Читать книгу: «Мираклы. Поднебесные города», страница 2

Маил – фрукт сердцевидной формы, похожий на яблоко. Его кожура зеленого цвета, а мякоть ярко-розовая.

Маилла – дерево, на котором растет фрукт маил.

Калира – богиня любви.

Валуи – небольшие парнокопытные с длинной тонкой шерстью цвета вишни.

Глава 4

С самого детства я очень любила ходить на ярмарки. С родителями мы каждую неделю посещали их. Привозили мясо, молоко и яйца на продажу. Я не любила заниматься торговлей, зато у меня прекрасно выходило слоняться по рядам выставленных товаров и разглядывать все подряд. Частенько продавцы, увидев у своей лавки премиленькую крошку, угощали сладостями, вкусной выпечкой и фруктами. Набив полные карманы богатств, я счастливая возвращалась к родителям и, сидя в углу, тихо все это съедала.

После полудня большинство торговцев сворачивались и уходили домой, так же делали и мои родителями. Меня к этому времени обычно смаривал сон. И просыпалась я уже дома. Впечатлений мне хватало как раз на неделю, до следующей поездки. Когда стала постарше, уже не сладости меня манили, а представления, которые часто в ярморочные дни устраивали артисты.

Так и сейчас, чем ближе мы подходили к торговым рядам, тем спокойнее мне становилось. Где-то внутри я предвкушала что-то особенное.

– Вижу, ты повеселела. Ярмарка всегда производит на тебя впечатление, – сказал Литар, заметив, как я взбодрилась.

– Да, жаль, что нет времени погулять подольше по рядам, – вздохнув, сказала я.

– Почему? Дома тебя никто не ждет. Можешь иногда расслабиться и сделать то, что самой хочется. Зачем себя сдерживать? – уговаривал Литар.

– Ну, во-первых, дома меня всегда ждут животные. А, во-вторых, я слишком поздно пришла, чтобы успеть и погулять, и купить все нужные продукты, – сетовала я.

– Все успеем, – заверил меня Литар и крепче схватил за руку. – А почему ты не принесла птицу на продажу?

– Решила, раз мои цедаки не попали на Квартальный сбор, пускай еще подрастут. Так я больше выручу за них криталов*.

Мне передался его настрой, я даже ненадолго забыла, почему так торопилась. Вскоре мы купили овощи и крупы, корзинка была заполнена доверху, и Литар тащил ее, следуя за мной. Подходя к краю ярмарки мы услышали громкие крики и веселый смех.

– Левобережные*? – удивленно спросил Литар.

– А разве переправу не затопило? Пира* сильно растеклась в этом году.

– Да, ты права, но на Хвалу они появлялись, ты многое пропустила. Левобережные устроили огромное представление с огненными цветами, – пояснил Литар.

– Но как?

– Ситарр как-то решил эту проблему. Я не знаю как, – пожав плечами, сказал Литар.

К этому времени мы как раз подошли к помосту, у которого и столпились скиллы, воодушевленно шумя. Перед ними уже танцевали девушки в ярких пышных сарафанах. А позади виднелись макушки молодых парней, что-то шустро сооружающих. В толпе скопившихся зрителей с маленькими котомками в руках бродили дети этих самых артистов. Они собирали плату с тех, кто хотел остаться на главное представление. Тех, кто отказывался платить, они оплевывали. Поэтому халявщиков было мало.

Литар протолкнул меня поближе к помосту, чтобы я ничего не пропустила, и стал за спиной, защищая от пинков и толчков. Он всегда так делал, был моей защитой и опорой всегда, сколько себя помню. Девушки закончили красивый танец, и на сцену поспешили парни со своим непонятным сооружением. Только они не спешили что-то с ним делать.

Они показывали чудеса мужской силы, ловкости и выдержки. Подбрасывая и поддерживая друг друга, словно зависали в воздухе. Я видела подобные представления, но они проходили у нас довольно редко. На краю сцены все время выступления находились трубадуры. Они играли на причудливых инструментах и пели свои песни. Вскоре на помост вышел один из них. Совсем молодой светловолосый скилл. Он играл на маленькой дудочке и скакал по сцене. В один момент он подобрался слишком близко к сооружению, что вынесли в центр возвышения ранее, и оступился. Звук льющейся веселой мелодии резко прекратился, парень замахал руками, но все же не устоял на ногах. Падая, он зацепился рукой за торчащую у основания веревочку.

Я уже успела подумать, что вся эта конструкция посыплется парню на голову. Но не тут-то было. Неказистое нечто в один миг преобразилось в подобие сверкающего цветка. Парень перекатился на край сцены к остальным музыкантам и как ни в чем не бывало продолжил играть.

На помост вышли акробаты и подхватили цветок с разных сторон, разделяя его на меньшие составляющие. В итоге каждый из них перевернул в руке часть цветка, которая на глазах превратилась в целый сверкающий бутон. Кружа по помосту, они перекидывали цветы друг другу. А остановившись, тряхнули ими. Мне казалось, что волшебные бутоны вмиг ударятся о помост и рассыплются. Только этого не произошло. Зато цветы сверкнули ярким пламенем и загорелись. Языки огня причудливо танцевали вместе с держащими цветы артистами, нисколько их не обжигая. При этом в воздух улетали полыхающие лепестки, и уже высоко в небе рассыпались на сотни мелких огоньков и таяли, приближаясь к площади.

Я такого никогда еще не видела. И, раскрыв рот, наблюдала за каждым взмывающим вверх огоньком.

Это было настоящее чудо. И как могли левобережные скиллы додуматься до такого, ума не приложу. Представление длилось еще какое-то время. Я счастливо улыбалась и не могла насмотреться, снова и снова поднимая голову. В очередной раз проследив за тающими огоньками, я заметила темное пятно на небосклоне. И чем ближе оно становилось, тем казалось больше. Это мало напоминало полет птиц. Вскоре оно разделилось на несколько таких пятен. А уже через мгновение солнце осветило этих созданий, и стало ясно видно, что это приближались мираклы. Несколько мираклов.

Со всех сторон послышались громкие испуганные возгласы. А вскоре всю ярморочную площадь накрыло тенью. Скиллы боялись поднять головы вверх и рассматривать посетивших нас воинов. Те ненадолго зависли в небе. Вскоре они стали приземляться по всем сторонам площади.

– Что здесь происходит? – как гром среди ясного неба прогремел голос совсем близко.

Он явно принадлежал одному из мираклов. Видимо, их предводителю. Не выдержав, я снова стала осторожно выглядывать исподлобья. И была поражена, когда обнаружила рядом с нами того самого воина, что был на площади со старшиной. Он смотрел на перепуганных скиллов. Казалось, что стоит сделать одно неверное движение, и он начнет раскидывать всех по сторонам. На секунду я представила это зрелище, но быстро тряхнула головой, отгоняя от себя подобные картинки.

Снова посмотрев в сторону крылатого воина, поймала на себе его взгляд. Наши глаза встретились. Я видела, как он сощурился, не отпуская мой взор. Меня словно сковало по рукам и ногам от его взгляда. Я не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Уже начав задыхаться и открывать рот в попытках вдохнуть хоть немного воздуха, я почувствовала, что оцепенение спало. Вместе с этим пропал из моего поля зрения и тот странный миракл.

Я не могла судить о нем, ведь совсем ничего о мираклах не знала. Я лишь опиралась на те знания и ощущения, что получила при общении с Кенартом. Кенарт! Точно! Я совсем забыла о нем.

Спохватившись, я уже было собиралась покинуть площадь и поспешить на окраину к своему домишку. Вот только мне это сделать так быстро не удалось. Взяв в кольцо скиллов, находившихся на площади, мираклы чего-то ждали, не позволяя никому уйти.

– Что это за огненные вспышки? Кто разрешил вам устраивать такие увеселения? – взревел тот же голос, но уже с другой стороны.

Скиллы молчали, старшины нигде не было видно. Ответить ему никто не мог в любом случае. Вот только воина это совсем не смущало.

– То есть говорить вы боитесь, а устраивать опасные игрища – нет? – продолжал он свой монолог. – В первую очередь эти огненные всполохи грозят вам и вашим жилищам. Впредь я запрещаю использовать огонь ради веселья.

Сказав это, он отправился прочь с ярмарки, а сородичи последовали за ним. Вот только улетать они не спешили, а направились в сторону главной площади. Я незаметно наблюдала за их передвижениями, насчитала восемь мираклов. Обычно они не спускались к нам такими большими группами. Два, три – не более.

Я не хотела больше стоять на месте, а поспешила домой. Так как мой путь лежал через площадь, то я отправилась вслед за ними.

– Литар, я пойду домой. И так задержалась здесь, – сказала я, пытаясь вырвать из его рук корзинку.

– Хорошо, я тебя провожу, – ответил он, не отпуская мои припасы.

– Но разве у тебя нет других дел? Мне уже стыдно становится, что я постоянно пользуюсь твоей помощью, – попыталась я настоять на своем.

– Дела есть, но они немного подождут. Провожу тебя к дому и вернусь, – нахмурившись, ответил Литар. – Корзина тяжелая. Не хватало еще, чтобы ты надорвала живот.

Возразить мне было нечего, поэтому я молча отпустила корзину и пошла рядом с парнем. Всю дорогу я переживала, что он захочет войти в дом. Попросит выпить воды или изъявит желание занести мои покупки внутрь. Чем ближе мы подходили к моему двору, тем сильнее меня начинало трясти от страха. Голова начинала болеть от кишащих в ней угнетающих мыслей.

Вскоре мы достигли двора, я вошла, и Литар последовал за мной.

– Спасибо тебе, что помог! В дом тебя не приглашаю. Там не прибрано. Хворь отступила только с утра, поэтому мне предстоит большая уборка, – нашлась я, что сказать.

– Да, конечно. Не буду тебя смущать. К тому же мне нужно поспешить к старшине, узнать, сильно ли бушевал Старг, – поспешил ответить парень и быстро вышел со двора.

Я чуть не рухнула прямо на пыльную землю, когда поняла, что беда миновала и никто так и не узнает про гостя в моем доме.

Я поспешила внутрь, счастливо улыбаясь. Почему-то успела соскучиться по мираклу, что последние два дня не оставлял меня ни на минуту. Вспомнила, что вскоре он меня покинет, и загрустила. Открыла дверь и вошла в лачугу, что я гордо называла домом. Кенарт безмятежно дремал на моей кровати и даже не думал волноваться о том, что меня долго не было.

Стараясь не будить молодого воина, я подошла поближе. Меня притягивала к нему какая-то неведомая сила. Смотрела и не могла насмотреться на красивое, словно созданное Этилием* лицо. Кончики пальцев закололо от желания дотронуться. Оно становилось непреодолимым. Рука сама потянулась к щеке миракла. И я почти сделала это. Еще мгновение, и я почувствовала бы прохладу и гладкость его кожи.

Вдруг он открыл глаза, и я, испугавшись, застыла над ним истуканом.

– Ты меня напугать хочешь? Или, может, убить? – спросил он, хватая мою руку, зависшую над его лицом. – Хотя… Хотела бы убить, давно бы это сделала, а не таскалась бы со мной эти дни.

– Эм… Нет. Я не хотела ничего такого, – краснея и заикаясь, медленно произнесла я.

– А может, ты хотела меня поцеловать? – вкрадчиво спросил он.

– Н-н-не-е-ет! – испуганно вскрикнула, не веря своим ушам.

– Почему же тогда покраснела? Если хочешь, то только скажи. Я окажу тебе такую честь, – самодовольно заявил миракл.

– Я хотела проверить, нет ли у тебя жара, – ответила я, все же выкрутившись из ситуации. – А твои глупые предположения меня смутили.

Кенарт хмыкнул и присел на кровати.

– Тебя долго не было, я успел проголодаться, – сообщил он, наклоняясь ко мне слишком близко.

То, что он не соблюдал никаких рамок приличия, меня ужасно удивляло и смущало, и уж конечно, я никак не могла к этому привыкнуть.

Только я собралась отскочить от него, как входная дверь медленно отворилась.

– Милея, я совсем забыл сказать, что Ситарр просил… – сказал Литар, который неожиданно вернулся. И вдруг резко замолчал, когда увидел миракла.

Криталы – денежная единица скиллов.

Милхост – долина, населенная скиллами. Она разделена рекой. Так жители долины делятся на левобережных и правобережных. Правобережные разводят скот и занимаются земледелием. Левобережные жители по большей части ремесленники: ткачи, портнихи, кузнецы. Также левобережные владеют искусством: трубадуры, музыканты, циркачи.

Пира – река, пересекающая долину.

Этилий – бог солнца.

Глава 5

Я так и застыла, открыв рот. Литар тоже остолбенел, он точно дар речи потерял. Неверящим взглядом он рассматривал миракла, развалившегося на моей постели. А после перевел взгляд на меня. Его глаза округлились еще сильнее, когда он стал переводить взгляд с меня на Кенарта. Только тогда до меня дошло, что я все еще стояла, склонившись над мираклом, а он привстал на кровати, до неприличия приблизив свое лицо к моему.

Я осознала, насколько двусмысленной выглядела наша поза, и отпрянула подальше от парня. И сразу услышала, как он хмыкнул.

– Милея? – произнес Литар, требуя объяснений. – Почему он здесь? Что ты наделала?

Пока я пыталась подобрать слова, чтобы доходчивей объяснить ему, что это чистая случайность и я хотела только помочь раненому мираклу, он продолжил:

– Это же он? Тот пропавший миракл, из-за которого прилетели остальные? – скорее не спрашивал, а утверждал Литар. – Почему ты промолчала, когда Ситарр спрашивал про него?

– Я испугалась. Но я могу все объяснить. Он упал прямо перед моим домом, сломал крыло. Я не могла оставить Кенарта без помощи, – сбивчиво объясняла, стараясь убедить парня придержать эту информацию в секрете. – Если бы я рассказала, то подтвердила бы, что нарушила непреложные законы.

– Почему ты не рассказала мне? Нужно все рассказать Ситарру, пока этот правящий миракл не разнес все селение в его поисках, – воскликнул парень и уже собрался уйти.

– Стой! Не говори! Меня ведь осудят. Я пыталась только помочь ему. Скоро крыло заживет, и он вернется домой. Все обойдется, вот увидишь, – выбежав на двор и остановив Литара, кричала я. – Не предавай меня! Пожалуйста!

– Сколько он здесь? – произнес недовольно парень сквозь сжатую челюсть.

– Два дня, – ответила, заламывая руки.

– Значит, ты врала мне в день Квартального сбора. И, позволь спросить, как вы делили одну кровать? – эти фразы летели в меня, словно пощечины, от которых я не имела права отвернуться.

– О чем ты, Литар? – дрожащим голосом спросила я.

– Неважно, – кинул он и, развернувшись, ушел.

Я так и осталась стоять посреди двора, позабыв и про голодных питомцев, и про миракла, что тоже просил еды. В голове не укладывалось, что вся моя жизнь теперь в руках одного обычного парня. Парня, обиженного на меня. Единственное, что давало шанс, так это то, что Литар был давно влюблен в меня.

От жалости к себе хотелось сжаться в комок, из глаз брызнули слезы. Я так и стояла на месте, глотая рвущиеся наружу рыдания. Сердце гулко отбивало удары в груди. Я ждала, что с минуты на минуту в мой двор ворвутся стражники старшины и навсегда лишат меня возможности осуществить когда-нибудь свои мечты.

Теперь все, что волновало меня раньше, стало настолько ничтожным. Я корила себя лишь за то, что сглупила. Нужно было, как и сказал Литар, рассказать все Ситарру. Сразу, как только увидела Кенарта лежащим на земле прямо у моей двери, следовало бежать к старшине. Вот что я обязана была сделать, а не скрывать ото всех миракла.

Так стояла, не шевелясь и всхлипывая, несколько минут. Пока не почувствовала, как на мои плечи опустились прохладные пальцы. Я совсем не испугалась этого прикосновения и даже не вздрогнула. Я, видимо, ждала этого. Всем сердцем желала его поддержки и защиты.

«Ведь он сможет меня защитить, если скажет, что я спасла его. Он может встать на мою сторону и все представить так, словно у меня не было выбора, я не могла поступить по-другому», – подумала я, начиная успокаиваться.

Я ведь не могла ошибаться, думая, что между нами пробежала искра и он чувствует ту же привязанность, что и я ощущала последние два дня. Немного успокоившись, я расслабилась и позволила себе привалиться к сильному стану, холодящему мою спину металлическими звеньями сетчатой туники, в какие облачены были все виденные мною мираклы. Его ладони двинулись дальше и обняли меня, слегка прижимая к груди.

– Что тебя так расстроило? К чему эти горькие слезы? – тихо спросил Кенарт.

– Если Литар расскажет кому-то про тебя, меня посадят в подземелье. Там я проведу много дней без света, прежде чем старшина и старейшины нашего селения вынесут приговор. Не знаю, к чему такие порядки, ведь за такую провинность существует только одно наказание, – глухим и слегка охрипшим от слез голосом произнесла я.

– Уверен, тебя пощадят. Я обязательно расскажу брату про то, какая ты замечательная. Что ты не пыталась причинить мне боль. А, наоборот, вылечила, – сказал Кенарт.

– Но крыло еще не до конца зажило, – грустно ответила, не понимая, что он несет.

– Ты посмотри.

Миракл отступил от меня, расцепляя объятия, в которых с каждой минутой становилось все теплее и уютнее. Нехотя я обернулась, чтобы посмотреть, что он хотел показать. И потеряла дар речи, когда увидела, как Кенарт расправил свои совершенно целые крылья. Он дотянулся рукой до повязки, что до сих пор стягивала перья в месте перелома, и снял ее. Я завороженно смотрела на него. Без стеснения и не из-под ресниц. Я могла во все глаза разглядывать прекрасное творение Энэялы*. Парень довольно улыбался своей шаловливой улыбкой, даже не догадываясь, насколько она мне нравится.

Не в силах сдержаться, я протянула руку и дотронулась до того места, где была глубокая рана. Аккуратно расправила блестящие в свете солнца крылья и убедилась, что Кенарт прав. Раны словно не бывало. Он мог взлететь в любой момент и покинуть мой дом уже навсегда. Он мог вернуться в Сарендалл, в парящий прекрасный город и никогда уже не появиться. И, если бы он это сделал, то решил бы проблему. Никто бы не поверил Литару, что он видел миракла в моем доме. Лишь потому, что мираклы брезгуют приближаться к скиллам и никогда не заходят в наши жилища.

Вот только я не хотела, чтобы он взмахнул крыльями. Не хотела, чтобы этот прекрасный момент был последним, который я проведу с Кенартом. Я хотела другого. Хотела, чтобы его крыло все еще было сломано, и он остался со мной навсегда…

Я понимала, что мои мечты неосуществимы. Как бы я ни желала оставить красавца миракла в Милхосте, этого делать было нельзя. Но и в парящий город я попасть не могла. Еще ни один скилл за всю историю рода не ступал на землю поднебесного города.

– Почему ты все еще здесь, если мог давно улететь? – спросила, ожидания признания от Кенарта.

– Сам не знаю. На самом деле крыло до конца затянулось, пока я спал, но улететь я мог еще вчера. Почему-то не хотелось тебя оставлять, – проговорил он, беспечно улыбаясь.

Этот миракл никогда не бывал серьезен или зол. Наоборот, он был веселым, мягким, приветливым и совершенно ни о чем не заботился. Именно такое впечатление он произвел на меня. Но я не могла поверить, что он в своем Сорендале ничем не был занят и не нес ни за что ответственности.

– Тебе лучше вернуться домой, – сказала я сдавленным голосом.

– Ты действительно этого хочешь? – спросил миракл, изводя меня.

Я не хотела врать и говорить это, но и утверждать, что не хочу расставаться, тоже не могла. Заламывая руки, я боролась с желанием разрешить запутанную ситуацию, в которую сама себя втянула, и чувством, которое пробудил во мне молодой крылатый воин.

– Я не хочу расставаться с тобой. Но так надо, – наконец выдавила из себя, чувствуя, как по щеке потекла соленая слеза.

– Злемановы законы. Почему мы должны следовать им? Я тоже не хочу улетать от тебя, – слегка злясь, рыкнул миракл, показывая, что тоже может быть жестким.

– Не упоминай Злемана, – испуганно воскликнула я, считая это плохим знаком.

Не знаю, как мираклы, но скиллы всегда были очень суеверным народом. И знали, что упомяни вслух Злемана – и жди беды. Я уже была готова, что разверзнется земля и на месте моего домика останется зияющая дыра, либо небо извергнет молнию, что ударит по моему двору, оставив на его месте лишь серый пепел. Но ничего подобного не произошло. Озираясь по сторонам, я бросилась в объятья миракла. Прежде чем он улетит, я хотела еще раз получить его тепло.

Опешивший Кенарт крепко прижал меня руками к мощной груди. Он поглаживал меня по волосам ладонями. Я слегка отстранилась, мне очень хотелось насмотреться на него перед тем, как расстанусь с ним навсегда. Надеялась запечатлеть в памяти его образ, чтобы он не смылся оттуда по прошествии даже многих лет. Я с жадностью вгляделась в его глубокие синие глаза. Высокий красивый лоб и прядь иссиня-черных волос, что так и норовила упасть на лицо. Я протянула руку и отвела ее в сторону, не желая, чтобы она загораживала чистейшей красоты Кенарта. Посмотрела на высокие скулы, как раз в тот момент, когда он перехватил мою ладонь. На секунду я заострила взгляд на его руке, длинных, красивых пальцах.

Вторую он поднес к моему лицу и приподнял за подбородок. Приоткрыв губы, я смотрела на него, ожидая чего-то восхитительного. Только Кенарт все медлил, не торопился что-то делать. Казалось, что он тоже всматривается в мои черты, чтобы запомнить. Медленно мой взгляд скользнул ниже, по тонкому прямому носу, гладкому заостренному подбородку и губам. Его манящим губам, которые вдруг стали слегка красноватыми, словно к ним прилила кровь. С чего бы это? Я ведь своими глазами видела, что кровь мираклов синего цвета.

Лицо парня стало вдруг ближе, потом еще ближе и остановилось напротив моего на расстоянии дыхания. В этот момент мы вдыхали один воздух, дышали друг другом. Этот момент был настолько для меня впечатляющим, что я не могла смотреть. Я закрыла глаза. Все чувства в один миг обострились. Я ощущала воздух, слегка касающийся моей щеки, который в то же мгновение втягивал в легкие Кенарт. Его пристальный взгляд на моих губах. Его учащающееся биение сердца, и движение потеплевшей ладони, что сместилась с подбородка на шею. Его пальцы слегка касались кромки волос, словно придерживая голову.

Ожидание сводило с ума, но открыть глаза и встретить горящий взгляд таких ярких синих глаз я просто боялась. Мое дыхание участилось так же, как и его, а за ударами сердца невозможно было угнаться. Губы стало нестерпимо покалывать, захотелось провести по ним пальцем или языком. Но я боялась, что это будет выглядеть слишком откровенно. Что-то все же останавливало меня от опрометчивых действий.

В этот самый момент, когда весь остальной мир просто перестал существовать, а мой сузился до клочка земли, на котором стояли мы, в этот самый маленький, теплый и светлый мир стали врываться неприятные звуки.

Сначала это был скрип резко открытой калитки, потом чей-то возмущенный вопль. Не в силах больше цепляться за созданную еще недавно иллюзию счастья, я открыла глаза. И – о Столея*! – лучше бы я этого не делала.

Мой двор в мгновение ока стал наполняться скиллами и мираклами. Одни с ужасом смотрели на нас, другие лишь раз наткнувшись взглядом, закрывали глаза руками.

– Кенарт, какого Злемана ты здесь делаешь? – взревел тот самый миракл, что уже мне встречался в этот день.

– Старг, я все объясню, только пообещай, что с Милеей ничего не случится. Она лишь помогала мне, – испуганно пряча меня за свою спину, заговорил Кенарт.

– Какое тебе дело до дешевой скиллы? – взревел Старг.

– Старг, если ты все еще называешь себя моим братом, не смей оскорблять ее, – ответил с вызовом мой защитник.

– Ты не должен был сюда попасть, не должен был оставаться с ней наедине. К чему все законы, которые ты изо дня в день изучал? – все также грозно звучал голос главного миракла.

Я не смела даже выглянуть из-за плеча Кенарта, чтобы взглянуть, что там происходило.

– А вдруг это я тот самый? Боишься, что трон достанется не тебе? – усмехнувшись, заявил младший брат.

Энэяла – верховная богиня, которой покланяются мираклы (ее имя переводится с древнего языка как дарующая крылья).

Злеман – дьявол.

Столея – богиня, покровительница женщин и детей.