати, с растрёпанными русыми волосами и синяками под глазами. Ханна почти не узнавала себя.

Из соседней комнаты донеслись бодрые крики и смех. Там уже вовсю шла война игрушечных солдат. Пятилетний Пётрык командовал своими «войсками», спорил с ними и метко швырял подушки во «врага». Днём он был маленьким генералом, а вечером – тихим, ласковым мальчишкой с тёплыми ладошками, доверчиво шепчущим: «Спокойной ночи, мамочка».

С кухни уже тянуло свежесваренным кофе – муж, как всегда, поднялся первым. Ярослав и дома держался так же строго и уверенно, как на трибуне Сейма: сдержанный, точный, словно каждое его слово записывалось в протокол.

Ханна на мгновение переключила внимание на семейное фото на прикроватной тумбочке: они втроём, улыбающиеся, на фоне осеннего парка. Со стороны всё казалось безупречным: надёжный муж, счастливый ребёнок, уютный район Варшавы. Только ночи разрушали эту иллюзию. С каждым годом кошмары не давали покоя – словно кто-то невидимый настойчиво пытался напомнить о себе. А потом, среди самого обыкновенного дня, будто в ответ на этот зов, случилось нечто странное.

Возвращаясь домой из магазина, Ханна вдруг ощутила, что за ней кто-то наблюдает. Обернувшись, она заметила посреди толпы старика, застывшего в нелепой позе. Его поношенный костюм выглядел так, будто его забыли в прошлом веке и случайно достали сейчас.

Ханна хотела отвернуться и уйти, но незнакомец оказался неожиданно близко, преградив ей путь. Его сухие, морщинистые пальцы с неожиданной силой сомкнулись на её запястье. От старика пахло плесенью и сыростью. Он приблизился вплотную, и Ханна вдруг ясно поняла: перед ней не безумец. В лице старика проступало нечто куда более страшное – холодное осознание и пугающая ясность мысли.

– Оглянись назад, – прошептал мужчина надтреснутым голосом. – там твоя смерть. Там, где всё крутится по кругу и спираль сжимается до точки. Где уже было – и будет снова.

Ханна выдернула руку. Старик отступил на шаг и, уже отвернувшись, бросил через плечо:

– Найди Ванду. Она тебе скажет то, чего не могу я.

Незнакомец растворился в толпе так же быстро, как и появился.

«Он просто не в себе», – повторяла про себя Ханна, но голос старика не исчезал из её головы…

Через пару ночей видения вернулись.

Теперь Ханна стояла перед массивным зданием. Босыми ногами шагала по каменному полу, повторяя маршрут, который уже знала наизусть: пятнадцать шагов прямо, затем поворот налево, ещё восемь шагов до деревянной двери. Рука сама коснулась гладкой поверхности. Створка скрипнула и медленно отворилась. За ней – зал с фресками, мерцающими в тусклом свете факелов. Ханна ступила внутрь, считая шаги: один … На пятом шаге неизбежный удар в спину.

– Ванда! – отчаянно закричала она, просыпаясь в холодном поту.

– Опять эти ужасы? – Ярослав приподнялся на кровати. Голос его звучал хрипло и тревожно.

Ханна отвернулась. Первые лучи солнца робко пробивались сквозь плотные шторы. Муж нежно дотронулся до её плеча:

– Может найдём другого специалиста?

Ханна помотала головой и вышла из спальни. Через мгновение на кухне зашипела кофемашина. Ярослав последовал за ней, громко вздохнув.

– Я уже была у лучших врачей, – сказала Ханна, механически расставляя чашки на столе. Потом повернулась к нему и спросила ровным голосом: – А у тебя что? Снова заседание до ночи?

Муж устало провёл рукой по лицу:

– Бардак полный. Законопроект о браках расколол всех. Одни требуют голосования хоть завтра, другие уже шантажируют выходом из коалиции.

– А ты на чьей стороне? – Ханна пристально посмотрела ему в глаза.

– Я… посередине, —муж отвёл глаза. – Но давление растёт.

Пауза. Ярослав поднял чашку и сделал глоток.

– Не понимаю, кто это раскручивает. Что бы ни предложил – половина взбесится.

Ярослав подвинул сахарницу, как фигуру на шахматной доске.

– А впереди ещё выборы…

Жена ничего не сказала. Она знала: если Ярослав не смотрит в глаза – всё серьёзнее, чем он говорит.

Они молча допили кофе, и каждый закружился в своих обычных делах.

Ханна отвела Пётрыка в детский сад. Мальчик, весело размахивая новой игрушкой, побежал к друзьям. Теперь у неё было несколько часов свободного времени, которые она могла посвятить себе.

Было свежо после ночного дождя. Ханна неспешно шла по знакомым улицам, размышляя о своей жизни. Недавно она была перспективным дизайнером. Ее платья отмечали на модных показах, а клиенты записывались в очередь. Но с рождением сына пришлось оставить карьеру. Пётрык часто болел, а Ярослав с головой ушёл в политику.

Ханна шагала по знакомому маршруту – и вдруг заметила вывеску, на которую раньше не обращала внимание. Рядом с дверью висела выцветшая деревянная табличка: “Ванда”. Ханна замедлила шаг. Было в этой двери что-то неправильное – и оттого притягательное…

Ханна потянула за ручку и вошла. Это был небольшой кабинет. В центре – письменный стол, за которым сидела женщина. Напротив – кожаное кресло.

– Слушаю вас, – деловито произнесла хозяйка комнаты, взглянув поверх очков.

– Я… Просто увидела вывеску и решила зайти…

– Ах, это… Осталась от прежнего арендатора. Женщина занималась… чем-то странным. Говорят, оккультизмом. – Она усмехнулась, но не слишком весело. – Я собираюсь снять, да руки не доходят.

– Вы не знаете, как её найти? – спросила Ханна.

Хозяйка кабинета задумалась, затем достала из ящика стола старую визитку.

– Вот это её… А теперь, извините, у меня много работы.

По дороге домой Ханна засомневалась. Искать незнакомку по совету нелепого старика? Полный абсурд. Придя домой, она убрала визитку в ящик стола. Просто сны. Глупо искать в них смысл…

Тишину квартиры разорвал внезапный телефонный звонок. Ханна сняла трубку.

– Пани Вишневская? – голос как у диспетчера, читающего чужую судьбу, не выражал никаких эмоций.

– это я…

– Ваш муж – Ярослав Вишневский? ДТП. Похоже, отказали тормоза. Он в центральной городской больнице. Сейчас стабильно, но… – пауза повисла в трубке, как недосказанность, – лучше приехать как можно скорее.

Телефон выпал из рук Ханны. Ей показалось, что пол исчезает под ногами. Дыхание перехватило так, словно она сама оказалась в искорёженном автомобиле…

Машина прыгала на выбоинах, как сердце у неё в груди. Ханна с силой сжала руль, повторяя в уме: «Живой. Только бы живой…»

Больничный коридор встретил её запахом антисептика и ярким светом. За одной из дверей она увидела Ярослава – бледного, с перевязанной головой и плечом, но… живого. Ноги вдруг перестали слушаться, и Ханна едва не рухнула на пол.

– Ярэк… – вырвалось у неё хриплым шёпотом.

Муж поднял на неё усталые глаза:

– Шуму много… а по факту – царапины. Врач будет наблюдать до завтра, а там выпишут.

Он говорил спокойно, даже улыбался, но Ханна заметила, как дрогнул его подбородок, когда он попытался поднять руку.

– Тормоза… – прошептала она, склонившись ближе. – Только сегодня ты говорил о давлении на тебя, и вот…

– Совпадение, – резко перебил Ярослав. – Обычная поломка.

Его лицо стал жёстким.

– Ханна, прошу, не заводи эту тему. Если я начну видеть угрозу в каждом гвозде на дороге…

Он не договорил, отвернувшись к окну. Но по тому, как судорожно сжались его кулаки, Ханна поняла: его это сильно беспокоит.

Квартира встретила Ханну глухой, напряжённой тишиной. Она сразу бросилась к ящику стола и стала лихорадочно копаться в нём, будто визитка могла испариться, если не найти её немедленно.

Ханна застыла с телефоном в руке. Гудки тянулись бесконечно. Разум кричал, что это – безумие. Она уже собиралась положить трубку, когда в динамике раздался щелчок.

– Я знала, что вы позвоните, – голос прозвучал так, будто говорившая стояла прямо за её спиной. – После того, как узнаете, что случилось с вашим мужем.

Ханна вздрогнула.

– Кто вы? Как вы…

– Завтра. Девять утра. «Аркадия».

Связь оборвалась прежде, чем она успела что-либо выяснить.

На следующее утро Ханна стояла у входа в торговый центр, то и дело посматривая на часы.

«Зачем я вообще на это согласилась?» – с досадой подумала она. В этот момент к ней подошла элегантная женщина.

– Ханна? – незнакомка улыбнулась так, будто знала её сто лет. – Пойдёмте, выпьем чего-нибудь.

Они устроились за столиком у окна. Кафе было почти пустым: приглушённые голоса, редкие посетители, аромат кофе. Ханна заказала капучино и сразу обхватила чашку ладонями – будто надеялась согреться.

Она нервничала. Ванда, напротив, казалась безмятежной: медленно размешивала сахар в эспрессо, наблюдая за собеседницей с лёгкой, почти насмешливой улыбкой.

– Я представляла тебя иначе. Решительнее, что ли… Но это неважно. Духи привели тебя ко мне, – Ванда прищурилась. – Тот, кто приходит по ночам, хочет поговорить. Ты его слышишь?

Ханну передёрнуло, словно в комнате вдруг стало холодно.

– Кого «его»? Это просто кошмары…

– Пять лет одно и то же? – Ванда чуть приподняла бровь. – Замок? Кинжал? Спина?

Ханна вздрогнула. Эти подробности она никому не рассказывала.

– Что вы от меня хотите? – прошептала она.

Ванда подалась вперёд.

– Не я. Дух. Ему нужна помощь. Иначе… – она сделала паузу, – иначе могут пострадать ваш муж и сын.

Ханна вскочила, опрокинув стул:

– Откуда вы про них знаете? Вы следите за мной?!

– Тени многое рассказывают, – спокойно ответила Ванда. Она достала из сумки небольшой холщовый мешочек. – Травяной сбор. Заваривайте на ночь. Поможет расслабиться и запомнить детали. Если решите вернуться в сон – выпейте чай.

Ванда встала.

– А мне пора.

Собеседница исчезла. Ханна продолжала смотреть на стул – словно там должен был появиться кто-то ещё. Мешочек лежал рядом. Она вздохнула и убрала его в сумку.

Вечером Ханна стояла на кухне, теребя небольшой пакетик. Сквозь плотную материю уже пробивался горьковатый аромат с нотками чего-то забытого c детства. Она колебалась. Это выглядело странно – заваривать сбор, подаренный женщиной, уверенной, что общается с духами. Разум протестовал: слишком нелепо, слишком неправдоподобно. Но Ванда знала слишком много, а её слова о том, что могут пострадать близкие Ханны, пугали. Женщина вздохнула, вскипятила воду и осторожно засыпала щепотку травы в чашку. Когда кипяток коснулся листьев, воздух наполнился неожиданно сладким запахом. Ханна прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Вкус чая оказался мягким, древесным, с лёгкой горечью в послевкусии – совсем не таким пугающим, как она ожидала.

В ту ночь Ханна снова оказалась в часовне. Третий шаг – и в руке что-то появилось: тяжёлый, холодный предмет. Это был старинный медальон из потемневшего серебра, покрытый тонкой гравировкой. В центре – рельефный рисунок замка, а по краям два щита: один с изображением белого орла, другой – со всадником. По окружности шла латинская надпись: Unio Kreva – Anno Domini 1385.

Ханна повертела его в пальцах, запоминая каждый завиток гравировки. Она невольно отметила пропорции, игру света, чёткость линий – глаз привык замечать такие детали…

Наутро, ещё до завтрака, Ханна уже сидела за столом, выводя на бумаге точную копию украшения. Карандаш скользил уверенно – годы работы дизайнером не прошли даром.

К полудню женщина стояла у тяжёлых дверей Археологического музея.

– Мне нужен специалист по средневековым артефактам. Моя фамилия Вишневская. Ресепшионистка подняла брови:

– Вы… жена Ярослава Вишневского?

Через несколько минут Ханна зашла в кабинет. За столом сидел мужчина средних лет с короткой седой бородой. Он указал на стул напротив.

– Анджей Левандовский, историк-археолог. Чем могу помочь?

Ханна протянула рисунок мужчине.

– Меня интересует история этого кулона. Не могли бы вы рассказать о нем подробнее?

Левандовский взял листок и склонился над ним, вглядываясь в детали. Его брови медленно поползли вверх.

– Любопытно…, – пробормотал он, водя пальцем по линиям. – Стиль исполнения соответствует указанной дате. Вот гербы: польский орёл и литовская Погоня. Такие вещи заказывали для знати или дипломатов.

Он повернул рисунок к свету.

– Надпись здесь: Unio Kreva – Anno Domini 1385. Прямая отсылка к Кревской унии.

Он замолчал на секунду, склонился ближе.

– А вот это… – палец замер у самого края, – языческий знак. Едва различим, но точно он.

Он покачал головой.

– Странно видеть такое на официальном артефакте того времени. Литва уже начала принимать католичество. Формально – с того самого года.

Историк откинулся на спинку стула.

– Возможно, реликвия принадлежала кому-то из противников унии. В те времена существовали тайные общества, сопротивляющиеся католицизации.

Ханна неосознанно сжала ремешок сумки:

– Где я могу найти больше информации?

– Думаю надо попробовать в архивах Кракова или Вильнюса. Там хранятся документы о знатных семьях того периода. – Он вернул ей рисунок. – Вам интересна сама Кревская уния? У нас есть материалы по этой теме.

Посетительница кивнула.

Когда Анжей принёс старинный альбом с зарисовками, Ханна замерла. На пожелтевшей странице был изображён знакомый замок – те же башни, те же стены…

– Крево? – вырвалось у неё.

– Да, именно там подписывали документы. – Левандовский изучающе посмотрел на неё. – Вы уже видели это место?

Ханна опустила глаза.

– Нет. Простите… мне нужно выйти на воздух, – пробормотала она, поспешно отступая к выходу. – Спасибо за консультацию.

На улице Ханна сделала несколько глубоких вдохов, пока дыхание не выравнялось. Всю дорогу женщина прижимала к себе сумку с драгоценным рисунком.

В следующие дни Ханна рассылала письма по всем возможным адресам, но больше всего надеялась на Вильнюс. В архивах хранились древние документы Великого княжества Литовского – если разгадка и была где-то, то там. Она по десять раз в день проверяла почту. Безрезультатно.

Краков ответил первым: вежливо, сухо – в каталогах ничего похожего. А Вильнюс молчал.

Однажды вечером, когда семья собралась за ужином, Пётрык вдруг заметил:

– Мама, ты совсем не ешь.

Ярослав оторвал взгляд от тарелки. И тут Ханна, не в силах больше сдерживаться, выпалила:

– Мне нужно в Беларусь. В Крево.

Ярослав удивлённо смотрел на жену. Шрам на его виске – напоминание о недавней аварии – был едва заметен в свете лампы.

– Прости, мне показалось, или ты сказала… – он сделал паузу, – в Беларусь?

– К тому замку, – голос её стал тише. – Эти сны… я больше не могу.

В кухне повисло гнетущее молчание. Ярослав отодвинул тарелку, явно взвешивая слова.

– Ты ведь понимаешь, как это выглядит? Одна, в другой стране, без языка, без поддержки…

–Если я ничего не буду делать, я попаду в психушку – с отчаяньем в голосе сказала Ханна, – обещаю часто тебе звонить… Ты же знаешь, если я не поеду – я сломаюсь. Просто развалюсь.

Он открыл рот, и хотел возразить, но замер. Плечи чуть опустились, и он тихо кивнул.

– Пётрык, поедешь к бабушке с дедушкой? – мягко спросил он сына.

– Да, – радостно кивнул мальчик, – побегу собирать рюкзак.

– Вот и хорошо, – сказал Ярослав, а затем, повернувшись к Ханне, добавил: – Три дня. Не больше. И каждые шесть часов – звонок. Обязательно.

Ханна кивнула. Они просто обнялись – так, как это умеют только те, кто вместе не первый год.