Читать книгу: «Герой – это диагноз 2», страница 3

– Ну, нахалюга! – Ник только головой покачал. – Сначала объел меня, теперь задрых, а я должен караулить.

Впрочем, он не злился на гверра. Действительно, зачем мучиться сразу двоим? Пусть отдохнёт. А чтобы самому не задремать, Ник принялся вспоминать сначала таблицу умножения, потом известные ему логические задачки. Погрузившись в подобные размышления, он вдруг отметил, что один из гильдейцев – тот самый приметный лысый мужик с обручем на башке, вдруг поднялся, подошёл к самому краю освещённого костром пространства и уставился в темноту. Именно туда, где прятался Ник.

"Маскировка слетела, что ли?" – мелькнула у него мысль, после чего Ник тут же восстановил мысленный образ вонючего куста. Бандит с отсветами костра на лысой голове ещё некоторое время постоял, пялясь в темноту, сказал что-то часовым, после чего удалился к своему спальному коврику. Но нет-нет, да и поглядывал в темноту. Явно каким-то образом учуял что-то, не понял, что именно, но всё равно встревожился. Кто его, пси-мутанта, знает, вдруг он теперь решит не спать? Да и часовые как будто насторожились. Ник мысленно выругал себя за допущенную оплошность и увеличил время ожидания вдвое. Если раньше он планировал атаковать часа через два, то теперь отодвинул время начала операции ближе к утру. А нечего было отвлекаться, сам виноват.

Скольких усилий ему стоило не уснуть, одним богам космоса известно. Лёжа неподвижно, Ник несколько поймал себя на том, что незаметно отключается, после чего решился на радикальную меру: по-тихому срезал какую-то колючую ветку и положил перед собой под подбородок. Мера сработала: едва он начал засыпать, а голову потянуло к земле, как в кожу впились несколько колючек. Ник беззвучно выматерился, но "антисон" не убрал. Так в борьбе с самим собой он провёл часа четыре, после чего начал действовать.

– Рыч, – мысленно позвал он гверра, положив руку на шелковистую шерсть, – пора.

Гверр проснулся, продемонстрировал гимнастический комплекс из зевков и потягиваний, после чего сообщил, что готов.

– Рыч, ты останешься здесь, – начал втолковывать уже обдуманный план операции Ник. – Будешь меня страховать.

Ответом было искреннее возмущение – гверр не желал отсиживаться в кустах, когда его друг будет драться. А Ник постарался убедить его, что надо поступать именно так и никак иначе. Он уже давно решил, что гверр не должен принимать участие в предстоящей бойне. И вовсе не из-за возможной опасности, нет. Ник как раз был уверен, что ловкий и опасный хищник сумеет сохранить свою красивую шкурку в целости и сохранности до конца боя. Просто… просто он не хотел, чтобы простодушный по своей природе разумный обитатель Делвига стал соучастником убийства, чего уж тут словами играть.

Гверр сверкнул в темноте глазами и обиженно отвернулся.

– Прикрывай меня, вступай в драку только если мне станет совсем туго, – выдохнул Николай и активно, но аккуратно пополз в сторону ближайшего часового.

Вообще-то он планировал попросту перерезать бандюков. Часовых по очереди снять бросками ножей, а дальше… А дальше он думал действовать, как в рассказе Беннета – старого одноногого наёмника с Мшанника. Беннет как-то рассказал Нику об одной неудачной компании, в которой отряд наёмников должен был выступать в роли "штурммяса". Но до самого штурма дожила едва четверть личного состава. В одну из ночей в их лагерь пробрался диверсант и в одиночку ухлопал больше тридцати человек, пока его не обнаружили и не прибили. Беннет, затягиваясь вонючей хавайской сигарой, щерил в ухмылке желтоватые зубы, рассказывая Нику, как он сначала не мог понять, почему никто ничего не слышал. А оказалось всё просто: диверсант использовал вместо ножа обычный шомпол от штурмвинтовки. Приставлял его к уху спящего и резким ударом ладони вгонял шомпол в мозг жертвы. Та умирала мгновенно, не издав ни звука и не дёрнувшись. И даже крови, запах которой мог учуять кто-нибудь, почти не было. А самому Беннету тогда повезло – убийцу шлёпнули до того, как он успел добраться до, тогда ещё молодого, наёмника.

Этим опытом и собирался воспользоваться Ник. Спящих, конечно, убивать некрасиво, но с другой стороны он этих выродков за людей не считал. Да и глупо озадачиваться какими-то моральными терзаниями при таком подавляющем численном преимуществе противника, ведь он не герой супербоевика, который легко и непринуждённо крошит врагов направо и налево. Так что…

Впрочем, страдать о своём будущем неспортивном поведении Нику не пришлось: госпожа судьба в очередной раз сделала финт и повернулась к нему совсем не лицом, а вовсе даже наоборот. До часового оставалось ещё метров десять, Ник уже приготовился доставать один из двух ножей, когда в лагере раздался оглушающий визг, от которого сразу разнылись зубы – не иначе, как сирены ещё и ультразвук испускали. Он мгновенно сообразил, что недооценил врага: думал, что гильдейцы надеются только на часовых, а они не побрезговали поставить вокруг периметра ещё и охранно-тревожную сигналку. Каковую Ник только что благополучно и включил.

Полуспящие часовые подскочили на ноги, заполошно озираясь по сторонам, прочие бандюки тоже заворочались, хватаясь за оружие. Не медля больше ни мгновенья, Николай перехватил "Кох" и дважды выстрелил. Оба часовых рухнули: один просто упал, а второй попал в костёр, взметнувший вверх тучу искр. Ник спокойно, точно работая в тире, выпустил пять "пар", и пятеро боевиков, получив по две пули, перестали шевелиться. А потом, после приступа интуиции, Ник перекатился вправо, вскочил на ноги и метнулся прочь в темноту. Туда, откуда только что сверкали вспышки его выстрелов, понеслись десятки пуль и даже два бластерных луча – это пока ещё живые бандюки открыли ураганный огонь по невидимому врагу.

Николай, бывший уже шагах в двадцати в стороне, выпустил короткую очередь, успел заметить, что минимум одного задел, и снова ушёл вправо одним большим перекатом. По пути попав в какой-то колючий куст, он задержался и едва за это не поплатился: с визгом над головой пронёсся рой пуль. Матерясь, Ник выдрался из куста и рухнул в траву. С шипением промелькнул лазерный пунктир, оставивший за собой тлеющие красным угольки веток, которым не повезло оказаться на его пути. Одна из пуль свистнула рядом с Ником, обдав левую щёку неприятным холодком. Надо бы переместиться, но подняться он не мог: уроды просто заливали пулями пространство над головой Ника. Привстань он, и тут же схлопочет пулю, а то и не одну. Единственный шанс – дождаться, когда бандюки расстреляют боезапас и начнут менять магазины. Поскольку стрельбу они открывали одновременно, а оружие в большинстве своём должно быть одинаковым, имелся шанс, что перерыв в стрельбе будет достаточным, чтобы Ник успел сменить позицию.

Так оно и оказалось. Ураганный огонь стих практически в один момент. Николай, подняв "Кох" над собой, выпустил пару выстрелов в сторону бандюков, а потом прыгнул в сторону – опять вправо, и замер среди травы. На сей он стрелять не стал – чтобы не выдавать своего нового местоположения прежде, чем сумеет оценить обстановку. Он аккуратно раздвинул мешающие обзору мясистые стебли неведомой растительности и попытался разглядеть, чем заняты боевики.

В слабом свете, даваемом остатками костра, он сумел разглядеть троих, скрывшихся за вещмешками и трупами товарищей. Остальные, а их должно было быть ещё двое-трое, Ник не увидел – либо хорошо спрятались, либо и вовсе ушли из освещённого места и, быть может, уже прямо сейчас идут в обход, чтобы в удачный момент подстрелить его. В этот момент один из тех, кого он видел – а это был тот самый лысый мужик, который вроде бы учуял его вечером, приподнялся и указал рукой… прямо туда, где находился Ник. Парочка гильдейцев тут же открыла огонь, а Нику пришлось опять прыгать в сторону. Светящиеся красным в темноте пули срезали мясистые стебли травы и, срикошетив от толстых ветвей кустарников, взвивались куда-то вверх, или, не встретив никаких препятствий, улетали вдаль. Ник понадеялся, что ни одна из них не попадёт в Рыча.

На пару секунд подняв голову, он успел разглядеть, как лысый снова машет рукой… и снова в его сторону. Николаю опять пришлось перемещаться, чтобы в организме не образовался излишек металла, несовместимый с жизнью. Тут до него дошло – в пылу боя ментальная маскировка в него слетела, а этот лысый явно чувствует Ника и указывает боевикам, где враг.

– Я – трава, мясистая, жёсткая трава, – мысленно забубнил Николай, ощущая под руками шершавый стебель вышеупомянутого растения. – Потихоньку высасываю из земли полезные минералы и слегка колышусь от ночного ветерка. А, да: один стебель у меня сломан пролетевшей пулей и теперь истекает прозрачным соком.

Ник злорадно ухмыльнулся, когда увидел завертевшего лысой головой пси-мутанта. На расстоянии не было слышно, что именно говорят ему напарники, но явно что-то нелицеприятное. Тот растерянно развёл руками и, видимо, вновь попытался отыскать Николая.

– Флаг тебе в руки, – пробормотал он, решая, попробовать пристрелить этих троих и раскрыться или подождать, пока невидимые ему боевики покажутся. Внутренняя чуйка советовала не торопиться, и Ник замер, превратившись в неподвижное изваяние.

Скрывшиеся из поля зрения противники обнаружились, правда, весьма своеобразно: из темноты раздались крики боли и несколько выстрелов. Пули беспорядочным веером разлетелись по сторонам, а завершился неожиданный фейерверк выстрелами в небо. Ник, вытаращив глаза, не мог сообразить, что там произошло, пока не получил мыслеобраз. Гверр, прыгнувший на жертву из темноты, и человек, падающий на землю с разорванной острыми клыками шеей, из которой хлещет кровь.

"Осторожней, брат! – забеспокоился Ник. – Больше не вмешивайся, они все вооружены".

Рыч прислал новую картинку, где он выжидательно замер и наблюдает за отчаянно размахивающим руками мужиком, который что-то рассказывает ещё одному гильдейцу. Сидящие тесной группой молодые женщины безразлично смотрят на мужчин, а некоторые и вовсе даже не проснулись, несмотря на грохот выстрелов. А ведь Ник этого сам видеть не может. Зато с помощью Рыча он теперь мог понять, что происходит в той стороне вражеского лагеря, которая была от него скрыта. Значит, бандитов осталось пятеро: трое здесь, один из которых пси-изменившийся, и двое где-то дальше. Ещё бы понять, смогут ли те двое увидеть Ника, если он откроет сейчас стрельбу? Подставляться не хотелось.

– Эй, там, чего тебе надо? – раздался крик одного из тех, кого Николай видел.

Ага, щас, так он и разбежался отвечать на вопрос.

– Если ты сейчас же не выйдешь, мы всех ваших баб перестреляем, – крикнул лысый, впрочем, стараясь особо не высовываться из-за объёмистого мешка.

Николай был уверен, что эти ублюдки непременно выполнят свою угрозу, вот только если он решит сделать глупость и сдаться, это ничем пленённым женщинам не поможет – они так и останутся зазомбированными рабынями. А его тут же пристрелят. И Рыча тоже, если гверр вдруг решит отомстить за гибель друга – в одиночку ему в пятерыми не справиться. Разве только напрыгивая из засады…

Словно услышав его мысли, Рыч, видимо, "напрыгнул". Из темноты раздался сдавленный крик и трёхэтажный мат, затем воздух вспорол грохот автоматной очереди.

Нику пришло новое послание, замешанное на азарте и ярости: ещё минус один враг. Итак, осталось четверо.

– Эй, урод, ты не понял? – в явной панике заорал лысый, подорвался с места, подбежал к группе рабынь и, схватив за волосы первую попавшуюся, упёр ей в живот ствол "Коха". – Я считаю до…

Ник не стал слушать, до скольки собирается считать мерзавец, поймал в прицел его лысую голову и нажал на спусковой крючок. Стоящую столбом женщину забрызгало кровью и мозгами, тело пси-мутанта ещё падало, а Николай уже перекатился и перевёл огонь на других. Те, кстати, отреагировали просто мгновенно – тут же открыли стрельбу по тому месту, откуда из темноты засверкали вспышки выстрелов.

Ник сначала почувствовал, как ногу левую выше колена вскользь ожгло, а затем был удар в левое плечо. Его швырнуло на землю. Остальные смертельные кусочки металла пропели свою песню совсем рядом с его головой. Он, скрипя зубами от рвущей плечо боли, сделал ещё несколько выстрелов, убедился, что парочка бандюков если и не убита, то серьёзно ранена, после чего уткнулся лицом в шершавые стебли и затих. Где-то остался последний живой противник, но сейчас Ник просто физически не мог ни подкрадываться к врагу, ни полноценно драться. Подаренный поисковиками камуфляж быстро пропитывался кровью. Сюда бы медкомплект… да где его взять посреди дикого инопланетного леса? Даже простой перевязки сделать не из чего. Ногу еле задело, чепуха, а вот плечо…

Николай поступил просто: прижал рану правой рукой, хотя и понимал, что это бессмысленно. В такой позе и нашёл его Рыч, видимо, почуявший его кровь и боль. Гверр светлым пятном заметался вокруг Ника, жалобно повизгивая.

– Тише, Рыч, тише, – прошептал Николай. – Там ещё один остался.

Не остался, пришёл ответ, когда начался грохот, смелый, быстрый и ловкий Рыч атаковал врага и загрыз его. Теперь живые там только самки с головами в "слизи".

– Ты молодец, – криво улыбнулся Ник, хотел погладить гверра, но одна рука не слушалась, а вторая была в крови. – Тогда пойдём, посмотрим на убиенных.

Он поднялся, не забыв цапнуть валявшийся в рядом "Кох", и, прихрамывая, начал потихоньку приближаться к вражескому лагерю. Хоть Рыч и утверждал, что живых там нет, но гверр мог принять тяжело раненого за труп. А Нику совершенно не хотелось получить ещё один "подарок" в довесок к имеющимся, а потому он держал "Кох" наготове. И, подойдя поближе, не пожадничал истратить на каждое лежащее тело ещё по одной пуле. После чего заковылял туда, где воевал Рыч. Женщины по-прежнему безучастно пялились в темноту и на появление незнакомого мужчины никак не отреагировали. Неподалёку Николай обнаружил ещё тела боевиков – этих добивать смысла не было. С разорванным острыми зубами гверра горлом не очень-то постреляешь.

– Должны же у них быть аптечки, – пробормотал Ник, окидывая взором разбросанные вещмешки.

Рыться в поисках лекарств было тяжко, но заняться этим пришлось. Удача улыбнулась новоявленному мародёру на третьем мешке – там обнаружился малый медкомплект. Он не дотягивал до того, который Ник унёс из спаскапсулы, но оказался вполне способен обезболить и продезинфицировать рану и наложить повязку из мягкой фикс-пасты.

– Хорошо хоть фикс-паста мягкая, – буркнул Ник, представив, как был он ходил закованный в жёсткий каркас. – Рыч, ты обещал попробовать освободить самок от "слизи".

Но гверр только тревожно нюхал воздух.

– Что?

"Много крови. Опасность. Ночные хищники" – пришёл удивительно ясный ответ. Не мыслекартинками, как обычно, а почти словами. Так мог бы ответить человек. Ник пообещал себе позже подумать над этим, а пока следовало прислушаться к гверру.

– Рыч, показывай, куда можно уйти. Сейчас я подберу патроны, а потом попробую поднять женщин.

Он снял подсумок с магазинами с одного из трупов и нахмурился. Здесь полно оружия и, главное, боеприпасов. Не бросать же здесь всё это богатство гнить и ржаветь. Но и унести на себе тоже нереально, даже не будь он раненым. Решение нашлось тут же: пленные женщины. Поднять их оказалось легко: едва он произнёс "Всем встать", как они начали подниматься на ноги. Даже те, кто спал. Николай удивлённо покрутил головой – ничего себе, насколько эффективное зомбирование провели с этими несчастными! Они готовы выполнять любые приказы, даже находясь во сне. Впрочем, сейчас это было Нику на руку.

Бандюки на ночлег поснимали с себя не только вещмешки, но и разгрузки, так что ему не пришлось ворочать трупы, снимая ценную амуницию. Зато пришлось помучиться, надевая разгрузки на женщин. Но в конце концов он справился. Вскоре его подневольный отряд был увешан оружием и вещмешками, после чего Ник распорядился, чтобы все сбились в плотную группу, и следовали за ним. А сам он захромал вслед за изнывающим от тревоги Рычем.

Спустя полчаса гверр прислал успокаивающую мысль: хищники далеко, можно остановиться. Ник распорядился "Всем сесть и отдыхать", после чего спросил у Рыча, остались ли у того силы на попытку освобождения женщин из ментального плена. Гверр проворчал что-то уклончивое, а потом прислал требование "жрать".

– Тьфу ты, проглот! – против воли улыбнулся Ник. – Тебе бы только жрать.

Получив мыслекартину с еле волочащим лапы гверром, понял, что Рыч не просто желает набить брюхо, а ему требуется восполнить силы – возможно, предстоящее мероприятие весьма энергозатратно.

– Извини, братишка. Конечно, ешь, давай.

Рыч вопросительно посмотрел на Ника, мол, а ты что? Отказываешься?

– Не хочу, – поморщился Ник, когда дёрнул рукой, и рана отозвалась резкой болью.

Нужна шишка мако, пришёл посыл от гверра.

– Нужна, да только все шишки остались у поисковиков.

Тут Рыч скорчил уморительно-виноватую физиономию и прислал картинку, где он ныкает одну из шишек мако в рюкзаке Хэнка. Сам здоровяк стоит рядом, но любуется чем-то вдали.

– Вот ты проныра, – ухмыльнулся Николай. – И Хэнк, конечно, об этом не знает. Ладно, доберёмся до него, истратим твою шишку. А теперь…

"Жрать"! Вот только на картинке был не Рыч, а сам Ник.

– Настаиваешь, чтобы я поел? Думаешь, нужно? Ладно.

Они разделили трапезу, а женщины по-прежнему изображали неподвижную скульптурную группу. Ник жевал нехитрую походную снедь и искоса на них поглядывал. Ну чистые роботы первого класса обслуживания, то есть, без малейших проблесков интеллекта. Собственной воли – ноль. Приказали – выполнили. Не приказали, так и будут стоять, пока не умрут от истощения.

– Сядьте все, – негромко сказал он, и стадо (по-другому их и не назовёшь) дружно опустилось на траву. После чего он посмотрел на гверра и спросил:

– Рыч, ты попробуешь?

Тот прислал утвердительный ответ, вот только почему-то в мыслекартинке фигурировал не только гверр и одна из женщин, но и сам Ник.

– А я тебе зачем? Охранять?

Помощь. Освободить. Вдвоём. Много разумов – много силы.

– А-а, понял. Хочешь сказать, что если бы нас было десять, было бы легче освободить?

"Умный человек, – Рыч хитро оскалился и добавил: – Иногда."

– Ладно, ладно, мохнатенький, встретимся ещё на узкой дорожке, – улыбаясь, пригрозил Ник. – Ну, давай, командуй, что делать.

Гверр громко вздохнул и прислал краткую – ну очень краткую, инструкцию. Нужно постараться объединить сознания. А дальше всё станет понятно.

– Ещё бы сообразить, как их объединить, – проворчал Ник, закрывая глаза. Почему-то ему показалось, что так будет легче выполнить неведомую операцию.

Ничего умнее, кроме как представить сознание своё и Рыча в виде двух висящих в воздухе шаров, он не придумал. И что дальше? Ник мысленно двинул свой "шар" к гверру. Невидимые сферы соприкоснулись и, будто резиновые, оттолкнулись друг от друга. Следующие попытки окончились точно так же.

– Фигня какая-то, – проворчал он. – Видимо, неправильный подход. Но делать-то что?

Рыч показательно тяжко вздохнул и… Николай почувствовал, как его окутывает незримое тёплое облако. Похоже, это Рычевы проделки. Он потянулся к невидимой субстанции, но та с некоторой опаской отпрянула, не давая коснуться себя.

– Так, история повторяется. И чего эта штука ускользает? Я ж ничего плохого не замышляю.

Словно услышав его слова, невидимое тепло вновь придвинулось поближе. До Ника дошло: он должен не просто раскрыться – ему нужно довериться Рычу, как самому себе. Вот тогда и произойдёт слияние. Действительно, как ещё можно объединиться, если не доверять своему… напарнику? Другу? Быть может, брату?

Он решился. Постаравшись ментально открыться невидимой субстанции, он потянулся к ней. И нечто не отпрянуло, а впиталось в Ника. И он почувствовал себя… ну, как в рекламе. Два в одном. Он был человеком и гверром одновременно. Он видел сбившихся в кучу несчастных зазомбированных женщин и в то же время созерцал стайку самок, головы которых окутывало неприятное матовое сияние. Он смотрел с высоты своего роста на гверра и одновременно слегка щурился, глядя на темноволосого человека в камуфляже. Чуждые запахи планеты, затерянной в глубинах космоса, которые будоражили слабенькое обоняние господина Соболева, превратились в какофонию смыслов и чувств, доступных носу Стремительно Скользящего. Он понял… нет, вновь узнал, как убрать этот противный ментальный флёр с голов самок. Странно, что он вдруг это почему-то забыл. Он удивился, что можно летать выше драконов в невероятных металлических штуках… точнее, удивился тому, что это его удивило. Ведь это так просто и обыденно.

Странное двойственное состояние не помешало им заняться тем, из-за чего человек и гверр произвели ментальное объединение. И Ник, и Рыч, ступая синхронно, словно их разные тела были единым целым, подошли к ближайшей женщине. Ник положил ей руки на плечи, Рыч уселся у её ног, обвив их длинным пушистым хвостом. И одновременно принялись удалять невидимый, но оттого не менее скользкий матовый покров, окружавший голову пациентки. С минуту ничего не происходило, а потом покров, поддавшись их совместным усилиям, лопнул, разорвавшись на мелкие клочки, тут же испарившиеся.

Глаза женщины, ещё пару секунд назад бывшие пустыми и безжизненными, приобрели осмысленное выражение. Она вздрогнула, увидев перед собой незнакомца, державшего её за плечи, затем обнаружила у своих ног немаленького гверра и… отчаянно завизжала. От неожиданности они в совместном порыве отпрянули: человек сделал шаг назад, оступился и рухнул на спину, а гверр, едва поднявшись, тотчас упал и покатился по траве, будто разучившись ходить. Наконец они разобрались что к чему и вскоре приняли нормальное положение: человек встал на две ноги, а гверр – на четыре.

– Р-р-р, – горло человека плохо приспособлено для рычания гверра, и они, подумав долю секунды, решили на время назначить главным Ника. Иначе самка их не поймёт. – Кхм, извиняюсь, не могли бы вы замолчать?

Ник едва удержался, чтобы не добавить дополнение от своей второй ментальной части "не то покусаю". Женщина прекратила истошный визг, с опаской посмотрела на гверра, затем на незнакомца, и только потом увидела женщин.

– Что? Инна! Адель! Малышка Зал… Что с ними?

– На город напали гильдейцы… – начал было Николай, но женщина перебила его:

– Да, это я помню. Они… жгли всё. Убивали всех мужчин старше шестидесяти и женщин старше сорока. Тех, кого не убили, собрали на главной площади. Избитых, в крови… Помню, я слышала, как Петерс-младший тихо говорил кому-то, что надо идти на прорыв, всё равно конец. А потом я увидела этого жуткого мутанта с металлической короной на лысой башке и закричала. И всё, ничего не помню. Накрыло какой-то чернотой. Она рассеялась, и я вижу тебя… и этого зверя. И я посреди леса.

– Вас всех зазомбировали. Видимо, Старко и его подручные. Сильнейшая ментальная слизь… Рыч, не вмешивайся! Нет, это я не вам. Так вот, сильнейшее ментальное внушение, превратившее всех вас в нечто подобное роботам нижней линейки. Можете проверить: прикажите сделать что-нибудь своим подругам. Только не очень сложное и не опасное. Но даже если вы прикажете им умереть, они выполнят. У них сейчас нет своей воли. Только приказ хозяина, которым может стать любой, абсолютно любой человек.

Недоверчиво глянув на незнакомца, освобождённая посмотрела на группу женщин и девушек и сказала:

– Адель, подойди ко мне.

Никто даже не шевельнулся.

– У них сейчас нет имён. Смотрите на кого-нибудь и приказывайте.

– Подойди ко мне.

Та, кто уловила взгляд женщины, поднялась и подошла.

– Отойди на три шага… – когда зазомбированная послушно выполнила новый приказ, женщина без сил опустилась в траву и прошептала: – Какой кошмар. И я… тоже…

– Да. Уже нет. Мы вас освободили. Сейчас будем повторять. Надо быстро и много сделать, сил мало. Ты, самка, стой рядом и не дай визжать прочим. Не то покусаю. Рыч! Всё, молчу!

Женщина с опаской посмотрела на незнакомца, несущего какую-то ерунду – псих, должно быть. Но когда он положил руки на плечи малышке Зал, а гверр требовательно зыркнул на неё, женщина подошла поближе. Правда, как она должна не дать закричать девушке, не понимала. Разве, рот рукой закрыть? Они понадеялась, что малышка придёт в чувство, увидит знакомое лицо и не станет визжать. А сама внимательно наблюдала за тем, что делает эта странная парочка из человека и гверра. Но они ничего не делали: один просто стоял, другой просто сидел. А потом малышка Зал… словно включилась. На её бесстрастном личике проскользнули тени каких-то чувств, потом Зал скривилась, будто собираясь зарыдать, а потом… девушка… ещё почти девочка во весь голос заорала:

– Пошёл к чёрту, мерзость!

И ещё пару матных слов добавила, прежде чем сообразила, что "мерзость" отсутствует. Правда, ей на замену откуда-то взялся незнакомый мужик и ещё более незнакомый зверь.

– Лилия! – завопила девушка, бросаясь к знакомой. – Что с нами? Где мы?

– Тише, Зал, тише, – обнимая её, бормотала женщина. – Сейчас всё объясню.

– Всё потом, – прозвучал мужской голос. – Мало сил, мало времени. Стоять рядом.

Незнакомец перешёл к следующей жертве, а Лилия и Зал послушно встали рядом с ним. И если старшая сообразила, что каким-то невероятным способом незнакомец возвращает к жизни тех, кого раньше не могли реанимировать даже в большом медцентре, то младшая вообще ничего не понимала. Впрочем, вскоре компания вообще ничего не понимающих увеличилась ещё на одну персону. А затем ещё на одну…

*****

Каран чувствовал себя бесконечно уставшим – но не физически, а морально. Обычный караван, от которого он не ждал никаких неприятностей, превратился сначала в длительный забег по пересечённой местности, а затем в нескончаемую суету. Шли уже пятые сутки с момента получения страшного известия о захвате Дель-Маро гильдейцами. За это время их тройка обнаружила четыре группы спасшихся – в общей сложности, двадцать пять человек различного возраста. И почти все они были без запасов продуктов и воды, никто не был подготовлен к путешествию по диким лесам, зато практически у каждого было оружие: от жалких мелкашек до настоящей снайперской винтовки "Симона". Мелкашек, которыми в городе истребляли излишне назойливых пернатых, было много, а "Симона" – одна-единственная. Так что в целом можно было считать найденных невооружёнными.

За время поисков Каран обнаружил останки четверых беженцев – им не повезло нарваться на спящую амёбу. Тварь, прятавшаяся под слоем павших листьев, попировала от души, захватив и растворив тела четверых человек, и даже устроила себе размножение путём деления. Каран на месте трагедии нашёл только нерастворившиеся синтетические остатки одежды и обуви и уже двух амёб. Прикончил их, конечно, хотя возмездие и запоздало. Но главу отряда не отпускала мысль, сколько ещё народа сейчас бродит по дикому лесу, сколько из них попало к таким вот амёбам, к песчаным червям, сколько встретило рои ос-убийц, стаи волков или даже, тьфу-тьфу, чтоб самим не нарваться! – шестинога. Горожане, как показывала практика, вполне спокойно посещали окрестности Дель-Маро, но совершенно терялись в диких территориях.

Он оставил Васса старшим, строго-настрого запретил всем его гражданским обитателям отходить дальше пяти десятков шагов от лагеря, а сам с Бортом бегал по лесам в поисках следов тех, кто сумел покинуть захваченный город и теперь блуждает среди опасных зарослей. Вот так и насобирали двадцать пять спасённых. От тройки Хэнка, Карины и Ника ничего слышно не было. И если завтра они не объявятся, то придётся искать уже следы самой спасательной группы. А ведь это означает, что они нарвались. Либо на какого-нибудь хищника, либо на гильдейцев. Хотя… Каран нахмурился. Хэнк – опытнейший поисковик и охотник, в своё время заваливший даже шестинога. Карина – пусть и недавний новичок, но уже самостоятельно ходившая на поиск мако. А инопланетник и вовсе в одиночку выжил не просто на диких территориях, а в Смертельном лесу, если, конечно, Хэнк не приврал. Сам-то Ник больше отмалчивался на эту тему, сказав, что ему очень помог Рыч. И ещё непонятная ментальная маскировка. Короче говоря, не должна их тройка найти природные неприятности. А вот что касается бандюков…

– Надеюсь, у них хватит ума не связываться с уродами, если они их повстречают, – буркнул Каран и повернул в лагерь.

Там он к своему великому облегчению узнал, что сюда из основного лагеря отправлен отряд из двадцати поисковиков с амуницией и продуктами.

– Грегор сказал, чтобы мы не останавливали поиски людей, – сказал Васс. – Будто мы без его указаний не знаем, что делать.

– Ну, любит он повыделываться, – поморщился Каран. – Да и шестиног с ним. Как народ?

– Как обычно, – пожал плечами Васс. – Один обжёгся об огнелист – вон тот, с замотанной рукой. Одного покусали муравьи – заснул и не заметил атаки. Младший из пацанов лоб расшиб – не в лесу, а здесь. Споткнулся. Ну и так, по мелочам ещё. В общем, терпимо. Во всяком случае, никто не уходит и никого не сожрали.

– Ну и отлично, – сказал Каран, – тогда самое время…

Он не договорил, оборвав себя на половине фразы. Васс повернулся туда, куда смотрел командир, и увидел скачущего гверра. Рыч, поняв, что его уже увидели, тут же прекратил несолидно подпрыгивать и важно зашагал к центру лагеря, где горел костёр и в котелке булькало что-то съедобное.

– Ну, слава богам космоса, – выдохнул Каран. – Рыч вернулся, значит, и остальные скоро будут.

– Ты думаешь, с ними всё в порядке?

– Иначе гверр такое устроил бы. А он, смотри, прямиком к котелку отправился. Нет, уверен, с нашими всё хорошо, просто Рыч прибежал первым.

Старший каравана оказался прав. Минут через пять показались люди. Каран выпучил глаза, глядя на появившуюся процессию: впереди шёл Ник, за ним следовала Карина, потом целая вереница женщин и замыкал здоровяк Хэнк. Увидев встречающих, Ник приветственно помахал, Каран ошеломлённо вскинул руку, пытаясь подсчитать внезапно выросшую численность второго отряда.

– Это же наши, – тихо проговорил Васс. – Третьей идёт Мария Иглесио – она жила в паре кварталов от меня. А вон красотка Штефи – у неё всегда было не меньше пяти поклонников.

– Точно наши, откуда бы другим здесь взяться, – хмыкнул Каран. – Интересно другое: как они такую группу нашли.

– Сейчас узнаем, – сказал Васс. – Ну, встречай, а я на кухню. Надо что-то с продуктами придумывать – теперь нас куда больше стало.

Каран крепко пожал руки Нику и Хэнку, приобнял за плечи Карину, поприветствовал женщин и пригласил всех к костру, правда, посетовав, что с продуктами у них негусто. На что Хэнк, усмехнувшись в бороду, сказал: