Читать книгу: «СССР 2010. Здравствуй, юность в сапогах!», страница 3
– Зато честно. – Я хмыкнул и поднялся. – Ну, поехали. Надеюсь, там удастся узнать, что происходит.
Историю о том, почему областной сборный пункт у нас называли «холодильником», как не удивительно, я знал. Несмотря на то что сейчас пункт находился в Оби, когда-то городе-спутнике Новосибирска, который тот совсем недавно поглотил, до середины восьмидесятых он располагался совсем в другом месте, а именно, на улице Холодильной, которая в свою очередь получила название от холодильных установок мясокомбината, располагавшегося неподалёку. В итоге народная молва не могла назвать его как-то по-другому. И даже после переезда приклеившееся название осталось, поэтому, если кто-то говорил про холодильник в контексте армии, все понимали, что речь о сборном пункте. Значит, кого-то забрали в армию.
Сегодня выпала моя очередь, причём я уже реально ничего не понимал. Происходящее всё больше напоминало фарс и бред, будто я уснул и проснулся совсем в другом мире, похожем на прошлый, но там я действительно бегал от призыва, скрываясь от повесток и военкомов. При этом разумом понимал, что это не так, что я всё тот же, вот шрамы от пуль на моей тушке, вот энергия, текущая внутри, скрытая техникой, вот сатори, подсказывающее, что всё же это реальность, вот два потока мышления, что тоже не справлялись с пониманием ситуации.
До «Холодильника» нас домчали всё на той же машине военной милиции. Плюс ещё одна странность в царящем вокруг безумии, ведь, по идее, мы ещё были гражданскими и никакого отношения к армии не имели. Но тем не менее военком Муха разъезжал на уазике военной милиции, словно так и было задумано. А может, и правда это всё же операция прикрытия, во что я с каждой минутой верил всё меньше, как и в прочие теории заговора. Как говорится, миром правит не тайная ложа, а явная лажа, вот и мне во всём происходящем уже мерещилась не чья-та воля, добрая или злая, неважно, а невиданных объёмов раздолбайство. Но всё же пока я не мог принять, что в могучем бюрократическом аппарате Советского Союза могут быть такие ошибки. Ладно в прошлом мире, но здесь-то цифровизация была на самом высоком уровне в мире. Недаром Красную книгу Китова приняли ещё в шестидесятом году прошлого века.
И тем не менее безумие продолжалось, нас доставили на «холодильник», передали личные дела, и завертелось. Ещё одна медкомиссия, даже более формальная, чем первая. Казалось, врачам было плевать, что с тобой, не хромаешь, руки, ноги, глаза на месте, пальцем можешь коснуться носа? Годен! Ноги в руки и беги получать вещевое довольствие, тем более что обед мы пропустили, а до ужина ещё далеко.
Зато форма порадовала. Нет, серьёзно. Я ожидал какое-нибудь х/б б/у, но получил вполне новый комплект, включая нательное, обычное и тёплое. Комплект формы, тёплую куртку с шапкой, берцы, правда, к ним вместо носков всё равно выдали портянки. Пару ремней, брючный и поясной, вещевой мешок и, вот тут я выпал в осадок, небольшой несессер, где оказалось всё мыльнорыльное, что может только понадобиться. И зубная щётка с пастой, и бритва, и гели для бритья и после бритья. Даже иголки с ниткой и то нашлись, как и средство для стирки. Прям зауважал нашу армию, очень продуманная система, сразу снабжающая молодого солдата всем, что требуется, и не нужно метаться в поисках, если из дома не взял.
Жаль только, со всеми этими метаниями у меня так и не вышло позвонить. Всегда рядом был какой-то офицер, подгоняющий, мол, давайте быстрее, словно что-то должно случиться. Поэтому лично для меня не стало сюрпризом, что, когда мы наконец устроились в общем зале, появился незнакомый мне прапорщик, быстрым шагом кинувшийся именно к нашей троице.
– Калинин, Каширский, Пестемеев? – На вид прапорщику было лет сорок и выглядел он так, будто действительно сидел и ждал именно нас. А может, всё-таки меня? – Наконец-то! Давайте бегом! Личные дела ваши я уже забрал, так что ноги в руки и за мной! Нам нужно успеть на самолёт!
Глава 5
– Ну вот, добрались! – Прапорщик Казаков просто сиял, как лампочка-двухсотка. – Вот, ребятки, наша родная часть за номером пятьдесят восемь сто шестнадцать! Тут вы и будете служить ближайшие два года!
– А как именно? – Я с подозрением покосился на серые ворота КПП, украшенные красными звёздами. Больше никакой информации они не несли, но и так было несложно догадаться, что за ними скрывается военная часть.
– Крепить оборону родины, конечно! – Пафос в голосе прапорщика можно было черпать ложкой. – Вас, можно сказать, бросили на самый ответственный участок! Ведь без военного строителя все остальные войска – это так, плюнуть и растереть!
– А может, и не бред. – Я с сомнением покосился на счастливого прапорщика и совсем посмурневших товарищей, осознавших, в какую жопу из засунула судьба. – Ладно, не кисните, прорвёмся!
Сам я уже махнул на всё рукой и плыл по течению, куда кривая вывезет. По дороге поговорить с прапорщиком Казаковым не вышло. Сначала мы бежали сломя голову в сторону аэропорта, где, кроме гражданского терминала, имелся и военный. Там прапорщик куда-то пропал, приказав ждать его здесь и с места не сходить, и, естественно, Каширский тут же свалил в закат, то бишь в туалет. И не вернулся даже через полчаса, когда прибежал прапор вместе с каким-то лётчиком.
Следующий час они носились по всему терминалу, разыскивая потерю, при этом сам Казаков каждые пять минут прибегал проверить нас с Пестемеевым. Я наблюдал за суетой с равнодушной ухмылкой, справедливо заметив на наезд прапорщика, что это его обязанность следить за вверенными бойцами, и точно не моя. В итоге Каширского нашли в какой-то подсобке с работницей аэропорта, которую ушлый студент сумел приболтать на интим, надавив на жалость, мол, впереди два года в сапогах, а женской ласки так хочется. Я даже позавидовал, но не сильно. Девка, честно говоря, оказалась страшненькой и ещё неизвестно, кто кого там трахнул.
На посадку мы не опоздали, наверное, только чудом. Здоровенный Ан-124 уже должен был взлететь, но случились какие-то технические неполадки и вылет задержали. Но как только мы протиснулись на указанные места, летающее судно дрогнуло и начало набирать скорость. А Казаков под нашими ошалевшими взглядами достал из сумки бутылку водки и, взболтав её винтом, всосал целиком. Крякнул и достал вторую.
– Боюсь летать. – Судя по отточенной технике, или прапорщику часто приходилось пользоваться воздушным транспортом, или он просто любил это дело.
Уточнить не представилось возможным, поскольку, прикончив таким же манером вторую бутылку, Казаков зычно отрыгнул и вырубился. Натурально отключился, расползаясь по сиденью и, если бы не ремни, сполз бы на пол, в узкий проход. Я много чего ожидал, начиная от выданного задания, заканчивая десантированием прямо с самолёта куда угодно, начиная с тайги, заканчивая точкой Немо, но к такому меня жизнь не готовила. И снова возникли пропавшие было мысли о бредовости происходящего.
Если это операция прикрытия, то должен сказать, сделана она на редкость топорно, если не сказать больше. С другой стороны, уж я-то знал, насколько исполнение самого идеального плана зависит от личности исполнителя. А если вспомнить историю с обер-полицмейстером Рылеевым, человеком, несомненно, ретивым и исполнительным, но, как оказалось, не слишком умным, а потому вместо собаки пытавшемуся набить чучело из банкира, становится понятно, что для тупости и инициативности не существует ничего невозможного. Другой вопрос, как отделить одно от другого.
Проще всего было позвонить, и я уже крыл себя всякими разными словами за то, что был слишком самонадеянным и гордым, не желая выглядеть трусом, и рассчитывал разобраться во всём происходящем сам. В итоге оказался сидящим в самолёте, что летит непонятно куда, и, главное, неясно, что вообще происходит. А ведь куратор и нужен, чтобы решать такие вопросы. Но я же самый умный, да, я же всё могу сам. Вот и довыделывался, сижу в самолёте рядом с пьяным в дымину прапором, натрахавшемся до отупения Штыком и индифферентным ко всему Бомбой, познавшим дзен. Кстати, надо им идею с прозвищами подкинуть, не следует отрываться от канона.
Самое смешное, что сейчас телефон был на расстоянии вытянутой руки, выглядывая из кармана прапорщика, но толку от него было меньше, чем от кирпича. Какая сотовая связь в воздухе? Может, в современных лайнерах ещё есть, но уж точно не в военных самолётах. И это не говоря о пароле, который ещё нужно было подобрать, ибо ни о каких отпечатках пальцев там речи не шло, трубка прапорщика, казалось, ещё динозавров видела и была по военному кондовой и надёжной, такой, чтобы во врага метнуть, если патроны закончатся. Короче, куда ни ткни, всюду жопа. И главное, обвинить в этом некого, сам виноват, отчего становится ещё обидней.
Летели мы, по моим субъективным ощущениям, часа три или четыре, что не добавило мне настроения. Я уже начал думать, как и куда мы потащим прапорщика, как тот проснулся сам, стоило самолёту зайти на посадку. Такая себе суперсила, но стоило признать, что у большинства и такой не наблюдается. А Казаков к тому же хоть и проснулся злой как чёрт, но чётко понимал, где он находится и куда нам нужно двигаться. Жаль только, я не разделял его уверенности, потому что не мог узнать город, в котором мы оказались, а сам прапорщик на любые вопросы только рычал и бесился.
Ясно было одно, что мы где-то в европейской части страны, но где именно? Надписи на автобусах ничего не объясняли. Мало того что местные топонимы были мне неизвестны, так ещё и логика, неумолимая сука, подсказывала, что если я где-то здесь и бывал в прошлой жизни, то вряд ли смогу вспомнить, потому что многие названия после развала Союза поменяли, или вернув исторические имена, или просто избавляясь от советского наследия. Короче, одна проклятая неизвестность.
Может быть, окажись мы в центре города, ещё что-то стало бы понятно, но, выйдя за ворота военного аэродрома, мы двинули на автобус, который шёл в основном через промышленные районы, иногда проскакивая куски частного сектора. Потом, правда, выбрались на большую магистраль, но и там понятней не стало. Вот откуда мне знать, в каком городе есть улица Мокроусова? Кто это вообще такой?!! Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, и мы доехали до нужной остановки, шумно выгрузившись из автобуса, а дальше уже пешком, благо идти было пару кварталов. Со всеми этими приключениями жрать хотелось неимоверно, покормить нас так и не успели, да и солнце уже село, так что мне была понятна радость прапорщика при виде двухэтажного кирпичного КПП. Жаль, что разделить с ним этого счастья я не мог.
– Здравия желаю, тарщ прапорщик! – Из дверей показался сержант, причём, судя по расхлябанному поведению, явно из дедушек. – Пополнение привезли?
– Так точно! – Казаков сурово кивнул, причём суровость его происходила скорее из похмелья, чем от силы характера. – Так, давайте оформляйте их и в часть. А я пойду доложу, что вернулся.
– Ну, пошли. – Сержант сплюнул в урну и, сунув руки в карманы, зашёл в здание КПП. – Чего встали? Бегом, душары!
Я подумал, что начинать службу с избиения наряда плохая примета, и решил не быковать, поэтому подхватил баул и двинулся к месту службы. Мысли о том, что это хитрый ход, уже почти полностью испарились, вместе с сержантом-дембелем. Сдаётся мне, что тайный центр подготовки всё же должен иметь в охране кого-то более серьёзного. Ну, или сержант Командор под скрытом, потому что я не ощущал в нём ни капли энергии, но такое ещё менее вероятно, чем то, что меня призвали в армию по ошибке.
– Пополнение? Это хорошо. – Внутри нас встретил остальной наряд и молодой лейтенант, сидящий за столом. – К ужину вы не успели, но ничего, солдат советской армии должен доблестно переносить трудности и лишения. Прокопчук! Проводи их в казарму!
– А куды их? – поднялся один из рядовых. – Чьи они будут?
– Стройбатовцы. – Лейтенант с изрядной долей презрения ухмыльнулся. – Свежее мясо.
– Поня-я-ятно. – Взгляд бойца и раньше не отличался теплотой, а сейчас и вовсе стал хищным. – Ну, пошли, строители, мля.
Идти оказалось не очень далеко, но я успел оценить масштабы части, и надо сказать, они внушали. Уж не знаю, что именно тут происходило, но, кроме двух казарм, между которыми расположился плац, имелась ещё масса строений, чьё назначение осталось для меня загадкой. Но на стройбат это походило меньше всего, ну, как я его представлял. К тому же как-то слишком много нам встречалось сержантов, хотя тут я был не слишком опытным знатоком, но, как по мне, они выглядели слишком взрослыми для срочной службы. Лет на двадцать, может, даже старше. Да и взгляды, которыми провожали нашу процессию, были далеки от благожелательных, но самое главное, что мне бросилось в глаза, – это различия в петлицах. Начиная от бульдозера, заканчивая автомобильными войсками, железнодорожниками и чуть ли не моряками, но, может быть, мне показалось. В итоге лично мне впечатлений хватило даже от короткой прогулки, а Штык с Бомбой так и вовсе уже двигались на автомате.
– Кто такие? – Нас встречать вышел старший лейтенант, которого вызвал дежурный. – Пополнение?
– Так точно, тащ старший лейтенант! – Прокопчук махнул рукой. – Тащ прапорщик Казаков привёз.
– А сам он где? – Старлей скривился, но махнул рукой бойцу. – Свободен! А вы за мной! Надеюсь, хоть на этот раз не уголовников прислали.
– Товарищ старший лейтенант. – Я понял, что это мой шанс. – А можно вопрос? Где мы вообще находимся?
– В смысле? – удивился офицер настолько, что даже остановился и к нам обернулся, с выражением крайнего недоумения на лице.
– Сегодня утром я проснулся в своей кровати, а потом меня взяли в оборот так, что к вечеру я уже мало того, что комиссию прошёл, так ещё и оказался призван и улетел хрен знает куда с пьяным в дымину прапором, который боится летать, – пояснил я, стараясь держать себя в руках. – При этом ни меня, ни вон ребят никто в известность не ставил, телефоны забрали, привезли хрен знает куда, хрен знает зачем. И никто не может ответить на простейший вопрос, где мы вообще находимся!
– Вы находитесь в войсковой части пятьдесят восемь сто шестнадцать, являющейся Военной Школой Младший Специалистов Главного Управления Специального Строительства Министерства Обороны Советского Союза Социалистических Республик. – В исполнении старшего лейтенанта это звучало весьма солидно, но по факту подтвердило: мы в стройбате. – Расположенной в ордена Ленина городе Горьком. Я ответил на твой вопрос?
– Так точно. – Я пару секунд тупил, пока не сообразил, что Горький – это же Нижний Новгород, так и не вернувший своё историческое название. – Вопросов больше не имею!
– А у меня появились, – рыкнул военный и крикнул куда-то в глубь казармы. – Беркимбаев! Сюда, мухой!
– Звали, тащ старший лейтенант? – Из глубины казармы показался уроженец одной из среднеазиатских республик с лычками сержанта.
– Принимай пополнение. – Пока ещё безымянный старлей махнул на нас рукой. – Будут в твоём отделении. Я в штаб. Скоро вернусь, так что смотрите мне!
– Так точно! – Было видно, что угроза сержанта особо не напугала. – За мной!
Наше появление в роте произвело фурор. Тишина наступила пусть не гробовая, работал телевизор, но солдаты притихли, провожая взглядом нашу троицу. Не слишком приятные ощущения, хоть умом я прекрасно понимал, что могу в одиночку сравнять трёхэтажную казарму с землёй, и это было не преувеличение. Но всё же, когда на тебя смотрят десятки глаз, словно волки на овцу, ну, такое себе. А каково было парням, я и вовсе не представляю, недаром студент притих, зато Бомба остался таким же спокойным, словно удав. Вот что Говинда с человеком делает. И это он до Гуруваюраппана не добрался.
– Вот ваши койки, – дойдя почти до самого телевизора, махнул направо Беркимбаев. – Где кто будет спать, делите сами. Верхнюю одежду в раздевалку, за тумбочкой, слева от входа. Там же в соседней комнате сральник и умывальник. Теперь вы в моём отделении, так что, если накосячите, ноги вырву. Понятно?
– Ага, – протянули мои товарищи по несчастью, а я промолчал. – Ну да.
– Это что за блеянье?! – сержант тут же решил взяться за воспитание молодого поколения. – Нужно отвечать «так точно»! Ясно?! Не слышу!!!
– Так точно! – вразнобой, но достаточно громко отозвались Штык и Бомба.
– А ты что, самый непонятливый? – И, естественно, мой демарш не остался без внимания. – Или самый дерзкий?
– Просто не охота глотку драть. – Я пожал плечами. – Вот завтра начнётся служба, и буду как все. А пока я ещё гражданский, разве что в форме.
– Самый умный, да?! – тут же подал голос один из дедов, которых было легко опознать по самым близким к телевизору местам, расхристанному виду и ощущению общего пофигизма. – Ну, раз гражданский, тогда сымай шузы! У дедушки как раз развалились, а ему на дембель скоро. А тут какой-то гражданский в новой форме! Непорядок! Сымай давай! И вы тоже сымайте, вдруг мне эти не подойдут.
– Не подойдут. – Я жестом успокоил дёрнувшихся было парней, спокойно поставив сумку на тумбочку возле своей новой кровати. – Мужики, я честно не хочу с вами ссориться, но себя гнобить не дам и парней не позволю. Понятно, что история дедовщины в российской, а потом и советской армии имеет многолетнюю, а если вспомнить цук, то и многовековую историю, но я вам так скажу, по службе – согласен. А вот так, по беспределу, подобное буду сразу пресекать.
– Тупой, да? – Старослужащий, которому понравились мои берцы, нарочито медленно поднялся на ноги, а я отметил, что надо бы раздобыть тапочки, они в комплект, выданный в сборном пункте, не входили. – А ты знаешь, что мы с такими, как ты, делаем?
– Да мне как-то пофиг. – За этот длинный и муторный день я так заманался от всех непонятнок, что стремительно надвигающуюся драку воспринял как ману небесную. – Но, думаю, таких, как я, ты ещё никогда не видел. И дай Бог, никогда не увидишь.
– Ну-ну! – расплылся в щербатой улыбке «дед», а следом мне сзади по голове прилетел удар табуретом.
Голова выдержала. Табурет – нет. В казарме повисла ощутимая физически пауза. Бил меня другой дембель, судя по энергетике, Разрядник. Да и иначе кондовый советский табурет было бы сложно разбить с первого раза. Но то, что человек может спокойно выдержать удар и даже не поморщиться, для всех явно было в новинку. Как и то, что один человек может спокойно раскидать почти десяток дембелей, среди которых встречались и Юниоры, и Разрядники.
К чести местных старослужащих, кинулись на меня они дружно, никто не остался в стороне. Правда, так же дружно и огребли. Я старался бить не столько сильно, сколько аккуратно, трупы мне не требовались, да желательно было даже без переломов и синяков обойтись. Именно поэтому одного из «дедушек», явно откуда-то с Кавказа, схватившегося за нож, я приласкал «Шоком» и даже не стал крошить ему кисть каблуком, ограничившись лишь тем, что выбил нож куда-то под кровати. Остальным хватало одного-двух точных ударов, заставляющих забыть, как дышать, или, наоборот, вспомнить, где у них печень.
Пара минут жёсткой схватки, и в казарме снова воцарилась тишина, разбавляемая лишь международной панорамой из телевизора. У нас же высокие договаривающиеся стороны пришли к компромиссу, поэтому появившийся через полчаса старлей застал необычную картину. Духи, которым положено было за это время огрести по полной, оказались целыми и невредимыми, а вот дембеля, наоборот, держались как-то скованно, кривились, держались за бока и сторонились молодых, будто прокажённых. Впрочем, я не дал ему много времени на размышления, поднявшись с табурета, и двинулся наперерез.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться. – Что-то об армии я всё же знал, пусть и не особо её любил как явление. – Наедине, если можно. Буквально пара слов.
– Наедине. – Старлей посверлил меня взглядом и, видя, что я ничуть не впечатлился, мотнул головой. – Ну пошли.
Я думал, мы пойдём на улицу или в каптёрку на крайний случай, но реальность оказалась куда интереснее, и офицер привёл меня в ленинскую комнату, которая, как оказалось, тут тоже имелась. Да ещё очень приличного размера, на всю роту. Как обычно, идеологическому воспитанию отводилось самое высокое место, даже в ущерб всему остальному. Хотя я уже отмечал, что всё же в этом мире дело обстояло куда лучше, принцип «лучше работать, чем говорить» действовал почти безупречно.
– Ну чего у тебя? – Старший лейтенант был готов ко всему, но только не к тому, что я попрошу у него телефон, позвонить домой. – Боец, я смотрю, ты охренел в атаке?!
– Товарищ старший лейтенант. – Я тяжело вздохнул. – Вот смотрите, вы Кандидат, судя по значкам, так? Для вашего возраста неплохой показатель. А я, – я впервые за сегодня выпустил на свободу своё энергетическое тело, слегка придавив им старлея, – Мастер. И это в восемнадцать лет. Ладно, почти девятнадцать. И у меня только один вопрос, какого хрена я тут делаю? Ну так что, дадите позвонить? Я деда наберу, генерала-полковника Калинина Дмитрия Ивановича, командующего Западно-Сибирским военным округом. У меня есть для него пара тихих, незлых слов. Чисто по-родственному.
Бесплатный фрагмент закончился.
Начислим
+5
Покупайте книги и получайте бонусы в Литрес, Читай-городе и Буквоеде.
Участвовать в бонусной программе