Будущее сегодня. Как пандемия изменила мир

Что такое коронавирус?

Известно, что ничего не известно. Ответов нет ни у врачей, ни у гуру, ни у правительств. Как именно распространяется вирус? Почему одни умирают за несколько дней, а другие даже не замечают, как переболели? Какими будут последствия?

Я долго думала, как и что рассказать вам о вирусе. Мне не хотелось давать сухую справку из «Википедии», которую, я уверена, вы и без меня уже прочитали. Весна 2020 года заставила всех нас побыть немного вирусологами. Тогда я воспользовалась советом Татьяны Черниговской. Когда мы с ней обсуждали, что двадцать первый век – это век фейков, где факты трудно проверяемы и непонятно, кому из всех тех, кто выходит на сцену в телевизоре, в печати, в Интернете, верить, она сказала гениальную вещь: «Мне часто такой вопрос задают, а как вы узнаёте, что достойно, а что нет, когда столько липы, в том числе и научной? Я говорю, как-как, сплетни, я собираю сплетни, у меня это милое дело, я в них верю абсолютно точно. Есть люди, чьё мнение мне ценно. Я знаю, что они в этой области ориентируются. Если бы я залезла на какую-нибудь неизвестную территорию, которая бы ассоциировалась у меня с вашей профессиональной деятельностью, то я бы не стала ходить по закоулкам и искать, у кого бы мне спросить. Я бы пошла прямо к вам».

Так и я пошла прямо к нашим учёным, эпидемиологам и вирусологам. Они помогли мне хотя бы немного навести резкость в этом размытом кадре пандемической картины.

Сергей Нетёсов – доктор биологических наук, профессор, заведующий лабораторией биотехнологии и вирусологии факультета естественных наук Новосибирского государственного университета. В течение 17 лет работал заместителем директора по научной работе вирусологического и биотехнологического центра «Вектор», где разрабатывают российскую вакцину от коронавируса.

Михаил Фаворов – доктор медицинских наук, профессор, президент компании «Диапреп Систем», в прошлом руководитель Национального центра вирусных гепатитов СССР, региональный директор Американских центров по контролю заболеваемости в Центральной Азии, заместитель директора по науке Международного института вакцин при ООН.

Сергей Альховский – доктор биологических наук, заведующий лабораторией биотехнологии Института вирусологии имени Д.И. Ивановского.

Алексей Аграновский – доктор биологических наук, профессор, вирусолог с сорокалетним стажем. Несколько лет работал старшим научным сотрудником-вирусологом Минсельхоза СССР в Эфиопии. Возглавляет сектор молекулярной биологии вирусов кафедры вирусологии Биологического факультета МГУ.

В этой главе я доступным языком отвечаю на вопросы научного характера, которые ставит перед обществом нынешняя пандемия. Например, в чём особенность коронавирусов, почему они так опасны, и каким образом могут передаться человеку от экзотических животных? Может ли этот вирус иметь искусственное происхождение? Насколько велик риск повторения случившегося, и что могут сделать сегодня учёные, чтобы это предотвратить?

Летучие мыши

Итак, мы почти каждый день произносим термины и аббревиатуры, не всегда толком понимая, что они означают. Но уже из многочисленных названий коронавирусов понятно, что у сегодняшнего героя новостных сводок были предшественники, можно сказать, богатая родословная: ТОРС-коронавирус^[1] (SARS-CoV), вызвавший эпидемию «атипичной» пневмонии и вспышки БВРС-коронавируса^[2] (MERS-CoV) в 2012–2020 годах.

Четыре разновидности коронавирусов издавна вызывали респираторные инфекции у человека, но в 21 веке от животных на человека перескочили три их новых разновидности и стали настолько серьёзной угрозой, что она в итоге обернулась самой пандемией, сравнимой только с самыми большими пандемиями, вызванными вирусами гриппа.

Почему?

Во-первых, коронавирусы – одни из самых разнообразных вирусов. Во-вторых, люди стали теснее контактировать с некоторыми редкими видами животных.

К этому привела и проблема перенаселения. А коронавирусы – исходно зоонозны, то есть циркулируют в организмах многих животных. У них они не вызывают тяжёлых болезней, но переходя от одного животного к другому, могут приобрести новые свойства. Сергей Не-тёсов говорит, что согласно множеству публикаций коронавирусы есть не только у летучих мышей: «Даже породистых кошек и собак прививают от коронавирусов.

У коров, змей, птиц, морских млекопитающих – у кого их только нет. И природа ещё далеко не всё исчерпала в перескоках этих вирусов от животных на нас».

Получается, что от диких животных лучше держаться подальше. Алексей Аграновский считает привычку китайцев держать их на рынках и употреблять в пищу опасной, ведь есть возможность внести в человеческую популяцию новые варианты коронавирусов.

Но, с другой стороны, полностью изолироваться от животных у человека всё равно не получится. Сергей Альховский объяснил мне, что когда люди, например, приезжают весной на дачу, открывают двери и начинают мести пол, то вместе с пылью вдыхают дозу всех вирусов от фекалий грызунов. Так же, например, как с вирусами птичьего гриппа: «Перелётные птицы приземляются на пруд, где обитают домашние утки, они там вместе какое-то время проводят. Дальше дикие птицы улетели, а ваши домашние утки, они в общем-то приобрели от перелётных птиц все вирусы, которые те принесли… Вы соприкасаетесь с природными резервуарами всегда, постоянно».

Михаил Фаворов вообще уверен, что если учёные начнут усиленно, как и с летучими мышами в последние десятилетия, заниматься, например, лягушками, рано или поздно они найдут где-нибудь в тундре такую лягушку, из который вылезет совершенно другой вирус: «Вирусы всегда жили в этих мышах, мы просто никогда к ним не приставали. Более того, в славянской культуре летучие мыши – плохие животные. Их побаиваются. Мама и бабушка мне говорили, что летучие мыши могут запутаться в волосах, потом надо обязательно эти волосы сбрить и сжечь».

Получается, что в происхождении большинства коронавирусов так или иначе поучаствовали летучие мыши. Помимо ТОРС-, БВРС- и SARS-CoV-2 коронавирусов, крылатые летучие мыши «внесли свою лепту» в распространение вирусов Эбола и бешенства. «Лепту» мыши вносят не напрямую, а передают вирусы другим животным, эволюционно более близким человеку, и вот от них они уже, словно эстафетная палочка, переходят к людям, чтобы нести свою разрушительную силу.

Когда была первая из эпидемий атипичной пневмонии семнадцать лет назад, Китай практически полностью уничтожил пальмовых циветт, потому что промежуточным звеном между мышами и человеком стали именно эти маленькие хищники, одна из особенностей которых состоит в том, что после частичного переваривания ими неочищенных кофейных зерен, выходящих из них вместе с фекалиями, делают деликатесный кофе Лювак.

Михаил Фаворов объяснил, что на фермах, где выращивали пальмовых циветт, им для быстрого роста кололи гормоны: «Гормоны угнетают иммунитет, поэтому им давали ещё и антибиотики. Поскольку иммунитет задавили, а вирусу от антибиотиков хоть бы хны, то он перешёл на сторожа фермы. А сторож заразил других. Вирус стал мутировать и нашёл способ передаваться от человека к человеку. Всё. Начался ТОРС».

Сергей Нетёсов рассказал другую историю: «Неожиданно в 1968 году в виварии одного из крупнейших европейских вакцинных заводов вдруг возникла вспышка инфекции у обезьян. Эта вспышка перекинулась и на людей, смертность высокая, двадцать пять процентов. Место действия – Германия, город Марбург, там расположен университет, в котором, кстати, учились Пастернак и Ломоносов. В этом университете работает институт с высшим уровнем биозащиты. Германия поступила мудро. Они собрали международную комиссию, в том числе из Советского Союза. Вместе расследовали этот случай и вместе приняли важное решение по возможности отказаться от использования импортированных обезьян для научных исследований».

Я в шутку предположила, что можно поступить с летучими мышами, как с циветтами… Всё оказалось не так просто. Во-первых, популяция летучих мышей огромна, они живут даже на чердаках многоквартирных домов. Во-вторых, они приносят пользу, например, ловят комаров и мух. Ведь в мире природы есть баланс, если человек его нарушает, это может привести к ужасным последствиям. Даже с циветтами проблема была не в самом животном, а в том, что человек создал ферму, где их разводил. Эколог Филипп Кусто видит проблему в том, что человек продолжает уничтожать природу. Пандемия – прекрасный тому пример: «Чем больше мы открываемся дикой природе, тем больше вероятность, что мы заразимся этими вирусами».

Связь между летучими мышами и происхождением ТОРС-коронавируса ещё в 2003 году обнаружила группа вирусологов Ши Чжэнли^[3] во время экспедиций. Ей за это дали прозвище «женщина-летучая мышь» по аналогии с «женщиной-кошкой», правда, на русском это звучит не столь впечатляюще. Она работает в пресловутом Уханьском институте вирусологии Академии наук Китая, где изучают вирусы, в частности, коронавирусы и вирусы гриппа, Эбола и Нипах, и другие опасные патогены.

Очевидно, что без этих исследований мы бы гораздо меньше знали о происхождении коронавируса. Но при этом, я опять возвращаюсь к своему вопросу, насколько они были необходимы. Ведь основная причина перескоков вирусов с животных на человека – тесный контакт, а учёные брали у летучих мышей кровь и мазки. Приведу отрывок из описания эксперимента: «Летучие мыши были пойманы в ловушку, и образцы фекального мазка были собраны. Чистые пластиковые листы помещали под укрытия летучих мышей в 18: 00 каждый вечер. Свежие фекальные шарики собирали с листов рано утром».

И всё равно, при всех моих сомнениях, учёные едины во мнении, что эти исследования были нужны. Сергей Нетёсов считает, если их прекратить, мы вернёмся к девятнадцатому веку, когда половина детей, вообще говоря, даже в зажиточных семьях умирала от инфекций: «Путь познания далеко не всегда радужный. Изучать мир надо».

Михаил Фаворов объясняет, что даже если и запрещать, то всё равно обязательно найдётся человек двадцать на весь мир, которые захотят узнать больше при всех рисках: «И они обязательно залезут в задницу к летучим мышам, чтобы найти нечто новое. Новый вирус, новый его подвид… Если вы их остановите, человечество постепенно протухнет и исчезнет. Потому что именно такие люди двигают наш род вперёд».

Но при этом вирусологи видят реальную опасность в направлении имитации эволюции вирусов (Gain-of-Function). Тот же Сергей Нетёсов считает это направление работ Ши Чжэньли ошибочным: «Я считаю, что гораздо лучше создавать вакцины против вирусов, чем проводить эксперименты по имитации эволюции. Природа – самый главный экспериментатор. Она еще много серьёзных сюрпризов нам преподнесёт. А мы должны изучать и как-то защищаться уже сейчас. Ведь известно, что коронавирусы разных видов могут рекомбинировать в природе. Но вот имитация эволюции в лаборатории может стать опаснее самой эволюции».

Как сбежал вирус?

Основные версии:

• Естественное появление вируса путём природных мутаций;

• Случайная утечка из лаборатории;

• Сознательная утечка, имеющая преступный умысел. Организована либо спецслужбами, либо учёными ради финансирования.

Хочу разочаровать любителей теорий заговоров. Все мои компетентные собеседники сошлись во мнении, что коронавирус – точно не биологическое оружие, а утечка, если и была, то не намеренная. Сергей Альховский изучает как раз пандемические коронавирусы, и убеждён, что вирус определённо не был создан искусственно: «Нет никаких сомнений, что этот вариант мог спокойно появиться путём естественного природного процесса и перейти на человеческую популяцию. Был ли этот вирус изначально выделен в лаборатории Уханя из летучих мышей и оттуда убежал, или непосредственно из популяции летучих мышей перешёл, на этот вопрос ответить уже невозможно».

Публикации в одном из самых авторитетных научных журналов Nature (Природа) тоже подтверждают, что вирус всё же возник в результате естественного отбора: «Данные показывают, что SARS-CoV-2 не является целенаправленно сконструированным вирусом. Мы не считаем, что какой-либо лабораторный сценарий правдоподобен». Алексей Аграновский, который работает вирусологом более сорока лет, считает, что это достаточно доказательные работы, где «из анализа ясно, что это – естественный вирус».

Но тот же журнал Nature (Природа) выпустил в 2015 году публикацию о конструировании коронавируса в Ухане, которая стала главным источником теорий заговора. К ней апеллировало даже правительство США. Учёные из Уханя опубликовали материал о том, как сконструировали новый гибридный коронавирус, который «демонстрирует потенциал для заражения человека». Американцы ещё в 2014 году приостановили международную программу по исследованию мутаций коронавирусов, ввели мораторий на опасные вирусологические исследования. Но в США запретили, а в Ухане продолжили и даже присвоили лаборатории высокий класс безопасности – третий. Правда, соавторами этой работы являются и американские ученые.

Почему после статьи научное сообщество мира не забило тревогу?

Дело в том, что сходство того вируса и нынешнего не превышает 80 %. Сергей Альховский рассказал, что подобного рода работы, когда клонируется геном вируса и над ним производятся различные манипуляции, проводится вирусологами последние лет двадцать пять, причём на всех вирусах абсолютно: «Но у нас нет данных, что такой вирус был раньше когда-либо и где-либо изолирован непосредственно в лаборатории. Какие есть доказательства? Я их не вижу. Если сравнивать две вероятности: появление вируса из природного источника, теорию о естественном происхождении и конспиративные идеи, мне как человеку, который в эту сферу погружён, теория о естественном происхождении кажется намного более вероятной и правдоподобной».

Михаил Фаворов отлично объяснил, когда можно считать вирус рукотворным: «Если вы смешали два вируса между собой, и они провели рекомбинацию, он рукотворный? Нет! Рукотворный, это когда вы взяли нуклеотиды и стали их подбирать по одному. Например, грипп. Он живёт в природе? Живёт. А сам по себе кусочек у панголинов и сам по себе кусочек у мышей? Да. А потом могли их вместе посадить, и они зарекомбинировали? Да. Какая для нас с вами разница? Утёк он из мышей, из панголинов или из лаборатории?»

Алексей Аграновский как раз считает, что в лаборатории в Ухане работали над рекомбинацией вирусов, но они не были рукотворными, и конкретный SARS-CoV-2 в том числе: «Понимаете, следы искусственных рекомбинаций потом заметны. А в SARS-CoV-2 – незаметны. Мы бы их увидели. Геном вируса – это некий текст, маленькая книжка. И если вырвать некоторые страницы и вставить другие, то внимательному читателю и букинисту клей будет виден. В данном случае букинисты не видят склеек».